Ложная слепота

- Шерлок, что происходит? Зачем ты здесь? - Я хочу, чтобы ты вернулся, - промолчал Шерлок, не в силах отвести взгляд от мрачной синевы глаз Джона. - Я люблю тебя, - не ответил он. - Я никогда никого не любил и не умею этого делать. Прости меня. Помоги мне. Отстраненно Шерлок фиксировал любопытные изменения окружающей обстановки: люди словно замедлились, звуки сливались в жужжащий неразборчивый шум и постепенно затихали. Если бы в чертогах Шерлока было место романам о любви, он бы услышал свой собственный пульс как отсчет неумолимого времени. Но даже не зная ровным счетом ни одного из тех негласных правил, которые сопровождали человеческие отношения, Шерлок догадывался, что просторный людный холл - не лучшее место для каких-либо признаний, тем более таких, которые грозят не оставить от твоей жизни камня на камне. Он смотрел на Джона, в несуществующей ватной пустоте крутились несказанные слова; повысив голос, словно боясь, что его опять не услышат, Шерлок спросил: - Ты знал Питера Уитни? Каких бы сюрпризов Джон ни ожидал, мертвые санитары из морга в этот список не входили. Недоуменно прищурившись, он кивнул. Шерлок заметил легкую неуверенность, спрятанную в глубине глаз. - Этот парень, насколько я помню, был у нас санитаром. Я пересекался с ним раза три, может, за весь год - мне нечасто приходится спускаться в морг. - Джон почесал нос, но любопытство пересилило: - Черт возьми, Шерлок, но ты-то откуда знаешь о Питере Уитни? Он тут давно не работает. - Он мертв, - уточнил Шерлок с бесстрастной готовностью, не отводя взгляда от Джона, его ресниц, уголков губ, морщинок вокруг глаз, едва заметных веснушек на носу. Казалось, разговор дает ему неограниченное право на рассматривание собеседника, поэтому то, что Джон нахмурился, Шерлок спокойно проигнорировал. Он видел в Джоне кое-что новое, невообразимое; это ранило его - смешно, но действительно ранило, почти физически, и это было чрезвычайно неприятным ощущением, как будто гвоздь неожиданно вонзился в подошву удобного и привычного ботинка, но вместе с тем вызывало злой дикий восторг, потому что теперь становилось предельно ясно: Питер Уитни возник на пути не просто так, он действительно то, что нужно. - Его переехала машина. - Да? - Джон помолчал. - Тебя интересуют все трупы Милтон-Кинс или только некоторые? А то у нас в морге сейчас есть один… - Только некоторые, - улыбнулся Шерлок. - Как ты себя чувствуешь? - В каком смысле? - не сразу понял Джон, продолжая хмурить брови. - Ты вчера ушел с работы пораньше, потому что заболел. Так сказала эта девушка, Лу. - Ах, да, я и забыл, что вчера ты тут был, - проговорил Джон раздельно, и голос его звучал так холодно, будто Джон тоже работал в морге. - Ты же знаешь, что мои болезни проходят быстро. Хотя, конечно, обычно они проходили настолько быстро, что ты не успевал их заметить. Словно поймав самого себя на мелкой и недостойной мстительности, Джон помахал рукой перед лицом Шерлока и торопливо закончил: - Забудь. Я в порядке. Ты тоже в порядке, все отлично. Мне пора идти работать. Даже если бы Шерлок представлял, чем продолжить эту короткую, но очень информативную беседу, он бы не успел: мгновение - и он видел лишь спину Джона, прямую, твердую и безвозвратно удаляющуюся. Словно щитом, Джон прикрылся от Шерлока своей выправкой, демонстрируя, что нет таких проблем, которые заставили бы его плечи согнуться, и нет таких людей, из-за которых можно слишком долго страдать. Раньше Шерлок гордился этой чертой Джона, теперь она его раздражала, отдаляя их друг от друга. Дождавшись, пока за Джоном закроются двери лифта, Шерлок отправился в приемную главврача. Сам Маршан его пока не интересовал - только пока, Шерлок знал, что до него дойдет очередь, - но сейчас ему хотелось поговорить с его секретаршей, у которой на лице написано было, что о внутренних делах больницы и ее сотрудников она знает не меньше своего шефа, а то и куда больше, чем он. В этот раз Лиз улыбнулась ему, как старому знакомому, одновременно чуть сожалеюще покачав головой: - Доктора Маршана нет на месте, он обходит владения. - Как удачно, - воскликнул Шерлок, эффектно взмахивая полами пальто и присаживаясь на темно-зеленый кожаный диван для посетителей. - Потому что вообще-то я пришел поговорить с вами, мисс Бартон. - Хотите кофе или чаю? - спросила Лиз, вставая. - Нет? Она медленно приблизилась к дивану и грациозно опустилась на скрипнувшую подушку. - Мне не следует с вами разговаривать, - задушевно поделилась она. Шерлок продолжал улыбаться и выжидательно молчать. - Доктор Маршан после вашего с инспектором визита был сам не свой. Что вы ему сказали? - Дело не в том, что мы сказали ему, а в том, что он поведал нам, - сообщил Шерлок таким вкрадчивым тоном, что Лиз всерьез задумалась. - Мне кажется, вы знаете всю подноготную сотрудников Милтон-Кинс, не так ли? - Три года я была начальником отдела кадров, - с гордостью ответила Лиз, но спохватилась: - Нет-нет, мистер Холмс, этот номер со мной не пройдет, я не расскажу вам ничего. Меня же могут уволить! - Расскажите мне о Питере Уитни. - Тон Холмса резко изменился: теперь он не заигрывал, а требовал. - Уитни мертв, из-за него вас точно не уволят. Отпрянув, Лиз закусила губу почти обиженно: маленькое представление, устроенное для нее Шерлоком, притупило бдительность, и хотя было ясно, что он пришел в приемную не для разговоров о погоде, внезапный переход вызвал разочарованный вздох. Она разгладила узкую юбку на коленях. - Вы и так знаете все, что я могу сказать, - ответила Лиз после долгого раздумья. Ее голос звучал сухо, будто ей самой требовалось выпить чаю. - Обычный средний сотрудник, один из тех, кого достаточно легко заменить, хотя работать в морге - не мечта санитаров. Когда он погиб, я заказала венок от имени коллег из Милтон-Кинс и послала его супруге. - У него были друзья по работе? Или враги? Громкие скандалы, быть может? Вообще ваш морг - спокойное местечко? - Шерлок поморщился от случайного каламбура. - Вы понимаете, о чем я. - У вас есть ордер или что-то в этом роде? - скептически подняла брови Лиз. - А разве он мне нужен? Я не прошу вас открыть мне конфиденциальную информацию, не собираюсь обыскивать ваш стол или читать файлы в вашем компьютере. Мне казалось, что мы просто болтаем. Как друзья. На это Лиз не купилась. Криво усмехнувшись, она пересела за свой стол: - Вы можете поговорить с нашим главным патологоанатомом, Карлом Янковски, непосредственным начальником Уитни. Но доктор Янковски не слишком-то разговорчив, учитывая основной его контингент. Вы понимаете, о чем я, - с издевкой закончила она. Шерлок несколько секунд наблюдал, как Бартон изучает многостраничный документ, делая в нем легкие карандашные пометки, а потом встал. Жена Уитни все еще казалась ему первоочередной целью, а Лиз он мог оставить на потом: что-то подсказывало ему, что это не последний их разговор. Когда он уходил, в спину ему донеслось: - Мистер Холмс… Я правда ничем не могу вам помочь. Не обернувшись, он небрежно кивнул. *** - Мне снять рубашку? Лестрейд окинул взглядом комнату, в которую его привел Хаус. Один из нескольких кабинетов, где вели прием врачи поликлиники, был наверняка неотличим от своих собратьев: чистый, с бледно-бежевыми стенами, светлыми жалюзи на окнах, аккуратной искусственной пальмочкой в углу. Этот кабинет выглядел гораздо представительнее того, где раз в год Лестрейд проходил обязательное медицинское обследование. Вообще в Милтон-Кинс все дышало неброским достатком, который знающим людям говорил больше, чем нарочитая роскошь. Провести несколько дней в такой клинике в качестве пациента Лестрейд бы не отказался: верилось, что и медицинская помощь тут оказывается со всей возможной серьезностью. - Вы со всеми незнакомыми мужчинами так начинаете разговор? - осведомился Хаус, доставая из ящика стола фонендоскоп и слегка подпинывая к кушетке табурет на колесиках. - Только с теми, у кого есть доступ к транквилизаторам, - ответил Лестрейд, все-таки скинув пиджак и расстегнув рубашку. Он устроился на краю кушетки, стараясь дышать ровно. Хаус подъехал к нему на табурете. - Нам это не потребуется, - улыбнулся он, - вы и так будете послушным мальчиком. Лестрейд поднял брови, вздрогнув, когда прохладный диск фонендоскопа коснулся обнаженной кожи на груди. В этот момент Хаус выглядел абсолютно сосредоточенным и спокойным - таким Грег его еще не видел. Это был будто бы вообще другой Хаус: опытный доктор, который точно знал, что он слышит и как это лечить. С закрытым ртом Хаус нравился Лестрейду куда больше. - Давно живете один? - О, дедукция, - поморщился Лестрейд. - Если вы пытались меня поразить - зря старались, я знаком с Шерлоком лет восемь. - Ваши легкие сообщают мне, что утренний кашель вам давно знаком, - чуть устало объяснил Хаус, потерев лоб. - Обычно люди, у которых есть жена или подружка, рассказывают мне о кашле сразу, потому что домашние не устают обращать их внимание на этот прискорбный факт. То, что вы свой кашель не замечаете, говорит о том, что вы живете один, хотя так, скорее всего, было не всегда. Когда жена бросила вас, стали ли вы курить больше? Грег смотрел на Хауса с восхищенным раздражением. Шерлок был отвратительно прав и настырен в своих блестящих выводах, но к нему Грег уже привык. Мысль о том, что их может быть двое… Двое таких!.. - Теперь вы думаете, как бы мы с вашим другом сработались вместе, да? - Хаус снова становился язвительным, и это помогло Грегу сосредоточиться. - Один Шерлок сводит с ума весь Ярд: боюсь, ваш тандем стал бы невыносимым испытанием для полиции Лондона. Хорошо, что вас интересуют загадки иного рода. - К счастью, в этом плане вы для меня интереса не представляете, - улыбнулся Хаус, чуть отъезжая от кушетки. - Дым разрушает эпителий гортани, трахеи и альвеол, так что вскоре вы начнете задыхаться, поднимаясь на третий этаж. Ваши легкие будут раздуваться все сильнее, чтобы получить больше кислорода, задействуя вспомогательные мышцы, чего в норме быть не должно. Угнетение работы вкусовых и обонятельных рецепторов, полагаю, уже произошло. Вы замечали, что еда теряет былую прелесть? Лестрейд нахмурился. Теоретически он всё это знал. Это знали все курильщики, но почему-то никого эта информация не останавливала. Однако в исполнении Хауса это звучало как-то угрожающе и неуютно. - Возможно, вы решили поставить крест на личной жизни? - невинно поинтересовался Хаус в этот момент. - Что?.. В каком смысле? - растерялся Грег, не поняв, как они опять вернулись к этой сфере. - Действие никотина на периферические сосуды менее очевидно, но они сужаются. От этого зависит рабочее состояние вашего инструмента, - ухмыльнулся Хаус. - Но если вы больше не планируете им пользоваться… - Прекратите, я понятливый, - перебил Лестрейд. - Как вы думаете, рака у меня пока нет? - Я не шарлатан, - погрозил Хаус пальцем. - Я не определяю рак наложением рук и пытливо заглядывая в глаза пациенту. Можете записаться на стандартное исследование крови на онкомаркеры. А пока я бы посоветовал переходить на пластыри. - Их курить неудобно, - проворчал Грег, застегивая рубашку. - Ладно, я один раз почти бросил - смогу и теперь. - Что вам помешало бросить до конца? - спросил Хаус сугубо врачебным тоном. - Да знаете… - Лестрейд не хотел углубляться в подробности, но целью этого визита было не только обследование: втайне Грег надеялся прощупать почву, понять, какие отношения связывают Хауса и Джона. Никогда не подозревая в себе наклонностей сводника, он чувствовал, что помочь Шерлоку - его прямая обязанность, хотя сам Шерлок с негодованием и презрением бы отверг такую идею. - Шерлок спрыгнул с крыши, и как-то все… сорвалось. Столько навалилось всего, было уже не до пластырей. - О! - Хаус многозначительно округлил рот и глаза. - Если ваше здоровье зависит от благополучия мистера Холмса - прогнозы не самые утешительные. Звучало двусмысленно, но Лестрейд почему-то рассмеялся. То ли выражение лица Хауса было слишком забавным, то ли просто надоело ступать по минному полю аккуратных разговоров - но смех вырвался совершенно искренне и легко. - Шерлок не так уж опасен, - сказал он, натягивая пиджак. - Уверен, что в ближайшее время на его пути не появится случайных ножей… - Если он будет преследовать Уотсона, - прервал Хаус, - то еще пара синяков ему обеспечена. Веселое настроение моментально исчезло: Лестрейд почувствовал себя в стане врага. Хаус смотрел серьезно, без улыбки, но крылось что-то вопросительное в выражении его лица, будто он не был уверен в том, что это именно преследование. Грег осторожно присел обратно на край кушетки. - Шерлок не преследует Джона, - наконец ответил он. - Сюда он приехал как сопровождающий, не более. - Холмс не из тех, кто ездит с друзьями по больницам, чтобы утешать их и держать за руку, - резко парировал Хаус, вставая так, что табурет откатился к стене. - Сначала он задумал какую-то глупость в одиночку, а теперь втянул в это и вас. Неужели он этого стоит? Вспышка Хауса оказалась полной неожиданностью: Лестрейд потерял дар речи на несколько секунд. И все-таки не оставляло ощущение какой-то неправильности: в словах Хауса не было настоящей злобы, он смотрел на Грега не возмущенно, а выжидающе. - Доктор Хаус, вы забываетесь. Милтон-Кинс - большое учреждение, у нас с Шерлоком тут могут быть и другие дела, в которых мы отчитываться не обязаны. Уж точно не перед вами. Тон был выбран, по мнению Лестрейда, идеально: строгий, суховатый, но вместе с тем вызывающий у оппонента ощущение, что его мнение будет услышано. Этот тон Лестрейд использовал, когда у начальства к нему возникали неудобные вопросы, и эффективность его подтверждалась тем, что Грег все еще возглавлял убойный отдел Скотланд-Ярда. Хаус терпеливо вздохнул. - Хорошо, - согласился он. - Занимайтесь своими делами, а мы с Уотсоном будем лечить пациентов. Это прозвучало как приглашение к завершению приема. *** Шерлок ждал в холле: вновь сложив руки за спиной, вновь величественный и независимый, будто ничего не произошло, он смотрел на подъездную дорожку через стеклянные двери здания. - Ты поговорил с Джоном? - тихо спросил Грег, остановившись чуть позади. - О да! - Шерлок развернулся на каблуках, его глаза сверкнули - гневом, как показалось Лестрейду. - Я спросил Джона о Питере Уитни, а Джон мне соврал. - Что? - Что слышал. Джон соврал мне, что видел Уитни только в морге. Грег почесал голову: - Слушай, а ты уверен? Может, ты просто немного того… ну, необъективен в вопросах, затрагивающих Джона? - Уверен ли я? - Шерлок фыркнул с горечью и презрением. - Раньше Джон мне никогда не врал. Не представляю, какие отношения у него могли быть с этим хлыщом, если он счел нужным прибегнуть ко лжи.