***
Если бы не толстый кляп, вопли Тусовщицы разлетались бы по всему комплексу, пугая зомби до окончательной смерти. Солдатка не представляла, что обычный, немутировавший человек может издавать такие звуки. Тусовщица корчилась и завывала, не смолкая ни на секунду, периодически поворачивая голову к подруге. В такие моменты рыжая едва подавляла тошноту. С лица красивой снайперши облезала кожа, вздувались омерзительные пузыри, а глаза… Глаза превратились в красные провалы с черными, будто обугленными краями. Солдатка все бы отдала, чтобы не видеть этот кошмар. Связанная женщина закрывала глаза, пробовала отворачиваться. Но ее поведение категорически не нравилось Эрудитке. Она на время оставила Тусовщицу, которая так и валялась на спине вместе со стулом, задрав ноги, и пошла выражать свое недовольство. После чувствительного удара по лицу ученая сказала Солдатке: — Я держу слово. Оставила тебе твои паршивые глаза! Пользуйся ими и смотри, не отрываясь! Или я срежу веки! Угроза подействовала — Солдатка больше не жмурилась. Она никак не могла остаться инвалидом. И не могла умереть вместе с лучшей подругой, каким бы романтичным не казался такой финал. В эти минуты Солдатка мечтала о пулемете. Большом, тяжелом и с бесконечной лентой. Чтобы каждому хватило подарков: «амбрелловцам», мертвякам и всем, кто хоть как-то причастен к страданиям подруг. Добившись от рыжей послушания, Эрудитка окропила кислотой грудь Тусовщицы, сделав громче затихающие крики, потом заткнула пробирку и убрала ее в кармашек. Вскоре она нашла себе новое развлечение. С неприятной улыбкой ученая запустила одну руку в свои новые штаны, а другой провела по беззащитным половым губам жертвы. Тусовщица издала странный звук, словно поперхнулась, и опять завыла. Эрудитка же некоторое время теребила клитор блондинки, а потом резко ввела палец во влагалище. Ритмично двигая обеими руками, японка подозрительно посматривала на Солдатку, проверяя, хорошо ли та видит и все ли подробности запоминает. Рыжая в ответ мычала и дергалась на стуле, но закрыть глаза не пыталась. Японка завела себя очень быстро. На лбу у нее блестели капельки пота, дыхание участилось. Внезапно выдернув правую руку из влагалища блондинки, она сильно сдавила свою грудь через одежду, «добирая» недостающее наслаждение. Когда японка минуту спустя шумно выдохнула и оставила в покое свое тело, Солдатка обратила внимание, что рука, побывавшая между ног Тусовщицы, практически сухая и не блестит. Впрочем, это не удивляло. В душе у блондинки было немножко мазохизма, но в таком состоянии и таких ужасных условиях она точно не могла возбудиться. Эрудитка выглядела раздосадованной. На Тусовщицу она смотрела с таким видом, словно вместо любимого и долгожданного фильма ей подсунули унылую документалку. Вздыхая, ученая взяла оставленный на столе пистолет, без предупреждения просунула ствол во влагалище снайперши, стараясь ввести поглубже, и нажала на спусковой крючок, не слушая испуганные крики лесбиянок. Раздался приглушенный хлопок. Пуля прошила тело блондинки насквозь и вышла в районе брюшной полости. Тусовщица громко вскрикнула через кляп, но потом ее возгласы зазвучали тише. Кровь, обильно льющаяся из страшной раны, стекала по животу на грудь и на лицо. Чувствуя, что становится тяжело дышать, Солдатка смотрела, как слабо дергаются ноги подруги, и уже не могла подавлять тошноту. Эрудитка заметила ее состояние, с неожиданной скоростью приблизилась, грубо сорвала кляп и тут же отошла, чтобы не забрызгаться рвотой. Солдатке потребовалось где-то полминуты, чтобы отдышаться. Позорной смерти (а что может быть позорнее, чем захлебнуться рвотными массами?) она избежала, но душу терзала ноющая боль, которую так просто не прогонишь. Кровь еще текла, однако Тусовщица перестала биться в конвульсиях. Насмешливо твердя что-то вроде: «Хорошо ей засадила!», Эрудитка зачем-то срезала ножом кляп снайперши, а затем перепилила ленту на руках. Только на них — остальной скотч оставила. — Я еще не все из нее выжала, — усмехнулась японка, хлопнув Тусовщицу по бедру. Потом она повернулась к Солдатке: — На тебе лица нет. Тоже умираешь? — Кончай с этим, — отозвалась Солдатка безжизненным голосом. — Уже… плевать. Но рыжая напрасно надеялась на скорый финал. — Вам двоим не хватает воображения, — с сожалением заявила японка. — По-твоему, хуже уже некуда? Ошибаешься! Эта шлюшка еще может сесть тебе на лицо… То есть, съесть твое лицо! Ха-ха! Посмеявшись над собственным дебильным каламбуром, Эрудитка раздвинула склянки с банками и положила нож на полку. Он оказался на уровне головы Солдатки. — У тебя мозги зависли, — продолжала Эрудитка, — потому и нет никаких желаний. Может, с тобой покончено, может, и нет… Если за несколько минут достанешь ножик и перережешь скотч, твоя жалкая жизнь не оборвется. По крайней мере сразу. Вряд ли ты долго протянешь без нормального оружия, но… Почему бы не подержаться за соломинку? — подмигнула она рыжей. Чем дольше говорила насмешливая убийца, тем дальше отступали печаль и безнадежность Солдатки. Освободившееся пространство заполнял искренний обжигающий гнев. Долбаная «амбрелловская» сука собирает оружие и уходит! Вот-вот смоется! Что если остальные ее не перехватят? Она так и будет жить припеваючи, пытать красивых женщин, плевать на их могилы? Нельзя этого допустить! Суку должны уничтожить! И не кто угодно, а именно она, Солдатка! Забрав все ценное, за исключением того самого ножа, Эрудитка нажала несколько кнопок у двери, отключая режим блокировки, издевательски попрощалась и бодрым шагом покинула комнату. А Солдатке пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть: бодрящий гнев теперь мешал концентрироваться. Звать на помощь? Пустая трата времени. Если уж никто не откликнулся на вой Тусовщицы… Брать нож? Он высоковато. К тому же до полки четыре метра. Слишком много, если приходится неуклюже скакать на стуле. А что это там на полу? Осколки колбы, которую грохнула Эрудитка. Забыла про них? Или умышленно оставила, как запасной вариант? Синяя лужица была ближе, и Солдатка направилась именно к ней, качаясь на стуле. Оценив взглядом расстояние, она резко наклонилась влево и опрокинулась на бок. Больно, но не смертельно! Теперь нащупать осколок… В чем эти стекляшки плавают? Вирус? Вряд ли — Эрудитка уверенно отказалась от дезинфекции и ушла, словно молоко пролила. Да и какая, черт подери, разница?! Не отвлекаться и искать осколок! Ай! Нашелся, гад! Хороший, острый… Проколоть им скотч на связанных за спиной руках и плавно вести снизу вверх. На другой стороне комнаты слышны голодные завывания. К черту плавность — пилить гребаный скотч изо всех сил! В попытке расшевелить мертвые мозги Тусовщица вертела головой, будто могла что-то видеть. Она почуяла добычу, потянулась в ее сторону, но ей сильно мешал стул, к которому приклеились ноги. Он волочился за зомби, как чугунное ядро за арестантом. Не соображая, что можно отделаться от балласта, блондинка ползла вместе с ним, перебирая руками. Благодаря этому, у Солдатки оставалось чуть больше времени, чтобы спастись. Клейкая лента держится на честном слове! Порвать ее хорошим рывком и поскорее освободить ноги! Потом следующий шаг — завладеть ножом! Вогнать его по самую рукоятку в изуродованную голову любимой женщины! А затем — в погоню!***
Специальное подразделение — это все-таки не шутки. Тут не место отговоркам вроде: «Я выдающийся ученый, и моя работа — мыслить, а вы, дуболомы, прикрывайте меня!» Пара Тиранов мигом бы растоптала обычного вирусолога, не спрашивая о его ученых степенях и званиях. Но Шона на этот раз не сплоховал и отделался неопасными ушибами, оставшись в стороне от безжалостной битвы. Его цепкий взгляд упал на искалеченную Аннет, а мозг быстро изучил открывающиеся возможности. Блондин-ротозей занимался не пойми чем, вместо того чтобы бежать. Шона даже не стал в него стрелять — не хотел, чтобы на звук пальбы повернулись взвинченные мутанты. Он подкрался к Аннет, сорвал медальон с вирусом и по-пластунски пополз к выходу. Дерзкая выходка действительно сошла негру с рук. Негодующие вопли и нецензурщина, сдобренная расистскими высказываниями, долетели до Шоны, когда он зашел в мониторную. Логично рассудив, что монстры не станут так орать и материться, негр отмахнулся от мысли затеять драку и пустился бежать. В тот момент ученый все-таки пожалел, что отправился в лабораторию один, без поддержки. С напарниками все прошло бы проще и веселее: он, Шона, оберегает G-вирус, друзья отсекают белобрысого болвана шквальным огнем и отправляют на тот свет. Стоило только негру подумать о товарищах, разбросанных по всему комплексу, как он услышал голос Тростинки. Она стояла у самой двери, ведущей в шахту с растением и звала Шону, зачем-то указывая наверх. Из потолка со скрежетом поползла металлическая заслонка, готовая заблокировать нижний уровень комплекса. Спеша к закрывающемуся выходу, Шона помчался со всех ног, едва не споткнулся о неподвижного зомби, убитого разведчицей, и прыгнул. Квадратная плита была уже на уровне груди Тростинки и неуклонно стремилась ниже, однако негр припал к холодному полу и прополз под заслонкой с ловкостью, достойной лизуна. Жажда жизни опять сотворила чудо, открыв в ученом новые таланты. — Уф… Проскочил! — шумно выдохнул Шона. Выпрямился он не сразу. — Опускающиеся створки всегда некстати! — Извини — это я включила защиту, — Тростинка виновато потупилась. — Слышишь, что там творится? — Она постучала костяшками пальцев по заслонке. — Словно Халк вырвался из клетки и все ломает! Я не знала, что ты еще там! Сказав это, девушка побледнела и выпалила: — Шона, а что с остальными? Они на той стороне? Почему ты один?! — Мутанты оказали серьезное сопротивление, — отозвался негр, поднимаясь на ноги. — Отряд почти сразу разделился. Но на этом этаже не должно быть наших! Они все там, — он ткнул пальцем в потолок. Тростинка выдохнула и объяснила: — Я пыталась найти тот диск с данными, о котором рассказывала. Стоило мне отвернуться, как его свистнули! Потом услышала адский шум и рев со стороны лаборатории Биркина. Я не в курсе, что произошло! Рассудила так: что бы там ни разбушевалось, его следует поскорее запереть! Несмотря на то, что Тростинка едва не заперла напарника, Шона не осуждал ее за осторожность. Скорее всего, он поступил бы так же. — Насчет Халка ты почти угадала, — сказал ученый, когда они перешли в шахту с необъятным деревом и вскарабкались по лестнице. — В лаборатории Биркина два Тирана устроили рестлинг. Не спрашивай, почему! — Он остановил открывшую рот Тростинку жестом. — Может, пытались решить, кто съест мои потроха и прибьет голову к стене над камином! Мне страшно повезло — я уполз незамеченным. Вот жене Биркина не повезло ни капли! А второй враг — который белобрысый — еще жив и очень зол. Но это неудивительно — я здорово его провел! Шона ухмыльнулся. Выслушав его, Тростинка произнесла: — Заслонку просто так не убрать. Я сама не сразу разобралась в системе. Но сдается мне, есть и другие пути на верхние уровни. Будь настороже, Шона! Враг наверняка попробует отобрать вирус! Девушка указывала взглядом на руку, в которой вирусолог бессознательно сжимал трофей. Шона опустил глаза и с некоторым раздражением уставился на медальон. Конечно, его стоило сразу спрятать, чтобы глаза не мозолил. Негр впопыхах забыл об этом и привлек совершенно лишнее внимание разведчицы. — Ты, как всегда, наблюдательна, — признал Шона, стараясь не скрипеть зубами. Он собирался открыть дверь и выйти из шахты, но ощутил чужую руку на своем плече. Негр повернулся и обнаружил, что Тростинка смотрит на него с надеждой. — Шона, это наш шанс, — девушка внезапно перешла на шепот. — Ди Эя здесь нет, девочек тоже… Никто не узнает, если мы уничтожим G-вирус! «Так и знал!» — пронеслось в голове Шоны. Сбывались его подозрения: детский идеализм Тростинки норовит встать на пути прогресса. Проверяя ее готовность к решительным и опрометчивым действиям, негр усмехнулся: — Всего-то? Это несложно! Надо только найти ближайшее жерло вулкана! Глупая шуточка не уменьшила, а увеличила напряжение. Тростинка скорчила гримасу и заговорила громче: — Я серьезно! Это не медальон, а ящик Пандоры! И мы сами несем его туда, где много здоровых людей! Оценив ее тревогу, Шона тоже перешел на серьезный тон: — Да, командира здесь нет. Напомню вместо него: у нас задание, — он выделил интонацией последнее слово. — Нельзя возвращаться с пустыми руками! Диск ты потеряла, так? — Так, — вздохнула девушка. — Противоядие от G-вируса, скорее всего, уничтожено вместе с оборудованием, — прикинул Шона. — Мы можем предложить начальству только это! — Он помахал медальоном перед лицом разведчицы, держа его за цепочку. — У нас приказ! — Это преступный приказ! — выкрикнула девушка, теряя над собой контроль. — Мы не в состоянии управлять БОО! Слишком большой риск! — Развитие всегда сопряжено с риском! — раздраженно прорычал Шона. — Давно ли мы перестали бояться молний? Для наших предков это был гнев небес, огненные стрелы богов. Зато сейчас у нас повальная электрификация и громоотводы! А пенициллин? Мерзкая плесень, портившая продукты, в итоге спасла миллионы жизней! Наука что угодно обратит во благо человечества! Его доводы казались неоспоримыми, однако Тростинка не растерялась: — «Я стал Смертью. Разрушителем миров», — процитировала она. — Так говорил Эйнштейн, когда увидел в действии ядерную бомбу. Он тоже двигал науку и прогресс, но результат ему не понравился! — Это говорил Оппенгеймер, а не Эйнштейн, — автоматически поправил ее Шона. — Тебе напомнить, какие возможности дает нам атомная энергетика? А бомба… Бомба предотвратила Третью мировую войну! И до сих пор сдерживает горячие головы! Тростинка громко фыркнула: — Тогда за что мы осуждаем «Амбреллу»? Она ведь — на минуточку — победила смерть! Не важно какой ценой! Для тебя же главное — результат! На лице Шоны заходили желваки. Ему становилось все труднее сдерживаться. — Осторожнее, Тростинка, — произнес он глухим голосом. — Ты в шаге от того, чтобы приравнять меня к «амбрелловцам». А я этого не прощаю! Спецназовцы сцепились взглядами и боролись секунд десять. Тростинка уступила первой. Опустив голову, она уже другим, жалобным голосом затянула: — Шона, пожалуйста… Знаю — ты сам хочешь изучать вирус. Просто подумай. — О чем? — устало спросил вирусолог. — О последствиях. Вирусы опаснее, чем радиация. Мы не знаем возможности G-вируса, у нас нет вакцины… Мы угробим тысячи здоровых людей! Ты же гений, Шона! — польстила она негру. — У тебя все впереди! Не связывайся с G-вирусом! Оно того не стоит! Не выдержав умоляющего взгляда напарницы, ученый отвернулся и стал смотреть на дерево. К сожалению, оно не давало ни подсказок, ни готовых ответов. На самом деле Шона точно знал, как следует поступить, и боролся сам с собой. Он молчал целых тридцать секунд, а потом скрепя сердце отдал трофейный медальон. — Держи, — неохотно произнес негр. — В сущности я неплохой человек. Так? — Конечно! — Тростинка вздохнула с нескрываемым облегчением. — Ты поступаешь правильно. Она осторожно взяла медальон, а второй рукой стала расстегивать молнию на одном из карманов. Успокоившись, девушка перестала смотреть на товарища и утратила бдительность. В последний момент она вздрогнула — видимо, рефлексы указали на странное движение. Но когда Тростинка подняла глаза и приоткрыла рот, Шона уже нажал на спусковой крючок. Пущенная с трех метров очередь разворотила голову разведчицы. Девушка отлетела назад и перевалилась через низкие перила балкона. Когда кувыркающееся тело упало в пропасть, Шона испытал мрачное удовлетворение. Ему не хотелось сталкивать труп в бездну самому, рискуя испачкаться в крови. — Настоящие люди всегда поступают правильно, — задумчиво сказал ученый, — а глупцы им мешают. Перезарядив автомат, Шона извлек из кармана драгоценную ампулу и нежно ее погладил. — А медальон мне сразу не понравился. Подберем тебе футлярчик получше! — пообещал он ампуле.***
Клэр тяготило вынужденное бездействие. Она, безусловно, понимала, что Шерри нуждается в защите, всей душой стремилась к ней, пробираясь по смердящей канализации. В итоге нашла… но почувствовала себя бессильной и бесполезной. Девочка не просыпается, не реагирует на ласковый шепот и поглаживания по головке. Редфилд впервые так сильно жалела, что не пошла учиться на врача. Бинтами и йодом ужасную инфекцию не одолеешь. Страдая от своей беспомощности, девушка то злилась на Леона, не разрешившего пойти с Аннет, то спохватывалась и упрекала себя в эгоизме. Слишком много тягостных мыслей из-за переизбытка свободного времени… Почувствовав, что уже не может сидеть и вздыхать у диванчика Шерри, Клэр рискнула выйти и осмотреться. В сторону хаба — вслед за Леоном и Аннет — не пошла. Там явно собралась большая часть мутантов. Девушка предпочла заглянуть в дверь справа. Там оказалась комната охраны, заваленная мусором. Клэр втайне надеялась, что здесь забыли оружие или хотя бы патроны, но отыскала всего один ценный предмет. Достаточно подробная схема эвакуации лежала на столе, погребенная под бесполезными папками и отчетами. Клэр обнаружила ее случайно, из любопытства потянув за краешек, торчащий из общей горы. Разобравшись, что это, девушка немедленно уселась на стул и включила настольную лампу, вглядываясь в стрелки и обозначения. Выяснилось, что в лаборатории «Амбреллы» достаточно входов и еще больше выходов. Но что толку от кучи выходов, если они ведут в разные части опостылевшего Раккун-сити? Зачем их использовать? Вернуться туда, откуда с трудом вырвались? Единственный аварийный выход, стоящий внимания, располагался в самом низу комплекса. Специальный поезд должен был вывезти сотрудников за пределы Раккун-сити. Переправить в безопасное место, где нет зомби! О чем еще можно мечтать? Охваченная радостным волнением девушка едва услышала свистящий звук открывающейся автоматической двери. Чуть не опрокинув стул с перепуга, Клэр быстро выключила свет и опустилась на колени. Пятая точка подсказывала ей, что дело плохо, и почему-то не верила, что к лифту вернулись Аннет или Леон. Если за дверью враг, Редфилд могла бы встретить его на пороге и застать врасплох. Но как быть, если он заинтересуется вагончиком и наткнется на Шерри? Через мутное стекло в комнате не было видно, что творится снаружи. Передвигаясь на четвереньках, Клэр подобралась к двери и очень медленно приоткрыла ее. Совсем чуть-чуть — чтобы лифт попал в поле зрения. До девушки долетел звук шагов, но через пару секунд он уже звучал правее. А правее находился только коридорчик, оканчивающийся массивными воротами. План эвакуации сообщал, что это еще один грузовой лифт, ведущий не куда-нибудь, а на подземный вокзал. К свободе. И, судя по уверенным шагам, незнакомец знал, куда направляется. Загромыхали ворота, оказавшиеся огромными створками лифта. Не утерпев, Клэр открыла дверь и выглянула из-за угла. Ей удалось рассмотреть просторную кабину с компьютерным терминалом на дальней стене. Лицом к нему и спиной к выходу стояла женщина в красном платье, не подозревающая, что за ней наблюдают. Через пару мгновений створки сомкнулись, и лифт загудел, уезжая вниз. Клэр подошла ближе, прислонилась к стене и задумалась. Про женщину в неподходящем для Раккуна платье Редфилд пару раз слышала, но так до конца и не поняла, друг она или враг. Проще считать ее врагом (меньше шансов разочароваться потом), но тогда возникает следующий вопрос: что с ней делать? Спустившись к поезду, она легко выберется из лаборатории, бросив на произвол судьбы всех остальных. Надо бы ей помешать, но… Вновь и вновь все упирается в больную Шерри, которую нельзя оставить!!! Где же пропадает Леон? Он уже должен был добыть вакцину! Опять звук сработавшей автоматики! Леон? Или снова кто-то неизвестный?! Сейчас Клэр некуда было спрятаться — если враг выглянет из-за угла, он мигом увидит девушку. А вызывать лифт уже некогда. Затаив дыхание, Редфилд прижалась к стене и приготовила оружие. Если неизвестный пройдет дальше, то подставит спину и окажется уязвим. Шаги подсказывают, что он один, так что идея может сработать. Неизвестный оказался очередной женщиной со странным вкусом. Она была одета в бежевые камуфляжные шорты до колена и сиреневый топ. Женщина не могла видеть Клэр… и вообще что-либо слева от себя. Ее голову охватывала повязка, прикрывающая один глаз. Редфилд понятия не имела, кого встретила. Но уж явно не зомби! Пропустив незнакомку еще немного вперед, Клэр зашла ей за спину, стараясь держаться с левой стороны, и отчетливо произнесла: — Стой! Оружие на пол! К ее глубочайшему удивлению, женщина захихикала. Ее неестественный смех здорово смахивал на кудахтанье. Говорила она со странным ликованием: — Ну и дела! Какой подарок! Сам ко мне пришел! Клэр обомлела. Она бы не узнала чокнутую японку в таком виде, но мерзкий глумливый голос навечно поселился в сознании. Организм ответил на него странным покалыванием между ног, но девушке некогда было разбираться с этой загадкой. — Ты? — Клэр не придумала вопроса получше. — Ага! — широко улыбнулась Эрудитка. — Пошалим? Ее рука метнулась к оружию, но Редфилд успела нацелить автомат на японку. — Я не в настроении, — хмуро ответила Клэр. — Пушку бросай! Эрудитка чертыхнулась и под внимательным взглядом девушки начала избавляться от оружия: — Точно не передумаешь? — с противной улыбкой спросила злодейка. — Мне все еще хочется. Суровый секс не надоедает! — Обойдусь! Хорошо тебя разукрасили, стерва! — Клэр позволила себе немного злорадства, указывая на повязку. — Я почти привыкла и не обращаю внимания! — легкомысленно ответила японка. — У меня в кармашке полпробирки серной кислоты. Хочешь, я и твое личико подправлю? Клэр передернуло. — Что тебе тут нужно? — А это, кстати, любопытный вопрос, — обезоруженная Эрудитка не теряла уверенности в себе. — Была у меня мысль свалить отсюда к чертовой бабушке! А тут сюрприз! Ты, недобитая рыжая шлюшка, сама идешь ко мне в руки! — Она нагло ухмыльнулась. — Раккун-сити любит меня! Здесь я могу всё, и никто мне не помешает! Редфилд испытывала отвращение, однако что-то внутри нее протестовало против стрельбы по безоружным. Даже если это безоружные психопаты. Девушка колебалась и продолжала диалог: — Во второй раз ты не убежишь. Я не позволю! — Круто! Я хотела сказать то же самое! Слово в слово! Несмотря на все старания, у меня накопилось многовато живых врагов. Кое-кого я уже проучила, а ты — следующая! — Я защищу от тебя… близких мне людей, — не зная, как все сложится, Клэр в последний момент раздумала упоминать Шерри. — А я покажу тебе, что «затрахать до смерти» — не фигура речи! Готова проверить, у кого сильнее мотивация? — хищно улыбалась Эрудитка. Казалось, что она уверовала в свою полную неуязвимость и безнаказанность. Напряжение нарастало с каждой секундой. На новый уровень его вывело появление в дверях третьей женщины. — Никому не двигаться! — с порога заявила она. В руке у рыжей женщины был нож, перемазанный кровью и чем-то серым. Незнакомка готовилась метнуть нож, и это говорило о том, что у нее совсем плохо со снаряжением. Тем не менее, она без колебаний вышла против двух женщин. — Рыжая, спаси! — пронзительно закричала Эрудитка. — Бей ее! Уже позднее Клэр поняла, что японка хотела устроить неразбериху и покончить с двумя рыжими врагами одним ударом. Поразительно, но всех спасла нерасторопность Редфилд. Вместо того чтобы бездумно выстрелить, она остолбенела и не сделала ничего. Тогда Эрудитка за доли секунды придумала новый план и сама кинулась к Редфилд. То ли хотела прикрыться заложницей, то ли завладеть оружием. Теперь не узнаешь. Бросок ножа, воткнувшегося в правое бедро, остановил злодейку, заставил ее с криком упасть перед растерянной Клэр. Не давая никому опомниться, рыжая женщина подскочила к Эрудитке и ударила ее ногой в голову, отправляя в глубокий нокаут. — Наконец-то… Теперь точно сдохнешь! — прохрипела женщина. Она тяжело дышала, но, похоже, от злости, а не от усталости. — Эм… Спасибо, конечно. Но что это сейчас было? — попробовала выяснить Клэр. Встретившись взглядом с незнакомкой, Редфилд отшатнулась. Та и без оружия казалась страшнее бешеной медведицы. Сумасшедший горящий взгляд причинял почти физическую боль. — Скройся! — процедила женщина. — Простите… Незнакомка молниеносно подхватила автомат, принадлежавший Эрудитке. Короткая очередь пролетела в метре от правого бока побледневшей Клэр. — Оставь нас! — требовала жуткая женщина. — Еще раз тебя увижу — пристрелю! — Мне надо в вагончик! Забрать больную девочку! — осмелилась вставить Редфилд. — Ты тупая?! — взвилась женщина. — Собирай свои манатки и проваливай! Больше повторять не буду! Клэр безумно рисковала, но даже не рассматривала мысль бросить Шерри. Она пулей метнулась в вагончик и взяла девочку на руки. Выходить было страшно, но девушка заставила себя не мешкать. Женщина по-прежнему сидела над бездыханной Эрудиткой и сверлила Редфилд подозрительным взором. Инстинктивно сжимаясь и чувствуя себя невероятно уязвимой, Клэр побежала в хаб вместе с Шерри. О лифте на вокзал она второпях не вспомнила.***
Уильям Биркин — носитель G-вируса и практически неуязвимый монстр — позорно драпал. Улепетывал. Спасал свою мутировавшую задницу. Унизительные определения, но как еще назвать его поступок? Раньше доктор Биркин имел дело либо с людьми — хрупкими и пугливыми — или с бесстрашно-тупыми, но слабыми зомби. Но теперь он встретил врага, ни в чем ему не уступающего. Отступая под тяжелыми ударами Мистера Икса и безуспешно пытаясь перерезать ему глотку, Уильям в итоге подпрыгнул на месте и ухватился длинными руками за края дыры, проделанной ранее. Лихо подтянувшись, он вылетел, как пробка из бутылки, и сразу же, без остановки, подскочил снова. Через следующее отверстие в перекрытиях монстр вскарабкался на минус второй этаж. Никто не знал пределов регенерации носителей G-вируса. Даже сам доктор Биркин. Уродливое тело могло полностью восстанавливаться из крошечного куска плоти… но это в теории. Исцеление требовало как минимум концентрации и определенного времени. А времени на передышку как раз и не хватало! Стараясь стряхнуть Тирана-охотника с хвоста, Биркин шел куда глаза глядят. Руководствуясь этим антинаучным методом, он забрел в обширное двухъярусное помещение. Под металлическими платформами расположилась сеть тесных (особенно — для четырехрукого мутанта) проходов. Слева и справа тянулись толстые горячие трубы. В нескольких местах произошла утечка, и пар с угрожающим шипением вырывался через отверстия. Впереди кипел целый бассейн с расплавленным металлом. Преследуя неизвестные цели, «амбрелловцы» установили его напротив главного генератора — гигантской высокотехнологичной башни, которая пронизывала насквозь целый этаж и напоминала стальную копию растения из нижней шахты. Свист пара усиливался, словно за спиной Биркина расшумелся чайник величиной с автомобиль. В мутно-белой завесе проступила могучая фигура Икса. Тиран держал в руках кусок крупной трубы. С размером оружия он не рассчитал, так что не мог нормально замахнуться. Избежав первого удара, Биркин попятился, задрал длинную пару рук и воткнул когти в платформу наверху. Он напряг мускулы, выдернул решетчатый прямоугольник и поставил его на пути врага. Преграда загудела, приняв на себя удар трубой, и слегка прогнулась. Уильям попробовал повернуть железку и едва не воткнул ее острый угол в «фирменный» крест на лбу Тирана. Но за это Мистер Икс сильно ткнул трубой сверху вниз, словно копьем, и выпученный глаз на правом бедре Биркина лопнул. Страшно закричав, бывший ученый рассвирепел по-настоящему. Он в сердцах разрезал бестолковый кусок решетки, после чего ударил Икса всеми четырьмя руками одновременно. Труба упала Тирану под ноги, когда длинные когти воткнулись ему в плечи, подобно гарпунам. Вкладывая в удары всю силу, Биркин отрывал врага от пола и молотил им по всем твердым и громоздким предметам, которые подворачивались под руку. В запале боя монстры-соперники не замечали, что все ближе подходят к генератору и оранжево-красному бассейну. Поскольку Икс не сдавался и лишь сдавленно сопел после яростных атак, Уильям бил его, как боксерскую грушу, свободной парой рук. Когти все-таки пробивали слоновью шкуру Тирана, но плохо и входили неглубоко, вызывая легкое (на несколько секунд) кровотечение. В какой-то момент осатаневший Уильям потерял осторожность и притянул к себе врага слишком близко. Бешеный рев стал невнятным завыванием, когда толстые руки Тирана схватили челюсти и дернули в разные стороны, разрывая пасть Биркина. Недолгая оторопь бывшего ученого стоила ему задней правой руки. Мистер Икс схватил ее пониже локтя, вывернул до характерного хруста, а затем попробовал соскользнуть с когтей, все еще торчащих в плечах. Но отчаянно ревущий Уильям понесся вперед, не выпуская Тирана, и с разбегу протаранил главный генератор. Под звуки оглушительного треска и гудения громадная башня вибрировала и выбрасывала энергию. Бело-синие молнии каскадами падали на неугомонных и неосторожных мутантов. Помятый механизм как будто мстил за нанесенный ущерб, жестоко прожигая чудовищ током. Одарив их сотнями киловольт, генератор в конце концов выдохся, и все лампы погасли. Теперь только жаркая гладь бассейна освещала пространство. Почерневшие и едва способные передвигаться мутанты как-то сумели расцепиться. Уильям бессильно осел на пол, Мистер Икс поковылял в другую сторону, словно забыл, что хотел от бывшего ученого. Сильно хромающего Тирана зашатало, и он навалился на ненадежную ограду. Прутья заскрежетали, прогнулись под весом лысой махины и уже через три секунды нырнули в расплавленный металл. Иксу ничего не оставалось, кроме как отправиться следом за ними. После того как неловкий Тиран бултыхнулся в горячее озеро, лампы вдруг робко замигали. Затем послышалось гудение, и помещение опять наполнилось тусклым светом. А также тревожным механическим голосом: — Внимание! Зафиксирован серьезный сбой в работе энергосистемы. Активировано резервное питание. Угроза бесконтрольного распространения БОО — максимальная. Запущена система самоуничтожения! Научной группе и обслуживающему персоналу — немедленно покинуть объект! Следуйте планам эвакуации! Биркин лежал на спине и бездумно глядел вверх, словно обещанное самоуничтожение его вообще не касалось. Признаки жизни подавал только глаз на левом плече. Запекшаяся корка нехотя осыпалась, а под ней нервно возился раздутый комок, пытающийся сфокусировать взор хоть на чем-то.***
Пара крепких пощечин встряхнула женщину, заставила ее тело и мозг шевелиться снова. Эрудитка застонала, приходя в себя, и глянула на мучителя. Ее прожигала взглядом растрепанная Солдатка. Ее разгневанное лицо покраснело, будто подражая оттенку волос. «Все проблемы от рыжих», — успела подумать Эрудитка перед тем, как ей со всей силы врезали по лицу. Убедившись, что противница очнулась, Солдатка зарычала в предвкушении и стала осыпать ее голову ударами. Кулаки мелькали в воздухе, разбивая лицо в кровь. Эрудитка не могла ни защититься, ни откатиться, ни встать с холодного пола. Рыжая сидела на ней, прижимая руки бедрами, и без устали орудовала кулаками, вымещая всю свою боль и злость. Если бы японке и захотелось попросить пощады, она бы просто не успела слова вставить. Избиение казалось бесконечным. Ученая с трудом видела Солдатку сквозь красную пелену, накрывающую здоровый глаз. Рот наполнился кровью, голова болела так, словно ей играл в футбол Тиран, а во что превратилось лицо, не хотелось даже думать. Рыжая неожиданно привстала, и Эрудитка поспешно повернула голову, выплевывая скопившуюся кровь. В темной луже на полу резко выделялись более светлые кристаллики. Ученая не сразу догадалась, что это выбитые зубы. «Ну это уже перебор! — Пользуясь передышкой, мозг Эрудитки порождал преимущественно жестокие мысли. — Когда выберусь, ты обязательно пойдешь со мной! И будешь умирать несколько суток!» — Смотри на меня! Смотри, говорю! Сраная ты пизда! — материлась Солдатка, хватая японку за плечи и сильно встряхивая. Брызги крови разлетались и оседали на лице рыжей. Та не пыталась утереться — это было сущей мелочью по сравнению с ее обагренными руками. — Не ждала меня, да? — выкрикивала рыжая. — Думала, я так просто сдохну? Тупая блядь! Я порезала твой сраный скотч! И завалила Тусовщицу! Завалила! Лучшую! Подругу! — Эти три слова она чередовала с ударами по ненавистному лицу. — Своими руками! Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Эрудитка снова ощутила во рту кровь, которая пыталась стечь в горло. Возникло желание выплюнуть ее в лицо рыжей лесбухе, однако японка сдержала этот порыв. Солдатка сейчас в «правильном» настроении. Самое умное, что она могла сделать — без рассусоливаний замочить убийцу Тусовщицы. В идеале сразу — пока та не пришла в сознание. Однако рыжая пылает жаждой мести, хочет дать волю внутренней садистке, ответить пытками на пытки. Лихой прыжок на те же самые грабли! Лесбиянки могли убить свою пленницу минимум трижды (поводов хватало), но не желали искать легких путей. За что и поплатились: одна скончалась в ужасных муках, вторая напрашивается на ту же участь. — Пытать… — невнятно произнесла Эрудитка, сплюнув кровь на пол. — Что? — Пытать будешь? Шмешно… — прошепелявила японка. — Я вшё вынешу… — Всё?! — Солдатка ударила ее наотмашь, размазывая кровь, текущую из рассеченной брови. — Смотри на меня! Внимательно смотри! — повторяла она. — А? — Эрудитка часто моргала, пытаясь очистить зрение. Внезапно ей стало страшно: лицо Солдатки приблизилось вплотную, и в ее глазах загорелся дикий огонь. Ученая помнила этот взгляд. Насмотрелась на него, когда Берту охватывала жажда убийства. — Запомни мое лицо! — потребовала Солдатка. Она опять бросила Эрудитку на пол и опустилась сверху, упираясь коленом в ее подбородок. — Это последнее, что ты видишь! Зрачок японки расширился, когда перед самым носом зависла пробирка. Ее пробирка, наполовину заполненная кислотой! Нужно было спасаться, сейчас же что-то придумать… Но мысли разлетелись, как стая вспугнутых воробьев, и оставили в голове мрак безысходности. Эрудитка видела роковую пробирку еще пару мгновений, а потом струя пролилась вниз… и свет померк. Навсегда. Сначала японка даже не поняла, что пришел конец всему. Просто не было времени понять: сознание утонуло в жгучей боли, которая прогрызала путь от глазницы в глубь черепа. Лицо с противным шипением горело, барабанные перепонки трещали от визга. Высокий и пронзительный звук шел откуда-то из недр души — с кладбища, на котором Кристина Ямата пыталась похоронить свою слабость и чувствительность. Японку опять тряхнули, мешая тонуть в океане мучений. Голова болталась и грозилась оторваться, словно повисла на лоскутке кожи. Эрудитка горестно замычала, прикусив язык. — Не нравится? Умереть охота? — В голосе Солдатки было столько наслаждения, словно она только что занималась сексом с богом (или с богиней). — Отсоси, сука!!! Теперь я решаю, когда тебе умереть! Эрудитка скулила, бездумно пытаясь протереть глаза и надеясь рассмотреть хоть что-то. Но от ее стараний боль только усиливалась. Японка взвизгнула, когда ее схватили за волосы и потащили вперед, вынуждая ползти на четвереньках и стонать от боли в ноге. — Мы идем наверх! — злорадствовал проклятый голос. — К черту остальных! Будем веселиться только вдвоем! «Нет! Не хочу… Спасите меня! Берта! Лупо! Кто-нибудь!»