Под сенью Хозяйского дома

Пока сверстницы учатся вышивать, шестнадцатилетняя Мария учится искать твирь в бескрайней степи. — Ты должна понимать, как дышит этот мир, чтобы твой собственный мир не рухнул, — говорит ей мама, держа за руку. — Ты должна увидеть его мудрость и сохранить её. Мама бредёт босиком, с распущенными волосами: дикая грация походки и звенящая, напряжённая сила, таящаяся в глубине её глаз, — вот приметы дочери Степи. Мария думает, что средневековые ведьмы, которые совсем не боялись костра, выглядели именно так. — Ты не Твириновая невеста, но ты можешь звать твирь и слышать её, если хочешь, — говорит мама, и её тёмные кудри подхватывает ласковая рука ветра. — Ты ведь обязательно станешь Хозяйкой. Все Хозяйки могут — и Виктория, и Катерина — но они не хотят. И Марии кажется, что вот они, те самые чудеса, которые может творить её мама, — кажется, что по мановению её руки тело Степи разрождается савьюром, стоит лишь ей взмахнуть бледной ладонью. Но мама учит её, как смотреть и искать, что сказать Степи, чтобы она указала дорогу, что сплясать, чтобы Степь наградила тебя за танец своей плотью. Две женщины кружатся среди высокой травы, и волосы их словно трава, а глаза — звёзды, упавшие с неба. И настоящие невесты боятся их, убегают прочь от гула, разносящегося по земле. Настоящие невесты боятся — но восхищаются. Семья Каиных идёт по линиям, и мать Бодхо довольна ими. Хозяйки — настоящая и будущая — дарят степному народу щедрые всходы твири, а на месте их танца вскоре белеет савьюр, — и Каины ничего не берут у Степи, всё оставляют её детям. Но однажды долг возвращать придётся.