«День 6. Наверное, мне придётся трудно с Верлони. Сама не понимаю, почему. Обычно я в первые дни составляю психологический портрет, но если судить по нему, по внешности ему лет так тринадцать, а психологический портрет старше его на несколько лет. Что это значит? Сама уже не понимаю. Меня постоянно пугает его повязка на глазах. Это страшно. Что с ним произошло. Стоит ли мне вообще вмешиваться в это дело? Как я ему могу помочь. Я не знаю, как ответить на эти вопросы. Мне остаётся только наблюдать. Записи и наблюдения. Элизабет Хаустил. Дело № 215666. Пациент Ник Верлони»
***
Выходной день. Утром совершенно тихо. Все спят. Это же единственный день на неделе, когда можешь забыть об ужасных рабочих днях и посвятить день семье или самому себе. Можешь спать до самого обеда, или же только до десяти, но это не важно. Кто-то встаёт очень рано, чтобы порадовать свою дорогую вторую половинку вкусным завтраком в постель; кто-то встаёт рано, чтобы присмотреть за заболевшим ребёнком, проверить его самочувствие; кто-то встаёт рано, чтобы не опоздать на рейс, ведь давно уже купил билеты в какую-то южную страну, где ты утонешь в ласке солнца и шёпоте моря; кто-то встаёт рано, потому что надо сделать уйму дел по дому, съездить в магазин, но всё это ради близких; кто-то встаёт рано, чтобы посвятить это утро своему здоровью, ведь давно уже занимается спортом и не может уже прожить дня без этих нагрузок. А кто-то встаёт поздно. Просто так, для себя, ведь любит нежиться в кроватке; кто-то из-за того, что ужасно устал после рабочей недели или поздно приехал вчера ночью; может просто любит поспать и ему никуда не надо; может у него депрессия, и он просто не желает видеть мир, поэтому нашёл спасение под своим одеялом; а кто-то не просыпается, потому что боится побеспокоить спящего рядом. Каждый и просыпается по-разному: кто-то встаёт уже и без будильника, так как это привычно для него; кто-то заводит будильников по пять, чтобы не проспать весь день; кто-то просыпается от плача младенцев или криков детей; а кто-то просыпается в нежных объятьях любимого, с которым хочется провести всю жизнь. Это утро прекрасно для каждого. Вот только не для меня. Мне пришлось проснуться в семь утра не дома в мягкой кровати, не рядом с кем-то близким, даже не от лая моего пса. Я проснулась по будильнику. Я проснулась на работе. И я проведу на ней целый день. Да, для меня сегодня рабочий день. А в соседней комнате, в моём кабинете дрыхнет мой пациент. Точнее уже бодрствует – я слышала его тихие шаги сквозь сон (у меня он очень чуткий). Главное, чтоб он не копался в моих документах, хотя я их все разложила по ящикам и заперла на замки. Итак, зачем я проснулась в семь утра? Наверное, для того, чтобы сделать обход и проверить, все ли психи на месте. Это входит в мою обязанность, как дежурного психолога. Обычно в воскресенье (так же, как и в субботу) утром приезжает небольшой персонал, состоящий из санитаров и уборщиц, а также одной или двух кухарок. Они обеспечивают обслуживание в этой больнице на два дня. Приезжают в 6:45, а уезжают в 20:45, сделав последний обход. Это очень маленький персонал, по сравнению с обычными рабочими днями. Ну а остальные заботы берёт на себя дежурный психолог, то есть я. Я должна следить за их состоянием (хотя обычно ничего не меняется), принимать новых пациентов. Ну а обход делать после обхода санитаров. Они просто заглядывают, проверяют на месте ли больные. Я же захожу, проверяю их состояние. Это долгая работа, особенно если учитывать, что у нас очень большая клиника. Ну, есть плюс того, что Верлони у меня – я точно знаю, что один из них в порядке и не подох. Я тяжело вздохнула, поняла, что мне бесполезно отлынивать от этой работы, и что придётся в любом случае идти. Обычно дома я в это время сплю. Встаю только часов в 9, делаю зарядку, пробежку (да, я слежу за своим телом). До этого я бегала с Баутором, но сейчас я в полном одиночестве. Думаю, что нужно завести собаку ещё раз. Только теперь я её не буду привозить в это ущербное место, в котором я работаю. Я опять слышу шаги за своей дверью. Совсем тихие, еле бы заметила. Он уже понял, что абсолютно все ящики закрыты на ключи, которые у меня в комнате, а на ночь я закрылась. Я не доверяю Нику. Особенно после его проделки с Гневом. И после вчерашнего вечера… Раз ты хочешь играть, то играй по правилам. У меня тоже есть свои возможности. Стук в дверь. Значит, он слышал будильник. Больше никогда не буду доверять строителям, которые уверяли меня о звукоизоляции. А говорили: «Вот, вы будете слышать, что происходит в соседней комнате, а они нет!». Блеф это всё. Хотя, я это давно поняла. Будильник у меня тихий. Насколько же у него хороший слух. Или он под дверью лежал, что услышал? Мне этого знать не дано. Так, я не могу долго лежать после его стука. Что-то заподозрит. Я не желая этого, встала из своей мягкой кровати, заправленной постельным бельём голубого цвета. На мне была моя любимая пижама: шортики и маячка кофейного цвета. А шортики то коротенькие! На руке была заметна повязка. Нужно будет найти кофту с длинным рукавом, чтобы Еврей ничего не заметил. А что же у меня на голове! Мной только детей перед сном пугать. Все волосы были растрёпаны так, что казалось мной вытирали пол. Эх, утром я без макияжа и ужасно страшна. Так. Глаза сонные. Я бы сейчас ещё спала в своей большой кровати дома, не думая о работе. Может быть, даже с кем-то спала (иногда снимаю так стресс). Несколько шагов дались мне с таким большим трудом! Ну конечно, как же можно преодолеть такое расстояние в выходной день утром? Конечно же, никак! Я дошла до двери. По ту сторону было тихо. Что-то подозрительно. Я решила неожиданно появиться, поэтому тихо вплотную подошла к двери, крепко вцепившись в ручку. И тут…резко открываю дверь со всей силы. Я надеялась попасть по своему сожителю, чтобы более он не стоял под дверью, но мой зловещий и коварный план провалился. Под дверью никого не было. А жаль. Так хотелось зарядить дверью ему по носу. Эх, какой я плохой психолог, раз желаю, чтобы мой пациент стенку поцеловал. Ещё не проснувшись, я не поняла, почему его нет. Мне потребовалось несколько минут, чтобы окончательно оценить ситуацию. Оказалось, что это продуман избежал моего подарка благодаря тому, что после того, как постучался, сел на диван в ожидании меня. Я посмотрела на него недовольным взглядом. Ну как недовольным, на половину он был ещё нетрезвым, будто всю ночи бухала. Эх, вот такая я по утрам. Лучше со мной вообще в это время не связываться: достанете – подушкой по башке дам. А так, я ещё ничего выглядела. Видели бы вы меня после какого-нибудь праздника…там креститься надо. - Доброе утро, - послышалось от парня, который похоже очень долго ожидал меня. - Не могу сказать тебе это в ответ, - буркнула я, направившись за вещами. Так, нужно идти по плану. Обычно мне лень ходить и проверять психов в семь утра, поэтому я переношу это на два-три часа. И так, нужно уйти на обход в 10 часов. Я медленно, шаркая своими белыми тапочками по ламинату (да, у меня недавно сделали ремонт), отправилась за вещами. Обычно первым делом я шла в душ (холодная вода очень хорошо пробуждает), после умывалась, одевалась, немного красилась (лёгкий макияж, чтобы не пугать людей), после меня ждали пробежка и разминка. Ну, это всё потом. Сейчас нужно было хоть проснуться. Я опять прошла мимо Верлони. На этот раз ему лучше. Он сидел, облокотившись на спинку дивана и закинув голову к потолку. Если бы он видел, то я бы подумала, что там находится что-то необычайно интересное, что-то, что нельзя было пропустить мимо глаз. Но он был слеп, поэтому эта поза могла лишь означать то, что ему нечего делать, и он просто дожидается чего-то. А так, его обычная одежда… его перемотанные руки, знакомые мне белая рубашка и штаны, которые выдавали всем больным. Внешне его ничего не отличало от других. Вот только, он не был обычным. Я не могу сказать, что он равный им. Он не такой псих. Он умнее, хитрее, просто имеет несколько странные привычки, которые и выделяют его из толпы людей. С ним опасно играть. Но я рискну. Что же так же освежает, как холодный душ. Только если чашечка бодрящего кофе. Но я предпочитала первое. Я ещё долго стояла под струями воды, обдумывая всё, что произошло со мной. Этот Сем. Откуда Ник знает? Трудно признаться, но мне страшно. Страшно до мурашек по коже. Я не знаю, чем это всё закончиться. Мне оставалось только разглядывать свежий шрам на руке. Будет ли он последним? Или же я ещё где-то провинюсь? Я как непослушный ребёнок, который не знает меры. Я боюсь Верлони? Да… Это так. Я боюсь его не из-за того, что он сильный, не боюсь его из-за того, что может быть он убийца или маньяк - таких я не боюсь. Просто нельзя предугадать, что на этот раз он предпримет. Какой ход сделаешь ты? Или же я хожу? В ванной я пробыла, наверное, более получаса. Так, надо спешить, а то не успею на пробежку. Когда я вышла, то заметила, что поза Ника не изменилась. Он так же сидел. Может, он уснул? Нет. Он обратил на меня внимание и опустил голову. Странный парень. Или же он притворятся, что сидел всё время в одной позе, ведь пока я была в душе, он мог пошариться в моих вещах, найти ключи и открыть нужные ему ящики с документами. Либо он всё это время так сидел. И первое, и второе вызывает у меня опасение. Первое, потому что он мог найти мои наблюдения, информацию о больных или вновь подложить мне что-то, второе, потому что это ещё страннее и нелогично. Даже не знаю, что пугает меня больше - то, что он ужасно хитёр или то, что он может оказаться реальным психом. Пройдясь немного, я вспомнила про завтрак. Так, нужно что-нибудь перекусить. - Ник, ты будешь фрукты? – это единственное, что пришло мне в голову. Парень слегка помедлил, раздумывая над вопросом. Он очень давно, наверное, их не ел. В нашей больнице очень редко выдают фрукты, так ещё он был у непонятных родителей, которые точно его ими не кормили. - Да, если можно, то апельсин, - хриплым голосом произнёс пациент. Я могу заметить, что его голос улучшился: теперь он не хрипит как заядлый курильщик в пенсионном возрасте, а имеет просто немного осипший голос, как у простуженных. А это уже прогресс. - Я, наверное, тоже апельсин съем. А хочешь грейпфрут? – подходя к вазочке с фруктами, переспросила я. - Не откажусь, - добавил Ник. Я взяла цитрус и заботливо начала счищать его шершавую кожуру. Чем его сегодня занять? Мне нужно сделать ход, иначе игра никак не продвинется, но с чего начать? Я не имею право проводить с ним сеанс – сегодня выходной день. Надо найти общую тему для разговора, просто невзначай спросить его о чем-то. Но, а какие у него интересы. При первой же встрече он забраковал этот способ, ссылаясь на его глупость. А чем он и вправду интересовался? Впервые мне интересно прошлое своего пациента. Протянула дольки грейпфрута. Он принял их с благодарностью и направился к окну. Опять его там что-то интересует. - Эй, Ник, - решилась спросить парня, - а чем ты всё-таки увлекался раньше? Парень промедлили, оглянувшись на меня с недопониманием. В пустом выражении его лица можно было прочитать некое даже разочарование и недопонимание. Не единого изменения. Даже немного жутковато на него смотреть. Рана неожиданно вновь заныла, я взялась за свою руку, надеясь избавиться от надоевшей боли. - Вы ведь знаете, что такой трюк со мной не пройдёт? – пару минут спустя проговорил Верлони. Он словно выжидал время, чтобы больше подчеркнуть мою абсурдность. Но я ведь не хотела проделывать с ним этих трюков. Мне нужна была любая информация. Любая малая ниточка, за которую я могла бы зацепиться. Но у меня нет ничего. - Нет, я помню это. Просто мне самой интересно, чем ты увлекался. Одно я знаю точно, ты метал ножи…- вспомнила я свой вчерашний печальный опыт. Эх, эта информация далась мне большой ценой, и если мне придётся расплачиваться так за каждую подсказку, то я в скором времени окажусь в цокольном помещении с бирочкой на ноге. - Вам просто интересно? Я удивлён… - отламывая дольку и закидывая её в рот, добавил Ник. Он и в правду был поражён: на лице появилась невесомая ухмылка, лоб слегка поморщился, а свободной правой рукой он провёл по волосам, погружаясь в непослушные пряди пальцами и уводя голову немного налево. Это было признаком удивления. Он так делал. Я это уже успела подметить. Ещё знаю, когда ему плохо, когда он немного раздражён или разозлён, или когда он погружен в раздумья. Интересно, поощрит ли он меня за это, ведь я его редко когда удивляла. - Ладно, в этот раз я пойду у вас на поводу, надеясь на вашу искренность, - парень сел на подоконник, подложив под себя ногу. Похоже, я его заинтересовала. - Оу, то есть ты мне всё-таки расскажешь…как интересненько,- я была поражена, что подействовала на него. Подойдя к столу и отодвинув стул ближе к окну, я села на стул наоборот (лицом к спинке стула) и облокотилась на спинку руками, положив на них свою голову. Я хотела услышать всё и не хотела записывать это. Наверное, как профессиональный психолог я поступила глупо, не взяв блокнот с ручкой, но сейчас перед ним я была обычной девушкой. Девушкой, которой интересно, чем занимается парень напротив неё. - Не паясничайте, а то ничего не расскажу, - добавил Верлони, доедая цитрус. - Ладно, больше не буду, - имитируя детский голос, ответила я. Почему-то сейчас мне хотелось забыть про ту официальность, побыть ребёнком…даже перед пациентом. Хотя, я могла вести себя по-настоящему рядом с ним, не боясь осуждения со стороны. - Итак, что вас конкретно интересует? - Не «вас», а «тебя». Мне надела эта официальность - Хорошо. Что тебя интересует? - Вообще-то всё, но хочется начать…- я направила взгляд в потолок, надеясь найти там ответ. Но там была только люстра. Жаль. Ну, что с этим поделаешь… - ты знаешь, я каждое утро бегаю и занимаюсь в тренажёрном зале. А ты занимался спортом? - Хм, интересный вопрос, - заложил замком руки за голову, - на самом деле я не занимался ничем особенным…ножи метать сам научился… - Как интересно… - я глянула на часы и поняла, что сейчас выбьюсь из графика, - ой, мне нужно на пробежку. Ты не хочешь со мной пробежаться? Тебе ведь лучше. - Не настолько хорошо, чтобы бегать. Я лучше вас в тренажерном зале подожду. Вы ведь пойдёте после туда? – соскакивая с подоконника и подходя к рюкзаку с вещами, проговорил Ник. - Ладно, буду тебя ждать. Так мы с ним разошлись. Мы оба вышли в коридор, только я в сторону выхода, а он – лестницы, ведущей в подвал, где находился зал. Нет, он переоделся. В очередную клетчатую рубашку (на этот раз зелёных и синих оттенков), майку под низом и белые больничные штаны (ему очень понравился материал). Он прогулочной походкой с лёгкостью преодолевал заданное расстояние, что-то напевая себе в голове. Он часто слушал музыку. Рок. Любил этот жанр. Но и отдавал почтение классике. За несколько дней я узнала про него больше, чем за две недели. Меня это устраивало. После я надела наушники и погрузилась в своё обыденное дело – пробежку.***
После получаса бега мои ноги гудели, но мне нужно было продолжить тренировку. Теперь я уже не спеша шла по тропинке, вглядываясь в душу природы. Вокруг всё было живым. Трели птиц освобождали душу от оков этой серой и никчемной жизни, давали понять, что есть ещё счастье в этом постоянном повторе вещей, которые уже окончательно надоели тебе. Я остановилась, решив отстранить все посторонние звуки и погрузиться в эту атмосферу. Я слышу дыхание леса. Спокойное. Я ощущаю его тепло и доброту. Как лёгкий ветерок, пробегая по моей коже, оставляет дорожку мурашек. Как нежные лучи солнца ласкают твоё бледное лицо. Это было очень приятно. Я бы пожелала это каждому. Только сейчас мало таких людей, которые могут понять всей тонкости и красоты этого присутствия. Для них порыв ветерка – испорченная причёска, солнечные лучи не теплое прикасание, а раздражающий свет в глаза, пение птиц – перебивающие их разговоры ненужные шумы. Как можно это не ценить? Как можно не выносить присутствие самой природы? Люди странные. Это знают все психологи, хотя отчасти сами являются такими. Я открыла свои прикрытые глаза и направилась в здание, где меня ожидал с новыми вопросами и ответами пациент. Сейчас я поняла, почему Ник проводит уйму времени, просто сидя под деревом и вслушиваясь в окружающую среду. Он хотел слышать шёпот леса. Он понимал его цену… Улыбнувшись своим мыслям, я опять побежала, но уже теперь в здание. Утренняя разминка нужна каждой девушке, желающей иметь хорошую фигуру, а это залог успеха. Сейчас мне предстояла растяжка (ох, как ножки болят), ну и по тренажерам пройтись не помешало бы. Зайдя в здание, я вновь ощутила этот въевшийся в стены запах лекарств. Перед глазами проносились воспоминания о трудовых днях, как навстречу мне торопились толпы санитаров, некоторые вели уже постаревших пациентов под руку на приём психолога, как другие коллеги одаривали меня улыбкой, а сами за моей спиной обливали меня тонной грязи. Такого было наше современное общество, где не было ни правды, ни чувств, ни любви… А психушка – это место, где собрались люди, которые поняли устройство этого мира. Я проходила по пустым коридорам с серо-голубыми стенами. Сейчас больница спала. Все больные были заперты по своим палатам, никого из санитаров. Это немного пугало. Когда раньше я проходила по этим коридорам одна в такой гробовой тишине, по моей коже пробегали мурашки, я боялась собственной тени. Но сейчас я уже привыкла к такой обстановке. Это жуткое место в любое время. А я здесь в лице судьи и палача. Не стоит переходить мне дорогу. Подходя к тренажёрному залу, я услышала чьи-то переговоры и решила подкрасться незамеченной. Я двигалась очень медленно, вжимаясь в стенку. Один из голосов был мужским, другой – парня. В одном из них я узнала Ника (трудно было перепутать его полушипение с кем-либо), а насчёт второго я была не уверенна, но услышав неожиданный смех со стороны незнакомца, улыбнулась и резко вышла из-за угла. - У вас здесь весело, я так понимаю? – я насмешкой проговорила я, сложив руки на груди. Передо мной сидел наглый Еврей на тренажере (что-то связанное с верхним мышечным поясом), а рядом с ним Ник. Как всегда Еврей улыбался во всю ширь, а Ник со своим невозмутимым лицом и лёгкой психической улыбкой дополнял картину. - Ох, это ты! – оторвавшись от своего дела, обратился ко мне друг, - а мы тут тебя заждались. - Я уже вижу - Присоединяйся Я несколько секунд недовольно смотрела на этих обнаглевших, но вскоре стала взглядом искать коврик для разминки. Он оказался в другой части тренажерного зала, что позволило этим «друзьям» ещё пару минут поболтать без меня. Удивительно, но с врачом Ник тоже общался открыто. Хотя была немного заметна скованность в его фразах – он неокончательно доверял Еврею. Но и на этом хорошо, ведь я остаюсь единственным членом в этой игре. - Итак, - подойдя ближе к ним и постелив коврик, прервала их я, - о чём вы тут болтали? Взоры двоих уставились на меня. Было немного неуютно, ведь между нами повисло молчание. Чувствовала себя, как не в своей тарелке. Я решила не останавливаться, словно не замечаю этого неловкого молчания, и продолжила делать упражнение. Скажу одно – Еврей без комплексов чисто пялился на меня. Ну конечно, ведь на мне топик и короткие шортики. Люблю это сочетание цветов: серый и голубой. А на голове пучок, чтоб мои пряди не мешали мне заниматься спортом. Зрители со стороны меня вконец выбесили, поэтому я встала, сложив руки на груди, и недовольно уставилась на Еврея. Он даже сначала не заметил моего недовольного лица (смотрел на другую часть тела). Мне пришлось даже кашлянуть, чтобы он смог оторваться от своего занятия. - Как это понимать?– с насмешкой проговорила я, накренив голову влево. Он посмотрел на меня невинными глазами, улыбнулся своей жизнерадостной улыбкой. - Ну а что здесь-то скрывать? Хорошая фигурка, слов нет. Ну, то, что он наглый, это я давно знаю. Мне оставалось только посмеяться на его комплимент. Уж точно не в первый раз замечали красоту моей фигуры, одаривали комплиментами, но сейчас это было по-дружески, искренне. Из-за таких моментов хочется общаться с друзьями, а у меня их почти нет. - Итак, я повторюсь. О чем вы болтали? – сев на растяжку, я решила, наконец, узнать суть их разговора. Какие темы могут объединять психа и врача? Само существование такого диалога настораживало. Мало ли…вдруг Еврей с ума сойдет из-за таких разговорчиков? Мне стоит оберегать его. - Да, разговор был коротким – ты пришла минут через десять, после начала разговора. Я просто поговорил с ним о его самочувствии, рассказал некоторые смешные истории и всё, – хмурясь и вспоминая все детали своего общения, дал мне ответ допрашиваемый. Почесав затылок, док посмотрела на меня, - операцию проведём, наверное, во вторник. Они решили этот вопрос? Очень интересно. Значит, Ник согласен…. Прекрасно. Стоило мне вспомнить то, о чём я хотела поспрашивать Верлони, так Еврей встал со своего места: - Ник, пойдём со мной. Мне нужно тебя полностью обследовать, а в понедельник у меня не будет времени. Пациент послушно встал со своего места и кивнул в знак согласия. Немного погодя оба удалились, оставив меня в спортзале наедине со своими мыслями. Я до сих пор не могла выкинуть вчерашнее из головы. Неужели я заключила так называемый «договор с демоном» - когда-то такой термин дал какой-то психолог в малоизвестной книге*, объясняя его так: «Жертва, для своей выгоды и безопасности, согласна на любые требования и правила своего обидчика, готова выполнять любые поручения, насколько бы они не были унизительными, или же наоборот ограничивать себя в каких-то потребностях, дабы угодить нраву своего надзирателя. Такую договорённость можно назвать настоящей ошибкой, способной привести к стокгольмскому синдрому и серьёзно повлиять на психику жертвы.» Я рисковала многим, соглашаясь на подобную авантюру, но в то же время я могла и иметь с этого плюсы. Мне просто стоило поразмыслить мозгами и найти брешь в этих трёх законах, писанных мне вторым игроком. Ну, хоть чем-то жизнь развлеку, а то уж слишком в последнее время она скучна. Ещё полчаса я наслаждалась творчеством американских групп, как и новых, так и классикой. Ничто дурное не лезло ко мне в голову, и я была этим совершенно довольна, но вскоре тренировка закончилась и я, выжатая как лимон, направилась в свой кабинет дабы принять живительный душ, выпить чашечку индийского чая, который когда-то я купила на его родине в одном из путешествий, и разобрать документы, которых за последнее время скопилось ужасно много. Также всё же мне стоило разобраться со своей пациенткой и найти на других этажах подходящее место, а значит, нужно было потратить уйму времени на проходы по коридорам и палатам (я совершенно забыла о своих обязанностях). Вздохнув полной грудью, я пошла восвояси из подвала. По пути я ещё несколько раз прокрутила составленный план на сегодняшний день, вспомнила ещё море вещей, которые мне следовало сегодня сделать, и поняла, что я быстрее повешусь, чем закончу всё это. Но мои мысли прервал наглый вид моего пациента, вальяжно сидящего во всю на моём диване и слушавшего музыку через один наушник. Она опять наигранно улыбнулся, даже не поворачивая своей головы в мою стороны, произнёс: - Вы уже пришли, госпожа психолог? Я прошла мимо, немного приободрившаяся таким неожиданным и почему-то приятным началом. Может, меня порадовала та мысль, что кто-то рад моему приходу или ждал меня, хотя, вряд ли со стороны Ника можно ожидать таких снисхождений, поэтому я всё же вычеркнула подобные варианты из головы. - «Госпожа психолог»? Ну, конечно, мужчины называли меня госпожой, но уж точно не в таких ситуациях и не в таких появлениях, - смеясь ответила я, усаживаясь на свободный стул рядом с рабочим столом. Ноги жутко болели, как, в общем, и всё тело после очередного порыва занятия спортом. Всё же таким делом я занималась редко, да и всё как-то лень, поэтому я частенько на это закрывала глаза. - Многие мужчины? И в каких же ситуациях? Меня всё больше увлекал диалог, точнее его манера развития. Почему-то всегда было интересно понаблюдать за реакцией на сказанную мной фразу, за последующей фразой в ответ, за извилистым путём этого разговора. Ну, вот кто так же нагло будет спрашивать о такой ситуации? Мне кажется, что только Еврей бы ещё посмеялся над моим ответом, но более я никого не находила. - Ну, мальчик ты большой, да и знаешь, какие отношения бывают между мужчиной и женщиной…- потягиваясь говорила я, - поэтому догадываешься, что да как… Верлони вытащил один наушник, в то время подгибая под себя ногу и поворачивая свою голову в мою сторону – он теперь не хочет отвлекаться от этого диалога. Значит, я его умудрилась заинтересовать… - А сколько же было таких благодарных партнёров? – этот вопрос несколько лет назад мог бы вогнать меня в краску, но сейчас я уже закалена подобными ситуациями и, мне уже казалось, что ничто не может меня смутить. Тем более, бывали и такие случаи, что уединялась с мужчинами в публичных местах, хотя, было это давно. - Ну, в последнее время особо этим не страдаю, - тут же вспомнился случай с Вилкером и последующим наказанием, поэтому решила придержать язык, - а вот в студенческие годы, да и сразу после института была разгульной дамой… - А когда же вы потеряли девственность? Этот вопрос окончательно возмутил меня, что я чуть ли не пошла на попятную, но заметив эту лицемерную улыбку на лице своего собеседника, я поняла, что показывать свою смущенность всё равно, что проиграть в этом раунде. - А почему тебя интересует этот вопрос, - закинув ногу на ногу и подставляя руку под щёку, уже кокетливо спросила я. - Ну, вдруг вы пользовались своей женственностью и в школьные годы, благодаря чему получали хорошие оценки… - Что за грязные мыслишки приходят тебе в голову, - уже возмутилась я, - фу-фу-фу таким быть! Ты такого обо мне мнения? - Да нет, я о вас хорошо мнения, но вдруг я ошибался? - Хм, ну ладно. Тогда я была с красивым и популярным парнем, он был на два года старше меня, а я была шестнадцатилетней легкомысленной дурой, которая повелась на поводу у этого эгоиста. ОН воспользовался мной, а потом опозорил меня. И вот тогда я решила, что никогда не буду доверять людям, никогда не буду с ними откровенна и столь беззащитна. Уж лучше я буду с собой носить нож-бабочку в сумочке, чем на следующее утро сгорать от стыда. - А разве вы сейчас со мной не откровенны? - Ну, пожалуй, тебе бесполезно лгать, поэтому я и буду с тобой честна. Хотя, ты ведь знаешь, что в жизни мы многое не договариваем. А вот что насчёт тебя? - В каком смысле, - показал некую растерянность Верлони, доказывая, что и сейчас на нём его истинное лицо. - Ну, была ли у тебя девушка? - Я не скажу вам это. - А почему же? - Не имеет смысла. Тем более, я столь стеснителен… - Вот не надо мне тут, - слегка грубоватым голосом, чуть ли не смеясь, произнесла я это. То, что он – невинная душа…я в это не поверю, ведь эта тварь способна заставить девушку краснеть, а значит и знает на опыте, куда нужно давить и тому подобное. - А вот правда. - Ты что-то не договариваешь…ну не может быть то, что ты ни с кем не спал…ну не может же быть. - Как такому психу, как мне, с кем-то да и быть? - Да просто не может такого быть…колись.. - Ну, зачем мне это вам говорить сейчас? Вы же хотите разгадать меня, а тут я так просто раскрою часть себя? Ну, это слишком просто. Будьте терпеливей, госпожа психолог. Я недовольно фыркнула и отправилась в душ, закрыв с другой стороны дверь на ключ – всё же я не доверяла ему. У него, да и девушки не было? Чушь. Может, он не хочет рассказывать, как это было? Тогда, значит, это как-то связано с его историей или личностью, что может раскрыть некоторые нежелательные детали. Ну, можно сказать, что он ответил мне на вопрос. Душ – лучшее средство от перенапряжения и усталости, это я вам, как психолог говорю, ну, да и как просто обычная женщина, любящая понежится в тёплых струйках воды. Всё это время, проведённое в замкнутом пространстве, мне казалось, что Ник стоял возле двери, или же сидел под нею, вслушиваясь в каждое моё движение, отсчитывая каждый мой шаг. Наверно, у меня была слишком на этом зациклена, поэтому всё и чудилось. Посмотрев в зеркало, я увидела уставшее лицо с ужасными мешками под глазами. Нужно было сегодня лечь пораньше, иначе скоро буду на десять лет старее. Если так подумать, то в жизни я мало чего добилась. У меня есть небольшая квартира, в которой когда-то я жила со своим псом. Ну, квартира в небольшом провинциальном городке – не такая уж и большая заслуга. Есть машина, но получила я её от очередного ухажёра в подарок, с которым рассталась после нескольких совместных месяцев. Есть небольшой капитал, но у кого его нет? Есть работа, но не могу сказать, что я любила её. Я просто была слишком увлечена ею, не различала границ между работой и личным временем. А что ещё? Путешествовала? Ну, раза два, и то один с каким-то парнем, а второй в Индию из-за конкурсной работы. И больше ничего. Хоть я давно разорвала связь со своими одноклассниками и однокурсниками, но до меня доходили слухи о их счастливой любви и свадьбах. У них есть семьи. У них есть дети. А у меня нет ничего. Я понимаю, что через несколько лет пройдёт мой третий десяток жизни, а я так и не найду своей заветной любви, потому что всё время нахожусь на работе. Почему-то она стала смыслом моей жизни. Может, всё-таки стоит рискнуть? Может, попытать свою удачу, даже против этих долбанных установленных правил? Стоит продолжить мутить со своим стажёром? Я усмехнулась собственным мыслям. Нет, даже не им, а игре, которую я начинаю вести. Если подумать, то Ник должен был как-то узнать о нашей близости, то есть узнал в пределах своего влияния и возможностей на территории больницы. Значит, стоит вести игру за её пределами. Снова улыбка на лице. Я вышла из ванны, а за мной понёсся столб пара, что можно было подумать, что только что в бане побывала, но нет. Ник слеп, поэтому я в наглую прошлась нагой в сторону моей комнаты, лишь с полотенцем на волосах, косо смотря в сторону моего пациента, но тот никак не реагировал, поэтому я лишь громко хлопнула дверью, дабы показать свой характер, плюс это доставляло мне удовольствие. Через несколько минут я уже вышла в каких-то бриджах и футболке и направилась сушить голову. Почему-то настроение моё резко поднялось, я чуть ли не пританцовывая шлялась по своим комнатам в поиске вещей, потом нашла несколько папочек и, наказав Верлони сидеть, не рыпаться и ждать мамочку, на что тот шутливо кивнул и ответил как пятилетний ребёнок, отправилась на обход и проверку пациентов, поставив на дыбы нескольких работников и санитаров. На удивление всё прошло быстро и без проблем, никто не сбежал и не подох, что, конечно, было очень хорошо, я направилась припеваючи в свой кабинет, радостная тем, что нашла одноместную палату на этаже для моей новой пациентки, поэтому завтра я смело могла давать под зад моему гостю, выкидывая того из моего логова. Войдя в комнату, я опять заметила ленивое тело, теперь уже лежавшее на моём диване и слушавшее что-то. С одной стороны, это хорошо – он лежит и никому не мешает, не лезет изучать мою одежду и личные вещи, но с другой, это слишком нагло для него, да и как я могу позволить ему всё время ничего не делать? Это же две лишние руки! Сколько всего ими можно сделать (в приличном смысле)! Я нагло подошла и со всего размаха шлёпнула его по ляжке, из-за неожиданности он подскочил. В то время я сдвинула его в бок, после чего ему пришлось сесть и прервать своё прослушивание чего-либо. Если бы он был зрячим, то в его глазах выражалась бы фраза «мать, ты точно не наклюкалась?», но он был слеп и поэтому выражал это эмоциями лица. Я его и так поняла. Несколько секунд он просто в полном недоумении смотрел на меня после такого эпичного появления в моём кабинете, а я наслаждалась этим моментом, но времени у меня было в обрез, поэтому пришлось опустить все объяснения и перейти сразу к делу. - Слушай, - в моём голосе точно читалась какая-то затея, и причём уж точно не добрая, поэтому он отсел от меня на несколько сантиметров дальше, поглаживая свою пострадавшую ногу – ударила я всё же от души, - ты ведь ничем не занят? В ответ немного осторожно он мотнул головой. - Так прекрасно, ты мне поможешь! - Чем же это? И вообще каким боком я… - Ты должен отработать свою еду и пребывание в моём кабинете, - это был весомый аргумент, поэтому Ник перестал возражать. - Что? - У меня куча бумаг, которые нужно разобрать и разложить, так сказать, по полочкам. Если же я это начну делать одна, то мне придётся сначала это всё раскладывать по кучкам, - я уже начала жестикулировать, хотя и понимала, что ему это ничего не даст, но больше это было для меня, - потом это всё относить…в общем это будет очень и очень долго.. - Ближе к делу. Как я-то помогу? - Ну, ты будешь относить на нужное место. Вот и всё. Я покажу тебе какие и где полочки. Будешь паинькой и поможешь мне? - У меня есть выбор? - Нет, конечно! Парень лишь усмехнулся, но выбора и вправду у него не было. Пока он настраивался на работу, я достала несколько картонных коробок с документацией и вывалила их на стол. Некоторые из них, не помещаясь в горке бумаг, попадали на пол, обращая на себя внимание Ника: - Это они просто упали или от количества? На что я, конечно же, ответила второй вариант, после чего Верлони обречённо вздохнул, понимая, что ему не отвязаться от подобных дел. И теперь, после того, как я проинструктировала его, мы занялись работой: он был мальчишкой на побегушках, носившимся по кабинету, а я была книжным червём, всё время зарывающимся в бумаги. Так прошло порядком нескольких часов, но, в результате, мы разгребли то, с чем я не могла расправиться в течение этого месяца. Я была довольна этой работой, поэтому готова была пойти на любые уступки Верлони, насколько бы странными бы они не были, но парень даже ничего не потребовал взамен: похоже, его увлекла это работа, да и хоть как-то я сумела разнообразить его жизнь. Но, посмотрев на время, я тут же спохватилась тем, что обед и ужин грядущего дня лежит на моих плечах и кормить мне ещё два рыла. Меня немного порадовал тот факт, что Ник сегодня выглядел более здоровым и живым, нежели вчера вечером. Как после мне удалось узнать, что Док вколол ему сильные препараты, которые должны были действовать чуть ли не в течение суток, поэтому можно было даже не переживать. Так и прошли дальнейшие часы моей жизни. На обед был какой-то суп и невыносимая болтовня Еврея, без которой иногда было скучно жить. Мне было даже очень приятно провести время с этими двумя, но после Док забрал Верлони на обследование, а я осталась вновь одна. Но на этот раз я погрузилась в раздумья. Три правила? Почему только он имеет право устанавливать правила?***
Вечером на улице было прохладно, поэтому я настежь открыла окна, чтобы проветрить мой кабинет. В нём всё так же сидел Ник, совершенно недавно пришедший после обследования, на котором ему ещё и капельницу прописали. Он рассказал мне о результатах и о своём состоянии, я предложила ему чашку кофе, а он не отказался. - Давай поговорим, - я прервала его минутное наслаждение арабским напитком, от чего тот наклонил в сторону свою голову. - Я весь во внимании. После я со звоном поставила ароматный кофе на фарфоровое блюдечко из одного набора и направила взгляд а него, серьёзно настроившись на наш разговор. - Мне кажется, что это не честно, если только ты устанавливаешь правила. Парень жутко заинтересовался моими слова, окончательно переключившись на мои речи. На его каменном лице не было ни улыбки, ни единой эмоции, способной выдать его. Неужели, он был столь серьезен? - Я тоже хочу внести некоторые правила. - Какие же? - Первое – не ввязывайся в мою личную жизнь, - Ник хотел уже возразить, что это противоречит его правилам, но я его перебила, - а для меня это личное время, дом и всё пространство вне больницы. Я тоже человек и мне тоже иногда нужен покой, поэтому не трогай эту маленькую часть моей свободы. - И это касается мужчин? - Да, иногда я нуждаюсь в этом, а игра наша будет затяжной, поэтому просто прими в сведенье то, что иногда я разъезжаю по дешёвым кабакам и трахаюсь там в уборных с какими-то идиотами! – я уже подняла тон, но после успокоилась - Продолжай, - теперь он обращался ко мне на «ты», нежели в начале, да и тон его сменился. - Второе – не кради мои вещи. Я закрою глаза на то, что ты ими пользуешься и так далее, но не воруй и не забирай их себе, как сегодня. Может, ты вернёшь? На этот раз парень уже улыбнулся и достал из кармана сложенный листок, протянул его мне со словами: - Вы очень наблюдательны. Я тут же положила его в свой ящик и заперла его на ключ, хотя не понимала чем простой листок с текстом, да даже с простыми моими замечаниями понадобились ему. Он мог просто даже спросить про больных, и я, хоть и неохотно, но ответила на его вопрос. - Ты же слеп, так зачем он тебе? - Ну, это временно… - Уже в будущее смотришь? - Я всегда смотрю на несколько шагов вперёд. Я почувствовала потребность в горячем напитке, поэтому вновь прильнула к кофе, пытаясь сделать паузу в этом напряжённом разговоре. Почему же я так волновалась? - Ну и третье, звучит так: Все правила действуют только в пределах этой больницы. - Мне не нравится это правило. Я удивлённо посмотрела на парня, но его лицо было полно серьёзности, поэтому я выждала объяснений. - Оно перебивает все мои три правила. Это уж чересчур. Я готов согласиться с первым, но никак не с этим. - А мне не нравится твоё третье, - начала уже атаковать я, кидая свои убеждения и мнение в ответ. - Просто вы неправильно его поняли, истолковали. Я сказал, чтобы никто не играл с вами, когда вы можете играть с другими. Вы можете пользоваться мужчинами, как и раньше это делали, я не против, но не давайте другим пользоваться вами. - Тогда зачем было это наказание? - Разве вы не заметили, - уже ехидно улыбаясь проговорил мой оппонент, пугая меня этим, - странно ведь, что он добивался именно вас, ведь с такими же возможностями он мог просто нанять шлюху в любом борделе на ночь. Так почему же вы? Вам не кажется, что он просто решил воспользоваться вами? Вы ведь ему нужны для чего-то? Будьте с этим парнем аккуратнее…я очень вас прошу… Я насторожилась его речью, но Вилкер тоже вызывал у меня подозрения, поэтому я не была удивлена таким мнением. Набрав воздух в лёгкие, я всё же продолжила разговор: - Тогда, меняем третье правило. Ты, знаешь, я не хочу, чтобы ты пользовался помощью пациентов. - В каком смысле, - парень сделал вид, что не понял моего правила, но уж это не похоже на него. - Тогда, когда приезжала комиссия, у меня в столе оказалась карточка с историей болезни, заполненная аккуратным почерком, а ты на такое даже физически не способен. Значит, кто-то помог тебе. Этот почерк жутко мне напоминает почерк одной девочки из дальнего крыла, а недавно я видела тебя рядом с ней. Значит, ты воспользовался этой пациенткой. После карты. Ты не можешь видеть изображения на них, хотя, можешь запомнить последовательность, но дело в том, что ко мне ты попал совершенно без единой вещи, поэтому ты у кого-то их позаимствовал. Через несколько палат от тебя живёт цыганка, постоянно гадающая на Таро. Значит, ты взял её карты. Я могу гадать так сколько угодно, но этого достаточно. - Я бы разочаровался в вас, если бы вы этого не заметили, - прибавил Верлони, потягивая тёмный напиток. - Значит, ты согласен с моим правилом? - А что вам не нравится в том, что я пользуюсь другими? - Мне трудно разгадать тебя, - я встала со стула, облокотившись о стол и сверля взглядом тёмноволосого парня, - когда другие стоят за твоими поступками. - Ну, раз так, то уж переживу без чужой помощи. Меня устраивают ваши правила. - Тогда, спокойной ночи, пациент, - я направилась в свою комнату и громко хлопнула дверью. Почему-то сразу же я упала на свою кровать без сил и через несколько минут провалилась в дремоту, но перед этим я ещё долго думала о словах этого парня… «Будьте с этим парнем аккуратнее…я очень вас прошу…» Меня тоже беспокоил он, но если я сейчас же оборву все нити, то никогда не раскопаю причину заинтересованности во мне. Может, я себя накручиваю и просто понравилась Сему? Я не могла даже этого знать. Но сейчас, прямо за стеной, спит настоящая загадка для меня, которую я непременно разгадаю…