Включена ПБ
Как только Ричард оказался на возвышении, все голоса вдруг стихли. Внезапно мужчине показалось, что он стал во главе стаи волков — люди смотрели на него голодными до объяснений глазами, ожидая, что он либо предоставит их, либо они разорвут его на части. Любой другой мог испугаться этой толпы, над которой напряжение буквально клубилось, как облако дыма над костром, но Ричард — нет. Он чувствовал злость и раздражение, которые подстегивали его во всех его действиях и лишь усиливались Мечом Истины, на рукояти которого сейчас лежала его рука. Он понимал, что эти люди были напуганы, растеряны, и в этом была их главная опасность — Ричард не мог предугадать точную реакцию на то, что он собирался сказать. Мужчина окинул толпу взглядом, убеждаясь, что все внимание было приковано к нему, и лишь после этого начал свою речь, стараясь держать себя в руках. Он выстроил стену перед слепой яростью, накатывавшей на него с каждой секундой новой волной, лишь подпитываясь магией меча. Он прочистил горло. — Как вы знаете, сегодня должен был пройти заключительный день нашей с Матерью-Исповедницей церемонии бракосочетания. Но обстоятельства нашей встречи пришлось изменить после сегодняшней ночи, в которую мы лишились одного из наших союзников — Цириллы Амнелл, — в зале послышался ропот, и среди него Ричарду удалось даже услышать всхлипы. Настоящие, или те, какими обычно награждают в отсутствие чувств, мужчина точно не знал. Несмотря на то, что он был знаком с Цириллой не так хорошо, как Кэлен или Гарольд, для него было ясно, что она была достойна только настоящих слез, которые лили ее брат и сестра. — Я уверен, что каждый из вас знал ее. Возможно, не близко, но знал. Мы все хотели бы попрощаться с ней сегодня, и вместе отправить ее душу в последний путь в чертоги Создателя. Но нам не удастся сделать это — ее сразил не арбалетный болт или что-то из того, к чему можно прикоснуться. Ее убила чума. Ричард выдержал паузу, позволяя самому себе набраться сил для того, что он собирался сказать. Послышались громкие перешептывания, и мужчина невольно сжал рукоять меча, позволяя его магии заполнять его сознание, очищая и освобождая от лишних мыслей. Он пытался выбросить из головы образ бездыханного тела Цириллы и съежившейся рядом фигурки Кэлен, в свете луны такой же мертвецки бледной, как и ее сестра. В следующее же мгновение картинка сменилась на другую, но не менее ужасающую — воспоминание, более свежее, с потеками крови на стенах и на полу вокруг четырех трупов кельтонцев. — Но смерть Цириллы — не единственное несчастье, что постигло нас в последние сутки. Сегодня вечером был убит принц Файрон — хладнокровно зарезан прямо у себя в покоях. В зале послышались вскрики и неодобрительные возгласы, и все помещение захлестнуло напряжением — как в толпе, так и внутри каждого человека, включая самого Ричарда. Он чувствовал, как горячая волна проходит через все тело, забираясь под ребра и отнимая дыхание. Барьеры самоконтроля постепенно падали, а людей вокруг начинал сковывать липкий, цепкий и тягучий страх, почти животный. — Его убийцей был Маркус Нибрауд, которого знает каждый из вас. Он убил человека, с которым его связывали многие сделки и договоры, с которым его страна, за безопасность которой он отвечал перед собственным народом, проводила сделки и сотрудничала уже несколько десятилетий, еще до начала его правления. Это убийство не было актом возмездия, не было ответом на оскорбленные чувства, не несло в себе ничего личного — в нем не было никакого смысла, по крайне мере, для Маркуса Нибрауда. Его телом, а главное, его мыслями, управлял не он, а тот, для кого это имело значение, кому смерть принца могла принести выгоду. И этот человек — император Джегань. Люди в зале ожили, будто рой пчел. Они все протискивались как можно ближе, жадно хватая каждое слово Ричарда, но при этом отторгая его, как что-то инородное для них самих. Кто-то крикнул, что это невозможно, и вся толпа внимала ему так, как не могла внять самому Ричарду. То, что он говорил им, противоречило тому, во что они хотели верить. Первое Правило Волшебника в действии. — Императору Джеганю нет смысла избавляться от тех, кто в будущем станет его союзником! — Бертран Шанбор, мужчина средних лет, по размеру да и по поведению напоминавший кабана, вышел вперед, прорываясь сквозь толпу и от одних этих движений пыхтя как животное, бегавшее несколько часов по лесу. — Если вы не можете обеспечить безопасность собственным людям, то это лишний раз подтверждает, что вы не будете способны даже вести эту войну, не говоря уже о победе! Ричард сжал рукоять меча с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Он понимал, что в другой ситуации не оставил бы слова этого человека безнаказанными, но сейчас в этом не было никакого смысла. Эти люди были одурачены Джеганем, поскольку не понимали, каким человеком он на самом деле был. Он успел пообещать им спокойную и богатую жизнь в мире без магии, где все были бы равны, и над людьми не стояли бы ни Исповедницы, ни волшебники. — Джегань и есть тот, от кого требуется защита, — голос Ричарда вместо повышения пошел вниз, этим оказывая еще большее влияние на людей вокруг. Голоса смолкли. — Он лжец и манипулятор. Что бы он ни пообещал, какое бы богатство ни предлагал, все это вы получите только ценой крови. Вашей собственной крови. Доказательством того служат передовые отряды, которые побывали уже в половине стран Срединных Земель, и я уверен, что вы все знаете об их преступлениях, но предпочитаете игнорировать. Их оружие — это страх и боль, а их назначение состоит в том, чтобы запугать вас до такой степени, чтобы вы дались Джеганю без боя. Если вы не согласны со мной, то подумайте о том, какие могут быть мотивы у человека, который впустил чуму в Новый Мир. От нее погибли десятки тысяч человек, и невозможно преувеличить то, насколько сильно страдают наши страны от этого. Что бы вам ни казалось, конечной целью его помыслов никогда не было угодить вам, а лишь подчинить своей воле. Убийство принца Файрона для него стало всего лишь одним из способов добиться этого, чтобы вы сами пришли к решению поддаться ему. Он хотел подорвать наш с Матерью-Исповедницей авторитет, чтобы заставить вас думать, что мы собираемся лишить вас власти путем насилия, не учитывая ваши собственные желания. Как бы то ни было, у вас есть шанс выбрать свою сторону самим. Мужчина посмотрел в сторону застекленных световых колодцев в потолке, на которых лежал толстый слой снега. Никки была права. У них было время, но Ричард не собирался давать его слишком много. — Вы должны принять решение о вхождении в альянс в течение нескольких дней, пока снегопад не закончится. Я предоставил вам достаточно доказательств, чтобы требовать подобного решения в такие сроки. Вы ехали сюда, зная, что рано или поздно придется определиться, и вот, момент настал. Если по истечении двух дней вы не примете чью-либо сторону, вы автоматически становитесь врагом Д’Харианской Империи. Нейтралитет в подобном вопросе также невозможен. Либо вы с нами, либо против нас. Ричард начал сходить по мраморным ступенькам, чувствуя на себе испытующие взгляды людей вокруг. Он ответил на них кристально-чистым, ясным взглядом своих серых глаз, в которых сейчас плескался огонек магии Меча Истины, даже тогда, когда его не было у него в руках. Ричард нес эту магию внутри себя, как и тягу к поиску Истины, делая их своими постоянными спутниками. Сейчас с этими людьми говорил не Магистр Рал, правитель Д’Харианской Империи, а Искатель Истины. — Сделайте свой выбор, думая о тех, кто погиб сегодня от рук врага, и хоть раз забудьте о личной выгоде, — на этих словах его речь была закончена. Сейчас Рала не терзали сомнения, ненужные мысли или эмоции. Он сказал все, что должен был. Истину. Толпа разделилась, пропуская его к выходу и обступая со всех сторон, словно живой кокон, на удивление молчаливо и задумчиво провожая мужчину глазами. Они, наконец, получили свои ответы, но не понимали, были ли эти ответы им по душе.***
— Признаюсь, давно ждал от тебя этого. Гарольд зашел в малый зал заседаний, который сейчас был абсолютно пуст — в течение последних трех дней все собрания и совещания были прекращены по случаю торжеств, так что сейчас эта комната оказалась одним из немногих мест во Дворце, где можно было побыть в одиночестве. Мужчина сел за массивный деревянный стол, устало откидываясь на спинку стула. Сделав большой глоток виски, Ричард толкнул бутылку в сторону Амнелла, краем глаза посмотрев на него и оценив состояние того. Они сидели напротив друг друга, по две стороны узкого стола, так что спустя секунду скольжения бутылка уже остановилась у локтя светловолосого. Он к ней не притронулся. — Ты как-то сказал Кэлен, что знаешь о неверности других людей. Скажи, что именно ты имел ввиду, говоря это? — Я имел ввиду, что некоторые из них не до конца определились со вхождением в коалицию. Я не знал ничего из того, в чем ты уличил их сегодня. Про предательство уж точно. — И ты хочешь сказать, что в Галее еще не появлялись передовые отряды? Вы находитесь в центре страны. Если они успели добраться до Кельтона, то и до вас уже должны были. — Цирилла не говорила мне ничего подобного. Она не стала бы ничего от нас таить, ты это знаешь. Ричард смерил его долгим, заметно потускневшим за последний вечер взглядом. Несмотря на то, что он в одиночку выпил уже примерно половину бутылки, он не подавал ни единого признака опьянения. Гарольд задумался, можно ли после такого назвать Рала человеком — уж больно чистым был его взгляд. — Возможно, они обошли вас стороной, потому что знали, что ни один Амнелл не свяжется с Имперским Орденом, — Ричард задумался. — Если, конечно, они не захотели оставить вас напоследок. — Это неважно. После создания Империи у них уже не хватит духа посылать жалкие маленькие отряды, да и вряд ли им это поможет. Ричард взял бутылку в руки, крутя и изучая ее, будто она могла сказать ему хоть что-нибудь полезное. — Если нам удастся создать ее, Гарольд, — Магистр Д’Хары сделал глоток, но даже не попытался притвориться, будто почувствовал от этого хоть что-нибудь, кроме огня, обжигавшего его нутро. — Некоторые из тех, кто сегодня слушал меня, слишком недалеки, чтобы понять цель всего этого объединения. Про себя они называют это экспансией и самодурством, думая, будто я страдаю манией величия и тягой к власти. Гарольд покачал головой, смотря на стол красного дерева, за которым он сидел. Строгая, сугубо геометрическая роспись шла всей его крышке, этим олицетворяя весь д’харианский народ, прямой и практичный. Амнелл глянул на карту Д’Хары, которая находилась прямо по центру стола, отображая ту страну, которая существовала с момента правления деда Ричарда, уже сильную и могущественную. — Боюсь, стол все же придется поменять, лорд Рал, — Гарольд кивнул на эту самую карту и усмехнулся, пусть и без его любимого самоуверенного тона. — Большинство из них присоединится, я уверен. — Люди верят в то, во что хотят верить, — Рал снисходительно улыбнулся, — и Джегань это знает так же хорошо, как и я. Он ненавидит магию, игнорируя тот факт, что она лежит в основе мироздания, в основе всего, наделенного способностью дышать. Но даже он не может отрицать непреложные истины, понимая, что в противном случае его погубит его собственная идеология. Гарольд лишь кивнул, не испытывая никаких сомнений по поводу правильности его суждений. Он перевел взгляд с руки Ричарда, в которой он все еще держал бутылку, на его лицо. Его глаза, обычно пристально глядевшие на человека и этим приводившие того в неописуемое смятение, сейчас расслабленно смотрели в сторону окна. Гарольд догадывался, что он смотрел туда совсем не для того, чтобы что-то увидеть. — Не думал, что ты можешь так выглядеть. Гарольд новым взглядом посмотрел на Рала, и, наконец, увидел то, что тот постоянно скрывал в себе — усталость. Это было так непривычно, смотреть на показательно спокойного и уверенного в себе Ричарда Рала, сейчас казавшегося запутанным и внутренне обессилевшим. — Знаешь, Зедд говорит, что нет ничего хуже затуманенного разума, — Ричард хмыкнул. — Я тоже предпочитаю всегда держать голову ясной, но, боюсь, по-другому сегодня не получится. Мне хотелось бы все-таки уснуть этой ночью, а не терзать себя вопросами, ответ на которые мне сможет дать только время. Амнелл склонил голову вбок, принимая решение. Спустя секунду он поднялся со своего места и подошел к Ралу, беря бутылку и следуя его примеру. — Мне тоже не помешает, — он сделал глоток, лишь приветствуя терпкий вкус на своем языке, позволяя этому заместить все остальное, что он сейчас чувствовал. Рал взглянул на него снизу вверх тем взглядом, которым обычно одаривают своих жертв морд-сит, таким же внимательным и проницательным. Разве что, не таким холодным, а гораздо более добрым и понимающим. Он понял, что какая-то мысль тревожила мужчину, тревожила так, что вымещала все другие, и Рал знал, что это было. По крайней мере, догадывался. Он поднялся со своего места, равняясь в росте с другим мужчиной. — Ты можешь жениться на Диане, если захочешь. Она свободна от Файрона. Амнелл ничуть не удивился, услышав это от Ричарда. Он был слишком подкован в выявлении правды, чтобы упустить подобную деталь. Обманывать человека, носящего Меч Истины, для кого-то способностей Гарольда вряд ли было посильно. Ричард не мог не думать об их отношениях. Он понимал, что если люди не поверят словам, сказанным им сегодня, то подозрение в убийстве Файрона могло лечь именно на Гарольда. Единственной, кто остался в живых из всей королевской семьи, была именно Диана, по совместительству любовница Амнелла. Ричард был готов молиться добрым духам, чтобы этим двоим удалось удержать их связь в тайне. — Не думаю, что я готов к этому, — Гарольд скрестил руки на груди. — Наши отношения далеки от отношений мужа и жены. Ричард положил руку на плечо Амнелла, крепко сжимая его. — Правление Галеей теперь перешло к тебе. Ты обязан... — Ричард внезапно помедлил, осознавая вес этих слов. Он не имел права указывать ему, точно не после того, через что он прошел с Кэлен. Поначалу между ними была такая пропасть, заполненная шипящим от ненависти воздухом, что он успел возненавидеть подобные браки до глубины души. Амнелл понял значение его заминки, и эта пауза в речи сказала даже больше, чем все слова. Ричард все же продолжил: — Если ты что-то чувствуешь к ней, то нет надобности ее отталкивать. У нее слишком шаткое положение сейчас, когда правящая династия прервалась, — Рал отпустил плечо Амнелла, — подумай об этом. Светловолосый долго смотрел на него, испытывая большие сомнения, но, в конце концов, одарил Рала благодарным взглядом и кивнул, заставляя того незаметно, но облегченно выдохнуть. Гарольд пошел в сторону выхода, но, уже оказавшись у дверей, внезапно остановился и развернулся. — Ты ведь не собираешься провести здесь всю ночь? Ричард отрицательно мотнул головой, продолжая все так же стоять, опираясь рукой на спинку деревянного стула. — Тогда сегодня же передай своей жене, что я больше не желаю видеть ее бессознательно лежащей в постели, — Гарольд грустно ухмыльнулся, — особенно страшно видеть ее такой теперь, когда у меня осталась только она. Ричард улыбнулся ему, слегка склонив голову в понимающем жесте. Гарольд не был единственным, у кого осталась одна лишь Кэлен.