Острый шип, подобно колючке утёснику, впивается в моё сердце, распарывая его изнутри.
Он знал.
В глазах рябит от слёз и накатывающей боли, и я из последних сил стискиваю челюсть, чтобы не издать протяжный стон.
Он знал…
Разворачиваюсь, и быстро иду к пещере воинов, напоследок процедив Орешнице:
- Желаю вам счастья.
Пытаюсь отогнать марево счастья, понимая, что вся моя жизнь полетит к чертям, если я буду дальше верить и надеяться, что наступит такой момент, когда Уголёк вернётся ко мне. Это ложь. Иллюзия. Сладкий обман. И чем больше я накручиваю это себе, тем больнее будет смотреть в глаза реальности. Отказаться от иллюзорного будущего куда проще, чем жить им. Я смогу. Я выкину всё из головы.
Я сильная.
С неким облегчением осознаю, что Орешница не пошла следом. Она постояла немного, а затем ушла в детскую, - ежевика издала шорох, покачнувшись. Наверное, поняла, что перечить мне бесполезно. Это к лучшему.
Возвращаюсь в пещеру воинов, осторожно переступая через хвосты соплеменников. Они сладко посапывают, и я с завистью смотрю на каждого, а затем с тихим вздохом опускаюсь на свою подстилку. Совсем скоро я покину пещеру воинов и переселюсь в детскую. Только вот что я скажу соплеменникам? Назову ли имя отца котят?
Сердце больно сжимается.
Я буду воспитывать их во лжи с самого рождения. Может потом, когда я перестану бояться за чужие жизни, я расскажу им всю правду. Но не сейчас…
А как же я буду находиться в детской, если Уголёк отсиживается там чуть ли не целыми сутками? Он будет возиться с котятами… чужими. Не родными. Выбрал Орешницу, а не меня. Орешницу! Слёзы наворачиваются на глазах, когда в подсознании вспыхивает картинка счастливого будущего. Но, нет. Его не будет.
А, может, Уголёк и не любил меня вовсе? Вскружил голову, решив таким способом отомстить Белке. Он мучился от неразделённой любви, а теперь мучаюсь я. Только вот что даст ему эта месть?
Его серая шерсть с тёмными пятнами сразу бросается в глаза. Я долго смотрю на него, и в моём взгляде бесконечная любовь с примесью боли. Родной мой, любимый.
«Почему ты отвергаешь меня?» - мысленно спрашиваю я, ощущая острую потребность прикоснуться к нему. Почувствовать его дыхание. Ощутить ледяное пламя внутри себя. Рассказать о беременности. Наверное, он бы обрадовался. Наверное…
Но я молчу. Отворачиваюсь, пытаясь отогнать эти нелепые мысли. Нет, я поклялась, что не расскажу ему. Пусть мой поступок глупый и необдуманный, но так хочу я. Принуждать не буду.
Мелкая дрожь сотрясает моё тело, и я тихо вскрикиваю от острой боли внизу живота. В глазах привычно зарябило, а голова, казалось, взорвалась на тысячу осколков. Мне стало очень, очень плохо.
- Остролистая? – сонный возглас Львиносвета приобрёл истерические нотки. – Остролистая! Всё хорошо?
Открыла рот, но вместо слов издала протяжный стон. Брат подбежал ко мне, крича что-то, но разобрать слова мне было не по силам. Всё моё существо сфокусировалось на боли, которая нещадно резала живот.
- Котята, - еле слышно прохрипела я, постепенно погружаясь в бездну. - Спасите их…
***
На улице бушевал ураган. Очнулась я в кромешной тьме, в пещере целителя. Ароматы различных трав тут же вскружили голову, и я инстинктивно поморщилась.
- Очнулась,- послышался вздох Воробья, а потом его мягкая шерсть коснулась моего бока. – Как ты?
- Бывало и лучше, - прохрипела я, пытаясь разглядеть брата. Тщетно.
- На улице ветер завывает, - словно прочитав мои мысли, произнёс Воробей. – Всё небо заволокло тучами и дождь моросит. Я подумал, что перенести тебя сюда будет лучше, нежели оставлять там…
Слова юного целителя я пропустила мимо ушей, положив лапу на живот. В глазах зажглась паника.
- Котята! – с неким облегчением вздохнула, почувствовав округлость живота.
- Крепкий он у тебя, - не видя Воробья, я поняла, что он улыбается. – Думал, потеряешь ты его, но нет.
Сначала я не обратила внимания на слово «он». А потом улыбнулась, зажмурив глаза.
У меня будет один котёнок. И он настоящий крепыш, раз выдержал все эти… муки.
***
- Ты уверена, Остролистая? – ровный голос Огнезвёзда на секунду побуждает внутри меня противоречивые чувства. Но я тут же отмахнулась от этих мыслей, выдержав пристальный взгляд предводителя.
- Да, Огнезвёзд. Скоро я стану матерью, и последние недели беременности я хочу провести в лагере, не тревожа малыша, - чуть ли не проворковала я, с неким удовлетворением замечая, как поменялось выражение рыжего кота. – Я чуть не потеряла его вчера… И не хочу больше рисковать.
- Ты права, - неуверенно ответил Огнезвёзд, переминаясь с одной лапы на другую. – Котята – величайший дар. Они – будущее Грозового племени. Конечно, оставайся в лагере! – и прежде чем я успела покинуть пещеру, предводитель уткнулся носом в мою щёку. – Поздравляю.
- Спасибо, - мои губы дрогнули в слабой улыбке. Обычно, Огнезвёзд поздравлял будущих мамочек иначе, напутствуя их разными советами и пожеланиями. А сейчас он задумчивый какой-то, кроткий. Неужели, волнуется?
Но забивать этим голову не хотелось. Ещё раз поблагодарив предводителя, я вышла из его пещеры, подставляя спину солнечным лучам. Внезапные перемены погоды настораживали: то ветра бушуют, то солнце припекает. Странный, однако, сезон получится…
Я уже хотела свернуться калачиком на камнях, но меня отвлекло чьё-то фырканье.
В моих глазах всполохнул настоящий ужас, когда я заметила возле себя Уголька. Ему-то что от меня надо?!
Но взгляд Уголька был прикован к моему животу, внимательно осматривая его. Мне стало дурно.
- Чего тебе нужно? – надменным голосом вопросила я, пытаясь втянуть живот. Тщетно.
Воин ответил не сразу. Он ещё несколько мгновений лицезрел мои округлившиеся бока, а затем медленно поднял взгляд. Наши взгляды пересеклись, и в его глазах, которые стали темнее на оттенок, я заметила бушующую ярость.
- У тебя есть несколько секунд, - было слышно, как он из последних сил сдерживает себя, чтобы не сорваться. – Несколько секунд, Остролистая, чтобы объяснить, почему ты скрывала от меня беременность.
