Турция, Греция и яойщица Венгрия...

— Тихо, Гилберт! — прошипел Венгрия, когда они крались к комнате Садыка. — Польша меня трогает! — ответил Пруссия, с подозрением смотря на Феликса. — Это был ты? — с отвращением произнёс Польша, вытирая руку о платье, — Мне казалось, что это Греция... — Я? — повернулся Геракл, который вёл всю дружную компанию вперёд. — Иди дальше! — подтолкнул его Елизавет, с неодобрением смотря на своих друзей. Одно он знал уже точно: в разведку он с этой парочкой никогда не пойдёт. Умирать только потому, что Феликс дотронулся до Гилберта и тот по этому поводу истерику закатил, казалось Венгрии каким-то слишком низким. — У нас немного времени, обед вот-вот начнется, а реакция Турции на оливки мгновенна, — пояснил Геракл, радуясь тому, что они не наткнулись на стражников. — Мы скоро придем? — проныл Польша, которому быстро надоело прятаться и шугаться от каждой тени. — Да, — кивнул Греция, — Мы уже по... Прячемся! По коридору проходили танцовщицы в очень и очень откровенных нарядах, направляясь в залу. — Гилберт! — дёрнул Елизавет альбиноса за рукав, когда тот, словно в трансе, решил последовать за полуголыми девушками. — Пусти, Лиз! — попытался отмахнуться от подруги Гилберт. — Ах, пусти? Извращённый придурок! — сжала Венгрия руки на шеи Пруссии, с отвращением глядя вслед девушкам. Кое-как Греция и Польша смогли отцепить Елизавета от Гилберта, и они продолжили свою вылазку. Комнату Турции Венгрия узнала, и, толкнув дверь, четвёрка увидела роскошную спальню Садыка. — Живёт! — присвистнул Пруссия. — Краску я ещё немного у Гупты нашёл, так что каждый рисует, что хочет, — сказал Греция, доставая кисточку. Четверо друзей разошлись по комнате, позволяя своей фантазии свободно развиваться. — Цветочки и сердечки?! Ты ему ещё единорога нарисуй! — воскликнул Пруссия, через некоторое время заглядывая, что делают другие. — Хорошая идея! — согласился Польша, совершено не поняв сарказма. — ...Я сдаюсь, — повернулся Гилберт в сторону Греции и Венгрии. От увиденного у страны челюсть упала глубоко вниз. То, что у его подруги есть такой талант к рисованию, Пруссия не подозревал. Он не знал, бояться или радоваться таким ярко выраженным садистским наклонностям Венгрии, но это было круто. — А кто это Турцией завтракает? — поинтересовался Пруссия. — Это — крокодил, — известил Гилберта Геракл, дорисовывая красные полосы. — Лиз, а где ты этому научилась? Это вообще в природе возможно? — не переставал спрашивать Гилберт, не зная, закрывать ли глаза, или же его невинность уже давно исчезла. — Будешь спрашивать дальше, узнаем, — Венгрии быстро надоел альбинос. — Я, типа, шаги слышу! — внезапно подскочил Польша, — Мне кажется, это Турция. Глаза Венгрии забегали. Времени, чтобы скрыться из комнаты, не было, он ясно слышал ненавистный голос за дверью, так что оставалось лишь одно решение. — Под кровать! — приказал Елизавет, первым кидаясь под громадную кровать. Лежа на животе, прижимаясь к Гилберту с одной стороны и к Гераклу с другой, Венгрия благодарил служанок Садыка, которые свою работу исполняли прилежно, и особой грязи, как, например, под его собственной кроватью, не было. — Мы не знаем, как оливки могли попасть Вам в еду! — заверял Садыка женский голос. — С тобой всё в порядке? — в этом голосе Греция узнал босса Турции. — Как не повезло... Наш договор надо подписать позже, — этот голос Венгрия когда-то слышал, он принадлежал... кому же он принадлежал? Кому-то важному точно... Ещё пара людей отвечала, и у четвёрки под кроватью чуть ли не истерика начиналась. Рядом с Садиком собрались одни из самых важных людей Оттоманской Империи и сейчас они войдут... — Подвинься, — Венгрия чуть было не залез на Пруссию, пытаясь найти место, откуда будет видно лучше, совершено не замечая странного вздоха альбиноса. — Садык, ты сейча... — наконец открыли дверь. Лица мужчин надо было видеть, и Венгрии пришлось уткнуться в мягкие волосы Пруссии, чтобы не заржать на всю комнату. — Я... не знал.. что... ЭТО интересует тебя, Садык... — удалось выдавить из себя министру, при виде рисунка Венгрии. — Это вообще возможно? — заинтересовано повторил вопрос Пруссии посол из России. — Сердечки... Пони... Цветочки... — прошелестел босс Турции и откинул от себя страну, которого до этого поддерживал. Турция, чьё лицо слегка отекло, беспомощно смотрел на свои стены, которые сейчас представляли собой картину безумного артиста. Розовые, невинные мотивы, которые были бы привычнее в комнате 10-летней девочки, смешанные с картинами какого-то мальчишки с белыми волосами, который побеждал монстров. Мотивы мучительной смерти самого Садыка плюс изображения не совсем для детских глаз, навеивали отчаяние на Садыка, который даже представить боялся, что остальные думают о нём. — Думаю, мы пойдём... — одновременно сделали пару шагов назад люди, настороженно наблюдая за Турцией. — Я могу объяс... — Не надо! — крикнули все, и без лишних слов сбежали из комнаты сумасшедшего турка. Греция медленно угорал под кроватью, чувствуя, что это самый лучший день в его жизни. — Я убью этих мелких щенков... Утоплю, потом сожгу, потом воскрешу, а потом испробую, как это работает... — шипел себе под нос Турция, сжимая руки в кулаки и смотря на картину Венгрии. — Думаю у нас, типа, проблемы... — прошептал Польша. — Ага...