Ложная слепота

Полицейский участок, в котором вот уже тридцать лет трудился сержант Эд Хаттон, формально относился к полиции Большого Лондона и подчинялся напрямую Скотланд-Ярду. Однако, как лениво объяснил Лестрейд, на окраинах, в рабочих районах, своя жизнь, свои правила, и солидные мальчики в чистых костюмах стараются туда не соваться. Шерлок слушал настолько же лениво. Питер Уитни погиб в районе портовых доков, хотя жил довольно далеко оттуда, но это не вызывало особого удивления: раз в качестве гипотезы они остановились на версии умышленного наезда, предположение о тайной ночной встрече в неблагополучной части города прекрасно вписывалось в имеющуюся картину. - Ты понял, что я хочу сказать? - Лестрейд чуть повысил голос, пытаясь привлечь внимание Шерлока. Тот лишь приподнял брови, безучастно глядя на дорогу впереди. Сегодня Грег предпочел воспользоваться служебной машиной, потому что каждый из пунктов обязательной программы, намеченной Шерлоком, находился от всех остальных на порядочном расстоянии. Теперь же, стоя в утренней пробке, сжимая кожаный теплый руль, Лестрейд радовался лишь возможности спокойно пить кофе: выспаться ожидаемо не удалось. Что-то подсказывало ему, что Шерлок не спал вовсе, но словно бы и не заметил этого. Обычное дело, когда Шерлок всерьез занят расследованием. - Тебя там не встретят с распростертыми объятьями, - ответил Шерлок наконец. - Мог бы и не объяснять, это очевидно. Никто не любит начальство, которое задает неудобные вопросы. - Нас, - злорадно поправил Грег, - нас не встретят. Ты думаешь, щеголеватые сыщики, которые так и норовят обозвать тебя идиотом при всех, пользуются большой популярностью у этих парней? Они же там все из рабочей среды, их ежедневный труд - бытовые разборки и мелкие наркодилеры и проститутки. Вряд ли за тридцать лет службы Хаттону досталось хоть одно дело, попавшее в центральные газеты. Они считают, что разгребают навоз, а мы, по их мнению, расследуем только те убийства, которые обеспечат нам пиар. Шерлок медленно повернул голову: - В интересах дела я могу обыскать помойку голыми руками, о каких чистых расследованиях ты говоришь? Лейстред ухмыльнулся, останавливаясь на очередном светофоре: - Возможно. Но по твоему внешнему виду этого не скажешь, мистер “я-люблю-костюмы-за-шестьсот-фунтов”. Я просто прошу тебя вспомнить о вежливости, когда тебе захочется сообщить Хаттону, что он кретин. - Он закрыл дело - конечно, он кретин! - Шерлок дернул губой, как оскалившаяся собака. - Или у него нагрузка больше, чем положено по любому коллективному договору, - отмахнулся Грег, сворачивая на узкую улицу, как предлагал навигатор. - Это происходит сплошь и рядом. Наша система отнюдь не совершенна. - Уж мне-то можешь об этом не рассказывать - ты работаешь с Андерсоном. Грег помолчал. Негромко, с явной неохотой он произнес: - Кстати, раз уж ты его упомянул… Ты мог бы вести себя с Андерсоном помягче? Филипп очень переживал твое самоубийство, винил себя, он чуть работу не потерял, пытаясь доказать твою невиновность. - Шерлок недоверчиво потряс головой, уставившись на Лестрейда. - Он даже организовал что-то вроде фан-клуба, где твои поклонники собирались и выдвигали версии о том, как ты это все провернул. - Филипп?! - Черт побери, Шерлок, это все, что ты услышал? - возмутился Лестрейд, ударяя ладонью по рулю. - Матерь божья! Филипп! - простонал Шерлок, откидываясь на спинку и утомленно закрывая глаза. До пункта назначения он не проронил ни звука. Эд Хаттон был крупным мужчиной - высоким, с широкими плечами, большими руками и животом, не способствующим погоне за быстроногими преступниками, - но все равно казалось, что его кожа ему великовата. Складки под подбородком делали его похожим на огромного пса, желтоватые белки глаз выдавали проблемы со здоровьем, но не было сомнений, что этот пес еще способен крепко цапнуть вас за руку, если вы не будете соблюдать осторожность. Хаттон дружелюбно поздоровался с обоими, но подозрительность не ушла из его внимательных глаз. Узнав, в чем дело, он помрачнел. - У нас таких наездов - сто штук в год, а машина уже через полчаса могла быть разобрана на запчасти. - Мне это понятно, - понизив голос, сказал Лестрейд. У Хаттона не было своего кабинета, только стол, заваленный бумагами, поэтому о том, чтобы сохранить приватность беседы, речи не шло. Окружающие привычно делали вид, что слишком заняты собственной работой, но Грег знал, что приезд инспектора Скотланд-Ярда и знаменитого частного детектива не остался незамеченным. Обсуждать это событие будут еще неделю. - Я в курсе, какая у вас нагрузка, но мне нужно знать по этому делу все, что вы не сочли нужным включить в отчет. Хаттон в восторг не пришел: - Для чего? Появились какие-то новые обстоятельства? Расскажите мне, я пойду с повинной к своему непосредственному начальству, мне влепят взыскание, мы откроем дело вновь. Или вам бы хотелось утереть нос нам, наивным провинциалам? - Для начала я бы хотел узнать, почему вы так быстро закрыли дело, вот и все, - терпеливо повторил Грег, стараясь не дать Шерлоку повода вмешаться в разговор. - К вашему начальству я идти не собираюсь. Помогите мне. Этот подход сработал: Хаттон явно заколебался. Возможно, в этот момент он решил, что парни из Ярда не такие уж заносчивые сволочи, как про них рассказывают. Возможно, именно сброшенные сомнения расслабили плечи старого полицейского и вызвали усталый вздох. Как бы то ни было, Хаттон уперся локтями в стол, потер лоб и уже спокойнее ответил: - Это было просто дело о случайном наезде в плохом районе. Парень работал санитаром в морге, зачем ему шататься в доках? Разумеется, он пришел за наркотой, но что-то не поделил с местными. Если бы был шанс найти преступника, я бы оставил на себе висяк, но я работаю не первый день, а статистика ни к черту у всего отдела, понимаете? - Вас не смутило, что Уитни был совершенно чист в плане наркотиков? - Грег вздрогнул, когда Шерлок заговорил, но голос Холмса звучал ровно. Хаттон только пожал плечами: - Он мог покупать не для себя. Может, это его первая попытка. Ему еще повезло: теперь уж точно не сторчится. Полицейский хохотнул, но не встретил понимания у гостей из центра и вновь стал серьезным. - У вас остались по делу вещественные доказательства? Дело из архива я запросил, но в нем стоит пометка, что все личные вещи возвращены супруге. Хаттон помрачнел: - На Уитни была пара золотых побрякушек, часы, в кармане - ключи и телефон. Ничего интересного, потому и вернули. И скажу вам честно: жена не выглядела очень огорченной, так что вряд ли Уитни был примерным супругом. - Но вы ее проверили? - спросил Лестрейд, уже понимая, что ничего не добьется от Хаттона. - Конечно. У нее железное алиби. - Что с вами случилось? - вдруг мягко вмешался Шерлок. Его глаза были полуприкрыты, словно он боролся с дремотой, поза - расслабленная, голос - вкрадчивый: духовный исповедник, а не сыщик за работой. Но Хаттон все равно напрягся: - Со мной, мистер Холмс, много чего в жизни случалось, вы уж спросите поточнее. - Вы сильно потеряли в весе - как раз месяца три назад, если не ошибаюсь, - Шерлок продолжал все тем же обманчиво безопасным тоном, но по багровеющей шее Хаттона стало понятно, что мягкий голос ударил по больному. - Сколько сбросили? Фунтов сорок? Сорок пять? Это не было просто эффективной диетой, не правда ли? Вы потихоньку набираете вес обратно, но ваша форма все еще великовата вам. Что-то произошло лично с сержантом Эдом Хаттоном, поэтому он закрыл дело, а его начальство закрыло на это глаза. Шерлок говорил тихо, поэтому никто за соседними столами ничего не услышал, но Хаттон жадно впитывал каждое слово, а его глаза становились все больше, и Лестрейд даже испугался, как бы у полицейского не лопнули веки. - Кто вам сказал? - наконец глухо спросил Хаттон. - Вы слышали меня, - Холмс отбросил вальяжность, выпрямляясь и подаваясь вперед, ближе к собеседнику. Теперь они смотрели друг другу в глаза, но победитель был определен. - Ваш внешний вид говорит со мной, ваша кожа и одежда. Вы закрыли дело, потому что вам было не до Питера Уитни. Так почему же? Хаттон закрыл лицо руками и шумно выдохнул. Потом он помассировал переносицу и выговорил с усилием: - Из-за моего сына. В сентябре мой сын умирал от лейкемии. Поэтому я закрыл дело Уитни - мне было не до него. Это вы хотели услышать?! - А теперь, когда вы признали, что провели расследование небрежно, попытайтесь вспомнить хоть что-то, что могло бы нам помочь. Человек погиб, и его убийцу все еще можно найти. Под напором Шерлока Хаттон терялся, и его самоуверенная защита таяла на глазах. Он все еще видел в них противников, но теперь ему хотелось оправдаться, восстановить утраченные позиции. Внутренняя борьба так явно отражалась на покрасневшем лице, что Лестрейду на мгновение показалось, что весь участок смотрит сейчас только на них, внимательно прислушиваясь. - Это же просто какой-то санитар… - сдался Хаттон через пару минут. - Ладно, у него было кое-что. Я уверен, что это не имеет отношения к несчастному случаю и никак не поможет вам, но… С этими словами он открыл ящик стола и вытащил оттуда черную записную книжку: потрепанную, но в дорогой кожаной обложке с золотыми уголками. - Жена сказала, что это его почерк, но она никогда ее не видела. А если и видела, то не обратила внимания, так что я попросил разрешения ее оставить. - С целью? - строго поинтересовался Лестрейд, не давая Хаттону вернуться на прежнюю позицию, где он еще чувствовал себя хозяином положения. Хаттон легко толкнул записную книжку через стол. - Гляньте. Это явно какой-то шифр. Может, он своих клиентов в морге так записывал? Шерлок быстро и аккуратно осмотрел обложку, открыл записи в середине и потом показал Лестрейду. Страницы были заполнены столбцами букв и цифр. Шерлок кивнул, закрыл книжку и убрал во внутренний карман пальто. Хаттон нахмурился, а потом снова помассировал переносицу. - Я сидел у сына в палате по ночам, смотрел на него и не мог спать. Взял эту штуку, чтобы попробовать отвлечься, расшифровать записи, но я не очень-то хорош в этом… Забирайте, если хотите. - Непременно, - кивнул Шерлок и поднялся. - Думаю, мы действительно получили то, что хотели. Нам пора. Лестрейд, не ожидавший такого стремительного ухода Шерлока, замешкался у стола Хаттона, но через несколько секунд уже тоже направлялся к дверям. - Эй, мистер Холмс, - громко окликнул Хаттон. - Вам говорили, что вы козел? - Чаще, чем вы можете вообразить, - улыбнулся Шерлок, будто речь шла об отменном комплименте. Когда они подошли к машине, Лестрейд открыл ее не сразу. Сначала он поправил дворники, потом робко пнул переднее колесо. Шерлок фыркнул: - Ну, что еще? - Тебе не кажется, что ты перегнул в этот раз? С терпеливостью опытного наставника Шерлок объяснил: - Он чувствовал себя в относительной безопасности на своей территории, мы для него - чужаки-агрессоры, он бы ни за что не рассказал нам о блокноте, если бы не удалось выбить его из колеи. - Ты не мог знать, что у него есть эта записная книжка! - воскликнул Лестрейд, непонятно чему возмущаясь. В конце концов, они приехали сюда ради зацепки, а получили даже больше, чем могли рассчитывать. - Вышло как-то… некрасиво, что ли. Шерлок лишь привычно пожал плечами: - Я исхожу из того, что люди обязательно что-то скрывают, но они редко говорят об этом, если им немного не помочь. Он сам виноват: мог бы просто передать дело кому-то из коллег, если бы не волновался так о собственной статистике. Поехали к этой Линде… Линдси? К вдове Уитни. Лестрейд покачал головой: - Ты, конечно, можешь ехать к ней, а я - в Милтон-Кинс. У меня прием у злого доктора! Пока Лестрейд уточнял у медсестры, ждет ли его доктор Хаус, Шерлок с трудом подавлял желание искать Джона взглядом. По дороге в клинику он листал добытую записную книжку, но не испытывал к ней ни малейшего интереса: все мысли его были забиты Джоном. Он не хотел его видеть, опасаясь очередного предательства собственного тела, боясь сделать или сказать что-то, что еще больше углубит пропасть между ними двумя, но и узнать, что Джон все еще болен и спрятан где-то в берлоге Хауса, было бы невыносимо. Расследование позволяло держать себя в руках, в привычной рутине улик и зацепок Шерлок ощущал спокойствие безграничного контроля. У них все еще было слишком мало сведений о жертве, чтобы задавать по-настоящему хорошие вопросы коллегам Уитни, но Лестрейд проявил молчаливое стальное упрямство, игнорируя попытки Шерлока поговорить с женой убитого перед визитом в Милтон-Кинс. - Ты можешь остаться в машине, - сказал Грег, когда они припарковались у здания. Шерлок вздохнул. Он понимал, что чересчур раскрылся перед Лестрейдом и тот теперь будет проявлять идиотское неуместное сочувствие, от которого заранее становилось тошно. - Если ты боишься встречаться с Джоном… Лестрейд осекся под вспыхнувшим высокомерным взглядом, но рот его дрогнул в усмешке, пока Шерлок выбирался из машины. Не прошло и двух минут, как их присутствие заметили: сам Хаус, угрожающе хромая, направлялся к ним в сопровождении своей команды. Лестрейд приветливо поздоровался со всеми, Шерлок выразительно молчал, избегая смотреть на Джона. Хаус выглядел ужасно довольным. - Так, - коротко приказал он, - вы трое - наверх, и чтоб к моему приходу у каждого была версия по нашему веселому Максу. Мы с инспектором Лестрейдом должны уединиться. А вы, мистер Холмс, тоже к какому-то врачу приехали? Вас беспокоит рана? Могу посоветовать квалифицированного специалиста для профилактики подобных ранений. - Полагаю, ранениями занимаются хирурги, - улыбнулся Шерлок фальшиво. - Но я-то имел в виду психиатра. У него много пациентов со склонностью к неоправданному риску.... - Хаус. Джон стоял чуть позади, словно не желая приближаться к Шерлоку, но его тихий голос прозвучал отчетливо и веско. Все обернулись к нему. - Я осмотрю рану мистера Холмса, если вы не против, - спокойно сказал Джон, - и сразу после этого займусь дифдиагнозом. К вашему возвращению у меня будет две версии. Хаус поднял брови, всем своим видом демонстрируя, что Джон еще поплатится за неподчинение начальству. Потом бросил хмурый взгляд на Оливера и Лу, и те, не сговариваясь, развернулись к лифту. - Две хороших версии, Уотсон, - кивнул Хаус. - Инспектор, прошу за мной. Лестрейд подмигнул Джону, но тот вряд ли заметил: исподлобья он разглядывал Холмса, и было непохоже, что он собирается обнять старого друга. Когда они остались вдвоем - так, как можно остаться наедине в холле крупного учреждения, - Шерлок неохотно проговорил: - С моей раной все в порядке, тебе вовсе не обязательно… - Шерлок, что происходит? Зачем ты здесь? - Я хочу, чтобы ты вернулся, - промолчал Шерлок, не в силах отвести взгляд от мрачной синевы глаз Джона. - Я люблю тебя, - не ответил он. - Я никогда никого не любил и не умею этого делать. Прости меня. Помоги мне.