Включена ПБ
— Здесь была тропинка. Задумчивый голос Гарольда прервался фырканьем его лошади, споткнувшейся во время ходьбы по высокому снегу. Статному и крупному жеребцу он доставал практически до колена, его белая шерсть полностью сливалась с обстановкой вокруг. Гнедой конь Ричарда передразнил своим фырканьем шедшую впереди лошадь Амнелла, ведущего весь небольшой отряд, будто посмеиваясь над ним. Гнедой Дарин самовольно обогнал серого в яблоках Млечного, и с гордо поднятой головой пошел дальше по снегу, будто не испытывая никакого затруднения из-за глубины сугробов. Сзади послышались довольные смешки Игана и Улика, а Гарольд начал спешно догонять своего нового родственника. Д’харианские лошади были прекрасно натренированы и полностью соответствовали своим всадникам, поэтому теплолюбивому Млечному было трудно держать пальму первенства, когда его окружали три жеребца, воспитанные в трудных д’харианских условиях. В конце концов, лошади Рала и Амнелла сровнялись, а солдаты Первой Когорты продолжили следовать за ними. Гарольд напряженно смотрел вперед, щурясь от яркости зимнего солнца, которая лишь усиливалась чистотой белого снега. Он знал несколько дорог, которые могли бы привести людей к месту назначения, но все сейчас были очень трудны из-за переставшего ночью снегопада. Лагерь беженцев находился в часе пути от Народного Дворца, но чем дальше они находились от него, тем сложнее становилось передвигаться. Ричард планировал вернуться во дворец еще днем, а сейчас он надеялся хотя бы успеть на вечерний прием, который изначально предполагался как завершающий день трехдневной его с Кэлен церемонии бракосочетания. После прошедшей ночи повод пришлось изменить. — Отлично, теперь я понял, где мы, — из-под тяжелой меховой накидки Амнелла высунулась одна рука, не занятая поводьями. — Лагерь в четверти часа езды отсюда. Если мы нигде не застрянем, то очень скоро будем там. Амнелл сочувственно посмотрел на своего коня, который несуразно высоко поднимал ноги и уже тяжело дышал, в отличие от остальной тройки. Ричард кивнул ему, погруженный в свои мысли. В его сознании все еще был образ Кэлен, когда он оставлял ее одну в покоях этим утром: темные волосы, беспорядочно разметавшиеся по подушке, едва прикрытые одеялом плечи и умиротворение, которое еще никогда так отчетливо не выражалось в ее чертах. Ему не хотелось оставлять ее одну в их первое брачное утро, но все же пришлось — снегопад мог начаться вновь, и тогда никто уже не смог бы попасть в лагерь беженцев, о которых она сама сказала ему два дня назад. Поэтому он просто поцеловал ее в оголенное плечо и тихо выскользнул из покоев. Впереди, за потяжелевшими от снега еловыми ветвями, показался слабый дым от костров, тонкой струйкой взвивавшийся к небу. Лес плавно подходил к концу, и четверо всадников оказались на самой его опушке. В сотне футов от них находился редкий и покосившийся забор, который едва ли мог помешать проходу не только пеших людей, но и всадников. Очевидно, никаких защитных функций он не нес. Всадники легко миновали это сооружение, прислушиваясь к отдаленным звукам людей впереди. Снег под их ногами был сильно утоптан, будто по нему успели пройтись сотни людей. Ричард почувствовал, как все больше и больше напрягались телохранители по мере их приближения к лагерю, хотя и старались этого не показывать.***
Утро застало Зедда в кресле рядом с его кроватью. После событий, произошедших ночью, он почувствовал себя неспособным уснуть и потому даже не пытался лечь в постель. Тем не менее, закрыв глаза в абсолютной темноте, открыл их он уже в светлой комнате. Его тело затекло из-за неудобного положения во время сна, поэтому он решил пройтись по комнате. Его обычно цепкий и внимательный взгляд сейчас был рассеян и толком не замечал ничего, кроме мыслей, которые тонкими нитями обвили все его сознание. Вчерашний день не должен был закончиться так. Зедд прожил почти всю свою жизнь в Срединных Землях, он знал всех и каждого, кто правил странами альянса в последние пятьдесят лет, и Цирилла была одной из самых достойных. Волшебник видел, как Галея из просто сильного государства стала великим, самым сильным из всех государств Срединных Земель, и в этом была заслуга Цириллы. Но отношение Зедда к ней диктовалось не только ее политикой — она оставалась хорошим человеком, и любовь к ней Кэлен только подтверждала это. Он мог сказать, что Исповедница доверяла немногим людям в силу постигших ее жизненных трудностей, но ее доверие к Гарольду и Цирилле оставалось абсолютным и неизменным. Кровное родство не могло объяснить этих чувств — это могла объяснить только сама сущность Цириллы, чистая и невинная, но при этом сильная и непоколебимая. И Зедду было искренне жаль, что теперь этого человека не было с ними. В комнату постучали, и в проеме появился силуэт Исповедницы. Она мягкой поступью зашла в комнату, и Зедд увидел, что на ней было простое черное платье, а волосы, лежавшие на ее груди, едва выделялись на его фоне. Волшебнику было непривычно видеть ее в этом цвете, но он понимал, что никто не заставит ее надеть белый сегодня. Она не улыбнулась ему, как делала это всегда, и Зедд понял по ее беспокойному взгляду, что она пришла не просто так. — Доброе утро, — волшебник первого ранга снова сел в то кресло, в котором провел всю ночь, а Кэлен села напротив него, принимая очевидное ей предложение и лишь кивая на его слова. Он предугадал, что в голове женщины сейчас находится что-то серьезное, что-то, что подняло ее в столь ранний час и продолжает волновать до сих пор. — Зедд, я хотела поговорить с тобой о том, что Цирилла сказала мне прошлой ночью, — на ее лице запечатлелась глубокая скорбь, которую принесла потеря сестры. Он видел, что ей было трудно говорить об этом вслух, будто нарушая этим вечный покой, в котором сейчас находился ее дух. Волшебник понимал, что это значит, когда близкий человек умирает у тебя на руках. Сейчас Кэлен едва ли могла слышать слова сожаления — они все покажутся ей ненастоящими, лживыми и безразличными, даже если это не так. Людей, которым она смогла бы поверить, было не так много. — Я не смогла рассказать об этом вчера, — она опустила глаза, смотря в пол, — но она сказала кое-что важное. Новое… — она помедлила, прежде чем продолжить. — Ты говорил, что чума появилась из-за магии. Цирилла сказала, что ее появление как-то связано с Храмом Ветров. Кэлен обратила все свое внимание к волшебнику. Он видел, что она ожидала понимающего кивка или другого сигнала того, что он знал, о чем идет речь. Но Зедд непонимающим взглядом смотрел на Кэлен. Он хотел бы помочь и сказать что-нибудь полезное, но едва ли он знал хоть что-то о том месте, о котором говорила Кэлен. У любого человека бывает такое состояние, когда он слышит знакомое слово, но не может вспомнить его значение, хотя и знал его когда-то. Сейчас Зедд испытывал именно такое чувство. — Кэлен, я боюсь, что практически ничего не могу тебе сказать. Исповедница немного нервно теребила рукав платья, неширокий, в отличие от белого, привычного ей, разглядывая узор из серебристой нити, идущий по краям. — И ты никогда не видел книг, в которых может говориться о нем? Ничего не слышал? — она подняла глаза и проницательно посмотрела в его, будто пыталась взглядом пробить стену внутри, за которой скрывались все его знания. — Возможно, мы можем найти что-нибудь в библиотеке. Если этот Храм находится где-то в Срединных Землях, в Народном Дворце все равно будет что-нибудь, связанное с ним. Местная библиотека даже больше той, что находится в Замке Волшебника. В ответ на обнадеживающую улыбку Зедда Исповедница скептически покачала головой. — Я была практически в каждом уголке Срединных Земель и ни разу не видела ничего, хоть отдаленно похожего на магический храм. Мне кажется, что он находится даже не в Мире Живых, — Зедд наклонил голову, пытаясь хоть как-то обнадежить Исповедницу. — Возможно, ты права, но если чума действительно пришла оттуда, то у этого Храма должен быть якорь в нашем мире. Невозможно принести в мир живых что-то, что не принадлежит ему хотя бы отчасти. Кэлен кивнула, и Зедд увидел, как расслабилось ее тело в ответ на его слова. Он догадывался, что в ее голове давно крутился самый худший вариант развития событий, и волшебник знал, что он может оказаться правильным. Тем не менее, Кэлен пока не стоило этого знать. — Мы с Натаном можем посмотреть что-нибудь про Храм, но я думаю, что стоит поговорить и с Никки. Если кто-то и выпустил чуму, то это Джегань, а она знает о нем больше всех нас. В женских глазах мелькнула искорка сомнения, как только она услышала имя колдуньи. Она не доверяла ей даже несмотря на то, что та спасла ей жизнь. Конечно, такая колдунья, как Никки, не могла не преследовать свои собственные цели, совершая какое-либо благое дело. С этой точки зрения она и Кэлен были полными противоположностями. — Хорошо, но я сама ее расспрошу, — она начала подниматься с кресла, очевидно, полная решимости пойти к ней прямо сейчас. — Не лучше ли подождать Ричарда? Я думаю, он был бы против того, чтобы ты шла к ней одна, — Зедд поднялся вслед за ней, беря Исповедницу под локоть и предостерегая от неоправданных поступков. — Его нет с самого утра, — Кэлен подняла взгляд и посмотрела в лицо волшебнику, который был даже выше, чем ее муж. В ее изумрудных глазах мерцало беспокойство. — К его возвращению я хочу иметь на руках хоть что-нибудь весомое. — Не переживай за него, Кэлен. Я уверен, что он не оставил бы тебя просто так, — Зедд ласково улыбнулся, и в его глазах мелькнула искра ностальгии. — Ты очень сильно напоминаешь мне мать Ричарда. Зедд увидел, что Кэлен заметно расслабилась после слов Зедда. — Ты никогда ничего не говорил про нее, — на губах Исповедницы впервые за все утро появилась улыбка. — Расскажи мне о ней.***
Пока четверо всадников, издали похожих на квод, шли по широкой протоптанной дороге в сторону возвышения, в низине за которым должен был скрываться лагерь, наперерез им пронеслись двое маленьких детей, один из которых весело убегал от другого. Лошади резко остановились, чтобы случайно не наступить на них, и в тот же момент поблизости показалась женщина, которая так же остановилась при виде четверых всадников. Как только мальчик, еще совсем маленький, и девочка приблизительно лет четырех оказались рядом со своей матерью, Ричард спешился с коня, и его примеру последовали сопровождавшие его люди. На лице женщины выразился немалый испуг, как только она увидела рукоять меча Ричарда, висевшего у него на бедре. Она прижала детей к себе, круглыми от страха глазами смотря на четверых мужчин, пока Ричард медленно шел по направлению к ней. Оказавшись немного ближе, он смог разглядеть внешность женщины — а точнее, еще девушки — стоявшей перед ним. Ее детские черты лица и проницательные голубые глаза, так хорошо контрастировавшие с короткими волосами рыжего цвета, отражали следы несуразной для такого лица взрослости и строгости. Страх в ее взгляде был тщательно замаскирован железной решимостью прежде всего защитить своих детей. — Мы приехали из Народного Дворца с мирными целями, — голос Ричарда не выдавал никакой скрытой опасности, и он уловил, как плечи женщины слегка опустились, выдавая спадавшее внутреннее напряжение — не от самих слов, а скорее от интонации, с которой они были произнесены. — Меня зовут Ричард. Амнелл встал справа от Рала, поправляя взъерошенные золотистые пряди. На миловидном женском лице на мгновение выразилась задумчивость, вызванная, очевидно, тем, что Ричард назвал лишь свое имя. Как только она осмыслила сказанное в полное мере, на ее лице мелькнула тень возникшей в голове догадки. — Вы Магистр Рал? — Да, — он кивнул на стоявшего справа, — а это... — он немного замялся, не зная, какой теперь титул возьмет себе Амнелл. Вопрос о новом правителе Галеи еще не был закрыт, поскольку Гарольд не хотел занимать престол — его больше интересовало военное дело, а не трон, — это лорд Гарольд Амнелл. Амнелл ухмыльнулся, почувствовав заминку Рала, но не придал этому особого значения. Он открытым взглядом посмотрел на девушку, так, что ее сомнения оказались окончательно развеяны. Ричард увидел, как с невинного личика окончательно сошел испуг, который сначала возник от вида Рала и его спутников. Она дружелюбно, как-то по особенному тепло улыбнулась. — Меня зовут Беатрисс, — не успела она толком закончить фразу, как укутанная в кучу теплых вещей маленькая девочка, очевидно, ее дочь, сорвалась с места и твердой, но комически уверенной походкой пошла к Ричарду. Она остановилась буквально в футе от него, и, протянув руку, улыбнулась, не раскрывая рот особенно широко. Ричард понял, почему — в верхнем ряду не хватало одного резца. Правда, ребенку это много хлопот не доставляло. Ричард широко улыбнулся, глядя на это создание, и его рука пожала ее, облаченной в какую-то яркую вязаную перчатку. — Меня зовут Лора, — она по-детски назвала собственное имя, не выговаривая букву «р» и пожимая пальцы протянутой ей руки, — а это мой брат — Энди. — Рад с тобой познакомиться, Лора, — к девочке уже подошла ее мама. Ричард понял, что девушка уже привыкла к такому поведению своей дочери и реагировала на это обычной улыбкой. Лора внимательным, любопытным взглядом смотрела на Ричарда снизу-вверх, особо проницательно изучая его меховую накидку. Потом ее внимание приковал Дарин, который был абсолютно безразличен ко всем ее действиям, а потому интересовал еще больше. — Я никогда еще не видела лошадей так близко. А можно ее погладить? Мать девочки положила руку на плечо той, приговаривая, чтобы она вела себя подобающе. Ричард кивнул ей. Лора умоляюще посмотрела на маму, и, как только та тоже кивнула, мужчина взял ее на руки, чтобы она могла дотянуться до шеи жеребца. — Кто главный в вашем лагере? —спросил Ричард, пока девочка была увлечена гнедым, которому, похоже, приходились по душе действия Лоры. — Сложно сказать, — Беатрисс настороженно посматривала на животное, которое гладила ее дочь. Ричард понял, что не только маленькая Лора никогда не видела их так близко, но и ее мать тоже. — Мы никого не выбираем, но если нужно решить какую нибудь проблему, то все обращаются к Элрону. — Тогда мы бы хотели поговорить с ним. Ты сможешь провести нас? — Конечно, лорд Рал, — Беатрисс кивнула. Ричард опустил Лору на землю и, как только та оказалась рядом с матерью, двинулся вперед. Он заметил, что Беатрисс с печалью, давно застывшей на ее лице, но тщательно замаскированной, переводила взгляд с Лоры на Ричарда. Рал не мог оставить это без внимания, и ему в голову незамедлительно пришла причина появления ее грусти. — Где их отец? Женщина помедлила, и Рал осознал, что задел еще не затянувшуюся рану. Он мгновенно пожалел о бестактности своего вопроса. — Он умер от чумы три месяца назад, — девушка ласково окинула взглядом дочь, которая продолжала с интересом смотреть на идущего рядом Ричарда, — он был чем-то похож на вас, лорд Рал. Мне кажется, Лора это тоже заметила. Ричард почувствовал укол в сердце, понимая, что пришлось перенести этой девушке, которая была даже моложе его и Кэлен. Он чувствовал вину в смерти ее мужа, потому что знал, что чума была совсем не простой. Пока он не мог доказать это, но был уверен, что появление чумы было связано с появлением Имперского Ордена на границах Нового Мира. Если он окажется прав в своих догадках, то смерть всех людей, погибших во время эпидемии, будет тяжким грузом висеть именно на его плечах.***
— И как такая женщина, как твоя дочь, могла выйти замуж за Даркена Рала? Зедд уже около получаса рассказывал Кэлен о Тэралин, матери Ричарда. По его словам Исповедница могла сказать, что она была честной, добросердечной и порядочной женщиной — в общем-то, полной противоположностью отца Ричарда. Зедд задумчиво улыбнулся. — Любовь, моя милая, любовь. Даркен Рал не всегда был деспотом. Наш Ричард немногим отличается от того мужчины, каким был его отец в те же годы. — Но с какого момента он стал тираном? — Кэлен была немало удивлена тому, что сказал Зедд. Образ человека, убившего всех Исповедниц, уж очень сильно разнился с образом мужчины, так сильно любившего дочь Волшебника Первого Ранга. Мать-Исповедница видела, что волшебник и сам не мог найти точного ответа на этот вопрос. Прожитые им годы позволили ему понять, что иногда сущность не только человечества, но и отдельного человека непостижима. Сознание — неразрешимая загадка, а действия человека в определенной ситуации зачастую невозможно определить ровно до наступления этой ситуации. Любой лидер, обладающий этим пониманием, всегда находится в более выигрышной позиции, чем тот, кто слепо создает в своей голове постоянные поведенческие модели. Думая о том, кем стал Даркен Рал, Зедд поначалу удивлялся этим переменам, но со временем он понял, что тьма всегда была рядом с ним. Тысячелетия безумия Ралов не могли пройти бесследно, хотя кто-то из них и держал это запертым внутри. У Даркена когда-то это тоже получалось. — Я не знаю, Кэлен. Но я думаю, что безумие находится в каждом Рале, вне зависимости от других обстоятельств. Теперь, спустя столько лет, я понял, что Даркен всегда был таким, но глубоко внутри. Возможно, последним, что сдерживало его, была Тэралин, — Зедд печально улыбнулся, когда перед его взглядом его дочь предстала такой, какой она была в день ее свадьбы: она буквально лучилась счастьем, когда рядом был ее муж. Ее улыбка была едва ли не ярче солнечного света, в котором тонул Сад Жизни в тот день. Зедд помнил, как они совершали тот же ритуал, что и Ричард с Кэлен, связывая род Зорандеров и Ралов. Тэралин не обладала магией, но благодаря этому же маленькому красному кругу на запястье, она получила часть магии своего мужа, чтобы от их союза появился одаренный ребенок. Тэралин умерла слишком рано, когда Ричарду не было и пяти. Иногда маленькая Кэлен казалась ему ее продолжением, пусть не физическим, но духовным. А Ричард был продолжением Даркена, и внешним, и внутренним, и это всегда наводило старого волшебника на зловещие мысли. — Ты не думаешь, что Ричард станет таким же, как его отец? — Исповедница поежилась, и Зедд заметил, что мысль о таком изменении в Ричарде кольнула ее прямо под кожей. Это был ее худший ночной кошмар — потерять своего мужа. Для своего возраста она потеряла уже очень многих людей, и больше всего она боялась, что он будет следующим в списке. — Если они все безумны... — И Ричард в некоем роде тоже, — Зедд улыбнулся, продолжая ее мысль, — иногда он делает такие непредсказуемые вещи, что людям не приходится в этом сомневаться. Но он Искатель, и я верю, что он сможет найти путь внутри себя, чтобы избежать участи его предков. Если он не сможет сделать это сам, то ты сможешь помочь ему в этом. Кэлен ласково улыбнулась, отмечая про себя, насколько прав Зедд. Ричард находил правду там, где ее было сложно или страшно найти. Главная вещь, которой он всегда руководствовался — это безотносительная истина и справедливость. Исповедница внутренне содрогнулась от мысли о том, насколько важную вещь она собиралась скрыть от Ричарда и насколько это могло быть бессмысленно — утаить большую часть пророчества, которое касается их обоих. Несмотря на это, она не хотела добавлять ему излишнее волнение, ведь знала, что, скорее всего, вторая, ужасающая ее ветвь пророчества, не сбудется. Но в глубине души Кэлен простодушно полагала, что если никому не сказать, то ничего не произойдет, как думал бы и любой другой человек.***
Чем ближе они подходили к лагерю, тем громче становился разноголосый гул, состоявший из мужских и женских, детских и старческих голосов. На пути небольшой группы стали попадаться люди, рассеянно оглядывавшие клин из неизвестных им мужчин. Ричард видел, что они были заинтересованы, но не напуганы или удивлены — возможно, враждебны. — Я думал, что д’харианцы уже не считают тебя новым Даркеном Ралом, — Гарольд смотрел на людей вокруг с явным недоверием. — Присмотрись, и ты поймешь, в чем здесь проблема, — Ричард наклонил голову в сторону Амнелла, говоря не очень громко. — Это не д’харианцы. Девушки с короткими волосами, мало у кого доходившими до плеч, и мужчины с не характерными его народу чертами лица. Все они еще не были уверены в том, кем был Ричард, и не знали, чего от него ожидать. — Я очередной узурпатор, в погоне за властью убивший собственного отца. Впереди показалась довольно большая на фоне остальных палатка, и Ричард понял, куда им нужно было идти. У входа в нее сновало довольно много людей, и Беатрисс подозвала четверых, чтобы они забрали у гостей их лошадей. Как только это было сделано, Ричард, Гарольд и Беатрисс зашли в палатку, а Иган и Улик остались у ее входа. В центре шатра стоял довольно крепкий коренастый шатен, к которому то и дело подходили люди. Ричард с легкостью определил, что он и есть тот, кто был им нужен — как только он начинал говорить, люди вокруг него мгновенно замолкали и слушали. Он имел вид человека, который привык держать в руках власть и умел с ней справляться. Беатрисс дотронулась до его плеча, отвлекая от разговора с другими людьми, которые были в шатре. Она указала в сторону гостей, и Элрон незамедлительно окинул Ричарда и Гарольда оценивающим взглядом, будто уже имел собственное представление об их внешности и хотел сравнить его с оригиналом. — Лорд Рал, лорд Амнелл, — его такие же строгие, как у Беатрисс черты лица, вдруг показались Ричарду совершенно не соответствующими его легкой и непринужденной улыбке, за которой не было видно намека на подвох, — не ожидал увидеть вас здесь. Проходите. Ричард отметил легкий оттенок показного удивления, которое нужно было продемонстрировать лишь из вежливости. На самом деле, он знал, что рано или поздно они встретятся, и был готов к этой встрече. — Я полагаю, вы пришли сюда не просто так, — без церемоний начал Элрон, как только гости прошли вглубь шатра. — Причина нашего визита довольно проста, — вступил Гарольд, заметно оживляясь. — Недавно, проезжая здесь вместе со своим отрядом, я наткнулся на одну из оконечностей вашего лагеря. Мне стало понятно, что вы не военные, а, скорее всего беженцы. Все верно? Элрон кивнул. — Верно. Я могу поручиться, что мы не принесем вам бед, и все, что нам нужно, это время на обустройство. Ричард не мог и подумать о том, чтобы выгонять куда-нибудь мужчин, женщин и детей, потерявших собственный дом из-за войны и эпидемии, поэтому поспешил разубедить в этом не только Элрона, но и людей, которые смотрели на него издали с вполне ощутимой враждебностью. — Мы не имеем никакого права отнимать у вас это время. Все, что нам сейчас необходимо — это побольше узнать о вас. Мы не планировали теснить кого-либо, а тем более выгонять. А теперь, я надеюсь, вы расскажете, почему вы находитесь здесь, в часе езды от Народного Дворца, в преддверии холодной и затяжной зимы? — Я думаю, что причина ухода с нашей родной земли такая же простая, как и причина вашего визита. Мы все, — он указал на выход из шатра, туда, где можно было увидеть крепко сбитые фигуры людей, занимавшихся своими привычными делами и не обращавших внимание на неожиданных гостей, — мы все бежали из-за Имперского Ордена. Ричард и Гарольд переглянулись, оба нахмуренные. — Но армии Имперского Ордена находятся на отдалении от стран Срединных Земель, фактически, на самой границе Нового мира, — заметил Гарольд. — Именно армии — не передовые отряды, — Элрон нахмурился, на его лбу залегла морщина. Суровость, выразившаяся в его чертах, навела Ричарда на мысль, что его прошлая жизнь заставила его выглядеть гораздо старше своих лет. Теперь у него не осталось сомнений, почему он стал лидером всех этих людей, — эти отряды побывали во всех южных странах, но некоторые из них добрались и до центра — вновь прибывшие говорят, что они сейчас и в Кельтоне. Ричард сосредоточенно кивнул. Он задался вопросом, знают ли присутствующие во дворце люди о том, что из их стран толпами бегут жители? — Как много здесь человек? — Несколько тысяч. Большая часть людей пришла из Ренвольда и Тамаранга, — Элрон ухмыльнулся, но в этой ухмылке не было и капли веселья. — Пришедшие оттуда говорят, что они проснулись из-за криков посреди ночи, охваченные пламенем. Те, кто не сгорел, потом попали в руки наводнивших селения имперцев. Ричард запустил пятерню в волосы и растерянно вздохнул, поймав сомнение и в лице Гарольда тоже. Идя сюда, они ожидали услышать все, что угодно, но не это. — Как долго вы здесь находитесь? Как долго это все происходит? Шатен задумался, пытаясь верно сосчитать, и на его лбу залегла морщина. — Мы стоим здесь лагерем несколько недель. Я не знаю, как давно скитаются другие люди, но в Тамаранг впервые вторглись примерно три месяца назад. Я был городским старостой, поэтому один из первых узнал о происходящем. Они оккупировали окраины, и сопротивляться уже не было смысла. У Ричарда в голове промелькнуло, что первые очаги эпидемии, со слов Зедда, появились около четырех месяцев назад. За два месяца она распространилась по всем западным Землям, но не добралась до Д’хары, ограниченной горными масивами и более слабо заселенной. Ричард побледнел. — То есть, передовые отряды появились тогда же, когда началась эпидемия? — не дожидаясь даже кивка со стороны Элрона или Гарольда, Ричард продолжил построение логической цепочки. Слова Элрона в момент подвергли сомнению все те сведения, что они имели на руках — о состоянии войск Имперского Ордена, о состоянии стран Срединных Земель. Сейчас по всему Новому Миру шла та незаметная, но очень значимая работа, которая всегда предзнаменовала величайшие войны. Именно в этот период нужно было держать все происходившее под наибольшим контролем, не доверять тем, в чьей преданности он не был до конца уверен, чтобы не оказаться проигравшим в еще не начавшейся войне. И они уже проиграли. В его голове вырисовался цельный план действий Джеганя, и в момент головоломка сложилась. Ему стало понятно, почему его армия практически не двигалась с места и стояла на подступах к Новому Миру, теряя возможность атаковать до наступления зимы. Они были вынуждены засесть на несколько месяцев и ждать весны, чтобы начать боевые действия. — Чума — посланник Имперского Ордена. Гарольд удивленным взглядом окинул Ричарда. Он не понимал, о чем тот говорил, и это чувство в нем только усилилось, когда он увидел состояние Рала. Тот казался замкнувшимся в себе и не замечал происходившего вокруг, а тем более реакцию его собеседников. — Мы пришлем к вам отряды с продовольствием и необходимыми вещами. Уверен, что они не будут лишними, — Элрон кивнул, понимая ту необходимость в помощи, что испытывали его люди, — но мне необходимо знать о любом случае заражения, которое вы зафиксируете в лагере. Так быстро, как это возможно. — У нас нет заболевших, — лидер беженцев покачал головой, — но если они появятся, то я немедленно сообщу об этом. Ричард пожал шатену руку и, уже разворачиваясь, сказал: — Вы можете переместиться в окрестности Народного Дворца или в сам Дворец, как только возобновятся снегопады. Элрон скептически покачал головой, и Ричард увидел в нем ту черту характера, которая встречалась ему в очень многих людях, включая и его самого — он выбирает лучшее для людей, которые идут за ним, но пока все они не примут необходимое решение — уйти в тень Народного Дворца, — он не будет решать за них. Он подумал о том, что, возможно, привычная крыша над головой уже не сможет принести этим людям покой, если они будут не уверены в том, кто дает им эту крышу. Но Ричард знал, что это не продолжится долго — как только зима окончательно вступит в силу, здесь будет тяжело. Последние две недели были гораздо теплее, чем те, что были до этого, будто зима опомнилась и ненадолго уступила. Но бушевавший три дня подряд буран подсказывал, что такого больше не повторится.***
— Что ты имел ввиду, когда говорил о чуме как о посланнике Имперского Ордена? Четверка вновь двигалась по заснеженной дороге, но теперь каждый из них был погружен в себя. Солнце начинало клониться к закату, и Ричард понимал, что они успеют вернуться только к началу приема. Ричард в момент почувствовал себя раздосадованным, понимая, что оставил Кэлен там одну, даже не предупредив о своем отсутствии. — Порядок действий такой: в городе начинается эпидемия, затем появляются карательные отряды. Они — пушечное мясо, которого не слишком жалко лишиться. По нашим данным, в армии Джеганя на данный момент около сотни тысяч человек, поэтому тысяча людей ничего не решит. Их возможная смерть вполне оправдана тем, что, даже после нескольких налетов, города приходят в упадок из-за смерти или бегства людей в страхе от того, что скоро придет и сама армия. Как только Срединные Земли будут достаточно обескровлены, он просто триумфально обойдет их и без проблем подчинит. — Как он может обойти их, если там все еще будет свирепствовать чума? — Гарольд с интересом смотрел на Ричарда, будто предмет их разговора был слишком отдаленным для серьезного восприятия. Хоть Амнелл и был вполне взрослым и ответственным человеком, пока дело касалось теории, он не мог быть полностью вовлеченным, — разве ему нужны полувымершие территории? — Скорее всего, он рассчитывает, что мы будем пытаться остановить эпидемию, чтобы три территории не вымерли полностью. Его войска пока отдохнут после длительного летнего перехода. — Ты считаешь, что он ждет, пока вы сами решите проблему? — Гарольд, кажется, начинал понимать ход мыслей Ричарда, но вся суть проблемы не до конца сформировалась в его голове. — Он знает, что вы можете это сделать? — Я уверен, что появление чумы связано именно с ним. Это уже говорит о том, что он знает и о решении проблемы, и о нашей осведомленности об этом решении. — Решение — это исполнение пророчества? — взгляд Ричарда, брошенный на Гарольда, вдруг потяжелел. Слышать об этом из чужих уст было слишком непривычно, и в его голове промелькнуло кажущееся давним воспоминание о Кэлен, в полубессознательном состоянии лежавшей на полу, но продолжавшей плакать из-за их еще даже не зачатого ребенка. Ричард понимал, что она уже практически полностью оправилась от того состояния, в которое ее вверг сноходец, но бессознательный страх за нее продолжал жить внутри него. — Именно оно. И я полагаю, что Джегань сможет подождать достаточно долго для его осуществления, — тон Ричарда помрачнел, — он десятилетиями подчинял себе Древний Мир. Гарольд перенял настроение собеседника, и в его светлой голове мелькнула неожиданная даже для него самого догадка, своей очевидностью поразившая его. — Если он уже не подчинил себе некоторые территории. Поехали, у нас мало времени, — Гарольд пришпорил коня, выходя на долгожданную дорогу и переходя в галоп, — что-то мне подсказывает, что тебе нужно немедленно проверить своих гостей на верность. Ричард сразу же понял, что имел ввиду Гарольд. Эта мысль давно сидела в его голове, но он не знал, насколько серьезны были основания, чтобы поверить в нее. — Как бы то ни было, необходимо лишить их возможности предать нас. Рал так же как и Амнелл пришпорил коня, двигаясь в сторону Народного Дворца.