Мировая Имунная Реакция

После того, как Жданова увели, на площадке воцарилось молчание. Не нарушая его, омеговцы один за другим стекались в вертолеты. — Странно, право слово, я ожидал, что он попытается всех здесь убить, — заговорил Хвостатик. — Не ты один ожидал, — отозвался Макс, рассматривая пустое место, на котором недавно стоял бывший глава охраны. — Как-то тихо все прошло. — Прошло удачно, на том и остановимся, — все ещё задумчиво резюмировал Хвостатик. — Остановимся и расстанемся. — Уходишь? — без удивления спросил Илья. Отчего-то вопреки логике сделалось тоскливо. — Да? — Да, до встречи, — тело, на котором пользовался пришелец, не подняло глаз, но Илья почувствовал его благодарность за это подсказанное «Да». — Наконец-то, — вклинился в их разговор Макс. Хвостатик не стал ждать, пока ему позволят продолжить. Тело охранника осело на камни, и никто не успел заметить, в какую трещину ускользнуло серо-коричневое подобие трилобита. — И вам пора, господин президент, — произнес Литвинов, улыбаясь уголками губ. — Какого черта?! — вскинулся Макс, сжав рукав пиджака Ильи, словно боялся, что напарник сейчас покорно последует приказу. Илья поморщился. — В самом деле, полковник. Мы закончили операцию, и я не намерен занимать чужое место и дальше! «А что, если у тебя нет выбора? — спросил его взгляд полковника. — Если я просто не верну твоего предшественника, разве ты оставишь страну обезглавленной?». Секунд двадцать Илья смотрел Литвинову в глаза, ощущая, как пальцы Макса стискивают плечо. Наконец полковник ответил. — Вы обменяетесь местами в пути — спокойно сказал он. — Поднимайтесь на борт. Илья, незаметно сглотнув слюну, пошёл к вертолёту. — Что это было? — спросил Макс, когда он уже залезал внутрь. — Похоже, просто попытка указать мне на мое место. — Когда-нибудь я укажу ему на его собственное, — зло пообещал американец. — Не стоит, — вздохнул Илья. — Помни, мы воюем на одной стороне. — Я бы не был в этом уверен, — пожал плечами Макс. Так они и попрощались — Илья мог лишь надеяться, что на этот раз не надолго. К своему облегчению, первым, кого он увидел на борту, был президент. Синтекожу тот уже снял — она бледно отсвечивала в пакете под креслом — и, очевидно, умылся — мокрые волосы прилипали ко лбу. Президент поздоровался первым, поблагодарил. Илья отвечал с почтением, но мысли его были далеко. Всё ещё не верилось, что с делом наконец покончено. Отойдя за спину одного из омеговцев, как за ширму, он избавился от, казалось, намертво приставшей к его телу синтекожи — та сошла неожиданно легко, только тошнотворно хлюпнула на прощание — обтерся, чем попало под руку, хотя кожа была почти сухой, и переоделся в чистое, привычно-синее. Сразу же стало легче дышать. Илья сел напротив президента. — Хочется верить, что я не злоупотребил той властью, которой был наделён все это время. — Вас подталкивали к этому? — прямо спросил президент. — Может быть, — Илья не собирался говорить лишнего. — Я вас понял и вновь благодарен вам, — отвечал президент. Повисло напряжённое молчание, сопровождавшее их на всем пути до столицы. Илье хотелось задать вопросы, но сформулировать их должным образом он так и не сумел, а потому отказался от затеи. Что толку было спрашивать, доверял ли президент Жданову и доверяет ли Литвинову? Знает ли о том, что его американский коллега — пришелец? Жданов не был пришельцем, но был врагом, а Хвостатик — наоборот. Или нет? Наконец полозья вертолета коснулись площадки, и, казалось, мгновение спустя в шумно распахнутую дверь ворвалась женщина. Супруга президента — а это была она, хотя сияющее лицо и порывистость движений преобразили ее — тотчас же с возгласом заключила в объятия опешившего Илью. Илья, поборов неловкость, осторожно высвободился из ее рук. — Госпожа, ваш муж справа. Мы уже избавились от маскировки… Первая леди государства отстранилась, глядя ему в лицо, и невозмутимо отвечала: — Я вижу. Я лишь хотела поблагодарить за то, что вы рисковали за него жизнью. Ещё больше смутившись, Илья попятился вглубь кабины, позволяя президенту выйти. Ещё одно странное и скомканное прощание осталось позади, и Илья почти смог расслабиться, запрокинув голову на подголовник и прислушиваясь к едва различимому гулу винтов — звукоизоляция кабины была очень хороша. — Ты хочешь знать детали? — внезапно обратился к нему пилот-омеговец.