Нелюбимая жена

Запоздалая мысль настигает меня, когда я переодеваюсь в своих покоях. Нужно было попросить Тауриэль не рассказывать мужу о нападении существа. Это явно выведет его из себя и только навлечет гнев на и без того нелюбимую начальницу стражи. По сути, произошедшее - моя вина. Ведь это я напросилась в дозор, видя, что Тауриэль что-то волнует. Я отпустила ее в лес. Но моя безопасность - ее забота, и сегодня она могла с нею не справиться. Надеясь на благоразумие Тауриэль, я иду в покои мужа. Нет, она не скажет. В конце концов, нам обеим будет о чем сожалеть, если Трандуил узнает. Но он знает. Я понимаю это, как только пересекаю порог его покоев. Напоминает о себе мой новый талант - я чувствую, как воздух почти звенит от его раздражения. В комнате непривычно отсутствуют слуги, и это только ухудшает и без того нерадостную картину. - Отдаешь ли ты себе отчет в том, почему я на тебе женился? - начинает он без всяких вводных. - Что за странные вопросы, мой король? - Полагаю, это значит "да", - передразнивает он мой вчерашний вопрос. - Тогда почему тебе кажется забавной идея, что мне придется хоронить и вторую жену? Он почти прожигает меня своим взглядом, и я чувствую себя не иначе, чем нашкодивший ребенок. Не иначе, чем нашкодивший ребенок, я начинаю доказывать свою невиновность: - Если бы я знала, что меня ожидает опасность, я бы не пошла в лес, которым правлю, владыка... И вдруг до меня в полной мере доходит смысл его слов... Ему страшно повторить тот траурный обет. Хоть я и не любима, но он взял за меня ответственность... - Извините меня. Я не хотела беспокоить вас. Он отворачивается, как будто давая понять, что ничего другого, кроме как искреннего раскаяния, от меня не ждал. - Не наказывайте Тауриэль. Это не ее вина. Она поступила благородно, все рассказав. С ее стороны было бы мудрее промолчать. - Тауриэль - моя подданная и исполняет мои приказы, - отрезает он, больше не смотря в мою сторону. - К тому же тебе не повредит знать на будущее, что с недавних пор у нее напрочь отсутствует чувство самосохранения. С этим не поспоришь. - Особенно не думает она о себе, когда видит что-то необычное. - Это существо... никогда не встречала ничего похожего. - И вряд ли встретишь, - его голос становится ровнее, и я понимаю, что гроза миновала. - Вы допросили его? Что ему было нужно в этих лесах? - Судьба этого хоббита необычна, но не она одна сейчас меня волнует. Почему он остановился? Я не сразу понимаю суть его вопроса. - Я не знаю, владыка. - Расскажи мне то, что запомнила сама. - Вряд ли мой рассказ будет отличаться от того, что поведала Тауриэль. Он запрыгнул на меня сзади и стал душить. Я попыталась его сбросить, и не смогла. Но он вдруг остановился, дав мне шанс. - Что ты делала, когда он остановился? - Ничего. - Что ты делала? - Я могла только молить, чтобы он остановился, но вряд ли это его убедило. Я ведь даже не говорила ничего вслух. Он садится в свое кресло и отворачивается к окну. Какое-то время он молчит, явно обдумывая мои слова. Не думает же он, что это я приказала существу отпустить себя. - Ты замечала подобное раньше? - То, что могу приказывать другим, что делать? Нет, владыка, никогда. - А я замечал. Его признание повисает в воздухе. Я подхожу к столу и сажусь за соседнее место. Смысл слов понятен, но я никак не могу решить, серьезно ли он говорит. Как я сама могла не заметить подобного дара? И как мог заметить он? - Та ночь, - уже не в первый раз отвечает Трандуил на мои мысли. - Это не ощущается как магия. Скорее, как собственное навязчивое желание. Отпустить тебя. - Но... но вы же не отпустили, - шепчу я. Как это вообще могло быть правдой? Он криво улыбается. - Ты, кажется, недооцениваешь мою силу воли. Крайне занятный дар... Я бы еще долго не замечал его, если бы поведение этого хоббита так не удивило Тауриэль. - Но почему раньше этого не было? - Не знаю, дитя. Вероятно, дело в силе желания, которое ты вкладываешь в свои мысли. Или в страхе, который испытываешь. В каком-то плохо понятном мне самой порыве я хватаю его руку и пытаюсь сосредоточиться на своей мысли. Он не прерывает этого вынужденного контакта и впервые с любопытством смотрит на меня. - Я не собирался ее наказывать. Это работает! Я смотрю на свои руки и не могу поверить. Это правда работает. Я могу передавать свои мысли, свои чувства. Я могу приказывать. Вдруг я вспоминаю ту последнюю нашу ночь, когда я - не нужно себя обманывать - начала надеяться на большее. Тогда он обнял меня, и я сочла это знаком зарождающихся хоть каких-то чувств. Вздор. Это было лишь отражение того, что чувствовала я сама. Внезапное понимание этого факта сковывает. Одиночество берет мое сердце в стальной кулак. Он не чувствовал ничего. Лишь мое желание пробудило в нем что-то теплое. Его сердце, как и следовало ожидать, никогда не отзовется на мой зов. К чему бы я его ни призывала. Это больнее, чем в ту, первую ночь. Тогда я ни на что не рассчитывала. Тогда я не успела к нему привязаться. А я успела, как бы не хотела уверить себя в обратном. - Но с этим мы разберемся позже. Сейчас тебе нужно уехать, - его слова эхом разносятся в угрюмой комнате. Я смотрю на него и не вижу ничего, что могло бы дать мне хоть какую-то надежду. Одиночество холодными липкими руками сдавливает мою шею так же, как это страшное существо сегодня днем. "Трандуил никогда не посмотрит на тебя, как на живую" - этот шепот в голове становится все громче, и хочется расплакаться от справедливости того, что он мне говорит. Как бы ни было глупо, я ждала его поощрения. Я надеялась на его милость. Пусть не любовь, нет, но что-то общее должно было сковать нас. Привязанность. Привычка. Доверие. Этого нет. Это лишь отражение моих глупых чувств. Правда такова, что владыка не чувствует ничего, остальное - лишь обман, усиленный моим потайным даром. - Вы отсылаете меня, - как констатация факта, я не говорю ничего нового. Он удивленно вскидывает бровь: - С чего ты взяла? Послезавтра ты уедешь в Лотлориэн, передашь Галадриэли послание. - Почему я? С этим может справиться любой эльф - Может. Но я хочу, чтобы это сделала ты. Это послание важно, - он отстукивает пальцами по столу, погруженный в свои мысли. Я понимаю, что мое открытие не волнует его. Ему все равно. Королю безразлично, свои ли чувства он проявил ко мне, или это было лишь жалкое желание быть любимой и понятой. Мое желание. Я встаю и иду к выходу. Больше всего на свете мне хочется украсть коня в королевских конюшнях, оседлать его и гнать столько, на сколько хватит сил. Последние полгода - лишь морок глупой молодой эльфийки. В этом не было ничего сколь-нибудь настоящего. Он все так же недосягаем. - Тебе никто не разрешал уходить, - слышу я его слова, но мне все равно. Он мой король, но, как выяснилось, не ему решать, что думать и что чувствовать. - Я не хочу вас видеть, - этот шепот вырывается из груди против воли. Надо бы смолчать, но слишком больно. В комнате повисает пауза. - Лютиэн, я могу контролировать твое влияние. Если это тебя так расстроило. Я киваю ему и иду к выходу. Конечно, может. Он превозмог мою мольбу отпустить. Он превозможет мое желание стать ближе. В этом браке не будет ни любви, ни дружбы - отстукивает в голове, как навязчивая идея. Ни любви, ни дружбы. Я уже почти выхожу из покоев, когда он догоняет меня и с силой сжимает мою руку. Несколько секунд он медлит, как будто ощупывая мои мысли, и внезапно прижимает к себе. - Сейчас это абсолютно точно мое желание, - слышу я голос, который, кажется, еще никогда не звучал так мягко и успокаивающе. - Езжай со спокойным сердцем.