***
Оправившимся Карлосу и Джилл нужно было только одно — продолжительный отдых. Но в Раккун-сити нельзя отдыхать без надежного убежища. Кругом неисследованные и неприветливые улицы, где-то скрываются монстры, которых наверняка взбудоражили взрывы и звуки битвы. У выживших не осталось иного выхода, кроме как идти обратно — в полуразрушенную часовню. К счастью, пошел дождь, не позволивший разгуляться прожорливому огню. Подобрав огнетушители, Карлос и Джилл дали отпор пламени, проникшему во внутренние помещения. После этого они еще раз прошлись по зданию, выбирая наименее пострадавшую комнату. В итоге выжившие устроились в просторной молельной комнате, в которой стояли деревянные скамьи, длинный алтарь и немного неуместное пианино. Только тогда они смогли перевести дух. Оставшись без рубашки, Валентайн зябла и набросила на плечи синюю ткань с алтаря. Она не говорила ни слова и молча наблюдала за дрожащими огоньками свечей. Не сумев разговорить напарницу и решив, что она погрузилась в глубокую депрессию, Карлос погрустнел. Чувствуя себя лишним и даже бесполезным, латинос в очередной раз прошелся по зданию и стащил в молельную все, что могло хоть как-то пригодиться выжившим. Затем он вышел на улицу, убедился, что поврежденную часовню пока еще не осаждают чудовища, и попробовал связаться с «Эхо 6». У него еще оставалась надежда, что Ди Эй укажет новую точку эвакуации. Однако спецназовцы не отвечали. — Я пытался достучаться до наших приятелей из «Эха»… — сообщил латинос, открывая дверь молельной комнаты. — Ответа нет? — безучастно спросила Джилл, слегка повернув голову. — Не-а. Как сквозь землю провалились. Хотя… они ж реально провалились. То есть, ушли под землю! — неуклюже пошутил Карлос, пытаясь снять напряжение. — Все понятно, — женщина опять уставилась на свечу. Ощутив необъяснимую неловкость, Оливейра потоптался рядом с дверью, а затем медленно приблизился к напарнице. Та слышала шаги, но не оборачивалась. — Джилл, с тобой все в порядке? — Просто устала, — тихо отозвалась женщина. — Но спать не хочу. Не знаю, чего хочу. — Эй, не вешай нос! — подбадривал ее латинос. — Ты ведь крутая! Ты обязана выбраться из города и уделать корпорацию, помнишь? — Выхода нет, Карлос, — со вздохом сказала Валентайн. — Вряд ли сюда пришлют другой вертолет. — Тогда пошли дальше! — настойчиво предлагал Оливейра. — Должны быть еще какие-то места, где нам смогут помочь! — Я не знаю таких мест. А вслепую не пойду. Это гибельная затея! — убежденно заявила Джилл. После этих слов из головы Карлоса выветрились все аргументы. Он и сам не представлял, куда идти и что дальше делать. Надеялся на энергию и целеустремленность Валентайн, но напоролся на унылую апатию рыбы, которая засыхает без воды. Так и не придумав ничего умного, Карлос остановился рядом с Джилл. Он хотел заглянуть ей в глаза, но внезапно зацепился взглядом за ее запястье, обернутое скотчем. Серебристый рулон, от которого отделилась блестящая лента, лежал у женщины на коленях. — Это еще зачем? — спросил огорошенный латинос. — Руку поранила? Так у нас перевязочные пакеты есть. Не надо клеить эту дрянь! Валентайн машинально дернула рукой и негромко выругалась, когда случайно смахнула рулон на пол. Она слегка покраснела, будто ее застукали за «перекусом» в два часа ночи. Помолчав секунды три, Джилл во всем созналась: — Это прозвучит странно, но… я не думала о том, как мы будем спасаться. Меня занимает другая мысль. «Какие еще другие мысли? — чуть не брякнул вслух Оливейра. — Что может быть важнее эвакуации?» А Джилл продолжала говорить. Ее голос звучал негромко — как будто она общалась сама с собой — и Карлосу приходилось напрягать слух. — Я боюсь и в результате теряю над собой контроль. Это проблема. Большая. Мне не удастся убрать причину страха. Связать меня может кто угодно. Значит, надо пойти другим путем. Сделать пугающее обыденным. Оливейра слушал ее, затаив дыхание и не смея перебивать. В одном он был согласен со спутницей: проблема у нее большая и очень серьезная. Латинос уже пообещал себе, что никакие маньяки с веревкой или скотчем не притронутся к Валентайн, пока он рядом… но в сумасшедшем Раккун-сити никогда не знаешь, что случится через несколько минут. «Я уже прошляпил похищение Джилл! А потом еще и выходки рыжей курицы! Хорош защитник!» — смутился Карлос. — Ты рассуждал о людях, которые получают удовольствие от связывания, — напомнила ему Валентайн. Латинос поперхнулся и опустил глаза: — А ты назвала это «странными вещами», — пробубнил он. — Значит, я тоже странная. Ведь я тако-ое придумала… — Выкладывай! — не выдержал Оливейра. Странный разговор неожиданно подарил ему надежду. Недаром же умники предлагают решать проблемы по мере их поступления! Если Джилл сейчас придумает, как одолеть свой страх, она наверняка встряхнется и станет прежней! Валентайн явно надоело ходить вокруг да около, и она сразу ошарашила собеседника своим «рецептом»: — Меня надо связывать как можно чаще. Но так, чтобы я не ударилась в панику. Если все пойдет по плану, я со временем привыкну и буду готова к путам. Оливейра заморгал и с опаской уточнил: — Будешь учиться развязывать узлы? — Освобождаться я умею, — не поддержала его догадку Валентайн. — Но если меня парализует от страха, навыки мне не помогут! Повторяю: нужно привыкать к самим путам! — Она с загадочной улыбкой покрутила рулон скотча на пальце. — В принципе я сама могу себя связать… но это вообще не то! Будет лучше, если обо мне позаботится другой человек! Оливейра обернулся. Ему хотелось верить, что дверь вот-вот откроется, и к ним войдет тот самый «заботливый человек». Однако Джилл нетерпеливо кашлянула и развернула его к себе. — Я? Серьезно? — В тот момент офонаревший Карлос сам был близок к панической атаке. — Джилл, я не возьмусь! — Но почему? — Почему? Э-э… Ну-у… — Оливейра мямлил и всеми силами тянул время. У него не было внятного и убедительного ответа. Не будешь же объяснять красивой женщине, что втайне хочешь ее, а от «невинной просьбы» горячая кровь устремилась в низ живота, вместо того чтобы ускорять работу мозга! Не понимая, в каком состоянии находится Карлос, Джилл продолжала стоять на своем: — Не выдумывай! Ничего тебе не мешает! Пойми, Карлос — мне больше некому довериться! Нужен надежный человек, — сказала она чуть мягче. — Ты просто свяжешь мне руки и ноги. Разве это сложно? — Н-не с-сложно, — голос Оливейра задрожал. Собравшись, он спросил: — Что мне делать, если ты испугаешься? — Развяжешь меня, — просто ответила женщина. — Но я постараюсь держаться. Если не сработает, придется выдумывать что-то другое. — Ох… Ладно, уболтала, — Карлос с опаской взял протянутый рулон скотча. На всякий случай он уточнил: — Нет чего-нибудь помягче? Вдруг он повредит кожу и все такое… Джилл тяжело вздохнула: — Карлос, меня в этом городе все время бьют, толкают и швыряют, как мячик. Обычное дело… Вряд ли меня доконает клейкая лента! Приступай уже! — потребовала она. Мысль о том, что все происходящее охренеть как неправильно, сверлила голову Карлоса изнутри. Он успокаивал себя тем, что честно пробовал отказаться, но не устоял перед Джилл. В смысле, перед желанием Джилл… В смысле… Всякий раз получалась какая-то двусмысленная пакость. Тогда Оливейра заставил себя поменьше думать и быстро обмотал скотчем запястья Джилл. Потом он впился взглядом в ее лицо, ловя намеки на испуг и панику. Но не уловил. — Что чувствуешь, Джилл? — спросил он нарочито беспечным тоном, отрывая ленту. Женщина согнула руки и посмотрела на запястья вблизи. Затем пожала плечами: — Ничего я не чувствую. — Это хорошо? — В отличие от Джилл, Карлос старался не глядеть на руки — взгляд сам собой соскальзывал на бюст, едва прикрытый голубым лифчиком. Латинос напомнил себе, что надо подыскать ей верхнюю одежду. В идеале — не с вонючих трупов «амбрелловцев». — Непонятно… Не хорошо и не плохо, — Валентайн отвечала расплывчато. Вдруг ее голос стал решительным: — Продолжим эксперимент! Переходи к ногам! Подавив рвущийся из груди стон, Карлос встал на колени. Трижды обернув ленту вокруг длинных ног женщины, он выжидающе уставился на «экспериментаторшу». Та помотала головой: — Не берет. Добавь кляп! — Может, не надо? — канючил Карлос. — Надо! — неожиданно жестко ответила Валентайн. Вспоминая русскую пословицу «Сделал дело — гуляй смело», Оливейра выпрямился и сфокусировал взгляд на губах Джилл. Здесь он решил не усердствовать и налепил на них всего одну серебристую полоску. После этого латинос отошел и затаил дыхание. В подобных случаях Николай употреблял еще одну глубокомысленную фразу: «Nahimichil — жди реакции». Джилл и Карлос просидели в полной тишине полторы минуты. Латинос потел и переживал, Валентайн вертела головой и качала связанными ногами. Внезапно она сама содрала кляп и заявила: — Так я и думала! Когда меня связывает товарищ, фобия не включается. Мне немножко некомфортно, но это пустяки! — Это… радует, — неуверенно пробормотал латинос, освобождая ее руки. — Что дальше? — Как что? — Джилл посмотрела на него с жалостью — словно на умственно отсталого. — Усложним эксперимент! Будешь связывать меня и дальше! Но не спустя рукава, как сейчас, а надежнее! И тогда Оливейра понял, что конкретно попал. Даже задумался, кто кого использует для удовлетворения тайных фантазий.***
Шона сдерживал обуревающие его эмоции, сохраняя спокойный вид. Но он был в полном восторге от увиденного. Негр помнил, что корпорация богата и может себе позволить гигантоманию, однако его все равно потрясли размеры секретной лаборатории. Каким-то образом (вероятно, ценой умопомрачительных интриг и взяток) «Амбрелла» оборудовала под землей исследовательский комплекс размером с хорошую военную базу. Шона с огромным интересом изучал просторные залы, современнейшие компьютеры и, разумеется, хаб — гигантское помещение, связывающее разные части комплекса тремя мостами. Лаборатории «Эху» пока не попадались, однако негр был уверен, что ученым-вирусологам «Амбрелла» предоставила самые лучшие «игрушки». Когда Шона мысленно наполнял пустующие залы высококлассными специалистами, неустанно совершающими подвиги во имя науки, у него дух захватывало. А потом его грызла зависть. В мозг украдкой проникала мысль: «Эх, мне бы такие возможности… Я бы перевернул мир!» Когда мрачнеющая с каждым шагом Эрудитка привела отряд в лабораторию, первыми спецназовцев вышли «поприветствовать» тощие зомби. Были они безнравственно голыми, с кожей цвета пергаментной бумаги. Вряд ли эти мертвецы при жизни были «высококлассными специалистами». Такой вид больше подходит подопытным кроликам, имена которых никогда не войдут в учебники. Легко укладывая вялых зомби, бойцы «Эха» постепенно зачищали третий подземный этаж. Поначалу большая часть помещений была обесточена и, как следствие, недоступна. Внимательно осмотрев хаб, спецназовцы выяснили, что полетел главный предохранитель, и пошли искать ему замену. Спустя десять минут они уже вставляли в углубление запасную деталь и восстанавливали энергоснабжение на всей базе. — Придется повозиться, — проворчал Ди Эй. На одном из дисплеев отобразилась схема этажа (пока еще одного), и капитану этого хватило, чтобы оценить размеры объекта. — Нам нужно охватить всю территорию. Или по крайней мере — большую ее часть. — Разделимся? — с ходу предложила прямолинейная Солдатка. — Ни в коем случае, — твердо произнес Ди Эй. — Мы забрались в осиное гнездо и не можем так рисковать. К тому же Тростинка до сих пор не вернулась. Шона тем временем до рези в глазах вглядывался в схему: — Любопытно, где они держат вирусы? — бормотал он. — С образцами вирусов мы продвинемся на годы вперед. Резкий чмокающий звук заставил негра поморщиться. Это Тусовщица, не дожидаясь команды, вынимала шарик изо рта Эрудитки. — Просвети коллегу — расскажи, где вирусы! — предложила она заложнице. — Тебе зачтется! — Нет, — возразила Эрудитка, размяв челюсть. — Не зачтется! Услышав внезапный протест, к японке повернулись все бойцы «Эха». — Я так понимаю, ты отказываешься сотрудничать, — угрюмо предположил Ди Эй. Эрудитка пожала плечами: — Я не так уж часто здесь бывала. Понятия не имею, где спрятаны образцы. Возможно, их давно вывезли. — А если еще раз подумать? — спросил капитан. Японка отступила на шаг и уперлась спиной в Солдатку. После недавней стычки рыжая старалась не выпускать пленницу из поля зрения. — Даже если бы и знала, — голос Эрудитки на секунду дрогнул, но опять стал дерзким, — вам бы не сказала. Какой смысл? Вы уже в лаборатории. Вам не нужен закованный в цепи балласт. — Резонное замечание, — согласился Ди Эй. Не меняясь в лице, он достал пистолет и снял его с предохранителя. — Капитан, постойте! — Тусовщица неожиданно схватила японку за руку и дернула на себя. — Здесь не лучшее место для убийств! — И то верно, — сказал командир. — Выведите ее на мост, чтобы мозги не пачкали оборудование! — Я не в том смысле! Ямата мысленно примеряет гробик и поэтому не боится нас. С ней нужно поработать, допросить хорошенько. Думаю, мы с Солдаткой управимся… хм… минут за десять! Снайперша незаметно — как ей казалось — обменялась взглядами с подругой. К несчастью, эти «гляделки» все заметили и правильно истолковали. Эрудитка передернула плечами, Шона неодобрительно покачал головой, а капитан после пугающей паузы изрек: — Похоже, вы с Солдаткой забываете важное правило «Эха 6». Мы убиваем врагов, а не трахаем их, — сказал он, чеканя каждое слово. Солдатка и Тусовщица одновременно покраснели, а Шона деликатно кашлянул: — Командир, сейчас не лучшее время для подобных разговоров, — мягко произнес он. Но этого не хватило, чтобы успокоить Ди Эя. Очевидно, он копил в себе раздражение слишком долго. — Ты прав — мне следовало поговорить с девочками еще неделю назад. Напомнить, что мы не на вечеринке, — угрожающе протянул командир. — Какие уж тут вечеринки… — пискнула Тусовщица. — Это моя ошибка — я вас разбаловал! — Даже у Шоны по спине забегали мурашки, хотя обвиняли не его. Негр с трудом представлял, каково сейчас девушкам. — Секс — ваш наркотик. Он стал для вас важнее задания! Поэтому вы хотите «допрашивать» Ямату, пристаете к Валентайн, теряете бдительность, возвращаясь с подстанции… — В тот раз все прекрасно сложилось! — Солдатка еще пыталась спорить. — Если б мы не уединились, Ямата не рискнула бы напасть на нас и не попала бы в плен. А без нее мы могли и не найти лабораторию! Судя по гримасе Эрудитки, она не считала, что на парковке все «прекрасно сложилось». Ди Эй тоже так не считал: — Глупость Яматы была сильнее вашей беспечности. Только поэтому вы живы! Но вечно так везти не может! Вы не только позорите отряд, но и подвергаете его смертельной опасности! — Так вы решились? Решились?! — вскрикнула Солдатка. Она часто моргала, словно готовилась плакать. — Хотите выгнать меня после задания? — Я уйду с ней! — моментально пригрозила Тусовщица. Шона вздрогнул. Раскол в отряде способен погубить всю операцию. Можно будет попрощаться с прекрасными вирусами… или даже с жизнью. Негр молился, чтобы Ди Эй сдал назад, однако на него не подействовали угрозы снайперши: — Наш отряд нуждается в обновлении, — говорил он обрекающим тоном, — и ваша судьба висит на волоске. Еще одна шалость, еще хоть одно нарушение приказа — и вы обе пойдете сторожить супермаркеты! Больше вас никуда не возьмут! Посмотрев на поникших девушек еще раз, не до конца остывший командир обратился к Эрудитке: — Про тебя я не забыл, Ямата. Где вирусы? — Мне больше нечего сказать, — Эрудитка закрылась руками, словно это могло остановить пулю. — Тогда прощай! — Мга-а-а-ар-р! Му-у-у-урн! — послышалось многоголосое завывание из-за двери. Она открылась автоматически и пропустила в хаб добрую дюжину голых зомби. — Нас атакуют! — заорал Шона. — Удерживать позицию! — Отдав приказ, Ди Эй незамедлительно отвел пистолет в сторону и разрядил его в мертвецов. Девушки пришли в себя и тоже включились в борьбу. Солдатка поддержала командира огнем, а Тусовщица поймала японку за цепь и притянула к себе, направив пистолет ей в бок. Заложница всхлипнула, но не посмела дергаться. — Вторая группа на шесть часов! — Шона первым заметил, что зомби пытаются напасть на отряд сзади. Он обстрелял их, сбрасывая с моста. — Откуда все это взялось?! — вопила Солдатка, перекрикивая треск выстрелов. — Мы распечатали какие-то клетки? — Или кто-то следит за нами, — процедил Ди Эй, — и специально навел монстров. — Что?! Внезапно заверещала Эрудитка, указывая вниз. Из-под моста высовывалась кроваво-красная морда лизуна. Он стегнул языком по полу и чуть-чуть не дотянулся до лодыжки Тусовщицы. Снайперша подпрыгнула и выпустила очередь в извивающийся язык. Шона собирался помочь ей (понятно же, что ползающая по стенам тварь опаснее мертвяков!), но услышал шипение у себя над ухом. Рядом с ним на мост соскочил второй лизун. — Берегись! — донеслось запоздалое предупреждение. А потом лизун изогнулся, сжался, как пружина, и полетел на человека, прорываясь сквозь длинную очередь.