Включена ПБ
Небо вело себя подобно избалованному ребенку, у которого отобрали любимую игрушку: надоедливая морось, не унимавшаяся уже несколько дней, в конце концов переросла в стену ливня. Дождевые капли неприятно хлестали по лицу, спине и плечам, пусть они и были укрыты плащами. Две лошади беззащитно прижимали уши и сильно торопились, то и дело пытаясь перейти в рысь или даже галоп, лишь бы неожиданная, холодная и неприятная кара небес перестала бить их по крупам и шеям. Ричард огладил мокрую шею своей серой кобылы, которая теперь, когда ее шкура окончательно промокла, начала оправдывать название своей масти и больше не казалась белой. Это было резвое и здоровое, но крайне нервное животное. В Эйдиндриле характеру лошадей уделялось не настолько большое внимание, как, например, в Д’Харе или же в Галее и Кельтоне, где всегда были сильные регулярные армии, в которых хорошая уравновешенная лошадь была оправданной необходимостью. Тем не менее, Ричард не жаловался. После всех своих путешествий он был рад, что ему не пришлось передвигаться по разбитой дороге на своих двоих. И без водных потоков тракт был похож на поле боя: глубокая колея от обозов и телег, месиво из конских следов и следов тяжелых солдатских сапог заполнили его почти полностью. Это говорило о том, что, к счастью двух вымокших до нитки путников, лагерь был уже близко. По прошествии десяти минут Ричард и Бен оказались в знакомом и дружелюбном для них пространстве — среди солдат. Все, кто видел их, воодушевленно выпрямлялись и прикладывали сжатую в кулак руку к сердцу в знак приветствия. Никто, впрочем, не был удивлен их приезду, но вряд ли в этом были замешаны какие-либо сверхъестественные предчувствия. Все было гораздо прозаичнее: люди в этом месте всегда ожидали увидеть его, их лорда Рала. Наконец, они доехали до шатра командования. Перед остановкой лошади пару раз шлепнули копытами по заполненным грязью пробоинам и только затем остановились, возмущенно сопя, а кобыла Ричарда еще и помотала головой в знак своего желания как можно скорее уйти из-под дождя. Как и всегда, к обоим мужчинам подошли несколько солдат, собиравшихся забрать лошадей, и тогда лорд Рал, сжалившись над своей строптивой кобылой, отдал указание как можно скорее найти для животных навес. — Оботрите их, затем напоите и накормите. Мы не задержимся надолго, поэтому лошадям необходимы несколько часов хорошего отдыха. Солдаты отсалютовали и поспешили выполнять приказ. Мужчины, свободно миновав часовых у входа в шатер, направились прямо туда, где обычно заседало командование, прямо по пути снимая плащи. И не ошиблись, увидев там и генерала Райбиха, главнокомандующего всей д’харианской армии, и временно заменявшего Гарольда в офицерском совете генерала из Галеи, и Сестру Верну, представлявшую интересы всех Сестер Света. Помимо них были и офицеры, командовавшие менее крупными формированиями в составе армии, с которыми Ричард был знаком не так хорошо. Все присутствующие прервали свой разговор ровно в тот момент, когда в поле их зрения появились Ричард и Бенджамин, и тогда же они поднялись со своих мест. Генерал Райбих незамедлительно отсалютовал своему Магистру и кивнул капитану Мейфферту, все остальные присутствующие склонили голову. — Приветствую всех собравшихся, — без промедления начал Ричард, стоя перед своими командирами и Сестрой Света. Бен оставался по его правое плечо. — Вижу, наш приезд немного удивил вас. За всех ответило единодушное изумленное молчание, и Ричард не видел смысла в том, чтобы оттягивать момент. — Что-то случилось? — наконец, решила спросить Верна. — Можно сказать и так, — Ричард пожал плечами, думая, с какой стороны подойти к вопросу. — Я считаю, что я нашел способ в скором времени прекратить войну. — Что-что? — неуверенность так и сквозила в голосе Сестры Света. Остальные присутствующие восприняли это заявление с большим энтузиазмом. — Это звучит очень обнадеживающе, лорд Рал, — провозгласил генерал Райбих, выходя из-за стола и направляясь к Ричарду и Бенджамину. Верна последовала его примеру и, подобрав подол платья, начала семенить вслед за рыжебородым мужчиной. — Каким же путем вы собираетесь сделать это, если мне дозволено спросить? Ричард перевел взгляд с него на Верну, его бывшую наставницу. Она еще не могла знать, что именно он собирался сказать, но боевой чародей знал: она не сможет легко понять его решение. — Можете, генерал. Это звучит непросто, но я намерен разделить Новый и Древний Мир новой границей, которая заменила бы ту, что была сотворена волшебниками древности. Ту, которую я самолично разрушил. Раньше подобное даже не приходило мне в голову, поскольку я не совсем понимал, как можно сотворить подобное заклинание. Теперь понимаю. — И как же? — Верна скрестила руки на груди, и ее голос звучал так, будто сейчас она экзаменовала его. Ричард стойко перенес волну раздражения, пробежавшую по его телу и едва не достигшую языка. Случись это, он бы не удержался от колкого ответа. Но он вовремя понял, что его личные переживания не должны были выйти за пределы его же разума. — С помощью магии, конечно. Буквально вчера я понял, что в моей власти находится человек, обладающий теми же магическими способностями, что и я. И в этих обстоятельствах наших совместных сил должно хватить, чтобы сотворить заклинание такой силы. — Вот так просто? Без какого-либо артефакта, соответствующего заклинания или чего-то в этом духе? — Верна подозрительно глянула на него и резко выпрямилась. Генерал и капитан переглянулись, и стало ясно, что они даже не пытаются вникнуть в магическую составляющую вопроса. Ричард их не винил. Он и сам не до конца понимал, что хотел сделать. — В этом вся суть — в инстинктивном и стихийном проявлении магии, как это и бывает у боевых чародеев. В заклинаниях и артефактах попросту нет нужды. — И ты думаешь, что это возможно? Что это так просто? — генерал, на языке которого уже вертелся более существенный вопрос, намеревался перебить Верну, но та шикнула на него. Больше он не пытался. Ричард кивнул. Без лишних действий и комментариев. Вопросы Сестры Света вызывали у него все больше и больше сомнений, все больше и больше проблем, но на это не было времени. Сейчас они должны были безропотно принять его приказ и приступить к исполнению. Остальные проблемы ему еще предстояло разрешить, а сейчас — лишь одно дело, всего одно существенное, самое важное дело. — Лорд Рал, — с опаской начал генерал Райбих, но, увидев, что словесный поток Верны иссяк, свободно продолжил, — я уверен, что вы приехали сюда в столь неожиданный момент не только ради того, чтобы поведать нам об этой перспективе. — Верно, генерал. У меня есть вполне конкретные указания, и, если позволите, я изложу их всем вам, — Ричард, наконец, указал на оставшихся командиров, которые теперь ожидали дальнейших слов, сидя на своих местах. Не включая Бена, на него выжидающе смотрел десяток внимательных глаз. Верна и Райбих предпочли остаться стоять рядом с ним, но тактично отошли в сторону, чтобы лорд Рал мог видеть перед собой каждого человека. — Мой приказ для вас звучит гораздо проще, чем то, что я говорил до этого, но от этого он не менее труден в исполнении, — в полутьме шатра его глаза сверкнули холодной сталью. Он уверял самого себя, что это было необходимо. Что он убьет тысячи людей не напрасно. — Мне необходимо, чтобы вы мобилизовали все силы в центре Срединных Земель и оттеснили Имперский Орден к Долине Заблудших в самое ближайшее время. — Но, лорд Рал, — попробовал вклиниться галеанец, когда Ричард резко оборвал его. Даже чересчур. — Никаких «но»! Я знаю, что это звучит совсем не просто, особенно после стольких месяцев сражений и после стольких миль отступления. Но сейчас — единственное подходящее время для такого маневра, поскольку на данный момент Имперский Орден ослаблен после недавнего поражения. Мы уже стерли в порошок многотысячную армию, которая почти в два раза превосходила нас числом, и теперь у нас есть преимущество. Я повторю: мобилизуйте все силы и сражайтесь, или же просто гоните их галопом по равнинам. Число убитых не имеет значения, главное — подвести их как можно ближе к Долине. Обманите их. Лишите их ресурсов. Возьмите хитростью, — он выдержал паузу, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Он вспомнил ту ночь после своего прибытия в Д’Хару, когда он понял, что его роль в этой войне была ролью убийцы. Сейчас у него не было в этом никаких сомнений. Для того, чтобы оттеснить Имперский Орден к рубежам Нового Мира, требовалось множество человеческих жизней. И смертей. Они не были готовы к такому маршу, но это было необходимо. — Я знаю, что требую очень многого и понимаю, что не каждый согласится с этим. Но я обещаю, что этот самонадеянный рывок будет последним для наших войск, и приведет он не к поражению, а к победе. Бен, который уже знал о плане Ричарда, наклонил голову в одну, другую сторону и вздохнул, а затем вновь выпрямился, словно принимая на себя таким образом его защиту. Его в меньшей мере интересовали судьбы простых солдат. Единственное, что действительно имело значение для капитана Мейфферта — это Магистр Рал, его интересы и Первая Когорта. Именно в таком порядке. Таковы были наступившие времена и таков был его долг. Никто из присутствующих не торопился со словесным нападением. Все восприняли слова Ричарда как то, чему нельзя противоречить. Слова генерала Райбиха лишь подтвердили это предположение. — Если это необходимо, мы призовем все наши силы на этот фронт и будем оттеснять врагов со всей возможной скоростью. Сколько у нас времени? — Не больше двух месяцев, — коротко ответил лорд Рал. Райбих покачал головой. — Это сложно. Но возможно, если нам будет сопутствовать удача. — И если она будет сопутствовать тебе, Ричард, — критично заметила Верна. Но больше она не выражала сомнений, хотя они, конечно же, были. — Мы очистим Новый Мир от этих… — мужчина явно пытался подобрать наиболее точное, но наименее красочное описание, —…исчадий преисподней, чтобы вы смогли запереть их в Древнем Мире. Мы будем сталью против стали ради победы и ради вас, Магистр Рал, — заверил его генерал, и Ричард почувствовал облегчение, когда вся десятка командования закивала. — А я буду магией против магии, — Ричард благодарно кивнул всем присутствующим.***
На Эйдиндрил уже спускались первые сумерки, когда Дворец Исповедниц засиял огнями сотен зажженных в канделябрах свечей. В воздухе витал тонкий, едва уловимый запах жасмина и сирени, звучали разговоры на разных языках и диалектах. Звуки музыки летали по коридорам, разносились с ветром за пределы дворца, прямо в город у его подножия. Сегодня был первый день летнего солнцестояния, и ночь долго не приближалась к порогам царства живых. И в этот же день, двадцать четыре года назад, на свет появился нынешний Магистр Д’Хары. В Эйдиндриле весь вечер и всю ночь, пусть и короткую, горели костры, люди водили хороводы и пели песни, прославлявшие победу света Создателя над тьмой Подземного Мира. А во Дворце Исповедниц уже собирались гости со всей страны — теперь подданные Д’Харианской Империи — чтобы поздравить лорда Рала лично. Кэлен наблюдала за жизнью города с высота балкона Дворца Исповедниц. Даже с такого расстояния она слышала музыку и смех, видела дымы от костров. Где-то за городом, на бескрайних полях, девушки собирали душистые, яркие июньские цветы и плели из них венки. Она знала. Она и сама когда-то была одной из этих девушек. Солнце неумолимо опускалось на верхушку далекого леса, а лучи его приобретали рыжеватый оттенок. Небосклон горел всеми возможными и невозможными красками, переливаясь из желтого в розовый, в лиловый и там, куда уже не доходили лучи солнца, в фиолетовый. Самая короткая ночь в году приближалась с невероятной скоростью. Но Ричарда все еще не было. Большинство гостей уже прибыло, а Мать-Исповедница все еще пребывала в тягостном ожидании. Она то и дело оглядывалась и, стараясь привлекать как можно меньше внимания к своим поискам, все же пыталась найти в толпе знакомые лица. То и дело она натыкалась на благородных гостей, тоже жаждавших ее внимания, и тогда ее усердия прекращались на некоторое время, которое занимал разговор. Но она ждала. Ждала Ричарда, ждала Гарольда, ждала Зедда, ждала Бена. Ей приходилось надевать на лицо маску Исповедницы, чтобы объяснить д’харианским лордам и леди, где был их Магистр в собственный день рождения. Она говорила и им, и себе, что его просто задержали дела и что впереди было еще много часов празднования. Он приедет, заверяла она саму себя. Должен приехать. Когда Кара, всегда находившаяся где-то рядом, но не слишком близко, чтобы не мешать нудным, по ее мнению, разговорам с гостями, окликнула Мать-Исповедницу так, чтобы ее голос долетел сквозь музыку, и указала ей на вход в зал, сердце Кэлен подпрыгнуло у нее в груди. Она лавировала между людьми с необыкновенной грацией и аккуратностью, чтобы как можно быстрее оказаться в светлом, полностью выложенном белым как снег мрамором коридоре. И тогда она, наконец, натолкнулась на Гарольда и Зедда. Эти двое выглядели так, словно за их плечами не было почти двухнедельной дороги и долгого обитания в военном лагере. Гарольд, как и в те времена, когда он жил простой и беззаботной жизнью холостяка, оделся с явным вкусом и дороговизной, о чем говорила даже такая неброская деталь, как тонкая и искусная вышивка серебряной нитью на его черной рубашке. Зедд предпочел не менять свой любимый лиловый балахон ни на что более вычурное. Только завидев старшего брата и человека, заменившего ей дедушку, Кэлен бодрым шагом поспешила к ним. Хвала Создателю, коридор, в котором они встретились, в этот момент был совершенно безлюден, а потому Мать-Исповедница без лишнего стеснения сначала крепко обняла Гарольда, поцеловав его в щеку, а затем и Зедда, хотя сейчас эти действия уже и не давались ей так просто. Кэлен, как и раньше, пришлось встать на цыпочки, чтобы обхватить руками его шею. Когда она отстранилась, взгляд обоих мужчин упал на ее совершенно круглый живот. Женщина невольно задержала дыхание, удивившись, что привлекла такое внимание, и, помимо собственной воли, положила руку на его верх. Теперь, спустя месяц после того, как скрывать ее положение стало абсолютно невозможно, уже ни один, даже самый бесцеремонный гость не сверлил ее фигуру испытующим взглядом и не задавал неуместных вопросов. — Теперь я осознал, насколько давно мы с тобой не виделись, Кэлен — Гарольд усмехнулся. — Уже полгода? — Почти семь месяцев, если быть точной, — она искренне улыбнулась брату. Ей было трудно передать словами, как радостно было на ее душе, когда Гарольд был рядом. — Вы задержались. — Да, — он почесал затылок, — мягко говоря. Это все из-за Зедда. Волшебник даже выпучил глаза. — Из-за меня? А кто же настоял на том, что необходимо принять ванну и переодеться перед тем, как явиться сюда? Я даже не собирался присутствовать на торжестве, но ты уговорил меня! — Это не заняло и четверти часа, — галеанец явно привирал, — а вот твоя тяга к еде обернулась нам двумя часами в таверне прямо в пригороде Эйдиндрила! Кэлен прыснула в кулак. Зедд гневно сверкнул глазами, а Гарольд, как всегда, обезоруживающе улыбнулся. — И все же, это не все обстоятельства, — признал Гарольд. — Есть еще одно, даже более важное. Думаю, тебе было интересно, куда из вашей «самой надежной во всем Новом Мире» темницы подевались Томас и Никки? — Ты прав, очень интересно, — Кэлен уперла руки в бока. — Все это время они были в Срединных Землях, и мне повезло натолкнуться на них пару недель назад, во время битвы с одним из отрядов Имперского Ордена. Но Томас умудрился пропустить удар от нашего общего, на тот момент, противника, так что примерно половина суток ушла на то, чтобы Никки попросту его вылечила. — Никки не успела объяснить, как они вдвоем оказались в Срединных Землях? — Ты знаешь, что я, уподобившись любому благовоспитанному д’харианцу, не особо разбираюсь в магии. А в их побеге была замешана именно она. Но об этом ты сможешь расспросить уже Ричарда. — А где он сам? — не выдержав, спросила их обоих Кэлен, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Гарольд тяжело вздохнул. — Об этом я и собирался тебе поведать, сестрица. После разговора с этим Исповедником у него будто что-то перевернулось в голове, — Мать-Исповедница не могла не заметить настороженный взгляд Зедда, направленный на говорившего мужчину. Гарольд рассказывал обо всем уверенно, игнорируя предупреждение, но Кэлен знала, что он умел лгать достаточно хорошо и достоверно даже без подсказок со стороны, если это было действительно необходимо. — Он поговорил с Никки наедине и после этого отправился обратно в лагерь. Сказал, что у него есть приказы для командования, которые необходимо принять во внимание как можно скорее. Но лично нам не объяснил практически ничего. — Ох, Гарольд, — Кэлен напустила на лицо все возможное в этой ситуации разочарование. — И ты хочешь сказать, что Ричард не передал этот приказ и тебе, главнокомандующему армией Галеи, а просто уехал? Просто признай, что вы с Зеддом что-то скрываете от меня. Теперь в диалог вступил волшебник, спокойный и рассудительный, как всегда. — Кэлен, я не буду отрицать, что это действительно так, и о некоторых деталях нашего с Ричардом разговора мы не станем упоминать. Но не суди нас за это, поскольку небольшая утайка — это лучшее, что мы можем сделать для вас в этой ситуации. Ты должна будешь поговорить об этом с Ричардом, когда он вернется, потому что это касается вас двоих. — И когда же он вернется? — С учетом улучшившейся погоды, я полагаю, он должен будет приехать послезавтра, — вновь ответил Зедд, а Гарольд лишь подтвердил кивком. Теперь Кэлен скрестила руки — интуитивно закрылась, чтобы ее расстроенное состояние осталось за пределами видимости. Но оба мужчины знали ее достаточно хорошо, чтобы почувствовать это и без очевидных подсказок. А Кэлен мысленно проклинала свою возросшую ранимость. — Чувствую, приема избежать не удастся, — проворчал Зедд. И, как обычно, не всерьез. — Не волнуйся, сестренка, мы не оставим тебя в одиночестве, — он протянул ей раскрытую ладонь, — позволишь? Она слегка улыбнулась и сжала протянутую ладонь. Они направились обратно в зал, но уже в дверях, спустя какую-то минуту, будто после многодневных репетиций, их руки разомкнулись, словно по-другому быть и не могло. Да, когда-то она собирала с сестрой цветы на лугах в окрестностях Эйдиндрила. Плела венки и водила хороводы. Но сейчас ее статус не позволял ей даже такое проявление эмоций. Гарольд знал. Поэтому она была благодарна, просто видя его рядом с собой.***
— Ливень затянется на несколько часов, — Бен понял это, даже не выглядывая из шатра. Ричард тоже. Тем не менее, лорд Рал упорно молчал, а вот его друг — нет. В некогда молчаливом д’харианце словно проснулся докучливый бес. Когда офицеры и Сестра Света отправились выполнять поручение Ричарда и отдавать соответствующие приказы, Магистр и капитан Первой Когорты остались в шатре, дабы отдохнуть и переждать ливень. Ричарду пришлось принять это решение, хотя он и был категорически против любой задержки. Он знал, что его ждали, и оттого больнее было осознавать, что он уже потерял на дорогу, в лучшем случае, двое суток. — Не хочешь рассказать, что именно так грызет тебя, лорд Рал? — Бенджамин, в отличие от других офицеров, имел право на столь фамильярное обращение. Но сейчас, по правде говоря, Искатель не имел ни малейшего желания для какого-либо разговора. Старый друг знал, что произошло в шатре, но не догадывался, что по этому поводу думал Ричард. Но Ричард и сам не знал, что думать. Каждую его мысль тянуло на дно огромное грузило, и все они тонули в нескончаемом океане других, таких же тяжелых, мыслей. Одна теснила другую, вырывалась на поверхность ради одного вздоха и спустя секунду уступала место другой, новой. И так они перемешивались, повторялись по кругу и все сильнее путали его. Раз за разом он прокручивал в голове разговор с Никки, вспоминал каждое ее слово и пытался понять, как это могло произойти? Как это могло быть правдой? И, что самое страшное, как он мог в это поверить? Она не лгала, Ричард чувствовал, хотя и отрицал всем своим существом. И дело было даже не в том, что он хотел верить ей, а в том, что так говорило ему его чутье — чутье Искателя Истины. Впервые он по-настоящему почувствовал, каково это — когда правда не спокойно укладывается в голове, а разрывает виски, прожигая их дикой болью. Томас — его сын… Его сын мог убить столько невинных людей? Его сын мог попытаться исповедать его самого? Его сын мог быть угрозой для безопасности Кэлен? Но, что пугало Ричарда еще больше, так это он сам. Он чувствовал ненависть. Разве он мог испытывать это к своему ребенку, которого уже давно поклялся защищать всеми своими силами? Разве?.. — Дай угадаю, — все так же настаивал на своем Бен, — твое кислое выражение лица никак не связано с этим твоим Томасом и его внезапным появлением? — Только не иронизируй, — буркнул Ричард, этим выставляя напоказ все свое настроение. — Я человек простой и привык говорить обо всем без прикрас, — пожал плечами капитан Первой Когорты, — и сейчас я вижу, что мой друг, которого я знаю почти пятнадцать лет, если не больше, не похож сам на себя. И что предлагаешь делать в этой ситуации? Ждать, пока ты вытворишь что-нибудь интересное? Так не пойдет. Выкладывай. И, желательно, подробно. — Я думал, что исповедь Никки, пересказанная мной, уже должна была дать тебе небольшую подсказку к разгадке. — Да, звучало довольно страшно, — блондин громко усмехнулся, — особенно когда ты пытался что-то объяснить про завесу. И эту вашу Благодать. — И больше тебя ничего не смутило? — фраза прозвучала довольно насмешливо. Но Бен и правда не был смущен. — Если тебя интересует мое отношение к ситуации в целом, то тебе следует знать: я, в отличие от тебя, не вижу в этом пареньке ничего такого, что могло бы вызвать столь ярую неприязнь. Ричард молча уставился на него, не зная, как реагировать на эту сентенцию. — Ты, часом, не забыл его послужной список? — Я — глава твоей личной охраны, — капитан Мейфферт ненавязчиво положил руку на грубо обтесанную крышку стола, меняя свое положение на более удобное и откидываясь на спинку стула. Шипастый браслет сверкнул в полутьме. — Я не забываю ничего из того, что может быть опасным для тебя или для Матери-Исповедницы. Но он — другое дело. Он еще слишком молод, Ричард, а ты попросту включил строгого отца. Рал не сдержал скептического смешка, но все же промолчал. Капитан счел это за добрый знак и, поняв, что внимание его друга было полностью поглощено его речью, продолжил: — Я и сам совершал много поступков, о которых жалею по сей день. Ты можешь сказать, что в этом виноват тот, кто отдавал мне приказы и заставлял убивать, но это не так. Вина всегда лежит на том, кто берет оружие в руки и выполняет их, — д’харианец оперся локтями на колени, вздохнул так, словно ему приходилось втолковывать очевидные вещи. Но он видел, что сейчас Ричард нуждался именно в этом: в очевидных фактах, за которые можно было ухватиться. — Я изменился, когда ты дал мне шанс. И, поверь, он тоже сможет. Если он и правда твой сын, конечно. — Если все так просто, как ты говоришь, то осталась лишь одна проблема, — после этих слов Ричарда Бен нахмурился. Искатель же отважился на откровенность. — Я даже не представляю, как можно скрыть это от Кэлен. — Скрыть? — блондин вдруг рассмеялся, — Разве это имеет смысл? Рано или поздно она и так обо всем узнает. И лучше бы ей узнать об этом от тебя. Причем, лучше для вас обоих. Ричард не ответил. Буря проблем в его голове немного улеглась теперь, после слов друга. В знак благодарности он перегнулся через стол и сжал его плечо, но Бен лишь нарочито небрежно отмахнулся. Тогда мужчина понял, что к капитану внезапно вернулась его прежняя немногословность. Ливень за окном внезапно перестал. Бен, не теряя времени, поднялся со стула, направился к выходу и обернулся уже в дверях. — Я распоряжусь, чтобы нам поседлали коней, — он выставил вперед указательный палец и указал им прямо на Ричарда. — А ты начинай подбирать правильные слова.***
— Ну-ка сбрось свою маску и улыбнись хотя бы на минуту. К середине ночи Кэлен уже едва стояла на ногах. Люди вокруг словно не замечали пролетевшего времени, и несколько последних часов они танцевали, танцевали и танцевали. Короли и королевы, принцы и принцессы, лорды и леди — самые молодые и задорные из них энергично двигались в такт музыке, звучно отбивали ритм танца стуком каблучков по мраморному полу, создавая единую и неповторимую танцевальную симфонию. Старшее поколение, которое танцующие оттеснили к краям зала и к столам с едой и напитками, лишь наблюдало за ними с толикой ностальгии, но ничуть не возмущалось. Эта ночь была просто создана для танцев. — Здесь так душно, — наконец, ответила она, так и не исполнив его просьбу. — Пожалуйста, давай выйдем на балкон. Гарольд кивнул и пошел бок о бок с Кэлен. Зедд ушел спать еще в полночь, и она ничуть не винила его. Сейчас она и сама все чаще думала о манящей мягкости своей роскошной кровати. — Раньше ты любила танцевать, — в его тоне улавливались нотки ностальгии. — Я всего лишь устала, — с неохотой признала она. Но было ясно, что Гарольд имел ввиду не это. — Ты злишься на него? Кэлен ожидала этот вопрос. — Нет, Гарольд. Я не могу злиться на него за то, что из-за дел он забыл о собственном дне рождения и не приехал, — без малейшей утайки ответила она. — Я вполне понимаю это. А ты лучше скажи мне, почему здесь нет твоей жены? — Она просила передать слова сожаления по поводу ее отсутствия, но ей пришлось остаться в Галее. Ты знаешь, несмотря на войну, мы все еще возрождаем жизнь в Эбиниссии после той резни. Диана не хочет возлагать это на плечи наших чиновников. — Я видела, что там произошло, и вряд ли когда-нибудь забуду. Это непоправимая трагедия. — Кэлен покачала головой. Это случилось как раз после ее возвращения из Племени Тины, абсолютно случайно. Так она увидела воочию начало конца. — Ты доказала, что все поправимо, разбив Имперский Орден одними лишь силами наших новобранцев. Это вдохновило нас, и теперь я верю, что мы сможем сделать повторить успех, — он сжал ее плечо, — у Ричарда есть какой-то план, хоть он и не раскрывает никаких подробностей. Ты можешь расслабиться: тебе больше не придется обмазываться известкой и скакать на коне без седла. — Кто знает, кто знает, — Мать-Исповедница улыбнулась воспоминаниям. Несмотря на трагические обстоятельства, которые свели ее с галеанскими новобранцами, она была рада этой встрече и этому знакомству. Ее душу согревала мысль, что ей удалось спасти жизни многим из них. Они молча смотрели на светло-синее небо, усыпанное горстями звезд. До рассвета было еще далеко, но Кэлен чувствовала, что эта ночь закончилась для нее уже сейчас. Она и правда устала. — Если ты не против, я отправлюсь спать. Я уверена, что никто не заметит моего отсутствия, — она обернулась и кивнула на толпу опьяненных этой дивной ночью людей, глаза которых блестели почти лихорадочно, отражая теплые огоньки свечей. — И ты даже не расспросишь меня про наших гостей — Томаса и Никки? — Гарольд изобразил удивление. Признаться, несколько преувеличенно. — Нет, — она мотнула головой всего один раз, но достаточно уверенно, чтобы брат даже не попытался усомниться в ее решении. — Прежде всего я дождусь Ричарда. — Даже не попытаешься обхитрить морд-сит и поговорить с ними? Брат хорошо знал все ее уловки. Но сейчас он не угадал. — Нет, — она положила руку поверх живота, — не так давно Ричард сказал, что мне пора научиться думать не только о себе и перестать волновать его, ввязываясь во что-то заведомо небезопасное. И теперь я понимаю, насколько он прав. Я не буду рисковать, встречаясь с ними. Не сейчас. Гарольд подтвердил ее слова кивком. Тогда она лишь коротко сжала его ладонь и развернулась, исчезая в толпе. И в этот же вечер Ричард осознал свою ошибку. А произошло это в таверне в небольшом придорожном поселке, в котором Ричард и Бен остановились, чтобы подыскать комнаты для ночлега. Днем, когда они договорились с хозяином об оплате, д’харианский капитан вел себя несколько странно и даже задержался там после разговора. Он присоединился к Ричарду немного позже, уже после того, как тот отправился, чтобы обновить припасы для последних дней дороги. А вечером вся таверна уже праздновала. Все было в лучших традициях д’харианского воинства: громкая музыка, неприличные по своему содержанию песни, сытная еда и много эля. После десяти дней пути Ричард, ранее не обремененный тягой к благам цивилизации, все же почувствовал вдохновение от одной мысли о мягкой (или даже не очень) постели. Ричард с радостью принимал участие в праздновании вместе с Беном, но истинный его смысл какое-то время оставался для него тайной. И только затем, после громкого и пьяного тоста своего друга, так и не выдавшего не то что их нынешнего статуса, но и даже д’харианского происхождения, Искатель Истины, лорд Рал и боевой чародей вспомнил одну незначительную, по его мнению, деталь его биографии. Сегодня был его день рождения. Тогда-то он и понял, насколько непростой разговор ждал его по прибытии в Эйдиндрил.