My X-Rated Romance.
К понедельнику сердце Джерарда было настолько наполнено нежностью к его учителю, что он думал, что оно взорвётся. Какое-то время он опасался, что будут следующие последствия, что он начнёт сомневаться в Барлоу и переживать за собственную эмоциональную стабильность, но дни пролетели вообще без грусти.
Лишь с желанием.
Он был так взволнован из-за той особенной вещи, которую хотел сделать его учитель и которая якобы должна была очень понравиться Джерарду.
Предвкушение ослепило его на целый день. Даже на ланче, когда чирлидерша начала виснуть на руке Фрэнка за столом, Джерард никак не отреагировал. Даже когда Фрэнк заставил её отлипнуть от его руки с полным отвращения выражением лица, Джерард просто продолжил пялиться в кирпичную стену и неохотно улыбнулся.
Не то чтобы он не слышал утомляющих его обзываний на протяжении дня, он просто не хотел признавать их. Какая разница, что кучка накачанных стероидами качков обзывали его педиком? Говорили ему, что сегодня он выглядел особенно
по-пидорски?
Это было не важно, потому что в конце дня он окажется в руках Барлоу, и тот назовёт его красивым, скажет ему, какой он талантливый, похвалит его и одарит нежностью. С этими планами впереди ничего не могло сломить его.
Он чувствовал себя непобедимым, потому что не только Барлоу сегодня возгордится им, но и его
отец будет чертовски горд в конце дня, потому что он смог не получить двойки по химии. У него, блять, четвёрка с минусом! Она была достойна висеть на холодильнике!
Хорошее настроение застряло у него в горле, когда позже этим днём он вошёл в кабинет искусств, обнаружив, что его учитель болтает с какой-то девчонкой. Он почувствовал ужасный укол ревности и чувства собственничества, но не ужасный страх быть защищённым.
Джерарду не нравилось, когда вторгались в дорогое ему время, он не любил ждать то, что ему обещали, но он стоял в дверях пятнадцать минут, пока Барлоу обещал этой девочке помочь составить портфолио на следующий день, когда у него будет окно.
Она успокоилась и ушла, кинув на Джерарда презрительный брезгливый взгляд.
— Прости за это, Джерард, — сказал Барлоу всё ещё своим учительским тоном, несмотря на то, что незамедлительно повёл Джерарда в кладовую, предварительно закрыв дверь в класс. Джерард был не против резкости, он едва ли не дрожал от волнения. — Я пытался уговорить её прийти во время ланча, но она отказалась. Я боялся, что ты всё неправильно поймёшь, и мне придётся бегать за тобой.
— Ты бы бегал за мной? — спросил Джерард, слегка заливаясь краской и закусывая нижнюю губу в смущённой улыбке. Барлоу широко улыбнулся в ответ, прижимая Джерарда, чтобы он обнял его и уткнулся носом в его шею. Его учитель быстро обнял его в ответ, медленно скользнув руками вверх, он добрался пальцами до волос, запутываясь в них, а после слегка приподнял его подбородок, чтобы они могли легко поцеловаться.
— Ты заслуживаешь, чтобы за тобой бегали, Джерард, — ответил Барлоу, легко поглаживая его по щеке и встречая его любящий взгляд. — Хм, сегодня ты вёл себя иначе.
— Я просто счастлив, — сказал Джерард, сильнее сжимая торс учителя.
— Я уже заметил, — сказал Барлоу, хихикая и аккуратно поглаживая Джерарда по волосам. — И что же сделало тебя счастливым? — Джерард покраснел ещё сильнее и опустил взгляд, ощущая, будто он ведёт себя словно перевозбуждённая школьница, но был слишком увлечён, чтобы обращать на это внимание.
— Ты говорил, что у тебя что-то запланировано, — тихо произнёс Джерард, едва ли не извиваясь от волнения. — Я чертовски взволнован. Хочу узнать, что это, — Барлоу положил руки Джерарду на плечи, отстраняя его на шаг и разрывая долгие объятия.
— Давай сначала посмотрим на твоё задание. Ты же закончил его, не так ли? — лицо Джерарда слегка опустилось, пока он рылся в своём рюкзаке в поисках его последнего проекта. Он подумал, что это хорошо, что его учитель заботился не только о том, чтобы его раздеть.
— Он отличается от моих предыдущих работ, — смущённо сказал Джерард, вручая проект в руки Барлоу.
— Ага, — ответил Барлоу почти неодобрительным тоном. Джерард печально вздохнул и прошёлся по кладовой, не останавливаясь, пока не оказался позади своего учителя и удовлетворился, когда водрузил подбородок на плечо Барлоу. — Могу сказать, что ты чувствуешь себя лучше, — сказал Барлоу, исследуя маленький, но потрясающий рисунок огней городского пейзажа, изображённого будто из быстро проезжающей машины. По краям картина была тёмная, а к центру становилась всё светлее и светлее, засасывая наблюдателя внутрь.
Это должно было символизировать нахождение света в темноте.
— Тебе она не нравится, — простонал Джерард, прижимаясь лицом к шее Барлоу сзади. Он начал нежно водить носом, надеясь отвлечь своего учителя и осуществить дальнейший план, пока его работа не испортила настроение ещё сильнее.
— Ты можешь лучше, — сказал Барлоу, положив рисунок на полку, чтобы освободить руки и погладить Джерарда по волосам.
— Знаю, — Джерард вздохнул, на душе становилось тяжело. Он не любил, когда его отвергали, и в этом случае он боялся, что это уменьшит любовь его учителя к нему. Джерарду нравились собственные рисунки, но он не хотел, чтобы они стали решающим фактором в их отношениях... Он хотел, чтобы в нём видели нечто большее, чем просто художника... Быть для Барлоу чем-то большим, чем исключительным студентом с низкой самооценкой и широкими штанами...
— Но я приму его таким, — сказал Барлоу, неожиданно поворачиваясь и крепко обхватывая руками талию Джерарда, заставляя почувствовать его в безопасности.
— Счастье — не такая уж глубокая эмоция, да? — Джерард покачал головой, утыкаясь в грудь своего учителя несмотря на то, что в его голове крутились слова Майки.
Был ли он действительно счастлив здесь, в руках своего учителя, в темной, пропахшей краской кладовой? Разве он не мечтал о куда более чистом месте и чистых отношениях? Мягкие, тёплые простыни и открытое окно, в которое задувало бы летний воздух.
Но эти фантазии, решил Джерард, были просто мечтами. Он не заслуживал этого. Он выбросил все шансы на это, когда впервые порезал запястье... Когда впервые сделал это.
Этого он и заслуживал,
это у него и было... Всё, что у него вообще будет, всё, что он когда-либо заслужит.
— Что ты хочешь... попробовать со мной? — спросил Джерард, пытаясь забыть всё, что всплывало у него в голове. Барлоу тихо засмеялся, скользнув руками вверх, так что теперь его руки покоились по бокам лица Джерарда, взлохматив его волосы.
— Не думаешь ли ты, что ты слишком взволнован, Джерард? — тот устремил взгляд в пол, чувствуя, как эйфория моментально рассеялась.
Как вы называете человека, кто постоянно пытается заняться сексом?
Шлюха.
Шлюхой он и был, и всегда будет. Вот почему он не заслуживал тёплых простыней и запахов лета — он заслуживал запертой кладовой с запятнанными краской простынями, а его кожа была единственным барьером между холодным кафельным полом, на который он позволил себе рухнуть.
— Джерард? Ты снова грустишь... — Барлоу склонил голову Джерарда, неудачно пытаясь найти контакт. — Джерард, — тот поднял на него несчастный взгляд. — Что это? Ох, Джерард, что не так? — его голос наполнился заботой, как только он стёр большим пальцем дорожку от упавшей слезы на щеке Джерарда. — Я не смогу помочь, если ты не расскажешь мне, — Джерард снова устремил взгляд в пол и отступил на шаг назад, заставляя Барлоу отпустить его голову. И он подчинился, слегка сопротивляясь. — Ты вовсе не счастлив, ты несчастен, так ведь? — Барлоу подошёл ближе к нему, протягивая руки и хватая Джерарда за бёдра. Он притянул его ближе, и теперь их бёдра соприкасались, отчего Джерард едва ли не перестал дышать, после чего попытался отстраниться.
Барлоу не отпустил его.
— Пожалуйста, — сказал Джерард, пытаясь сохранить свой голос на уровне. — Я не могу сегодня.
— Ты хотел только минуту назад, — возразил Барлоу, его голос оставался ровным, так что он не звучал, словно надоедливый ребёнок.
— Ну, я
не могу сейчас, — всхлипнул Джерард, пытаясь отстраниться, но всё ещё безрезультатно. Он почувствовал, как паника комком подступает к горлу, но затем он сглотнул её.
Чего он должен, бояться? Нельзя изнасиловать шлюху. В конце концов, шлюха всегда просит об этом...
Джерард всхлипнул и тут же закрыл лицо руками, не желая больше ничего делать и не желая, чтобы его видели. Руки, покоившиеся на его бёдрах, тут же исчезли, позволяя Джерарду упасть поодаль от полок и устроиться на полу, притянув колени к груди.
— Пожалуйста, не плачь, — сказал Барлоу, склоняясь перед своим учеником, но всё же держа руки при себе. — Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Это не поможет. Я просто хочу помочь тебе, Джерард. Поэтому я и спрашиваю, почему ты передумал, — Джерард тяжело втянул воздух и глубоко дрожаще вздохнул, ненавидя себя за то, что вёл себя, как слабак, но слишком измученный, чтобы даже контролировать себя.
— Не знаю, — Джерард всхлипнул, будто умоляя, чтобы Барлоу принял его ответ.
— Не знаешь, — повторил его учитель, звуча невпечатлённым и более чем раздражённым. Это заставило Джерарда занервничать, и он точно знал, почему. Ему было необходимо сказать, что он
знал, но он надеялся, что не сделает этого.
Он знал, что был в ужасе от того, что Барлоу устанет и оттолкнёт его. Он знал, что его самооценка поднималась только от слов, которые его учитель нашёптывал ему на ухо. Он знал, что всё, что он делал, было неправильно, что ничего не могло оправдать это...
Он знал...
— Я не знаю, почему это происходит, — Джерард всхлипнул, опуская руки и встречая взгляд своего учителя. Глаза, что встретили его взгляд, смягчились.
— Почему что происходит?
— Почему я позволяю тебе делать это со мной! — вскрикнул Джерард; в его голосе звучали злость и предательство наравне с грустью. — Это пугает меня!
— Что пугает тебя? — спросил Барлоу в том тоне, который Джерард ненавидел. Этот официальный лекционный тон.
— Незнание того, что произойдёт, — заключил Джерард, позволяя себя уставиться в потолок в напрасной попытке заглушить слёзы.
— Вот что я хотел показать тебе сегодня, — сказал Барлоу менее унизительным тоном. — Что незнание не всегда так неприятно, — Джерард вздохнул и опустил голову; слёзы тут же прекратились, когда он почувствовал сильную руку Барлоу, проталкивающуюся между его сомкнутыми коленями, а после она легла на его пах. — Ты позволишь мне?
— Я просто сказал тебе, что я... я... — слова Джерарда превратились в непреднамеренный стон, когда Барлоу резко начал тереть его промежность через плотную ткань штанов.
— Ты позволишь мне? — он усилил фрикции, заставляя Джерарда бездумно раздвинуть ноги и вскинуть бёдра.
Джерард больше не мог противиться этому. Он кивнул.
— Я хочу, чтобы ты сказал это, — Барлоу прекратил поглаживания и начал вертеть в руках пряжку его ремня. Джерард застонал, чувствуя себя более чем униженным и крайне безрассудным.
— Да, я позволю тебе, — выдохнул он и был моментально вознаграждён: рука снова принялась за работу, нежно поглаживая его. Джерард ещё никогда не чувствовал себя настолько запутавшимся, настолько на грани, как в тот момент.
Сознательно ему нужно было решить, продолжать ли ненавидеть себя за то, чему он позволил случиться, или безумно бросаться с головой в каждое новое странное ощущение, которым его обязывали.
Барлоу взял в руку член Джерарда и начал медленно водить вдоль длины, улыбаясь всё шире с каждым разом, как из Джерарда вырывался очередной стон или всхлип. Тихий стон, который издал мальчишка, когда весь контакт оборвался, был музыкой для ушей Барлоу.
— Что ты делаешь? — Джерард то ли тяжело дышал, то ли стонал, когда его учитель начал ослаблять галстук его школьной формы.
— Мне нужно позаимствовать его у тебя, — ехидно произнёс учитель. — Увидишь, зачем, — добавил он и рассмеялся. — Или... может, и нет, — Джерард начал хихикать, когда понял, а галстук обернулся вокруг его головы, надёжно вокруг его глаз.
Когда он выдавил из себя смешок, он почувствовал, как на глаза навернулись слёзы: недостаточно, чтобы заплакать, но достаточно, чтобы заметить, чтобы напомнить, что то, что он делал, было неправильным.
()()()
В голове Майки сходил с ума раздражающий звон, когда Джерард, как и всегда, поздно пришёл домой. Он не был удивлён ни тем, как поспешно Джерард ретировался в свою подвальную комнату, ни тем, что он и не вздрогнул, когда услышал приветствующие его голоса Рэя и Фрэнка.
Его прихрамывание и то, как легкомысленно он смеялся, когда практически сбежал вниз по лестнице... Его шаги эхом отдавались по всему дому и звучали так, словно кто-то упал.
— Он всё страннее с каждым днём, — прямо заявил Рэй. Майки хихикнул. Не потому что он принял это за шутку, а потому что Рэй не знал и половины всего.
— А чем он вообще после школы занимается? Ты знаешь? — спросил Фрэнк, вопросительно смотря на Майки. Майки лишь пожал плечами.
— Добиться от Джерарда ответов это как... Это как...
Добиться от Джерарда ответов... Он ничего мне не рассказывает, — голос Майки звучал более, чем грустно, из-за его неспособности общаться со своим братом, о котором он так заботился.
Снизу послышался сильный грохот, отчего Майки тут же вскочил на ноги. Его грудь вздымалась и тяжело опускалась, выдавая его ужас, хотя его лицо оставалось неподвижным и устрашающе спокойным.
— Джерард? — позвал он, поспешив к лестнице, ведущей в подвал, но без намерения спускаться вниз. Рэй и Фрэнк сразу оказались позади него, скорее интересуясь, чем опасаясь источника звука — Майки почти чувствовал их безразличие.
Он не винил их. Они не жили с Джерардом и
не видели его.
— Простите! — донёсся голос Джерарда снизу, а затем смех, который заставил внутренности Майки свернуться в узел.
С ним было что-то не так... Он казался искренним.
— Что, блять, ты там делаешь? — спросил Майки, опираясь на прохладную стену, пока ужас покидал его. Грохот не был окончанием всего этого... Джерард был... в порядке?
К чёрту это. Джерард не был в порядке. Он никогда не мог быть в порядке.
— Сломал кое-что, — отозвался Джерард голосом пятилетнего ребёнка, пойманного в запрещённом месте дома.
Майки не выглядел уверенным.
— Фрэнк, — тихо сказал он, — иди проверь, что с ним, — Фрэнк кивнул и начал спускаться, опираясь на серьёзность, что витала в воздухе вокруг него.
Фрэнк скользнул в комнату Джерарда, чувствуя себя не в своей тарелке, несмотря на то, что он уже бывал здесь прежде. Он среагировал не только на изменившуюся атмосферу — здесь была его новая работа. На каждой стене.
Джерард повесил нечто новое. Здесь больше не было постеров — только рисунки и наброски.
Реализм, мультяшки, абстракция и простые наброски... Цвета, линии, дизайн — всё, казалось, уносило его в голову Джерарда. Ему больше там не нравилось.
Он ненавидел это.
Оглядев комнату, он тут же заметил то, что вызвало шум.
Новым местом для работ Джерарда должен был послужить потолок. Джерард сломал стол в попытке повесить их.
— Я забыл, что одна ножка плохо держалась, — сказал Джерард, странновато улыбаясь Фрэнку. Было странно видеть, что Джерард улыбался, потому что налитые кровью глаза и раскрасневшееся лицо указывало на то, что он плакал.
Фрэнк наблюдал за тем, как Джерард задвигал стол на место. Он был чем-то опечален.
— Вижу, ты над многим работал в последнее время, — сказал Фрэнк, неожиданно осознавая, что ему сложно общаться с парнем, которого он знал, точно любил. Этот человек был не похож на Джерарда. Он был другим...
— Ага, — сказал Джерард почтённым тоном. — Я... эм... На самом деле, у меня появилась новая муза. Я действительно вдохновлён. Будто... будто моя рука... — говоря это, он вытянул перед собой правую руку и потряс ею, — просто не хочет останавливаться, — его польщённый тон тут же стал вымотанным.
— Ну, и кто эта новая муза? — спросил Фрэнк, подходя ближе к Джерарду, который, казалось, чувствовал себя рядом с Фрэнком, как и Фрэнк рядом с ним. — Это девушка? — спросил Фрэнк, не подумав... скорее, просто потому что это была первая мысль, пришедшая на ум.
Ему все новые рисунки говорили об одном и том же. Мучительное чувство предательства, проблески надежды, уколы страсти и, по какой-то очень-очень странной, неописуемой причине, все они заставляли Фрэнка думать о сексе... и ему казалось, что всему виной были не просто гормоны.
— По сути, это не девушка, — сказал Джерард, слегка усмехнувшись и украдкой взглянув на Фрэнка. — Но думаю, будет правильно сказать, что у меня кое-кто есть.
Джерард не ожидал, что Фрэнк понурит голову, когда он сообщит новость. От этого он остался в недоумении...
