My Brutal Romance
Джерард пришёл в сознание, постанывая и медленно втягивая воздух в лёгкие дрожащими губами, пытаясь успокоиться. Он потянулся, уставившись в темноту не в состоянии разглядеть больше пары лучей тусклого света, льющегося сквозь многоуровневые трибуны, возвышающиеся над ним. Запястья у него были всё ещё связаны его же галстуком, и он начал всхлипывать, когда ему не помогло то, что он потянул ткань.
Делая всё, что только возможно, чтобы не паниковать, Джерард начал аккуратно выкручивать каждое запястье из галстука, пытаясь достаточно ослабить узлы, чтобы высвободиться. Он машинально сжал колени вместе, несмотря на боль, пытаясь спрятаться, даже несмотря на то, что здесь было слишком темно, чтобы кто-то увидел его, и то, что он знал, что вокруг никого не было.
Он чувствовал одиночество в воздухе, и оно оседало у него в груди. Когда он отключился, здесь было четверо людей, связавших его, четверо людей, которые, как он думал, никогда не ступят так низко — достаточно низко, чтобы каждый из них овладел им, по очереди, не обращая внимания на его мольбы, несмотря на его крики, не думая об их постоянных подружках… Чтобы оставить его привязанным к трибунам без средств освобождения за исключением обнаружения кем-либо.
Джерард бессильно вскрикнул в ужасе, чувствуя, как его охватывает паника. Вообще никто не собирался приходить ему на помощь, а сам он был не в состоянии высвободиться… Кто-нибудь вообще искал его? Раз на улице было так темно, значит должно было быть уже за десять часов вечера… Он всегда был дома к половине пятого… Неужели его родители не думали, что он сбежал? Неужели Майки не знает?
Где
был Майки? Среди всех людей в мире Джерард хотел видеть именно его в этот момент. Майки не отверг бы его, как, возможно, сделал бы Барлоу… Как мог сделать Фрэнк. Возможно, Майки бы тоже плакал и хотел помочь.
— Твой брат следующий, пидор! — выплюнул спортсмен-брюнет после того, как Джерард прикусил язык, когда тот попытался войти в его рот. — Твой брат следующий!
Джерард снова вскрикнул лишь от воспоминаний и потянул запястья, услышав удовлетворяющий скрип ткани. Повязка достаточно ослабилась, чтобы Джерард смог высвободить левую руку, что моментально наполнило его радостью и надеждой.
Как только его руки были свободны, он притянул их к груди и перекатился на бок, позволяя себе свернуться на влажной траве и пытаясь отмахнуться от воспоминаний о том, что случилось.
Должно быть, это кошмар. Не было другого объяснения. Спортсмены
не сделали бы такого. Они бы не ступили так низко… Они бы не преступили закон таким образом — пытаясь изнасиловать мальчишку… Они не могли. Это был лишь кошмар, потому что в нём не было смысла.
Джерард начал всхлипывать, закрывая лицо руками и пытаясь исчезнуть.
Он хотел пойти домой. Он хотел увидеть Майки и сказать ему, что мир рушится и что они должны сбежать все вместе — он, Фрэнк и Рэй… все они вместе. Просто менять школы и бежать куда-нибудь: прочь от Барлоу и их врагов.
Он хотел домой…
Джерард ещё несколько раз сделал глубокий дрожащий вдох и убрал руки от лица, уставившись в темноту на ошмётки своей одежды. Тёмная куча лежала слева от него, и он аккуратно подполз к ней, не двигаясь и на сантиметр больше, чем было необходимо, чтобы иметь возможность схватить одежду кончиками пальцев и притянуть её к себе.
Он умудрился вновь обрадоваться, натянув свой школьный пиджак и укутавшись в него. Джерард наслаждался его удобством несколько минут до того, как понял, что он был практически бесполезен и ему было необходимо найти свои брюки.
Боль была практически невыносимой, когда он начал красться, искоса пялясь в темноту вокруг себя и на объекты, которые становились видны, только когда их освещали далёкие уличные фонари, разместившиеся по всей территории школы. Его ботинки было легко разглядеть, и он схватил их, когда добрался до них, но не обул.
С минуту он боялся, что в последней садистской попытке сломить его спортсмены украли нижнюю часть его школьной формы, но затем он наконец запнулся о свои штаны и без раздумий быстро их надел.
Он хотел выбраться отсюда. Он больше не мог выносить темноту и странные звуки ночи. Ему было всё равно, что его тело, казалось, готово было разорваться с каждым сделанным шагом, пока он ковылял прочь от трибун через всё поле к входу в кампус. Джерард хотел уйти домой до того, как кто-то ещё решит, что он заслуживает ещё больше боли.
()()()
Джерард начал смеяться и плакать в один и тот же момент, когда увидел, что в окнах гостиной его дома горел свет. Часы на здании школы показывали 01:38 ночи, а прогулка до дома всё ещё занимала полчаса, а может, даже час, потому что Джерард безмолвно волочил ноги по улице с такой болью, которую он себе даже никогда не мог представить.
Даже несмотря на то, что было уже так поздно, кто-то всё ещё ждал его. Обеспокоенно ждал его возвращения…
Он дёрнул переднюю дверь, но она оказалась закрыта. Ключи от дома, он уже заранее знал, не будут лежать у него в кармане, так что он решил звонить в дверь, а не стучать. Звук моментально разнёсся по дому, отчего Джерард начал улыбаться, и вытер нос рукавом пиджака.
Дверной замок щёлкнул, а затем дверь распахнулась. На пороге вместо Майки появилась его мать, отчего лицо Джерарда сразу поменялось, и он пристально уставился на неё. Как кто-то мог выглядеть так облегчённо и так взбешённо одновременно?
Она не сделала ни движения, и он сам открыл дверь и вошёл в дом, наслаждаясь теплом и знакомыми запахами, которые моментально захлестнули его. Это было похоже на приезд домой после длинного ужасающего отдыха.
— Джерард, больше никогда меня так не пугай! Где ты был? Что… случилось? — Джерард улыбнулся ей, даже несмотря на то, что он снова плакал, и обнял её вместо ответа. — Где твоя рубашка? — спросила она, уже сама готовая заплакать.
Джерард не ответил ей — лишь отпустил и прошёл дальше внутрь дома, оставляя ей открытую дверь, а сам на заплетающихся ногах потащился к себе в подвал. Она последовала за ним.
— Джерард, что случилось? Ответь мне!
— Меня избили, — сказал Джерард, усиливая тон безразличия, пока копался в шкафу в поисках пижамы — чего-то огромного размера и мягкого, во что он мог бы закутаться после того, как вымылся бы. — Вырубился ненадолго…
— Что? — его мать подошла к нему, аккуратно касаясь его руки и пытаясь заставить его смотреть ей в глаза. Этого-то он и не мог делать, когда врал. — Что произошло
на самом деле? Почему ты сейчас мне врёшь? Что ты сделал?
— Что я сделал? — повторил Джерард, отвлечённо глядя на шкаф глазами, которые становились всё больше и больше. — Что я вообще когда-либо делал? — он обернулся и уставился на лестницу, с болью застонав, когда начал взбираться вверх по ступенькам.
— Куда ты идёшь? — отчаянно крикнула ему вслед мать, снова последовав за ним. Джерард услышал звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем легко узнаваемые тяжёлые шаги своего отца, приближающиеся к мимолётной ссоре.
— Просто собираюсь принять душ, — пробормотал Джерард, проскальзывая мимо своего отца, который уже появился перед ними. Когда тот задел его плечом, он заметно дёрнулся, не в состоянии контролировать свой страх.
Он не думал, что спортсмены ступят так низко, но так и произошло… Его отец был больше их, а может, и сильнее. Кто скажет, что он не собирался сделать того же, что сделали они? Он был более чем в состоянии…
— Думаю, ты должен подождать минуточку и сначала поговорить с нами, — сказал его отец без какой-либо злости или горечи в голосе. От этого Джерард почувствовал себя чуть лучше. О чём он беспокоился? Это была его семья… Они не сделают подобного с ним. Он же знал это, так ведь?
— Где Майки? — спросил Джерард, стоя в дверях ванной; он посмотрел прямо в лицо своего отца, но затем опустил глаза.
— Я сказала ему идти спать, — мягко ответила его мать, подходя к своему старшему сыну и дотрагиваясь до его подбородка, где присохла кровь от его разбитой губы. — Джерард, чт…
— Я сказал тебе, меня избили, — резко ответил он, попятившись от неё в ванную. Возможно, это было самое безопасное место во всём доме. Никто не ебал тебе мозги, когда ты сидел на унитазе, никто не шёл за тобой в душ в поисках ссоры. Он закрыл дверь и запер её, даже несмотря на то, что никто из его родителей не пытался погнаться за ним, как он и ожидал.
Он положил одежду на столик и достал полотенце, пытаясь не слушать своих родителей в то время, как они тут же начали спорить.
— Я поговорю с ним, — продолжал твердить его отец.
— Ты лишь сделаешь…
— Нет, не сделаю.
— Пожалуйста, не кричи на него, он и так плачет…
— Я не собираюсь кричать!
— Тсс, ты разбудишь Майки. — Джерард включил воду перед тем, как раздеться, лишь чтобы утопить в ней их голоса.
()()()
— Могу я остаться дома вместо школы? — спросил Джерард своего отца, который стоял посреди гостиной и ждал, пока он закончит с душем. Джерард не хотел ничего обсуждать, он хотел пойти в кровать, потому что он чувствовал себя так, будто умирал, но не хотел, чтобы его отец бегал за ним по всему дому. Его отец хотел ответов, и он скоро получит их, если проявит достаточно терпения.
Майки, чёрт возьми, скорее всего, скажет ему.
— Да, — в замешательстве ответил его отец. Несколько минут они стояли в тишине; Джерард пялился в пол, пытаясь не думать о том, что случилось бы, если бы его отец неожиданно обвинил его, повалил на пол и мучил бы, как спортсмены. Это была его семья, он хотел доверять им… — Это был кто-то из твоей школы? — спросил его отец.
Джерард открыл рот, чтобы сказать «Нет», но тут же закрыл его. Открыл рот, чтобы сказать «Да», но затем остановился. Он уже начал было говорить, что он не помнил, но его отец оборвал его.
— Просто иди в кровать, — неожиданно сказал он.
— Я…
— Иди. Поспи немного, — он говорил без злобы, но Джерард всё ещё мог уловить это. — Ты просто не хочешь об этом говорить, так что просто иди. Я не хочу, чтобы ты стоял здесь и врал мне, — на лице Джерарда появился пристальный взгляд, возможно, даже более расстроенный, чем в прошлый раз.
Это было настолько типично. Так, что, может он и собирался соврать? И что? Почему его отец просто не мог добраться до правды? Спросить его, почему он чувствовал себя так, будто ему было необходимо соврать…
Спортсмены были не такими, как Барлоу. Если бы кто-то спросил… Если бы кто-то спросил, изнасиловали ли его спортсмены, он бы ответил «Да»… Джерард одарил своего отца двусмысленным взглядом и повернулся, покидая кухню без лишних слов.
Он не хотел находиться в собственной комнате. Быть окружённым рисунками, на которые его вдохновлял его же учитель — учитель, которого он любил, и который, он знал, никогда больше не полюбит его после этого, — звучало как настоящее моральное мучение.
Он хотел быть с Майки, тем, кто, он был уверен, никогда не сделает ему больно… если только это не будет ему же во благо.
Джерард проскользнул в тёмную комнату Майки, практически сразу же спотыкаясь о разнообразный мусор, разбросанный у него по полу, отчего всё его тело свело судорогой, пока он пытался сохранить равновесие. Наконец он добрался до кровати Майки, не обращая никакого внимания на тело, через которое он перелез, чтобы доползти до безопасного местечка на матрасе. По какой-то неясной причине он чувствовал себя в безопасности, когда прижимался спиной к стене, а Майки тем временем находился между ним и дверью.
Майки теперь никак не мог заснуть, когда Джерард перелез через него, пытаясь разделить с ним кровать, так же, как он не мог заснуть, когда его брата не было.
Он слышал, как Джерард пришёл домой, слышал, как ругались его родители, слышал, как их отец отправил Джерарда в кровать…
Ранее он пытался сказать матери, что это был его учитель. Вот почему Джерарда не было дома, но она его не так поняла. Когда он сказал, что Джерард виделся со своим учителем, он не имел в виду «виделся после школы».
«Майки, его не было уже четыре часа! Он не со своим учителем!» — после этого она не дала ему объяснить…
— Джерард, — прошептал Майки. Рядом с ним Джерард зашевелился, уже не совсем бодрствуя. — Это был наш учитель?
— Нет, — то, как он произнёс это, будто раскрывая страшный секрет, заставило Майки поверить ему.
()()()
Джерард тихо всхлипнул, осматривая кровь, что текла с запястий и сгиба локтя. Он раскачивался зад-вперёд, сидя на полу ванной, вытирая руку о внутреннюю поверхность бедра, откуда бежала кровь. Ему было уже всё равно, где резать себя, как резать или сколько крови он терял. Он просто хотел, чтобы всё это ушло.
После того, как он просидел дома два дня, отец заставил его вернуться в школу. Майки пытался поспорить с ним в защиту Джерарда, но проиграл. Майки никогда не выходил победителем из спора, особенно когда отец повышал голос.
Казалось, всё шло хорошо — настолько хорошо, насколько вообще могло идти, — пока Барлоу не поцеловал его после урока рисования. Не в состоянии объяснить, почему он не ответил на поцелуй, не в состоянии сказать, почему не останется после школы, Джерард сбежал и пришёл домой рано без разрешения.
Когда Майки пришёл домой, он привёл с собой Фрэнка, и Джерард больше не мог этого вытерпеть.
Так что он немного… сломался? Кому было не всё равно? Кто заботился о том, где он резался, как резался и насколько глубоко? Никто. Никто… Это было неважно. Его родители перестали спрашивать, что произошло, им было насрать. Майки не спрашивал: пока в деле не был замешан Барлоу, он, казалось, не решался.
Джерард снова схватил лезвие и протащил его прямо по ладони, одаривая себя всем заметной отметиной и растворяясь в боли. Ну и что, что кто-то увидит? Может,
тогда они придут и помогут!
Может, тогда им станет не всё равно.
Послышался громкий стук в дверь, и Джерард подпрыгнул. Лезвие выскользнуло у него из руки и приземлилось в ненаполненную ванну.
— Хей, Джерард? С тобой всё в порядке? Ты там уже долго… — Это был Фрэнк… Джерард схватил рулон туалетной бумаги и начал торопливо стирать кровь с ног, вздрагивая и шипя от боли.
— Д-да, я… Я в порядке! — отозвался Джерард, поднимаясь на ноги и включая воду. Он оглядел своё тело и вместе с ним пол. На кафеле было не так много крови, но, когда Джерард стал промывать предплечья холодной водой, раковина стала окрашиваться в красный.
Он отряхнул руку и открыл крышку унитаза, выбрасывая туда охапку окровавленных салфеток перед тем, как оторвать ещё одну, смочить и вытереть ею бёдра так, как только можно.
— Джерард, можем мы… Могу я поговорить с тобой, когда ты выйдешь?
— К-конечно, — отозвался Джерард, снова поднимая кровоточащую руку и проклиная себя за то, что даже подумал изрезать её. — Просто подожди в моей комнате, ладно? Я выйду через минуту. — Он выбросил остальные салфетки в унитаз и смыл их, концентрируясь на том, чтобы найти бинты — много бинтов, — чтобы кровь не просочилась сквозь его рубашку.
()()()
— Майки рассказал, что в понедельник тебя избили после школы, — мягко произнёс Фрэнк, смотря на пол, вместо Джерарда. Было так тяжело глядеть на него: боль в его глазах смотрелась так, будто готова была поглотить любого, кто осмелился бы взглянуть на неё.
— Ну, и… почему ты спрашиваешь меня об этом? — задал вопрос Джерард, в его тоне не было никакой признательности по отношению к серьёзности проблемы.
— Потому что я хочу знать, что случилось на самом деле, — сказал Фрэнк, смотря на Джерарда и буквально умоляя его глазами. — Это мистер Барлоу причинил тебе боль? — Джерард взглянул на него.
—
Он не сделал бы такого со мной, — выпалил Джерард в ответ.
— Тогда кто? — спросил Фрэнк, переходя на другую сторону комнаты, чтобы встать рядом с Джерардом, который, казалось, сторонился его.
— Просто несколько парней из команды по лакроссу, — пробормотал Джерард. — Ничего удивительного…
— Оу, — прошептал Фрэнк в ответ. Почему было так сложно говорить с ним? Он был как открытая книга, таким обнажённым, его можно было с лёгкостью прочесть. Теперь же он отдалялся от него, делая практически невозможным добраться до него.
— Почему ты думаешь, что я вру насчёт этого? — неожиданно спросил Джерард. — Ты что, как мой отец, думаешь, что я напился и вырубился на обочине дороги?
— Твой отец сказал такое? — спросил Фрэнк, встревоженно смотря на Джерарда.
— Нет… Но ощущение, будто он так и думает, — признался Джерард, уставившись в пол, а затем снова на Фрэнка. Фрэнк одарил его сочувствующим взглядом и покачал головой. — Он не верит мне, когда я говорю, что меня избили до беспамятства, так что же ещё могло произойти? Конечно же, я сам с собой это сделал, правда?
— Джерард, что ещё они с тобой сделали? — уверенно спросил Фрэнк.
— Что
они сделали? — спросил Джерард раздражённо-саркастичным тоном. Фрэнк печально взглянул на него, уставившись на покрытые шрамами губы и одержимые глаза. — Ты, наверно, имеешь в виду, что сделал
я.
— Нет, — воспротивился Фрэнк. — Я имею в виду, что,
блять, сделали они, потому что тебе нет смысла пропускать школу из-за того, что какой-то мудак разбил тебе губу! Мне плевать, что твой отец не понимает этого или что Майки не спрашивает. Я спрашиваю, и я хочу знать. Мне нужно помочь тебе, Джерард.
— Почему? — тихо спросил Джерард, пересекая комнату, чтобы упасть на кровать. — Почему тебе
нужно помогать?
— Потому что я знаю тебя, Джерард, — сказал Фрэнк, садясь рядом с другом, который отодвинулся от него. — Я боюсь, что если я не помогу тебе, то ты причинишь себе вред.
— Да, так он и сказал, — выплюнул Джерард, в отвращении поджимая губы и про себя сравнивая Фрэнка со своим учителем. И затем Фрэнк попытался бы совратить его…
— Джерард, я боюсь, что ты убьёшь себя, — громко проговорил Фрэнк, привлекая к себе слегка нервный взгляд Джерарда. Взгляд, который говорил о том, что он думал над этим. — И если ты сделаешь это, я
умру. Пожалуйста, просто поговори со мной. Я не буду заставлять тебя никому рассказывать,
я никому не скажу, я не заставлю тебя ничего делать и никуда идти… Я лишь хочу, чтобы ты
общался! Говорил! Позволил кому-нибудь помочь тебе, — какое-то время Джерард неотрывно глядел на него, не двигаясь и просто закусывая нижнюю губу. Фрэнк наблюдал, как в глазах Джерарда корчились противоречивые чувства, и он попытался побороть их своим чутким взглядом.
— Фрэнк, ты всё ещё любишь меня? — тихо спросил Джерард, склонив голову и бессмысленно уставившись в пол.
— Да, — признался Фрэнк, — люблю.
— И ты не расскажешь Майки?
— Расскажешь Майки?
— Если я расскажу тебе, что случилось, — повторил Джерард, всё ещё уставившись в пол, — пообещай, что не расскажешь Майки.
— Я сказал тебе, я никому больше не скажу, — обнадёжил его Фрэнк, положив руку на плечо Джерарда и аккуратно потерев его. — Говорить со мной безопасно.
Джерард безмолвно посмотрел на него и пересел чуть ближе к Фрэнку.
— Я сказал Барлоу, что люблю его, — сказал Джерард, почувствовав воодушевление, когда Фрэнк ничего на это не сказал. — Думаю, он начал говорить, что я не мог… или что он не любит меня, но я не мог выдержать этого, поэтому я… я заставил его замолчать. Я… я поцеловал его, — Фрэнк не спрашивал Джерарда, почему он начал рассказывать о Барлоу. Он продолжал молчать и позволил Джерарду по-своему рассказать свою историю. Если он хотел начать сначала, так как это каким-то образом облегчило бы столкновение с её концом, тогда хорошо. Кому вообще было не наплевать, что все остальные были падки до финальной сцены? — Мы не пользовались защитой, — сказал Джерард, хватаясь за простынь замотанной рукой и пытаясь напустить на себя безразличный вид. — Я не хотел сразу же идти домой, понимаешь? В голове крутилась куча мыслей… Я просто хотел подумать. Парни… Они набросились на меня, пока я был отвлечён, — затем Джерард остановился; выглядел он загнанным в тупик и намеревался завершить рассказ на этом.
Фрэнк не позволил ему этого.
— Всего два парня? — спросил он, привлекая порицательный взгляд Джерарда. Фрэнк не ответил на него.
— Четверо, — выплюнул Джерард перед тем, как тяжело вздохнуть. Он метнул взгляд в сторону своего стола, где лежал чистый лист бумаги. — Сначала они избили меня, но… — Джерард звучно сглотнул, а его глаза начали слезиться. Фрэнк вернулся к поглаживанию его плеча и попытался успокоить его, ничего не говоря, не желая перебивать его на случай, если он начал бы говорить.
Джерард чувствовал себя, как в ловушке, бесследно загнанным в угол. Что хорошего в том, что он расскажет Фрэнку? Что он мог сделать? Это ничего не изменит… Но всё же, Джерард хотел рассказать. Фрэнк успокоит его, может, обнимет, а может, даже поплачет с ним.
Фрэнк не захочет попробовать переспать с ним, как это сделал Барлоу. И Джерард находил в этом свой собственный уют.
— Они… Фрэнк, — застонал Джерард, опуская голову на плечо своего друга. Моментально руки Фрэнка обвили его, увлекая в уют и тепло.
— Всё в порядке, Джи, — сказал Фрэнк, утыкаясь носом в спутанные волосы Джерарда. — Ты не должен бояться говорить мне.
— Ты не поверишь мне, — заявил Джерард, качая головой и дрожаще вздыхая.
— Да, я поверю, Джерард. Просто расскажи мне, — умолял Фрэнк, а его голос стал надламываться, когда он почувствовал, как боль Джерарда становилась его собственной. — Ты не обязан проходить через всё это в одиночку.
— Они изнасиловали меня, — сказал Джерард шёпотом перед тем, как начать всхлипывать, а затем разразился слезами. Фрэнк тут же крепче обнял Джерарда, и его друг всем весом облокотился на него, буквально силой заставляя лечь его на кровать.
Джерард лежал на нём, обхватив его ногами, а их грудные клетки соприкасались. Он слегка пододвинулся, чтобы уткнуться носом в его подбородок, уютно вздыхая, несмотря на свои слёзы, когда Фрэнк поднёс руку, чтобы погладить его по волосам.
Они изнасиловали его… будто бы его мозг и без них уже не был выебан. Что дальше? Пожар унесёт жизни всех, кого он любил? Что он вообще такого сделал, что накликал на себя ненависть всего мира?
— Я люблю тебя, Джерард, — прошептал Фрэнк, когда Джерард переместился, чтобы лечь рядом с ним, а не лежать на нём. Джерард не ответил, но придвинулся ближе, положив голову Фрэнку на плечо и перекинув ногу через его тело.
Так Джерард чувствовал себя в безопасности — когда Фрэнк лежал между ним и дверью. Это было слишком похоже на то, как он обычно лежал с Майки, только это было по-другому… Казалось, здесь больше эмоций заполняло микроскопическое пространство между ними.
«Я люблю тебя, Джерард», — сказал Фрэнк. Джерард не мог, но хотел сказать, что он думал, что тоже любит его.
