And Then a Bit

Ты тот, о ком мои мечты — это единственное, что мне известно Тот, кого жду — зная, что нам не суждено случиться Тот, кто меня пленил — но я не в силах перестать Влюбляться, влюбляться в тебя Marie Key – «Uopnåelig»

Репетиции были намечены на период с середины ноября по 22-е декабря с небольшим перерывом до самого начала тура 7-го января в Лондоне. Декабрь уже потонул в суматохе, до предела забитый репетициями за репетициями и премьерой в финале X-Фактора их третьего сингла, приём которого превзошёл самые смелые ожидания. Остаётся всего три дня репетиций: парни уже успели записать все свои песни, отснять видеоролики и, в принципе, сделали всё необходимое, кроме разве что небольшого прогона с хореографом. Что звучит глупо, да, Луи это известно. Как бы у них осталось всего три дня. Крайний раз они выходили на сцену, кажется, миллион лет назад, но было принято решение: поскольку с тех пор они не работали ни с одним настоящим хореографом, парням пришлось самостоятельно отработать большинство своих движений — три прошлых тура дали им некое представление о том, как перемещаться по сцене, как избегать столкновений и прочее, — а затем, как раз в самые последние дни, им должны были найти хореографа, чтобы тот на своё усмотрение подправил кое-какие детали. И вот они уже репетируют выступление с хореографом, с которым прежде им никогда не приходилось работать, но который пристально их изучает с готовностью указать на ошибки и подсказать направление к совершенствованию. Луи очень-очень весело. Всё просто… Должно быть, всё дело в сцене и выступлении, всё так беззаботно и радостно, и то, что теперь не придется выдерживать дистанцию с Гарри не меньше трёх сраных метров, значит для него целый мир. В их выступлении присутствует какое-то спокойствие и расслабленность, чего не было уже со времен тура «Up All Night». К тому же сейчас оно стало лучше, потому что мальчики выросли, набрались опыта, успели привыкнуть к сцене и научились осмотрительности. После отработки очередного фрагмента Луи оказывается вспотевшим, счастливым и приятно измотанным. Они все дружно собираются у края сцены, когда хореограф — Мартин — зовёт их поближе, и Луи опирается на Гарри, присаживаясь на самом краю; их бедра тесно соприкасаются, а рука Гарри перекидывается через его плечо, прижимая к себе покрепче. Он оставляет легкий поцелуй на макушке Луи, заставляя того улыбнуться и глубже уткнуться носом ему в шею. Прошло два месяца с тех пор, как началась их незапланированная совместная сексуальная жизнь, последствия которой оказались лучше всех ожиданий. Если бы существовало единственное слово, способное описать их последние пару месяцев, этим словом было бы «удовлетворение». И не в негативном ключе вроде «у нас всё в порядке, но кое-какие мелочи можно бы было исправить», а когда определённые вещи становятся просто… привычными. О большем Луи не мог и мечтать, честно, улучшить их положение могла бы только взаимная влюблённость. Это наверняка упростило бы много вещей. Но жить вместе с лучшим другом, целоваться и иметь регулярный секс тоже не так уж и плохо, учитывая все обстоятельства. Всё сработало. В этом полнейшее отсутствие логики, и у них ничего не должно было выйти, но вышло. В этой затее Луи уж точно не усомнится ни на секунду. Как там говорят? Дарёному коню в зубы не смотрят? Эта пословица бьет рекорды среди самых странных выражений всех времён, но её суть Луи откликается. Ему стало понятно, что всё гораздо проще и не кажется таким сложным, если много об этом не думать. — Что ж, — объявляет Мартин-хореограф, вырывая Луи из своих размышлений. — Всё отлично, ребят, правда. Заметно, что у вас это не первое выступление в подобном жанре. Сказать особо нечего, я просто продиктую каждому несколько замечаний. Зейн… Луи опять отключается, пока Мартин, обращаясь к Зейну, Найлу и напоследок к Лиаму, даёт им несколько указаний и вносит кое-какие поправки. — Гарри, Луи, — наконец-то произносит Мартин спустя целую вечность. Луи устал, ясно? И немного проголодался. И не отказался бы поехать домой и выпросить у Гарри сэндвич. Можно ещё добавить минет в качестве козыря. — Где любовь, мальчики? Кое-кто придёт на шоу, только чтобы полюбоваться на вас, голубков. Любовь, конечно, есть, да, но она незаметна. Продемонстрируйте фанатам парочку поцелуев, нахальных шлепков по попе, да что угодно. Это нормально — показывать, что вы вместе. Без перебора, конечно, но хоть что-то быть должно, ясно? Ищите золотую середину, не забывайте о комфорте. Чтобы не терялась естественность. Ах да, насчёт «Something Great». Наверное, для вас эта песня очень эмоциональна? Её же написал Гарри, когда был влюблён в тебя, нет? Когда он жаждал взаимной любви. С фортепьянной аранжировкой она разобьёт много девичьих сердец. Гарри, я хочу, чтобы после окончания песни ты подбегал к Луи и целовал его, каждый раз, хорошо? Типа: «Да, было хреново, но теперь у меня есть ты». Луи, всю свою песню ты смотришь на Гарри, убедись, что всем ясно, что он единственный, для кого ты поёшь. Это касается каждой песни о любви: не дайте усомниться в том, что вы поёте друг о друге. Только не нужно устраивать сопливый ромком, будьте развязными, веселитесь. Покажите, как вы счастливы вместе. Но не увлекайтесь друг другом 24/7, мы не в эротическом фильме. — Луи прыскает. — Придерживайтесь цензуры, ладно? Хотя непристойности иногда тоже не будут лишними. Опять же, найдите комфортный баланс и творите себе. — А это не будет похоже на постановку? — интересуется Гарри минутой спустя, когда они переваривают в голове монолог Мартина. — Если мы будем целоваться каждый раз после «Something Great»? Мартин качает головой. — Нет, — отвечает он. — Это не будет похоже на постановку. Это будет похоже на ваш маленький славный ритуал. Это своеобразное утешение от Луи, которое говорит, что тебе больше не нужно мечтать о чем-то прекрасном, потому что у тебя оно уже есть. Так вы покажете, что эта песня для вас особенная. Она же особенная, да? Гарри тут же кивает, мягко выдыхая: — Ага. Луи поднимает голову, чтобы поцеловать Гарри в уголок рта, и в следующую секунду чувствует, как тот притягивает его ближе к себе. — Хорошо, — говорит Мартин, снова обращаясь ко всем присутствующим. — Давайте ещё раз пробежимся по Something Great, Midnight Memories, Little Things, All That I Have и These Words. И помните мои слова. Парни что-то хаотично бормочут в согласие и соскакивают с края сцены, занимая соответствующие позиции, чтобы в очередной раз прорепетировать ранее перечисленные песни. Как же нелепо то, насколько теперь приятнее выступать на сцене, когда им всем позволено просто дурачиться и веселиться, и, что ж, если придётся разок шлёпнуть Гарри по попе и поцеловать его раз или два, то всё это ради благополучия группы. Да. На этот раз Мартин выглядит намного довольнее их выступлением. Он кивает и хвалит их, повторяя, чтобы до завтрашней репетиции никто не забывал его наставлений. За пределами их репетиционного зала уже успела собраться толпа, и, в то время как Луи намеревается сесть в машину и уехать домой, его останавливает группа маленьких девочек, пропуск которым сюда, очевидно, открыло начало рождественских каникул и стоявшие на заднем плане родители. Он тянет за собой Гарри, и вместе они проводят там достаточно много времени, окончательно убедившись, что поздоровались, оставили автограф и сфотографировались с каждой девочкой, прежде чем помахать им на прощание и вернуться к машине. Как только они оказываются в салоне, Луи выуживает из кармана свой телефон и, заметив от Найла уведомление о твите, со скуки его открывает, удивленный тем, что он о нём с Гарри. http://imgur.com/7r8OUOL пошли прямо к детям! кто-нибудь хочет поспорить, как скоро у них появятся свои?? хахаха http://imgur.com/3AVaL9C Хорошо, это пробуждает в Луи странные чувства — и только. Видеть, как кто-то из парней пишет о них как о паре. Наверное, больше из-за того, что на самом деле это неправда. Луи известно, что руководство попросило парней немного напрячься и почаще упоминать о них в социальных медиа, как это было в интервью, когда фанаты все их слова принимали за истину. Скорее всего, именно это сейчас и происходит. Луи ломает голову, стоит ли ему ответить, но случайно переходит на свой профиль и натыкается на твит, который он опубликовал во время их обеденного перерыва, — ещё одно селфи с Гарри. Они давно слетели с катушек, но, поскольку фанатам до сих пор всё это нравится, следует предположить, что они всё делают правильно. http://imgur.com/Rtk4dDc это моё «тур обещает быть грандиозным»-лицо. Насчёт Гарри не знаю хаха http://i.imgur.com/9ej8XCU.png Репетиции с Мартином длятся ещё следующие два дня, последний из которых заканчивается, так сказать, грандиозным финалом, где они выступают перед начальством, которое (слава богу) выносит вердикт: парни готовы нести выступления в массы. Что ж, спасибо. А затем приходят они. Три блаженные недели перед началом тура. После почти что пяти месяцев постоянных промо, интервью, фотосессий и рекламных трюков эти три недели кажутся охренеть каким подарком судьбы. Общее количество планов Луи составляет ноль в квадрате, и это чудесно. Ну вообще-то.. Фактически у него есть кое-какие планы: им с Гарри нужно поддерживать видимость, так что Рождество они проведут вместе. День рождения Луи и сочельник — с семьёй Луи, на само Рождество они поедут к маме Гарри, а потом… честно говоря, Луи пока неизвестно, что будет потом. Может быть, они разделятся, чтобы провести какое-то время порознь, что в воображении Луи означает лежать на диване с геймпадом для FIFA. Может, он повидается со Стэном или подольше позависает с семьёй. Над этим можно будет подумать позже, ведь в этом заключается прелесть отдыха: нет необходимости планировать всё наперёд. Луи полон энтузиазма, несомненно. Они пакуют чемоданы и уезжают в Донкастер за день до дня рождения, поездка по большей части протекает в весьма комфортном молчании. За рулём Гарри, поэтому Луи всю дорогу проводит за выбором радиостанции и пялением в окно, любуясь проплывающими мимо домами и полями и время от времени ненадолго засыпая. Гарри будит его после очередного такого дрёма, водительская дверь открыта, машина не движется. Луи выходит из салона, пошатываясь, и потягивается с надеждой взбодриться. Гарри встаёт рядом, держа в руках обе их сумки и ожидая, что Луи первым пойдёт к дому. На первый взгляд дом кажется абсолютно пустым, что для Луи странно, учитывая стоящие на подъездной дороге машины его мамы и Дэна. Они проходят внутрь, выкрикивая свои приветствия, после чего небрежно бросают сумки у подножия лестници. Решение заглянуть на задний двор было принято ими в последнюю очередь, но именно там отыскивается всё семейство Томлинсон-Дикинов, экипированное в своё лучшее снежное снаряжение и увлечённое чем-то, похожим на жестокую битву снежками или постройку двух огромных снеговиков. Луи уже собирается оповестить всех о своём прибытии, когда Гарри вдруг оборачивает вокруг него свою руку и притягивает чуть ближе к себе. Луи улыбается ему, встречаясь с ним глазами и замечая, как его лицо отзеркаливает улыбку, после чего крепче к нему прижимается, и они вместе выходят во двор. Лотти замечает их первой, подняв взгляд с поглаживаемого ею брюшка одного из снеговиков, пока малышка Дорис сидит у неё на коленях и, как может, восторженно забрасывает снеговик снегом. — Какие же вы двое милашки, — выкрикивает Лотти в качестве своего приветствия, привлекая внимание остальных членов семьи, которые моментально прекращают снежную битву, чтобы поздороваться с ними. Джей с Эрнестом на руках добирается до них первой, приветливо целуя Луи и Гарри в щеку. — Привет, мальчики, — говорит она с нежной улыбкой и румянцем на щеках. — Как хорошо, что вы приехали. Как прошла поездка? Дорогу не сильно замело? — Нет, всё отлично, спасибо, Джей, — отвечает Гарри, пока Луи забирает у неё Эрнеста. Маленький начал протягивать к нему свои ручонки сразу же, как только узнал своего старшего брата. — Привет, приятель, — произносит Луи, удобно устраивая Эрнеста в своих руках и смутно осознавая, что Гарри с Джей продолжают о чём-то отвлечённо болтать. — Как поживаешь, а? Хорошо? Да. Это ты построил снеговика? Какой он симпатичный, из тебя выйдет отличный снеговикостроитель, правда? — Он осторожно подбрасывает Эрни в воздухе на протяжении всего монолога, заставляя мальчика громко хихикать. — Когда вы уже заведёте себе такого же? — спрашивает Лотти, вставая рядом с мамой и ведя за руку Дорис. Луи всё ещё пытается переварить её слова (потому что… что?), когда Гарри наклоняется ниже, равняясь ростом с Дорис, которая стоит напротив Лотти, придерживающей её за обе ручки, чтобы та не упала. Гарри подхватывает малышку на руки и, выпрямившись, подбрасывает немного в воздухе к большой её радости. — Дай нам несколько лет, — отвечает он, покачивая Дорис в объятьях и сверкая Лотти своими ямочками. — Ну а пока, — Джей улыбается, с любовью наблюдая за ними: у каждого в руках по ребёнку, — можете практиковаться на этих, сколько захотите. Они вам очень идут. Луи не успевает ничего ответить, как близняшки вдруг окружают его с обеих сторон, крепко обнимая, пока Физзи и Дэн тоже к ним присоединяются. Он здоровается со своими сестрёнками, насколько это возможно с маленьким мальчиком на руках, и нежно наблюдает за тем, как общается Гарри с каждой из них. Он так легко вписывается в их семейство, и это многое усложняет. Луи до сих пор не по себе оттого, что приходится врать своим сёстрам, и тут, скорее всего, ничем не поможешь, но Гарри смягчает всю боль одним только присутствием. Луи в очередной раз в шоке от своей офигенно большой благодарности за то, как просто всё с Гарри. И опять это всё усложняет. Как же странно будет, когда всё закончится, когда ему придется отойти в сторону и учиться функционировать за пределами их спектакля из двух мужчин, когда ему будет позволено встречаться, с кем он захочет, и нужно будет с нуля выстраивать настоящие отношения… честно говоря, лучше бы он сейчас об этом не думал. Так получается, что Луи с Гарри втягивают в битву снежками, и на этот раз Лотти тоже к ним присоединяется, потому что Джей заводит близняшек в дом, чтобы приготовить всем по чашечке горячего шоколада. Начинается поистине жестокое сражение, и, когда остальные решают, что ни под каким предлогом Гарри и Луи не позволено находиться в одной команде, всё оборачивается тем, что они всеми силами пытаются максимально закидать друг друга снежками. Особой меткостью из них двоих отличился Луи: три его снежных комка попадают точно по Гарри всякий раз, как тот пытается получше прицелиться. После, казалось бы, пятисотого снежка, прилетевшего прямо в Гарри, тот решается плюнуть на всякую осторожность. Он извергает рёв, который был бы уместен в средневековом сражении, но не в битве снежками на заднем дворике в Южном Йоркшире, и набрасывается на Луи, выбегая из-за дерева, которое служило ему укрытием. Ну правда, ему бы меч в руки — и прямиком в одну из боевых сцен «Властелина колец». Луи едва успевает понять, что он натворил, и уж тем более оправиться от шока и выражения лица Гарри, говорящего: «Какого хрена ты делаешь?», прежде чем тот валит его на землю и, всем своим весом вжимая в сугроб, с победной улыбкой высыпает горсть снега ему на лицо. Луи взвизгивает и начинает мотать головой, пытаясь как можно дальше, дальше, дальше стрясти с себя холодный снег, но его старания лишь усугубляют положение: ледяные хлопья проникают за шиворот, и да, это ощущение не из приятных. Он полон готовности протестовать, громко, но вдруг чувствует, как Гарри заботливыми пальцами счищает с него снег. Луи поднимает глаза и встречается с ним взглядом, улыбаясь в ответ на его улыбку. Гарри наклоняется и мягко сплетает их губы, пока на них не обрушивается огромная куча снега; к счастью, он ограждает от неё большую часть тела Луи. Гарри отстраняется, и они оба поворачивают головы, замечая возвышающихся над ними близняшек, Дэна, Лотти и Физзи с притворно-невинными выражениями на лицах. Луи приподнимает бровь. — Мы только хотели узнать, готовы ли вы пойти в дом и выпить чего-нибудь горячего? — говорит Дэн, не в состоянии больше сдерживать своей широкой улыбки. Луи закатывает глаза и набирает в ладонь горсть снега, выбрасывая её в сторону своего семейства так далеко, как это возможно, будучи прижатым спиной к сугробу. Угол броска был рассчитан им слабо, поэтому снег едва долетает до их ног, но близняшки всё равно отпрыгивают назад и оглушительно громко взвизгивают. — Проваливайте, имбецилы! — выкрикивает Луи, сжимая рукой ткань от пальто Гарри. — Мы будем через минуту. Он смутно видит, как его семья лениво волочится к дому, когда Гарри снова привлекает его внимание с глубокими от улыбки ямочками на щеках. — Привет, — Гарри хихикает, проводя большим пальцем в мокрой перчатке по щеке Луи. Тот тихо смеётся. — Привет. Что это было, Стайлс? — М-м? — вопросительно мычит он, продолжая нависать над Луи. Вот нелепость, он буквально ощущает, как мокнет его куртка от снега, и пневмония, должно быть, уже на подходе, но мысль о том, чтобы двинуться с места, его не прельщает. — У тебя прям боевой клич получился, друг. Ты «Игру престолов» пересмотрел? Гарри фыркает и роняет голову, утыкаясь носом в скулы Луи. У него не нос, а ледышка. — Этот сериал больше в твоём вкусе, не так ли? — спрашивает он, его губы прижаты близко к уху Луи. Но это такая бессмыслица: большую часть ноябрьских ночей они провели за совместным просмотром серий, поэтому как бы… — Может, я просто хотел подмять тебя под себя, м? Мне нравится, когда ты в таком положении. Если щёки Луи и краснеют, то причина исключительно в холоде и ни в чём больше. — Это правда? — произносит он с кокетливой скромностью в голосе. — Ну и? Что будешь делать со мной в таком положении? Гарри слегка отстраняется, чтобы хорошо было видно глаза Луи, его улыбка всё такая же широкая, а ямочки не утратили ни грамма своей глубины. — Это, — произносит он тихо, безмятежно, прежде чем податься вниз и соединить их губы. На несколько секунд Луи зависает в упоении поцелуя, пока внезапно не замечает, так сказать, прекрасную для себя возможность. В то время как его губы тщательно изучают чужой рот, проскальзывая языком между зубами и переплетая его с языком Гарри, его рука со спины медленно скатывается на землю, набирая в ладонь горсть снега. Сердце пропускает всего один удар, затем Луи быстро поднимает руку и разжимает кулак прямо над головой Гарри. Тот издаёт стон удивления ему в рот, прежде чем разъединить их губы и начать неистово трясти головой в попытке избавить себя от снега, запутавшегося в кудрях. Он заливается смехом, и от этого Луи чувствует, как у него на лице расползается широкая улыбка, когда с ним сталкиваются сверкающие глаза Гарри. Последний наклоняется, чтобы один раз целомудренно чмокнуть Луи в губы, после чего полностью отстраняется, поднимаясь на ноги и протягивая в знак помощи руку. Луи какое-то время с настороженностью её изучает, прежде чем за неё ухватиться и позволить Гарри поднять себя на ноги, к счастью, без очередных приземлений на пятую точку. — Знаешь, — говорит Гарри, пока они направляются к дому, мокрые и замёрзшие. И счастливые. — Тебе не обязательно забрасывать меня снегом, чтобы я перестал тебя целовать. Луи звонко смеётся, открывая входную дверь и разуваясь, чтоб не растаскивать по всему дому грязь и растаявший снег. — Ну не знаю, метод мне показался на удивление эффективным. Они переступают через порог, сняв с себя промокшие куртки и повесив их сушиться рядом с одеждой остальных членов семьи. — Мы переоденемся в сухое, — выкрикивает Луи, пока они направляются к лестнице, в ответ из гостиной до него доносится тихий звук маминого голоса. Как только они оказываются у него в комнате, он тут же стягивает с себя джемпер, ощущая, как дрожь проходится по коже под влажными джинсами, и замечает мокрые пятна на задней его части, куда через куртку успела просочиться вода. Раздевшись до трусов и слегка подрагивая от холода, он одевается в пару спортивных штанов и новый свитер, который вручил ему Гарри из одной из их сумок, принесённых им снизу. Гарри один собирался в поездку, так что все их вещи были сложены в один и тот же багаж, без разделения по принадлежности, и поэтому то, что свитер на Луи оказывается приятно большим и удобным и, кроме того, принадлежит Гарри, не становится для него сюрпризом. Хотя всё же есть подозрения, что это было подстроено. Гарри тоже быстро переодевается в трико и джемпер «oops», который входил в состав мерча в их «Where We Are»-туре. Луи не было известно о его существовании, но, учитывая, что он слегка узковат Гарри в плечах и натянут в груди, можно предположить, что ему уже два года и Гарри из него вырос, так как его тело стало более зрелым, или же в действительности его хозяин Луи. Хмм. Как только они присоединяются к остальным в гостиной комнате, Джей вручает им по горячему шоколаду и парни в обнимку устраиваются в большом кресле, сердце Луи упивается тем, как Гарри и тёплая жидкость у него в кружке медленно согревают его всё ещё подрагивающее временами тело. Они проводят остаток дня, чередуя настольные игры с совместным просмотром фильмов; Гарри либо сворачивается калачиком вокруг Луи, либо помогает Джей на кухне с приготовлением к завтрашнему дню, либо играет с Дорис, или с Эрни, или сразу с обоими. Луи согревает сердце видеть его на полу с Дорис и её куклой в руках, пока они играют в какую-то игру, которую он даже не станет притворяться, что понимает. Он замечает, как наблюдает за ним Джей, пока он с ласковой улыбкой смотрит на Гарри с его сестрёнкой и братиком, но, к большому удивлению, она ни разу не пытается об этом заговорить. Он ехал сюда с опаской, честно говоря, лишь по одной причине: неготовность обсуждать со своей матерью то, во что превратились их с Гарри «отношения». Луи не был готов к её расспросам и наверняка знал, что она не сможет осознать степень всей сложности. Но она и не спрашивает. В утро своего двадцать пятого дня рождения Луи посыпается, чувствуя, как рука Гарри мягко поглаживает его волосы — наинежнейшее пробуждение, честно. Он лениво потягивается, прежде чем медленно открыть глаза и наткнуться взглядом на сидящего у края кровати парня, одетого лишь в пару трико. — Доброе утро, милый, — тихо произносит Гарри, всё ещё продолжая поглаживать его волосы. — Доброе, — Луи прохрипывает с мягкой улыбкой и коротко зевает, пытаясь избавить своё тело от остатков сонливости, прежде чем продолжить: — Надо сказать, я сильно разочарован. Да, как будто меня обманули. — Правда? — Гарри улыбается, его пальцы играют с волосами у Луи на затылке, где те уже начали заметно отрастать. — Отчего же? — Ну, — начинает Луи, перекатываясь на бок и подпирая ладонью голову. — Так как теперь я в «отношениях», — свободной рукой он имитирует кавычки воздухе, — я надеялся, что меня разбудят праздничным минетом. Гарри качает головой со смехом. — Ранней пташке достаётся червячок? — Мгм, — соглашается Луи. — Ну, в свой день рождения такого подарка точно не жди, больше нечего добавить. Гарри смеётся и ласково опускает руку к щеке Луи. — Я думал, мы договорились не шалить, пока за дверью твои братик и сёстры. Луи мычит с осознанием, поскольку, ну, технически это правда. — Кстати говоря, — вспоминает он. — Где моя любящая семья? На секунду Гарри кажется смущенным, а затем и вовсе отводит глаза. — Ну, — он сознаётся, — вообще-то, эм, ещё довольно рано. Ага, э-э, так что, я думаю, все до сих пор спят. — Луи хватает его за запястье, тесно сжимая на нём свои пальцы, чтобы взглянуть на расположенные над татуировкой якоря наручные часы. Около двадцати минут девятого. Ну что ж. Могло быть и хуже. Он вскидывает бровь в немом вопросе: «Ну и зачем?» Гарри вскакивает с постели и направляется в сторону их вещей, пока Луи сидит на кровати, наблюдая, как тот достаёт из спортивной сумки маленький свёрток. — Я хотел отдать тебе это, — смущённо произносит он, — когда мы будем наедине. — Он снова пересекает небольшую комнатку, вручая Луи подарок, аккуратно завёрнутый в белую блестящую бумагу с коралловым бантом поверх неё. Выглядит очень минималистично и мило, есть повод предположить, что Гарри сам его завернул. Луи встряхивает в руках свой подарок, мысленно отмечая, что тот практически ничего не весит, прежде чем снова посмотреть на Гарри с лёгкой улыбкой. — Спасибо, Хаз, — благодарит он, принимаясь развязывать ленту, пока Гарри не останавливает его прикосновением своей руки. — Подожди минуту. Дай сначала сфотографирую. Луи в ответ хмурится. — Я только что проснулся, малыш, наверняка у меня кошмарный вид. Давай пощадим Твиттер? Гарри качает головой с улыбкой, после чего присаживается на кровати лицом к Луи, взъерошивая его волосы в попытке поправить их и немного зачесать назад. — Ты прекрасно выглядишь, милый, — убеждает его Гарри, снова наклоняясь назад и доставая с прикроватной тумбочки свой телефон. — Улыбочку, пожалуйста. Луи выполняет что велено, мягко улыбаясь ему с лежащим на укрытых пуховым одеялом коленях подарком. Эта фотография, несомненно, станет самой интимной и личной из всех, что они публиковали в сети. В общем, это идеальный способ сказать: «Хей-хо, смотрите-ка, мы вместе празднуем Рождество». — Я твитну его чуть позже. А теперь открывай подарок, — говорит Гарри, снова устраиваясь на кровати напротив Луи и наблюдая за ним с едва скрытой тревогой во взгляде. Что бы ни было в этом свёртке, Гарри явно не уверен, как отреагирует на это Луи. Последний пытается одарить его ободряющей улыбкой, прежде чем переключить внимание на подарок, лёгким движением стягивая ленту и медленно избавляясь от обёртки. В руке у него остаётся лишь тоненькая, почти невесомая упаковочная бумага, и, согласно размышлениям Луи, в ней должно заключаться основное содержимое всего подарка. Он коротко смотрит на Гарри, подмечая, что взгляд того твёрдо зафиксирован на его руках. Луи опять переводит внимание к свёртку, отбрасывая бумажку в сторону и обнаруживая светло-голубой конверт из жёсткой бумаги. Он снова секунду мешкается и поднимает взгляд к лицу Гарри, который тихо бормочет: «Дальше». И Луи продолжает. Раскрыв конверт, он вытягивает оттуда что-то вроде двух билетов и, приглядевшись, понимает, что они на самолёт. Два билета. На одном указано его имя, на втором — Гарри. Луи откладывает конверт в сторону, чтобы получше изучить его содержимое, и узнаёт, что билеты куплены в первый класс до Таиланда — их рейс отправляется в День подарков. — Гарри, — он выдыхает и с трепетом поднимает взгляд на лучшего друга, не в состоянии подобрать слов. Гарри смотрит на него с осторожностью, его нижняя губа зажата между зубами в ожидании ответной реакции. — Это, э-э, это как бы только если ты захочешь, — начинает он бормотать спустя минуту молчания. — Никакого давления. Я просто подумал, что было бы здорово. Как бы. Знаешь, ненадолго уехать. Наконец-то нормально отдохнуть перед туром. Ах да. Если у тебя, конечно, нет других планов, то есть ты не обязан лететь. — Гарри, — повторяет Луи, прерывая поток его речи. — Серьёзно, блять, Гарри. Спасибо! Это именно то, что мне сейчас нужно, родной, это идеальный подарок! — и вправду идеальный. — Да? — тихо переспрашивает Гарри. Черты лица его наполняются облегчением, а поза становится потихоньку свободнее. — Да, — подтверждает Луи, кивнув и стиснув его ладонь. — Хорошо, мы, эм… Мы вернёмся 5-го января, так, и до начала тура у нас останется ещё два дня. Такой расклад тебя устроит? — Идеально, — Луи кивает, снова сжимая его ладонь. Улыбка Гарри увеличивается в размерах, когда последние крохи сомнения покидают его окончательно. — Ой, — вдруг вспоминает он, протягивая свободную руку и оборачивая её вокруг запястья Луи. — Я так разволновался насчёт подарка, что забыл поздравить тебя с днём рождения! — Гарри глубоко вздыхает с кривой улыбкой. У Луи учащается сердцебиение. — С днём рождения, Луи. Тот смеётся. — Спасибо, — произносит он, улыбаясь что есть силы. Прежде его не особо прельщала мысль о взрослении, но прямо сейчас и не скажешь, что эта тема так уж его беспокоит. — Ты правда думал, что я не захочу полететь, а? — спрашивает Луи с удивлением, его большой палец поглаживает костяшки Гарри. Тот смущённо пожимает плечами. — Не знаю, — отвечает он. — Вдруг тебе хотелось, ну знаешь, провести несколько дней без меня. Мы так много времени провели вместе… — Не-а, — Луи перебивает его, качая своей головой. — Меня всё более чем устраивает. Видите ли, когда Луи в шутку жаловался на отсутствие праздничного минета, он вовсе не ожидал оказаться в душе с Гарри всего тридцатью минутами позже, но это случилось. Он уже наполовину возбуждён от одного только взгляда на мокрое, голое тело Гарри, и, наверное, ему должно быть неловко, но Луи не в силах заставить себя об этом тревожиться, когда на Гарри происходящее повлияло заметно ничуть не меньше. Если честно, было в какой-то степени ожидаемо, что Гарри ему подрочит или, возможно, даже отсосёт. Ну потому что у него день рождения, и они оба уже откровенно возбуждены, и раз уж они каким-то образом вместе очутились в душе (инициатором чего был Гарри — что-то там насчёт экономии воды, пользы для окружающей среды и прочей чуши, которую Луи расценил как попытку отыскать повод, чтобы оказаться с ним голым наедине. Плевать, тут не на что жаловаться), и раз уж в гостевой ванной негромко играет радио, что поможет им не оказаться услышанными, если они не будут сильно шуметь. Поэтому да, что-нибудь было бы сейчас очень кстати. Но вместо этого Гарри произносит: — Развернись, — его голос звучит мягко, а во взгляде читается нежность. Его едва слышно за шумом падающей на них сверху воды. — Я вымою тебе голову. Луи вскидывает брови — что? — однако выполняет просьбу и поворачивается к Гарри спиной, пока тот тянется за бутыльком шампуня напротив него. Проходит мгновение, после чего Луи чувствует в своих волосах его пальцы, массирующими движениями вспенивающие шампунь и с лёгким давлением скользящие вдоль черепа. Это опьяняет. Они ещё ни разу не принимали душ вместе: Луи всегда это казалось чем-то личным, а у них, ну… не тот случай. К тому же они постоянно жили у Луи, в доме которого полно ванных комнат, так что особой необходимости в совместном купании никогда не возникало, в отличии от теперешней ситуации, когда для них двоих свободна лишь одна ванная. Гарри продолжает втирать шампунь ему в волосы, ещё пара секунд — и Луи замурлычет, что, честно говоря, невозможно представить. Если кто-то из них и похож на человеческую версию кота, то это определённо Гарри. Удостоверившись в том, что волосы Луи вымыты достаточно тщательно, он берет душевую лейку и смывает с них мыло, стараясь не допустить его попадание в глаза. Луи почти разворачивается к нему лицом, когда душевая лейка возвращается на место, но останавливается лёгким нажатием тёплой руки, опустившейся ему на мокрое плечо. Удостоверившись в том, что он не сдвинется с места, Гарри ослабляет свою хватку и оборачивает вокруг него одну руку, задерживаясь внизу живота, чуть выше паха, а другой медленно опускается вниз по спине. Ладонь, съезжающая по позвоночнику, покрыта чем-то скользким — должно быть, мылом, и у Луи не укладывается в голове, как Гарри удалось незаметно намылить руку, но, опять же, в нём всегда таились подозрения, что этот парень причастен к магии. Может, он фея — одно из тех глупых волшебных существ, что носят цветы в волосах и разговаривают с лесными животными, которым птицы заплетают косички и… Рука Гарри спускается к заднице, проскальзывая между половинками и задерживаясь у входа. Тело Луи буквально замирает в ожидании следующих его действий, пока Гарри не проталкивает внутрь свой палец. Он вздрагивает от ощущений: мыло не сравнится со смазкой своей эффективностью, так что сейчас всё кажется немного грубее, чем обычно, первобытнее. Это божественно. Однако не похоже, что Гарри его растягивает, он как будто… ну, он как будто растирает по кругу мыло, не проникая глубоко, в то время как другая его рука вырисовывет на животе Луи небольшие окружности. Он уже почти разворачивается, чтобы потребовать от Гарри каких-нибудь действий, как тот полностью убирает свою руку. На несколько секунд Луи теряется, лишённый давления его пальцев, и собирается что-то сказать, издать жалобный всхлип, что угодно, но пальцы Гарри возвращаются снова, на этот раз без мыла проникая внутрь всё ещё скользкой дырочки Луи. Бог его знает, что Гарри задумал, потому что начинает казаться, что он пытается избавиться от остатков мыла, но какой тогда в этом был смысл, чёрт бы его побрал? Как же Луи возбуждён, это большая любезность — быть удостоенным вот такого милосердия Гарри, не имея представления о том, что произойдёт дальше, но точно зная, что этот парень — надежная гарантия неприлично охуительного оргазма. Ровно насколько ему нравится всё контролировать, держать в подчинении Гарри, дергать за ниточки, настолько же приятно иногда передавать бразды правления. С уверенностью, что о нём позаботятся. Через мгновение Гарри опять вынимает пальцы, и Луи уже начинают немного надоедать его раздразнивания, как тот вдруг прижимается к нему со спины и обнимает сзади. Его блядски твёрдый член оказывается между спиной Луи и самим Гарри, и старший парень упивается тем, что он хотя бы не единственный здесь доведён до отчаяния. А виной всему лишь ласкания Гарри, сука. Луи едва ли к нему прикоснулся, Гарри не проделывал с ним ничего нового, что должно было его так возбудить, но… у Луи кружится голова, правда, он свалится в обморок, если скоро не кончит. Губы Гарри в миллиметре от уха Луи, когда он шепчет, пропуская дрожь по его позвоночнику: — Скажи, если захочешь остановиться. Вопрос о том, что за чушь Гарри мелет, теряется в горле, когда Луи чувствует, как тот падает позади на колени; на них всё ещё льются капли воды, сохраняя тепло, хотя, если честно, Луи и так каждой клеточкой ощущает, как та медленно, но пылко сгорает — он мог бы гулять нагишом по Антарктиде и так же чувствовать себя подрумяненным. Следующее, что он чувствует, — как Гарри раздвигает руками его ягодицы, а затем пробным движением проводит языком по его дырочке. Ёб. Твою. Мать. Отлично, так, вся эта хрень про подставные отношения, про одноразовый секс — для Луи анилингус не был частью этого уравнения. Подобное всегда казалось ему слишком интимным, чтобы хотеть этого с парнем, которого он, скорее всего, не увидит за пределами церемонии награждений или тусовки со знаменитостями. Так что да, никто до этого не вылизывал его задницу, но, чёрт возьми, как же много он упускал! У Луи почти подкашиваются коленки, когда Гарри повторяет движение языком, и, чтобы не упасть, ему приходится наклониться вперёд, облокотившись руками о кафельную плитку. Если первая пара попыток Гарри хоть немного показательна в плане предстоящих Луи ощущений, будет чудом не растечься лужицей слизи по полу душевой кабинки к тому моменту, как они закончат. Гарри оборачивает губы вокруг его ануса и аккуратно посасывает, вынуждая Луи буквально скулить, пока всё его тело пронизывается мелкой дрожью, его накрывает невероятное удовольствие. Луи уже приходилось испытывать несколько охуенно потрясных оргазмов — особенно за последние два месяца с Гарри, потому что, как и касаемо всего остального в их жизни, они идеально подходят друг другу в постели, — но что-то всё равно отличается. Есть в этом что-то соблазнительное и грязное, и, Боже, Гарри вылизывает ему задницу, и это просто… это пиздец как приятно. Наконец-то Гарри проскальзывает языком внутрь и трахает им Луи, вытаскивая и снова вставляя, выбивая из него короткие стоны удовольствия. Очень странно, Луи общеизвестен своей обыденной громкостью в постели: он может стонать, как блядский чемпион после победного гола, и говорить так грязно, что однажды ему удалось одними словами заставить Гарри кончить, практически не прикоснувшись к нему. Он не может быть тихим. Как выразился когда-то красноречиво Гарри: «Луи громкий, громкий, громкий». Но не сейчас. Ему недоступно буквально ничего, кроме всхлипываний и тонкого убогого писка, которых Гарри, скорее всего, даже не слышит из-за шума льющейся в душе воды или играющей на радио мягкой мелодии. Едва ли сам Луи может расслышать эти звуки за громким гулом в его ушах. Он пытается обхватить рукой член, отчаянно нуждаясь в давлении, за которое, если придётся, можно было бы продать душу, но Гарри отталкивает его ладонь. Немое послание предельно ясно: Луи не позволено себя трогать. Так продолжается уже… вообще-то он понятия не имеет, как долго. Состояние Луи так тесно связано с удовольствием, как будто нить натягивают всё туже, и туже, и туже, и она готова сорваться в любую секунду. Ему так хорошо, и в то же время его терзает отчаяние — остаётся лишь беспомощно задыхаться. Его рука откидывается за спину, чтобы зарыться в мокрые кудри, тихонько оттягивая их, и даже непонятно, чего он надеется этим добиться, хочется ли ему остановиться или продолжить (скорее всего, и то, и другое), но ему нужно ухватиться за что-то, что опустит его на землю. Вынув язык и закрытым ртом оставив на дырочке два поцелуя, Гарри снова поднимается на ноги. Он разворачивает Луи к себе лицом и, казалось бы, недолго пытается разобраться в его эмоциях, прежде чем податься вперёд, соединяя их губы. На его языке ощущается лёгкий вкус мыла и чего-то грязного… блять. Он целует Луи с таким пылом, что, судя по всему, не имеет границ. Но этого недостаточно, недостаточно, даже когда Гарри стоит близко, совсем близко, блуждая руками по всему его телу. Недостаточно, потому что пенис Луи вот-вот грозится взорваться, он так возбуждён, ему это так нужно, сука, так нужно, чтобы Гарри к нему прикоснулся. И Гарри касается. Он обхватывает массивной ладонью одновременно оба их члена, твёрдых, как камень, плотно прижимая друг к другу. Не проходит много времени, как Луи кончает, кусая Гарри в плечо достаточно сильно, чтобы пронзить тонкую кожу. Гарри кончает следом, как только в него впиваются зубы Луи. Какое-то время у него уходит на то, чтобы успокоиться и вернуть к порядку свои разбитые чувства. Бог знает, как долго они там стоят, опираясь друг на друга, пока вода смывает сперму с их тел. Наконец-таки Гарри выключает воду и выводит Луи из душа, чтобы укутать его в большое пушистое полотенце. Он чувствует себя чуть потрёпанным, но это скорее приятно, и ему до сих пор сложно до конца поверить в случившееся, несмотря на то что по телу всё ещё бродит сладкая вибрация. Они насухо вытираются и одеваются в тишине — Луи снова проскальзывает в лавандовый свитер Гарри. Он быстро стал для него любимым, хоть и категорически ему великоват, однако он очень-очень удобный, мягкий и тёплый и до сих пор пахнет, как Гарри. Идеальный предмет одежды, в этом нет сомнений. Одевшись, Луи поднимает голову, чтобы увидеть Гарри в чёрном трикотажном оверсайз джемпере, и даже не задумывается дважды, прежде чем подкрасться к нему и крепко прижаться, обернув свои руки вокруг его высокого туловища. — Обнимешь меня, пожалуйста? — бормочет он Гарри в шею, ощущая жалость к себе и лёгкую нервозность, но, похоже, хорошее объятие может спасти положение. — Конечно, — отвечает Гарри, окутывая Луи своими руками. — В любое время, Луи. — Он минуту молчит, а затем продолжает ещё тише: — Всё прошло хорошо или…? Луи смеётся ему в ключицу, ласково качая головой. — Издеваешься? — спрашивает он, задевая губами кожу. — Ты буквально лишил меня дара речи. Вообще-то это даже опережает отпускные билеты в списке лучших подарков на день рождения. — Что ж, я рад, — Луи слышит бормотание Гарри в своих волосах, когда функциональность организма потихоньку начинает к нему возвращаться. Гарри оттягивает немного лавандовый свитер, отстраняясь назад, чтобы можно было заглянуть ему в глаза, и поднимает бровь с дразнящей улыбкой. — А ты привязался к этому свитеру. Луи фыркает, прежде чем снова зарыться головой в изгибе его шеи. — Друг, — начинает он. — Я годами засматривался на этот свитер. И теперь, когда у меня появилась возможность носить его без опасений о том, что руководство обделается кирпичами, я ей воспользуюсь, ясно? Тебе придётся смириться. Гарри мычит что-то в согласие и прижимает Луи к себе ещё крепче. — Я не против, — отвечает он. — Хотя справедливо будет его разделить. Я и сам люблю этот свитер. — Не ленись — поделись, — заявляет Луи с ухмылкой, хоть Гарри её и не видно, потому что лицо старшего парня упирается ему в шею. Луи чувствует, как Гарри кивает. — Милосердие начинается с дома, — подытоживает он, прежде чем на несколько коротких мгновений над ними воцаряется тишина. — Ты когда-нибудь… — Луи сразу же замолкает, сомневаясь в том, какие мотивы подталкивают его затронуть эту тему. Он немного откашливается, прежде чем закончить: — …раньше? Гарри, казалось бы, моментально улавливает суть заданного вопроса, хотя это, наверное, не должно так удивлять: что ещё Луи мог иметь в виду? — Нет, — признаётся он. — Это был первый раз. Честно говоря, Луи ничуть не ожидал подобного ответа: ну как же охуенно он оказался в этом хорош. — Ну, — говорит он, цепляясь руками за джемпер Гарри, когда тот делает шаг назад, снова создавая между ними пространство, — похоже, у тебя это в крови. Я под большим впечатлением. — Да? — переспрашивает Гарри, когда ямочки на его щеках становятся глубже, как будто было недостаточно очевидно, каким разбитым выглядел Луи и как он едва ли функционировал от удовольствия. — Да, — мягко отвечает он. — Как-нибудь придётся вернуть тебе долг. Гарри нахмуривается и качает головой. — Это не обязательно, Лу, я не для этого… — Знаю, что не для этого, Хаз, — перебивает Луи. — Но я хочу, — и это правда, самая-самая настоящая правда. Это странно, потому что ему ещё ни для кого не хотелось этого сделать, но он хочет этого с Гарри, хочет доставить ему такое же неописуемое удовольствие, какое тот доставил Луи. Гарри медлит мгновение, но всё же кивает. — Хорошо, — говорит он, прежде чем сменить тему. — Хочешь спуститься вниз и приготовить остальным завтрак? Луи смеётся: — Мне правда придётся готовить всем завтрак в свой день рождения? Должно быть наоборот, тебе не кажется? — Он уже на половине пути к двери. Гарри начинает хихикать. — Вообще-то я хотел сказать: как насчёт того, что я приготовлю завтрак, а ты составишь мне компанию и продегустируешь всё. — Так-то лучше, малыш, — Луи кивает, когда Гарри догоняет его у двери, и они вместе проходят на кухню. Остаток дня превращается, наверное, в лучший день рождения Луи. Гарри по его просьбе готовит вафли, пока сам он сидит на столешнице и снимает пробу с первого экземпляра. Остальное семейство дружно заваливается на кухню, как только Гарри доделывает последнюю вафлю, как будто их привлёк аромат готового завтрака. Кстати говоря, такое вполне возможно. Затем следуют мириады всяческих пожеланий и импровизированная песня от лица Физзи и Гарри, а также подаренные его семьёй подарки — смесь купленных и сделанных самостоятельно вещей. Можно сказать, что Гарри оказывается более взволнованным, чем Луи, когда видит число сюрпризов, которые приготовили для него близняшки, — от расписанных кружек до рисунков и того, что, по мнению Луи, задумывалось как вязаный шарф. Гарри восторженно рассуждает о том, где разместить всё это в их доме, и Луи со сто процентной уверенностью знает, что тот говорит на полном серьёзе. Это приносит Фиби и Дейзи огромное удовольствие. Будем честны, Луи тоже. Все взвывают от умиления, когда узнают, что подарил ему Гарри, и это правда чудесное утро. Как и в последний его визит, он так легко и непринуждённо вписался в семью Луи, словно всегда был её частью, словно предназначен быть её частью, и от этого Луи становится только счастливее. С семьёй Гарри он всегда чувствовал себя как дома, всегда думал о ней как об убежище — о месте, куда можно было бы отправиться, когда всё шло не лучшим образом, о месте, где он уверенно мог быть обычным Луи, самим собой, точно тем, кем был на самом деле, потому что в ней не было младших сестрёнок и братишек, которым нельзя было знать о его настоящей ориентации или о том, что они с Гарри всё ещё просто друзья. Приятно видеть, что с семьёй Луи Гарри так же уютно, как ему с семьёй Гарри. Приятно видеть, как Гарри и Физзи друг над другом прикалываются или как Гарри и Лотти сплетничают о знаменитостях. Приятно видеть, как искренне он заинтересован в том, что рассказывают ему Фиби и Дейзи, или как он нянчится с Дорис и Эрнестом. Приятно видеть, как он болтает с мамой Луи о кулинарии и садоводстве, а с Дэном играет в гольф. Всё это очень-очень приятно. Луи ловит на себе устремлённые через весь стол глаза матери, и она мягко ему улыбается — в них понимание. Он быстро отводит взгляд в сторону и подхватывает разговор с Дэном. После завтрака Гарри выкладывает фото Луи, на телефон которого приходит уведомление, когда он сидит в гостиной, пытаясь развлечь Дорис, в то время как Гарри помогает его маме с посудой. Луи достаёт из кармана свой телефон и открывает твит. Что-то в его груди готово взорваться от радости. http://i.imgur.com/Uo0RWoK.png Поздравляю с днём рождения любовь всей моей жизни. Ты всё для меня .хх http://i.imgur.com/ysQ4LmF.jpg О том, как проходит оставшийся день, Луи мог только мечтать. Как же хорошо снова быть дома, быть в окружении людей, которых он любит больше всего на свете, не хватает лишь трёх парней, с которыми они с Гарри по отдельности созваниваются по Скайпу в течение дня. Вечером его мама готовит обед, пока Гарри занимается десертом, и, когда все разделываются с едой, Гарри с Луи вручают каждому по сюрпризу, а девочкам разрешают открыть свои, пока мальчики ещё с ними. Скитальчество в поисках подарков по всему Лондону заняло у них один невероятно длинный день, но это стоило того, чтобы увидеть счастье в глазах девочек. После этого они со всеми прощаются, решая отправиться к Энн прямо сейчас, поскольку уезжать от неё им придётся завтра вечером, чтобы оставить немного времени на сборы и подготовиться к раннему вылету в День подарков. Поездка проходит в относительной тишине: к концу дня они оба устали и всё, чего им сейчас хочется, — это спокойно добраться до Энн. Снег никак не прекращает идти — благо, падает не очень густо, — поэтому дороги засыпаны, а за окном — темнота. Не самые благоприятные условия для вождения. Разговора о том, что произойдёт, когда они доберутся до дома родителей Гарри, у них не состоялось, несмотря на то что уровень близости между ними продолжает расти, и Луи кажется, что это может обернуться огромной ошибкой с их стороны. Это первый раз, за исключением времени, проведённого дома наедине или только с ребятами, когда им не нужно притворяться парой, и он не совсем уверен, как им полагается себя вести. Так или иначе, дома всё совсем по-другому, даже после того как они научились извлекать выгоду из своей дружбы. Вряд ли Гарри рассказал своей маме об этом, несмотря на их близкие отношения. Некоторые вещи лучше держать в секрете от своей матери. В это они даже парней решили не посвящать, хотя те наверняка знают, ну или, по крайней мере, подозревают. Он поймал на себе достаточно понимающих взглядов Зейна, чтобы понять: остальные парни в курсе, что за закрытыми дверями что-то происходит. К большому удивлению, Зейн ни разу не затрагивал эту тему, а Луи не собирается тем более. Но им следовало об этом поговорить, наверное, да. Просто, как бы… ну. Что они будут делать? Будут спать отдельно? В конце концов, спать вместе у них нет причин? Не то чтобы это было оправданно дома, до того как они начали заниматься сексом, однако Луи явно спалось лучше, когда Гарри был рядом, с самого первого дня, но… вряд ли спать в одной постели — хорошая идея, когда максимум, что они могут друг другу позволить, — это внаглую подрочить. Душ тоже отпадает, потому что… ну серьёзно, хотелось бы ему посмотреть, как они будут оправдываться. Поэтому, наверное, лучше пожить в разных комнатах, да. Чёрт… это будет очень странно: он как будто сто лет не спал без Гарри, вопрос в том, сможет ли он. Хотя ему в любом случае придётся, потому что однажды настанет день — день, который приближается всё стремительнее, Луи это понимает, — когда всё это закончится. Им придётся разъехаться и опять стать просто друзьями, у Луи наконец появится возможность начать поиски человека, с которым ему будет суждено провести остаток жизни, с которым у него будут дети, с которым он разделит всё своё существование. Всё это предстоит и Гарри. Эта мысль выворачивает его наизнанку. — Я, наверное, проведу несколько часов с Джонни и другими ребятами, если ты не против? Ну знаешь, как я обычно делаю, — говорит Гарри, когда до Холмс Чапла остаётся всего двадцать минут. Он вырывает Луи из его размышлений, и последний поворачивается к нему лицом, замечая, что его голова держится слегка под наклоном, пытаясь уделить внимание и Луи, и дороге. Его нижняя губа зажата между зубами, у него обеспокоенный вид, как будто Луи когда-нибудь смог бы сказать ему «нет». Смешно даже. — Конечно, Эйч, — отвечает он с ободряющей улыбкой. — Нет проблем, я всё равно без сил — просто пойду спать. Гарри хмурится на мгновение. — Можешь пойти со мной, если хочешь. Джонни будет не против. Луи качает головой, вполне удовлетворённый идеей хорошенько поспать и, может быть, полистать Твиттер: нужно ещё поблагодарить всех за поздравления и пожелания. Да. — Нет, правда, малыш. Повеселитесь там. Ты же знаешь, что у меня плохо с часовыми поясами, мне бы, наверное, получше отдохнуть перед Таиландом, а зная вас с Джеммой, вы ещё и разбудите всех ни свет ни заря. Гарри смущённо улыбается. — Уверен? — Конечно, уверен, Гарри. Я бы сказал, если бы не был. Он, кажется, наконец успокаивается, кивает и одаривает Луи улыбкой. Оставшаяся часть поездки проходит молча, и ритм приглушённых рождественских мелодий по радио остаётся единственным, что можно расслышать за гулом автомобиля. Когда они приближаются к подъездной дорожке и покидают машину, Энн уже стоит в дверях в ожидании, её лицо озаряет широкая улыбка. — Здравствуй, милый, — она приветствует их, обнимая сначала Луи, а потом и Гарри. — Привет, мам, — Гарри улыбается, целуя её в щеку. — Я оставлю здесь Лу с сумками и встречусь с Джонни, как обычно. Меня не будет всего час или два, но к моему возвращению вы уже, скорее всего, будете спать. — Конечно, милый, — Энн улыбается. — Только осторожнее за рулём, пожалуйста, а то с этим снегом не угадаешь. — Хорошо, — Гарри кивает, укладывая на пол сумки, а затем снова целует её в щеку. Он смотрит на Луи и заметно мнётся, явно застигнутый врасплох, потому что, разумеется, первое, что пришло ему в голову, — поцеловать на прощание и Луи, ведь именно так они поступили бы при любых других обстоятельствах, однако сейчас для этого нет весомых причин. — До завтра, Хаз, — произносит Луи как можно увереннее, надеясь уменьшить его внутреннее смятение. Гарри кивает, на его лице появляется странное выражение, почти задумчивое. — Сладких снов, Лу, — бормочет он, прежде чем помахать им обоим через плечо и закрыть за собой дверь. Луи разворачивается к Энн с улыбкой и находит, что та уже на него смотрит. — По чашечке чая перед сном? — спрашивает она и, не дожидаясь ответа, немедленно продолжает: — Робин упаковывает наверху последнюю пару подарков, а Джемма следит за песочным печеньем в духовке. Думаю, оно вот-вот уже будет готово — может, у нас получится стащить парочку. Ох, и с днём рождения тебя, конечно же! Я надеюсь, ты хорошо провёл день? Луи кивает. — Звучит заманчиво, Энн. И спасибо. И да, у меня был прекрасный день. Они направляются к кухне, пока она продолжает о чём-то отвлечённо рассказывать. Очевидно, поиск подарка для Гарри оказался не особенно лёгким (Луи остаётся только искренне посочувствовать), ещё она недавно встречалась с его мамой (о чём Луи был не в курсе) и хочет сходить на один из их концертов (до него до сих пор не дошло, что до их первого выступления осталось всего две недели — какого чёрта так быстро?). Они переступают через порог кухни как раз, когда Джемма вынимает из духовки поднос с печеньем, на фоне тихо играют рождественские песни на радио. Она опускает поднос и поворачивается к нему лицом с теплой улыбкой, стаскивая с рук прихватки. — Луи! — она радостно восклицает, раскрывая в приглашении руки и шагая ему навстречу. — Джемма! — Луи расплывается в широкой улыбке, утягивая её в свои крепкие объятия. С последней их встречи прошло уже несколько лет, несмотря на то что Джемма тоже проживает в Лондоне. Разумеется, Гарри видел её много раз, но никогда не приводил домой, и Луи ни разу не был ни на одном из их обедов, или прогулок, или открытии галереи, которое брат с сестрой посещали. — Мне показалось, что вы с моим братом зашли в дом, но я сторожила печенье, поэтому не могла проверить, — она указывает в сторону Энн, где та уже перекладывает несколько печенюшек с подноса на прохладную тарелку, скорее всего, чтобы те успели немного остыть к чаю. — Ну и где он? — Бросил меня, — Луи драматично вздыхает, хватаясь за сердце. — Вот так просто взял и бросил. Едва ли взглянул на прощание. Как трагично, в самом деле. Сидит себе в баре с друзьями, которых любит больше меня. Она усмехается и подталкивает его легонько в плечо. — Бедняжка, ещё и в твой день рождения, каков же подлец, — говорит она, сочувственно качая головой. — Теперь все подумают, что он вернулся домой без тебя. Луи хмурится, потому что да, это правда. Смысл празднования Рождества с семьями друг друга заключался в том, что об этом должен был узнать весь мир, ведь так поступают влюблённые пары. Если люди увидят фотографии Гарри из бара — которые, несомненно, появятся, — решат ли все, что они разделились после дня рождения Луи? Придётся как-то подтвердить его присутствие в Холмс Чапле. — Иди-ка сюда, — говорит Джемма, вырывая Луи из своих размышлений. У неё в руке телефон с открытым приложением камеры. — А мы сделаем селфи, да? Развеем убогие слухи о расставании: присутствие моего братца в пабе наверняка наведёт шуму, а? Луи улыбается и кивает, ведь это идеальный выход из ситуации, не так ли? Они поближе друг к другу прижимаются, широко улыбаясь, когда Джемма нажимает на кнопку своего iPhone, прежде чем выложить получившееся фото в Инстаграм и Твиттер. У неё всё ещё много подписчиков на обеих платформах, так что вряд ли придётся долго ждать, пока его присутствие в Чешире с семьёй Гарри станет общеизвестным фактом. — Готово! — она улыбается ему, откладывая телефон в сторону, и идёт к шкафу за чашками, Энн — наверху, по-видимому, зовёт Робина. Луи достаёт из кармана свой телефон и видит сообщение от Гарри о том, что в баре очень много фанатов, и всем интересно, придёт ли Луи. Он быстро отвечает Гарри просьбой заглянуть в Твиттер Джеммы с подмигивающим смайликом, прежде чем открыть приложение и самому посмотреть на результат. http://i.imgur.com/VeSpMzz.png Мой глупый братец оказался слишком крутым, чтобы задержаться дольше, чем на пять секунд, но он хотя бы оставил этого парня у нашего дома #отличныйобмен http://i.imgur.com/1BaksbR.jpg Луи издаёт задорный смешок, увидев написанное; ему всегда нравилась Джемма, они с ней давно нашли общий язык. Несколько минут они о чём-то лениво болтают, дожидаясь, пока закипит чайник, прежде чем одновременно на оба их телефона приходят уведомления. Луи его достаёт и видит, что Гарри написал что-то в Твиттер. В замешательстве он открывает тот самый твит и знает, что Джемма, должно быть, поступила так же, когда слышит её тихий смех. http://i.imgur.com/YMwUMLJ.png @GemmaAnneStyles @Louis_Tomlinson Эээээйййй, не вредничайте. Скоро буду дома! P.s: выглядите сногсшибательно! — Очаровашка, да? — спрашивает она с улыбкой, пока они вместе несут на стол чашки, чай и печенье, как раз к тому времени как Энн и Робин спускаются вниз. Луи согласно мычит, бросая ей напоследок улыбку, прежде чем пойти поздороваться с Робином и получить в свою очередь порцию объятий и его «с днём рождения». Следующие двадцать минут они проводят за чаем и болтовнёй, пока единогласно не приходят к консенсусу относительно решения идти спать. Луи держит путь в гостиную за своими сумками, когда на лестнице встречается с Энн. — Я постелила тебе в комнате для гостей, — говорит она с улыбкой, пока они вместе поднимаются наверх. — Если только ты не спишь с Гарри? Луи качает головой, слегка улыбаясь в ответ. — Нет, — отвечает он, — всё в порядке. Я без сил, пойду сразу спать. — Хорошо, милый, — она кивает, когда гостевая комната оказывается рядом. — Хорошо тебе поспать. Увидимся утром. Луи кивает и отвечает ей, наклонившись и поцеловав в щёку: — Спокойной ночи, Энн. Оказавшись внутри комнаты, Луи хватает необходимые принадлежности и отправляется в ванную. Он быстро разделывается со всеми своими делами, возвращается обратно и, раздевшись до трусов, забирается на кровать. Луи уютно устраивается под одеялом и открывает приложение Твиттера, быстро пробегаясь глазами по некоторым из упоминаний и поздравлений, полученных за весь день, а затем, несколько минут поломав голову над содержанием, сочиняет наконец собственный твит и нажимает «отправить». http://i.imgur.com/zmW8riz.png Спасибо за все пожелания !! Уже стукнул полуполтинник, а я счастлив как никогда (за это отдельное спасибо тебе @Harry_Styles) Люблю вас (но тебя люблю больше всех) :) х Луи откладывает свой телефон, надеясь хорошенько выспаться, пока его не разбудят, безусловно, очень рано — честно говоря, Гарри с Джеммой так же несносны, как любая парочка пятилеток. Очень странно засыпать в одиночестве. Не хватает тяжести рук Гарри, обёрнутых вокруг его тела, не хватает тепла, когда тот к нему прижимается, не хватает мягкого ритма его сердцебиения. Луи так привык к его присутствию, что почти сдаётся, почти сгребает своё одеяло и идёт в комнату Гарри, планируя дождаться там его возвращения. Однако это ничего не решит, вот в чём проблема. Если ему сложно одну паршивую ночь провести в одиночестве, как он справится с этим спустя месяцы после их тура с общими номерами в отеле? Общими номерами, в которых наверняка будет лишь одна кровать, потому что бессмысленно рисковать и подталкивать сотрудников на сплетни. Поэтому нет. Луи проявит мужество, правда. Соберёт волю в кулак. Гарри не будет всегда рядом сторожить его сон, с этим надо просто смириться. Да. Он крепче сжимает закрытые веки, умоляя себя поскорее заснуть, когда слышит на лестнице скрипы. Должно быть, Гарри вернулся домой, хотелось бы надеяться. Либо он, либо грабитель, либо Дед Мороз, и, учитывая все обстоятельства, присутствие Гарри кажется наиболее реалистичным предположением. Из коридора за дверью Луи доносятся суетливые звуки, и кто-то заходит в комнату Гарри, которая находится как раз напротив гостевой. Ему неизвестно, чего именно ожидал Гарри, неизвестно, ожидал ли он найти Луи свернувшимся в своей постели, когда теперь перед ним лишь пустая кровать. А может, он рад наконец-то поспать в одиночестве, блять, да если б Луи только знал. Кто-то снова шагает по коридору, и, когда дверная ручка в его комнату дёргается, он сильнее зарывается в своё одеяло, стараясь сохранять дыхание глубоким и ровным, пока его сердце колотится как бешеное. Луи не в курсе, почему притворяется спящим, только смутно осознаёт, что по каким-то причинам это была его инстинктивная реакция, но отступать поздно. Дверь медленно открывается, слегка поскрипывая. В воздухе воцаряется тишина, которую нарушает лишь тень негромкого дыхания Гарри, когда он, должно быть, заглядывает в комнату и замечает Луи. — А, — он выдыхает. Проходит несколько секунд, но Луи не слышит ни как закрывается дверь, ни как Гарри уходит, осознавая, что тот, скорее всего, продолжает за ним наблюдать. — Точно, — доносится его шёпот, прежде чем дверь закрывается. Луи шумно избавляется от воздуха в лёгких — хотя не помнит, как задерживал дыхание, — прежде чем открыть глаза, всматриваясь в очертания тёмной комнаты, только что покинутой Гарри. После этого он долго не спит, крутясь и ворочаясь в постели не в силах уснуть. А когда наконец приходит отключка, сон оказывается беспокойным, а сны — тревожными. Следующим утром Луи будит ласковый голос и рука Гарри у него на плече. — Эй-эй, — произносит он, большими пальцами разглаживая мешки у Луи под глазами, когда тот их наконец открывает, прищуриваясь спросонья. — Доброе утро, малыш. С Рождеством. Ты просыпаешься? Все уже внизу. Луи коротко стонет и поворачивает голову, чтобы потереться щекой о ладонь Гарри. — Эй, — повторяет Гарри с заботой в голосе. — Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь немного уставшим. Луи кивает со вздохом: — Да, — отвечает он, присаживаясь на кровати. — Прости, я вымотался. Никак не получалось уснуть. — Прости, — с виду Гарри говорит очень искренне, хотя вовсе ни в чём не виноват. — Ты не виноват, — Луи качает головой. — Просто, наверное, я не умею спать в одиночку. — Тогда почему? Ты спал один, я имею в виду. Просто я… я же вернулся домой? А ты был здесь, и… — он замолкает, и Луи требуется минута, чтобы ответить. — Ну знаешь, мне показалось, что нам стоит провести одну ночь раздельно. Не знаю. Видимо, это была не самая здравая мысль, потому что мне спалось ещё хуже, чем когда Лиам в дождь потащил нас в поход и у меня сдулся надувной матрас. — Вообще-то мне тоже спалось не очень, — признаётся Гарри, смущённо ему улыбаясь. — Может, я немного привык, что ты всегда у меня под боком. — Какие же мы жалкие, — Луи удручённо вздыхает с тихим смешком. — Жалкие и безнадёжные. А теперь исчезни по-быстрому, чтобы я мог переодеться, Гарольд. Гарри усмехается и проводит пальцем вниз по его обнажённой груди. — Как будто я там чего-то не видел. «И да, — думает Луи, закатывая глаза, — это самая чистая правда». Следующие тридцать шесть часов пролетают стремительно быстро, и Луи, до того как успевает осознать происходящее, уже оказывается в первом классе самолёта до Таиланда. Рождество с семьёй Гарри прошло просто чудесно, легко и уютно, с превосходной едой и в отличной компании. К вечеру они вернулись домой, после просмотра с семьёй Гарри «Реальной любви», чтобы как следует выспаться, прежде чем собрать вещи и отправиться в аэропорт. Сейчас они летят рейсом до Бангкока, а сразу оттуда — другим самолётом до аэропорта в Самуи, видимо. Для Луи это ни хрена не значит, правда, он никогда не был в Таиланде, так что для него это пока просто названия, места и странные звуки. По словам Гарри, их должны встретить в аэропорту и посадить на катер, который увезёт их на Панган в тридцати минутах езды, где они и остановятся. «Этот остров славится вечеринками Полной Луны», — сообщает ему Гарри на середине полёта до Бангкока, после того как они оба проспали по несколько часов и начали умирать со скуки. В итоге полёт оказывается невероятно длинным, и, к тому времени как им вручают ключи от их частной виллы с видом на пляж, Луи находит себя настолько измотанным, что мог бы с лёгкостью проспать по меньшей мере до года 2017-го. По таиским часам сейчас время ужина, и если огромное число перелётов и смен часовых поясов чему-то их и научило, то главное здесь — как можно скорее вписаться в ритм местного времени. Поэтому они отправляются в ресторан при курорте, чтобы поужинать, а позже прогуляться по пляжу. Здесь так красиво: мягкий песок, вода лазурного цвета, в небе ни облака и на улице по-прежнему тепло несмотря на то, что уже вечер и наступил закат. Их курорт окружён холмами, покрытыми зеленью, а вдалеке за ветвями проглядываются небольшие хижины другого курорта. И у них бесподобная вилла: громадная кинг сайз кровать посреди спальни, большие окна с потрясающим видом на море всего в двадцати шагах. Это крошечный кусочек рая, правда — с маленьким личным бассейном и массой возможностей хорошенько расслабиться. Это идеальное место, абсолютно идеальное, чтобы подзарядиться энергией перед началом тура, а Гарри идеальный для этого компаньон. Первые пару дней они не занимаются абсолютно ничем. Это приятно, плюс Луи успевает заработать приличный загар. С большой вероятностью его не отнесёшь к числу людей, которые днями напролёт рады бездельничать, но конкретно сейчас ему в голову не приходит ни одно занятие, которое бы он предпочёл больше. Он сочиняет тексты для парочки потенциальных песен, слушает много музыки и даже прочитывает одну из кучи книг, что взял с собой Гарри, — и ничто ему не надоедает, ничто не даёт заскучать. Есть что-то волшебное в этом месте — какая-то безмятежность, которая, казалось бы, проникла в него до мозга костей. Их курорт относится к приватным, остальные жители мало обращают на них внимания. По прилёту их попросили лишь об одном фото, — девочка на отдыхе со своей семьёй, — и оба они охотно выполнили её просьбу. В общем-то, это было нетрудно. На второй день их пребывания в этом месте, когда они уже собираются ложиться спать, на вилле пропадает всё электричество. Всё происходит в мгновение ока: в одну секунду Луи вполглаза смотрит по телевизору в их спальне новости BBC, а в следующую — его окружает лишь беспросветная тьма. Через минуту из ванной в их комнату входит растерянный Гарри со всё ещё мокрыми после душа волосами. — У нас что, электричество отключили? — спрашивает он, проводя полотенцем по влажным кудрям. — Да, — Луи кивает, выглядывая в большое окно. — Не знаю, так только у нас или… — Пойду спрошу на ресепшене. Луи кивает и взъерошивает свои всё ещё влажные волосы, чтобы те побыстрее высохли. Пока Гарри отсутствует, он завершает подготовку ко сну, в то время как температура в комнате продолжает стабильно расти из-за неработающих вентилятора и кондиционера. В нём до сих пор не умирает надежда, что электричество скоро включат, потому что у него никогда не получалось спать в такую жару, и ему заранее ясно: нет и тени сомнения, что если так будет продолжаться и дальше, если ночью в спальне будет становится всё жарче и жарче, на сон можно сразу забить. Сегодня для него это несбыточная мечта. — Так на всём острове, — говорит Гарри, когда возвращается с пачкой свечек в руке. — Они стараются всё исправить, но на это может уйти несколько часов. Луи прыскает и падает на кровать. Блестяще, ничего не скажешь. Если бы не комары, он бы, честно говоря, предпочёл спать на улице: там, по крайней мере, прохладнее. Но это если не упоминать о том, что там может мимо него проползти, так что, с другой стороны, его выбор остановится на бессонной ночи в адском пекле. Просто завтра придётся хорошенько и подольше вздремнуть на солнышке. Он заползает под одеяла, и спустя пару минут к нему присоединяется Гарри. — Сладких, Лу, — произносит тот, спускаясь пальцем по голой руке Луи, но избегая лишних прикосновений. Дело не в том, что они перестали обниматься в постели, вовсе нет, но Гарри, похоже, мудро заметил — без подсказок Луи, — что ему жарко и без того. Он просто святой. Не проходит много времени, как дыхание Гарри выравнивается, его грудь, вздымающаяся в медленном, монотонном ритме, — верный признак того, что его сморил сон. В случае с Луи всё не так просто: он крутится, вертится, меняет позу одну за другой, чтобы немного передохнуть, чтобы просто уснуть. Ничто в мире не раздражает его сильнее, и ему настолько жарко, что он скоро растает. В голове мелькают всевозможные варианты, начиная с того, чтобы с ног до головы забрызгаться спреем от комаров и выйти на улицу, и заканчивая принятием самого холодного душа за всю историю человечества. В конце концов он уговаривает себя хотя бы подняться с постели, когда ему надоедает пялиться в потолок. — Эй, — говорит Гарри хриплым заспанным голосом, сжимая предплечье Луи, когда тот присаживается и уже собирается перекинуть ноги с края кровати, чтобы встать. — Ты куда? — Тшш, спи, Эйч, — шепчет он тихо. — Я не хотел тебя будить, прости. — Нет-нет, — Гарри качает головой, тоже присаживаясь на кровати, и потирает глаза сложенными в кулаки руками — это можно назвать самым милым на свете явлением. Он тянется за телефоном, прежде чем снова повернуться к Луи; экран устройства, расположенного у него на коленях, излучает мягкий свет, который служит единственным источником освещения в комнате. — Три тридцать утра, малыш, почему ты не спишь? Луи смущённо пожимает плечами, прежде чем ответить: — Не могу уснуть, такая духота. — Ты не спал всё это время? Он снова пожимает плечами. — Похоже на то, да. — Лу… — Гарри вздыхает, поднимаясь на своих коленях, чтобы сесть поближе, и обхватывает руками его лицо. — Почему ты не разбудил меня? Надо было разбудить. — Ты спал, Хаз, я не хотел тебя беспокоить. Да и вряд ли ты сможешь чем-то помочь. Гарри как будто задумывается на пару секунд — в центре лба у него образуется складка, — прежде чем преодолеть расстояние между ними и соединить вместе их губы. По какой-то причине они не целовались с самого прилёта в Таиланд. Неизвестно почему, но между ними точно возникло негласное правило сохранить общение платоническим. Может, дело в том, что здесь им не обязательно притворяться: сам факт их совместного пребывания в этом месте уже выполняет задачу по продвижению их пары. Бог его знает, почему они не целовались раньше, но это происходит сейчас — сложно представить, как он выдержал почти неделю без поцелуев с Гарри, когда Луи снова чувствует на себе его губы; поцелуй становится мягче, как только Луи в рот проникает его язык. Где-то в процессе Гарри подталкивает его назад, чтобы тот приземлился на спину, седлает бёдра и нависает над ним. Его рука опускается на член Луи, поглаживая до твёрдого состояния, прежде чем усилить хватку и начать дрочить как следует, не прекращая поцелуя — медленного, глубокого. Луи тяжело дышит и стонет ему в губы, а когда чувствует, что конец приближается, осторожно тянет за волосы, пытаясь предупредить. В результате Гарри отстраняется, со смачным звуком высвобождая губы Луи, и сползает вниз, чтобы вобрать в рот головку члена, мягко её посасывая и обводя языком вокруг щёлки. Луи кончает с хриплым стоном, выгибая спину и изливаясь Гарри в рот, когда тот всё проглатывает. После этого Гарри прячет его пенис обратно в трусы, накидывает на их тела одеяло и притягивает Луи ближе к себе. В спальне так жарко, всё ещё охуеть как жарко, и то, что Гарри прижимается к нему со спины, только усугубляет ситуацию, но из-за оргазма он размяк и начал клониться ко сну. Поэтому, выдохнув Гарри ласковое «спасибо» и получив в ответ кроткий поцелуй в шею, Луи наконец засыпает. В Таиланде время как будто течёт по-другому, словно день и ночь сливаются воедино, пролетая со скоростью света и одновременно в черепашьем темпе. Их дни продолжают топиться в безделье, лишь раз они покидают виллу в канун Нового года, чтобы посетить Хаад Рин и знаменитую вечеринку Полной Луны. Здесь очень весело, эта обстановка значительно отличается от их стандартной, но отлично подходит для времяпровождения двух двадцатилетних парней. Чудесным образом их узнают всего пару раз: большие толпы, сумрак ночи и огромное количество пьяных людей содействуют их анонимности. Это хорошая ночь. Они покупают флакончики с яркими красками и расписывают свои тела нелепыми рисунками, не прибегая к услугам профессиональных художников, пьют нашумевшие «вёдра» и много пива Chang. Луи чувствует себя скорее на двадцать один, чем на двадцать пять, и, если честно, это лучший канун Нового года за последние несколько лет. Гарри в равной степени и напуган, и очарован различными вариациями фаер-шоу, то и дело издавая охи и ахи, когда трюки выполняются профессионалами, и съёживаясь или пряча лицо у Луи в груди, когда за ними повторяют пьяные туристы. Он весь вечер не выпускает из рук свой iPhone, пока вторая его рука оккупирована ладонью старшего парня, и щёлкает всех и каждого, в особенности Луи, который, в свою очередь, пьян как раз достаточно, чтобы самодовольно упиваться его вниманием, позируя, и улыбаясь, и кривляясь ему на камеру, отчего Гарри в ответ заливается смехом. Оказавшись на заднем сиденье автомобиля — направляющегося к ним домой и водитель которого гонит быстрее, чем осмелился бы Луи, тем более по холмистой местности, — он достаёт свой телефон, чтобы пролистать ленту в Твиттере, пока у него на плече в лёгкой дрёме покоится голова Гарри. Как можно было заснуть в этой адской поездке — ему никогда не понять. Он обнаруживает два новых твита Гарри, первый из которых они опубликовали сразу по прилёту в Таиланд, хотя парочка фотографий, сделанных фанатами, и так послужила достаточной демонстрацией их местонахождения. Он открывает сразу оба. http://imgur.com/XziKup4 Чууууууммммммаааааа!! Всех с Новым годом — берегите себя и не играйтесь с огнём! xx Л&Г http://imgur.com/bJQLJj9 http://imgur.com/13pyDRu Самое время вздремнуть, не так ли? http://imgur.com/Pl5kp9A Луи мысленно усмехается, прежде чем вернуть телефон в свой карман и опустить голову на макушку Гарри. На следующий день Луи просыпается в пустой постели — к счастью, похмелье обходит его стороной — и, взглянув на экран телефона, понимает, что уже давно за полдень. Он выбирается из кровати, чтобы отправиться на поиски Гарри, и находит его лежащим на террасе в расстегнутой рубашке, шортах Adidas и подаренной Луи шляпе. Это крайне нелепое сочетание явно не должно выглядеть так соблазнительно. — Доброе утро, малыш, — говорит он, когда слышит приближение Луи, но не поворачивается, чтобы убедиться в его присутствии, слишком увлечённый чем бы то ни было, что он записывает в этом блокноте. — Не такое уж и утро, — возражает Луи, фотографируя Гарри, прежде чем плюхнуться рядом с ним и начать набирать текст. http://imgur.com/htSbcye Мой мальчик прям сингер-сонграйтер, ха? http://imgur.com/wFLwJf9 Поделившись с миром фотографией Гарри, Луи откладывает телефон в сторону, прежде чем провести рукой по своим волосам, спадающим на лицо, в попытке зачесать их назад, но те снова лезут в глаза. Он изрекает разочарованный вздох, снова пытаясь их пригладить рукой, на этот раз с большей силой, но безрезультатно — они упрямо падают ему обратно в глаза. — Что ты делаешь? — Гарри смеётся, закрывая наконец-то свой блокнот и сосредотачивая внимание на Луи. Тот откидывается назад, устраиваясь лёжа на спине, и поворачивает голову на бок, чтобы посмотреть на него. — Волосы лезут в глаза, а тут и так блядски жарко для чёлки, сука, я скоро расплавлюсь, — выходит довольно ворчливо, ну и подайте на него в суд: ему жарко, он весь вспотел и дурацкие волосу всё липнут ко лбу — хватит уже с него. — Подожди-ка секунду, — Гарри улыбается, поднимаясь на ноги. — Я знаю что делать. Скоро вернусь. Луи закрывает глаза в ожидании его возвращения. Воздух вокруг наполнен звуками бьющихся волн и щебетанием насекомых — если это можно так назвать: Луи не специалист по дикой природе, поэтому не совсем в этом уверен. Гарри возвращается двумя минутами позже с одной из своих повязок в руке и большущей ухмылкой. — Гарриии… — жалобно протягивает Луи, но тот заставляет его замолчать, покачав головой; улыбка не сходит с его лица ни на дюйм. — Доверься мне, ладно? Луи вновь присаживается и молча кивает, когда Гарри встаёт у него за спиной и приступает к реализации своей задумки. Пару минут спустя он ввязывает ему в волосы бандану, как очень часто это делал Луи, и отходит назад с громким: «Вуаля!». Луи поворачивает голову, чтобы на него посмотреть, выгибая вопросительно бровь, и не может заставить себя перестать улыбаться, когда улыбка Гарри донельзя расширяется. — Выглядит очень классно, Лу. Очень-очень классно. В планах Луи не снимать её до конца поездки. За день до возвращения домой Луи во время ланча сообщают о сюрпризе. Из-за своего любопытства он никогда с ними не ладил, но на этот раз он держит себя в руках и почти не выпытывает никаких подробностей. После ланча они по мере своих сил пакуют сумки и отправляются провести последние несколько часов под солнцем на пляже. У них обоих появился чудесный загар: кожа Луи потемнела и обрела золотистый оттенок, как раз как ему нравится. Он старается как следует насладиться моментом, упиваясь возможностью отдохнуть, потому что всего через несколько дней начнётся их первый за два года тур, мировой тур, и времени на себя совсем не останется. Они рано ужинают у себя в спальне, и, как только разделываются с едой, Гарри хватает Луи за руку и с широкой улыбкой заявляет, что настало время сюрприза. Не считая ночи Полной Луны, они практически не покидали своего курорта, но иногда между ними возникали беседы о том, чтобы снова сюда вернуться и заняться более тщательным изучением местной культуры, может, немного попутешествовать по стране, может, податься на север. А пока Гарри ведёт его за руку к стойке регистрации и, перекинувшись парой слов с сидящей там девушкой, забирает у неё что-то маленькое. Он возвращается к Луи и снова берёт его за руку, выводя на улицу и останавливаясь у мотоцикла, на который тот не обратил никакого внимания, когда они проходили мимо чуть раньше. Гарри размахивает в руке ключами, которые ему, должно быть, вручили только что на ресепшене, со своей говноедской ухмылкой. — Прокатишься со мной? Луи воздерживается от комментариев о том, что практически так же начинается вступление в «Barbie Girl», вместо этого поднимая бровь и складывая губы в кривой улыбке. — По этим-то дорогам, Гарольд? Ну и ну, на полную катушку живём, да? Гарри пожимает плечами и не перестаёт ухмыляться, вручая Луи один из шлемов, лежавших на земле рядом с байком. — Все клёвые парни ездят на мотоциклах. — Ты хотел сказать «психически нестабильные парни»? — Где твоя страсть к приключениям, Лу? Поехали! Луи позволяет улыбке в полной мере расползтись по всему лицу, забирая у Гарри шлем и натягивая его на себя. — Как скажешь, Кен. Только не угробь нас прямо перед мировым турне, пожалуйста. Гарри возмущённо вздыхает в притворной обиде. — Так и быть, но только потому что ты сказал «пожалуйста». (Если улыбка Луи и становится чуточку шире, ну… никому не видно под шлемом его лица.) Луи ещё ни разу не ездил с Гарри на мотоцикле, хотя, как и все в мире, повидал немало снимков от папарацци, на которых тот рассекал по Лос-Анджелесу на своём байке. Луи определённо разделяет его пристрастие, потому что кататься на мотоцикле охренеть как здорово. Он крепко обхватывает Гарри за талию, пока они несутся по улицам Пангана — всё же не очень быстро, поскольку качество ужасных дорог не вызывает доверия, повороты кажутся резкими и ни разу ещё во время поездки Луи не подпрыгивал на месте с такой частотой. А это он ещё не упомянул наличие на дорогах комично огромного числа молодых туристов, ни разу не сидевших на байке до приземления в Таиланде. Но, несмотря на благодарность за не превышение скорости, ему точно так же неймётся поехать быстрее: придётся попросить Гарри прокатиться как следует по возвращении домой, это решит дилемму. Когда они проезжают около двадцати минут, за последние десять из которых на пути не встречается ни единой души, Гарри останавливается и съезжает на обочину. Они успели высоко забраться, но ограждение спасает их от падения насмерть в океан, окружающий этот остров, и Гарри неспешно паркует свой мотоцикл. Им открывается восхитительный вид на солнце, что садится за океаном, разбрасывая оранжевые лучи на голубую гладь и окрашивая горизонт в несметное количество апельсинового, пурпурного и голубого оттенков. Они молча стоят там какое-то время, прижавшись друг к другу и наблюдая, как исчезает за горизонтом потухшее солнце. Луи обнимает Гарри за талию и, зарываясь в него поглубже, опускает голову на плечо, чувствуя, как тот оборачивает вокруг него свои руки, а затем целует в макушку. — Спасибо, — произносит Луи мгновение спустя. — Правда. Огромное спасибо за это, Эйч. Было классно. Гарри сжимает его покрепче и тихо бормочет: — Спасибо, что составил компанию. — Затем он отступает с небольшой улыбкой. — Готов вернуться обратно? Лучше выехать до того, как совсем стемнеет. — М-м, — Луи обдумывает свою идею, пока они проходят пару шагов по направлению к мотоциклу. — Вообще-то есть кое-что, что мне сначала хотелось бы сделать. Гарри выпрямляется, подобрав с земли шлемы, и поворачивается лицом к Луи. — Да? Ухмылка Луи обретает распутный характер, когда он подходит ближе к Гарри и надавливает руками ему на грудь, заставляя опуститься на байк. — Да, — подтверждает он, наклоняясь вперёд и делая ещё один шаг навстречу, когда бёдра Гарри раздвигаются и освобождают для него место. Гарри молча смотрит на него снизу-вверх, а Луи созерцает с высоты своего роста. Разница между ними не такая большая, но она есть — приятно иногда побыть тем, кому приходится наклоняться. Луи преодолевает расстояние между ними, сплетая их губы. Сейчас это уже больше как мышечная память — целовать Гарри так, как ему нравится, и как же приятно было достичь этого этапа. Луи нравится доходить до точки, где не приходится продумывать малейшее движение языка, губ, где всё становится естественно и именно так, как предпочитает другой. Вместе они превратили процесс поцелуя в науку, ну правда. Луи проскальзывает рукой вниз по груди Гарри, прикрытой лишь тонкой майкой, и, добравшись до низа, расстегивает пуговицу его джинсовых шорт. Он молча пытается донести, что ему нужно, чтобы тот немного приподнялся над мотоциклом, позволив стянуть по ногам с него шорты с трусами. Но вместо этого Гарри от него отстраняется. — Лу, — он тяжело дышит, отодвигаясь чуть дальше, чтобы как следует взглянуть на Луи. — Лу, мы прямо посреди дороги, вдруг кто-то появится, ох… — он издаёт приглушённый стон, когда Луи начинает посасывать кожу на шее. — Лу-Лу-Лу-Лу, — жалобно повторяет он, опуская руки за спину. — Пожалуйста, Лу, нельзя делать этого здесь — о боже, — Лу, блять, давай просто вернёмся домой, да ладно тебе… Луи отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза, и обхватывает руками его подбородок. — Где твоя страсть к приключениям, милый? — спрашивает он с лукавой улыбкой. — Никто сюда не заявится. Ну, разве что твой оргазм, конечно. Да какая разница? Разве вероятность быть пойманным не удваивает удовольствие? Гарри откровенно стонет на это и приподнимается над байком, позволяя Луи стянуть со своих бёдер шорты с трусами как раз настолько, чтобы высвободить его член. Он уже возбуждён до предела, и Луи хочется прямо на месте похлопать себя по плечу и поздравить с отлично проделанной работой. Однако его ждут неотложные дела, поэтому он решает с этим повременить, хотя бы пока не закончит с Гарри. Он опускается на колени, не обращая внимания на острые камушки, впивающиеся в обнажённую кожу, и земляные песчинки, обхватывает рукой член у его основания и наклоняется, чтобы взять в рот головку. Когда Луи начинает её мягко посасывать, рука Гарри направляется к его волосам, сжимая их в кулаке, но не оттягивая, как будто так он пытается себя отрезвить. — Лу-Лу-Лу-Лу, — он бубнит, стонет, монотонно бормочет и кажется уже на грани. В ответ Луи лишь проводит языком вдоль венки у основания, провоцируя дрожь в бёдрах Гарри. Он снова берёт в рот головку и, опускаясь глубже на этот раз, мягко царапает зубами ствол, стараясь применять лишь тень давления. Хватка Гарри в его волосах становится крепче, и он практически задыхается, бормоча что-то бессвязное, и Луи приходится противостоять искушению ухмыльнуться, потому что… ну потому что он довёл Гарри до такого состояния. Чёрт. Луи проникается к себе невероятной гордостью, как будто такое воздействие на Гарри считается выдающимся достижениям. В какой-то степени это правда. Может быть. Не многим людям предоставлялась такая возможность, на самом деле это своего рода привилегия. Луи везунчик сверх всякой меры. Потрясающий секс и парень, которого можно назвать своим самым-самым лучшим другом и, вероятнее всего, лучшим человеком на целой планете Земля, — о чём ещё можно просить? Рот Луи скачет вверх и вниз у него на члене, пока он не чувствует, что Гарри приближается к финишу, когда напрягаются мышцы живота под большим пальцем Луи в месте, где он сжимает рукой его таз, оставляя синяк на одном из листьев папоротника. Он полностью отстраняется, заставляя Гарри издать низкий гортанный стон и начать бормотать бессвязное «пожалуйста, пожалуйста, Лу, ну же, пожалуйста», и делает глубокий вдох, прежде чем снова нырнуть вниз, принимая Гарри на всю длину глубже и глубже, пока головка не упирается в заднюю стенку горла и нос не прижимаемся к тёплой коже с жёсткими волосами. Гарри словно лишается дара речи, не в состоянии коммуницировать ничем, помимо прерывистого дыхания, которое звучит так соблазнительно. У Луи запотевает лоб, когда он старается дышать через нос, и… — Лу, Лу, — дыхание Гарри превращается в короткие вздохи, и Луи приходится переложить руку, которая придерживала член Гарри у основания, на свою ощутимую эрекцию. — Я сейчас… я сейчас… Луи отвечает коротким мычанием, вибрация опускается вдоль члена, и, видимо, когда он сглатывает, это оказывается последней каплей для Гарри, потому что уже в следующую секунду он с протяжным «блять» изливается Луи прямо в глотку. Отстранившись, Луи глядит сквозь ресницы на Гарри, уставившегося на него стеклянными глазами, со взглядом, полным растерянности, и быстрым движением натягивает на него шорты с трусами, прежде чем втиснуть обратно размякший член. Гарри сползает с мотоцикла, усаживается рядом на своих коленях, вытянув по ноге в каждую от Луи сторону, наклоняется и вовлекает его в поцелуй; должно быть, он ощущает на языке свой собственный привкус, но, по всей видимости, не возражает, потому что продолжает упиваться Луи, как влагой в период засухи. От щёк он спускается руками вниз по груди старшего парня и, добравшись до баскетбольных шорт, пытается их стянуть. Но — несмотря на то что Луи этого хочет, хочет этого очень-очень сильно, хочет в эту же долбаную секунду почувствовать на себе руки Гарри, потому что он так возбуждён, как будто скоро его разорвёт от всех этих ощущений — Луи хватает его за запястье, чтобы остановить. — Это не обязательно, — говорит он, чувствуя себя настоящим страдальцем, мазохистом или… или кем там ещё. Но внезапно это становится важным, очень-очень важным для него — донести до Гарри, что он сделал это не ради его одолжения. Луи озвучивает это вслух и получает в ответ целомудренный поцелуй в губы: — Знаю. Я хочу. Они приземляются в Хитроу после ещё одного нелёгкого перелёта, покинув рано утром Панган и добравшись напрямую до аэропорта в Самуи, откуда их рейс отправился до Бангкока и далее в Хитроу. Так как прошлой ночью им не удалось хорошенько выспаться, большую часть полёта Луи проводит лёжа на плече Гарри, периодически засыпая и просыпаясь. Во время двухчасовой пересадки в аэропорту Бангкока они успевают потеплее одеться, потому что по возвращении их будет ждать уже английский мороз, но, откровенно говоря, Луи ждал этого момента без особого энтузиазма, потому что приспособился к палящему зною Таиланда. Никто из них не догадался взять с собой зимнюю куртку, но, к счастью, машина должна была забрать их прямо из аэропорта, так что проблемы с этим не должны были возникнуть. Что и можно было назвать проблемой, так это утренний звонок Саймона Джонса, поставившего их перед фактом, что по возвращении в аэропорту их будет ждать сборище папарацци. Блеск. Как только они покидают здание, их встречают вспышки камер и доносящиеся со всех сторон крики, а на Луи лишь тонкая майка и худи, он чертовски мёрзнет и совсем-совсем не настроен на доставучих папарацци, выкрикивающих им вопросы по типу: кто сверху и присоединились ли они к «Клубу одной мили»¹, в ссоре ли они или расстались, так как не держатся больше за руки. Ведь это очевидная необходимость — всегда, сто процентов времени ходить со своей половинкой за ручку, да, конечно. Гарри кладёт ладонь ему на плечо, и они, максимально не обращая на папарацци внимания, вместе направляются к ожидающей их машине и как можно быстрее забираются внутрь. В ней, к счастью, оказывается приятно тепло, и, может быть, Луи умудряется немного вздремнуть по дороге домой. Наступает вечер, и пора отходить ко сну, но Луи никоим образом этого не ощущает. Под боком у него сопит Гарри, который всегда гораздо лучше справлялся со сменой часовых поясов и втягивался в необходимый суточный ритм, да и, кроме того, он не спал столько, сколько Луи, за время их разъездов. Со скуки Луи достаёт телефон, в который ни разу не заглядывал за последние несколько часов с тех пор, как немного поболтал с мамой, сообщая ей, что они благополучно добрались до дома. Хотя она бы в любом случае рано или поздно увидела снимки папарацци. Он обнаруживает, что Гарри твитнул что-то около тридцати минут назад, должно быть, пока Луи чистил зубы в ванной, и открывает твит, сгорая от любопытства узнать, связано ли содержимое с ним или с их поездкой. http://imgur.com/EGAN2AQ @babycaces77 Благодарить за это нужно меня. Всегда пожалуйста. (P.s: миленькая иконка!) Хмуря в замешательстве брови, Луи проверяет, о чем говорится в твите, на который ответил Гарри. Десять минут спустя он с улыбкой на лице засыпает. http://imgur.com/fNoemD9 ОМГ ЛУИ В ПОВЯЗКЕ ААААААА!!!!!1 КАК ЖЕ ЕМУ ИДЁТ, ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ!!!! http://imgur.com/o3Ith6c