***
Джиа винила себя за многое, но больше всего за то, что видела свою мёртвую мать. Глубоко в душе понимала, что не должна нести ответственность за тягучую боль, что ей причиняют жуткие, каждый раз неожиданные и до головокружения странные встречи с такой живой покойницей. Но Джи чувствовала вину, падала под тяжестью груза и ненавидела себя: такую неправильную, искореженную, сломанную. И теперь, когда её отвратительная проблема заразила Доктора, когда Джиа стала для него грёбанным патогенным фактором, она изводила себя еще больше. Ведь такая вымазанная грязью проблем девочка не может быть достойна его внимания. Вне зависимости от того, насколько сильно она нуждается в нём.***
Джиа уже около часа стоит под струями воды настолько горячей, что дышать становится слишком тяжело, но ей это нравится. Она хочет очистить себя от скверны, делает воду всё горячее и трёт кожу жесткой, шершавой губкой всё сильнее, зная, что всё равно никогда не смоет с себя фантомную грязь. Последнее время она чувствует себя странно: замечает, как духота комнаты резко сменяется лютым холодом, а зтаем температура словно вновь резко повышается до жаровни ада. Голову кружит, и мыслей почти нет, кроме тех, что уже давно въелись в кору головного мозга - о смерти мамы, о её неожиданном, отравившем еще сильнее и без того безрадостную жизнь девочки, появлении. И о Докторе. Джиа вглядывается в запотевшее зеркало и надеется не увидеть там себя. Сердце разрывается от дикого, безумного желания увидеть в отражении кого-то другого. Стереть рукой капли воды и встретиться с ярко-зелеными или ярко-голубыми наивными глазами, затем пробежаться взглядом по всему телу их обладательницы, от макушки до пят: такому живому, красивому, здоровому. Джиа бьет себя кулаком по ноге и нервно усмехается. Какими же жалкими и беспомощными бывают люди. Она понимает, что виной её мыслей о прекрасной незнакомке в зеркале является Доктор. Чёртов Доктор, разочарование в глазах которого вдруг начало пугать её до помешательства. Она хмурится, вглядывается в страх, что затаился за радужками её глаз. Страх потерять. Злится до трясучки, но не может не понимать, что каждое касание Доктора - это выстрел вскользь: оглушает, заставляет упасть и сжаться в комок, но не убивает. Ранит, обездвиживает, но позволяет продолжать дышать и смотреть. Джиа понимает, что погрязла в этом всём очень сильно. И понимает, как, должно быть, незначительна её роль в этом жестком спектакле, где Доктору достались все роли без исключения, а ей позволили находиться на сцене на правах декораций. Но также Джиа почти понимает, что Доктор тоже закопал себя. (В ней ли?) Джиа - сука. Но не дура. Джиа заканчивает принимать душ с мыслью о том, что могла бы стать для Доктора кем-то, от кого бы он не хотел избавиться. Она сидит на своей кровати, вспоминает их поцелуй и почти улыбается. Доктор лежит на полу Тардис, вспоминает их объятия и чувствует, как рвёт на части.***
Доктор разучился поддаваться горю. Он ощущает рваные контуры бреши, спрятавшейся за грудиной, где-то***
Тардис не желает сдвигаться с места, что бы Доктор не предпринимал, и он никак не может покинуть это затхлое место хотя бы на миг. Доктор здесь пару дней, и по его временным меркам - это целая вечность. Вечность, которую он тратит впустую. Доктор подходит к дому Джи. /так в пустую ли?\ Времени двенадцать сорок пять вечера. Доктор застаёт Джи сидящей на сломанной качели у дома с рыжим котом на руках. Девочка машет ему рукой, и единственное, чего не хватает для полного умиротворения, это улыбки на её лице. Доктор совсем растерян. — Что такое? Ты выглядишь удивленным, - несмотря на почти скорбное выражение лица, в вопросе Джи скачут задорные нотки. Таймлорду нравится непривычная живость её голоса. И не нравятся капли пота на лбу. — Это кот такой... — Рыжий? - Джи не даёт Доктору договорить. — Да. Погоди, нет. Не совсем. Разумеется, нет ничего необычного в рыжей окраске шерсти, такой обладают 46,678 процентов всех земных котов, но он такой светлый и... — Весенний? - Джи вновь перебивает. — Точно, весенний, - Доктор хмурится и задумчиво глядит на довольную морду животного. — Я знаю, он очень отличается от всего, что я здесь вижу, что все здесь видят. - Лицо девочки озаряет настолько широкая улыбка, что Доктор на секунду задумывается, не ошибся ли домом, улицей, городом или Вселенной. Та ли это Джиа? Неестественность её улыбки неприятно царапает его под рёбрами. Джиу бьёт мелкая дрожь, Доктор замечает, как она непроизвольно дёргает правой ногой и всё гладит, и гладит уже уставшего от такого количества внимания бедного кота. Мужчина аккуратно присаживается рядом на поломанную качель, надеясь, что та не проломится, и захватывает обе руки Джи в плен своей большой ладони. Кот недовольно мяукает и несётся прочь. Доктор пытается ухватить за узды её резко сменяющееся настроение, но ему это не удаётся. И теперь, наблюдая за рассеянностью её взора, видя красные змейки капилляров, устилающие глазное яблоко, чувствуя жар и тёплый запах девичьего тела, что ясно кричит о гипергидрозе, мужчина был твёрдо уверен в своих былых догадках. А когда девочка резко теряет сознание, Доктор бережно прижимает её к своей груди, сидит некоторое время на ржавой качели, затем берет Джи на руки и несёт в свой дом - остаётся еще решить несколько вопросов, Доктор думает об этом по пути к Тардис. Остатки вчерашней дождливой погоды противно хлюпают в ботинках. Но Повелитель Времени уже определенно на пути к разгадке. Правда, никакого счастья это ему не приносит.