Ряд №10 / Aisle 10

По дороге к машине я подумал, что, возможно, решение пригласить Твика на танцы было не таким обдуманным, как хотелось бы. Прежде всего я не учёл, что скрывать подобные вещи ото всех довольно сложно. Если уж быть точным, ото всех — то есть, от двух моих близких друзей, что шли впереди. Я дырявил взглядом их затылки, представляя себе, какие лица сделают мои друзья, если узнают о том, что произошло у них за спиной буквально минуту назад. Ржач, подколы, беспощадные насмешки — все это будет преследовать меня еще долгие-долгие месяцы после. Жестом я остановил Твика. — Может, не будем говорить Токену и Клайду? — шепнул я и тоже остановился. — Что не будем говорить? — Что я пригласил тебя, ну, сам знаешь куда, и мы реально идём. — Что? А почему? — Потому что я уже всем рассказал, что не иду, и если они узнают, то будут беситься. — Ну, это твоя проблема, не моя! — Бессердечная ты тварь. — Сам такой же, — Твик скрестил руки на груди. — Пожалуйста, подожди немного, не говори им. — Не люблю упрашивать. Это палевно и значит, что мне явно не все равно, так оно и есть, и мне стремно это признавать. Однако несколько убедительных слов с моей стороны — и Твик, пусть и нехотя, согласился. Оно того стоило. — Чего вы так долго? — крикнул через плечо Токен, когда мы принялись догонять ребят. Я собрался было ответить, но ни с того ни с сего Твик ляпнул: — Крэйг и я идем на танцы! Точнее, сказал-то он только «Крэйг и я идем…», а дальше я заткнул ему рот ладонью и притянул к себе. Твик начал извиваться всем телом в попытке вырваться, но безуспешно. — Что он сказал? — нахмурился Клайд. Оба остановились и посмотрели на нас. — Ничего, — мигом ответил я. — Он ничего не сказал. — А мне послышалось, он сказал, что вы идете куда-то. — А, ты про это? Да, он сказал, что мы идем… Уже так долго, с ума сойти можно, черт, блин, Клайд, какого хрена ты свалился в канаву в двух лишних километрах от нашей машины! Если бы я услышал эти слова от кого-нибудь другого, в жизни бы им не поверил, но парни купились. Переглянувшись, они пожали плечами и отвернулись, и я вздохнул с облегчением. Твик царапал ногтями мою ладонь, что до сих пор держала его лицо, и я, бросив напоследок суровый взгляд, отпустил его. — Вот это да, — с горечью в голосе сказал я, — значит, историю всей своей жизни ты от меня скрывать можешь, а простой секрет — нет? — Я не договорил, ты мне не дал! Откуда ты знаешь, что я хотел сказать именно это? — Я… — честно, я не знал. — Ты мне не доверяешь! — Не, просто мне сейчас самое главное — не уронить своего достоинства перед друзьями. — Если ты пойдешь на выпускной… — Твик закатил глаза, когда я цыкнул на него. — Я хочу сказать, если ты пойдешь ну, сам-знаешь-куда, твое достоинство не пострадает. Чего-то ты преувеличиваешь. Глубоко в душе разумная часть меня соглашалась с ним, но сейчас мной управлял вовсе не разум. Я пытался убедить Твика, что ничего не преувеличивал, так оно и надо, что это действительно важно для меня. В машине мы забрались на задние сидения и обрывисто, очень приглушённо переговаривались всю дорогу, вплоть до дома Твика. — Твик, не надо. Прошу. — Какой толк просить, если я все равно не смогу это сказать. — Потому что… Это отдельная история, короче. — Я ничего не понял из твоих слов. — Как же, блин, с тобой сложно. — Если со мной так сложно, пойди с кем-нибудь еще! — Нет! Резкость моего ответа немного смутила Твика, и он вылупился на меня широко распахнутыми глазами. Даже Клайд с Токеном глянули, что случилось, в зеркало заднего вида. Я подождал, пока они отвернулись, и продолжил: — В общем. Я хочу пойти с тобой, это да, но… чтобы не привлекать внимания. — Мы же не идем, как пароч… — Не надо, только не это слово. — Но ведь нет! — Да, знаю я, знаю. Знаю. — Я вздохнул. — Знаю. — Что ты вообще несёшь? Я поднял бровь: — Обиделся, что ли? — Ты ничего толком не говоришь, это бесит! — Я и так обычно ничего не говорю, почему сейчас должен? Вероятно, это был не лучший мой ответ, потому что из-за него Твик взбесился еще больше. К счастью, к тому времени мы подъехали к его дому, и кричать Твик не стал. Вместо этого он, не говоря ни слова, в гневе выскочил из машины. Официального согласия хранить молчание я от него так и не получил. Но самой большой потерей оказалось то, что мне не удалось как следует рассмотреть его дом: так сильно меня отвлёк наш спор. До жути странно это было, я столько времени представлял себе в фантазиях дом Твика и вот впервые в жизни очутился на его пороге. Мне вообще много чего было интересно — всякие глупые мелочи, из которых и состояла жизнь Твика: какую жвачку он любил, как просыпался утром. Я просто хотел разузнать больше, как будто чувствовал, что не разочаруюсь тем, что смогу найти. В начале дня я надеялся, что наконец-то вычеркну пункт «увидеть дом Твика» из своего списка. Дом-то я, конечно, посмотрел, но только мельком, на большее не хватило времени, и по дороге домой меня всего изгрызла досада. Но это еще не все. Твик малость обиделся на меня, в который раз, и даже не попрощался, а я, признаться, люблю, когда он прощается, потому что он всегда улыбается. Клянусь, у него есть особая прощальная улыбка, и утренняя улыбка, и «Оу, классно пошутил, Крэйг, дай мне отблагодарить тебя за твое безукоризненное остроумие» — и такая улыбка. Для меня они — словно очки в видеоигре, я подпитываюсь ими, но сейчас одну упустил. И когда мы отъехали, я подсчитал свои потери, но мнения не изменил: ничего говорить не надо, так будет правильно. Думаю, какая-то разумная часть меня пыталась убедить, что я просто парюсь по ерунде, как будто Твик по-прежнему сидел со мной в машине и спорил — так противоречиво я себя чувствовал. В принципе, если ничего не говорить, то так даже лучше. Но если хорошенько подумать… Это был мой первый школьный вечер. Конечно, в девятом классе я ходил на танцы в день Сейди Хокинс (*), но это не считается. Вечер был тематический, супергеройский, и все пришли в наш спортзал в джинсах, плащах и масках. Кроме некоторых, вроде Клайда, который разоделся, как толстый Флэш, или Кевина в костюме штурмовика. Выпускной вечер — немного более серьезное мероприятие, по крайней мере, среди себе подобных. И я ничегошеньки не знал, что от меня требуется. Нужна одежда — это все, что я понял. Где брать билеты, где все будет происходить, какие нормы поведения там приняты, ритуалы, традиции, жертвоприношения животных, да что угодно — неизвестно. Довольно долго я сопротивлялся этой мысли и, наконец, решился. Друзья и так привыкли, что во время поездок (да и вообще) я тихо сижу, так что мое молчание их не смутило. Когда же до меня дошло, что одному этот выпускной мне не пережить, то я выдал нечто, чего парни в жизни не ожидали от меня. Клайд крутил «Аббу», горланил с Токеном слова к песне «Мама Мия», и посреди их галдежа из меня вырвалось: — Я иду на выпускной и зову Твика с собой. Хорошо, что хоть на дороге никого не было, потому что тут Клайд резко крутанул руль направо, и машина, скрипнув, встала на обочине. Парни одновременно развернулись и в шоке выпучили глаза на меня: — Можешь повторить? — наконец, решился спросить Клайд. Его правый глаз слегка дергался. — Я иду на танцы. Из Клайда вырвался сдавленный звук. — Что? — поперхнулся Токен. Вполне ожидаемая реакция. Я приготовился повторять последнюю фразу столько, сколько нужно, пока до них не дошло бы. Открыл было рот, но Клайд меня перебил: — Сюда на поле прилетали инопланетяне, которые похищают людей? И мы не заметили? Кто ты такой, и что ты сделал с нашим Крэйгом? — Я не шучу, Клайд. — Даже не верится, — сказал Токен. — Крэйг Такер-мазафакер? Идет на выпускной? — Тот самый Крэйг, который сказал, что лучше с него шкуру сдерут, чем застукают на этом мероприятии? — добавил Клайд. — Тот самый Крэйг, который сказал, что лучше у него отрежут яйца? — поддержал Токен. — Тот самый Крэйг, кто ненавидит всех? — И вся? — Вы закончили? — Я лишь закатил глаза. — Не, подожди, я серьезно, — сказал Токен. — Это шутка или как? — Или террористический акт, — огрызнулся Клайд. — Ты хочешь подорвать всех, кто придет? Или собрать нас в одной комнате и поджечь? — Ух ты, вау, гм, на это уйдет даже больше средств и времени, чем я хотел бы потратить на людей, на которых мне пофиг. — Тогда что? — Я просто хочу сходить, что тут такого? — Ты говорил, это тупо! Каждый раз, когда мы заводили эту тему, ты стебался над нами! — Я, в общем… — Клайд, казалось, недоумевал больше всего. При разговоре он отчаянно размахивал руками и то и дело теребил челку, словно страдал от какого-то нервного тика. — Не понимаю, почему ты вдруг сменил свое мнение, когда причины особо нет, должна же быть какая-то зацепка… — И он замолчал, переменился в лице, глаза его расширились: мысль заработала вовсю, понимание медленно приходило к нему. У Клайда как будто внутри что-то щелкнуло, и он повернулся ко мне, уставился на меня. Я имею в виду, буквально уставился. — Ты сказал, что зовёшь с собой Твика? Я уже и забыл, что упоминал эту маленькую деталь. — Эрм. Клайд хлопнул ладонью сначала по рулю, потом по лбу: — Вот оно что! Это все обьясняет! — и снова, широко улыбаясь, взглянул на меня. — Вы сделаете меня свидетелем на вашей свадьбе? Токен приоткрыл рот, и я ждал, что он вступится за меня, но вместо этого он выдал: — Извини, но свидетель здесь я. — Мы с Крэйгом дружим дольше, Токен. — Всего на несколько месяцев дольше! — Все равно дольше! — Мне Крэйг первому сказал, что он любит… Я кинул на него выразительный взгляд. —…любит меня больше. У Клайда челюсть выпала от изумления. Он развернулся и осуждающе посмотрел на меня. — Быть не может! — Не понимаю, о чем вы спорите вообще. — Ну уж нет, Крэйг, — Клайд нахмурился. — Я устал от твоих тупых игр. Лучше скажи мне прямо в лицо, что здесь происходит. — Ничего не происходит, — я сделал лицо кирпичом. Клайд раздраженно заныл, и Токен покачал головой: — Чувак, что тебе мешает? И ему тоже скажи. К нему повернулся Клайд. — Что? — Токен! — рявкнул я. — Даже Токен знает? — в голосе Клайда послышались всхлипывания. — Ничего он не знает. Нечего тут знать. — А мне почему не расскажешь? — продолжал Клайд. — Я-то думал, мы с тобой бро! Мы с тобой зубными щетками делились! И трусами! Ты доверял мне присматривать за твоим хомячком, это что-нибудь да значит! — Во-первых, это я поделился с тобой щёткой и трусами, и то потому, что ты ввалился ко мне без предупреждения. Во-вторых, это морская свинка, которую ты чуть не убил, и, в-третьих, нечего рассказывать. — Ты боишься, что я буду над тобой смеяться? Нет, не буду, хотя мог бы. С тобой это не так-то просто, поэтому не буду. Он все равно не отстанет от меня, сколько не отмахивайся. Я поворчал про себя. — Я не заведу машину, пока ты мне не скажешь! — Пофиг. Пешком пойду. — Не надо! — Клайд резко осел, так что из-за сидения впереди выглядывал только уголок его рта и печальные глаза. Он походил на жалкого робкого кролика, который пятился в свою норку. — Все равно это ни для кого не сюрприз. Все очевидно. — И зачем тогда мне рассказывать? — Потому что мы с тобой лучшие друзья, и я сам хочу это от тебя услышать. Чтобы знать, что ты мне доверяешь. Я откинулся на сидении, скрестил руки на груди и уставился в окно. Но ничего не ответил. — Крэйг… — мягко упрекнул меня Токен. Упрямое молчание. — Дружище, ты чего, давай, всего-то три слова. Ты сможешь, — добавил Клайд. — Не могу, — вздохнул я. — Что значит, не можешь? — Не могу сказать. — Мне он тоже не прямо сказал. Он как бы намекнул, неявно, — вставил Токен. Клайд сделал обиженный вид и нахмурился, но потом немного подумал, и лицо его озарилось: — Что, если я спрошу? — и, без всякого приглашения или подтверждения с моей стороны, продолжил: — Крэйг, ты любишь Твика? Три минуты молчания. Удивляло терпение моих друзей, никто из них и слова не произнес, и вообще, потом они отвели глаза и спокойненько ждали, пока я тупил с ответом. Я взвесил все «за» и «против». «Против»: Клайд, вероятно, будет стебаться надо мной до конца жизни, разнесет новость по всей школе и будет вечно убеждать нашего впечатлительного Твика, что именно он, Клайд, лучше всего подходит на роль свидетеля для нашей предполагаемой свадьбы. Но вот что «за»: больше не придется ходить вокруг да около, станет крепче и теснее моя дружба с Клайдом, который сможет помочь мне там, где бессилен Токен. Рассудив, что никакие насмешки и порушенная репутация не имеют большого значения перед великими силами космоса, я стал считать все «за» более убедительными. Я открыл рот, начал было говорить «дээ» и тут же заткнулся, не закончив. На звук дернулись Клайд и Токен, но к их разочарованию, я затормозил на полпути. И снова Клайд развернулся в своем сиденье, сверкнул глазами, чтобы подбодрить меня. — Если ты хочешь сказать «да» — только кивни! В общем, я так и сделал. С закрытыми глазами, нехотя, легким рывком головы. И в конце спешно закрыл лицо руками. От Клайда я чего угодно ожидал, но не такого: — Да! Я знал это, знал! — машина закачалась — он пританцовывал, как я понял. — Что я тебе говорил? Я знал это с того дня, как ты в первый раз его в магазине увидел! — Ага, ты прям Шерлок, Клайд, — тихонько хихикнул Токен. — Что, доволен? — Блин, еще как! Машина давно тронулась, Клайд давно переключился на дорогу и не смотрел на меня, и только тогда я убрал руки с лица и глянул в окно. Ну вот и все. Теперь и Клайд тоже член моего тайного общества. После того, как он вдоволь поликовал и побибикал, я сообщил ему основные условия нашего секретного договора. В список избранных Клайд попал только потому, что мне понадобилась помощь, а ему можно было доверять. И ни при каких обстоятельствах этот секрет за пределы нашего круга выходить был не должен. — Убью тебя, Клайд. Обещаю. — Я никому ничего не скажу! Я уговорил его поклясться всем, что ему дорого: коллекцией порнушки, Бонни, мамой-голландкой и ее секретным ингредиентом для фарша, что идет в тако. Скрепя сердце, он согласился, к заверению прилагались и положенная на грудь рука, и прочие клятвенные ритуалы родом из песочницы. Я объяснил, зачем мне вообще понадобилось делиться с ними своим решением. Рассказал о своих проблемах, мучивших меня вопросах, обо всем подряд: что, где, когда и как — в общем, выложил все, как есть. Позже парни пообещали, что помогут мне, что все под контролем и не нужно беспокоиться. Что они задумали, мне удалось выяснить только в понедельник, когда по пути на урок анатомии я наткнулся в коридоре на Кевина Стоули. — Привет, Крэйг, — окликнул он меня возле питьевого фонтанчика. Я нахмурился, но ответил ему кивком и прошел дальше. — Слышал, что ты идешь-таки на выпускной. Я затормозил в полушаге, развернулся, уставился на него. — Что ты сказал? — Слышал, что ты идешь… — чуть ли не прокричал он, но тут я подбежал и закрыл ему рот рукой. — Не так громко, — буркнул я и опасливо глянул на проходящих мимо ребят. — Ты, блин, еще на плакате это напиши и на двери школы повесь. — Прости, — пробормотал Кевин, когда я выпустил его. — Но, гм, можно спросить, почему ты передумал? — Забей. Как ты узнал? — Мне Клайд сказал. Ну конечно, кто же еще. Наверное, я сам виноват, не уточнил, какую конкретно часть выданной в субботу информации нужно было хранить в секрете. На самом деле — все, но Клайд и тут благодаря моему промаху нашел лазейку. — Что ты еще знаешь? — напирал на него я. — Ничего, уверяю! — бедняга сжался еще больше, я отступил. — Но хочешь, я сделаю скидку на, эрм, бутоньерку? Клайд сказал мне, что она тебе нужна, но ты же знаешь, что, эрм, девочки покупают их для мальчиков, да? Букетик на платье тебе не нужен, точно? После этих слов стало ясно, что именно мои друзья обещали сделать: помочь мне прибарахлиться к выпускному. У Кевина мама заведовала цветочным магазином, что было весьма на руку. А Клайд, скорее всего, уговорит своего папашу одолжить мне пару туфель на один вечер. Откуда возьмётся все остальное, я пока не знал, но предположительно, без потрясающего богатства Токена здесь не обойдётся. Такое внимание к моим проблемам с их стороны — это настоящая щедрость. Кевин перестал раздражать меня как-то сам собой. — Да, знаю, — ответил я на предыдущий вопрос. — Но у меня как бы нет пары. — И ты покупаешь сам для себя? — сказал он так, как будто жалел меня. — Для Твика. Мы договорились пойти вместе, так что, наверное, так тоже можно. — Ааа, — я приготовился, что он завалит меня вопросами. — Точно. Об этом Клайд мне тоже говорил. Что же, круто. Этот парень нравился мне все больше: на удивление, он ни навязывался, ни осуждал других. Совсем не то, к чему я привык со своими друзьями. — Я тебе прямо в тот же день принесу, если ты не против. Потом заплатишь. Тебе точно ничего больше не надо? На самом деле, после нашего разговора я понял, насколько сильно недооценивал этого необыкновенно доброжелательного парня. В нем не было ничего плохого или неприятного, и даже удивительно, почему я общался с ним, как с говном, все это время. — Да, сойдет, принеси один цветок, — я протянул кулак. — Спасибо, чувак. Сначала он уклонился, наверное, подумал, что я хотел его ударить. Когда же он увидел, что мой кулак ему ничем не угрожал, то застенчиво протянул свою руку, и мы стукнулись костяшками пальцев. — Да без проблем, че. Обращайся, — едва заметно улыбнулся он. Остаток дня шел своим чередом, вел меня прямиком через дебри школьных занятий и рабочих дел до самого конца, вплоть до восьми вечера. Никаких других предложений от друзей так и не поступило, и тогда я предположил, что Кевин — самое большее, что они могли выжать для меня. Так оно и было до вторника, когда в полпятого вечера выяснилось, что Кевин Стоули не покрывал их план и вполовину. Я был на работе, расставлял детское питание по полкам во втором отделе, и тут зазвонил колокольчик. Я услышал шаги приближающегося покупателя. За прилавком сидел Клайд, так что я, конечно, машинально дернулся посмотреть, кто идет, но решил доверить это дело ему, а сам и не глянул толком. А шаги не переставая шаркали по линолеуму, все громче и громче, пока до меня не дошло, что они направлялись прямо ко мне. Слишком поздно было бежать или что-то предпринимать, когда они остановились позади меня. Не успел я поднять голову, как меня опередил знакомый женский голос. — Такер. Это была Рэд. Я мог узнать её не глядя, по голосу, непохожему на другие. Но вот интонация звучала немного странно. Давно я не слышал, чтобы Рэд так со мной разговаривала. — Мы так давно не общались, что называем друг друга по фамилии? — буркнул я, скрючился над корзинкой под ногами и вытащил пять банок бананового пюре. — Да ладно тебе. Как будто тебе есть дело. Занятый ответ тоже, да. Я-то ждал смешков, извинений. — Как понимаю, у тебя со мной все кончено, — сказал я. — У меня с тобой все кончено. Пора бы уже. Четыре потраченных впустую года, которые никогда не вернуть. — Отлично. Значит, с тобой можно уже не притворяться няшкой. — А мне можно перестать целовать тебе зад. Оно же взаимно работает, так? Для Рэд такая манера общения не была чем-то необычным. Она — как настоящая рыжая бестия, кличка ей очень подходит. Точнее сказать, она сучка еще та и всегда такой была, с самого детства, со всеми девочками и мальчиками. В шестом классе, когда она не брызгала ядом на других девчонок в классе, основой удар принял на себя я. Это обьясняет, почему такое отношение с ее стороны мне было не в новинку. Стебалась она надо мной не потому, что я был какой-то избранный или особенный, просто наши папаши как бы лучшие друзья, и нам приходилось пересекаться чаще, чем мне того хотелось бы. Как мы с семьей Токена все делаем вместе, здесь почти тоже самое, ну, может быть, не так активно — наши папаши полностью самодостаточны. Так мы оказывались вместе на одних и тех же вечеринках и мероприятиях, в паре готовили школьные проекты, а еще Рэд присматривала за Руби, когда та была маленькой. К тому же, батя ее любит. Он искренне недоумевает, почему мы не встречаемся. Вы не видели, как он рассердился, когда я не пригласил Рэд на выпускной. Я всерьез испугался, что он меня ударит. С годами ее характер не сильно менялся, но вот в седьмом классе пришло половое созревание, гормоны, то, се, и Рэд решила, что хватит быть со мной такой сучкой. Сначала она просто не общалась со мной, как и многие другие девушки, запутавшиеся в своих чувствах. И я был не против. В конце концов, мы не воевали, скорее соперничали или вот так по-злому дружили, но я бы не стал жаловаться, что еще одной порцией оскорблений в моей жизни стало меньше. Полгода спустя, в восьмом классе и весь девятый класс, она сменила стиль, в общем, стала милой и приятной. Со всеми остальными она оставалась прежней, но резко подобрела ко мне, держалась гораздо скромнее и сдержаннее. И, что самое странное, заботливо называла меня Крэйгом, а не Такером. Вместе мы сходили на вечер Сейди Хокинс, и то потому, что она сама меня пригласила, а я побоялся, что если откажусь, она снова превратится в сучку и ударит меня. Я был Бэтменом, она — Чудо-женщиной, и обоим было очень неловко, потому что из-за ее влюбленности я не знал, как себя вести рядом с ней. «Я с ней, как говнюк, а она со мной — как сучка», — вот это я понимал. Само собой, с того дня я не мог с ней встречаться, как бы сильно она не старалась быть доброй, вплоть до десятого класса. Еще в начальной школе я воспринимал ее, как сестру двоюродную или что-то вроде того, и новый образ примерной девочки, который она ради меня нацепила, не очень оценил. И вот после стольких лет общения с ее злым близнецом наконец-то вернулась старая Рэд, а вместе с ней — приятное чувство ностальгии. — Нравится твоя агрессия, кстати, — сказал я, расставляя в ряд банки на полку. — Скучал по твоей внутренней сучке. — Скажи самому себе «спасибо», ну правда, если бы ты меня не послал, я бы до сих пор не вылечилась от болезни под названием «чувства к тебе», дебил. — Развела драму, господи. Я отказал тебе по-хорошему, помнишь? И нашел парня получше. — Ну да, как раз то, что мне было нужно, тогда я поняла, что зря тратила на тебя время. — Я бы тебе тоже самое сказал. — Но не сказал. — Ну, блин, извини, что повел себя по-джентельменски! — А ты все такой же говнюк, — сердито выдохнула она. — Скажи что-нибудь новенькое. О да, именно такую Рэд я и помнил: придиралась ко всему, что бы я ни сделал, и обвиняла во всех мировых проблемах. Теперь, когда она вернулась, я начал скучать по старой милой влюблённой Рэд. — Ты скажи, — продолжил я и повернулся к ней лицом, — какого хрена тебе от меня на… Ух ты. Твои, гм, волосы. Под «волосами» я имел в виду ту часть, что свисала только с одной стороны головы и доходила до подбородка. Другая половина была выбрита. Вообще, волосы Рэд — вещь непостоянная, преображались они много и часто. Самые длинные были до попы, в девятом классе. С тех пор она укладывала их так вычурно, как могла: сложные косички, высокие конские хвосты, торчащая из волос хрень, разнообразные по стилю и длине стрижки. Единственное, что Рэд еще не делала — это не красила волосы, но и прозвище свое она получила исключительно из-за рыжего цвета волос, так что все правильно. Но конкретно эта прическа была чем-то новеньким. Не хотелось бы выглядеть грубым и пялиться на ее проступающий сквозь кожу череп, но это оказалось сложно. Я попытался сосредоточить взгляд на чем-то другом, на болтающихся сережках в виде молнии, на оранжевых наушниках вокруг шеи, на разноцветной бижутерии, обмотанной на руке до локтя, но все бесполезно. — А что с ними? — спросила она. — Ты, гм, снова постриглась. — Да, в субботу еще. Мы же виделись в церкви и на уроках, дурошлеп. — Наверное, я, гм, не заметил. — Надо же, сюрприз, Крэйг Такер не заметил что-то совершенно очевидное, — она постучала мне кулаком по лбу. — В облаках летал? — В космосе, — буркнул я. — Что ты сказал? — Я сказал, разве тебе не холодно так ходить, в наших-то горах. — У меня есть бини, — тут она вытащила из холщовой сумки шапку цвета индиго и небрежно нацепила ее на голову. Это немного улучшило облик, и Рэд снова стала довольно милой, но все равно, вид голой башки никак не выходил из моей памяти. — А что Токен думает? — Он думает, что я секси, полагаю, ты даже не знаком с таким понятием. — Да иди ты нафиг, месяц назад я сам был для тебя понятием секси. — Месяц назад я страдала от гормональной чумы. — Гм, ок, знаешь, на фотках здорово будешь смотреться. Уверен, ты и к этому готова, да? — Ты меня извини, но у меня есть подходящее чумовое платье, так что не волнуйся за меня. На самом деле, — неожиданно Рэд потянулась, выхватила из моих рук последнюю банку и сама поставила ее на полку, — я бы подумала о себе, на твоём-то месте. Собственно, поэтому я здесь. Я скрючился над ящиком с детским питанием, чтобы напихать в руки сразу три или пять банок. Нужно было чем-то себя занять, лишь бы не смотреть ей в глаза, а Рэд все говорила и говорила. У нее, видимо, были на меня другие планы: схватив меня пальцами за щеки, она развернула меня насильно. — Слышала, ты на выпускной идешь. Теперь я понял, чего она так злилась. — Слушай, сейчас объясню, — вставил я, но, кажется, она не очень поняла. Пальцами она выпячивала мои губы так, что слова превращались в нечто нечленораздельное. — Помнится, ты говорил, что не пойдешь, Крэйг, — и затем, изображая мой голос как можно более похоже, добавила: — «Ты тут ни при чем, Рэд, честно. Я просто не хочу идти. Танцы отстой». Ты же так сказал? Я ударил ее по руке, отпрыгнул, освободился из ее захвата. — Все так, ничего не изменилось. Правда, будь танцы величайшим удовольствием из всех, я бы и тогда с тобой не пошел. — Обижаешь, — притворно сказала она, положив руку на сердце. — Я была с тобой такой няшкой. — И это отпугивало. — В общем, проехали, — с раздражением выдохнула она и заправила за ухо длинную прядь волос, или что там у нее торчало. — Я не сержусь даже. Ты козел, ладно, поняла. Все равно, хреновые бы это были свидания, наверное. — Я ходил с тобой на Сейди, забыла, что ли? — И целый вечер с друзьями ошивался. Ты и не танцевал даже! — Тогда ты мне ничего не говорила! — Я тогда так сохла по тебе, что и этому была рада, что ты вообще со мной пошел. — И пошел же! Я ведь пошел с тобой. — После того, как я купила билет, выбрала костюм, организовала ужин, заказала машину. — А я чем виноват? Я вообще не хотел идти, а ты мне предлагала всякую хрень. Рэд вздернула руки кверху. — Боже, ты безнадёжен. Я не дам Твику пережить такой же отстой. — А как ты… не важно. Это другое, у нас с Твиком не свидание. — Ты платишь за его билет? — Рэд выгнула бровь. — Ну, да, но… — Значит, свидание. — Потому что он сам купить не может… — Я сказала, свидание, и не спорь, — с насмешкой хихикнула Рэд, а мне оставалось пыхтеть от злости, если уж не смог найти достойные слова для ответа. — Ты билеты хотя бы купил, Крэйг? — Нет. — Как я и сказала, хреновые свидания. Знаешь, как Токен меня пригласил? Пропел мне серенаду под гитару возле кабинета физики. И билеты он намного заранее купил, ждал подходящего момента, чтобы спросить. — Я знаю, он говорил мне. Он все спланировал еще с класса девятого. К сожалению, я не могу быть таким, как Токен, хотя, если бы мог, мир бы стал куда светлее. — До сих пор не купил билеты, — фыркнула она. — Я как раз собираюсь… — Ты вообще знаешь, сколько они стоят? Где их взять? Есть ли они вообще? Я замер, уставился на нее. — А они есть? — Не знаю, есть ли. — Это ты у нас секретарь, блин, в студенческом совете, так скажи! Она упрекающие щелкнула языком и неожиданно потянулась к своей сумке, выудила оттуда длинный синий картонный прямоугольник. — Не-не-не, — сказала Рэд и погрозила мне пальцем. — Так не пойдет разговаривать с девушкой, которая раздобыла один из оставшихся билетов для лучшего друга ее парня, — пару раз она метнула взгляд на билет. — Ты знаешь, что один такой билет за неделю до выпускного стоит девяносто баксов? С моей скидкой студенческого совета — всего тридцать. — У тебя один только? Мне два нужно. — Какой требовательный. Я тут тебе и твоему кошельку одолжение делаю, — она помахала билетом. — Это для Твика. — И мне тоже надо, как бы. — Знаю. Спокойно, — раздраженно сказала она. — Я хотела сказать: Токен предупредил меня, как неловко тебе признавать, что ты пошел туда по собственному желанию, поэтому я нашла для тебя подходящий предлог и билет. — Какой еще предлог? — Который порадует твою жмотско-задротскую душу. Завтра узнаешь. Мне не понравилось, как это прозвучало, и, думаю, она поняла это по моему лицу. — Не бойся, ничего страшного нет. Скорее всего, тебе это понравится. (И правда, на следующий день, как Рэд и сказала, я узнал, что к чему. В школьном коридоре меня догнала Венди Тестабургер, буквально подлетела, и сначала я подумал, что чем-то взбесил ее. Потом она всучила мне большую зачехлённую видеокамеру и без объяснений затараторила какие-то инструкции и правила. Когда мне удалось спросить ее, она нахмурилась и сказала: — Рэд говорила, что ты хочешь снимать танцы на DVD для нашего классного альбома. Что же, это немного сгладило бы ситуацию. Но в жизни не скажу Рэд, что она была права, и мне это понравилось, не будет ей такого счастья.) Рэд, ничего не объяснив, замахала передо мной билетом, и когда я за ним потянулся, отвела руку в сторону. — Так ты отдашь или нет? — вспылил я. — Скажи, что я красотка. — Чего? — Скажи. Что. Я. Красотка. — А ты мне билет отдашь, если скажу? Она поднялся ладонь к уху. — Прости, это значит «Ты красотка» на подонском? —Ладно. Ты кра… — Стой. Хочу, чтобы это увидел Донован. Клайд! Закрыв лицо ладонью, я прислушивался и ждал, когда этот предатель, словно дрессированная собачка, подбежит к нам. — Что такое, пацаны? Оу, Рэд, ты принесла Крэйгу билет, класс, спасибо. Она улыбнулась и повернулась ко мне. — Ладно, валяй, Крэйг. — Ты… — я скрипнул зубами, не сводя с нее глаз. — Ты красотка. — И талантливая, и умная, а еще скажи, что ты отстойный как парень и как человек. Я вздохнул: — Ты красивая, и талантливая, и умная, а я, в свою очередь, последняя мразь, — и выхватил билет из ее рук. Все это время Рэд победно скалилась, а Клайд ржал. — Никогда не устану смотреть, как ты мучаешься, — Клайд задыхался от смеха. — Я вас ненавижу. — Прости, конечно, — сказала Рэд, — я принесла тебе билет со скидкой, и то, не стала бы напрягаться, если бы Токен и Клайд не попросили бы. — Это я ценю, а все остальное задолбало. Наконец, я рассмотрел билет. Это была не просто синяя бумажка, на самом деле на нем красовалась фотография океана плохого качества. И правда, как будто фоновый рисунок выцепили из недр поиска Гугла, тыкнули наугад в картинки морских звёзд или рыбок-клоунов и скопировали их в изображение с помощью редактора Paint. А еще там были слова. Кроме очевидных надписей, вроде «вход: 1 человек», времени и даты, у этой дискотеки (полагаю, как и у любой другой) было свое название. — «Подводная Баллада», — вслух прочитал я и недоверчиво взглянул на Рэд и Клайда. — Что же, если я до этого и так рвался идти, то сейчас прям уговорили. — Дружиище, так названия всегда тупые, — сказал Клайд. — Настолько тупые? Всегда? — Не смотри на меня так, не я им названия подбираю, — начала оправдываться Рэд. — Напомни мне снова, зачем люди ходят на подобные мероприятия. — Боже, хватит, название не суть важно. Будет весело, посмотри, где это. Я еще раз взглянул на билет. — Центральный океанариум, — и уставился на Рэд. — Почему? — Почему? Там же красиво! Все аквариумы освещаются, здорово же. — Целый океанариум для нашего одиннадцатого класса, неужели. Двести человек придет. — Так захотел школьный совет. — И как школьный совет может такое себе позволить? — Ну, там, пожертвования, займ денег, сэкономят в следующем году… Я фыркнул. — Зато фотки получатся классные, правда, — она помолчала. — Кстати, насчет классных фото, в чем ты пойдешь? — Тебе-то что? — Я забочусь о тебе, дурачок. Хочу знать, что ты делаешь все, как надо. — У Крэйга пока нет костюма, — встрял Клайд. Я послал в его сторону выразительный взгляд. — Что? — сказала Рэд. — Клайд утрирует, есть все у меня, — я соврал. — Ты сказал, что он тебе мал, — сказал Клайд. — Клайд. — Ты идиот? Не подумал, что тебе может понадобиться новый? — Рэд прищурилась. — Гм, я вообще только на этих выходных решил, что иду, поэтому нет. К тому же, мне новый костюм не нужен. — Если только ты не уменьшишься за три дня. Нельзя идти на танцы в костюме, который тебе слишком мал. — У меня нет денег на эту фигню. — Не волнуйся, что касается бюджетного шоппинга, тут я спец, доверься мне. — И зачем тебе это надо? С каких пор это твои проблемы? — С тех пор, как Токен попросил меня тебе помочь. В общем, я был прав. Токен и Клайд и вправду попросили этих двоих помочь. И подумать смешно, что Клайд подходил к Кевину и спрашивал про скидки на цветы, и что Токен сердечно молил Рэд перестать ненавидеть меня хотя бы ненадолго и подкинуть мне билетики. Да вообще, бред, как вообще можно ждать, что мои друзья на такое пойдут ради меня, не говоря уже о том, что Рэд и Кевин так запросто согласятся? И все же они это сделали, все четверо. Мысль о том, что я получал слишком много от людей, которым почти ничего не давал взамен, вызвала у меня противоречивые чувства. — К тому же, — продолжала Рэд, — кто еще тебе поможет? Мамочка? Эти двое? Токену костюм сшили еще в прошлом году в октябре, а Клайду мама купила. Клайд кивнул: — Еще и со шляпой! — Так что ты от меня-то хочешь? — вздохнул я. — Пойти с тобой по магазинам? — Почему бы и нет? — И когда, скажи на милость, ты планируешь это сделать? Эта хрень будет в субботу, а я каждый день после школы работаю и не собираюсь менять свое расписание, чтобы купить какие-то засратые шмотки. — В пятницу у тебя нет работы. Не ожидал, что она знает. Токен, должно быть, сказал ей, раз Клайд, когда я взглянул на него, покачал головой. Токен и это продумал. — Чёт как-то притык, разве нет? — спросил я, в надежде, что она все-таки отменит всю эту процедуру. — Лучше поздно, чем никогда, — пожала плечами Рэд. — Прогуляем школу. Высвободим целый день. Неудивительно, что Рэд предложила прогулять школу, как само собой разумеется, она и так все время прогуливала. Ее талант к взлому кодов и паролей, а также высокий пост в школьном управлении и доступ к главному компьютеру значительно облегчали ей жизнь, когда она исчезала на целый день и тем не менее отмечалась в списках, как будто вовсе никуда не уходила. Где она пропадала, без понятия, да и узнавать не хотелось. — Я не буду прогуливать школу ради магазина. — А что тут такого? Я думала, что ты от радости запрыгаешь. — Но не под каким-то тупым предлогом. — Гм, — сказал Клайд, — это говорит тот же человек, который в прошлом году заставил нас с Токеном вместе с ним свалить с уроков, чтобы снять фильм про монстров. — Погодные условия в тот день были идеальные, я же говорил. — Если ты волнуешься насчет домашки, чувак, то ты всего один день пропустишь. Фигня, нагонишь без проблем. — Если ты о посещаемости, то тут я тоже все улажу, — с улыбкой добавила Рэд и постучала по воображаемой клавиатуре. Достойный ответ я придумал не сразу. Рэд же приняла молчание за согласие и с сияющей улыбкой погладила меня по плечу. — Не пожалеешь. — Нет, Рэд, нет. Больно ущипнув меня за щеку, она развернулась и направилась к двери. — В пятницу утром увидимся! — Рэд! Она ушла, не дав мне возразить. (В следующей части: компания Крэйга сходит с ума в торговом центре, а еще Крэйг танцует медляк)