Обречённые на звёзды

Сообщение медсестёр оказалось верно: это Зим, его сородич. Выше, чем когда-либо. Без руки, в бессознательном состоянии, оббинтованный и подключённый к больничным аппаратам. И всё же… Не пах он больше иркеном. Не ощущался полноценным собратом по Империи. Что-то в нём исказилось и источало нечто чужеродное. Генетически уродливое… Зим связался с представителем низшей расы, сомнений быть не могло. Преодолев ступор и шок, Скудж неспешно проходит в палату. Его милый друг… Как тяжело на него смотреть. Как тяжело просто находиться рядом! Но всегда… В какую бы заварушку Зим ни попал… Он выбирался. В этот раз, Скудж был уверен, выберется тоже. Восстановится и избавится от пут презренного иркенской расой существа. — Я… Мне сказали, в больницу доставили иркена. И… Я вижу, это правда. Ты здесь! И… — радость от встречи перекликается с горечью и сожалением. Связать слова Скуджу не просто, — Это не ты. Что с тобой случилось, Зим?.. Т-ты… Неужели ты?.. Ведь это запрещено, Зим… Если кто-то узнает!.. Если кто-то узнает, что ты жив! И что ты с кем-то в отношениях!.. Зим тих и безмятежен, может лишь слушать. Скудж не сомневается в сознательности его бессознательного состояния. У друга столько травм, что тратить силы на общение — нелепо… Пускай не говорит. Пока ему достаточно знать, что иркен не один в этой большой холодной больнице. — Вся Империя молчит о тебе. Будто ты умер. Теперь я вижу почему… Я понимаю… И не понимаю одновременно. Ведь это даже не другой иркен! Зачем, Зим? Ты ведь всегда был таким невероятным. Ты уверенно закрывал глаза на чужое мнение, гордо шёл вперёд и никогда не сдавался. Ты вдохновлял меня… А теперь ты… Ладонь зажимает рот. Скудж отворачивается от койки Зима, переполненный смятением. Нет, это всё тот же Зим… Всё, как Скудж и сказал. Зачем Зиму слушать то, как им разочарованы? Ему нужно спокойно отдыхать. А Скуджу — поддерживать его. Как он поддерживал всегда. — И знаешь… Я не верил, что ты мёртв, — голос, лицо теперь сосредоточены на счастье. Это его Зим… Как чужеродно бы ни пах, — Я знал, что ты жив. Ты всегда выживаешь. Всегда выбираешься из любой ситуации. И пускай ты связался с низшей особью… Я не брошу тебя, — ладонь осторожно касается зимовского лба. Скудж невесомо, бережно гладит зелёную кожу. Что бы ни дало Зиму земное создание — Скудж может дать намного больше, — Я буду рядом. Не смотря ни на что! Я так рад, что ты здесь. Что ты на Светлом Горизонте, в моей больнице… Возможно, ты совсем не виноват! Возможно, всё это — большое недоразумение. Мы разберёмся с твоей запретной связью… А пока я обещаю: я не оставлю тебя, приятель, — в уверенности своих слов Скудж пытается заверить Зима. Он касается его руки, перекладывает на грудь. Затем крепко сжимает ладонь в кулак, обрамляя своими пальцами, — Твой старый друг снова с тобой, как раньше. Как в детстве… Снова нет никакой реакции. Но это лишь вызывает у Скуджа ещё бóльшую улыбку. Раз Зим не очнулся — значит, не против компании; значит, старый друг ему нужен. Скудж обязательно будет его навещать… А сейчас пора вернуться к работе. На прощание он легко хлопает приятеля по плечу, после чего оставляет. Здорово было проведать и узнать как он. Теперь иркен будет ждать момента, когда сможет услышать его голос. Зиму думалось, он знал, что скажет Скуджу в первую очередь… Пошлёт куда подальше ксенофобного подпевалу! Потратил бы немногочисленные силы на то, чтобы вправить мозги и прогнать. Не нужен ему ни Скудж, ни его помощь! Но приходится беречь энергию на тот случай, если почувствуется угроза для Диба. Сохранность потомства намного важнее ненужных разборок. Где его мальчишка сейчас?.. Способен ли бодрствовать в отличие от папочки? Лёгкий ветерок плавно колышит тюль; волнами развевает золотистую полупрозрачную ткань. Полуденное солнце заливает лучами маленькую светлую комнату. Открыв глаза, Диб сонно смотрит в потолок, в сторону. Ещё недавно ждал окончания процедур, пока Зим находился в операционной. В итоге отключился на стуле в зале ожидания. И где он теперь? Где его супруг? Пустая постель напротив заверяет, что не просто так здесь стоит. Это совместная супружеская палата, как и обещали врачи? Значит, больничная койка предназначена для Зима. Но она пуста… Потому что Зим ушёл? Или потому что Зим не жилец?.. Диб садится на месте, старается справиться с волнением. Не стоит спешить с выводами! Не мог Зим взять и умереть. Не посмел бы. Он всё, что есть у подростка. А иркен — крепкий парень, способный на многое. Чтобы успокоиться — подросток решает связаться с подругой. Та наверное тоже места себе не находит. Отправилась на другой конец Вселенной и — сколько не может связаться с Дибом или Зимом? День? Два? Даже не знает, что произошло. Лишь бы не считала, что её бросили. Визуализация РПК показывает, что Тэк сидит за столиком и что-то пьёт. Вокруг неё, кажется, кафе. Сама иркенка выглядит скучающей и раздражённой. Диб совершенно не знает, с чего начать диалог. Впрочем, первые слова исходят от Тэк, когда она отрывается от соломинки. — Надо же. Кто решил позвонить? Вспомнили о моем существовании? — Извини, Тэк… У нас не было времени связаться с тобой. ГИР’а и Минилося уничтожили… Меня похитили… А у Зима больше нет руки, и… — дрожащие губы подростка, накрапывающие на глаза слёзы усмиряют гнев Тэк. Похоже, что-то плохое случилось. Хорошо, что она не спешила с проклятиями и обвинениями, — Я даже не знаю, где он сейчас!.. — Тише, твоё высочайшество. Возьми себя в руки. Этот одылделый засранец не мог исчезнуть… Теперь давай подробнее. Что произошло и где находится твоя задница? Дабы унять нервы и вернуть способность к речи, Диб несколько раз выдыхает. Всё позади. Его больше не держат в плену. Ожесточённая схватка, в которой участвовал Зим, превратилась в воспоминание. Вот только последствий это не отнимало… Его друзей больше нет. Зим мог уйти вслед за ними. Где-то снаружи комнаты слышатся голоса, шаги. Не Зима… Никто сейчас не придёт, ждать нечего. Диб продолжает диалог: — Недавно мой город атаковали мутанты. Мы с Зимом думали, что избавились от них. Но они вернулись, чтобы отомстить… После того, как ты улетела… Зим всех уничтожил. А сам был не в состоянии даже подняться. Поэтому… Я взял его ПАК, его корабль. Мы отправились за помощью на другую планету. Куда-то недалеко от Земли. И пограничники доставили нас в больницу. Наверное, именно здесь сейчас я. Но надеюсь, что Зим тоже… В футболке и шортах минималистичной раскраски… С пластиковым гипсом на ногах и перевязками на груди… Где ещё он мог быть? Только не забыть бы скачать инопланетный язык. Пограничники и врачи сильно намучились с его иркенским. Недостаточно лишь его одного для космических странствий. — С расплодившимися дефектами связываться нельзя… Отправь свои координаты. Лететь далеко, но я обязательно буду. Починим мы твоих роботов и вернём нашего папочку. Хорошо? — Тэк показательно улыбается. Не лучший шаг в новую жизнь. Зато сделан: они покинули Землю. Остальное наладят общими усилиями. Диб старается наполниться той же уверенностью, что подруга. Слабо улыбается в ответ ей. На что Тэк положительно кивает, — Вот так… Не опускай антенны, Диб. До настоящих страданий надо дожить. Ты впервые на другой развитой планете, верно? Постарайся получить удовольствие. Если там есть больница — значит, есть другие интересные места. Найдёшь, на что посмотреть. Я позвоню, когда прилечу. Путь составит день или два. Диб постарается отвлечься как сможет. Он прощается с Тэк и пытается подключиться к местной интернет-сети. Загрузка нового языка проходит быстро, не без болезненных ощущений. Голова ноет не зря: коммуникация с окружающими — вещь полезная. Впрочем, сейчас подростку хотелось бы поговорить лишь с дорогим возлюбленным. Увы, дозвониться до супруга не получается. Всё обрывается без попытки установить связь. Зато в ответ приходит автономное сообщение от ПАК’а: «Носитель в состоянии покоя. Дождитесь стабилизации системы». Не тёплые слова любви, но хоть что-то. Какое-то подтверждение, что Зим жив и всё с ним в порядке… Можно вздохнуть и немного расслабиться. Откинувшись обратно на подушку, Диб созерцает потолок. Ему удалось. Он спас их с Зимом. Теперь найдут квартиру и… Вот она новая жизнь? Уголки губ поднимаются в улыбке, но выступающие слёзы мешают радости и обнадёженности. Не так подросток хотел её начать… Не без пары милых роботов обзавестись новым домом… Действительно можно будет восстановить андроидов? От недолгих размышлений отвлекает звук открывающейся двери. Диб приподнимает голову: к нему посетители. Он спешно вытирает глаза, садится на матрасе. Инопланетная женщина неловко стоит у входа. Словно боится, что потревожила. А встретившись с подростком взглядом — улыбается и проходит в комнату; перед собой везёт кресло-коляску на антигравитационных подушках. Предназначение приспособления понятно: на своих двоих Диб пока ходить не сможет. — Ты голодать, дитя? — спрашивает работница местного заведения. Говорит она на ломанном иркенском, как когда-то пограничники и врачи. Не многие знали язык самой могущественной Империи во Вселенной. Но совсем его не знать было неразумно, — Столовая подавать еда. Я отвезти тебя вниз. — Я говорю на вашем языке. Поберегите связки. Было бы что-то в руках инопланетянки — она точно выронила бы это от удивления. Чистое произношение… Да ещё от такого странного, небольшого существа… Оторвав щупальцы ото рта, она вновь улыбается — по-доброму, словно заботливая тётушка. После чего берёт Диба подмышки и усаживает в инвалидное кресло: настолько аккуратно, насколько позволяют конечности. Дибу не очень нравилось обращение с собой как с маленьким со стороны незнакомой женщины. Она не его папочка! В папочкино отсутствие подросток должен заботиться о себе сам. Но, возможно, небольшая поддержка не помешает. Травмы заживут не скоро. Необходимо адаптироваться к своей недееспособности и новой планете. — Это чудесно! Значит, мы сможем общаться без проблем. Меня зовут Джи’ко. Обращайся ко мне с любым вопросом. — Хорошо… Тогда — где мой муж Зим? Он в другой палате? — Палате? Это не больница, дитя! — смеётся женщина, вывозит подростка из комнаты. Коридор снаружи не очень похож на больничный. Больше походил на школу-интернат: в меру уютный и расписанный под дружелюбную детскую атмосферу. По своим делам куда-то идут разношёрстные ребята. Не смотря на инопланетную наружность — возраст их не кажется большим. Дибу не нравится то, что он вписывается в окружение. Не напрасно, — Это приют. Здесь ты будешь в безопасности, Дихб, — щупальца у рта заглатывают имя землянина, — Больше не нужно переживать о том иркене. Слова для ответа находятся не сразу. Диб глазеет в никуда, пока его везут в неизвестную сторону. Шок и ярость терзают нутро. У него есть супруг… Есть родитель… А его записали в сироты! — Спасибо, конечно, но… Я переживаю! Очень! Вы не слышали? Это мой грёбаный МУЖ! — крики подростка провоцируют внимание со стороны. Женщина останавливает кресло-коляску. Не то взволнованная гневом маленького подопечного, не то не желающая нарушать покой здешних обитателей, — ЧТО Я ДЕЛАЮ В ПРИЮТЕ?! Под сторонними взглядами женщина спешно встаёт напротив подростка, опускается и берёт его за плечи. Обитатели приюта одаривают подростка недоумением, сочувствием. Самому же Дибу плевать на то, кого он беспокоит и как к нему относятся. Всё, что ему нужно — ответы. — Тише! Тише!.. Не нужно так кричать. Прошу… — успокаивает инопланетянка; со всем неравнодушием вглядывается в лицо юноши. Подросток не хочет поддаваться этому взгляду… Эта Джи’ко ему никто и никем и останется, — Ты здесь потому что так надо. Все знают, что иркенская раса не смешивает свою кровь с другими. А ты не просто другое существо… Твой биологический возраст не совпадает с тем, который у тебя в документах. С этим должна разбираться сама Иркенская Империя! — Диб напряжённо поджимает губы. Хуже местного правительства только Рэд и Пёрпл с их армадой… Не хотелось бы, чтобы любимого иркена передали его бывшим высочайшим, — Но мы хотим дать шанс твоему… супругу. Может быть, он не похищал тебя и ни к чему не принуждал. Тогда ты не останешься в нашем приюте надолго. Не думал Диб, что однажды его возраст станет проблемой для отношений с Зимом. Здорово, что ему попалась планета с таким неравнодушным населением. Не здорово только, что они разлучили его с супругом. Неужели он в тюрьме? Или в ближайшее время отправится туда? Тогда Диб не имеет права срываться. Ради общего блага он должен быть тих и кроток. Независимо от состояния собственных нервов. — Он… Не сделал ничего плохого. Не отправляйте его в Империю… — Диб спас их с Зимом. Но возможность потерять супруга не исчезла. Не из-за серьёзных травм. Всё по эгоистичной прихоти сойтись со злейшим врагом… И из-за нелепых чисел своего физического развития, — Если бы не Зим — я бы просто умер там… На своей планете. Я бы… Совсем сошёл с ума. Зим всего лишь дал мне то, чего у меня никогда не было… Тихий тон сопровождает накатывающая паническая атака. Диб чувствует, как его пытаются успокоить; как гладят и заверяют в том, что никуда его супруга не денут. Но от происходящего только хуже… Эти ласковые прикосновения, эти заботливые высказывания должны исходить от Зима. А если Диб больше не получит ничего из этого… В страхе Диб отталкивает чужие конечности. Перед глазами плывёт от слёз, катящихся градом. Вот бы он мог бежать!.. Вот бы сумел добраться до возлюбленного!.. — Вы не можете держать меня здесь! Отправьте меня к Зиму! Отправьте меня к нему немедленно! Ещё больше конечностей со всех сторон. Окружающие что-то говорят, трогают его. Их попытка усмирить подростковую ярость — неразборчивый словестный шум! Раздражающий гул в голове! А эти якобы успокаивающие прикосновения… Диб не позволит снова себя скрутить и навредить себе! Больше никто не разлучит его с Зимом! — НЕЕЕТ! ОТСТАНЬТЕ! ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ!.. Попытка распихать окружающих, избавиться от их навязчивых поглаживаний приводит к тому, что Диб падает с кресла-коляски. Он активирует бластер, делает пару выстрелов вслепую. Как никогда полон ярости и негодования! На сей раз его действительно скручивают… Не позволяют вновь провернуть такой грозный трюк. Быстро хватают и крепко держат, пока кто-то вкалывает Дибу в шею снотворное. Тогда гнев уверенно сходит на нет. Сознание обволакивает тьма, постепенно погружающая в себя подростка. Оттого страх сильнее. Но уже не до сопротивлений или криков… Слабеющий иркенский детёныш остаётся способен лишь на слёзы и отчаянные бормотания. — Пожалуйста… Папочка… Я просто хочу знать… что с ним всё в порядке. Верните меня к нему… Прошу… Ответов на мольбы не слышится. Только эти навязчивые, ненужные прикосновения отовсюду… Желают лучшего для переволновавшегося юноши. А тот под их вниманием ощущает себя утопленником, которого заставляют уйти на дно. Его Зим… Его свет и воздух… Как мог Диб допустить того, чтобы возлюбленного забрали?.. Снотворное действует быстро. Потерявшего сознание усаживают обратно в кресло и увозят в комнату. Похоже, не присоединится он к остальным на обед… Не сегодня. В то же время… На другом конце города… Зим. Неуклюже опирается на три свои конечности; стоит на полу, упавший с койки. Реактивация системы ПАК’а привела к перепаду напряжения. Больничные приборы лопнули и погорели. Само здание лишилось света. Но вот он очнулся… Сделал попытку подняться… И не справился. Слишком слаб для того, чтобы прийти к своей драгоценной собственности. Не сможет быть рядом с Дибом в момент нужды. Медики носятся кругом, чтобы вернуть обеспечение энергией больнице. Скудж возится с внутренностями ПАК’а друга, которые вышли из строя. Зим же беспомощно трясётся… Едва стоит, опираясь на оставшуюся правую руку… Обстоятельства не на его стороне. Приёмыш обязан справиться сам. Перезагрузкой системы, напором новых капельниц Зима возвращают в сон, укладывают обратно на койку. Восстановление продолжается. Придётся пролежать дольше, чем планировалось изначально… Всё из-за зова инстинктов, эмоционального шума в голове. Нет от них толка, если иркен ни на что негоден! Лучше уж отключиться по-настоящему… Пустить всю оставшуюся энергию на заживающие травмы… Диб останется сам по себе. Зато есть надежда, что не надолго. Приборы демонстрируют, как слабеет работа сердечного аппарата. Скудж окладывает электронную книгу, вскакивает со стула. Не зря остался с другом в свой перерыв! Но что ему предпринять?! Не решил ли Зим уйти из жизни? Какой толк был сидеть и присматривать за ним, если Скудж не знает, что предпринять в критической ситуации? Иркенская голова безжизненно накреняется. Клыкастая челюсть отвисает, ещё сильнее устрашая картину. Скудж готовится молиться предкам! Без остановки жмёт на кнопку вызова врачей! Зим выглядит намного бессознательнее, чем до этого!.. В итоге, всё ограничивается замедлившимся сердцебиением… Ушедшим в потёмки сознанием… Врачи ничего не способны предпринять. Скудж обречённо опускается на стул, понуряет голову. Зим ввёл себя в анабиоз — он же себя из него и выведет… По крайней мере, он жив. Это самое главное. Скудж не прекратит его навещать. Скудж продолжит быть рядом до момента окончательного пробуждения друга. А второе пробуждение Диба происходит не через сутки… Да и не по его воле… Спустя несколько часов — подростка тормошат, усаживают на матрасе и суют что-то под нос. Стакан со странной жидкостью… Пахнущей медицинским раствором… Диб плохо понимает происходящее, слишком слабый и сонный, чтобы противостоять чужой воле. Без проблем в него вливают содержимое стакана, после чего возвращают на подушку. И где-то через полчаса Диб окончательно просыпается: один. Воспоминание о выпитом кажется каким-то сном. Темнеющее небо за окном в такую же темень погружает комнату. В холодный полумрак… Вот только Дибу нет до этого дела. Диб не испытывает ничего. Продолжая лежать, Диб поднимает руки. Звонок Зиму снова обрывается. На РПК приходит знакомое сообщение о состоянии покоя и просьбе подождать. Супруг ещё не пришёл в себя, расспросить его не удастся. Как-то странно Диб на это реагирует… Спокойствием. Зим жив! Скоро очнётся и перезвонит ему! Зачем переживать? Дверь открывается. Джи’ко робко проходит в комнату; на шестиглазом лице былое заботливое добродушие. Не иначе, как камеры установлены над Дибом. По-другому узнать его состояние было бы невозможно. — Готов пойти поесть, Дихб? Подросток спокойно кивает, не удосужившись и головы оторвать от подушки. Слишком расслабленное состояние, напрягаться совсем не хочется. Благо, не приходится: воспитательница вновь саморучно усаживает юношу в инвалидное кресло и везёт на ужин. Диб с равнодушием, если не безразличием, созерцает путь до лифта, а затем до столовой. Мысли собраны, голова ясна. Не верится, что совсем недавно подросток устроил истеричное представление перед кучей народа. Не удивится, если никто не захочет с ним сидеть. Обычно никто не хотел просто потому что он Диб… В столовой полно свободных столиков. Кухарка вручает новому воспитаннику поднос с провиантом, и воспитательница везёт на подходящее место. Как ни странно — к каким-то ребятам, у которых есть пара незанятых стульев. Взамен одного Джи’ко устраивает кресло-коляску Диба, гладит его по голове и оставляет. Дальше подросток справится. Есть кому за ним присмотреть. Всё внимание ребят устремляется к Дибу. Они разглядывают его во все глаза, перешёптываются между собой. Диб без проблем сохраняет спокойствие, сосредотачивается на еде. Он знает, как это работает: сейчас над ним посмеются и отсядут за другой столик. Или начнут задавать какие-то глупые вопросы и дразнить здешнего инопланетянина. Диб уверен, что людей на этой планете никогда не бывало. Возможно, ни на какой планете. Никто никогда не видел существ, подобных Дибу. — Ты являться иркеном?.. — осторожно спрашивает один из ребят. Похоже, самый старший и начитанный, раз знает зимовский родной язык. Что Дибу на это ответить? Нет смысла распинаться насчёт своего происхождения. Плюс, не человек он больше… Не совсем. — Да, я иркен, — ответ следует на родном языке ребят. Те изумлённо переглядываются между собой, едва подавляют восторженные смешки. Ну конечно это иркенская особь! Кто ещё способен так быстро изучать чужие языки? А Диб напрягается от происходящего. Началось… Уже воспринимают его как клоуна. Пора готовиться к издёвкам. — Твой отец тоже иркен? Мы слышали, он не такой, как остальные. Что он большой и очень опасный! — Это правда: он высокий и много чего может, — слова о Зиме даются легко. Некая грусть присутствует. Но Диб испытывает приятное тепло от того, что говорит о нём, — Он потерял руку, когда защищал меня… Но продолжал сражаться. Потому что это то, что делают родители: они рядом, несмотря ни на что. Что ещё приятнее… Диба слушают. Ребята искренне внимают к его небольшому рассказу. После него — воодушевлённо соглашаются, кивают. Всё настолько искренне, что даже не верится… Лёгкая улыбка озаряет лицо Диба. Теперь не только от тёплых воспоминаний о папочке, но и потому, что кто-то разделяет его мнение. Они всё ещё смеются над подростком, не так ли? Смеются над его привязанностью… Над самим понятием ненужной семьи… Не может быть всё настолько хорошо, поэтому улыбка быстро сходит с лица. Чтобы вскоре вернуться вновь… Ребята наперебой называют свои имена. После быстрого знакомства принимаются расспрашивать Диба обо всём, что их интересует. Диба напрягает столь дружелюбное отношение к себе… Сбивает с толку… Не привык он к такому! Впервые столкнулся с подобным, повальным неравнодушием к себе! Он неловко представляется, рассказывает о своём доме и своей семье, о своих интересах и вкусах. Ему обещают устроить масштабные экскурсии и всячески сочувствуют на тему того, что подросток впервые на другой планете. И Диб проникается… Всё ещё кажется невозможным, что к нему не относятся как к изгою. Что с ним ведут диалог и окружают неподдельным интересом! Но ужасно нравится… Он легко адаптируется в этом приюте. Впервые у подростка хорошее предчувствие насчёт окружающих его существ. После ужина — ребята показывают Дибу, как работает его антигравитационная кресло-коляска. Когда его провожают в комнату, то улыбка не сходит с лица Диба. Все ли здесь такие милые, как его новые друзья?.. Быть может, стоит ненадолго остаться в приюте?.. Он имеет право выбрать любую семью, какую пожелает… Захочет — бездомные беспризорники станут таковой. Ребята прощаются с ним. Джи’ко желает добрых снов. Диб остаётся один в своей комнате, предвкушённо выдыхает. Настолько хорошее настроение, что болят щёки!.. Он подъезжает к окну, отодвигает тюль. Мечтательно смотрит вдаль. Высоко… Не меньше десятого этажа. Под полотном сапфирового неба простирается город, полный зелени и парков прямо на крышах! На высоких белых зданиях. Из-за ярких фонарей не видно звёзд. Зато пара крупных спутников… Больше, чем земная Луна, и ярче Солнца… Выглядят сказочно. В удивительное место Диб попал. Он всё не может перестать улыбаться… В тишине и одиночестве закрадывается мысль, что это неправильно. У него не должно быть такое настроение! Его друзей превратили в жестяной хлам! Его супруга грозятся передать Иркенской Империи! Страх и смятение сковывают рассудок. Диб спешно отталкивается от окна, отъезжая от него на коляске. Что с ним сделали?.. Его чем-то напоили, верно? Где-то снаружи глаза видели туалет. Диб покидает комнату, спешит в нужное место. Полутёмный пустой коридор извещает, что все если не готовятся ко сну, то мирно проводят время в своих покоях. Отлично! Никто не остановит подростка! Избавится от содержимого желудка и мигом сбежит из этого кошмарного места! В туалете Диб врывается в одну из кабинок, рывком спрыгивает с кресла. Колени больно ударяются о холодный кафель. Не до дискомфорта сейчас… Диб наклоняется над унитазом, проталкивает пальцы как можно глубже в глотку. Только бы не поздно было!.. Что если лечебная отрава успела впитаться в кровь? Рефлекс не срабатывает. Подросток только кашляет. Глаза слезятся от неприятия, слюна обрамляет пальцы. Нет… Он не сдастся! Не позволит этой мерзости находиться в нём! Другая усердная попытка всё-таки вызывает рвоту. Часть недавнего ужина устремляется наружу, пачкает кисть. Наравне с глазами мокнет лоб. Ни капли облегчения от своих действий не чувствуется… Диб болезненно откашливается, отплёвывается. Тело одолевает озноб. Слёзы катятся по щекам в нарастающей истерике. Где его Зим?.. Почему тот оставил своего приёмыша одного? Кашель постепенно перебивает вой и горький скулёж. Подросток не хочет быть один на незнакомой планете в чужом месте! Зачем он сюда прилетел? Почему не попытался поискать помощь на Земле? Так испугался за умирающего супруга, что решил обратиться к тем, кто точно сумел бы предоставить медицинское вмешательство иркену… И вот к чему это привело: Диб заперт в инопланетном приюте, а где Зим и что с ним — неизвестно. Отвратительно… Момент отчаяния прерывают медленные осторожные шаги. Знакомые прикосновения отнимают Диба от запачканного унитаза. Щупальца крепко прижимают спиной к крупному телу, гладят по голове. Это не успокоит подростка… Только всё сделает хуже. Возможно, Джи’ко тоже осознаёт это, потому что недолго утешает подопечного. Ещё один шприц проникает в шею, вводит в кровь порцию снотворного. Снова Диба заставляют погрузиться в беспросветную тьму. Ещё большую, чем сковывает его брошенную, всеми забытую душонку. — Не надо… Я не хочу… Успокаивающие поглаживания кажутся насмешкой. Никуда Диб не сбежит… Эти тесные объятия, которые отягощают дыхание, предвещают долгое пребывание в местном приюте. Сознанию не удаётся противостоять воздействию на мозг. Диб покидает реальность, как бы ни силился остаться в ней. Джи’ко может делать с беспомощным тельцем всё, что угодно… Она приводит подопечного в порядок и возвращает в его комнату. Третье пробуждение вновь происходит не по воле Диба. Его снова опаивают лекарствами. Какое-то время нужно для того, чтобы полностью проснуться и прийти в себя. Воспитательница трудится над тем, чтобы переодеть его в будничный наряд. Подросток не сопротивляется. Ни попытки не делает. Ни к чему это не приведёт. Хуже всего то, что он чувствует себя хорошо… Завтрак проходит в полупустой столовой. Диба сажают за свободный столик. Он мирно, почти скучающе ест, когда к нему вдруг присоединяются его новые друзья. Ребята весело рассаживаются, здороваются. Принимаются вести диалог за утренним пиршеством. Подросток чувствует, что вновь не может противостоять этой дружелюбной атмосфере. Снова на лице улыбка, с которой ничего нельзя поделать… Так неправильно плыть по течению, проникаться окружением этого злосчастного места. Вот только ничего другого Диб не может. Пока что. С ребятами Диб едет вниз на лифте. Коридор открывает вид на стеклянные двери. Выход? Неужели им туда? Оказывается, что да. Кто-то из незнакомых Дибу жильцов придерживает ручку, чтобы колясочник выехал наружу. Подросток оказывается на крыльце. В глаза бьёт яркий свет. Приходится недолго прикрывать веки ладонью, прежде чем удаётся осмотреться. Словно вечность провёл взаперти, в глухих четырёх стенах… Лёгкий ветерок холодит кожу, одаривает запахом свежести. Друзья смеются и побуждают открыть глаза. Когда Диб это делает, ему кажется, что ничего красивее он в жизни не видел. А перед ним простирается обычный парк. Зелёный и большой… Вокруг него располагаются высокие белые корпуса… Будто студенческий городок, на деле являющийся постоянным местом жительства здешних сирот. Всю эту роскошь заливает солнечный свет. Оказывается, звёзды над головой видны не по ночам… Три из них являются источником света и тепла. Сияют ледяным хрусталём на бледно лиловом небе. Наравне с менталитетом здешних существ напоминают, что Диб больше не на Земле. Один из корпусов является учебным заведением. Дибу становится понятно, почему его нарядили в инопланетное подобие рубашки и жилетки. Не рад Диб сложившимся обстоятельствам. Он хотел покинуть Землю, чтобы никогда больше не возвращаться в школу! Только ради друзей он мирится с тем, что его записали в ученики: ребята с ним в одном классе. Но по мере того, как идут уроки… Дибу думается, он поспешил с выводами. Всё интересно и позновательно, необычно. Ему открывалось много нового. Подросток ничего не знал и не мог ответить ни на один вопрос… А над ним никто не смеялся. Никогда бы такого не произошло на родной планете! Куда бы Диб ни попал — ему ещё сильнее захотелось здесь остаться! — Ты в порядке? Выглядишь так, словно сейчас расплачешься, — перемену Диб также проводил с друзьями. Как выяснилось, эта компания была постоянной. Подросток удачно в неё вписался. Его растроганное лицо задело одну из подружек. Но слова выражали не издёвку, а умиление. — Просто… На моей родной планете всё не так. Все относились друг к другу паршиво. Особенно когда мне, и… Мне кажется, всё население Земли не сравнится с вами! Вы просто невероятные! Остальные только смеялись, не веря в сказанное. Не такие уж они замечательные! Не замечательнее самого Диба! Правда, за объятиями предлагали остаться с ними. Что если его папа-иркен за ним не вернётся, то весь приют будет рад новому члену большой дружественной семьи. Дибу этот вариант импонировал… Папочка ведь должен опираться на то, как его собственности будет лучше. Если жизнь в приюте ему нравится — Зим обязан будет оставить его среди новых друзей. После школы друзья предлагают посетить торговый центр. Диб не ограничен в передвижениях по городу. Только они ему не желательны… Сначала нужно освоиться. Для этого и нужны друзья! Те, кому Джи’ко поручила присматривать за новым воспитанником. Они тоже её неназванные детишки. Много чего хорошего рассказали о добродушной и заботливой инопланетянке. Дибу думалось, раз его друзья так относятся к женщине, то он тоже сможет. В надземном метро Диб рассматривает безупречно белый город, слушает рассказы о местных изумительных достопримечательностях. В торговом центре проходит обед и отдых от учёбы. Есть, чем заняться. Всё почти то же, что на Земле. Невозможно изобрести другой велосипед на иной планете. Велосипедом он и останется, хотя будет выглядеть и работать по-другому. Так и здесь. Но Диб готов принять эти назначительные, на первый взгляд, отличия. Ведь общество кругом развито не только технически… Но и морально. На ужин компания друзей возвращается в приют. Диба основательно знакомят с жилым корпусом. Как в предыдущий день — провожают до комнаты. И вот он вновь один в тишине. Настроение лучше прежнего. Неправильно, но менять этого не хочется… Затем к нему приходит воспитательница. — Привет?.. Как прошёл твой день? Диба удивляло, что после пары некрасивых сцен с ним продолжали возиться… Он не сразу отвечает. Стыдливо смотрит в сторону. Только с ним так сложно или были другие проблемные дети?.. Врать не выйдет… Ему здесь нравится. День он провёл отлично. — Хорошо… У вас отличная школа и город. — Я так рада, что ты осваиваешься… Помочь тебе с душем? Перед сном нужно переодеться в чистое. Посматривая на свои загипсованные ноги, Диб с неловкой улыбкой кивает. Столь простые вещи он делать, увы, пока не в состоянии. Джи’ко беззаботно увозит его в общие ванные. В голове занятное представление того, как бы Зим ревновал, узнай, что с его собственностью так нянчатся. Перед сном Дибу предлагают знакомый стакан. Не пытаются влить насильно, рассчитывая на его бессознательное состояние! Полагаются на добровольность и понимание. Чем бы ни являлась медицинская жидкость… Она улучшала состояние Диба. Поэтому думает Диб недолго, прежде чем выпивает лекарственный раствор. Джи’ко улыбается, поощрительно гладит по голове. Подросток заверяет себя, что ничего плохого не принимает… Что делает это, лишь бы не сойти с ума от потерь и расставаний… — Молодец… Тебе это необходимо. Добрых снов, Дипбъ. Наедине с собой подросток устраивается поудобнее, пытается заснуть. Наконец-то без снотворного. У него появился хороший вариант для дальнейшего существования, жизнерадостный. Взгляд мельком посматривает на пустую кровать напротив… Диб проводит ладонями по своим простыням, пытается понять, сколько здесь места. Зим бы ни за что не поместился рядом… Постель мягкая и уютная. Окружение у нового воспитанника приюта — чудесное. Вот только это не его жизнь… Это лишь хороший способ отвлечься, пережить полученные травмы. Диб не сирота. У Диба есть семья и будет дом: настоящий. Попытка позвонить Зиму выдаёт прежнее, знакомое сообщение. Дибу становится грустно… Не настолько, чтобы плакать. Но от тоски по любимому существу — уютная постель кажется холодной и ужасающе огромной. Ни обнять дорогого иркена… Ни прижаться к нему… Диб должен его найти. Должен убедиться, что пока подросток здесь наслаждается жизнью — Зим не страдает. Перед уроками Диб занимается тем, что обзванивает местные больницы. Друзья с интересом относятся к его занятию. Даже решают помочь, чтобы облегчить поиски. Найти недавно поступившего пациента-иркена везёт одному из ребят. Радостная весть наполняет Диба решимостью навестить милого Зима. — Ты можешь ходить куда угодно, Диб. Но Джи’ко сказала, тебе не стоит встречаться с отцом. Сначала с ним проведут допрос. Чтобы убедиться что он не растли… Кхм… Подружка не решилась закончить последнее слово. Не хотелось огорчать друга возможными неприятными воспоминаниями. Плюс, по напряжённому лицу подростка было понятно, что его задевает подобное упоминание о родителе. Зим не такой… Хотя бы потому что не «настоящий» отец для него. — У нас… Специфические отношения. Он не усыновлял меня. Не по-настоящему. Он вышел за меня замуж… В первую очередь, Зим мой супруг. Во вторую — тот, кто помогает мне расти. Не сказать, что друзья выглядели удивлёнными. Скорее, их слухи подтвердились: родитель и муж приятеля являлся одним и тем же существом. Отношение к такого рода связи положительным не считалось. — Но… Это ведь ненормально, верно? Замужество и усыновление не одно и то же. Нельзя получить и то, и другое. Что ответить Диб не находит: понятие нормальности у него давно своё. Ребята видят, что расстроили его, потому спешно меняют тему. Дальнейший учебный день продолжается мирно и спокойно. Хорошее отношение к Дибу осталось неизменным. Зато сам Диб взглянул на происходящее по-новому. В глазах друзей он не просто приятный парень… Он травмированная жертва, которой запудрили мозги. Их благосклонность к рассказам о Зиме была показательной, чтобы не обижать Диба. С таким неприятием им никогда не стать для подростка семьёй… Не стоит столь замечательное место, столь чудесное отношение того, что подростку придётся отказаться от иркена. Во время уроков Диб получает сообщение. Думается что от Зима. Нет — от Тэк. Наконец-то добралась до его планеты? Диб пишет ей, что ему осталось недолго; что скоро он освободится и встретится с иркенкой. Та ждёт его возле ворот территории приюта. Подросток невероятно ей рад… Похоже, ничем меняющим восприятие его не поили. Кто стоит перед ним — он помнит и всё также испытывает к подруге тёплые чувства. По просьбе подростка — охранник пропускает иркенку с её маленькой миньоншей. Иркенка испытывает аналогичные эмоции от встречи. Впрочем, гордость их немного подавляет… — Надо же! Тебе дали транспорт, чтобы не использовать свои ноги. Везунчик. В ответ ей смущённо посмеиваются: хоть одна хорошая вещь в том, что подростку сломали конечности. Он предлагает подруге уйти от посторонних глаз. Вместе они посещают жилой корпус. Попутно Диб рассказывает о своём временном жилище, о местном устройстве сирот. А их местом переговоров становится крыша здания. На ней никого нет, в отличие от прилегающего к территории приюта парка. Плюс, здесь приятнее находиться, чем в маленькой тесной комнатке. — Ты долго летела. — Нет. Я добралась сюда этой ночью. От спящего землянина — никакого толку. Я остановилась в мотеле. Утром походила по квартирам, которые продают. Неплохие варианты… Здесь можно остаться. Если тебе здесь нравится. Тэк с МиМи занимают беседку. Диб сменяет инвалидное кресло на скамью, чтобы сесть рядом с ними. Ему досталось хорошее изобретение для передвижения. Вот только нельзя находиться в нём круглосуточно. Сложно будет снова начать ходить. — Здесь… Неплохо. Диб мнётся. Ещё днём назад он бы сказал, что здешняя планета — рай! Но мнение переменилось. Окружение всё ещё идеальное… Просто он не совсем вписывается. — Ну, то есть… Это не Земля. Здесь всё такое продвинутое. Все невероятно дружелюбные… Мне никогда столько не улыбались! — смеётся Диб. По ощущениям кажется, будто все вокруг готовы стать его друзьями. Если бы не Зим… Этот важный пунктик всё омрачает, — Возможно, потому что меня воспринимают как калеку, над которым надругались… Знаешь, где Зим? Далеко-далеко! Потому что кто-то решил, что я (!) слишком мал, чтобы иметь мужа! Будто меня похитили и промыли мозги. — Ты сказал, эта планета продвинутая. Но о твоём возрасте судят по цифрам, а не по интеллекту… — Конечно, конечно… Продолжай рушить мою идеальную логику. Видела бы ты, какой я ноль в их школе. А на Земле я был гением! Смеясь с приятелем, Тэк пихает Диба в плечо. Добро пожаловать в инопланетную жизнь! Где земных знаний недостаточно. Дибу думается, по этой причине его не воспринимают как зрелое создание: потому что он представитель другого вида, несмотря на наличие иркенских ген. Знания можно пополнить… Техника, вшитая в руку, позволяет. Избавиться же от наблюдения властей — с этим гораздо сложнее. — Это так странно… Я поверил, что здешние существа потрясающие. А мы с Зимом всё равно воспринимаемся как больные. Есть хоть одно место во Вселенной, где наши отношения примут? — Ты впервые на чужой планете, детёныш… Рано категоричность включил. Вообще… Любое место можно создать. Было бы желание. А если кто-то тебя не принимает — заставь их это сделать. Общество, в которое Диб попал, не изменится само… Ситуация с Зимом не разрешится просто так… Диб может либо сидеть, сложа руки, либо попытается действовать. Повлиять на здешних существ и освободить Зима от незаслуженного наказания. — Дааа… Ты права! Мы должны захватить эту планету! Внезапное дибовское озарение Тэк нравится. Но не спешит ли этот иркенский лидер дела делать? — Твой энтузиазм очарователен. Я рада, что ты хорошо проводишь время. Но ты забыл, мой Высочайший? Ты не завоеватель. И я… чтоб тебя, Зименька… Не завоевательница. Это не какая-то недоразвитая Земля. — Я знаю. Но мы должны попробовать… Я не хочу, чтобы папочку отправили в Иркенскую Империю. И не хочу, чтобы на него смотрели как на!.. Как!.. — Мерзкого посягателя личиностной неприкосновенности? — Точно… Отлично сказано. Запутанно, но отлично. — Хорошо… Мы попытаемся, если у тебя будет план. Пожалуй, это станет первым действительно высочайшеским действием со стороны Диба. Вероятно, пострадают невинные и милые окружающие. Даже жалко их немного. Но семья важнее… Зим, Тэк и вышедшие из строя роботы. И, разумеется, МиМи… Как он смеет забывать о ней?.. Сидящей совсем рядом… На ласковые похлопывания маленькая роботея строит глазки, демонстрирует радость. Тэк не возражает насчёт прикосновений к своей стальной драгоценности. Если так Диб компенсирует тоску по маленьким друзьям, то пускай. Только не стоит думать, что потеря эта непоправимая. ГИР и Минилось были сделаны не из плоти и крови. Таких членов семьи вернуть возможно. — Значит… ГИР и Минилось?.. — Разорваны на части… — горечь утраты проявляется на лице. Диб убирает руку от МиМи, смиренно горбится, — Наверное, странно, что я переживаю. Они всего лишь роботы. Мы с ними не дружили так, как с ними дружил Зим. Но я не могу отпустить это… Они не заслужили такого. — Нет. Они не просто роботы… Тэк берёт свою роботею на руки, заботливо сажает себе на колени. Лёгкие движения иркенских бёдер заставляют МиМи подпрыгивать. Со стороны кажется, будто мамочка играет с милым смитом. Почти умиляющее зрелище. — В космосе… Когда мне не удалось захватить Землю… Со мной была только МиМи. Она была моим маленьким спасением. Благодаря ей я не сошла с ума от одиночества. Она всегда рядом. Если бы не МиМи… Я не знаю, где бы я была сейчас. Своё сокровище Тэк передаёт Дибу. Тот не сразу принимает МиМи. Недоумевает, с чего такая щедрость. Но потом мягко прижимает роботею к себе. Маленькие стальные ручки обвивают его шею. Твёрдое тельце холодит пальцы от прикосновений. Как же это напоминает ГИР’а… Диб всхлипывает с растроганной улыбкой, крепче обнимает МиМи. Иркенка нашла неплохой способ поднять ему настроение. Дефективный СИР, конечно, давно бы придушил подростка своей любовью! Зато в голове теперь полно приятных воспоминаний. — Не важно, как сильно поломаны ваши стальные друзья. Если постараться — их можно восстановить. Это плюс того, что они роботы. Но они не бездушные машины… Я отлично это понимаю. — Ты правда считаешь, что получится их восстановить? Все детали были разбросаны по полу базы… От корпусов остались обломки… — Должны быть запасные корпуса, детали. Даже Зим справится с починкой! Не сомневайся: всё получится. Слова иркенки приятно обнадёживают. Диб ещё немного тискает МиМи, прежде чем возвращает владелице. Зим возродит своих дорогих миньонов. Супруг и подруга ему помогут. Ребята обязательно вернутся в строй, и иркенское семейство продолжит числиться бравой шестёркой. Раз подруга здесь, то не обязательно сидеть на одном месте. Они оба на новой для себя планете. Обоим есть на что посмотреть. — Хочешь познакомиться с моими новыми друзьями? Сходим вместе куда-нибудь. Они знают, где продаётся отличное мороженое. — Прибавь к мороженому торт. Тогда я соглашусь терпеть твою чудесную свиту, о дружелюбнейший. — Идёт, хех… И… Я почти уверен, что за мной следят. Мне кажется, даже если я доберусь до больницы Зима, то меня туда не пустят. Можешь навестить его? Передашь ему… — подросток тянется к карману шорт, но не спешит извлекать содержимое. Глупая просьба… Стоит ли обращаться с такой детской нелепостью?.. — П-передашь ему это. Хорошо? На столик беседки Диб кладёт аккуратное переплетение рубиновых ленточек. «Ленточек» на вид, ибо сделаны они не из ткани, а из металла. Маленькое блестящее украшение напоминает короткую толстую цепочку или скручённый браслет. Тэк с интересом рассматривает предмет, крутит в руках. — Поколение этой планеты обречено… В иркенских школах на уроках труда делают оружие. — Тебе не нравится? Я и для тебя такую штуку сделал. — Чего?.. Закономерное недоумение вызывает у Диба смущение, нервный смех. Он роется в карманах: медленно и будто жалея о свершённом. Нехотя вынимает аналогичный плетёный браслет, только фиолетовой раскраски. И Тэк совсем теряет слова в изумлении и смущении… Никто никогда ей не дарил ничего. Улучшения для ПАК’а были скорее вынужденной прислужнической модификацией. А данный скучающий жест… Он явно нёс подтекст дружбы. — Диииб… Очаровательный ты недоумок… Что мне с этим делать? — первый браслет отправляется в ПАК. Второй Тэк рассматривает и вертит с особенным удовольствием; даёт рассмотреть МиМи. Глупая вещица ей нравится, скрывать бессмысленно, — Носить? Во имя Ирка… Какое ребячество… Спасибо, Диб. Украшение занимает положенное место: вокруг иркенского запястья. Каждый изгиб фиолетовых переплетений виден на ткани чёрной перчатки. Тэк довольно любуется конечностью. Диб любуется осчастливленной подругой. Стоило того его бессмысленное занятие. В качестве предполагаемого хобби не понравилось. Зато вызвало у близкого создания прилив эмоций. — Теперь пошли за едой. Чем вкуснее — тем великодушнее мои кулаки. — Мы выберем для тебя самое лучшее. — Перестань быть таким милым. Я сброшу тебя с крыши. — Я скучал по тебе, Тэк… — Я уже вижу, как ты летишь вниииз!.. И я лечу за тобой, сброшенная Зимом… Отличный семейный портрет выйдет. Друзьям Диба Тэк понравилась. Иркены не часто гостили на их планете, оттого появление каждого являлось запоминающимся. Тэк показалась им самой-самой: красивая, статная, неординарная. Иркенка ни капли не удивилась подобному отношению к себе. На первый взгляд… Диб был уверен, что её тоже впервые окружает столь неравнодушное внимание со стороны других. Ещё один повод остаться здесь: как правую руку Высочайшего её будут почитать ещё активнее. Правда, подросток был не уверен, что готов управлять чужими жизнями… Со своей едва разобрался. Держать под контролем местное население должен некто более опытный. Тот, кому Высочайший и поручит должность лидера. Папочка обязательно справится с тем, как улучшить жизнь своей небольшой семьи. Он будет гордиться тем, как его маленький приспешник принесёт ему власть! Сам же Диб посвятит себя тому, чтобы набраться необходимых знаний и стать таким ответственным лицом, которого заслуживает его семья. Зим хотел завоевать Вселенную ради могущества, ради почитания себя. Диб завоюет её вместе с ним, но по другой причине. Если у него есть возможность изменить мир, построить дом в утопическом окружении и себеподобных — пускай так и будет. Он станет настоящим Высочайшим, возведёт Империю, где никто не назовёт его фриком, а Зиму не придётся работать и обделять свою собственность вниманием. Долой рутинные земные будни! Будущее, где всё служило на их с Зимом благо, витало где-то рядом. Под вечер им с Тэк пришлось расстаться. У обоих было своё направление. Диб с друзьями вернулись в приют. Подруга поехала в больницу к Зиму. Человеческого растлевателя под замком не держали. Каким-то опасным преступником иркен не являлся. Главное его деяние было спорным, не попадающим под рамки однозначно плохого или хорошего. Но за ним наблюдали в ожидании, когда Зим сумеет объясниться. Неоднозначный поступок нуждался в пояснениях и откупе. Расходы на беженство… На оформление опеки… На молчание перед родиной… В противном случае — всегда можно обратиться к Иркенской Империи. Она точно предложила бы хорошую сумму за сотрудничество. В палату к заклятому другу Тэк пропустили. Не было оснований не пускать: сородичи должны быть подобны родственникам. Уже по приближении она запечатлела двух собратьев. Как хороший знак расценить это было нельзя. У Тэк имелась проваленная миссия, за которую она так и не отчиталась перед Рэдом и Пёрплом. Что её ждёт, если это некий разведчик? Если до Высочайших доложат о её примкновении к имперскому дефекту? Из-за этих размышлений она не сразу прошла в палату, двигалась к двери как можно медленнее. Сородич сидел у койки Зима. Низкий полноватый иркен. Помимо универсальной розовой униформы на нём был фартук и поварская шапочка. Войдя в палату, Тэк задержалась у двери. Хотела посмотреть, какая реакция будет у незнакомца. Тот выглядел удивлённым, но не заинтересованным конкретно в иркенке. Скорее, непонимающим, что та делает в палате пациента. Его приятеля, которому ещё недавно он читал книгу с планшета… Поскольку угрозы не было, Тэк соизволила пройти дальше порога. Скуджу её появление не нравилось. Кто это? Что она здесь делает? Вдруг она сообщит Высочайшим о Зиме? О законе, который тот нарушил?.. Нельзя иркенам заводить связи с представителями других рас. Естественный химический обмен, который образует привязанности и выработку феромон, превращается в мутации. Зим был помечен своим неиркенским партнёром, источал свой повреждённый генетический код. Если это заслуживало не кремации, то пожизненного заточения в космической тюрьме. Тэк останавливается у противоположной стороны койки Зима, продолжает сосредоточенно и молчаливо глазеть на Скуджа. Есть ли шанс, что они с Зимом знакомы? Иначе зачем этому неряшливому поварёнку здесь находиться? В компании коматозника не развлечёшься. — Ты… Что ты здесь делаешь? — Навещаю друга. Не хочу, чтобы ему было одиноко… Я работаю здесь. Но каждый день прихожу к нему в свой перерыв и перед тем, как пойти домой. Иркенка насмешливо хмыкает. Неожиданная преданность со стороны незнакомца. Её можно использовать. Вот только стоит ли? Если этот недоумок не в состоянии понять, что свои сказки он читает в пустоту! — Как интересно… Но твой друг тебя не слышит. Ты знаешь об этом? — в качестве демонстрации своей правоты Тэк решает провести наглядный пример. Она берёт Зима за ворот больничной футболки. Ладонь отвешивает пару крепких пощёчин. Маленькое истязание лица друга ощущается немного неправильным. В то же время… Как давно иркенка хотела это сделать! — Видишь? Ничего! Полное погружение. Действия незнакомки Скуджу пришлись не по нраву. Надутая угрюмость грозилась прорваться наружу, проявить себя не только в гримасах. Не знал он, почему упустил момент возмущений. Быть может, не хотел недооценивать иркенку, которая могла оказаться правой рукой Высочайших. Быть может, пара пощёчин лишь мелочь в том, каким способом Зиму придётся расплачиваться за дефективность. На них можно закрыть глаза. Лишний раз убедился, что анабиозному другу до него дела нет… Скудж ничего не отвечает. Сглатывает негодование и утыкается в планшет. Пускай эта особа поскорее уходит! Вот только у Тэк не было этого в плане. Она ещё раз усмехается: занятную тактику выбрал сородич, дабы проблем на себя не навлечь. — Вы давно знакомы? Тот что-то робко мычит про совместную военную подготовку в детстве, про впечатляющие достоинства своего дорогого приятеля. Тэк в это время пытается приладить дибовский браслет к запястью Зима. На конечности рубиновый металл не сходится. Не получается застегнуть. Папаша ещё немного прибавил в росте, пока лежал в отключке? Просчитался его детёныш. Выход иркенка видит только один: она оборачивает украшение вокруг антенны. Браслет превратился в нечто другое. Зато смотрелся неплохо. Свою задачу Тэк исполнила. — Вот что, — Высочайший вряд ли порадуется такому обожателю Зима. Но лишние руки в завоевании планеты им не помешают, — Мы с Зимом не настолько близки, как вы. Но я знаю, как его осчастливить. Хочешь сделать небольшой сюрприз к пробуждению нашего друга? Не верится Скуджу, что Тэк знакома с Зимом. Но если она действительно не навредит ни ему, ни другу… Порадовать угодившего в больницу завоевателя было бы здорово. — Что ты предлагаешь?.. — Есть у Зима… нечто бесценное. Ты знаешь, что это. Можешь почувствовать запах. Зим им пропитан. Хочешь осчастливить нашего друга? Поработай со мной на его ивверу. Счастливый ивверу равно счастливый аввасма. Обещаю… После этого вы с Зимом станете ближе, чем когда-либо. Больше лукавых росказней Скуджа не прельщала работа на представителя низшей расы. К тому же — что из себя представляла эта «работа»? Нельзя просто так явиться и предложить легальное, никому не вредящее занятие! — Почему я должен верить, что вы с Зимом знакомы? У Тэк было доказательство. Не хотела она его показывать. Но раз ей не верят… Настолько ли им с Дибом нужна помощь со стороны?.. Иркенка закатывает глаза, обходит койку и достаёт из ПАК’а планшет, где открывает галерею. Захватчику-кухару демонстрируют несколько семейных снимков. На них Зим в компании Тэк и роботов едят барбекю на природе. Среди них и представитель странной, вероятно земной расы. — Это?.. — Скудж почти смеётся, глядя на представшее зрелище. Он берёт в руки планшет Тэк, внимательнее рассматривает черноволосую особь. Не похоже она на ужасного совратителя бедных имперцев. Смеясь, давится куском мяса. Хлопает большими глазками. Наверняка эта ребяческая невинность всего лишь образ… Планшет возвращается владелице. Скудж не может избавиться от насмешки. Необычные предпочтения у его друга. Пожалуй, раз у Скуджа есть способ встретиться с зимовским партнёром — не стоит его упускать. Он может порадовать этого маленького ивверу и порадовать аввасму. А может избавиться от него и освободить заключённого в запретную связь завоевателя… — Я согласен. Вот и договорились… Тэк передаёт новому знакомому свои данные для связи. Они с Дибом используют его и избавятся от наивного помощника. В голове Скуджа тем временем установка избавиться от Диба. Он искренне уверен, что Зим хотел бы именно этого: свободы. Скудж её скоро предоставит… Новые знакомые прощаются. О планах друг друга никто не просвещён. Так быть и должно. Только так у них есть возможность сработаться. Пускай цель у обоих сторон одна: облегчить существование Зиму. Следующим днём Тэк с Дибом ждут своего помощника недалеко от приюта. Диб не знал, стоит ли полагаться на постороннего. Но разделял точку зрения подруги насчёт не лишних рук. Если этот некто привязан к Зиму — всё получится. Ведь именно настолько сильно иркен был привязан к его супругу? Для сотрудничества это выгодно. А для самооценки… Для самооценки — ничего страшного! Если у подростка и есть повод ревновать, то ему ничего не стоит напомнить себе, что он замужем. Что никуда Зим от него не денется! Что всяким Скуджам тот не светит!!! Но лучше сосредоточиться на миссии… Не на приступах собственничества… Чутьё говорит о приближении товарища. Скудж тоже не обделён навыком запечатления. Вот оно… Существо, из-за которого его друг лишился дома и руки… Пахнет совсем как иркен. А на вид… Неужели что-то привлекательное Зим нашёл в этом комке волос и кожи? Да ещё калека! Избавиться от него будет легко. — Привет. Я Скудж, — само обаяние протягивает ладонь для рукопожатия. Как бы близко это существо ни было его сородичу… Тягаться со Скуджем оно не сможет, — Друг детства Зима — Я Диб, — столь же милый подросток жмёт трёхпалую руку. Неприметный вызов между строк считывается. Подросток охотно на него отвечает. Конкуренции с законным ивверу имперскому дружку не выдержать, — Муж (!) Зима. Трёхпалая ладонь вздрагивает. Зеленокожая улыбка сходит на нет. Как посмело это ужасное создание нацепить на Зима ошейник в виде брака?.. Со всей миловидностью Диб опускает брови. Злостный кареглазый блеск говорит о том, что иркенские привязанности раскусили. Крепко сжимающие пальцы сообщают, что соперника не постесняются уничтожить. Скудж старается не теряться. Дружелюбие возвращается на его лицо. Широкая улыбка заверяет, что Диб ошибся. Не заинтересован он в Зиме! Ничего подобного. А когтистые пальцы на человеческой ладони сжимаются в ответ… Уничтожен должен быть тот, кто вредит Зиму. Это не Скудж. Рукопожатие, переросшее в меру силами, не прекращается. Едким улыбкам и пристальным взглядам нет конца. Кажется началом новых отношений! Прекрасной заклятой вражды! Тэк наблюдает за данной картинкой и думает о том, как должен быть рад Зим. В его фанклубе новый участник. — Да-да, все мы любим Зима! — Тэк встаёт между Дибом и Скуджем, распихивает их в разные стороны. Как раз когда физиономии влюблённых готовы были перерасти в гримасы, — Кончайте! Сосредоточимся на работе. Скудж не скрывает недовольства. Диб отвечает тем же. Но недолго дует губы: Тэк права. Он сосредоточенно выдыхает: настоящий захватчик их миссии не помешает. — Мы хотим завоевать эту планету. Ты должен нам помочь. Вот, значит, какая работа? Скудж родился завоевателем! Первым захватил планету для своих Высочайших! Для него это простая задача! Только для чего ему таким заниматься? Ещё для неиркенского ивверу? Странное создание в правители набивается?.. — Для чего это вам?.. — спрашивает он, не скрывая надменности. Диба его лик раздражает. Но попытка объясниться лишней не станет. Особенно если это поможет сработаться с несчастным ксенофобом… — Для Зима. Я не хочу, чтобы его отправили в тюрьму или в Империю за то, что он со мной. Хочу, чтобы у нас с ним и Тэк была лёгкая жизнь… Завоевание — единственный способ получить и то, и другое. Скуджу местным существам вредить не хотелось. Они благодушно его приняли, когда пострадавшего бессознательного иркена отправили в больницу из Хобо-13. Настолько всё было хорошо, что он остался у них работать. Но Зим… Его безопасность и счастье важнее всех этих дружелюбных лиц, верно? Скудж может предоставить ему как освобождение, так и власть. — Для Зима? Конечно! Я отличный завоеватель! Со мной любой ваш план сработает. Я в деле. Диб с Тэк довольно переглядываются. Ну наконец-то, добились отклика от товарища-захватчика. Правда, Тэк кажется, что лукавит этот самодовольный выскочка. Был бы он таким невероятным — Империя держала бы его при себе. Ещё один никому не нужный неудачник. Скудж в свою очередь не мог понять, почему Тэк работает на человеческую особь. Если она будет её защищать, то это усложнит иркенскую миссию. — Отлично. Тогда слушай… На этой планете редко случается что-то плохое. Небольшой теракт всех отвлечёт. Съедется много полицейских… В суматохе это шанс взять их под свой контроль. Нужно захватить все силовые структуры. С помощью них будет легко свергнуть местное правительство. Тэк в это время возьмёт под контроль структуры связи. Когда нужно будет — убедим народ, что всё хорошо. Но главное — изолировать эту планету от остальной Вселенной. Нельзя, чтобы её союзники вмешались. Особенно нельзя, чтобы кто-то отправил сообщение Иркенской Империи. Я-я знаю… Н-не быстрый план. Для полного завоевания нужна неделя. Но всё сработает! Я уверен. — Значит… Распространим своё влияние на силовые структуры? Как вирус? — Верно. Зим однажды сделал такое на Земле: завоевал город. Теперь масштаб куда серьёзнее… Сначала рекрутируем каждого, всех до одного. А потом… Возьмём под свой контроль. — Что насчёт меня? — перевела на себя внимание Тэк. Она, может, и знает, как захватить структуры связи. Только задача остаётся не из простых, — Как мне исполнить свою задачу? — Помнишь, как ты стала Зимом? Я подумал, ты могла бы принять вид работника одной из станций. А лучше руководителя… Кого-нибудь, кто должен выйти с больничного. Настоящий останется дома. А ты займёшь его место. — Что нам нужно для этого плана? — дело предстоит серьёзное. Вот только кто всем этим будет заниматься? Неужели Скудж с Тэк? Скуджу хотелось надеяться, этот маленький мыслитель не решил переложить на иркенов всю тяжёлую работу. — Нам нужна зажигательная смесь, микродетонатор, самодублирующееся устройство подчинения воли, прибор для смены образа. И, наверное… Помещение. Место без камер и посторонних лиц, где мы всё соберём. Мы… Хорошо, Скуджа не разочаровали. У него такое место имелось: его дом. Маленькая квартирка, щедро выданная как работнику больницы. Здорово, если от этого Диба будет толк; если он проявит себя не только как тот, кто умеет раздавать указания. Возможно, в этой большой черноволосой голове есть какие-то полезные познания. — Мой дом подойдёт? Когда мы начнём действовать? Сегодня или завтра? — Сегодня соберём информацию и материалы. Завтра встретимся и займёмся изобретением. Скоро эта планета будет принадлежать Высочайшему Зиму. Скудж не смог сдержать улыбки. Последние слова ему нравились. Его друга воздвигнут в правители, а он станет его правой рукой… Иркенская реакция не остаётся без внимания Диба. Этот «друг детства» Зима, о котором Диб никогда не слышал… Бедный иркен не видит, ради кого старается? Кому бесконечно предан? Нет у подростка поводов для ревности. Перед ним весьма грустное, душераздирающее зрелище. Не заслужил Скудж подобного равнодушия с зимовской стороны. — Спасибо, что ты с нами, Скудж, — говорит Диб со всем безразличием. Этого завоевателя они с Тэк, возможно, бросят… Но немного человеческого отношения никогда не повредит, — Теперь у нас точно всё получится. Мы не останемся в долгу. — Б-без… Без проблем, — с недоумением отвечает Скудж; смущённо понуряет антенны. Не нужны ему признательности от этого мутанта… И всё же… Приятно, что кто-то ценит его вклад. К тому же, не такие они разные. Их обоих заботит близкое им существо, — Я тоже хочу, чтобы Зим был в безопасности. С грустной улыбкой Диб кивает. Как же он скучает по супругу… Не нравится ему этот Скудж. Но Диб рад, что есть кому присмотреть за Зимом вместо его ивверу. — Как он? — Он ввёл себя в анабиоз. Наверное, чтобы быстрее травмы зажили, не знаю… — несмотря на тоску — Скудж старается проявить радость. Ещё не хватало это существо до слёз довести… — Но он скоро придёт в себя, я уверен. Я всегда брал пример с его упорности и несгибаемости. — Зим делал много странных вещей в жизни, — смеётся подросток, припоминая все ужасные заслуги возлюбленного. Улыбку иркена обрамляет неловкое понимание. Что правда, то правда, — Но я рад, что кто-то ещё видит, что он невероятный. Хорошо, что ты не оставляешь Зима одного. Ещё одна благодарность? Скудж отводит взгляд в сторону, старается держать себя в руках. Если бы щёки могли краснеть — они бы уже пылали! Да и без того иркен выглядит как крайне польщёный, непривыкший к признательности трудяга. Когда они уже попрощаются! Поскорее бы убрать с лица эту наивную лыбу. По переглядкам с Тэк Диб понимает, что она тоже не в восторге от нового товарища. Особенно не в восторге, если Диб снизошёл к нему неравнодушием. Но кто она такая, чтобы возражать ему в дружелюбии? Диб здесь Высочайший. Если пожелает принять в семью ещё одного одинокого бедолагу — она ничего не скажет. — Мы с Тэк и её СИР’ом собирались прогуляться по городу… Не хочешь с нами, Скудж? Зеленокожее лицо излучает шок. Рубиновые глаза блестят в изумлении. Кто-то пригласил его провести вместе время? Скудж напрягается, задумчиво дует щёки. То, что они все лучше узнают друг друга, поможет сработаться. С другой стороны — нужно ли узнавать этого человечишку? Разве что… Выявить его слабости, расположить к себе?.. Чтобы как можно неожиданнее нанести удар в спину?.. Да… Да! Скудж с этим справится! Пускай они все станут «друзьями»! Скудж восторженно кивает несколько раз: согласен. Диб рад его ответу. Может, этот иркен не такой лапочка, каким хотелось бы видеть нового друга. Но сам подросток тоже не идеал. Суть семейных уз как раз в полном принятии с обоих сторон. А пока «бывшие враги» разделяют добродушный момент — Тэк надеется, что сближение с этим недоумком-обжорой ни к чему плохому не приведёт. Общаться со Скуджем было легко. В меру открытый и славный инопланетянин. Без каких-то баррикад, через которые прорываться только с психотерапевтом. Он приличное время прожил на местной планете. Так что нашёл, что показать и что рассказать. В компании новых знакомых ему нравилось. Друзьями он всегда был обделён. Что нашёл общий язык с иркенкой он не удивился. Но вот с человекоподобной особью… После каждого обоюдного смешка приходилось напоминать себе, что их притяжение долго не проживёт, как и Диб. Каким бы открытым и славным тот не казался Скуджу. Ещё тяжелее сопротивляться силам дружбы оказалось на прощание… Сначала Тэк угодила в его беззаботные добродушные объятия, чему рада не была. Потом Диб, которого — совсем не тяжёлого — подняли с инвалидной коляски. И вот он отреагировал на порыв нежностей как полагается… Обнял нового, подобного большому маршмеллоу приятеля в ответ. Не сделать этого было сложно… Новый приятель-иркен был мягким как Тэк, сильным как папа Зим. В его уверенных объятиях подросток чувствовал такие комфорт и безопасность, о которых почти позабыл за последние дни. Быть может, так на Диба влияло иркенское окружение, быть может, недостаток тепла знакомой крови, которую нельзя было отыскать в стенах приюта. Но Диб верил, что может доверять Скуджу. Он ответил на объятия… Прикрыл глаза… И от этого что-то в иркенской душе защемило. Это маленькое, чужеродное создание так мило ластится к Скуджу… Бездумно вверяет своё искалеченное, почти хрупкое, но такое приятное на ощупь тельце… Почему именно оно первое и единственное решило ответить на объятия Скуджа?.. Как бы ни хотелось пустить слезу от умиления — нельзя было расслабляться! Скуджу ещё предстояло уничтожать этого излишне дружелюбного человечишку! В коляску Диба возвращают спешно, неуклюже. После этого Скудж отходит, почти отскакивает назад. Неловко смеётся, словно оправдываясь за непозволительные фривольности. Диб спокойно реагирует на его суматошность. Всего лишь дружеское объятие! Ничего страшного не произошло. Иркен прощается и как можно скорее покидает компанию. Иркенка, подросток и роботея смотрят ему вслед. Симпатия к его Высочайшеству сыграет на руку. Новый приятель охотнее подчинится зимовскому преемнику, на добровольной основе. Диб получит нового сподвижника и небольшой бонус в виде возможности заставить супруга приревновать. — Видел, как ест этот парень? Такой наряха, что его тунику можно подавать на десерт. — Он здорово вылизывает пончики… Его смитер будет с ним очень счастлив. Очевидно двусмысленное высказывание. Тэк хмурится и даёт Дибу подзатыльник. Ей это слышать было необязательно! — П-прости!.. Прости, — Диб смеётся, пока трёт затылок. К срыву подруги он относится с пониманием. Не всем для счастья нужны отношения или плотские утехи, — Мне просто не хватает Зима. И, наверное, вечерних сеансов порки… — ПОЧЕМУ ТЫ ВСЁ ЕЩЁ ГОВОРИШЬ? Новый порыв негодования только усиливает подростковый смех. Тэк ужасно хочется сбросить Диба с кресла. В то же время — здорово, что друг не потерял возможность смеяться после пережитого. Характер его постепенно закалялся. Ему нужно быть способным преодолеть любые невзгоды: лёгкая правительская жизнь приносит много опасностей. — Не жалко уничтожать место, где тебе нравится? Существ, которые хорошо к тебе относятся и помогают? — Не особо… Я ненавижу просыпаться один больше, чем мне нравится это место. Зим… Ты… Это важнее целой Вселенной. — Всё ради семьи, да? Оставайся таким же хорошим Высочайшим, Диб. — Нет… Я должен быть лучше. Я буду, обещаю. Тэк остаётся только одобрительно-насмешливо кивнуть. Целеустремлённости иркенскому детёнышу не занимать. Пускай так… Чем лучше крыша над головой — тем прекраснее существование тех, кто под ней располагается. Квартира Скуджа особого уюта не источала. Скромная каморка, в которой виднелись следы спешной уборки. И то свободное пространство было завалено грудами металла. Всё необходимое для изобретательства было собрано руками Тэк и Скуджа. Им и Дибу теперь предстояло приготовиться для завоевания. Как оказалось — с техникой человеческая особь дружила, Скуджа это приятно поразило. Впрочем, должен ли он был удивляться? Ведь Диб находился на зимовском попечении. Должно быть, из Зима вышел хороший аввасма… Раз ивверу настолько беспокоился о нём и жаждал даровать своему возлюбленному целую планету. Не то, что бы Скудж хотел оказаться на месте Диба… Он был предан Иркенской Империи и Всемогущим Высочайшим! Не желал нарушать закон и предавать дорогую родину! Но он был привязан к Зиму. Следовательно, питал интерес ко всему, что было связано с другом. — Вы с Зимом вместе. В отношениях… Это хорошо? В-вы… Счастливы? — Да, конечно. Мы счастливы. И… Счастье это ведь хорошо, верно? — интерес якобы конкурента вызывал у Диба недоумение. Поговорить во время работы всегда здорово. Только с чего бы на эту тему? — Почему ты спрашиваешь? Ты… Влюблён в него? — Н-нет!.. Это было бы… неправильно, — отнекивался иркен. Смущённое возмущение само выдавало положительный ответ. Слишком острая реакция на спокойный вопрос со стороны приятеля. Никто иркена уничтожать не собирается, — Но если да… Как это понять? У Диба имелся вариант, как помочь Скуджу отличить глубокую привязанность от детской влюблённости. Если у него не пониженное либидо как у Тэк — снятие паковского ограничителя даст бедняге шанс разобраться в себе. — Мы выясним, если ты позволишь мне осмотреть твой ПАК. — Что? Нет! Только не тебе! — впрочем, после столь резкого ответа Скудж осёкся. Слишком ксенофобски звучало его негодование, — Н-не потому ты человекоподобное существо!.. Не подумай! Просто… Это моя собственность! Ты понимаешь, верно? — Я понимаю: от ПАК’а зависит твоя жизнь. Но это единственный способ. Я не сломаю ничего важного. Ты можешь доверять мне. — Ничего «важного»?.. Хм! Зим доверился однажды этому созданию. Вот к чему это привело! Он прозябает в больнице, травмированный!.. пока его семья готовит ему на блюдечке могущество и власть… Может, это Зим использовал земное создание для того, чтобы обеспечить себя благами? У них троих есть дела важнее, чем копаться в ПАК’е Скуджа или разбираться в его чувствах. Но если Скудж доверится Дибу… Тогда Диб решит, что тоже может доверять новому приятелю… И иркен с ним расквитается! Гениально! Отставив скептицизм, Скудж выдыхает, поднимается с пола и встаёт спиной к Дибу. Пускай ивверу делает свои изощрённые манипуляции, раз знает, что к чему. Стандартная процедура: обнаружение паразитического чипа, вывод его из строя и снятие. Но просто так бить током приятеля нельзя. Диб отдаёт предупреждение, прежде чем действовать. Скудж серьёзно напрягается… Позволил чужому созданию залезть к себе в ПАК, чтобы его истязали… Что с иркеном сделали? Небольшой удар током приносит болезненные ощущения, но не выводит из строя систему ПАК’а. Скудж более-менее стойко переносит неприятный момент. Старается не шмыгать взмокшими ноздрями, пока Диб разъединяет ограничитель от проводов. После чего ему вручают опалённое, микросхемное устройство на память. — Когда будешь навещать Зима… Прислушайся к себе. Ты почувствуешь изменения, если ты влюблён. Это будет здесь, — ладонь прикасается к плотной иркенской груди. Диб поздно вспоминает, что сердца у представителей империи находились в ПАК’ах, — Стой, нет… — он подъезжает чуть вперёд к Скуджу. Рука оборачивает его округлую талию так, чтобы коснуться пятнистого устройства жизнеобеспечения. От действий подростка иркену почему-то неловко, — Здесь. Ты почувствуешь это здесь. И немного ниже… Т-ты поймёшь, что к чему. Сглотнув, смущённый Скудж медленно кивает пару раз. Постарается понять, на что это похоже… Сердечный аппарат почему-то ускоренно бьётся. Живот тянет странным теплом. Об этих ли чувствах говорил Диб? Нет, вряд ли… Не на Зима ведь Скудж сейчас смотрит. Исполнив свою миссию, черноволосый мессия возвращается к работе. Скудж тоже пытается заниматься делом. А взгляд так и устремляется в сторону беззаботного человечишки… Похоже, иркена постепенно перетягивают на сторону дефектов. Ужасно! Что подумают его Высочайшие? Им ведь ещё есть дело до него?.. Скудж так и не дождался от них звонка… Есть ли смысл продолжать ждать? Совместная кропотливая работа быстро принесла плоды. Микродетонаторы были установлены в РПК. Прибор для смены образа — воссоздан и нуждался в заряде для голограммы и голоса. Аппарат подчинения воли также готов был к использованию. Ещё день, и захват планеты можно начинать! Команда завоевателей добьётся успеха! Диб не сомневался. Тэк полностью полагалась на друга. Скудж тоже разделял победную, радостную атмосферу с приятелями. Одна неприятная мелочь оставалась… Без зажигательной смеси от микродетонаторов толка нет. Её придётся вживлять в живых существ. Диб знал только один верный способ превратить своих друзей-сирот в ходячие бомбы: воспользоваться их доверием. — Где зажигательная смесь? — Здесь. Сейчас, — Скудж спешно забирает баночку со стола. Забыл прибраться на нём!.. Не вытер пыль!.. Как он решился пригласить новых приятелей в такие неприемлемые условия?.. — Держи. Т-тут немного, но я надеюсь, этого хватит. Кивком Диб отвечает, что да. Он откручивает крышку, заглядывает внутрь. Сероватая жидкость источает запах пороха, блестит подобно сахару. На вкус она такой же не будет, Диб почти уверен… — Что ты собираешься с этим делать?.. — взгляд подростка иркенке не нравится. Если он задумал то, что он задумал… Это очень-очень плохо! В отсутствие главы семейства она не должна допустить, чтобы подросток рисковал здоровьем! — Я не могу пронести зажигательную смесь в приют. В РПК для неё места нет. Так что… Я выпью её, и она станет частью меня. — Ты спятил? Ты не можешь так поступить! Одна искра, и твои органы разлетятся во все стороны! Если ты!.. ТОЛЬКО «если»! Ты не отравишься! — Всё будет хорошо! У меня иркенский желудок! Она впитается в кровь, но не останется в моём теле навсегда. Я знаю, что делаю, Тэк. — Если ты умрёшь… Я прикончу тебя. Обещаю. Диб приободряюще хлопает подругу по плечу: ничего страшного с ним не случится. Скудж не вмешивается в происходящее, но разделяет опасения Тэк. Ужасная идея… Ещё ужасно то, что иркен вообще беспокоится за нового приятеля! Не он ли собирался его прикончить? Нужно радоваться дурной подростковой попытке отправиться на тот свет! Собравшись с духом, подросток припадает губами к баночке, медленно вливает в себя серебристую жидкость. Она сушит рот… Царапает глотку… Выжигает нутро… Тяжело и неприятно, но прерываться нельзя: это необходимо для миссии. Опустошённая баночка падает на пол. Диб пошатывается в своём кресле. Голова кружится… Острая боль от желудка распространяется куда-то вниз… Не расплавит ли едкое вещество его органы?.. Когда Диб падает с кресла на пол, Тэк и Скудж его подхватывают и ставят на колени. Оба друга обеспокоенны и охваченны ужасом. Немедленно нужно что-то предпринять с этим самоотверженным мазохистом! — В какую сторону ванная? Мы должны промыть ему желудок! — Н-не смейте!.. — попытка дать отпор выходит слабой. Даже говорить получается с трудом. Слова обрамляют болезненные стенания, — Просто… п-подождём немного. И всё пройдёт… о боже… Юноша внезапно сгибается. Физиология даёт сбой, отчего на шортах уверенно образуется мокрое пятно. Оно тянется вниз, и где бёдра оголены выше колен — видно, как по коже струятся жёлто-алые дорожки. Не столько больно, сколько стыдно… Вот только никому из друзей дела нет до случившегося конфуза. Тэк размышляет только о том, что Зим убьёт её, если узнает о произошедшем. Скудж внимает к совестливому нежеланию терять одного из приятелей. — Прости за ковёр, Скудж… — собственное неловкое положение вызывает стыдливый смех. Пожалуй, он единственный помогает совладать с отвратительными ощущениями как в теле, так и в голове, — У тебя очень милый дом… — Это… ничего, — качает головой ошарашенный иркен. Не может он просто наблюдать и ждать, что произойдёт дальше. При всей заботе о Зиме… Диб заслужил более достойной кончины, — Правда… Скудж перенимает на себя инициативу в помощи Дибу. Он берёт того на руки и уносит в ванную. Юный подрывник не желает избавляться от того, что с таким трудом влил в себя. Приходится ограничить заботу о пострадавшем душем. Тэк в это время рыщет по квартире в поисках сахара и обезболивающего. Ванная… Стащить с зимовского ивверу испорченную одежду, отправить под прохладные струи душа. Иркенская решительность и собранность умиляли Диба. Он с трудом держался, чтобы не потерять сознание. Но даже в таком состоянии было сложно не заметить, как отчаянно Скудж следует альтруистичному порыву. В нём нет ни стыда, ни отвращения… Ни когда он держит в руках мокрые штаны, ни когда опускает в ванну столь же мокрого подростка! И особенно нет их, когда подросток, оказавшись в ванне, прижимается к иркену; обнимает мокрыми слабыми руками, чтобы не потерять связь с реальностью, чтобы ощущать так необходимые ему заботу и тепло. Иркен позволяет: мокрая туника и антенны в данный момент роли не играют. Поэтому он спокойно держит подростка в объятиях, гладит его обрамляемую водой спину. Но кровь сама с интимных мест не исчезнет… Приходится собрать в руки всю свою заботу и беспокойство и опустить ладони ниже… Совершенно неподходящий и абсолютно неприемлемый миг для того, чтобы отмечать нежность человеческой кожи!.. Скудж всеми усилиями отстраняется от своих мыслей, действует автономно. И у него получается. Ладонь спокойно касается светлых бёдер, гениталий, промежности. Всё это не более, чем помощь пострадавшему другу. Скудж даже не видит, к чему прикасается! Меж тем, его прикосновения… Столь осторожные и ласковые… Взывающие ко всему подростковому нутру, соскучившемуся по папочке… Почти родное проявление заботы и беспокойства побуждает выпустить расслабленный вздох. Диб уверен, что это лишь переизбыток эмоций, извлечённый влиянием чужой теплоты. Скудж, обжёгший влажные антенны, сильно в этом сомневается. Абстрагироваться больше не получается. Достаточно прикосновений. Можно отключать душ, вытирать подростка и уносить обратно в гостиную. Вновь на руках Скуджа Диб жмётся к нему так, будто не хочет покидать его руки. Скудж сам не хочет выпускать Диба из объятий. Приходится, чтобы одеть на него одну из своих туник, дабы подросток не мёрз. Розовая, бесполосая ткань неуклюже висит на стройном, светлом юношеском теле… То, как подросток выглядит в мешковатой одежде, вызывает усмешку и умиление. Вызывает мнимое ощущение, будто тот принадлежит иркену… Карие глаза взывают к желанию необходимого тепла… Невольно ещё больше внушают навязчивую мысль о дибовской принадлежности Скуджу… Правильно было бы оставить Диба. Или позволить Тэк позаботиться о нём. Но Скудж не может… Не хочет… Потому снова берёт на руки, садится на диван и опускает продрогшее тельце себе на колени. Он будет обнимать Диба… Будет греть, если Диб того желает… Ведь таково предназначение любого иркена: служить Высочайшему. После ванных процедур и переодеваний Тэк поит Диба тем, что сумела найти; внимательно следит за тем, чтобы друг до конца иссушал стаканы с лечебными сиропами. Не сказать, что Диб выглядит лучше. Но и ей, и Скуджу кажется, что подобной трагедии больше не произойдёт. А чтобы не произошло наверняка — продолжает отпаивать. Очередной опустевший стакан Диб протягивает Тэк. Та угрюмо наполняет его и возвращает Дибу. Это будет четвёртое испитие… — Может, хватит уже?.. Я испортил Скуджу ковёр… Мне не станет лучше, если я ещё испорчу его штаны и диван. — Замолчи и пей. Это для твоего же блага. Возражать Диб не может. Он медленно вливает в себя очередной стакан. Скудж думает о том, что ничего страшного, если сказанное произойдёт. Главное, чтобы Дибу стало лучше! Чтобы его намерения действительно сработали, и зажигательная смесь стала частью мутированного организма. Плохой из иркена убийца… Приходится утешать себя оправданиями, что Диб пока нужен им живым. До времени, пока завоевательский план не осуществится. — Как ты, приятель?.. — Чувствую себя так, словно сейчас лопну… И очень хочу спать. Ещё не вечер? Мне нужно вернуться в приют до темноты. Будет ужасно, если меня найдут и увидят всё… — рука машет в сторону завоевательских изобретений, — Это. — Не переживай за план… Всегда можно найти другой способ завоевать Светлый Горизонт. Сейчас важно не это. Ты можешь переночевать здесь. Я поговорю с теми, кто присматривает за тобой. Заберу твои вещи. А утром вернём тебя в приют. Диб обречённо соглашается. Не может он в таком виде и состоянии предстать перед воспитательницей и друзьями. Скудж в это время мечется между дружелюбием и негодованием: на что он подписался? На то, чтобы у него остался иркенский ивверу?! Зим его прикончит! Но других вариантов нет… Невежливо забирать назад своё предложение. Приют Скудж посещает вместе с Тэк. Они объясняют, что другу стало плохо; что он останется в гостях. Диб звонит Джи’ко, чтобы показать, что ничего плохого с ним не сделали. Делать нечего: Джи’ко через друзей передаёт вещи и бутыль антидепрессантов; просит позаботиться о своём воспитаннике. После — Тэк уходит в мотель, передав эстафету ответственности на другого. Скудж нехотя возвращается домой со всем необходимым. Ничего хорошего его заботливый порыв иркену не принесёт… Диб оказывается там, где его оставили: на диване — сонный и лишённый всякой энергии. Из вежливости неплохо бы предложить гостю ужина. Отведать немного иркенской стряпни подросток не против. Хозяин выкладывает порцию в тарелку и греет в микроволновке. Вечернюю атмосферу сопровождает неловкое молчание. Гостю сказать нечего. Не до разговоров в его состоянии. Хозяин… просто не хочет выпалить чего-то лишнего. Поэтому молчит даже когда оказывается рядом с Дибом на одном диване. Только сидит и наблюдает за тем, как тот ест. Занятно, но еда немного оживляет подростка. — Это ты сделал? Очень вкусно! На Светлом Горизонте много вкусного. Но это… Это просто потрясающе. Я бы никогда такого не приготовил… — Можно сказать, еда — моё хобби… — смущённо отвечает иркен. Смущает как очередная похвала, так и собственная любовь к еде. Когда заедаешь стресс, печаль, скуку, то обязательно научишься готовить, — Но я думаю, это и так понятно… Глядя на меня… — Ты переживаешь из-за веса, да?.. По моему, полнота тебе идёт. Ты выглядишь очень милым и добродушным. Почти как плюшевая игрушка. Но при этом ты сильный и крепкий... Сколько себя помнил — Скудж слышал, что он низкий и уродливый. А тут кто-то вдруг говорит, что это не так… Но это ведь земное существо! Что оно понимает? И всё равно как-то приятно от услышанного… За ужином следует испитие из знакомого стакана. Только теперь других необходимых лекарств. Своего гостя Скудж переносит на небольшую кровать, стоящую прямо за диваном. Он редко ей пользовался, поэтому та была чистой и заправленной. Не жалко было позволить Дибу измять его простыни и растормошить одеяло. Пускай милому приятелю будет настолько комфортно, насколько это возможно… — Я знаю, иркенам не нужно спать, но… Может, составишь мне компанию? Пока я не засну… Это будет быстро. Такие условия для комфорта гостя Скудж не предполагал. Впрочем, в чём сложность? Полежать рядом и подождать, пока Диб заснёт. Прежде, чем разум полностью согласится с собой, Скудж отключает свет и устраивается на кровати. Взирание в потолок, перебирание пальцев не помогают справиться с неловкостью. Почему ему так дискомфортно и уютно одновременно?.. В царство Морфея Диб унесётся скоро, чувствует это. Глаза неистово слипаются, а приступ зевоты никак не получается унять. Не Зим с ним рядом сейчас… Но хотя бы не чужой ему иркен. После их совместной работы и неравнодушия со стороны Скуджа — хочется назвать его другом. — В приюте я один в комнате… Напротив меня стоит вечно пустая кровать… Это так напрягает. Скорее бы Зим поправился. Я скучаю по тому, как он меня обнимает перед сном… — Я могу обнять тебя. Если хочешь… — беззаботно выдав предложение, иркен затем сжимает губы от ужаса. Почему слова вылетают из его рта прежде, чем он как следует над ними подумает?! — Я не напрашиваюсь, не подумай!.. Н-но если тебе этого не хватает… Я-я мог бы помочь. Странная суетливость… Почти подозрительная… Диб не видит ничего плохого в его предложении. Он отвечает тихим «Давай». Переворачивается на другой бок, спиной к Скуджу. К действиям перейти не спешат. Иркену действительно дали разрешение на столь неприличные вещи?! Или в простых объятиях ничего неприличного нет? Подростку одиноко без любимого супруга… Иркен может немного облегчить его тоску. По-дружески. Ничего плохого в этом быть не может. Продолжительные глазения на чужую спину всё-таки прерываются. Скудж придвигается как можно ближе к Дибу. Припускает одеяло и осторожно оборачивает руками его талию. Внимает ещё одному вырвавшемуся, чрезмерно расслабленному вздоху. Перспектива провести вот так всю ночь пугает и привлекает одновременно… Есть в этом что-то непозволительно притягательное. Что-то приятное и умиротворяющее. Тепло… Сердцебиение… Запах… Но не стоило даже задумываться об этом! Скудж и так перешёл рамки, которые не должен был! Нужно было сосредоточиться на Дибе. Главным являлся комфорт гостя, друга. Потому Скудж вслушивается в спокойное подростковое дыхание и ждёт. Как подросток сказал — это не продлится долго… Сон, что казалось вот-вот опутает своими объятиями, почему-то не идёт. Что не так? Чего ждёт организм, который настолько измотался? Может, поза неудобная? Или дышать тяжело? Диб получил, что хотел… Плотные, сильные иркенские руки нежно прижимают его к своей груди. Дыхание друга почти неслышно ворошит волосы, будто инопланетянин вовсе не дышит, чтобы не беспокоить подростка. Подросток окружён желанными заботой, теплом, комфортом… Но что-то не так. Будто чего-то не хватает. Какой-то незначительной мелочи, которая не даёт до конца расслабиться уставшему сознанию. — Можешь обнять меня крепче?.. Неуверенно, но Скудж исполняет просьбу. Как же страшно навредить этому хрупкому на вид созданию!.. Сильные, плотные руки твёрже смыкаются вокруг подростковой талии, и Диб блаженно выдыхает. Приятно. Но всё равно не то… Хочется большего. — Подожди… Не так. Диб разворачивается лицом непосредственно к Скуджу, жмётся к нему. Так подростку будет удобнее?.. Скудж неуверенно обнимает его, гладит по спине. Если да — пускай… Скудж поможет ему заснуть чем потребуется. Ему даже нравится то, как Диб взялся за его плечи, отчаянно и жадно; как уткнулся носиком ему в шею. Будто Скудж единственный во всей Вселенной и созданный лишь для него… — Крепче… Пожалуйста, папочка… Выпалив последнее слово, Диб стыдливо закусывает губу. Нет, Скудж отнюдь не единственный… Сейчас он лишь замена Зиму. Замена, о которой попросили с самого начало. И нечего фантазировать. С кривой, горестной усмешкой Скудж исполняет сказанное. Конечно… Раз уж сам вызвался заменить возлюбленного подростка — стоило отыгрывать свою роль до конца… Он исполняет просьбу: крепко, но бережно сжимает Диба в объятиях. Диб шумно выдыхает, подрагивает телом, впивается пальцами в тунику Скуджа. Недостаточно… Сладкий иркенский запах вбирается в лёгкие, крепкие конечности почти проникают под плоть, но этого всё ещё недостаточно!.. Хочется чувствовать инопланетянина каждой клеточкой организма. — Ещё… — жалобно просит подросток, закидывает ногу на иркенское бедро и жмётся к нему всем телом. Тонкая грань дружеских и недружеских симпатий натянулась подобно струне, едва Скудж лёг рядом с чужим самушкой! Так ли Диб желает быть просто обнятым? Скудж должен уйти… Должен перестать прижимать к себе низшую особь! Но так сложно противостоять, ведь маленький землянин оказался лучше всех сородичей, которых иркен встречал… Лучше, приятнее и отзывчивее самого Зима, о котором он так беспокоился… Что скажет Империя? Что скажет старый друг детства? Трёхпалая ладонь порывается взяться за плечо подростка. Вот только в итоге зарывается пальцами в черноволосый затылок. Империя, что за завоевателя Скуджа не считала… Друг, который только и делал, что вытирал об него ноги… Достаточно. Хочется и для себя кусочек счастья. В намерении проявить столько любви, сколько иркен способен, Скудж урчит, зарывается губами в макушку Диба. Когтистая ладонь массирует затылок, невольно оттягивает чёрные локоны. Вторая рука бродит по спине, сминает бока, сжимает бёдра. Дибу нужно именно это? Именно этого он хотел: восполнить недостаток нежности и ласк за прошедшие, омрачённые одиночеством дни?.. В охваченном пеленой рассудке мелькают искорки здравомыслия, что происходящее неправильно; что Зим явно не порадуется, узнав о случившемся. Но вся остальная часть Диба гласит, что так хорошо ему не было будто бы целую вечность!.. Разве хотел бы Зим, чтобы Диб лишал себя наслаждения?.. Шумное, рваное дыхание в какой-то момент затихает, подростковое тело перестаёт дрожать и обмякает. Скудж находит это своеобразным знаком: достаточно? Носик сонно трётся об иркенскую ключицу. Диб снова с головой погружается в сонную негу. Напряжение сменяется расслаблением, ласково поющим о том, что всё скоро закончится. Диб больше не один… Ему есть на кого положиться… Ещё немного — и он вновь окажется с папочкой. Скорое спокойное сопение извещает о том, что Диб заснул. Скудж выдыхает и улыбается. Кажется, он насытил бедного, настрадавшегося землянина ласками. Кажется, тот даже стал слаще пахнуть! Иркен поглаживает подростка по спине, невольно снова припадает к черноволосой макушке. Ему нравится, что Диб пахнет Зимом… Но его человеческий запах почему-то нравится больше. Пожалуй, раз Диб заснул, то Скудж мог покинуть кровать. Но что-то его останавливало. И вряд ли это было беспокойство, что он мог потревожить подростковый сон, как бы Скудж себя ни убеждал. Ему нравится происходящее сейчас… Уютно, тепло, тихо… Не мешает даже ощущение какой-то влаги на бедре. Перепившего зажигательной смеси подростка вновь одолела маленькая авария?.. Не важно. Лишь интересно: насколько же приятны настоящие отношения? Пожалуй, неудивительно, что Зим покинул сторону одиночек. Когда тот придёт в себя — Диб сосредоточится на своём супруге. Подобных тёплых моментов больше не случится. Скудж пользуется ситуацией, пока может… Пускай Империи и Зиму, для которых он сделал так много, придётся его простить. Утром Диб просыпается, мирно выбирается из иркенских объятий и расслабленно потягивается. Никакие антидепрессанты не могли обеспечить настолько хороший сон… Повезло подростку иметь рядом друга, так умело одаряющего объятиями. Скудж садится на кровати, наблюдает. Диб расслабленный… Умеренно-отзывчивый… В глазах, на лице нет никакой реакции на то, что они вместе провели ночь. Подростку будто бы понравилось проснуться в иркенских объятиях. Впрочем, ничего особенного ведь не произошло? Подросток использовал иркена для своего комфорта, а иркен позволил себе насладиться тем, что ему неположено. Равноценный обмен, который чужие существа осуществить бы не смогли. Нечего было обсуждать?.. Гость сообщает, что ему нужно в туалет. Хозяин без раздумий тянет к нему руки, чтобы отнести в нужное место. Но трёхпалые ладони одёргивают, смеются: подросток сам справится! Ему только нужно кресло. Иркен тоже смеётся — неловко и смущённо… Конечно землянин справится сам. Такому решительному созданию не нужна помощь в столь мелочных вещах. Но если что — Скудж рядом, и на него можно положиться… А пока Диб ходит по делам — Скудж может приготовить им завтрак. Невдомёк инопланетянину, что впереди ожидает нечто неловкое и смущающее. Даже учитывая, что он уже видел Диба обнажённым и прикасался к нему. Он помешивает жарящийся завтрак лопаточкой, стоя у плиты, когда Диб возвращается из туалета, пересаживается на кровать. Со сломанными ногами самому подростку не одеться… Придётся вновь просить помощи. Вероятно, подросток уже немало забот доставил иркену. — Поможешь мне одеться? Стальная лопаточка падает в сковороду. Скудж прижимает вздёрнувшиеся антенны к затылку, отключает плиту. Разумеется! Для чего ещё нужны друзья? Он позаботится о Дибе с его сломанными ногами. В этом нет ничего неприличного или недопустимого. — Я лягу на кровать, хорошо? Просто натяни всё, что нужно, на бёдра, а дальше я справлюсь сам. Простая и понятная задача. Диб избавляется от туники Скуджа, укладывается поперёк матраса. Заботливому другу нужно лишь не потерять возможность дышать… Не засматриваться куда не надо… Но для начала — оторваться от плиты и взглянуть, наконец, на подростка. Уже рядом с кроватью, Скудж старается вести себя более-менее отстранённо. Это тело ему не принадлежит, каких бы иллюзий он не питал… Это стройное, приятное на вид, нежное человеческое тело… Скудж берёт нижнее бельё, опускается на колени перед Дибом. Не поднимать взгляда… Смотреть только на свои руки и закованные в гипс голени… Действительно ли Скудж должен сейчас одевать Диба? Такого расслабленного, лежащего перед ним словно на блюдечке… Резинка цветастых боксер идёт вверх к коленям. Скудж поднимается на ноги и следует к бёдрам. Пальцам еле удаётся не касаться светлой кожи, дабы лишний раз не искушать себя и не пытать удачу. У бёдер иркен замирает, засматривается… Подростку сложно не заметить его вид: напряжённый, завороженный. Крайне знакомый и уже изученный! Вот только будь данное выражение лица на другом теле — Диб бы знал как реагировать… Но сейчас?.. Заметив чужой взгляд, Скудж спешно отпускает трусы, берётся за брюки и опускается обратно на колени. Диб напряжённо глазеет в потолок. Не может быть… Этот вожделенный, рубиновый взгляд как у папочки… Разве не был его друг влюблён в Зима? Почему он так страстно прожигает подростка? К бёдрам тянется теперь уже линия брюк. Скудж вновь возвышается над Дибом, замирает. Только теперь не прячет взгляд. Он смотрит на Диба с желанием, тоской и вожделением. Сам не знает, что произошло… Ни на что не рассчитывает… После чего отпускает брюки и возвращается к плите. Ошибки быть не могло… Скудж испытывает к нему чувства. Чувства, которые иркен осознал весьма вовремя: не уйди он сейчас — подросток не смог бы сохранять спокойствие. Немного отлежавшись, Диб садится, продолжает одеваться сам. Не верилось… В него действительно возможно влюбиться? На душе было бы приятно, если бы не было так скверно: не желал подросток, чтобы в него действительно влюблялись. Ещё более скверной данную ситуацию делало понимание, что друг его привлекает… Неправильно. Совершенно неправильно! Диб не может играть в такие игры! Он замужем! А даже если может — Скудж всё равно будет страдать, ведь нормальных отношений у них быть не сможет. За завтраком витает какое-то ощущение неловкости, когда оба сидят за столом. Но Диб старается его отогнать: это всё ещё его друг, и никакие влюблённости и вожделенности не омрачат их близость. Скудж стремится настроить себя на тот же лад: важнее их дружбы ничего быть не могло. — У тебя… много шрамов. Почему? — спрашивает Скудж за завтраком, — Ты не иркен. Тебе не нужно заниматься войной. Это всё… из-за Зима?.. — Что? Нет! Зим никогда бы… Зим хорошо ко мне относится. Лучше, чем можно было представить. Просто… Даже на Земле жизнь бывает тяжёлой. — Ты больше никогда не вернёшься туда? — Меня ничто там не держит. Собственная родня на меня плевала. Люди называли уродом и не воспринимали всерьёз, что бы я ни делал. Я рад, что покинул Землю… У нас с семьёй будет гораздо лучший дом. Раз Диб нашёл для себя место в жизни… Стоит ли Скуджу последовать его примеру? Его тоже никто не ждёт в Империи; тоже никто никогда не ценил. Он может поступить как Зим, которым он всегда восхищался… Применить всю свою гордость и напористость, чтобы устроить лучшую жизнь для себя. Благодаря Скуджу Диб успевает к урокам. Всё начнётся после школы: Тэк возьмёт под контроль средства связи Светлого Горизонта, Диб устроит теракт, а Скудж завербует нескольких полицейских. Друзья прощаются у ворот приюта. Подросток напичкан взрывоопасным веществом. Но и без того есть угроза для его жизни. Возможность получить новые шрамы, которой иркен опасается… — Ты будешь в порядке, верно? Обещай, что ты будешь в порядке, Диб… — Обещаю: я буду в порядке, — уверенный тон и улыбка немного успокаивают. Скудж обнимает его на прощание. Возможно, немного дольше, чем нужно… Его не отталкивают. Его мысленно благодарят за поддержку и сожалеют о том, куда устремились его чувства… О том, в какую стезю устремились его собственные… Они обязательно встретятся позже. Выходной иркена закончен, он вернётся в больницу и продолжит присматривать за супругом подростка. Планета Светлый Горизонт будет принадлежать им. В больнице Скуджу впервые не хочется навещать Зима. Страшно… Страшно если его предположения подтвердятся. Ещё страшнее, если опровергнутся. Для любого лекарства нужно знать источник болезни. Скуджу не избавиться от ненужных чувств, если он не уверен в их существовании. Зим всё ещё спит. Спокойный. Безжизненный… Здорово, что он не пришёл в себя в одиночестве. Скуджу бы этого не хотелось. Он улыбается, глядя на него. Поправляет повязки и рубиновый металл на антенне. Старый друг ему нравится… К счастью или сожалению — именно так, как должны нравиться друзья. — Приходи в себя уже… — ладонь как и прежде сжимает зимовскую руку, что лежит на его груди. Глаза слезятся не смотря на улыбку. Как Скудж мог?.. Он не просто проникся к особи низшей расы… Он проникся к супругу своего друга. Он ничуть не лучше Зима с его высокомерным поведением и равнодушием к окружающим. Но он должен вернуться в реальность… Потому что кажется, только пробуждение аввасмы остановит происходящее безумие, — Всем тебя не хватает… Губы дрожат. Всё сложнее сохранять улыбку на лице из-за катящихся по щекам мокрых дорожек. Скудж крепче сжимает трёхпалую руку, будто это его утешит. Нет времени на сожаления и раскаивания… Сейчас он сосредоточится на работе. Потом — на завоевании планеты. Счастье его друзей гораздо важнее мимолётных симпатий. Вытерев глаза, Скудж выдыхает, выпрямляется. Сегодня большой день. Когда Зим проснётся — его жизнь изменится. И его будут окружать его друзья. Нет… Его семья. Частью которой, возможно, мог бы стать и Скудж. Пришедший в себя иркен покидает палату. Просторная больничная комната остаётся в тишине, с единственным в ней пациентом. Антенна с обмотанным вокруг браслетом вздрагивает. Системы постепенно возвращают в норму сердцебиение и дыхание. ПАК готовит носителя к пробуждению… На закате дня глаза Зима распахиваются. Он поднимается с койки, трёт голову. Долгий был сон… Травмы, кажется, зажили. Состояние хорошее. Разве что… Зим медленно касается левого предплечья. В угрюмой досаде он жмурится, понуряет голову. Нет, рука не отрасла и не отрастёт… Какие глупости… Проживёт без потерянной конечности. Она не так важна, как его семейство. Мысль о семействе заставляет потерянно озираться по сторонам. Он один?.. Так и должно быть? Где его Диб? Не чувствуется, что тот где-то недалеко. Зим активирует коммуникатор, пытается дозвониться до подростка. В ответ — ничего. Это ненормально… Где он? Что с ним? Беспокойный супруг и родитель поднимается с койки. Он «знает», где Диб. Не знает только конкретного места. Приведёт себя в порядок и мигом явится к дорогой собственности. Правда, из палаты выйти ему не дают… Пара медсестёр встают на пути: строгие и хладнокровные, с дежурными улыбками на лице. У Зима нет настроения с ними возиться… — Вы наконец-то проснулись! Чудесно. Если вы покидаете больницу… — Прочь с дороги! Мне нужно найти мужа. Иркен идёт по коридору, когда перед ним затем встаёт охрана. Кажется, просто так уйти ему не дадут… Он оборачивается к медсёстрам, чьи нервы потрепал ещё больше. Те довольны, что пациент готов к диалогу. — Мы скажем… Сразу после того, как вы подпишете бумаги и оплатите счета. Вы ведь хотите его увидеть, верно? Зим распознаёт шантаж, скалится и дыбит антенны. Но делать нечего: придётся сотрудничать. Если с папочкой что-то случится — о Дибе придётся заботится Тэк. Пациенту, которому не удалось сбежать, вручают планшет. Зим не читая заполняет стилусом договор. Просто вписывает личностные и контактные данные куда указано. Но когда дело доходит до перевода денег — сумма слишком уж большая. Больше, чем стоит любая инопланетная квартира. Ошарашенному Зиму приходится вернуться назад и вчитаться в то, что он подписывает. Согласие на обоюдное молчание между планетой и нарушившим законы имперцем… Оформление визы пребывания, кругленькую сумму которой будут сдирать с него каждый месяц… Денежное рабство, не иначе. Зим чувствует, как его трясёт. Злость… Страх… Он не хочет отправиться в тюрьму. Тем не менее — не может оставить их с Дибом без средств на существование. Собственная роспись даётся с трудом… Счета опустошаются. Права на владение кораблём передаются больнице. Иркен смиренно возвращает планшет медсёстрам. — Хорошо… Ваш супруг в больнице шестьдесят девятого квартала. Вас к нему пропустят. Теперь, будьте добры, покинуть это место. И Зим покидает, потому что ничего другого ему не остаётся. Охрана выпроваживает его из больницы прямо в пижаме и тапочках. На улице огни заката бьют в глаза. Холодный воздух осложняет дыхание с непривычки. Зим мрачно глазеет в небо, сдирает с головы и конечностей бинты. Паршивое начало новой жизни… Как он встретится с Дибом? Как расскажет, что его оставили без гроша в кармане? Навигатор выдаёт месторасположение ближайшего ломбарда. С планеты его теперь не выпустят… Власти будут следить за иркенским дефектом… Варианта два: либо пробиваться до хорошей работы, либо каким-то образом сбежать с ужасной планеты. В ломбарде Зим продаёт всё имеющееся в ПАК’е оружие, присматривает себе протезы. С одной рукой он остаться не может, инвалидность затруднит работоспособность. Вот только цены… Если позволит себе купить что-то — не останется даже на дешёвое жильё. Придётся приберечь полученные гроши. Вновь на улице Зим проходит несколько метров и устало садится на тротуар, прислоняется ПАК’ом к зданию. Только недавно он без всяких забот пребывал в больничной койке… А теперь он под открытым небом без малейшего понятия, что ему предпринять. Ударом кулака о стену Зим выплёскивает накопленную злость. Мало… Ещё удар. Другой. Вновь и вновь, пока гримаса на лице продолжает нарастать. Пока, в конце концов, иркен не хватается за голову и не кричит. Прохожие в ужасе обходят сумасшедшего, который позволяет себе истошно орать посреди улицы. Иркену доверились… Он всех подвёл. С таким главой семейства Тэк и МиМи надолго не останутся. Диб сделает всё, чтобы вернуться на Землю к тому, кто сумеет обеспечить его существование. Хорошо хоть ГИР и Минилось не дожили до этого момента, когда всё вдруг ускользнуло из трёхпалых рук… Шмыгая, иркен ещё раз обиженно бьёт стену. На сей раз локтём. Крепкий удар раскраивает кожу, оставляет синяк. Иркен чувствует, как по конечности идёт кровь. Ничего… Это не страшно. Но вот слёзы — непозволительная роскошь в данный момент. Зим утирает мокрые глаза, старается успокоиться. Нужно собраться с мыслями и решить, что делать… Возможно, Тэк на связи и сумеет ему помочь. К его удивлению — Тэк сама с ним связывается. Зим не рвётся отвечать на звонок. Ему не хочется, чтобы подруга созерцала его ужасное состояние и не менее ужасный вид… Тем не менее, это хоть какой-то поступок, вместо того, чтобы продолжать реветь, развалившись на тротуаре. — Куда пропал? Скудж сказал, что ты исчез из больницы. Скудж… Верно. Зим помнит, что он посещал его палату. А ещё, возможно, грозился что-то сделать с его детёнышем… Может, поэтому Диб не отвечает?.. — Я хотел пойти к Дибу. А в итоге… С меня вытрясли все деньги. Мне не хватает даже на чёртов протез. Я сижу посреди улицы и пускаю сопли как кретин. И совершенно без понятия, что теперь делать… — О мой… От твоего тона что-то во мне умирает, завязывай, — понурый голос друга омрачал всю радость иркенки. Но она могла его понять: очнулся в ненужный момент, а на него все напасти свалились, — Знаешь где Диб, да? Скажешь адрес? Встретимся там. Ни о чём не беспокойся. Приводи себя в порядок и тащи туда свою задницу, идёт? Нытик, — смеётся она, чем провоцирует Зима на гневную мину. Тот порывается сбросить звонок. Но от Тэк затем следуют более приятные слова, — Ты пережил бойню как настоящий элитный солдат! Ты что? Не переживёшь потерю карманной мелочи? Возьми себя в руки, Зим. Ты не один… Слова иркенки приятно обнадёживают, заставляют глаза слезиться от радости. Верно… Папочка не должен нести весь груз ответственности на себе, когда о нём есть кому позаботится. Он кивает с улыбкой, решительно поднимается на ноги. Зим скоро будет… Явится к семейству во всей своей зимости, и будь что будет: они справятся, пока они вместе. Пока Тэк со Скуджем едут в больницу к Дибу, Зим выбирает себе наряд в магазине одежды. Вариантов вокруг много: для безруких, для двуруких, для многоруких. Потрясающее место. Зим уже забыл, насколько комфортно на других планетах, которые не являются Землёй. Но его новый недуг сильно сужает круг поиска: для одноруких ничего не предусмотрено. — У вас есть ножницы или нитки? Я не могу ходить с пустым болтающимся рукавом! Сделайте с этим что-нибудь. — Сию минуту, сэр! В ожидании, пока продавцы вернут выбранные вещи — Зим опускается на диван. Среди покупателей и работников нет ни одного человека. Никто не смотрит косо на высокого, однорукого иркена в больничной пижаме. Невероятно приятная обстановка. Ну, если бы не печальные новости над головой… Телевизионная плазма на потолке вела репортаж. Реакция окружающих на него говорила, что все уже обо всём знают, и это повторный выпуск. «Причина теракта в местом приюте до сих пор не установлена. Сегодня, в три часа дня, несколько взрывов раздалось в жилом и учебном корпусе. Свидетелей произошедшего найти не удалось. Пострадавшие эвакуированы. Спасатели продолжают поиски безвести пропавших. Мэр города уже выразил сожаление о произошедшем и объявил неделю траура. Сообщается, что теперь контрольно-пропускной пункт для посетителей Горизонта ужесточится». — О мой… Не хотел бы Зим быть там в момент!.. всего! — У нас никогда такого не происходило, — делится сидящий рядом инопланетный мужчина. На вид раздосадованный и озадаченный, — Всегда было безопасно, везде. Как теперь отправлять детей в школы? — Верно… Это не весело. Неужели туристы виноваты? Или иркенская раса приложила руку к случившемуся? Нет, Империя бы совершила нечто более масштабное… Если с этим связаны иркены, то только какие-нибудь «любители». В примерочной Зим избавляется от ПАК’а и пижамы. Чёрную водолазку ушили. Всё, как просил иркенский клиент. Правда, одеваться с одной рукой — та ещё проблема! И ткань не перестаёт цепляться за антенны. Что такое? Никогда слуховые придатки ему не мешали! Кое-как натянув одежду на торс, Зим вглядывается в зеркало. Так вот что за тихое гремение его преследовало? Витало где-то рядом, пока Зим пребывал в своих проблемах… Маленькое металлическое украшение рубинового цвета. Ну и кто умудрился это нацепить на его антенну? Неужто тот недотёпа Скудж? Рука порывается снять кручёную цепь, но замирает. Даже если это инициатива Скуджа… Подарок — маленький жест того, что Зима не оставляли одного; что о нём заботятся и переживают. В данный момент это то, что иркену требуется. Он не осмелится избавиться от украшения… Монотонная поездка в надземном метро доставляет в нужное место. В ПАК’е какие-то наспех купленные сладости. В животе комок беспокойств и волнений. Только бы с Дибом всё было хорошо… Сколько он провёл без Зима? Папочка рассчитывал, что тот справится… Папочка не может просчитаться. Больничная регистратура действительно без проблем пропускает к супругу. Лифт… Нужный этаж… Искомая палата… Иркен выдыхает, встряхивается. Он надеется, что ничего важного за эти несколько дней не пропустил. Его мальчишка прямо за дверью… Его подруга и, кажется, кто-то ещё… Он войдёт, и всё будет хорошо. Его ждали. Ему будут рады… Диб лежит в койке и беседует с одним из врачей. Но закономерно прерывается, когда в палату проходит Зим. Он радостно кричит имя супруга. Сам же супруг робко стоит у дверей, недоумённо и стыдливо озирает находящихся в помещении. Тэк… Скудж… Ещё один доктор… Все такие радостные, что как-то не по себе. — Что происходит?.. — У нас для тебя сюрприз! Мы скинулись. Точнее, скинулись Тэк и Скудж… Я стоял в сторонке и смотрел… У тебя вновь будет рука, папочка! Один из врачей дружелюбно демонстрирует планшет, на котором видно изображение протеза. Тот выглядит прямо как иркенская конечность. Она живо адаптируется к телу носителя и станет частью организма. Зим неверяще созерцает схему конструкции. Столь же неверяще возвращает глаза к Дибу, Тэк и Скуджу. Ради него действительно затратили усилия… Самое время бы радоваться, благодарить близких за заботу. А Зим опускается на пол и закрывает ладонью лицо, сжимает слезящиеся веки. Не заслужил он таких вкладов в свою ничтожную персону… Тэк идёт успокаивать ненастрадавшуюся размазню. Скудж берёт Диба на руки и несёт к супругу. Все с ним сейчас, все с ним останутся дальше. Это осознание помогает совсем не разрыдаться и искренне улыбнуться. Иркен счастливо прижимает своего подростка к себе… Сородичи утешающе обнимают его с двух сторон… Захватчикам никто не нужен, ну да… Что бы Зим делал без всех этих созданий рядом?.. — Но это ещё не всё… — Диб мягко разрывает объятия. Он говорит на английском, чтобы врачи его не поняли. Тэк со Скуджем встают сбоку от друга. У троих почти выходит шеренга гордых бравых завоевателей. Если не считать того, что Диб продолжает сидеть на полу, потому что стоять не может, — Пока ты спал — мы с ребятами исполнили один небольшой план. И… Мы в двух шагах от захвата этой планеты, — радостно объявляет подросток, его друзья кивают. Папочка держит себя в руках, чтобы не растрогаться… Его приёмыш такой маленький, а уже устраивает завоевания планет… Что может быть прекраснее?.. — Но планетой нужно кому-то управлять. И я подумал, что этим должен заняться ты. Я уверен… Что ты с этим справишься, Зим. К предложению Зим относится с пониманием и благосклонностью. Его Высочайший ещё слишком юн, чтобы руководить целой планетой. Зато для главы семейства это повод проявить себя; показать, что он способен обеспечить своим близким достойное существование. Утерев слёзы, Зим строит серьёзное, уверенное лицо. Он справится с этой должностью. Раз Диб в него верит — так и будет. — Зим будет править, если его Высочайший этого хочет. Высочайший счастливо улыбается. Новый правитель озаряется ответным порывом. Оба сливаются в нежном поцелуе под наблюдением остальной части семьи. Тэк и Скудж рады за воссоединившуюся парочку. Вот только Скудж вместе с радостью испытывает что-то ещё… Горечь. Подозванные врачи вручают Зиму согласие на установление протеза. Зим с напряжением относится к очередным виртуальным бумагам. Но раз с ним семья, которая уверена в благополучном исходе — переживать не о чем. Иркен ставит свою подпись, и его приглашают проследовать в операционную. — Но ведь это… не настоящая рука, верно? Я не смогу к тебе прикоснуться?.. — Ну… Когда ты перестанешь расти — мы сможем нарастить на протез кожу. А пока… — карие глазах сияют любовью и неподдельным восхищением. Краснея, Диб берёт Зима за руку. Ему не стыдно сказать следующие слова. Его дорогой инопланетян их заслужил, — Будешь ходить и напоминать, какой ты на самом деле герой… Мой герой. Что ответить Зим не знает. Никто его так не называл. Никто даже не думал о нём в подобном ключе. Герой… Своего мальчишки… Зим поджимает антенны в смущении, тихо хихикает. Пожалуй, ради такого звания он переживёт то, что пока в ласках сможет использовать лишь одну конечность. Он получает от Диба ещё один поцелуй, после чего расслабленно прижимает земного супруга к себе. Как же он рад, что с ним всё в порядке… Папочкино сокровище растёт и радует. С врачами Зим покидает палату. Ненадолго… Скоро он обязательно воссоединится со своим семейством. Теперь у них с супругом точно будет одна общая палата. Диб с любовным взглядом провожает Зима. Помятый и уставший внешне, но безмерно счастливый… Ради одной его улыбки усилия троицы оказались не напрасны. А какой он высокий… Кажется, что выше подростка не на голову, а на полторы!.. Счастливые будни их ждут… Зим сможет и подкинуть Диба, и посадить себе на плечи, а в моменты наслаждений — не перестанет напоминать, что Диб под его защитой и опекой. Скудж возвращает Диба на койку. Тому нужно отдыхать. Со своей задачей, как и остальные, он прекрасно справился. Только надышался гари и получил несколько ожогов. Быть эвакуированными вместе со всеми — верный способ снять с себя подозрения… Сейчас ребята будут ждать главу семейства, чтобы как следует отпраздновать общий успех. — Он так вырос… Ты заметил? — всё ещё с восхищением Диб обращается к Скуджу. Его это тоже должно восхищать. Но зеленокожее лицо безразлично… — Ты… почувствовал к нему что-нибудь? Ответ отрицательный. Скудж мрачно, тоскливо качает головой, после чего тихо бормочет: — К нему — нет… Подозрения Диба оказались правдивы… Он переглядывается с Тэк, взволнованный и напряжённый. Тэк сдерживает себя, чтобы не выдать злорадный смех. Ещё один брошенный Империей отпрыск пал перед человеческими чарами!.. Она понимает, что объекту воздыхания и воздыхателю есть о чём поговорить. Поэтому тоже уходит из палаты, оставляя неудавшуюся парочку наедине. Поищет себе газировки пока. Теперь Диб знает, что в него возможно влюбиться… Не так он себе это представлял. Он думал, что это сильно поднимет самооценку. Что заставит гордиться собой и бесконечно чваниться своими данными! Но самочувствие друга гораздо важнее ощущения собственной важности. Диб не хочет, чтобы Скудж страдал… Он осторожно берёт Скуджа за руку. Скудж понимает, что это дружеский, бережный жест. Никаких иллюзий он не испытывает: замужний, тот никогда с ним не будет. Но просто быть рядом с подростком… Чувствовать на себе его тепло и ощущать заботу, неравнодушие… Думается, этого ему будет достаточно для счастья. — Ты всё понимаешь, да? Я… не могу дать тебе того, чего ты хочешь. Но… Есть вещи гораздо важнее меня или романтических отношений. Это то, что нас связывает и не даёт нам быть одинокими… Скудж смотрит на ладонь в своей руке, легко проводит по светлой кисти коготком. Как бы Диб ему ни нравился — их дружба, их близость для него дороже нелепых грёз, которые однажды иссякнут. — Это… те, кто заботятся о тебе и принимают тебя таким, какой ты есть? Это «семья»? Диб кивает с улыбкой. Именно так, и Скудж может занять место среди таких же, как он. Скудж не уверен, что готов принять человекоподобное создание в качестве своего Высочайшего… Но он готов ответно заботиться о подростке и защищать так же, как это делает Зим. — Я буду рад стать частью этого… — говорит иркен с умилением. Его счастливы принять в качестве нового члена команды неудачников. Ему простирают руки для трепетных объятий. И Скудж довольно жмётся к Дибу, почти урчит. Кто бы мог подумать, что ничтожные симпатии помогут ему найти место в жизни?.. Но теперь о них лучше забыть… Ради собственного блага. — Я тоже рад, что ты будешь с нами… Добро пожаловать в семью, Скудж. Вскоре в палату возвращается Тэк. Славная парочка друзей уже успела оторваться друг от друга. Она кидает им по баночке газировки. Все трое вскрывают шипучие напитки и по инициативе Высочайшего — ударяются аллюминиевыми краями. Ещё немного, и прекрасное будущее иркенского семейства воплотится в жизнь!