Ложная слепота

С большой фотографии на Шерлока нахально смотрело малоприятное лицо. Глубоко посаженные темные глаза - блестящие, как речная галька, острый, с горбинкой, нос, тонкий растянутый рот, который каждую секунду словно готовился изогнуться в издевательской усмешке. Правый глаз был чуть меньше левого, отчего казалось, что Питер Уитни глумливо подмигивает. Это была старая фотография из полицейского архива: пять лет назад Уитни задерживали за вождение в нетрезвом виде. До и после этого события он вел примерный образ жизни, то есть в поле зрения полиции не попадал, но Шерлоку этот тип не нравился на уровне чутья. В существование чутья Шерлок вообще-то не верил. В детали, подмеченные мозгом неосознанно, и в выводы на основе таких наблюдений - верил, а рассказы об интуиции или шестом чувстве оставлял на долю миссис Хадсон и ее болтливой подруги из соседнего дома. Джон мог заявить, что ему что-то подсказывает интуиция. Лестрейд мог опираться на предчувствия опытного полицейского. Шерлок же предпочитал холодный, бесстрастный скальпель интеллекта. Но теперь, еще не зная ни единого факта о жертве несчастного случая, он нутром ощущал, что Питер Уитни - не самый благородный в Лондоне человек. Впрочем, это делало расследование еще привлекательнее. - Ему было тридцать два, и он работал санитаром в морге. Не блестящая карьера, - протянул задумчиво Лестрейд, читая краткую биографию покойного. - Женат, детей нет, сирота, воспитывался тёткой. Проблем с законом нет, образования нет, честолюбия, видимо, тоже нет. - При этом деньги у него были, - заявил Шерлок. Он наклонился к Лестрейду через стол и ткнул пальцем в одну из наиболее четких фотографий тела Уитни на месте преступления. - У него дорогая обувь и куртка за триста фунтов. Богатый наследник? Вряд ли. - Проворачивал через морг что-то незаконное? - нахмурился Грег. - Торговал органами, подделывал документы? Глаза Шерлока горели предвкушением: - А вот это мы как раз и выясним. Кстати, если уж такие вещи происходили в Милтон-Кинс, почему об этом не знал “крот”? Лестрейд открыл рот, но Шерлок настойчиво перебил его: - Конечно, не знал, иначе бы сообщил своему полицейскому другу. - Или… - Грег пожевал губу. - “Крот” не всегда становится осведомителем добровольно, ты же понимаешь. Он может отвечать строго на заданные вопросы и держать при себе любые ценные выводы. А еще “крот” может иметь серьезные причины вообще умолчать о происходящем - вдруг это как-то касается лично его? Шерлок самодовольно ухмыльнулся: - Теперь понимаешь, что поговорить с этим человеком нам необходимо? Ты должен выяснить его имя. - Я же сказал, что это невозможно… - начал было Лестрейд, но Шерлок хлопнул ладонью по столу. - Обстоятельства меняются. Если Уитни убит, то сокрытие информации такого рода может расцениваться как препятствование правосудию. В конце концов, кто из нас полицейский?! - Мой коллега - тоже полицейский, и он отлично знает, куда из этой ситуации вывернуть. - Грег почесал нос. - Ладно, я завтра поговорю с ним, но только один раз! Я не буду на него давить и тебя с собой не возьму, это понятно? Шерлок кивнул так небрежно, будто он вовсе не настаивал на беседе с полицейским из наркоуправления. Он уже погрузился в изучение дела Уитни. - Прошло три месяца - хорошо, три с половиной, - ни машину, ни водителя так и не нашли - что, разумеется, подтверждает мою теорию о том, что это умышленный наезд, - но при этом дело уже закрыто и сдано в архив. Ну, объясни. Под тяжелым взглядом Грег почувствовал себя неуютно: словно наяву он слышал язвительное “идиоты!”, видел воздетые к потолку глаза, ощущал тот беспомощный гнев, который обычно охватывал его подчиненных, когда Шерлок оказывался на месте преступления. - Что я должен объяснять? - грубовато ответил он. - Я знаком с материалами дела не лучше тебя. Поговорим с полицейским, который вел дело… с офицером… - Грег, прищурившись, отыскал в паутине букв имя следователя, - Эдом Хаттоном. Никогда с ним не пересекался. Шерлок чувствовал и возбуждение, и раздражение одновременно: дело каждой своей деталью обещало быть интересным, развернуться во всей своей красе, помочь ему зацепить Джона, но злила необходимость сдерживать себя. Время близилось к ночи: ни Хаттона, ни миссис Уитни, ни полицейского из наркоуправления Грег сейчас беспокоить бы не стал. В Милтон-Кинс в этот час тоже вряд ли оставались люди, способные рассказать что-то важное, к тому же Шерлок не хотел ехать в клинику, когда там нет Джона, это сводило на нет ценность задуманной интриги. Грег молча листал дело, машинально протягивая руку к картонному стаканчику с остывшим кофе. Шерлок вдруг вспомнил - так ярко, что зажмурился, - один момент из прошлого: у Джона случилась головная боль, сильная, наверное, мигрень (Джон, возможно, говорил точнее, но Шерлок моментально удалил лишнюю информацию). Джон пришел с работы раньше обычного - серый, как полотно, сжимая зубы; он сказал, что ему надо прилечь, на что Шерлок не обратил внимания, но через час позвонил Грег и предложил дело. Шерлок беззастенчиво ворвался в спальню Джона и потребовал поехать с ним, на что Джон только приоткрыл на несколько секунд глаза и отвернулся. Тогда Шерлок обиделся - господи боже, действительно обиделся, как маленький ребенок, - ушел, мстительно хлопнув дверью, а после не разговаривал с Джоном почти неделю, но сейчас, когда эти воспоминания как отрывки диафильма вспыхивали перед глазами, Шерлок вспомнил глубокую и безнадежную горечь во взгляде Джона. Возможно, он просто ее придумал прямо сейчас, но желание вернуться в прошлое и что-то исправить - одно из тех нелепых, иррациональных желаний, которые присущи только полным кретинам, - охватило его с такой силой, что Шерлок чуть не застонал, беспомощно сжав кулаки. Ведь он мог просто принести Джону чаю, но ему тогда это не пришло в голову. А сейчас? Что изменилось сейчас? Почему сейчас это кажется ему чуть ли не преступлением? Неужели тот факт, что Джон находится в доме Хауса, в доме врача, который может не только чай предложить, но и вылечить, облегчить страдания? Шерлок чувствовал, что он, прошлый, сейчас проигрывает неизвестным действиям Хауса в настоящем, и невозможность исправить это доводила его до исступления. Чем дольше он думал о том, как вернуть Джона, тем больше ему открывалось: их отношения включали в себя не только соседство и расследования, было что-то еще - много чего еще, - десятки пластов, сотни нюансов, тысячи мелочей, о которых Шерлок никогда не задумывался, но о которых теперь узнал так ясно, будто эти знания кто-то вложил в его чертоги заботливой безжалостной рукой. Такие руки были у Майкрофта, но в этот раз он действительно был ни при чем. - Шерлок, с тобой все в порядке? - Грег почему-то вцепился ему в плечо, резко дернув с такой силой, что у Шерлока клацнули зубы. - Конечно, со мной все в порядке, - надменно фыркнул Шерлок, сбрасывая тяжелую руку. Он чувствовал зверскую усталость. - Что за неуместное беспокойство? Грег отвел глаза: - Ты сильно побледнел. - Аристократическая бледность - наша фамильная черта, - Шерлок понимал, как это фальшиво звучит, но ничего не мог с собой поделать. Впрочем, Лестрейд все равно пропустил эту попытку отшутиться мимо ушей. - Когда я говорю “побледнел”, я имею в виду - сильнее, чем положено живому человеку, - строго ответил он. - Ладно, раз все хорошо, давай вернемся к Питеру Уитни. Шерлок рассеянно кивнул. - Отчет патологоанатома не противоречит основной версии: смерть наступила от обширной травмы грудной клетки. Одно из сломанных ребер проткнуло сердце, поэтому смерть была почти мгновенной. Если бы не это, он бы умер от массивной кровопотери. Или вот еще хорошая причина - травма головы. При падении ударился о бордюр. - Именно ударился? Это не могло быть попыткой оглушить его предварительно, чтобы уже после переехать спокойно? Грег покачал головой, доставая из вороха бумаг какой-то другой лист: - Маловероятно. Есть свидетели. Двое обкуренных подростков торчали в подворотне, но до них был почти целый квартал, стояла темная ночь, и я бы гроша не дал за их показания, но в протоколе допроса значится, что из машины кто-то выбежал уже после того, как Уитни оказался на земле. Видимо, чтобы убедиться, что дело сделано. - Машина ехала или стояла, когда появился Уитни? - спросил Шерлок. Он мог все это прочитать и сам, но голова соображала лучше, если он разговаривал. - Неизвестно, свидетели этого не видели. Говорят, выглянули из своего укрытия, услышав короткий вскрик и звук удара. - То есть они не видели почти ничего, и уж тем более не знают, что происходило до этого удара. Уитни мог выйти из этой машины, приехав на место преступления вместе с убийцей, мог быть оглушен предварительно, - Шерлок прищелкнул пальцами. - От таких свидетелей вреда больше, чем пользы, только путают следствие. Они хотя бы сумели разглядеть, кто выходил из машины? Ну хоть пол различили? Лестрейд развел руками и виновато повторил: - Они находились далеко, район темный, неблагополучный, с фонарями там туго. Один - тот, что постарше, - склоняется к мысли, что это был мужчина, походка, мол, мужская. Второй не может определиться, но они сходятся в том, что это был человек среднего роста и телосложения. - Два-три миллиона лондонских жителей, - кивнул Шерлок, - круг подозреваемых заметно сузился. - Камер нет, - продолжил Грег, не обращая внимания на привычный уже сарказм, - отследить машину не удалось. Марку и цвет свидетели не разглядели, говорят - темный седан, вот и все. Когда машина уехала, им потребовалось несколько минут, чтобы рискнуть вылезти из укрытия и подойти к телу. В полицию они обратились только утром - ночью испугались, что при них найдут травку и в чем-то обвинят. Тело Уитни обнаружил полицейский патруль примерно через час после его гибели, так что когда я говорю, что район неблагополучный, я даже несколько преуменьшаю. Либо люди там по ночам вообще не появляются, либо каждый, кто в течение этого часа наткнулся на тело, предпочитал не связываться с полицией. - Деньги у жертвы при себе были? - спросил Шерлок, нахмурившись. - Ни денег, ни документов, ни бумажника. Ключи, записная книжка, мобильный телефон, но он лежал в нагрудном кармане и превратился в месиво. Не думаю, что с останками телефона работали специалисты, надо проверить, можно ли что-то с него восстановить. - Вполне возможно, что кто-то нашел труп раньше полиции и забрал его бумажник. Ключи ему не приглянулись, телефон можно отследить, даже если он целый, а наличные… - Спросим у жены, носил ли он с собой большие суммы. Но версия ограбления мне перспективной не кажется, - сказал Лестрейд, протягивая Шерлоку очередной документ - протокол осмотра тела. - На нем осталась золотая цепочка с кулоном Девы Марии и золотой перстень-печатка. Губы Шерлока изогнулись в усмешке: - Добропорядочный католик с замашками мелкого мафиози. Его вещи все еще в полиции? - Скорее всего, ключи и ценности вернули жене, - пожал плечами Лестрейд, - остальное сдано в архив. Завтра можно запросить их. - Завтра… - Шерлок взъерошил волосы и поднялся на ноги. - Все завтра. Люди слишком много спят, - укоризненно сказал он Лестрейду, но в действительности он и сам хотел спать. Он отлично выспался, но дело, не успев начаться толком, уже потихоньку измотало его, хотя связано это было не с жертвой, не с убийством, не с тем фактом - вполне привычным, - что в деле оставалось много неясностей, а только с неопределенностью, которая теперь пронизывала их с Джоном отношения, отравляя тем самым вообще все. Майкрофт всегда напоминал Шерлоку, как важно оставаться закрытым от эмоций и малейшей сентиментальности, но что он мог знать - он, наглухо застегнувшийся в своем саркофаге напускного безразличия? Шерлок больше не верил ему. Он хотел Джона рядом, даже если это сделало бы его уязвимым, потому что любовь - неожиданное открытие, невероятное! - дарила острое ощущение жизни. И если это ощущение было таким отчетливым сейчас, то что же будет, если Джон вернется к нему, если примет его? Шерлок хотел знать. Он собирался идти до конца. А сейчас ему оставалось только пойти домой. Он сгреб со стола бумаги - Лестрейд не возражал - и уложил их в папку: - Завтра с самого утра поедем к офицеру Хаттону, потом поговорим с вдовой. После - Милтон-Кинс. И если перед названием клиники голос Шерлока чуть дрогнул, Лестрейд предпочел сделать вид, что не заметил этого. Сам он еще некоторое время бездумно пялился в стену своего кабинета, вяло размышляя о Питере Уитни, коллеге из наркоуправления и тех доводах, которыми его можно будет убедить выдать имя “крота”, о том, как страшно выглядел замолчавший и побледневший Шерлок… Это последнее соображение расстраивало Грега. Идея о влюбленном Шерлоке не так уж и шокировала, но то, насколько глубоко это чувство вскрыло его, гения, всегда такого над-мирного, немного пугало. Сильно пугало, если представить, что Джон так и не ответит на чувства Шерлока. Выйдя из здания, Лестрейд уже через пару кварталов уперся в знакомый черный автомобиль и почти привычно сел в него. - Не припомню, когда я последний раз выходил на улицу, а там не было вашей машины, - сказал он Майкрофту, который сразу же дал сигнал водителю. Машина тронулась. - Только подвезу до дома, - слабо улыбнулся Майкрофт, разглядывая Грега из серого полумрака. - Шерлок нашел свое дело, как я понимаю? - Шерлок всегда находит дело, - ухмыльнулся Лестрейд, - хотя, признаться, я не верил, что в Милтон-Кинс найдется что-то подходящее. Я даже думал попросить вас организовать ему что-то. - Рад, что вы осознали, что эта идея нежизнеспособна, - кивнул Майкрофт. - Я хотел принести вам свои извинения. Грег невольно выпрямился, подавшись вперед: - Вы что мне хотели принести? Ох, я, должно быть, сплю - заснул прямо за столом в своем кабинете… - Вы не спите, - печально заверил Майкрофт, - и я думаю, что вам в любом случае снилось бы что-то более интересное, чем занудный правительственный чиновник. Итак, я хотел бы извиниться перед вами. Сначала я усомнился в вашем здравомыслии, сказав, что вы не справились с возложенными на вас задачами, а после - я приказал вам молчать о чувствах Шерлока, но вы меня ослушались. Теперь я считаю, что правы были вы, а не я. Грег смотрел на Майкрофта с восхищением: - И вы вот так просто признаете, что можете быть неправы? Как же так? Я думал, что чиновникам вашего ранга это непозволительно - показывать свою слабость. - Слабость? - Майкрофт наклонил голову. - Человек, не способный признать своей ошибки, никогда не стал бы, как вы сказали, чиновником моего ранга. В таких слабостях иногда заключена настоящая сила, просто не все могут ее разглядеть. - Лестрейд хотел что-то сказать, но Холмс не позволил, продолжив с легким нажимом: - Ваши слова оказались для Шерлока ледяным душем, разрядом тока, ударом шоковой дубинки - в общем, он, полагаю, не станет тратить время на выяснение причин внезапного желания целовать доктора Уотсона, а сосредоточится на деле. Возможно, я просто слишком сильно оберегаю его. - Ну, вы же старший брат, - неуверенно ответил Лестрейд, не зная, плакать или смеяться от того потрясающего факта, что два Холмса, по разным причинам и в разное время, избрали его свидетелем своей откровенности. - Кто же еще о нем позаботится? Эти слова следовало бы сопроводить утешающим похлопыванием по плечу, но даже если бы Грег сидел рядом с Холмсом, а не напротив него, он бы не рискнул настолько углубить их странные отношения. - Да, кто же еще… - отозвался Майкрофт эхом и отвернулся к окну. У дома Лестрейда он тоже вышел из машины и втянул морозный воздух. Грег не знал, стоит ли лезть с рукопожатиями, поэтому потоптался в нерешительности с минуту, а потом просто пожелал спокойной ночи. - И знаете, мистер Холмс, - ухмыльнулся он на прощание, - если бы вы мне все-таки приснились, уверен, это был бы захватывающий сон. Майкрофт, уже приготовившийся сесть в машину, на мгновение замешкался. - Вполне возможно, - любезно ответил он. - Надеюсь, в этом сне вы бы не стали называть меня длинноносым. И уехал, оставив густо покрасневшего Грега на ночном тротуаре.