Что имеем, не храним.

У Автора каникулы и пишет быстрее)) Огромное спасибо моей бете - Король Вечного Сна!) Всех с наступающим Рождеством!) — Извини, я должен был уточнить, он не ожидал, что ты придешь в отель с другим мужчиной, пока он работает, — Крис невольно вздрогнул от шепота в самое ухо и попытался вырваться из хватки мужчины. Но тот не ослаблял бдительности и лишь сильнее стиснул предплечье парня. — Что вам от меня нужно? — с тревогой и страхом, но, к своей чести, почти не дрожащим голосом, озвучил свои мысли шатен. — Не переживай, тебе должно понравиться, — последние слова мужчина сказал уже в самые губы Криса, тут же смяв их в поцелуе. Нет, поцелуй был не грубым, но бесцеремонным, не требующим возражений. Парень всё ещё пытался выкрутиться, извиваясь и дёргаясь в руках блондина, но тот оказался сильнее, чем мог показаться на первый взгляд. — Не дергайся, больнее же будет, — с этими словами мужчина развернул парня к себе спиной и, с силой заломав руки вверх, крепко связал их галстуком. — Нет! Стой! Что ты делаешь? Кто ты?! Мысли беспорядочно роились в голове Криса, неспособные оформить предложения в более приемлемые. Не это он хотел спрашивать. Точнее, не совсем это. Страх мешал думать. И даже не страх того, что случиться. А страх неизвестности. Он не понимал, что происходит. Точнее, он понимал, что происходит в данный конкретный момент с ним и даже знал, что с ним сейчас скорее всего произойдет. Но он не понимал, что происходит в целом. Ведь этот мужик как-то связан с Алексом и ведь тогда, по телефону, это точно был голос его любимого. Именно поэтому он без колебаний пошел с ним. Что происходит? Сознание отчаянно пыталось найти такой недостижимый и необходимый ответ, чтобы не сойти сума от леденящей тревоги и липкого страха прямо сейчас. — Малыш, да я смотрю, наше присутствие здесь у тебя всю память отшибло, — ответил блондин, ведя того за связанные руки в сторону самого ближайшего горизонтального объекта, коим оказался светло-бежевый велюровый диван. — Я Фил, моя жена Маргарита, деловой партнер твоего мужа. Это, по сути, всё. Объяснил он это как маленькому ребенку, почти по слогам и опрокинул на диван, откуда давясь воздухом в лёгких снова продолжил парень: — Тогда зачем Вам всё это? Зачем Вам я?! — Не шуми, не люблю крики. Не заткнешься, продолжишь с кляпом во рту, — небрежно ответил мужчина, а Крис отчаянно не мог понять, что делать, как сбежать и что вообще можно сделать в подобной ситуации. А блондин тем временем уже расстегнул пряжку ремня, прижимая парня к поверхности дивана своим весом. — Ты хорошенький. Милый, симпатичный. Ещё в галерее мне приглянулся. Рита знала, кого посоветовать. Кажется, у нас с твоим мужем схожие вкусы. Приятное открытие. А теперь расстегни мою ширинку и бери в рот, малыш, — блондин не шутил и не ёрничал, не льстил и не злобствовал, он просто говорил фактами и приказами. Было видно, что он так привык. «Судя по всему, он крупная «шишка» где-то», — мелькнуло на краю сознания у Криса. Но в эту же секунду ему в щеку упёрлась оттопыренная ширинка мужчины. Это вызвало волну отвращения. Захотелось оттолкнуть его от себя любым способом и с мылом и металлической губкой вымыть щеку. В эту же секунду он и попытался вырваться, но получил удар под дых, от чего рот сам собой открылся в немом крике, а из глаз брызнули слёзы. — Я сказал. Расстегнул. Ширинку. От отвращения руки тряслись, однако грудная клетка всё ещё пульсировала болью. Но пошевелить ими оказалось труднее... — Я не могу. Руки, — хриплым шепотом произнес шатен, опустил глаза. — Ты не понял. Руки тебе тут не нужны. Расстегни ртом. От брезгливости закружилась голова, он не мог. «Я не могу так. Не могу. Я люблю Алекса, я не могу так за его спиной. Это мерзко», — думал он. Но его размышления прервал грубоватый голос. — Думаешь, избитый ты будешь сексуальнее? Тут же его схватили за волосы и притянули впритык к молнии штанов. С закрытыми глазами, бледными, дрожащими губами он потянул вниз собачку молнии, чувствуя легкий запах возбуждения и смазки. А незнакомые ладони почти с нежностью коснулись шелковистых волос. Эта нежность, чужая, странная, вызывала ещё большее отвращение. И от этого всё происходящее становилось ещё отвратительнее. Крису было тошно. Его выворачивало наизнанку. «Этого не может быть. Это не может происходить со мной!». Нет, нет. Нет!