Прощай

      — Джерард, блять, Джерард, очнись, — умолял Фрэнк хриплым от шока голосом. Он яростно тряс Джерарда за плечи, а затем увидел, как его глаза слегка дёрнулись.       — Хмм, Фрэнк?       Джерард наконец-то распахнул глаза; один его глаз слегка опух, но, тем не менее, он всё ещё мог его разлепить.       — Слава Богу! — выдохнул Фрэнк. — Что, блять, вообще случилось?       — Многое, — это было всем, что сказал Джерард, теперь избегая взгляда Фрэнка, но всё ещё позволяя себе облокотиться на его колени, а голове — удобно устроиться в изгибе локтя.       — Само собой, — пробормотал Фрэнк, не слишком уж любящий неопределённые ответы, но, как бы то ни было, точно зная, что именно их он и давал всем. — Тебе нужно, ну, в больницу?       — О, нет, нет, — быстро ответил Джерард, умудрившись оторваться от коленей Фрэнка и сесть. Он подтянул к груди одно колено и облокотился на него, смотря на тёмную улицу перед собой. — Со мной всё в порядке.       — В порядке? — фыркнул Фрэнк. — Ты, блять, валялся без сознания на тротуаре.       — Я был в сознании, — запротестовал Джерард.       — Нет, — начал спорить с ним Фрэнк.       — Да, был, — настаивал Джерард. — Я лишь надеялся не быть в сознании, но… был.       Какое-то время эти двое так и молчали, сидя здесь: оба совершенно не знали, что подходящего сказать, чтобы должным образом нарушить тишину, которая затянулась уже на тревожно долгое время.       Фрэнк обдумывал, что он собирался сказать следующим, но осознал, что был не в состоянии говорить что-либо ещё. Он закрыл глаза, будто ему было больно говорить.       — Где ключи от твоей машины? — спросил он Джерарда.       — Что? — спросил Джерард в ответ перед тем, как быстро ответить: — Они в моей сумке, зачем они тебе?       — Ты живёшь со своим парнем, так?       Джерард нахмурился. Прежде — вплоть до этого момента — он не осознавал того факта, что ему было некуда идти, потому что, собственно, он жил с Блейком, и что он не собирался идти туда после того, что только что случилось.       — Д-да, — Джерард вздохнул.       — Тогда ты можешь, эм, думаю, остаться, — начал Фрэнк, смотря направо в пустоту, попросту желая отвезти взгляд от Джерарда, — со мной вроде, знаешь, чтобы тебе не пришлось идти туда. Сегодня ночью, в смысле, на ночь, потому что ты в дерьмовой форме.       Джерард поднял взгляд на Фрэнка, который всё ещё избегал его взгляда. Джерард был, мягко говоря, поражён таким любезным жестом со стороны Фрэнка и усилиями, которые он прилагал, чтобы сформулировать простое предложение. По правде говоря, он убедил себя, что Фрэнк был бессердечным, но он стоял прямо перед ним и гостеприимно приглашал к себе.       — Серьёзно?       — Да, — Фрэнк, наконец, кивнул, снова поворачиваясь лицом к Джерарду. — Ты раздражаешь меня и всё такое, но, блять, я не могу оставить тебя побитым на улице.       — Спасибо, — Джерард робко улыбнулся: его рот в основном лишь изогнулся с одной стороны, потому что любое растягивание кожи приводило к жжению и боли. — Эм, думаю, мне понадобится помощь.       Фрэнк наклонился и протянул обе руки Джерарду. Тот с охотностью крепко схватился за них, подтягиваясь, чтобы встать на ноги. Всё его тело казалось слабым, из-за чего он слегка пошатнулся, держась за Фрэнка. Фрэнк заметил, что Джерард недостаточно устойчиво стоял на ногах, и поэтому поспешно взял одну руку Джерарда и обернул её вокруг собственного плеча, позволяя Джерарду положиться на него всем телом.       — Ты не обязан, — сказал Джерард, пытаясь сопротивляться такому положению вещей.       — Ты тяжёлый, — вот так просто заявил Фрэнк, — так что перебирай ногами побыстрее вместо того, чтобы говорить.       Джерард, кажется, ещё раз улыбнулся на необычную смесь Фрэнка из милого и раздражённого состояния в одно и то же время; казалось, это, как бы то ни было, подходило лишь одному только Фрэнку.       — Моя машина дальше по улице, — сказал Джерард, кивая в знак того, что им нужно пройти вперёд. Фрэнк начал довольно уверенно идти, чтобы Джерард мог поспевать, так как его конечности всё ещё были вялыми. Расстояние было не такое уж и большое, поэтому вскоре Джерард остановился у своей машины. Фрэнк одной рукой дотянулся до сумки Джерарда и покопался в куче бумажек перед тем, как нащупать нечто металлическое. Он вытащил ключи и открыл машину, осторожно помогая Джерарду устроиться на пассажирском сиденье. Он закрыл дверь, а затем сел на водительское место, чтобы завести автомобиль.       По пути к дому Фрэнка в машине висела абсолютная тишина, но ни один из них не жаловался. Тишина была необходима, особенно в такой момент. Когда они подъехали к дому, Фрэнк выбрался из машины и помог Джерарду, аккуратно направляя его по ступеням многоквартирного комплекса, пока они не дошли до двери его квартиры. Джерард морщился, а с каждой преодолённой ступенькой с его губ слетал тихий всхлип. Они, наконец, дошли до квартиры, и Фрэнк поспешно открыл дверь, чтобы Джерард уже мог удобно расположиться на диване и отдохнуть.       Когда Джерард увидел диван, у него буквально подкосились колени. Он проигнорировал боль, которая появилась от того, что он с размаху упал на долгожданную горизонтальную поверхность, потому что это всё же было куда лучше, чем необходимость стоять.       Фрэнк включил тусклую лампу в гостиной и пошёл на кухню; у него был припасён только один пакет со льдом. И он достал его для Джерарда.       — Вот, — сказал Фрэнк, вручая Джерарду пакет, — используй его, пока я не сделаю побольше льда.       — Спасибо, — Джерард кивнул, беря пакет и для начала прислоняя его к левому глазу, желая избавиться от припухлости до того, как она станет ещё больше.       Фрэнк достал несколько герметизируемых пакетиков и наполнил каждый льдом, затем завернул их в бумажное полотенце, изобретая пакеты со льдом собственного производства, которые, думал он, послужат настолько же эффективно. Он вынес их Джерарду, который безучастно смотрел перед собой.       — Тебе не нужно было, — сказал Джерард, когда заметил самодельные пакеты со льдом.       — Это классно, — пожал плечами. — Эм, куда… эм, куда тебе нужно их приложить?       Джерард съёжился, концентрируясь на припухших и болящих участках, которыми было беспорядочно усыпано его тело.       — Много куда, — вздохнул он.       — Тогда будет легче лечь, — подметил Фрэнк, и Джерард подчинился, заворочавшись на диване, чтобы перелечь на спину.       Джерард поднял футболку под курткой, обнажая бледную кожу, а вместе с тем и красную отметину на животе, от которой Фрэнка передёрнуло. Там определённо останется синяк. И, кстати, не один: отметина была не единственной, просто ей выдалась честь быть самой большой и заметной. Множество красных пятен — некоторые из них на самом деле казались уже старыми — расстилались по его, на первый взгляд, гладкой коже. Джерард протянул руку Фрэнку, и тот вручил ему пакет со льдом, отводя взгляд от его измученного тела. Джерард положил пакет себе на живот, вздрогнул от холода и в то же время зашипел от боли, но, вытерпев, оставил лёд на месте.       Джерард вздохнул и протянул руку за ещё одним пакетом, и Фрэнк так же вручил его ему. На этот раз Джерард положил его справа на лицо, прямо над виском.       — Блять, — прошипел он, слегка надавив на то место, куда приложил пакет со льдом. Он вдохнул и с шумом выдохнул, а затем положил голову набок, чтобы не держать пакет руками. Теперь он был повёрнут лицом к Фрэнку, который сохранял мужественное лицо, наблюдая, как лицо Джерарда искажалось от боли.       — Думаю, это всё, — Джерард вздохнул, — остальные маленькие. Это самые ужасные.       — Ты уверен?       Джерард кивнул. Фрэнк поднялся и вернулся на кухню, чтобы положить пакеты со льдом в морозильник на случай, если они понадобятся Джерарду. Он вспомнил, что увидел порезы у него на лице, поэтому взял махровое полотенце и смочил один его конец горячей водой. Затем Фрэнк вернулся к Джерарду, который вновь смотрел куда-то в пустоту.       Фрэнк опустился на колени перед диваном. Джерард вопросительно посмотрел на него, но тот ничего не сказал. Он убрал пакет со льдом с виска Джерарда и ещё один, который он прижимал к глазу. Затем он поднёс влажный край полотенца к его лицу и аккуратно начал оттирать засохшую кровь. Всё это время Джерард лежал, затаив дыхание, готовясь к новой порции боли, но Фрэнк был таким осторожным, что тот ничего не почувствовал.       Фрэнк с радостью заметил, что порезов было не так много. Один был на щеке, ещё один — на подбородке, где его дополняла ссадина, которая, вероятнее всего, появилась после встречи с асфальтом тротуара, и последний — самый большой — на лбу, который кровоточил сильнее всего. Как только лицо Джерарда было очищено от крови, Фрэнк поднялся и пробормотал:       — Подожди здесь, — перед тем, как отправиться в ванную. Он взял бутыль спирта и несколько бинтов из аптечки и вернулся к Джерарду.       Сухой конец полотенца Фрэнк смочил парой капель спирта, а затем протёр порезы на лице Джерарда. Тот шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, зажмурившись, отчего его опухшему глазу стало ещё больнее. Фрэнк ничего не сказал. Он попросту сосредоточился на необходимом, убеждаясь, что продезинфицировал порезы и кожу вокруг них. Когда они стали, по его мнению, достаточно чистыми, он бережно наложил повязку на каждый из них. После этого он вернул Джерарду оба пакета со льдом, который положил их на то же место       — Спасибо, — прошептал Джерард с закрытыми глазами.       — Не за что, — Фрэнк пожал плечами, пытаясь полностью скрыть свои эмоции. Он просто помогал раненому парню. Для него это абсолютно ничего не значило. Так он и продолжал твердить себе, и от этого он и был таким тихим. Ему было необходимо абстрагироваться, чтобы не позволить появиться слишком заботливому Фрэнку. — Хочешь, эм, поспать здесь? Или в моей комнате, а я могу и тут прикорнуть…       — Да нет, и здесь нормально, — Джерард вздохнул, всё ещё с закрытыми глазами. — Даже если бы я хотел сдвинуться, я бы никак не смог это осуществить.       — Ладно, пойду возьму подушку и одеяло, — Фрэнк кивнул, поднимаясь и направляясь в свою комнату. У него было только одно одеяло, но он стянул его со своей кровати, прихватил одну из своих подушек и вернулся к Джерарду. Глаза у того были закрыты, а его дыхание было глубоким и тяжёлым, поэтому Фрэнк решил, что он спит. Он накрыл его одеялом, а затем переместился, чтобы взбить подушку и подложить её ему под голову, но, когда он приблизился, то увидел, как по щекам Джерарда бегут слёзы, впитываясь затем в обивку дивана. Фрэнк не знал, что сказать, так что просто-напросто сел на кофейный столик и уставился на него, пока слёзы продолжали затапливать ресницы Джерарда. Он перестал прижимать пакет со льдом к глазу, от чего тот попросту покоился в раскрытой ладони рядом с его лицом.       Когда Джерард распахнул глаза, Фрэнк нервно сглотнул, встречаясь с ним взглядом и не имея оправдания на то, что он пялился. Ореховые глаза Джерарда выделялись на фоне красноты, которая лишь усилилась после слёз.       — Я не хотел… плакать, — сказал Джерард шёпотом. — Я не настолько, блять, слабый. В смысле, да кто вообще плачет из-за того, что его избил парень, да? Это жалко.       — Что? Нет, — произнёс Фрэнк после нескольких секунд молчания, вновь обретая дар речи. — В смысле, я не думаю, что это жалко. Это довольно-таки неплохая причина поплакать.       — Он был таким любящим, — вздохнул Джерард абсолютно надломленным голосом. Он больше не смотрел на самого Фрэнка, а лишь неотрывно глядел позади него, погружаясь в далёкие воспоминания. — Я даже не могу объяснить тебе, каким прекрасным человеком он был. Он был из тех, на кого посмотришь и скажешь «Ничего себе, повезло же тому, кто с ним». Он всем своим существом отдавался мне. В смысле, меня сложно терпеть, понимаешь? Очевидно, ты понимаешь это. Но ему просто это нравилось.       Джерард замолк, прикрывая глаза, когда счастливое прошлое заставило его сердце неистово биться о грудную клетку, больше всего желая вернуться в те времена. Фрэнк просто тихо ждал, пока Джерард продолжит свой рассказ.       — Он столько для меня сделал, — продолжил Джерард. — Пока мы были друзьями, он дал мне место перекантоваться, помог найти работу; он из кожи вон лез, чтобы убедиться, что со мной всё было хорошо. И это переросло в нечто большее. Казалось, будто мы всегда знали, что будем вместе, но никогда не рисковали. А затем это произошло, и он стал по-настоящему ревнивым. В смысле, я жил с парнем, и ты можешь подумать, что я всё о нём знал, но это было не так. Он стал совершенно другим. Он всегда был злым, постоянно унижал меня, будто я никогда и ничего не мог сделать так, как нужно, в сравнении с ним. Будто он сделал всё, что возможно, чтобы осчастливить меня, но я не мог сделать того же самого для него. Он делал меня счастливым, но я не мог обеспечить его тем же. Из-за него я чувствовал себя полностью никчёмным. Началось всё так — со слов, но, как видно, он на ура пошёл дальше. Я…       — Почему ты просто не пресёк это на корню, когда всё началось? — перебил его Фрэнк.       — Не знаю, — Джерард вздохнул. — Было множество причин. Я надеялся, что всё наладится. Я думал, что это был лишь период. Думал, что смогу исправить его. Думал, что всё это была моя вина. Я думал, что мы могли вернуться к тому, что было.       — Но, очевидно, лучше не стало, — снова перебил его Фрэнк; от слов Джерарда в нём всё сильнее и сильнее нарастала ярость. Вот почему он ненавидел по-доброму относиться к людям: забота вела к слепой любви. — Так, почему ты не остановился, когда увидел, что ничего не изменится?       — Положа руку на сердце? — спросил Джерард, открывая глаза, чтобы взглянуть на Фрэнка. Тот кивнул. — Я чувствовал себя виноватым.       Фрэнк закусил губу, потому что у него было предчувствие, что таков и будет ответ Джерарда. Он уже всё это видел, знал всё это слишком хорошо. Он ничего не мог сказать в ответ на это, кроме того, что это была наиглупейшая мысль, но он решил, что Джерарду не нужно слышать этого.       — Я говорил тебе: он столько для меня сделал, так что каждый раз, когда я думал уйти от него, то вспоминал всё это, и вина слишком сильно мучила меня, чтобы позволить уйти.       Фрэнк кивнул, отрываясь от взгляда Джерарда. На его взгляд, он был слишком настойчивым, поэтому он опустил глаза на свои колени.       — Думаю, попробую-ка я поспать, — сказал Джерард, и Фрэнк поднял на него глаза, протягивая ему подушку. Джерард улыбнулся и забрал её у Фрэнка, аккуратно пристраивая её под голову. — Спасибо ещё раз, Фрэнк, правда, это многое значит.       — Я говорил тебе, не за что, — Фрэнк вздохнул. Каждый раз, когда Джерард благодарил его, он бил себя под дых за то, что позволял стенам рушиться. — Ты раздражаешь меня и всё такое, но я бы не оставил тебя, блять, на улице, — ему приходилось совершенно одинаково отвечать ему, потому что это было единственным оправданием, которое он мог придумать.       Легкомысленный шум, который был похож на какой-то смешок, сорвался с губ Джерарда, и он кивнул, приводя в порядок себя и пакеты со льдом, что лежали на каждой больной точке. Джерард прикрыл глаза, и Фрэнк воспользовался этим моментом, чтобы выскользнуть из гостиной, прежде чем он сделает ещё какое-то решение, о котором будет сожалеть. Он оставил дверь своей спальни открытой и упал на кровать; ему было слишком лень переодеваться да и слишком холодно, чтобы надевать что-нибудь полегче. У него не было одеяла, так что он свернулся на кровати и попытался сохранить тепло так, как только мог.       Он больше не мог отрицать этого, сколько бы он ни пытался. В тот момент, когда он увидел Джерарда, лежащего на тротуаре, который выглядел как сама смерть, Фрэнк уже знал, что начал заботиться. Он больше не был очередным работодателем. Фрэнк, чуждый к любой эмоциональной привязанности, не был уверен, что с этим делать. Он знал, что абсолютно то же самое случилось с Хамбоуном: он старался держать их отношения на строго профессиональном уровне, но начал заботиться о нём как о друге. Но разница была в том, что с Хамбоуном Фрэнк ухитрялся сохранить свою заботу в тайне. С Джерардом же он очевидно выставил это напоказ, взяв его к себе домой. Теперь Джерард знал, что ему было не всё равно, и от этого он чувствовал себя слишком уязвимым и обнажённым.