***
Микки надеялся, что ему больше не придется пересекаться со Светланой до конца дня. Он уселся в своем кабинете и работал на протяжении нескольких часов. Даже умудрился закончить один сайт, когда услышал это. Это был мягкий жужжащий до боли знакомый звук, который он еле расслышал поверх телевизора. Он усадил Светлану на диван и весь день не слышал ни писка из ее комнаты. Звук становился громче, затем прекратился. Прошла пара секунд, прежде чем он снова появился, мягко, затем все громче, пульсируя интервалами, и — святое дерьмо! Микки вскочил со стула. Тот упал и упал прямо на шкаф, заполненный старыми тетрадями и книгами Ева. Светланы на диване не было, несмотря на работающий телевизор, однако мужчина точно знал, где ее искать. Он нашел ее в своей спальне, рядом с нижним ящиком — тем самым ящиком для игрушек, — который она вытащила, а в ее руках был вибратор. Это был любимый вибратор брюнета. Мягко жужжал в ее руках, и Светлана не выглядела даже немного смущенной или пристыженной за то, что Микки ее поймал. Вообще-то, она ухмылялась, словно кот, наевшийся сметаны. — Какого черта ты делаешь? — прошипел он, вырывая вибратор из ее рук и нажимая на кнопку, которая, он слишком хорошо знал, выключала его. — Просто проверяю твои игрушки, — пожала она плечами и потянулась к его шарикам «Ben Wa beads». — Слабоваты, знаешь. Не очень веселые. Микки забрал у нее и шарики. — Не твое собачье дело. — Ты должен взять тот, который вибрирует под музыку, — он буквально перелез через кровать и шлепнул ее по руке, когда Светлана потянулась к другой игрушке. На это она улыбнулась и снова села на кровать. — Они очень сильные. И если ты поставишь нужную музыку... — она втянула воздух, закрывая глаза и выпуская долгий, протяжный, удовлетворенный вздох. — Это замечательно. — Слишком много информации. — Музыка буквально становится оргазмической. — Да ёлы-палы! — простонал Микки со злостью и убрал свои игрушки обратно в шкаф. — Мне не обязательно это знать. — Я закажу для тебя. Будешь наслаждаться. — Ты этого не сделаешь. — Мы не говорим о нашем ребенке, — сказала Светлана, — значит, поговорим о вибраторах. — О Боже. Все это жутко напоминало времена, когда они были женаты. Она всегда была такой бесцеремонной, будто жизнь не была достойна того, чтобы ходить вокруг да около, и нужно всегда сразу переходить к делу. — Ты говорил с ним о сексе? Микки закатил глаза. — Я, конечно, не такой опытный, как ты, но тоже проделал неплохую работу, — он подал ей руку, и она кинула на него сухой взгляд, прежде чем принять помощь. Он поднял ее с кровати и поставил на пол, держа в объятьях немного дольше, как он делал это с Евом, чтобы убедиться, что тот твердо стоял на ногах. — Вообще-то, пару дней назад он сам ко мне пришел и начал говорить, что я многого не знаю. Видимо, я недостаточно хорошо объяснил про тампоны, не то чтобы кому-либо из нас вообще надо о них хоть что-то знать. Видимо, такой ответ Светлане угодил. — Может, однажды ему придется помочь своей подружке. Не этой девчонке Прайе, а особенной… — Не смей так говорить, — чуть ли не зарычал Микки, и Светлана подняла бровь. Мужчина глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. — Прайа — это все для Ева. Она чертовски особенная для него — она помогла ему, когда тот узнал правду о нас и о своем зачатии, а он помог ей выбраться из своей раковины, и они блядски идеальны вместе, окей? Ты и я, через десять лет мы будем бабушкой и дедушкой их детей, зуб даю. Светлане было, в лучшем случае, плевать. Микки мог сказать это по тому, как она хмыкнула и сменила тему. Он не знал, почему она была так против Прайи. Возможно, частично это из-за того, что девочка пыталась ударить ее после всего дерьма, что та сделала — потому что Прайа была абсолютно идеальна для их сына. — Так ты одинок, — сказала Светлана и указала на шкафчик. — Зачем тебе так много дилдо, если тебя и так периодически нагибают? Он не говорил ей о Йене. Последнее, что ему нужно было, так это то, чтобы Светлана узнала о них раньше Ева: это бы просто разбило сердце мальчика. Брюнет и так считал чудом то, что Ев все еще не ненавидел его, однако если Светлана все узнает раньше сына, то это точно все разрушит. И да, хоть они и были «эксклюзивной» парой, Микки все еще не знал, был ли он одинок или занят. — Вы с Морковкиным близки, да? Потребовалось ровно две секунды, чтобы брюнет понял, о чем шла речь. — Йен учитель Ева. — Я никогда не знала, где жили мои учителя. — Да, что ж, вообще-то, он маленький пронырливый говнюк, который когда-то лелеял мечту быть ниндзей, — пробурчал Микки и стал подталкивать Светлану вон из комнаты. Он всерьез задумывался поставить замок на двери своей спальни, если Зои не объявится в течение пары дней. — Я виню во всем «Черепашек-ниндзя», потому что когда он понял, что уже подросток, но до сих пор не стал долбанной черепахой, он очень долго плакал. — А кем он хочет быть сейчас? Брюнет усадил ее на диван и даже помог подтянуться по нему вверх. — Выпускником колледжа с максимум двумя нервными срывами и самыми минимальными долгами. Невольно он задумался об алиментах, которые Светлана и ее (уже совсем скоро бывший) муженек больше скорее всего платить не будут. Возможно, Микки задумается о том, чтобы создать свой собственный счет в банке; возможно, он пройдется по разным банкам и посмотрит, что они могут предложить, а затем выберет наиболее подходящий вариант. Он уже настолько отдалился от этой бандитской подростковой жизни, что, скорее всего, просто вмазал бы себе хорошенько по физиономии, если бы вдруг отправился в прошлое и встретил шестнадцатилетнего себя. А потом он бы его обворовал, потому что — хей, питаться-то все же надо. Прогулка по уголкам его памяти была довольно печальной — но все же Микки рад, что он больше не тот мальчик. А еще он благодарен, что Ев появился именно в то время, потому что если бы это произошло позже, все было бы хуже — он был бы мертв или сидел в тюрьме (или чего похлеще: например, жить с женой и оравой детей, пряча тот факт, что он гей, лишь бы быть в любимчиках у отца). Светлана сразу же забыла про Йена, когда они стали говорить о Еве. — Я выплачу ему каждый доллар, — сказала она, будто читая мысли мужчины. Она похлопала себя по животу. — Американские юристы отваливают кучу бабла матерям. Я буду платить за колледж наших детей. Они отправят нас в хорошие дома престарелых. В отдельные дома престарелых. Меня уже тошнит от холода. Еда? — Меня определенно будет воротить от твоего ебальника, — добавил Микки, и Светлана показала ему средний палец, пока тот пошел в кухню, чтобы взять ей что-нибудь перекусить. Он не мог поверить, что дожил до того момента, когда у него на кухне будет стоять целая корзина со свежими яблоками, что они купили в магазинчике, однако он взял одно для бывшей жены. — Что приготовить Еву на ужин? — У нас где-то были макароны с сыром... Светлана закатила глаза. — Позже сводишь меня в магазин, — сказала она ему, забирая яблоко. — Я приготовлю ему что-нибудь особенное. По опыту Микки знал, что лучше с ней не спорить. Он отправился в свой кабинет, чтобы еще немного поработать, прежде чем бывшая женушка снова запряжет его. Единственным светлым пятнышком в этом стремном дне было сообщение, что высветилось на его телефоне. Оно было коротким, о том, как Йен ненавидел своих студентов, однако Микки все равно улыбнулся, понимая, что тот думал о нем.***
— Откуда ты знаешь, где живет твой учитель? — спросила Светлана у сына, запекая курицу. Она настояла на том, чтобы мальчик делал уроки на кухне, а не в своей комнате, и даже попыталась помочь ему с этим, однако когда поняла, что там замешаны цифры, тут же дала задний ход. Математика для нее (как и для Микки, давайте будем честными) была вне всякого понимания. — Пробил его адрес по номеру машины, — рассеянно ответил Ев, решая задачу в тетради. — Вы очень близкие друзья? — Он никогда не относился ко мне, как к ребенку, и не клеился к моему папе, так что да, думаю, он мой друг. — Ев, — отчитал его Микки, и мальчишка посмотрел на него, в то время как на Светлану он даже глаз не поднял все то время, что она была в комнате. Однако это никак ее не задело, а если и так, то она никак этого не показала. Просто продолжила готовить, будто Ев ничего и не сказал. — Он одинок? Я не видела кольца. Мальчик снова опустил взгляд в тетрадь и продолжил решать, оставляя разговор со Светланой на Микки. — Да, он один. Ложь соскользнула с его языка в то же мгновение, когда он получил смс от Йена. Брюнет убедился, что ответил только тогда, когда Ев не смотрел, предварительно поставив мобильный на беззвучный и убрав вибрацию, чтобы сын ничего не заподозрил. Это была манна небесная, что Светлана не заметила. — Ему нужна женщина. Ей бы точно не понравилось, что его студент так близко общается с ним. — Он гей. — Он мой будущий отчим, — осведомил ее Ев. Это заявление заставило ее отвернуться от плиты. — Что? — Ев хочет, чтобы мы с Йеном поженились, — сказал Микки. — Все начиналось с простого перепиха, а теперь же он называет сестер Йена своими тетями. — Вы очень близки, — вдруг выражение ее лица стало очень заинтригованным. — А как он тебе? Ведь он очень привлекательный. Мужчина запихнул мобильник в свой карман и понадеялся, что этот жест не был засечен ее радаром как что-то подозрительное. — Он друг, — повторил мужчина то, что сказал прошлой ночью. Она посмотрела на него, и брюнет увидел, что та словно пыталась залезть внутрь его головы и понять, врет ли он, как если бы у нее была какая-то суперспособность или типа того. Сам Микки утверждал, что всегда мог понять, врет ли Ев лишь потому, что он его отец, однако в случае со Светланой эта отговорка уже не прокатывала. Но вместо того, чтобы что-нибудь ответить, Светлана лишь продолжила готовить. Микки уже вытащил для нее все, что ей требовалось: сковородку, что они использовали для жарки мяса, и кастрюлю, в которой варилась паста. Единственное, чего он не предусмотрел — банка соуса, с чем у Светланы возникли проблемы. Мужчина подошел к плите, чтобы помочь ей, и открыл банку одним движением руки. Когда Микки садился за стол напротив Ева, мальчик кинул на него такой взгляд, будто мужчина его предал.***
— Па, ты же придешь завтра на матч Прайи? — спросил Ев, и Микки чуть не подпрыгнул от напоминания. Это было одной из причин, почему девочка не ходила за Евом по пятам с тех пор, как вернулась Светлана. Прайа была в школьной футбольной команде, и Микки старался всегда присутствовать на ее матчах, так как ее собственные родители не особо поддерживали ее в этом. — Да, — сказал мужчина с полным ртом феттучини, — конечно. Светлана посмотрела на них обоих и подала голос, когда поняла, что те закончили разговор. — Что за матч? — Прайа играет в футбол за команду школы. Мы ходим на ее матчи. — Я тоже иду, — Светлана явно была настроена решительно. Ев выглядел так, будто собирался побиться головой о стол. Последнее, чего ему хотелось, так это укрепление связи мать-сын. Он и так проводил с ней минимальное количество времени, но и этого ему было более, чем достаточно. — Пап! — заскулил мальчишка, будто Микки мог что-то сделать в отношении решения Светланы. Мужчина как никто знал, что у него никогда не было контроля над тем, что ей делать и куда ходить. — Ев, я ничего не могу поделать, если она хочет пойти с нами. — Ты можешь не пускать ее в машину! Светлана пожала плечами. — Я могу пройтись пешком. Я загуглила твою школу. Она не так далеко. Мальчик застонал. — Па-а-ап! — Я бессилен, Ев. Такую упертую еще поискать надо, — Светлана на это практически просияла. — Она делает, что только ее левая сиська захочет, неважно, какими усилиями я пытаюсь ее остановить, чхать она хотела. Я нашел ее по локти в моем шкафу с игрушками сегодня. Вилка мальчика упала на тарелку со звоном. — Прощай, аппетит. — Твоему папе нужны новые игрушки. Эти недостаточно сильные, — прокомментировала женщина, и Микки оценил, как быстро Ев закрыл уши и зажмурил глаза, гримасничая. Мучить сына было одним из его любимейших занятий, и Светлана очень неплохо справлялась с этой работенкой. — Закончи свой ужин, Ев, — сказал мужчина, слегка ударив того локтем. Мальчишка закатил глаза и встал. — Я все. — Тогда поблагодари маму за то, что она тебе приготовила, — все, что она получила, это лишь смешок, прежде чем Ев вышел в коридор. — И не запирайся в своей комнате. И не дуйся! Господи Иисусе. Вместо этого мальчик прошел через гостиную и вышел на балкон. — Он что, королева драмы? — спросила Светлана, когда дверь позади Ева с грохотом захлопнулась. — Я пойду... — Ну уж, блять, нет, — прошипел Микки. — Он так взбешен, потому что я заставляю его лебезить перед тобой, — он встал со стула. — Оставайся здесь. — Микки, — она указала своей вилкой на него, и мужчина ни на секунду не сомневался в том, что сейчас она страстно желала, чтобы это оказалось ножом, — постарайся. Я хочу, чтобы мой малыш любил меня. Он наклонился к ней. — Ты проебала все шансы с этим ребенком. Лучше сфокусируйся на том, чтобы следующий тебя полюбил. Он схватил пачку своих сигарет с кофейного столика, стоявшего между диваном (его новой кроватью) и телевизором, зная, что для разговора, что сейчас состоится, ему потребуется как можно больше никотина. Ев оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что вышел его отец, а не мать. На улице все еще было прохладно. Микки пожалел, что сын не надел сверху куртку, прежде чем выйти, и, да, он был именно тем типом родителя, именующимся «курочкой-наседкой». Он зажег сигарету и затянулся, вставая позади Ева. — Как ты можешь нормально с ней общаться? — спросил мальчик со стоном. — После всего, что она тебе сделала? Мужчина снова глубоко затянулся. — Ев, если что, я не люблю твою мать из-за того, что она сделала тебе. Ее уход означал, что ты остался полностью на мне, но также это означало, что ты вырастешь без мамы и почувствуешь, что тебя не любят. — Она изнасиловала тебя! Они заводили этот разговор не первый раз с тех пор, как Ев узнал. — Боже, пацан, все было не так! — Она трахнула тебя без твоего согласия. Это изнасилование. Микки потер лоб. — Она привыкла к такому. Она в такой же степени жертва Терри, как и я, если ты забыл про ту часть, включающую его пушку, направленную на нас. Он бы застрелил ее к херам, если бы она не сделала, что тот велел, — он обхватил плечи Ева и притянул его ближе, — и тогда ты бы не был здесь, правда? — Мне все еще она не нравится. — Ты будешь ненавидеть ее до конца своей жизни? — Пожалуй, — Ев пожал плечами. — Ев, если ты изнасиловал кого-то дилдо, можешь ли ты сказать, что дилдо — насильник? Сын помедлил, моргнув пару раз и посмотрев на Микки, а затем прочистил горло. — Ты... ты сейчас назвал мою маму дилдо? Микки прокрутил фразу в голове еще раз, затем сказал: — Видимо. Не то, чтобы мужчина не хотел, чтобы его сын ненавидел Светлану — в конце концов, та в полной мере этого заслуживала, особенно когда свалила с мужиком, который платил ей после каждого траха, — однако он не хотел, чтобы Ев всю жизнь прожил с этой ненавистью в сердце. Микки ненавидел Терри. Ненавидел всеми фибрами своей души. И именно поэтому понимает, как же печально ненавидеть своего родителя. Он не желает того же Еву. Он хочет, чтобы эта рана зажила. Конечно, это займет много времени, пока Светлана докажет мальчику, что она стоит его любви, однако было что-то, чего заслуживал и Ев. Он заслуживал любви и счастья, и развития. Но никакого вреда не будет, если Ев и Светлана будут проводить больше времени вместе, если оба при этом не пострадают. — Тебе надо потерпеть еще пару дней, — сказал Микки, мальчик вздохнул и облокотился на него. — Зои будет здесь уже завтра, и она заберет твою мамку. А пока можешь притворяться, что она тебе нравится. — Не понимаю, зачем это надо. — Потому что она любит тебя, несмотря на то, насколько хуевыми были некоторые ее решения. А еще фигово, будучи родителем, иметь ребенка, который ненавидит тебя. И знаешь, что еще? Она убивает меня своей хандрой, Ев. Она приходит ко мне в душ, чтобы поговорить о том, как ты ее не любишь. Мальчик передернулся от этого. — Отвратно-то как! — То-то. Так что слушайся. Ради меня. Я-то тебе нравлюсь, помнишь? Из мальчика вырвался стон, и Микки почувствовал, как затрещала по швам его броня. — Ладно, хорошо. Но только если она снова не загонит тебя голого в угол. — Ты — мой любимый парнишка! — усмехнулся мужчина и обхватил плечи Ева для небольшого объятья. — Да, да, — пробубнил мальчик в рубашку Микки, пока обнимал своего папу в ответ.***
Пятничным утром Микки проснулся от звуков чьей-то беготни, доносящихся из кухни. Завтрак для их семьи никогда не был чем-то особенным. Они не делали блинов, только если это не был какой-нибудь важный день, вафли готовились на десерт в том же случае, а яйца с беконом вообще не входили в их меню завтраков, так что слышать и чувствовать запахи из кухни утром (особенно в будний день) было странно. Он проверил время на мобильном и заметил, что Йен не прислал ему его обычного утреннего сообщения, затем буквально заставил себя встать с дивана. Светлана стояла у плиты, окруженная ингредиентами и посудой, мешая что бы там ни было в сковородке. Ев прислонился к косяку своей комнаты, потирая глаза, пока не увидел свою готовящую мать. — К чему все это? — спросил Микки, и Светлана резко развернулась с лопаткой в руке, будто ее поймали за чем-то незаконным. Сначала она глянула на Микки, но когда увидела сына, не отошедшего ото сна, практически подлетела в его направлении. Он еще не был одет для школы — на нем были лишь боксеры и майка Микки с «Blackhawk» — и едва ли вменяем, потому что, а как еще можно было объяснить то, что он спокойно позволил усадить себя на стул? — Французские тосты, — объяснила Светлана, прежде чем поцеловать макушку Ева, зарываясь лицом в его волосы, которые следовало бы уже подстричь. — Первая партия почти готова. Она была нацелена на ублажение живота Ева, что, насколько знал Микки, было довольно хорошей тактикой для подростка. Черт возьми, да и для тридцатилетнего мужчины тоже, подумал он, почувствовав запах со сковородки, заставляющий его собственный живот протестующе урчать. Правда, брюнет не был уверен, что с Евом это сработает, однако мальчик пообещал хотя бы притвориться, будто он не на сто процентов ненавидит свою мать. Микки прошел к столу и сел рядом с сыном, нежно потрепав его, заметив, что глаза мальчика закрываются. Еще было время до его обычного времени пробуждения, поэтому он был слегка заспаннее, чем обычно. — Не думаю, что Ев раньше пробовал французские тосты, — размышлял мужчина, пока Светлана подкинула хлеб на сковороде, чтобы тот перевернулся. — Да, пацан? Боже, сколько лет Ев чувствовал себя нелюбимым. — Ага, — мальчик наклонился и уронил голову на плечо Микки, зевая, и мужчина просто умилился. И, когда Светлана поставила тарелку перед Евом, мальчишка посмотрел на отца, прежде чем слегка улыбнуться ей. — Спасибо, мам. Лицо Светланы словно было одной сплошной улыбкой. Она просияла чистым счастьем и любовью, однако, когда потянулась к нему за объятьем, Ев ускользнул от нее и чуть не свалился со стула. — Слишком рано, — сказал Микки и потянулся к сыну, чтобы помочь ему снова сесть ровно. Светлана кивнула и лишь нежно погладила Ева по голове, прежде чем развернуться обратно и закончить готовку. Начало было неплохим.***
Неловкость не исчезла. Однажды Светлана впервые пригласила саму себя в кабинет Микки. Тот сразу сказал, что не желает видеть ее у себя, особенно когда работает, чтобы платить за аренду и продукты, однако она зашла в комнату с таким видом, будто это ее кабинет. — Ты носишь очки? — спросила она с усмешкой, и Микки закатил глаза, потому что, да, он носит очки. Будто спрашиваешь у кого-то, нужен ли ему гипс, когда он сломал кость. Очевидно же, блять. — Не, я просто ношу их, чтобы узнать, сколько времени потребуется, чтобы стекла загрязнились. Помогаю Еву в научном проекте. — Устал? Микки вздохнул и снял очки, чтобы потереть глаза. Он вымотан, и сон на диване не очень помогал его телу отдохнуть в полной мере. — Двинься. Когда он медленно стал двигаться, она присоединилась к нему за столом и толкнула его стул вбок. — Эй! — запротестовал Микки, скорчив рожу, когда рука Светланы оказалась в опасной близости от его клавиатуры и мышки. Последнее, что ему было нужно после изнурительного дня работы, так это чтобы она проебала все одним движением. — Я не трону твоё... что это вообще такое, — пробубнила она и скрыла окно, где он работал, чтобы открыть «Google». — Тебе понравится, обещаю. Именно так Микки позволил своей бывшей жене заказать себе новый вибратор. Он смотрел, как та ловко вводила его адрес, электронную почту и номер кредитной карты, который она запомнила. Уведомление о подтверждении бронирования выскочило в правом нижнем углу экрана. Вот так вот. — Ты сошла с ума. — А ты будешь гораздо счастливее, когда его доставят. — Когда вообще твоя подружка должна прийти? Она шагнула назад, чтобы позволить мужчине вновь устроиться за компьютером. — Зои встретит нас в школе, на игре Прайи. — Слава Богу! Жду не дождусь, когда ты, наконец, отъебешься. — Только представь, сколькими оргазмами ты насладишься, когда я уйду, — сказала Светлана причудливым тоном, который насторожил Микки. — Знаю я вас, пожалуй-останусь-ка-я-дома тип людей. — Насколько я осведомлен, — сказал мужчина, когда снова надел свои очки, — ты такой же пожалуй-останусь-ка-я-дома тип. — Именно. И он повелся.***
Идти в школу со Светланой было так же неловко, как он того и ожидал. Большую часть дня Ев провел в своей комнате, как только пришел со школы (сказал, что хочет убедиться, все ли уроки сделаны, чтобы не волноваться об этом позже, однако Микки слышал, как тот тихо хихикал, и понял — сын торчит на «YouTube») и высунул голову единственный раз, только когда пришло время уходить. И когда они уже были на улице, мальчишка шел на несколько шагов впереди матери. Ев как мог пытался идти рядом с Микки, однако Светлана выбрала не лучшее время, чтобы покапризничать. У нее болела спина, даже несмотря на удобную кровать, в которой она спала, и малыш внутри нее был уже достаточно большим, чтобы из-за него женщина стала ходить вразвалку, несмотря на то, что до родов была еще пара месяцев. И все это означало, что Светлана шла на несколько шагов позади, как бы сильно она не хотела находиться ближе к сыну. — В последний раз, когда играли против них, мы надрали им зад, — сказал Ев отцу, который и так это знал. Он был на том матче, как и на всех остальных, где играла Прайа. Поэтому он выдохнул клубок дыма в другую сторону от Ева и сменил тему. — Ты готов снова увидеть Зои? — Ага, абсолютно готов увидеть девушку моей мамы, — цинично ответил мальчик. — А особенно мне нравится идея, что теперь все тупые, достигшие половой зрелости мальчишки начнут фетишировать их. — Нет же, пацан, — покачал головой мужчина. — Им нравятся фейковые лесбухи в порно, не реальные женщины, которым нравятся женщины. — Подростки ужасны. — Такие мерзкие, — пошутил Микки и толкнул сына, когда тот показал ему язык. Они оба резко развернулись, когда услышали звук щелчка камеры телефона. Светлана, будучи позади них и не участвуя в разговоре, была очень рада получить фотографию того, как они дурачились. — Я хочу ее, — сказал Микки Светлане, имея в виду, конечно же, фотографию. — Я пришлю, — пообещала она. — Она прекрасна. Брюнету даже не нужно было смотреть, чтобы понять, что эта фотография будет его новыми обоями на телефоне. Они пришли в школу гораздо раньше, так что у них еще была куча времени до начала игры. Ни одной команды еще не было на поле — вероятно, они все еще были в раздевалках и слушали последние речи своих капитанов, — однако трибуны очень быстро наполнялись. И Микки ужасно нравилось наблюдать это. Он, конечно, не мог быть родителем каждого ребенка в команде, однако здорово, что другие родители тоже находили время и приходили на игру, чтобы поддержать своих детей. Микки никогда такого не испытывал, особенно после смерти его матери. Родителей Прайи нигде не было видно. И это нисколько не удивило мужчину. Однако Микки удивил Ева, когда предложил руку Светлане, чтобы помочь ей подняться по трибунам и занять места. Она вымоталась, пока добралась до сюда. Мужчина аккуратно усадил ее на скамейку и сел рядом. Ев сел по другую сторону от отца, и таким образом Микки сидел между сыном и бывшей женой. — А ты не играешь? — спросила женщина у Ева, наклоняясь через тело Микки. — Нет. — Не считая рта, он не так уж быстро двигается, — объяснил брюнет. Ничего не мог поделать: он просто обожал говорить о Еве. — Он прибежал к своему учителю домой. — Адреналин, — мальчишка пожал плечами. Его взгляд был устремлен на поле, пока он ждал фигуру своей девушки. — Морковкин всегда рядом, — простонала Светлана и кивнула головой куда-то через плечо Микки. Мужчина обернулся и приятно удивился, увидев поднимающегося по ступенькам своими длиннющими ногами Йена, будь он проклят. Но Микки мог смотреть, как тот двигался, хоть целый день, несмотря на то, что миллионы людей делают то же самое каждый день. Наблюдение за его передвижениями не должно так чертовски возбуждать, однако вот он, Микки, превращался в лужицу, когда все, что делал Йен, лишь забирался на долбанные трибуны. Мужчина, однако, вместо этого хотел бы забраться на Йена. Блять. Рыжий выглядел хорошо. Он был укутан в пальто, будто на дворе все еще зима, однако вот, прямое доказательство того, насколько Микки был потерян. Ему требовалось лишь взглянуть на Йена, чтобы подумать, что тот выглядел хорошо. Да-да, он уже принял тот факт, насколько он жалок. Ев махнул своему учителю, чтобы привлечь внимание, и Микки резко втянул воздух, когда Йен решил подойти к ним. Брюнет никогда раньше не видел Галлагера на матчах Прайи, не то чтобы он выискивал его специально, поэтому задумался, было ли его появление одноразовой акцией или Ев каким-то боком успел намекнуть тому, что Микки будет здесь. И он бы даже не удивился, честно. — Хей, — поприветствовал их Йен, усевшись на свободное место рядом с Евом, оставляя его между собой и Микки. — Приятно видеть вас здесь, — ухмыльнулся мальчишка, и брюнет понял, что все это подстроил Ев. — Что ж, ты сказал, что родители Прайи не заинтересованы в ее матчах, так что я решил, что покажусь здесь, поддержу ее. Вдруг трибуны загалдели, когда на поле выбежали игроки. Прайа-футболистка очень отличалась от Прайи, с которой Микки впервые встретился. Когда Ев их познакомил, девочка была очень тихой и стеснительной, однако так было лишь до того момента, пока она не вышла на поле: тогда мужчина мог лицезреть огонь и страсть, что имелись у нее. Теперь эти черты стали проявляться и в ее повседневной жизни, и это она позаимствовала у Ева. Тот был просто комком энергии, и больше всего на свете любил выискивать эту самую энергию в других. У Прайи не было иммунитета против него. Чем больше времени она проводила с Евом, тем меньше робости в ней оставалось, и теперь она была такой же энергичной и открытой, как и на поле, и Микки нравилось осознание, что его сын смог провернуть такое. Прайа стала улыбаться гораздо больше, и это отлично. И смотреть на нее — одно удовольствие. Микки не то чтобы хорошо разбирался в футболе. Насколько он был осведомлен, это было похоже на очень плохой секс. Тратишь на него кучу времени и энергии, пытаясь забить гол, однако девять раз из десяти ты не забиваешь, и это ощущение неудовлетворенности просто бесило мужчину. Микки не очень наслаждался просмотром футбола, на самом деле. Но наблюдая за играющей Прайей, Микки стал понимать в нем немного больше. Она была нападающей, как объяснил Ев (не то чтобы тот тоже особо шарил), и гораздо более наблюдательной, чем ее оппоненты. Даже издалека мужчина видел, как та ловила каждое движение противников, вычисляя, где можно подрезать, и эта часть игры заинтересовала Микки. И Ева, судя по тому, как тот ерзал на сидении. Мальчик был так горд своей девушкой, и особенно это было видно, когда она играла. Он орал и поддерживал больше всех, и не было ничего лучше, чем видеть взгляд на лице Прайи, когда та услышала его и нашла глазами в толпе. Она засветилась счастьем, а он — гордостью, и Микки был уверен на тысячу процентов, что однажды они точно поженятся. Он бы даже поспорил, однако побоялся, что таким образом может все сглазить. Первый гол забила команда Прайи, за несколько минут до середины игры. Когда все закончили кричать, Йен перегнулся через Ева, чтобы постучать Микки по плечу. — По сигаретке? — предложил он, и брюнет был уверен, что это было кодовой фразой для «хочешь потрахаться?». И вообще-то он хотел, так что кивнул головой и дал Еву знать, что он отлучится ненадолго, чтобы покурить. Мальчик на это лишь закатил глаза, видимо слишком увлеченный игрой, чтобы в полной мере осознать, что сейчас его отец и учитель пойдут куда-то вместе. Брюнет мог только понадеяться, что вся эта херня с твиттером не разрушит все к чертям. Они недалеко ушли. Как только они отошли туда, где не так людно, Йен схватил Микки за пояс и толкнул под трибуны, где их не смогут увидеть. — Здесь? Серьезно? — поинтересовался брюнет, приподняв брови, как только Галлагер прижал их промежности вместе. Йен прижался губами к шее Милковича и стал покрывать ее мелкими поцелуями. — Да, здесь. А почему нет? Никто нас не услышит, с таким-то шумом. — Почему нет? Да потому что ты, блять, работаешь тут, идиот. Однако несмотря на собственные слова, он позволил Йену толкнуть себя в тень, все это время ухмыляясь. Собственные руки Микки тут же схватили за бедра Галлагера, пробираясь под одежду, чтобы просто потрогать его. Они прислонились к железным конструкциям и были лишь комком рук, языков и кожи, будто бы пара дней разочарования и стресса потихоньку высасывалась из Микки, уступая место наслаждению. Рука Йена скользнула в штаны Милковича, пока сам Микки водил ногтями по спине рыжего, заставляя их обоих стонать от нужды и стояков. — Я собираюсь выебать тебя, — сказал Йен на ухо брюнету, вытаскивая руку обратно лишь чтобы начать расстегивать ремень и ширинку Микки, — и в этот раз мы оба кончим. Мужчина постарался не засмеяться, что было ново. Секс никогда не был чем-то потешным, до тех пор, пока он не стал заниматься им с Галлагером. До него все ограничивалось лишь тем, как бы побыстрее кончить и незаметно свалить. В данном случае они тоже старались сделать все побыстрее, однако здорово было делать это с кем-то, кто мог его рассмешить. Помимо этого, они больше времени даром не теряли. Йен развернул Микки, прямо как в кинотеатре и на аллее, стянул свои джинсы и боксеры наполовину и стал доставать смазку из кошелька, чтобы подготовить Милковича для себя. Брюнет дрочил себе, пока пальцы Галлагера осторожно растягивали его. Все-таки была капля правды в словах Светланы о том, что он мастурбировал, когда оставался один дома. Он постоянно делал это, однако она подпортила все его обычное расписание, оккупировав кровать, а дрочить на диване, где почти всегда сидит Ев, брюнету как-то не хотелось. Есть определенные места, где можно это делать, и это не включало в себя общую гостиную. Правда, делать это под трибунами, когда школьный матч в самом разгаре, а где-то над ними сидит его сын, тоже не лучший вариант, однако, когда Микки подумал об этом, скользкие пальцы Йена как раз нашли его простату, эффективно выбивая все лишние мысли из его головы. И когда брюнет собрался озвучить, что он готов, Йен уже знал. Он вытащил пальцы, распаковал и натянул на себя презерватив и вошел в Микки одним литым движением, и все это лишь за пару секунд, и Милкович уже не мог быть счастливее. Член Йена был даром богов. Он идеально подходил Микки, растягивая его именно так, как тот любил. Он не знал, какой вид открывался для Галлагера, однако наверняка он был потрясающим. — Ты готов? — спросил Йен, и брюнет кивнул. От первого толчка Милкович чуть не долбанулся о каркас под трибунами. Ему пришлось держаться за железяку, чтобы не свалиться, и он снова кивнул, как бы давая разрешение рыжему продолжить. И Йен продолжил. Он зарылся лицом в шею брюнета, вышел из него и вошел на всю длину, заставляя того закричать. Он трахал Микки быстро и жестко, понимая, что у них не так много времени, но Милковичу было плевать. Вот, как ему это нравилось. Ему нравилась сама мысль того, что он еще будет чувствовать последствия этого траха позже, и потом будет дрочить лишь от мыслей об этом. Галлагер прижался к его спине грудью, не прекращая интенсивных толчков, толкаясь в Микки со всей силой. В какой-то момент он изменил угол проникновения так, что стал попадать прямо по простате брюнета. — Сука, — прошипел Микки, одной рукой хватая рубашку рыжего, другой все еще держась за железяку. — Блять, там. Йен застонал вместе с ним, крепко держась за его бедра и толкаясь в него. Его лицо было прижато к щеке брюнета — тот мог чувствовать его хрипы так же прекрасно, как и слышать их. Парни были настолько тихими, насколько только могли. Их ритмичные шлепки были едва слышны сквозь рев болельщиков и свист судьи всего лишь в паре метров от них. — Дотронься до себя, — простонал Галлагер в ухо Микки, и у того просто не было выбора. Его колени подкосились, когда он, наконец, разжал руку, что крепко держалась за рубашку Йена, и схватил ею свой член. Он был уже близко и понимал, что кончить не займет много времени. Он дрочил в такт движениям рыжего. Вниз, когда Йен входил на всю длину, и вверх, обводя большим пальцем головку, когда тот подавал бедрами назад. Вверх-вниз. К пику подвели зубы Йена, что укусили его за плечо. К тому моменту сам рыжий уже абсолютно не придерживался какого-либо темпа — просто беспорядочно толкался в Микки, тяжело дыша, и, когда он особенно хорошо толкнулся, Микки обмазал всю свою руку спермой, гортанно застонав. Они быстро привели себя в порядок: Йен вышел из Микки и снял презерватив, кинув его куда-то в темноту, доставая свой бумажник и ища, чем можно было бы вытереть руки Милковича. Должно быть, рыжий все предусмотрел заранее, когда Ев только упомянул, что Микки тоже будет на матче, потому что он вытащил из кармана два носовых платка, одним вытерев оставшуюся смазку с задницы брюнета, а другой дав ему для рук. Они отряхнули одежду и попытались привести волосы в нормальный вид, будто не они только что трахнулись в нескольких метрах от всей остальной толпы. Затем Йен зажег сигарету. — Для нашего алиби, — сказал он и передал ее брюнету, который быстро затянулся и выкинул ее на землю. Как бы сильно он ни любил покурить после секса, последнее, что ему нужно было, так это чтобы кто-то сверху учуял запах сигарет. — Знаешь, о чем я жалею? — спросил рыжий, и Милковичу в голову не пришло ни одной идеи. Его разум все еще затуманивала дымка от оргазма, пока они выходили из-под трибун, и, честно, о каких сожалениях можно вообще говорить после такого крутого быстрого траха? — М-м? — Я жалею, что не видел твоего лица, когда ты кончал. Пора прекращать трахать тебя сзади, — он поцеловал Микки за ухом как раз тогда, когда они услышали громкий вздох. Они отпрыгнули друг от друга как ошпаренные. Милкович понятия не имел, кто была эта женщина, но наверняка кто-то из мамаш. Она стояла не так далеко от них, прикрыв рот рукой, будто была травмирована на всю оставшуюся жизнь тем, что только что услышала. Прежде, чем кто-то из них смог сказать что-нибудь тупое, она покачала головой и убежала, будто они глубоко ее оскорбили. — Боже мой, — засмеялся Йен и притянул Микки ближе, чтобы зарыться лицом ему в шею. — Секс становится гораздо увлекательнее, когда есть риск быть застуканным. — Ты чудила, — улыбнулся Милкович в ответ. — Ты точно не хочешь быть застуканным в собственной школе. — Поэтому это так волнующе! — А что, если Ев узнает? Йен вышел из темноты трибун и потянул мужчину за собой. — Она мама кого-то из одногодок Ева, да, но это не значит, что она скажет ему. Она ведь даже не знает, что ты — его отец, да и к тому же вряд ли ты вообще когда-нибудь снова ее увидишь. — Ладно, хорошо, — вздохнул Милкович, когда прозвучал еще один свисток. — Думаю, нам надо вернуться. — Отдельно. Возможно, Ев и не заподозрил ничего, когда мы ушли вместе, но... — Да. Чем меньше странных совпадений, тем лучше. Микки снова вздохнул и направился в противоположную от рыжего сторону, в то время как тот направился налево, видимо, решив сделать круг или типа того. Боже, ему реально нравилось, что Йен существовал в его жизни, даже если только они разделяли такие маленькие моменты. Он очень хотел проводить с ним больше времени, наедине, а не на публике. Он понятия не имел, когда им представится такой шанс, однако Микки с нетерпением этого ждал. Мужчина вернулся обратно к сыну, который выглядел так, будто все то время, что Микки не было, он страдал. — Пожалуйста, больше никогда не оставляй меня с ней, пап, — вздохнул Ев, когда мужчина снова сел рядом с ним. Весь экстаз от секса с Йеном тут же пропал всего лишь от одного предложения, и ситуацию даже не спасало офигенное чувство боли в заднице, когда он садился на скамейку. Светлана тоже не выглядела особо счастливой. Микки подозревал, что та пыталась завести разговор с Евом, однако тот был упрямым говнюком и наверняка и слова ей не сказал. Мужчина даже представить не мог, как это может ранить — иметь ребенка, который ненавидит тебя. Болтовня Ева всегда делала день Микки лучше, однако тот окончательно закрывался от своей матери. — Прайа хороший игрок, — попыталась Светлана. — Она добьется успеха? — Конечно, — сказал мужчина с кивком головы. — Когда-нибудь Ев будет ее трофейным мужем. — О, я с удовольствием! Она будет носить меня на своей руке и показывать всем вокруг, пока я буду впитывать всю ее непревзойденность, — команды снова выбежали на поле, и Ев сел прямее, чтобы лучше все видеть. Это было мило. Йен появился вновь и сел рядом с Евом. Мальчишка сморщил нос, когда уловил запах сигарет. Однако он окончательно сквасил лицо, когда увидел знакомую брюнетку, поднимающуюся по ступенькам трибун. — Зои здесь. Светлана чуть не выпрыгнула с места, услышав это. — Типа будущая-мачеха-Зои? — спросил Йен, взглянув на Микки в ожидании, прежде чем отвернуться и посмотреть, что происходит. Он был готов к сплетням, что последуют за этим. Микки раньше никогда не встречал Зои. Он только слышал о ней от Ева и Светланы, и она оказалась именно такой, как и ожидал мужчина. Ее наряд, даже несмотря на то, что она всего лишь собиралась на школьный матч по футболу, был безупречен, ни один волосок не выбился из идеальной прически, а ее макияж был идеален — она выглядела легкой добычей грабителя, однако Микки был уверен, что женщина, которая сумела завоевать сердце Светланы, наверняка была вооружена до зубов или не боялась выцарапать кому-нибудь глаза своим безупречным маникюром. Похоже, Светлана-таки сможет платить алименты. Зои и Светлана обменялись быстрым поцелуем, и, прежде чем брюнет успел встать, чтобы поприветствовать женщину, с которой его бывшая жена решила создать семью, они заставили Йена сесть к Микки так, чтобы быть поближе к Еву. И бедные Йен с Евом не могли ничего сказать против. Галлагер не смог и слова вставить, когда Светлана небрежно махнула ему рукой по направлению к ее прежнему месту, а Ев тем более не смог ничего сказать, когда Зои наклонилась к нему, чтобы поцеловать в щеку так, будто они были старыми друзьями. И люди вокруг них были так же взбешены, потому что своими движениями женщины отвлекали их от игры. Микки сжал коленку сына, чтобы подбодрить его. — Все будет нормально, — тихо сказал он, наклоняясь ближе, чтобы было слышно лишь им одним. — Еще чуть-чуть и снова будем лишь ты и я, дружок. Потерпи. — Меня бесит это, — простонал мальчишка, однако дал женщинам желаемое внимание. Однако, когда мужчина отвернулся от сына к Йену, то не увидел, как тот страдал. Галлагер выглядел счастливым. — Что? — спросил Милкович, и на это рыжий улыбнулся еще шире. — Просто у Ева будет самая интересная семья, которую я когда-либо видел. Микки хмыкнул. — Ага. Он натурал с родителями-пидорами. Будет просто офигенно, когда будущие родственнички узнают, что Светлана еще и бисексуальная проститутка. Скорее всего, я им даже начну нравиться, с тату и всем остальным. Йен лишь улыбнулся и прижался к нему бедром.***
Команда Прайи выиграла матч. Ее родители показались буквально на две минуты, и то, лишь чтобы проводить ее до машины, когда она выбралась из своей потной формы. Ев понимал, что ему вряд ли удастся с ней попрощаться при таких обстоятельствах, однако все равно расстроился, увидев, что она ушла так быстро. Микки тоже сдулся, когда Йен заявил, что уходит. Он предложил Милковичам (и компании) подвезти их до дома, но Зои сказала, что у нее все под контролем. Ев определенно не был в восторге от этой идеи, однако ничего не сказал, пока они шли к машине или пока ехали в ней. Он вообще ничего не говорил, что было странным для мальчишки. Обычно после матча он не затыкался о стратегиях игры, но, когда Микки сел рядом с ним на заднее сиденье внедорожника Зои, он не смог и писка выдавить из сына, даже когда спросил, что он пропустил, пока затягивался сигареткой. Так было до того, как он пожелал Микки спокойной ночи спустя пару часов. Именно тогда все встало на свои места. Он молчал весь ужин (за пиццу заплатила Зои), даже когда принесли десерт (подарок от владельца местечка, с которым Зои была в хороших отношениях), но взорвался, когда Микки велел ему пожелать своей маме и Зои спокойной ночи, прежде чем он снова исчезнет в своей комнате. — Но я не хочу, чтобы у них была спокойная ночь! — заспорил Ев, и мужчина поднял брови на выплеск сына. — То есть, они выгнали тебя из твоей же кровати. Им здесь не рады. Их сюда не приглашали! Они тут, пока им удобно, а после они снова свалят создавать свою маленькую идеальную семейку! Потому что это единственное, в чем моя мать хороша. Она хороша в том, чтобы все портить и сбегать, чтобы быть счастливой с кем-то другим. — Он угрожал тебе, — мягко сказала Светлана, и Микки развернулся в ее направлении. — Я поэтому ушла. Дэвид стал одержим мной — иногда такое случается с клиентами. Он сказал, что если я не поеду с ним, то он расскажет Терри о том, что твой папа все еще спит с другими мужчинами. А еще он сказал, что избавится от тебя, когда твой папа больше не будет стоять на пути. Сказал, что утопит тебя, как котенка. Он хотел меня только себе, — ее рука легла на живот. — Я никогда не хотела оставлять тебя, мой малыш. Это лишь слегка сбило спесь с Ева. — А что теперь, когда ты ушла от него? В этот раз Светлана обратилась к Микки. — Он наверняка поговорит с Терри — даст ему твой адрес. Я избавилась от телефона, что он мне дал, но Зои говорит, что он знает, где ты живешь. Было не так много вещей, которые пугали Микки больше, чем то, что Терри найдет их и закончит свою работу, которую начинал не один раз. Хуже этого была мысль, что он может навредить Еву. Первое, что сделал Микки — залез в компьютер и начал искать новое жилье. Будь проклята аренда — деньги того не стоят. Ев уже был в своем телефоне. Мужчина подозревал, что тот наверняка ищет им новый дом с помощью различных приложений. Микки подошел к нему и пару раз провел рукой по его спине, чтобы успокоить. — Как он узнал? — Не знаю. У меня все записано в книжке, но это первое, что я взяла, когда ушла. — Возможно, он просто запомнил адрес, — пожал плечами мальчик, удивляя Микки и Светлану. Это первое, что он сказал матери, не огрызаясь. Брюнет был уверен, что это потому, что он был слишком увлечен своим телефоном. — Он мог, — согласилась Зои. — Я знаю, что у Терри еще есть пара лет, прежде чем его выпустят... — Но у него есть свои связи, — прорычал Микки. — У него не займет много времени прислать кого-нибудь сюда. Дерьмо! — он слегка дернул телефон сына, прежде чем взять его. — Не волнуйся об этом, Ев. Я обо всем позабочусь, — он закрыл все приложения и вернул телефон обратно мальчику. — Иди спать. Мы со всем разберемся, включая твою маму, завтра, хорошо? Мальчишка моргнул, прежде чем мужчина притянул его для небольшого объятья. — Ладно. — Вот и ладненько. А теперь скажи спокойной ночи своей маме и Зои. В этот раз он послушался и направился в свою комнату. Микки трижды проверил замки на дверях, прежде чем свернуться на диване. Но выспаться ему не удалось.