Прощай

      — Так вы, ребята, трахались? — спросил Хамбоун, разумно отступив к краю стола для своей же безопасности.       Фрэнк всё ещё сидел на стуле у двери, его глаза сосредоточенно разглядывали рисунок на потолке. Комментарий Хамбоуна даже не стоил какого-либо ответа, поэтому Фрэнк просто пропустил его мимо ушей.       — Вероятно, это значит «да, мы трахались», — кивнул Хамбоун, — ну что, Фрэнки, мой малыш растёт! Надеюсь, вы пользовались презервативами.       Фрэнк скривился от этого простого заявления, из-за которого образы и ощущения внезапно заполнили каждый дюйм его сознания. Они не трахались, хотя и делали что-то отдалённо похожее. Они не пользовались презервативом, когда Джерард делал Фрэнку минет, но Фрэнк тогда не нуждался в презервативе, а Джерард нуждался, но он им не воспользовался. Джерард даже не задумывался о том, чтобы его использовать, вероятно, потому что Джерард действительно мало думал о себе в тот момент. В тот вечер Фрэнк даже не сделал ничего, чтобы ответить Уэю взаимностью. Как обычно, Джерард отдавал всё в то время, как Фрэнк не отдавал абсолютно ничего, и это огорчало его больше, чем-то, что он признался в симпатии к Джерарду.       Фрэнк издал громкий стон и потёр лоб рукой.       — Ох, блять! — драматично воскликнул Хамбоун. — Вы не пользовались презервативами!       — Хамбоун, заткнись, блять, уже наконец, — проворчал Фрэнк, — у нас не было секса.       — Прости, — вздохнул Хамбоун, слегка улыбнувшись, — я знаю, я бесполезен. Я не очень хорош в этом дерьме, верно? Все мои советы будто вытащены из задницы.       — Для того, чтобы быть дерьмом, они слишком хороши, — легко посмеялся Фрэнк, всё ещё держа руку у лица.       — Я поражён, даже моё дерьмо спасает жизни, — хвастался Хамбоун, сохраняя серьёзный тон.       Глупость Хамбоуна действительно успокаивала нервы Фрэнка, пусть даже слегка, но каждый раз, когда он слышал проезжающую мимо машину, то думал, что это Джерард. Его нога нервно дёргалась в ожидании, но время шло, а Джерард так и не появился.       — Может, он не придёт, — сказал Фрэнк. Он уперся локтями в колени и пристально уставился на свои ботинки, изо всех сил стараясь убедить себя в этом, — наверное, мне пора идти.       — Прошло всего несколько минут, чувак, — сказал Хамбоун, — угомонись. Он придёт.       — Как ты можешь быть в этом уверен? — настаивал Фрэнк. Хамбоун не делал ничего, чтобы убедить Фрэнка встать и уйти.       — Он оставался рядом с раздражающим и раздражительным Фрэнком чертовски долго, — пожал плечами Хамбоун, — не думаю, что он сдастся сейчас. У этого парня определённо есть к тебе что-то.       — О блять, это совсем не помогает! — воскликнул Фрэнк, откидываясь назад.       — Прости, — рассмеялся Хамбоун, — прекрати вести себя, как грёбаным подросток, и отрасти наконец яйца.       — Да-да, — Фрэнк махнул ему рукой.       Хамбоун заметил, что Фрэнк очень напряжён. Глаза Фрэнка вновь были устремлены в потолок, его нога несколько раз подпрыгивала вверх-вниз в небрежном ритме, а руки вцепились в сиденье под ним. Его пальцы разжимались и сжимались на краю. Зная Фрэнка, Хамбоун понимал, что если оставить его таким же напряженным, то разговор с Джерардом ни к чему не приведёт, потому что Фрэнк будет слишком взвинчен, чтобы сделать что-либо полезное.       Хамбоун встал со стула, совершенно незамеченный Фрэнком, и подошёл к старому проигрывателю компакт-дисков, стоявшему на одной из полок. Он покрылся пылью и был старым куском ржавого и скрипучего хлама, но всё ещё работал. Хамбоун просмотрел стопку компакт-дисков рядом с ним, пока не наткнулся на компакт-диск, который он записал для себя с песнями Black Flag. Он знал, что Фрэнку это понравится, поэтому вставил диск, помолился, чтобы проигрыватель заработал, и нажал кнопку воспроизведения. «Bastard in Love» загремела в динамиках, и Хамбоун буквально зажал рот рукой, чтобы сдержать смех от совершенной иронии.       Фрэнк поднял голову и посмотрел на Хамбоуна, всё ещё пытающегося сдержать смех. Он сдался, как только глаза Фрэнка встретились с его глазами.       — Клянусь Богом, я не специально включил эту песню! — проревел Хамбоун. — Это совпадение, но Боже, это самое лучшее совпадение!       Фрэнк не мог удержаться от смеха, когда жутко подходящие слова песни начали заполнять комнату.       — Это приемлемо лишь потому, что это Black Flag, — смеялся Фрэнк.       Хамбоун облегченно вздохнул и сел за свой стол, песня описывала всё слишком хорошо. Хотя Фрэнк был далёк от того, чтобы использовать слово «любовь», песня всё ещё нравилась ему. «Накажи своё будущее назло своему прошлому», — прозвучало в ушах Фрэнка, и он потерял себя. Песня внезапно стала всем, что он мог чувствовать и думать. Как правило, слово «любовь» полностью сбивало его с толку, но вся песня была сейчас настолько актуальна, что этот маленький пугающий фактор стал неуместным.       Фрэнк явно расслабился, и Хамбоун это заметил. Хотя он был погружен в свои мысли и всё ещё был расслаблен, его глаза смотрели в пустоту. Хамбоун откинулся на спинку стула и расслабился, когда Фрэнку стало легче.       Как только слова «моя любовь реальна» были спеты и повторены в последний раз, дверь магазина открылась, и Джерард вошёл, а песня уже подошла к концу.       Нервное состояние Фрэнка вернулось к нему сразу же, как только он встретился взглядом с Джерардом. Хамбоун почувствовал напряжение, поэтому быстро встал и убавил громкость проигрывателя компакт-дисков, пока звук не стал почти неслышным.       Молчание тянулось слишком долго, и, хотя Фрэнк и Джерард привыкли к тому, что происходит между ними, Хамбоун не был таким, и он чувствовал себя всё более неловко рядом с ними.       — О, привет, Джерард, — поприветствовал Хамбоун, нарушая тишину и зрительный контакт между двумя мужчинами.       — Привет, Хамбоун, — улыбнулся Джерард, помахав Хамбоуну, затем вернул свой взгляд к Фрэнку и отдал ему должное приветствие: — Привет, Фрэнк.       — Привет, — сказал Фрэнк, уже жалея о своём решении поговорить с Джерардом. Он не мог себе представить, как это у него получится.       — Зашёл за татуировкой, Джерард? — пошутил Хамбоун, притворяясь, что ничего не знает.       — Нет, — усмехнулся Джерард.       — Да брось ты! Ты так чертовски бледен, как будто твоя кожа умоляет об этом!       — Я люблю татуировки, — сказал Джерард, — но я слишком боюсь иголок, чтобы взять и сделать их.       — Неужели? — неожиданно вмешался Фрэнк. — Я этого не знал.       — Если бы я не боялся, то, наверное, был бы весь в них, — пожал плечами Джерард, улыбаясь тому, как спокойно Фрэнк говорит.       — Когда ты преодолеешь свой страх, тебе лучше, чёрт возьми, позвонить мне, чтобы я был твоим первым, — сказал Хамбоун.       — Обещаю, — рассмеялся Джерард.       — Ладно, а теперь уберите этого парня отсюда, — драматически простонал Хамбоун, указывая на Фрэнка, — он никак не оставит меня в покое!       Фрэнк хотел было возразить, но Джерард быстро заговорил.       — Хорошо, я могу это сделать, — а затем посмотрел вниз на Фрэнка, который всё ещё сидел. Фрэнк закрыл рот и встал, понимая, что теперь этого уже не избежать.       — Пока, ребята, — отмахнулся Хамбоун. Фрэнк и Джерард помахали ему в ответ, а потом они вышли из тату-салона и остались наедине.       Пока они шли по тротуару к машине Джерарда, всё было тихо. Фрэнк сел на пассажирское сиденье и смотрел, как Джерард пробирается к водительскому месту, но быстро отвёл взгляд, как только Джерард оказался в машине.       — Ну и как прошло собеседование? — спросил Фрэнк.       — Ты уже спрашивал меня об этом по телефону, — рассмеялся Джерард.       — Оу, — произнёс Фрэнк, съежившись от собственной глупости.       — Но всё прошло хорошо, — всё равно ответил Джерард, — но я почти уверен, что они собираются нанять меня только потому, что Майки замолвил за меня словечко. Я думаю, что для меня это не имеет особого значения, хотя… извини, это было…       — Нет, это круто, — пожал плечами Фрэнк, — они не должны нанимать тебя только по этой причине. Ты хороший работник.       — Спасибо, — застенчиво улыбнулся Джерард.       — А что это вообще за работа?       — Ну, Майки инженер, и в том месте, где он работает, нужен был офисный помощник, и я подвернулся под руку, — пожал плечами Джерард.       — Ты будешь великолепен, — подбодрил его Фрэнк. Он не был тем человеком, который мог бы ободрить кого-то, так что это было странно для него.       — Спасибо, — снова улыбнулся Джерард.       Они погрузились в тишину, которая, как бы это ни было странно, была не неловкой, а даже какой-то комфортной для них. Джерард чуть-чуть прибавил громкость на магнитоле, заиграла случайная песня с местной радиостанции.       Джерард хотел поговорить с Фрэнком о причине, по которой тот ему позвонил, но пока не хотел этого делать. Он хотел наслаждаться теми мгновениями, которые у него были, даже если это была тишина, заполненная играющей в машине музыкой — это большее, на что Джерард вообще надеялся. Он хотел растянуть момент как можно дольше, прежде чем начнётся разговор и, возможно, появится негатив.       Фрэнку это не нравилось, потому что он слишком волновался о том, что, чёрт возьми, он должен был сказать, когда разговор действительно начнётся. Это была его идея встретиться, но он не знал, куда это приведёт. Он не знал, с чего начать и где остановиться. Несмотря на то, что его нервозность разрушала шанс насладиться этим, он действительно каким-то образом увидел изумительность момента, в котором они пребывали. Это было безопасно и естественно. Если бы его жизнь могла быть бесшумной поездкой с Джерардом, он бы никогда не жаловался.       Однако поездка подошла к концу, когда Джерард подъехал к потрёпанному кафе, которое выглядело так, будто было закрыто годами.       — Знаю, выглядит отстойно, — произнёс Джерард, паркуя машину на полузаполненном участке, — но клянусь, здесь делают самый лучший кофе, какой я только пробовал в своей грёбаной жизни.       — Ну, это мы посмотрим, — пожал плечами Фрэнк, с презрением поглядывая на заведение.       Он последовал за Джерардом из машины в кафе. Похоже, это действительно могло бы быть уютным местом, если бы не казалось, что оно провалило все санитарные осмотры. Фрэнк старался не думать о том, как грязно могло быть на кухне. Он позволил Джерарду сделать заказ, и они заняли свои места за столиком в дальнем углу. Стол стоял в отдалении от шума и болтовни, рядом с окном.       Они сели напротив друг друга, и Фрэнк быстро отхлебнул кофе, хотя тот обжёг ему язык, чтобы ему не пришлось говорить первым. Если не считать ожога, кофе действительно был прекрасным на вкус.       — Ты прав, он хорош, — признал Фрэнк.       — Я же говорил, — гордо кивнул Джерард, делая глоток своего собственного напитка. — Так, откуда ты мне звонил? И как узнал мой номер? Я ведь не нанимался, как нормальный соискатель.       На самом деле, пришло время поговорить. Фрэнк не мог оттягивать это так долго. Единственное, чего он мог избегать — взгляда Джерарда, вместо этого смотря на капельку, стекающую по чашке вниз под силами притяжения.       — Ох, я звонил тебе из телефонной будки, — сказал Фрэнк, — номер дал мне Майки.       — У тебя есть номер Майки?       — Я спросил номер Майки у Хамбоуна, — ответил Фрэнк.       — Оу, — кивнул Джерард, — зачем?       — Что «зачем»? — спросил Фрэнк, всего на секунду встречаясь взглядом с Джерардом, прежде чем снова вернуться к кофе.       — На самом деле… много зачем, — пожал плечами Джерард, — но я имею в виду… Почему ты так усердно пытался дозвониться до меня? Чего именно ты хотел? Стой, подожди, это звучит ужасно. Я не хотел сказать ничего плохого, я просто…       — Нет, нет, — покачал головой Фрэнк. Наконец он поднял глаза на Джерарда и на этот раз выдержал его взгляд, — я всё понял. Вообще-то ты должен злиться, что я тебе позвонил… но ты же Джерард, и твоя грёбаная кнопка гнева испорчена или что-то в этом роде.       — Думаю, это не так-то просто сделать, — пожал плечами Джерард.       — Я давил на неё миллион раз, — вздохнул Фрэнк, — я так старался, но ты всегда был добр ко мне. Почему?       — Потому что…       — Не говори, что это из-за того, что я для тебя сделал, — перебил Фрэнк, — пожалуйста, даже не смей так говорить.       — Тогда я не знаю, — пожал плечами Джерард. Теперь он не мог выдержать взгляда Фрэнка, — не могу придумать другого ответа.       Несколько секунд они молчали. Фрэнк решил выглянуть в окно, отвлекаясь на тускло освещённую парковку. Медленно темнеющее небо почти ничего не освещало, и нигде не было видно огней, которые могли бы как-то исправить это дело.       — Ну, насчёт того, что ты меня спрашиваешь, — сказал Фрэнк, всё ещё глядя в окно, — я думаю, мой ответ в том, что я… я, э-э… чёрт, это тяжело.       — Это просто разговоры, Фрэнк, — сказал Джерард. Он не хотел, чтобы это прозвучало так снисходительно, но так оно и вышло. Он знал, что для Фрэнка это было нелегко; это был еще один вопрос «почему», который он задал. Почему Фрэнку было так трудно говорить и открываться?       — Да, и я не часто этим занимаюсь, — вздохнул Фрэнк, отводя глаза от окна и делая глоток кофе, — как ты, вероятно, можешь заметить, я не совсем грёбаный человек.       — М-м-м, может, я и замечал это пару раз, — с улыбкой кивнул Джерард, — например, прямо сейчас.       Фрэнк выдавил улыбку и посмотрел на стол. Джерард обычно казался таким милым, что всё усложнялось, но на этот раз Фрэнку стало спокойнее, он почувствовал себя увереннее и убедился, что ничего плохого не случится.       — Помнишь вечер перед тем как вы, ребята, пришли на концерт Pencey Prep? — спросил Фрэнк. Он не поднял глаз и, видимо, понял, что Джерард кивнул, поэтому продолжил: — Я видел парня, знаешь? И клянусь Богом, он был твоим грёбаным близнецом со спины. Он был похож на тебя, и я подумал, что это ты, поэтому и позвал тебя. Я продолжал звать тебя, но ты — или тот парень, я имею в виду, неважно, — парень, который не был тобой, никак не оборачивался. И я подумал, что ты, типа, игнорируешь меня или что-то в этом роде, так что я просто выкрикнул то, что мне чертовски нужно было тебе сказать.       Фрэнк остановился. С каждым произнесённым словом Джерард наклонялся всё ближе и ближе. Он никогда не видел, чтобы Фрэнк так много говорил, и уж точно никогда не думал, что Фрэнк будет так много говорить с ним или о нём.       — Что это было? — спросил Джерард, практически сидя на краешке стула.       — Это… — вздохнул Фрэнк. Слова застряли у него в желудке, вызывая тошноту, и они были непреклонны в своём решении не вырываться изо рта. Но он должен был это сделать. — Я, блять, позвал тебя по имени, а он не обернулся, так что я схватил его и сказал… я сказал, что мне чертовски жаль.       Джерард хранил полное молчание. Он этого не ожидал. На самом деле он ничего не ожидал, но, чёрт побери, точно не этого.       — Это так, — сказал Фрэнк, осмеливаясь поднять глаза и встретиться взглядом с Джерардом. Он уже, блять, сказал это, теперь не было причин трусить, — мне чертовски жаль, Джерард.       — И-из-за чего? — спросил Джерард тихим, почти неслышным голосом. Фрэнк, возможно, и не услышал бы его, если бы Джерард не наклонился к нему так близко.       — Не тяни, — вздохнул Фрэнк, — ты знаешь из-за чего, Джерард. Ты абсолютно точно знаешь из-за чего. Блять. Я был таким мудаком, хотя я всегда был грёбаным мудаком, и мне плевать… но это так. Не знаю почему, но это так. Может быть, это потому, что ты тупой ублюдок, который постоянно переживает, и меня бесит, что ты прощаешь меня, когда не должен, но меня чертовски беспокоит то, что ты это делаешь.       — Фрэнк, я… — Джерард покачал головой, пытаясь придумать, что сказать, но понятия не имел, с чего начать.       Фрэнк откинулся на спинку стула, совершенно забыв о стоящем перед ним кофе. Он рассеянно провёл большим пальцем по краю стола, но не сводил глаз с Джерарда. Если он сейчас отвернётся, то не наберётся смелости вновь взглянуть на него позже. Поэтому он не сводил с него глаз. Он должен был сделать всё правильно, иначе это было бы пустой тратой нервов.       — Я не прошу прощения для того, чтобы ты меня простил, — продолжал Фрэнк, — ты уже простил меня, а я даже не извинился. Я просто говорю это, потому что… я не знаю, потому что я должен? Я, блять, даже не знаю. Ты уже по глупости простил меня, но теперь, когда я извинился, это вроде как работает. Чёрт, я даже не понимаю, что происходит, — Фрэнк поднёс руку к волосам и взъерошил их на затылке.       — Я простил тебя, потому что мне было не всё равно, — заявил Джерард. Фрэнк сглотнул, и его взгляд, хоть и дрогнул, но всё ещё оставался твердым. — Да, ты можешь быть полным придурком, но иногда ты можешь быть милым. И это заставило меня заботиться о тебе. И я думаю, что слишком заботился о тебе, чтобы не простить? Так легче простить, понимаешь? Я имею в виду, что это не так просто сделать, но от этого легче всем.       — Но, серьёзно? — настаивал Фрэнк, снова наклоняясь вперед. — Почему ты беспокоишься обо мне? Забудь о том дерьме, что я сделал с Блейком, любой грёбаный человек должен сделать это, так что это не считается. Что, чёрт возьми, кроме этого, я сделал, чтобы заставить тебя волноваться?       Несколько мгновений Джерард молча смотрел на Фрэнка, а потом улыбнулся. Фрэнк удивился, увидев его улыбку.       — Ты же не любишь говорить о чём-то личном, верно? — спросил Джерард. — Ведь если это личное, то держи его подальше, верно?       Фрэнк кивнул.       — Но помнишь, я упоминал, что моя бабушка умерла? — спросил Джерард, слегка прищурившись, но всё ещё пристально глядя в глаза Фрэнка, вытаскивая далёкое воспоминание. — Могу сказать, что ты был очень странным, как будто хотел понять, что нужно сказать, и ты был очень осторожен, когда говорил о ней и её еде. Тебе не нужно было быть осторожным, но ты был осторожен. И когда ты помог мне с Блейком, да, ты помог мне, то ты даже сел и позволил мне просто… поговорить с тобой. Я уверен, что тебе не нравится такое дерьмо, но ты знал, что оно мне нужно, поэтому просто дал это мне. О, и однажды я показал тебе все свои комиксы, и ты не просто льстил мне или был вежлив, ты был так заинтересован во всех моих рисунках. Ты потратил время, чтобы задать мне отстойный вопрос о персонажах, которых я выдумал. И я хочу сказать, не заставляй меня начинать с того, что ты отдал мне своё грёбаное одеяло, Фрэнк. И ты даже не сказал этого мне, потому что, вероятно, знал, что я верну его. Это мелочи, но они много значат.       Джерард громко вздохнул и откинулся на спинку стула.       — Ты ни хрена не выдумываешь, Фрэнк, я знаю, — сказал Джерард, — но от этого всё, что ты делаешь, кажется таким чертовски реальным. Так много людей могут быть такими чертовски фальшивыми и продолжать быть фальшивыми, пока они не войдут прямо в твою жизнь, но ты? Ты не фальшивка. Ты ничего не подделываешь. Ты был одним и тем же человеком с самого начала, и ты, блядь, ни для кого не меняешься.       — Ты говоришь так, будто я грёбаный святой, — сказал Фрэнк, почти смеясь над тем, что говорил Джерард. Во-первых, он был, вероятно, самым фальшивым человеком, которого Джерард встречал, тот просто ещё не знал этого. Во-вторых, всё, о чем упоминал Джерард, Фрэнк запретил себе делать, потому что знал, что это знак привязанности, но всё равно сделал. Теперь это вернулось, чтобы укусить его за задницу.       — А вот и нет, — засмеялся Джерард, — я знаю, что это не так. Кто это, чёрт возьми?       Несколько мгновений они молчали. Время от времени их взгляды встречались, но затем быстро переключались на что-то другое, они делали глоток кофе, чтобы поддержать молчание.       — Так, почему же… — заговорил Джерард, когда молчание затянулось слишком надолго, — почему ты… почему ты… почему ты поцеловал меня вчера вечером?       Блять. Вот почему Фрэнк отчаянно желал не планировать эту встречу — это был единственный вопрос, на который он не хотел отвечать. Фрэнк заёрзал на стуле, даже не пытаясь скрыть своё смущение. Как, чёрт возьми, он мог это сделать? Он поджал губы, прикусив внутреннюю часть нижней губы, кольцо пирсинга слегка коснулось его зубов.       — И… — Джерард сделал паузу, пытаясь собраться с силами и набраться храбрости, чтобы задать все вопросы, которые он так отчаянно хотел задать, — ну, знаешь, такие вещи всегда случаются, когда ты пьян. Я имею в виду, что именно это значит?       — Не знаю, — ответил Фрэнк, качая головой и глядя вниз, — честно говоря, я ни хрена не знаю.       — Как ты можешь не знать? — настаивал Джерард.       — Я просто не знаю, — пробормотал Фрэнк.       — Просто скажи мне, о чём ты думаешь, — продолжал Джерард — как сейчас или когда ты это делаешь… Я не знаю, что угодно.       — Ни хрена я не знаю, — повторил Фрэнк.       — Боже, я спрашиваю тебя, хотел ли ты этого, мать твою? Или ты когда пьян в стельку, трахаешь всё, что к тебе приближается?       Фрэнк громко сглотнул и склонил голову ещё ниже, так что Джерарду были видны только его волосы, свисавшие на лицо. Он боялся, что на его лице отразятся какие-то эмоции, поэтому ему пришлось спрятаться.       — Мне очень жаль, — вздохнул Джерард, чувствуя себя неловко, когда увидел, что Фрэнк уклоняется от ответа, — я знаю, что это прозвучало как… жалость или что-то в этом роде… я просто пытаюсь понять тебя, Фрэнк, вот и всё       Фрэнку на долю секунды захотелось дать Джерарду оплеуху. Почему он извиняется? Он не сказал и не сделал ничего плохого, и всё же он извинялся, и это сводило Фрэнка с ума. Он сходил с ума, видя, как Джерард легко сдаётся и делает всё возможное, чтобы использовать его в своих интересах. Фрэнк знал, что может взять ситуацию под свой контроль и сделать из неё всё, что захочет, потому что Джерард позволил бы ему это. Но он так не сделает.       — Не извиняйся, — вздохнул Фрэнк. — Прекрати, мать твою, извиняться, когда ты на самом деле ничего плохого не сделал.       — Я просто чувствую себя плохо из-за того, как я это сказал, — пожал плечами Джерард, желая, чтобы Фрэнк поднял голову и посмотрел на него.       — Не надо, — сказал Фрэнк, — не расстраивайся. Ты должен бы говорить со мной ещё хуже, потому что я грёбаный мудак. Я чертовски запутал тебя, я знаю, ясно? Тебе вообще не следует быть здесь и со мной разговаривать, я, честно говоря, даже не знаю, почему ты уделяешь мне время.       — Я же сказал, это потому, что мне не всё равно.       — Настолько? — спросил Фрэнк, наконец взглянув на Джерарда и приподняв брови.       Джерард кивнул.       — Я знаю, что ты уже ответил почему, но, чёрт возьми, я не понимаю, — Фрэнк покачал головой.       — А тебе и не надо, — беззаботно сказал Джерард, — ничего страшного, если ты этого не поймёшь.       — Я не знаю, как ответить на твой вопрос, — сказал Фрэнк, — я не знаю, что это такое, я не знаю, что это значит, я не знаю, какого чёрта я это делаю, но я знаю, что это неправильно. Я не могу просто, мать твою, делать что-то, когда я пьян, а потом забыть об этом. Ты хочешь, чтобы это что-то значило, а я не знаю, что это значит, так что я просто не могу.       — Фрэнк…       — Подожди, я ещё не закончил, — твердо сказал Фрэнк, обхватив пальцами обеих рук стаканчик, — я обвинил тебя в прошлый раз, когда… ты знаешь, когда…       — Да, я знаю, — кивнул Джерард.       — Я обвинил тебя, как будто ты, блять, заставил это произойти, — вздохнул Фрэнк, — я сожалею обо всём, но об этом мне чертовски жаль больше всего. Боже, если бы я был на твоём месте… я не знаю, как ты, чёрт возьми, не убил меня во сне.       — Я не думаю, что твой сон достаточно крепок, — пошутил Джерард.       — Скорее всего, нет, — рассмеялся Фрэнк.       Фрэнк действительно рассмеялся, спокойно, трезво, и это вызвало самую широкую улыбку на лице Джерарда. Это был искренний смех, а не просто сухой или саркастический смешок. Он действительно смеялся и постепенно чувствовал себя всё более комфортно рядом с Джерардом. Возможно, это была не та романтическая близость, на которую надеялся Джерард, но он не был разочарован. Видеть, как Фрэнк расслабляется и становится открытым, означало для Джерарда многое.       — Но я прощаю тебя, — кивнул Джерард, — прощаю.       — Спасибо, — вздохнул Фрэнк, — клянусь Богом, чувство вины просто убивало меня. Я ощущал себя так плохо из-за этого каждый грёбаный день. И это ещё больше раздражало меня и делало ещё большим засранцем.       — Ты мог бы просто поговорить со мной, — сказал Джерард, — например, как сейчас. Это значительно облегчило бы совместную работу и жизнь.       — Да, так бы оно и было, но я тупая задница.       — Ну нет, — пожал плечами Джерард, — просто я такой чертовски умный, что на моём фоне ты выглядишь тупой задницей.       — Да, конечно, — усмехнулся Фрэнк.       — Знаешь, — сказал Джерард, вновь становясь немного серьезным, — ничего страшного, если ты не знаешь, зачем это сделал. Ты можешь просто сказать мне, когда всё выяснишь? Я имею в виду, я полностью понимаю, что ты не знаешь, но я хочу знать, когда ты осознаешь.       — Да, — вздохнул Фрэнк, ненавидя давать людям какие-либо обещания. Это была связь, и это пугало его. Но это было частью исправления ситуации, так что он должен был согласиться, — да, я многим тебе обязан.       Потом они улыбнулись друг другу. Двое мужчин одарили друг друга самыми искренними улыбками, на какие только были способны с момента их встречи. Это не было чистым листом, потому что если бы это было новое начало, они не чувствовали бы того удовлетворения, которое они чувствовали сейчас. Их шифер только что был повреждён, и они починили его, теперь они могли видеть всё. Смотреть друг на друга открыто.       — Так… это всё? — спросил Джерард, всё ещё улыбаясь.       — Нет, — покачал головой Фрэнк, — вообще-то я должен сказать тебе, что ужасно скучаю по твоей стряпне.       — Да? — Джерард рассмеялся. — Ну, я не могу винить тебя.       — Самоуверенный засранец, — Фрэнк закатил глаза.       — Ты должен как-нибудь зайти ко мне и Майки, — предложил Джерард.       — Да, конечно, спасибо, — согласился Фрэнк на удивление быстро. Эта глубинная потребность создавать и поддерживать дистанцию всё ещё была в нём, но близость, которую они сейчас ощущали, казалась безопасной, достаточно безопасной, чтобы Фрэнк мог быстро принимать решения, не беспокоясь о последствиях.       — Почему ты не на работе? — спросил Джерард.       — Э-э, позвонить тебе было своего рода спонтанным решением, — смущённо пожал плечами Фрэнк, почёсывая затылок, — я вроде как закрылся и пошел к Хамбоуну.       — Я бы ни за что не принял тебя за спонтанного человека, — улыбнулся Джерард, — но я рад, что ты это сделал.       — Да, — кивнул Фрэнк, — я тоже.       Они оба молча потягивали оставшийся кофе, который стал слишком тёплым, чтобы быть вкусным.       — Пожалуй, мне пора возвращаться домой, — сказал Джерард, взглянув на часы. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, но он был в некотором роде доволен тем, как оно закончилось, потому что в послевкусии не было ничего кислого.       — Оу, да, уже поздно, нам пора.       — Я отвезу тебя домой, — предложил Джерард, вставая со стула. Фрэнк последовал его примеру, и они бросили почти пустые стаканы в мусорное ведро, направляясь к выходу. — Я же говорил, что ты оценишь их кофе.       — Да, я должен был тебе доверять, раз уж ты повар, — сказал Фрэнк, садясь в машину Джерарда.       Джерард самодовольно улыбнулся и направился к квартире Фрэнка. С такой хорошей атмосферой и настроением между ними, Джерарду было почти жаль, что Фрэнка нужно высадить. Большая часть их совместной жизни прошла не очень хорошо, и они оба хотели провести несколько ночей вместе с их не так давно обретённой дружбой.       Когда они подъехали к квартире Фрэнка, единственное, что казалось им неуместным — прощание. Даже если оно не было длительным, казалось, что этому мгновению и дню не будет конца. Но это было необходимо. Всё должно было случиться.       — Я рад, ну, ты знаешь, что теперь всё в порядке, — сказал Фрэнк, отстегивая ремень безопасности, — ещё раз прошу прощения за всё то дерьмо, с которым ты столкнулся из-за меня.       — Я тоже, — согласился Джерард, — но всё это теперь в прошлом. О! Ты знаешь, ты должен сохранить мой номер, чтобы тебе не пришлось снова искать Хамбоуна. И разве он не уезжает в турне?       — Да, это так, — кивнул Фрэнк, — отличная идея.       — Не понимаю, почему у тебя нет сотового телефона, — покачал головой Джерард, протягивая руку к заднему сиденью, чтобы взять свой мессенджер. — В смысле, у кого сейчас вообще нет телефона?       — У меня, — пожал плечами Фрэнк. Он никогда не испытывал потребности в сотовом телефоне. Это был просто ещё один способ для людей оставаться на связи, а Фрэнк попросту не хотел никого видеть.       Джерард закатил глаза и вытащил из сумки ручку. Он вдруг схватил Фрэнка за руку и стал писать на ней свой номер. Джерард знал, что ему хочется что-то почувствовать, когда он берёт Фрэнка за руку, но он подумал, что Фрэнк ничего не чувствует, поэтому ему пришлось заставить себя не делать этого. Не было никакого смысла волноваться из-за того, что ничего не значило. Поэтому он решил вести себя как обычно.       Однако Фрэнк, сам того не ведая, хотел выбежать из машины, как только Джерард взял его за руку. Это было почти как искра от внезапного контакта, как будто всё, что он мог чувствовать в этот момент, было там, где рука Джерарда встретилась с его рукой. Ничего больше.       Джерард закончил писать свой номер, а затем отстранился, бросив ручку обратно в сумку.       — Обязательно напиши его где-нибудь и сохрани, — сказал Джерард.       — Обязательно, — кивнул Фрэнк, стараясь сохранить самообладание и не смотреть на руку, которой только что касался Джерард. Он выбрался из машины, чувствуя, как часть его оболочки начинала рассыпаться.       Фрэнк помахал рукой Джерарду и уже направился к дому, когда услышал приближающиеся шаги. Он добрался до верха лестницы и, обернувшись, увидел, что Джерард поднимается следом за ним.       — Я забыл тебя кое о чём спросить, — сказал Джерард в ответ на вопросительный взгляд Фрэнка.       — В чем дело? — спросил Фрэнк, стоя у двери своей квартиры.       Джерард стоял перед ним, яростно кусая губы. У него был только один вопрос, который он должен был задать в открытую, но он оказался самым тяжёлым из всех.       Фрэнк молча уставился на Джерарда, не имея ни малейшего понятия, какой вопрос ожидает. Он определённо не ждал того заикающегося месива, которое, в конце концов, вышло изо рта Джерарда.       — Ну, я не знаю, ты не обязан отвечать, и тебе даже не нужно знать ответ, так что, например, ты можешь сказать, что не знаешь, но в любом случае… кхм… ладно, я просто хотел узнать, если, например, я знаю, что ты сказал, что не знаешь, но я хотел спросить ещё раз. Эм, ты ведь не гей, не так ли?       У Фрэнка пересохло в горле. Он был так доволен тем, как всё прошло, но теперь, когда этот вопрос был брошен ему, всё, что он хотел сделать, это перемотать время назад и вбить в себя немного здравого смысла. Однако кнопки перемотки не было, и ему ничего не оставалось, как ответить Джерарду.       — Нет, — ответил Фрэнк. Однако ничто не заставляло Фрэнка отвечать на вопрос честно, — нет, я не гей.       — О, хорошо, — Джерард кивнул. Он проглотил комок в горле, который образовался при мысли, что у Джерарда больше нет надежды иметь что-то с Фрэнком, ничего похожего на то, чего он так отчаянно желал, — я просто спросил, понимаешь?       Фрэнк сжал губы в тонкую линию и кивнул. Ему нужно было уйти от Джерарда в свою квартиру, пока он окончательно не сломался.       — Ну, ты не гей, но я почти уверен, что объятия всё ещё в порядке вещей, — засмеялся Джерард, — объятья настоящей грёбаной дружбы, так ведь?       — Ага, — сухо усмехнулся Фрэнк, — да, наверное.       В течение дня и ночи Фрэнк придумывал много неприятностей, но это должно было довершить дело. Худшим моментом дня был этот неловкий момент, когда они с Джерардом медленно обнимались. Но как только руки Джерарда обхватили плечи Фрэнка, и его ладони опустились на спину Фрэнка, как только руки Фрэнка свободно обвились вокруг талии Джерарда и как только его подбородок оказался на плече Джерарда, а их лица оказались совсем рядом, он понял, что это лучший момент за весь день.       Лицо Фрэнка скривилось от разочарования. Он ненавидел себя за то, что не мог позволить себе наслаждаться этим или повторять это. Он ненавидел себя за то, что мог так легко обнять Джерарда, но это было совершенно недосягаемо. Он знал, что может слегка повернуть лицо и прижаться губами к теплой шее Джерарда или даже слегка отстраниться и поймать губы Джерарда в поцелуе. Он хотел этого. Он больше не мог отрицать, что отчаянно хотел этого. Но он не мог, он знал, что не может. Всё, что он мог сделать, это держаться за эти объятия так долго, как только мог. На этот раз обе его руки были прижаты к бокам Джерарда, снова сминая ткань одежды крепкой хваткой. Он не хотел отпускать его.       Ни один из них не хотел отпускать, и ни один из них не хотел признавать, что они не хотят отпускать, но они отпустили. Они оторвались друг от друга с далеко не довольными улыбками, попрощались и разошлись. Прежнее удовлетворение от того, что они друзья, исчезло вместе с этими объятиями, которые напомнили им, что каждый из них хочет гораздо большего.