There is a house built out of stone Wooden floors, walls and window sills Tables and chairs worn by all of the dust This is a place where I don't feel alone This is a place where I feel at home
Они появились у ворот дворца глубокой ночью. Ричард медленно шел по коридорам, сопровождаемый молчаливым капитаном его охраны. За все время нахождения во дворце, неожиданно тихом по сравнению с шумно гулявшим городом, оба не проронили ни слова и даже не посмели ускорить шаг. Дворец спал. У спешки больше не было смысла. Чем ближе они придвигались к крылу, в котором жила Мать-Исповедница, тем больше обоим встречалось морд-сит и солдат, которые тщательно делали вид, что сон вовсе не одолевал их с невероятной силой. Некоторые воительницы в красной коже, те, с кем Ричард был знаком дольше других, не просто приветствовали лорда Рала, но еще и поздравляли его с прошедшим праздником. Искатель Истины вежливо улыбался, но их слова вызывали у него лишь горький осадок и чувство вины. Наконец, они достигли поворота на нужный коридор. Огни в нем горели довольно тускло, но даже при таком освещении Ричарду не составило труда увидеть на дальнем его конце фигуру Кары, прислонившейся к дверному косяку. Морд-сит выпрямилась, когда дверь рядом с ней распахнулась. В коридор вышла Кэлен. Ричард остановился, задерживая взгляд на ней, даже в ночной час облаченной в идеально белое платье, свободно ниспадавшее под грудью. Даже тогда, когда никто посторонний не мог видеть ее, она не изменяла своим привычкам. Но ее муж, уже успевший насторожиться и подумать, что она попросту не спала всю ночь, с облегчением заметил, что ее волосы были немного взлохмачены после сна. Женщины незамедлительно увидели двух мужчин в другом конце коридора и сразу же направились к ним: Кэлен — торопливыми и широкими шагами, Кара — без лишней спешки. Ричарду было настолько стыдно, что он был готов услышать все из списка возможного: упрек, нетерпеливый вопрос, даже крик. Но он не услышал ничего. Кэлен просто подошла к нему и обняла настолько крепко, насколько ей позволяли собственные силы. Он хотел бы ответить ей так же, но вовремя остановился, побоявшись переусердствовать и навредить ей. — Часовые разбудили меня, как только вы показались у ворот. Клянусь, еще немного, и я бы отправила Кару и Бердину искать вас по всем Срединным Землям, — проговорила она на выдохе. Ричард посмел предположить, что это все же было преувеличение: так или иначе, у дара Кэлен и его дара была неразрывная магическая связь, и они всегда знали, если с одним из них что-то произошло. Но, что бы он ни говорил самому себе, это ничуть не умаляло его чувство вины перед ней. По пути сюда он увидел следы грандиозного пиршества: праздно шатавшихся аристократов, которым наскучили война и вытекающий из нее кризис и для которых это торжество было глотком свежего воздуха; бедноту, собиравшуюся у врат дворца и желавшую «приобщиться» к празднеству, а именно — получить остатки со стола, и даже подвыпивших и изрядно расслабившихся солдат, которые, к своему счастью, не были д’харианцами — иначе они получили бы внушительный нагоняй от капитана Мейфферта. Ричард, хоть он и не любил столь пышные праздники, чувствовал, что был обязан уделить стараниям своей жены хотя бы один вечер. Кэлен поприветствовала Бена в более сдержанной манере, как капитан всегда на том и настаивал: кивком головы и легкой улыбкой, выражавшей искреннее расположение. Лорд Рал знал, что, несмотря на внешнюю сдержанность, эти двое прекрасно ладили и могли часами говорить не только о политике, но и о простых, житейских делах. Так, почти год назад Ричард и Кэлен узнали из первых уст, какое отношение в действительности было у капитана Первой Когорты к лидеру морд-сит. И прямо сейчас перед ними обоими развернулась комичная для посвященного… впрочем, нет, для любого человека сцена: после того, как Ричард дружески обнял белокурую морд-сит, Кара нарочито небрежно кивнула Бенджамину (признаться, лорд Рал и Мать-Исповедница были готовы ожидать от нее театральный поклон), а светловолосый д’харианец и вовсе не ответил на ее приветствие, насупившись и изобразив полное безразличие. Ричард и Кэлен переглянулись и почти одновременно улыбнулись, но тут же скрыли этот мимолетный порыв за маской серьезности, чтобы не смущать своих друзей. Все это было похоже на непрофессиональный уличный спектакль. — Нам необходимо поговорить, — наконец, произнесла Исповедница. Искатель поначалу напрягся, но быстро понял, что, помимо самых острых и сложных для понимания новостей, ему предстояло рассказать ей хотя бы о причинах своего опоздания. — Ты права, — поддержал он ее, как вдруг Кэлен неожиданно прервала его: — Но… — Но? — Сначала нам нужно нагнать упущенное, — Кэлен с хитрым выражением лица взглянула на двух светловолосых д’харианцев, стоявших справа от нее. — Кара, я бы хотела побыть с Ричардом наедине, но ты, я знаю, просто так не согласишься с этим. Я предлагаю, чтобы ты просто последовала за нами на некотором отдалении, а вы, капитан, составили бы ей компанию в этом «опасном» задании. Оба взрослых, которые вели себя как влюбленные по уши подростки, переглянулись и, осознав всю безвыходность ситуации, просто кивнули. Кэлен вместо объяснений схватила Ричарда под руку и потащила в противоположный конец коридора. А Кара и Бен, как ни удивительно, и правда немного задержались и лишь спустя какое-то время последовали за ними. Ведь Кара и так знала, куда они идут.***
— Ты знаешь толк в подарках, Кэлен, — признал, наконец, Ричард. Прямо перед ним и Кэлен по загону гордо вышагивал вороной жеребец, обладатель мощных и длинных ног, блестящей гривы и хвоста, доходившего до самых копыт. Он смотрел на людей не с тем презрением и недоверием, которое обычно испытывали загнанные и худые армейские и крестьянские лошади. Нет. Судя по всему, конек знал, что такое хороший уход и питание. — Он был выращен в Галее, там же, где и мой Ник, — это и было вербальное подтверждение правильности его выводов. Уголок ее губ слегка приподнялся, когда она вспомнила о своем боевом друге. Он остался в Д’харе, и, признаться, Кэлен скучала по нему и по их долгим прогулкам по лесам. Но вместе с этими воспоминаниями приходили и воспоминания о том, как много битв и стычек они прошли вместе, как часто они рисковали собственными жизнями. Кэлен уж точно не жалела, что эти времена были позади, и ей оставалось лишь надеяться, что они не скоро повторятся. Вороной подошел к женщине и доверительно ткнулся мордой в ее плечо. Она засмеялась и похлопала жеребца по шее. — Кажется, ты нравишься ему гораздо больше, чем я. — Ты преувеличиваешь, — она перекинула волосы за плечо свободной рукой, а другой продолжила поглаживать коня за ушами. — Но если этим ты хочешь намекнуть, что он не пришелся тебе по душе, то ты должен понимать одну вещь. — Какую же? — Я попросту заберу его себе. И тогда он будет спокойно бегать по полям не меньше четырех месяцев, прежде чем я смогу на него сесть, — она выразительно кивнула на свой живот. Ричард широко улыбнулся. — Даже не мечтай об этом. Я с радостью приму твой подарок. Воспитание у вороного было что надо. Ричард заметил, насколько спокойным было животное перед ними, хотя бы по тому, что путевой огонек, который горел перед двумя малознакомыми людьми, не вызывал у него никакого страха. Дорога из дворца до небольших полей, находившихся за пределами города, занимала около четверти часа, и, несмотря на то, что сейчас ночи были светлыми, Кэлен попросила Ричарда, чтобы он осветил им путь. Тогда он и вызвал огонек, который был совсем небольшим по размеру, но при этом в три раза более эффективным, чем любой факел. Паре даже казалось, что ночь расступалась перед ними, освобождая путь дню, настолько светло было. Конь, завидевший это, лишь фыркнул. Когда его внимание переключилось на людей, он, опомнившись, начал демонстрировать всю свою красу: перешел в галоп и помчался к ним с другого конца небольшого загона, чтобы остановиться ровно напротив них, вскинуть голову, развернуться и, выгнув шею и задрав хвост, начать носиться из стороны в сторону, при этом практически не касаясь земли. Ричард усмехнулся. Кэлен и правда сделала ему подарок, достойный любого короля. — Как тебе пришла в голову эта идея? — спросил он, наконец, даже не скрывая своего удивления. — Я настолько часто жаловался, что в окрестностях Эйдиндрила нет ни одной лошади без психических расстройств, что ты решила обратиться к галеанцам? Она загадочно улыбнулась. — Жаловался или не жаловался, я все равно догадалась бы. Более того, даже Кара, прознав, какая в Эйдиндриле проблема с любой кожаной амуницией, оставила меня на пару дней на плечи солдат, наказав не выходить даже из покоев, и поехала на юг, чтобы найти что-нибудь получше. — Да ну? — Ричард едва удержался от того, чтобы присвистнуть. — Именно. Но имей ввиду, что она никогда не признается в этом, даже если ты начнешь благодарить ее. Где-то в пятидесяти метрах, уже у кромки леса, Кара, привалившаяся к стволу дерева, фыркнула. Произнесенные в ночи слова двух правителей разносились на огромные расстояния, поэтому внимательная морд-сит без труда расслышала и эти. Бенджамин взглянул на нее с заметным весельем. — Даже не прикидывайся возмущенной. Тебе, наверное, приятно слышать, что они говорят о тебе, — безо всякой насмешки заметил он. Кара гордо выпрямилась. Хотела выдать что-то едкое, но потерпела крах: в присутствии генерала она не могла подобрать ни одной приличной остроты. Это вызывало у нее непонятную смесь эмоций: злости, раздражительности и… смущения? Но, к счастью, отвечать ей не пришлось. Лорд Рал и Мать-Исповедница уже направлялись дальше, в сторону огромных полей, и, что самое интересное, вороной жеребец, выпущенный из загона, спокойно шествовал у плеча мужчины, даже безо всяких веревок. Кара и Бен подождали с минуту и отправились за ними. — Ну, посмотрим, каков ты в действии, — как только они дошли до дальних полей около дворца, сильно холмистых и потому непригодных для ведения хозяйства, Ричард указал понятливому жеребцу на открытое пространство вокруг. Лорд Рал мог бы озадачиться и лично проверить его способности, просто сев верхом, но после двух недель в седле он, признаться, пока что не горел желанием делать это. Краем глаза он заметил, как Кэлен улыбалась, наблюдая за действиями вороного. Краем глаза, потому что и сам не мог перестать смотреть на него. Жеребец пошагал в сторону первого холма и, как только его наклон сильно возрос, он начал уверенно продвигаться наверх уже рысью. Ричард и Кэлен поспешили за ним, и, только они все перевалили за холм, конь понесся вперед раскидистым и легким галопом, задрав голову. Чувство свободы опьянило его настолько, что он вовсе позабыл о приличиях, но быстро опомнился и эффектно согнул шею, демонстрируя свои вышколенные манеры. Короткая ночь все еще длилась, хотя небо над ними и было светло-голубого оттенка. На нем белесыми точками горели созвездия и одинокие звезды, а с дальних холмов начинал подкрадываться туман. Но утро было еще далеко. — Здесь так красиво, — прошептал Ричард. Он понимал, насколько тривиально это звучало, но в мире было слишком мало слов, способных описать то, что было прямо перед ними. — Прости, что не предупредил и что так сильно задержался. Я знаю, ты хотела порадовать меня тем праздником. — Я просто рада, что ты здесь, — Кэлен ответила так же тихо, приобняла его и прислонилась лбом к его щеке. Она прикрыла глаза, когда он положил руку на ее плечи, бережно потирая их, чтобы немного согреть ее. — К тому же, Кара была права. Ты никогда не любил пышные приемы. — Но я хотел бы провести тот вечер с тобой. И никто не обязал бы нас остаться там против нашей воли. Кэлен немного помолчала, и ее глаза устремились вдаль. Вороной, с такого расстояния напоминавший ужасающий черный призрак, резко остановился после своих долгих скачек и, наконец, перешел в шаг. — Еще не все потеряно. — Что ты имеешь ввиду? — Солнцестояние длится несколько дней, сегодня — последний. В городе все еще звучит музыка, за его пределами все еще горят костры… — Ты предлагаешь пойти в город? — Кэлен улыбнулась, но Ричард видел, что она не верила в эту возможность. Он мог понять ее опасения, ведь, в конце концов, здесь многие знали их в лицо. Если не Ричарда, прибывшего из далекой Д’хары, то хотя бы Кэлен, Мать-Исповедницу, которая провела здесь большую часть своей жизни. Но у него уже были собственные соображения на этот счет. — Поверь, даже боевой чародей способен на щепотку маскирующей магии. Она задумалась. — Что насчет Кары и Бена? Нам стоит предупредить их, — когда она приняла предложение без лишних вопросов и отговорок, Ричарду стало легче на душе. — Разве они тебе мешают? Я имею ввиду, прямо сейчас. Кэлен хитро сощурилась, поняв ход его мыслей. — И правда, вовсе не мешают. Стоило Ричарду свистнуть, как вороное чудо, вовсе отвернувшееся от своих сопровождающих, резко развернулось и потрусило к ним ленивой, расслабленной рысью. Еще до того, как он успел приблизиться к ним, Ричард повернул Кэлен к себе и приложил пальцы к ее виску. Через несколько секунд вокруг нее что-то замерцало, но почти сразу же скрылось. Не прошло и минуты, как ее муж отошел и оглядел проделанную работу. Кэлен удивленно подняла руки, глупо уставилась на собственные запястья, ровно такие же, как и раньше, вплоть до расположения родинок. — Жаль, у нас нет зеркала, — Ричард покачал головой, но Кэлен видела, что он был доволен собственной работой. — Ты уверен, что что-то и правда произошло? Ты затратил подозрительно мало времени, — Кэлен подбоченилась. — Конечно, заклинание сработало. Сегодня ночью, как это ни странно, пользоваться магией гораздо легче, чем обычно, потому что воздух просто полнится ею. То же самое происходит в дни равноденствия и в день зимнего солнцестояния. Это — дни силы. — Никогда не слышала об этом, — она сдвинула брови на переносице. Но рассказанное Ричардом звучало и вправду очень интересно. Теперь настала его очередь. Ему потребовался буквально один взмах руки, чтобы вокруг него затанцевали те же самые огоньки. Они окружили его по спирали, поднимаясь снизу вверх, и исчезли уже на уровне его глаз. Его внешность осталась ровно такой же, как и несколько секунд назад. — Ричард, — Кэлен медленно скрестила руки, — ты ничуть не изменился. Даже со стороны. — Потому что я не хотел, чтобы вместо друг друга мы видели других людей. Она воздела глаза к небу и покачала головой. Как много вопросов было в ее голове и как мало помогали ответы Ричарда… Впрочем, она успела привыкнуть к этому. Вороной вернулся. Преображение Ричарда и Кэлен ничуть не смутило его, словно он тоже не заметил изменений в их внешности. Возможно, такие штучки не работали с животными? — Пойдем. Для начала нам нужно вернуть его на место, пока он не решил, что ему предстоит жить здесь, — Ричард похлопал жеребца по плечу. Кэлен кивнула, и только тогда они пошли обратно. — Ты серьезно? Как вас могло занести в Темные Земли? Кара едва сдерживала смех, слушая историю о том, как юный лорд Рал и его друг, сын офицера Первой Когорты, отправились на рыбалку. Она даже не догадывалась, как их разговор вообще мог дойти до этого и как они вообще оказались здесь, сидящими под каким-то кустом и уже даже не наблюдающими за своими друзьями. Кара внимательно слушала капитана, и в ее глазах появлялся странный блеск, стоило ей взглянуть на него. Бенджамин просто не мог этого не замечать. — Как? Очень просто. Мы уезжали из Народного Дворца в огромной спешке, на первой попавшейся паре лошадей, и нам было абсолютно все равно, куда ехать — лишь бы нашлась какая-нибудь река или озеро. — Уж не собирались ли вы доехать до реки Керн? — Кара усмехнулась, а Бен лишь отмахнулся. — Ричард был готов отправиться даже туда, лишь бы не видеть своего отца хотя бы несколько дней. Тогда Даркен Рал был в одном из самых страшных своих настроений, и по дворцу чуть ли не витал запах крови. Твоему Магистру было десять лет, мне — на год меньше, и, признаться, мы не совсем понимали, куда ехали. Знали лишь одно: Народный Дворец был где-то за нашей спиной. — Должно быть, именно после визита в Темные Земли лорд Рал начал прекрасно ориентироваться в лесах, — Кара вдруг улыбнулась, и ее собеседник с удивлением заметил, что в этой улыбке не было и следа ехидства. Это была настоящая победа — его победа. Краем глаза д’харианец уловил перемещения на обозреваемом ими двумя пространстве, а именно — поле. — Смотри! Бен поднялся и посмотрел на две удаляющиеся фигуры, рядом с которыми бодро вышагивал подарок лорда Рала. Кара тоже вскочила, и у нее чуть не отвисла челюсть, когда она поняла, что эти двое выглядели вовсе не как их подопечные: у женщины были короткие прямые рыжие волосы, как у любой обыкновенной городской жительницы в Срединных Землях, опрятное зеленое платье и, что самое главное, никаких следов беременности. Шедший рядом с ней мужчина был обладателем коротких черных волос и ровно в той же степени непримечательного наряда. Пара была настолько обычного вида, что аж челюсти судорогой сводило. Д’харианцы переглянулись. И тут Бенджамин догадался. — Этот хитрец, — у блондина на лице выросла просто-таки невероятно широкая улыбка, — вспомнил юношество. — Что-что? — почти прошипела Кара, которая мысленно уже переживала профессиональный провал и, надо сказать, не слишком легко. — Маскировочная магия, — с видом знатока выдал капитан, но тут же разрушил этот самый вид, закончив фразу, — или как там ее. — Я покажу им маскировочную магию, или как там ее, — морд-сит вылетела из-за их наблюдательного пункта и широченными шагами пошла по полю вслед за Ричардом и Кэлен. — Вряд ли они провернули этот трюк, чтобы одурачить нас. Ричард знает, что меня таким не провести. — Да, конечно, — саркастическое замечание Кары не получило шанса на продолжение, когда она поднялась на холмик. За секунду до того, как встать рядом с морд-сит, капитан услышал грязную и вовсе не безыскусную ругань в исполнении блондинки. Последний шаг вверх по холму, и для капитана тоже не составило труда понять, чем была вызвана ее ярость. За ним уже не было ровным счетом никого — ни двух людей, ни даже вороного жеребца. Только странные маленькие огоньки, летавшие прямо над поляной. Бенджамин не смог удержаться и последовал примеру Кары. В искусстве ругательств эти двое могли соревноваться на равных. Кэлен не верила своим собственным ощущениям. Под покровом ночи они с Ричардом шли по многолюдным улицам Эйдиндрила, гудевшего тысячами слов, мелодий, напевов, перестукиваний каблуков по каменной облицовке и задорных восклицаний. Это была последняя из самых коротких ночей в году, и они были ее частью. Такой же, как и все остальные. Вернее сказать, не совсем такой же. — Ну-ка, расслабься немного, — Ричард склонился к ее уху и снизил голос до шепота, — тебя выдает осанка. — То же относится и к тебе, — заметила она, но все же сделала то, о чем он просил. Их потуги слиться с толпой, должно быть, выглядели нелепо. Но вскоре, уже через несколько минут, взгляды прохожих либо быстро скользили по ним, либо и вовсе обходили их стороной. Теперь Кэлен почувствовала себя достаточно уверенно и даже взяла Ричарда за руку, все еще не веря, что, несмотря на множество глаз вокруг, им было позволено так просто проявлять свою любовь друг к другу. Она не привыкла к этому, и, должно быть, шансов привыкнуть будет не так много. На некоторых улицах, в особенности на тех, что примыкали к различным трактирам и пивным, было настолько многолюдно, что мало кому удалось бы без труда протолкнуться через людской поток. Ричард уверенно вел Кэлен как можно дальше от толпы, осознавая всю опасность любого толчка или даже случайного удара, грозившую ей на ее сроке. Но, в общем-то, этой ночью в городе было как никогда безопасно, поскольку на любого рода преступления действовал своеобразный негласный запрет. Среди всех народов Нового Мира этот день, вернее, даже несколько дней, считались днями победы Создателя над тьмой Подземного мира, так что главной заботой людей было празднование во славу Создателя, но никак не грабежи, насилие и убийства. Танцы, песни, хороводы, гулянья, костры — это был настоящий Эйдиндрил. Не тот, который еще прошлым летом содрогнулся от известий о резне в Эбиниссии и который сгорал от вала чумы немного более чем полгода назад. Кэлен хотела, чтобы ее предчувствия были правдой и чтобы эта ночь стала символом возрождения не только столицы Срединных Земель, но и всего сущего. Чтобы кровопролитие закончилось. Но сейчас у них была, по крайней мере, эта ночь. И она не собиралась ее упускать. Она крепко сжала руку Ричарда. Музыка вокруг звучала все более и более призывно. — Что это такое, Владетель их побери? — Кара спустилась по холму, приближаясь к золотым огонькам, летавшим над землей. Вместо того, чтобы остаться на почтительном расстоянии, морд-сит сразу пошла ва-банк и вклинилась в золотой туман. Бен не отставал ни на секунду, хотя блондинка даже сейчас всеми своими действиями пыталась доказать, что женщины были быстрее, сильнее и так далее, и так далее. Теперь огоньки были не только спереди, но и сзади, и сбоку, и над их головами, а некоторые даже и под ногами. Д’харианцы пошли вперед, и этот туман из светящихся созданий — а капитан понял, что они были живыми, когда после его случайного касания один огонек разгорелся еще ярче — становился просто непроглядным. Кара уже не видела дорожки впереди, не видела поля, даже не видела Бена, который шел ровно на шаг позади. Она не теряла бдительности и шла вперед, делая вид, что выход отсюда был для нее самой важной вещью и что исчезновение капитана ее ничуть не напрягло. Бенджамин точно так же пытался выбраться из золотого плена и шел, не меняя направления. Но это мало помогало. Прежний мир, в котором они жили до этого момента и в котором было множество других цветов кроме желтого и белого, теперь был вне зоны видимости. Разделенные морд-сит и капитан Первой Когорты попросту заблудились. Ричард и Кэлен прошли весь город, так и оставшись незамеченными, и теперь оказались за городскими воротами. Они стояли на мосту, пересекающем реку, которая за тысячелетия проделала необычайно глубокое ущелье на своем пути. Эта река обвивала Замок Волшебника и Эйдиндрил вместе с Дворцом Исповедниц даже с какой-то заботой, ведь благодаря ей эти три места были неприступны. Сейчас мост был пуст: не было ни солдат, ни повозок торговцев, ни даже попрошаек. Но здесь не веяло тоской и одиночеством. Городское веселье доносилось и сюда, и Кэлен отчетливо слышала каждую пропетую незнакомым им бардом песню. Справа перед ними высилась устрашающая черная громада замка, слева сияли белокаменные шпили дворца. А между ними — небо. Ричард и Кэлен были одни… но так казалось лишь на первый взгляд, ведь их повсюду окружала музыка. Ричард поднял руку и аккуратно закружил Кэлен, и тогда она засмеялась, словно маленькая девочка. — Гарольд говорил, что ты прекрасно танцуешь, — он притянул ее к себе и положил руку на ее талию. Исповедница самоуверенно улыбнулась. — Если это намек, то я даже не знаю, достоин ли ты быть моей парой, — она отошла на расстояние вытянутой руки, взяла его руку и позволила их ладоням подняться на уровень их глаз. Их предплечья едва соприкасались. — Но мы можем проверить. Они оба пошли по кругу, не размыкая рук. Сначала просто размеренным шагом, затем Кэлен начала показывать свои умения: начала отбивать заводной ритм каблучками, при этом соблюдая необыкновенную расслабленную и уверенную манеру. Ричард ничуть не уступал. Точно так же, идя в такт с ритмом, он повторил ее движения в своей неповторимой стилистике: быстро, отточенно, даже резко. Он переплел их пальцы и остановился. Настало время Кэлен. Она подняла их соединенные руки вверх и начала обходить Ричарда, по кругу, то шагая ему навстречу, то отдаляясь, уперев свободную руку вбок и задрав подбородок. Ричард потянул ее на себя, и она все так же грациозно вернулась к нему в объятия, прижавшись спиной к его плечу. Но это не продлилось долго: в следующее же мгновение она выскользнула и закружилась вокруг своей оси, подняв руки вверх. Ее свободно облегающее фигуру платье лишь усиливало красоту ее движений. Прежняя песня, которая так раззадорила их обоих, внезапно оборвалась последним вздохом. И Ричард, и Кэлен, платье которой закружилось вокруг ее ног, на миг делая ее похожей на застывшую в танце скульптуру, остановились. Миг напряженной тишины казался вечностью. Но вскоре ночной воздух пронизала другая мелодия, знакомая и пробирающая до дрожи. И только спустя полминуты они услышали слова. Я построил дом для тебя, для меня… Но настал час, и он скрылся. От моих глаз. От твоих глаз. Ричард и Кэлен долго смотрели друг на друга, как два самых близких в этом мире человека, которые, хоть и росли на расстоянии тысяч миль, знали наизусть слова одной и той же песни. Неизвестный голос перекрыл все остальные голоса, и тогда весь мир замолчал. Мужчина и женщина так и не сдвинулись со своих мест. И тогда голос Кэлен начал вторить ему, так аккуратно, так нежно, словно каждое произносимое ей слово могло разбить чье-то сердце. Ричард был готов поклясться, что не слышал такого красивого голоса с момента смерти своей матери. Кэлен знала эту песню наизусть. — Вот и пришло время уйти, развеявшись прахом… В саду, где мы посеяли семена, Есть дерево одних со мной лет. Ветви одеты в зеленый цвет, Земля дала всходы и преобразилась. Она замолкла, позволив голосу вдалеке продолжить. Ричард, наконец, подошел к ней и обвил руками ее плечи. По разломам коры я взобрался на его вершину, Я взобрался на дерево, чтобы взглянуть на мир… — А когда налетели порывы ветра, чтобы сбить меня наземь, — теперь продолжил Ричард. Не нараспев, не громко, не на показ. Тихо, шепотом. Так, чтобы слышала только Кэлен. — Я держался так же крепко, как ты обнимала меня когда-то. Сердце Исповедницы сжалось в болезненном предчувствии. Она положила голову Ричарду на грудь и вцепилась пальцами в его предплечье. Ей казалось, что он был готов вот-вот ускользнуть из ее объятий и что ночь была готова вспорхнуть с небес, словно обсидиановая бабочка. Внезапно ей стало так страшно, как никогда раньше. — Эй, — он приподнял ее подбородок и криво усмехнулся. — Оставь все на завтра и просто будь со мной. Здесь и сейчас. — Хорошо, — она быстро поцеловала его, когда вдруг ощутила порыв ветра, всколыхнувший ее волосы. То был порыв свежести, порыв свободы. Она забыла обо всем остальном, храня в голове лишь воспоминания о холодном дуновении ветра и о теплом дыхании Ричарда на ее губах. — Потанцуй со мной, — ее голос понизился до шепота. Где-то вдалеке голос допел песню, и последняя строка отдалась стоном ночного воздуха. Вот и пришло время уйти, развеявшись прахом…***
— Кара, уж не пытаешься ли ты сказать, что вы с капитаном заплутали в рое светлячков? Морд-сит, капитан Первой Когорты, Волшебник Первого ранга и король Галеи сидели за столом, дружно поглощая горячий завтрак. Во главе прямоугольного стола пустовали всего два места, предназначенных для Магистра Рала и Матери-Исповедницы. Кара гневно вздохнула, а сидевший с ней рядом Бенджамин лишь загадочно сверкнул глазами. После этого жеста морд-сит начала казаться… немного смущенной? Ни Зедд, ни Гарольд, сидевшие напротив пары блондинов, не могли поверить в увиденное. — Никакие это были не светлячки, — ответила, наконец, Кара. — Их было слишком много, да и вряд ли какие-то насекомые могли спрятать целого человека. Это была какая-то магия. Не смейся, волшебник! Я серьезно! Я опережала капитана всего на один шаг, а потом он исчез, и мы не могли найти друг друга больше часа. — Возможно, это были шмырки, — предположил Зедд, даже не отрываясь от еды. — Шмырки? — удивился Бен. — Ну да. Шмырки. Они просто решили потешиться над вами, и все тут. Кара и Бен глупо уставились друг на друга, и в этот миг молодой король Галеи толкнул старика локтем, ожидая объяснений. Зедд лишь пожал плечами, ведь в природе не существовало ни «шмырков», в которых тандем личной охраны лорда Рала уже облегченно разглядел все источники своих проблем, ни такого густого роя светлячков. Рассказ морд-сит и офицера был невероятной выдумкой. Невероятной, вполне реальной выдумкой. — Теперь-то ты увидела, что это придумал не Ричард? Кара закатила глаза. — Ричард или не Ричард, но я отдам все, что угодно, лишь бы не попасть в такую ситуацию еще раз. Бен прыснул, да еще и так громко, что Зедд и Гарольд удивленно уставились на него, первый с поднесенной ко рту ложкой, а второй — с кружкой. Капитан не рассказал им, «какой» была ситуация, о которой говорила морд-сит, но ответ был довольно предсказуемым и прозаичным: неловкой. А все потому, что туман рассеялся лишь тогда, когда морд-сит, разогнавшись и намереваясь бегом выбраться из непонятного места, наполненного светящимися существами, налетела на капитана, и они кубарем покатились вниз по склону. Огоньки исчезли лишь тогда, когда их полет остановился, то есть когда морд-сит оказалась лежащей на капитане у самого подножия одного из холмов. Светловолосый д’харианец собрал все силы в кулак, чтобы сдержать довольную ухмылку. Кара, почувствовавшая это, пихнула его локтем под столом. О том, что произошло дальше, лучше было знать только двум из них. Зедд и Гарольд не сводили с них глаз, и в их взгляде светился такой интерес, что, кажется, они намеревались добыть ответы, просто пялясь на пару д’харианцев. — Давайте сменим тему, — предложила морд-сит в привычной резкой манере. Никто не был удивлен. — Лорд Рал и Мать-Исповедница решили сегодня не попадаться нам на глаза? — Именно так, — в дверях послышался бодрый голос Ричарда, который, как ни странно, не заходил в обеденный зал, а уже выходил из него. Причем, с целым подносом еды, предназначавшейся, очевидно, для него и Кэлен. — Почему мы не заметили, как он зашел? — почти в один голос воскликнули все четверо, и их вопросы отличались друг от друга не более чем на два-три слова. — Могущественная магия, — пожал плечами волшебник. Бен, Кара и Гарольд многозначительно переглянулись, делая вид, что они хотя бы немного поняли, что имел ввиду Зедд. Версия, гласившая, что они четверо слишком долго переводили взгляды и многозначительно молчали, и из-за того не замечали вокруг ничего другого, теперь казалась им наименее интересной. Он решил, что не станет разочаровывать их и не признается, что это словосочетание было создано несколько тысяч лет назад для объяснения необъяснимых вещей. В конце концов, он и сам не понимал, что происходило. Но ведь это были дни летнего солнцестояния! Все, наконец, вспомнили о недавно позабытом ими завтраке.