Восходящее солнце

Глава 15. От прошлого не уйти, не спрятаться за высокой стеной. Прошло около 2-ух недель. Со стороны Кёсем Султан не было никаких действий. Я прекрасно понимала, что это молчание не беспочвенно, ведь Махпейкер не из тех, кто бросается словами на ветер. Валиде Султан выжидала нужной секунды, определённого момента, дабы нанести мне сильнейший удар в спину. Такой удар, чтобы даже земля застонала под моими ногами. Я в свою очередь тоже не принимала необдуманных решений и всё ждала, только вот чего - сама не ведала. Мы с Хатидже целыми днями сидели в покоях и занимались воспитанием своих детей. Девушка очень боялась последних событий, говорила, что на меня обрушила свой гнев великая Султанша, что её слово подобно всепоглощающему огню - она испепелит меня лишь одним своим взглядом. Я лишь смеялась в ответ на её опасения и продолжала сохранять чинное спокойствие, чем ещё больше удивляла Хатидже Муаззез. Она дрожала, словно осина, когда рядом находилась Кёсем, почти теряла сознание - настолько велик был её страх перед этой могущественной женщиной. Я сидела на диване вместе с Гевхерхан. Дочь пристроилась на моих коленях и стала играть с какой-то незамысловатой игрушкой, очень похожей на статуэтку кошки. Я улыбнулась и поцеловала малышку в щёку, она нахмурила бровки и протянула свои крохотные ладошки к моим волосам. Дочка очень любила брать в руки мои локоны и заплетать причудливые косички, а потом сама же их и расплетать. Иногда, Гевхерхан даже засыпала за этим занятием, а я аккуратно перекладывала её в колыбель. Вот и в этот раз, как только дочь начала плести косу, то сразу же прикрыла глаза, а вскоре и огласила апартаменты своим громким сопением. Я тихо засмеялась и взяла маленькую Госпожу на руки, ещё раз убедившись в тяжести моей родной ноши. Светлые волосы Гевхерхан выбились из причёски, а маленькая тиара упала на пол, издав сильный грохот. Я стиснула зубы и посмотрела на лицо спящей дочери. Её правое веко несколько раз дрогнуло, отреагировав на резкий звук, и тут же перестало. Я облегчённо вздохнула и положила 3-летнюю Султаншу в кроватку, прошептав: - Спи, моя маленькая звёздочка, спи. Пусть твоя жизнь будет столь же безоблачной, как и этот чистый детский сон... Я вернулась на своё место и принялась вышивать. Иголка то и дело мелькала перед глазами, образуя с каждым новым стежком очередной элемент общей картины. Я вышивала ромашки, такие же, какие я запомнила с тех пор, как меня взяли в плен и привезли в этот дворец, полный интриг и ненависти. Цветы получались нежными и до удивления живыми на вид, будто в них была душа, которая манила и располагала к себе созерцателя их красоты. В покои шаркающей походкой зашла Гюльсур Калфа. В последние дни женщина выглядела плохо: уставшие глаза, опухшие ноги и руки. Всё это можно было бы списать на возраст, если бы не одно "но" - её назначили Хазнедар-Устой после смерти Озге Хатун, поэтому старая турчанка не справлялась со всей работой и выглядела измученной. - Султанша, - поклонилась новоиспечённая Хазнедар и подняла глаза. - Вашей аудиенции просит какой-то ага, он уверяет, что это очень важно и что он не причинит Вам вреда. Я приподняла бровь в удивлении и вздохнула: - Что же нужно этому мужчине? Хорошо, пусть войдёт. - Нет-нет-нет, - покачала головой Гюльсур и хлопнула в ладоши. - Он ждёт Вас в Мраморном дворце. - О Аллах, что это за сумасшествие! Всё же, я согласилась пойти на встречу с этим загадочным человеком. Подготовив карету, Гюльсур пригласила меня сесть, и мы вместе отправились в Мраморный особняк. Поездка не была слишком долгой, поэтому мы где-то через час уже прибыли к месту встречи. Я безумно боялась, что это будет ловушка, подстроенная мне Кёсем Султан, но в силу своей смелости, решилась на этот отчаянный поступок. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я почувствовала слабость в ногах. Отчего я так сильно волновалась? Что заставило моё сердце кружиться в ритме танго? Безропотно подчинившись воле своего рассудка, я добралась до последней ступени и тяжело вздохнула. Рука коснулась деревянной поверхности двери, отталкивая её от себя. В глаза ударил яркий свет, царивший в этой комнате. Я прищурилась и зашла внутрь помещения, закрыв за собой дверь. Вокруг стоял какой-то странный запах, похожий на смесь ароматов тюльпана и сирени. В углу стоял тот самый мужчина, который и вызвал меня сюда. Он был повернут ко мне спиной, но услышав звук шагов султанши, мигом обернулся. Я ахнула и вскрикнула: - Дима??? - Над... Турхан Хатидже Султан, - поклонился мужчина и поднял глаза. Что значит жить? Получать выгоду лишь для себя, пытаясь затмить таланты и способности другого - это ли смысл жизни? Какова наша основная цель прихода в этот мир? Да и кто сможет дать ответ на все эти вопросы? Наверное, только сам Творец. Кто-то называет его Иисусом и Иеговой, кто-то Аллахом, кто-то Буддой и Зевсом. Всевышний один, а имён у него сотни тысяч. Каждая вера пытается представить Бога с той стороны, с которой угодно определённому народу. Вера выдвигает свои требования, свои каноны. А нельзя ли верить в Бога вне рамок многовековых обычаев? Нет, нельзя, скажут многие. Но ведь ответа на этот вопрос тоже нет. Бог вершит судьбы, не взирая на нас. Кого-то сводит друг с другом спустя много лет, кого-то разлучает раз и навсегда. И нет у нас права гневаться на Всевышнего. Он - и есть судьба. Это был никто иной, как мой родной брат Дмитрий, чудом оказавшийся здесь. Я потерла глаза и ещё раз посмотрела на него, снова не поверив своему зрению. Он рассмеялся и подошёл поближе. - Но как? Ты же умер? Тебя же убили, брат? - почти плача, закричала я и вплеснула руками. Я кинулась на шею брату и разрыдалась. Он усмехнулся и тихо сказал: - Я тоже думал, что ты мертва. Но решил проверить, когда узнал, что у Падишаха русская жена. И я был прав. Моя сестрёнка стала Госпожой! Тембр его голоса очень изменился за это время, стал более хриплым и мужественным. Дмитрий Яковлев говорил обо мне с гордостью, был безумно рад моему возвышению. Руки брата дарили мне то тепло, которого я лишилась около 5 лет назад. Я радовалась этой встрече, словно маленькая девочка, и не желала выпускать Дмитрия из капкана своих объятий. Всё же, брат нашёл способ выпутаться, и взял моё лицо в свои ладони: - Я чудом выжил. Не умер от стрелы, в огне не сгорел. В рубашке родился. - Я помню смерть Захара... Его пустые глаза, горящие предсмертным огнём... Остальные братья погибли во всей этой суматохе, я не видела их... - Я тоже помню муки Захарушки, я же его и похоронил, ведь татары не успели сжечь его тело, - вздохнул он и сделал паузу. - Решил отыскать тебя, сестрёнка, чтобы просто увидеть твоё благословенное личико. Пусть Господь хранит тебя от невзгод. - Аминь, - всхлипнула я. - Правда, я не православная христианка уже, а дитя ислама. Да и троих детей родила: Ахмеда, Мехмета и Гевхерхан. Шехзаде Ахмед умер от болезни совсем малышом... Брат опустил руки и прикусил губу. Он поморщил нос и пару раз стукнул ногой по полу. Лицо мужчины покраснело, налилось румянцем. - Я уеду сегодня же, Наденька. Не хочу, чтобы моё присутствие испортило тебе жизнь. - Как ты можешь портить моё... - начало было я говорить, но брат перебил меня: - Могу, поверь. Здесь найдут способ, чтоб лишить тебя власти. Поэтому, я исчезну и больше никогда не вернусь в эти места, ведь теперь я знаю, что моя сестра жива и здорова, что у меня есть племянники, которые являются членами правящей династии. Ты находишься у верхов власти. Не потеряй это могущество, а сделай его ещё более непритязательным! Прости меня, милая Надежда... Я привёз тебе кольцо матери. Возьми его и не снимай со своего пальца, если хочешь сохранить память о нас... Дима вытащил из-за пазухи маленькое колечко и протянул мне его. Оно было простым, без излишеств. Это и придавало ему особую прелесть. Я дрожащими руками схватило то самое украшение, которое когда-то видела на руке своей матушки и мечтала носить его. Раньше мама говорила мне, что отдаст его тогда, когда я стану взрослой и выйду замуж. Видимо, час взросления настал. Я надела на палец это кольцо и заплакала. Брат вытер рукой мои слёзы и улыбнулся. - Не грусти, Наденька. Прощай. Дмитрий бросил на меня печальный взгляд и вышел из комнаты. Я смотрела ему в след и плакала, прижимая руки к щекам. За один день я встретила единственного родного человека на земле, и тут же его потеряла, не сумев воспрепятствовать его отъезду. - Дима... Дима... Не покидай меня... Я совсем одна... Этот шепот был громче любого звука в мире, ведь это была просьба, идущая из глубины души. Слёзы нескончаемым потоком сочились из глаз, не желая дать моим глаза высохнуть. Я вздохнула и почувствовала слабость. Ноги подкосились, и я упала на каменный пол...