Ряд №10 / Aisle 10

Я надеялся, что Рэд пошутила. Не потому, что хотел пойти в школу или мне нравилось там находиться, это не так. Не сказать, что ненавижу школу, хотя дней, когда я получаю удовольствие от школы гораздо меньше, чем дней, когда в тайне жду, что это заведение сгорит. В общем, школа не стоит моих волнений или эмоций, любви или отвращения. Я просто хожу туда, потому что надо. Нет, проблема была скорее в том, что я всей душой не люблю покупать одежду, а также нарушать правила и палиться — и то и другое вытягивает из меня больше нервов и сил, чем хотелось бы. Рискнуть ради шмоток и нарваться на директора, оставление после уроков, и, самое главное, родителей — оно того не стоило. Думаю, не следует напоминать вам о жестких методах наказания, которые использует мой батя. В общем, в надежде улизнуть от заранее провальных попыток Рэд похитить меня, я подстраховался и попросил маму подбросить меня в пятницу до школы. Одним из вариантов я предположил, что Рэд могла бы захватить автобус, так что рисковать не хотелось. Но едва я ступил на дорожку и повернул к школьному крыльцу, как рядом со мной, притормозив, нарисовалась машина. Это была машина Токена. Окно возле переднего сидения опустилось, оттуда показалась Рэд, напялила на себя очки-авиаторы, опёрлась на руку и улыбнулась: — Заползай, лузер. Я закатил глаза к небу и проворчал: — Сказал же, нет, черт побери. — Ау, а ты на заднее сидение посмотри и передумаешь. Я был уверен, что ничего из того, что у нее там могло быть, не заставит меня залезть в авто, но, чтобы подыграть ей, наклонился и глянул на заднее сидение. И как же я был не прав, потому что там, рядом с Клайдом (которого я тут же одарил уничтожающим взглядом), сидел Твик, который нервно посматривал на меня и кусал ногти. — Зачем? — спросил я Рэд. — Ты не единственный, кому нужна одежда. Рэд вылезла из машины, наклонила свое сидение вперед, приглашая меня войти. Я помедлил, и она добавила: — Я уже отметила тебя на всех уроках, все нормально. Не похоже, чтобы у меня был выбор, по крайней мере, не когда он здесь. Так что я вздохнул и поддался уговорам, вопреки здравому смыслу. — Располагайся, — поприветствовал меня Токен. Рэд села вместе со мной, и мы отъехали от тротуара. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал я Твику, когда пристегивался. — Я не хотел! — воскликнул Твик. — Это они пришли и похитили меня! — Твик, успокойся, скучно не будет, обещаю, — уверил его Клайд. — Легко тебе говорить! Ты, небось, всегда в неприятности попадаешь. — Эй! Это не так! — Что ты тут вообще делаешь, Клайд, — спросил я. — И Токен. Рэд умеет водить, зачем вы нам оба нужны. — Я личный водитель у дамы, — объяснил Токен и с такой любовью посмотрел на сидящую рядом девушку, что, подумалось мне, он бы и в рикше ее до самой школы дотащил, только скажи она ему. — Тем более, Рэд не ездит в школу на машине. — А я в качестве моральной поддержки. — Что переводится как: Клайду просто нужен был предлог, чтобы не ходить на уроки, — Рэд ухмыльнулась. — Какая разница, пока ты творишь чудеса со школьным компьютером, моя совесть чиста. — Клайд помолчал. — Ты меня на всех уроках отметила, да? Я не стал следить за их разговором, не услышал, чем все закончилось, да и все равно было. Со мной вдруг заговорил Твик, приглушённым тоном: — Я-то думал, ты говорил, что это должно оставаться в секрете! Знаешь, сколько раз мне приходилось сдерживаться, чтобы не разболтать? — Думай позитивно, теперь нам не надо скрывать нашу секретную любовную связь. Твик отпихнул меня так сильно, что я больно ударился боком о дверь машины. — Ты только этого не говори! — Так и не буду, но умалчивать о твоем домашнем насилии тоже будет непросто. Он снова меня толкнул. Я понятия не имел, куда Рэд нас везла, но вскоре мы покинули город, и, судя по дороге, ведущей вниз с горы, предположил, что мы направлялись в Денвер. Ехали долго (как и всегда), время было восемь утра, и задние места авто (большая часть), спали. Я не спал, я просто не могу, только не в транспорте. Клайд, напротив, храпел, подпирая окно, а Твик спал, потому что в машинах с ним такое случается, как объяснил мне Клайд несколько недель назад. Твик сидел между нами, голову прислонить ему было негде, и он то неловко откидывал ее назад, то наклонялся вперед. Один раз машина резко повернула, и Твик упал на меня, его рука легла поверх моей, а голова без конца сползала мне на плечо. Я громко сглотнул. Будучи не любителем чужих прикосновений и настолько ужасных клише, я, тем не менее, просто наслаждался моментом, и то и дело поглядывал на руку Твика, что вяло болталась между нами. Когда я-таки набрался смелости и схватил ее, машину снова крутануло, и Твик свалился прямо на Клайда, а тот проснулся. Клайд поднял тревогу и заорал, разбудил Твика, который тоже заорал и разбудил Токена, который тоже заорал, и в конце нам пришлось притормозить, потому что мы чуть не врезались в грузовик. Но по какой-то божьей милости мы добрались до торгового центра «Черри Крик» и даже не убились. В этот ранний час и день недели парковка была почти свободна, и Токен без проблем высадил нас возле отдела Macy’s, куда указала ему Рэд. Едва он вышел из машины и поднял переднее сиденье, чтобы дать нам выйти, как Клайд, несмотря на недавний несчастный случай, резво выскочил наружу и помчался к дверям центра. — Кто последний, тот лопух! — крикнул он через плечо. В любую погоду и при любых обстоятельствах Клайд всегда находил в себе силы провернуть эту фишку, когда мы где-нибудь останавливались. Разумеется, за ним никто не побежал, хотя Рэд, не привыкшая к нашему обычному общению внутри группы, приняла все за чистую монету и взаправду прибавила шагу. Токен остановил ее жестом, покачал головой и объяснил, что поощрять выходки Клайда лучше не надо. Клайд и его гиперактивность все же напомнили мне, где именно мы находились и какой ущерб он мог нанести. — Не выпускай его из виду, — прошептал я Токену, когда все четверо догнали Клайда и вместе вошли в торговый центр. Токен проследил за моим взглядом, и мы оба лицезрели, как Клайд подбежал к Рэд и, захлебываясь, спросил, пойдем ли мы в конце есть булочки с корицей. Рэд сказала, что нет, и с силой отпихнула его. — Хех, — Токен фыркнул, — можешь не напоминать. — Не, серьезно, не хочу, чтобы повторилась история, как в Макдональдсе. Или в Бенниганс. Или в боулинге. При напоминании о тех эпизодах Токен захихикал, я покосился на него, и он сразу перестал смеяться, просто улыбнулся и кивнул. Я знал, что ему ни за что нельзя доверять. Не в упрёк Токену, что он плохая нянька, скорее в упрёк Клайду, который обладал врожденной способностью приносить с собой разрушения, где бы он не находился, да еще и с легкостью втягивать в свои дела нас. Чем все примерно обернется, я догадывался, но и подумать не мог, что наша поездка в магазин станет не столько возможностью закупиться новыми шмотками для меня, сколько неиссякаемым рогом изобилия проделок для моих друзей. Рэд отвела меня к полкам с пиджаками и брюками, я на минуту осмотрелся и выхватил взглядом Клайда и Токена, которые вполне предсказуемо носились по магазину с тележками (в одной из них сидел и вопил Твик), потом они на них запрыгнули и проехались, а потом сбили пару манекенов. Я вовсю делал вид, что не знаю этих парней, даже когда они впопыхах пытались собрать женский манекен, как надо. Клайд втиснул женскую руку в отверстие для ноги, в конце концов, плюнул и свалил все в кучу. Оба убежали, и Твик удрал за ними. Немного погодя вошел все пропустивший работник торгового центра, почесал голову, недоумевая, что же тут произошло. — А он разве не должен быть с нами, выбирать одежду? — Я кивнул в сторону Твика. Рэд была поглощена тем, что металась взглядом с черного пиджака в правой руке на полосатый пиджак в левой. — Не все сразу, зай. Она вытянула пиджаки напротив моей фигуры, придирчиво оценила: — Было бы гораздо проще, если бы ты знал свой размер. И долго вглядывалась, а я неловко отводил глаза. Некоторое время спустя Рэд скомандовала: «Подержи», вручила мне правый пиджак и вернулась к полкам. Я проверил, как обстояли дела у парней: они опять крутились возле тележек. В этот раз Токен и Клайд сидели в них и держали по вешалке, Токен — у стены, а на противоположном конце зала, лицом к нему — Клайд, позади него — Твик. — На счёт «три» толкни меня как можно сильнее, — услышал я Клайда. — Нет! Я не хочу становиться участником вашего убийства! — Это же просто вешалки. — Всякое случается! Клайд покрутился в тележке, с самым серьезным видом поглядывая на Твика. — И как мне биться с этим придурком без лошадиной силы? — спросил он. — Мы же не дадим Черному рыцарю выиграть, да? — Я тебя слышал, расист хренов, — прокричал с другого конца Токен. — В общем, просто толкни, а остальное я сам сделаю. — Твик промолчал, и Клайд добавил: — Если ты сделаешь это, я расскажу тебе кое-что ржачное про Крэйга. Твику только этого и надо было, судя по всему, и он мигом согласился. Я с подозрением прищурился, но остановить его не успел. Клайд с Токеном переглянулись, подняли большие пальцы вверх и уселись поудобнее в тележках, взметнулись вверх их вешалки… Клайд начал считать: — Три… два… На счёт «один» Твик рванул и покатил Клайда вперед, Токен с силой оттолкнулся от стены сам. Потом Твик отпустил Клайда, тот полетел навстречу Токену, все ближе и ближе, оба приготовились прожечь друг друга вешалками, но тележки столкнулись так жестко, что Токен перевернулся. Ему удалось проворно вылезти из тележки, когда та ударилась о пол, и сбежать вместе с Твиком. Клайд, в свою очередь, с трудом выбрался из своей тележки, точнее, выпал из нее по дороге. Я смотрел, как он ползком передвигался по полу, а потом поднялся и убежал, и покачал головой. Через секунду показался тот же самый работник, спросил меня, видел ли я, кто это сделал, и я пожал плечами. — Или эти трое на самом деле умные, но скрывают, или люди здесь хреново работают, — как бы между прочим сказал я, когда Рэд впихнула мне две пары штанов и еще один пиджак. — Ты вообще ничего не делаешь! — заругалась она. — Пытаюсь следить за этими идиотами, чтобы они тут все не снесли. — Я тебя привела сюда не для того, чтобы вместо тебя все сделать. — Не привела, а притащила. — Перестань...... и помоги мне! Я закатил глаза: — Я даже не знаю, что нужно искать. Она вздохнула и взяла у меня вещи. — Отдай мне это. Я отнесу их в примерочную. А ты пойди туда, — она указала на полки неподалеку, — и найди себе рубашку. — Гм. — Ты только выбери своего размера, и все. — Она пошла было прочь, но потом глянула на пиджаки, повернулась и сказала: — Главное, черного цвета. И ушла без дальнейших объяснений. Я сделал так, как мне велели. Прошелся до полки с рубашками и уставился на них, как на причудливое невиданное нечто. Пробежался пальцами по рукавам в поисках, что, как я полагал, было именно моим размером среди черных рубашек. Они казались мне одинаковыми, но судя по ценникам и ярлыкам, это было не так. Я невольно застонал. Только я начал доставать одну из выбранных наугад рубашек, как вешалки передо мной задвигались. Я отступил назад. Между одеждой высунулось лицо Клайда, с дыхательной трубкой в зубах, а поверх одежды, как я понял, он напялил девчачий бикини. Клайд выплюнул трубку и улыбнулся: — Не видел Токена? — А сейчас вы какой хренью страдаете? — Марко Поло! Токен водит. Я хлопнул ладонью по лбу. — А Твик где? — Не знаю, в последний раз он, кажется, был, где косметика. — Этого вы и добиваетесь, чтобы вас вытурили ото всюду, куда мы приходим? Или как? Клайд еще шире улыбнулся: — Может быть. Я собирался ответить, но тут откуда-то прозвучал голос Токена: — Марко! Одновременно Клайд заорал: «Поло!» и еще, чуть тише, неувереннее и неохотнее с другого конца магазина Твик выкрикнул то же самое, а потом добавил: «Парни, это тупо, нам жестко влетит!» — Расслаабься, Твик, — прокричал в никуда Клайд и засунул трубку обратно в рот. Он подмигнул и помахал мне на прощание и скрылся за вешалками. Было слышно, как он появился на противоположной стороне, непонятно зачем перекатился по полу и нырнул под следующий ряд рубашек. Это и близко не походило на самые тупые трюки, которые этому парню случалось передо мной вытворять, так что я повел себя, как обычно, когда он выдавал всякую хрень, а именно продолжал заниматься своими делами, притворяясь, что ничего не произошло. И вот тогда в зал вошел Токен, с закрытыми глазами он ловко обходил вешалки и манекены (и все же чуть не налетел на стенд с часами, но и тут увернулся). — Как ты это делаешь? — спросил я. Токен открыл один глаз. — Запомнил план магазина. Я всегда немного завидовал памяти Токена. — Кстати, видел Рэд, она просила передать тебе это. — И вручил мне две пары ботинок, которые я сначала не заметил: одну моего размера, и одну — больше. — Я думал, что с ботинками мне Клайд поможет. — Они как раз к твоим брюкам. Она не знала твой точный размер. — Он улыбнулся. — Как шоппинг проходит? — Тупость какая-то. — Скоро все закончится, — засмеялся Токен. — Парням в этом плане проще, чем девчонкам: не такое разнообразие одежды. — Мне пофиг. — А Рэд вполне весело, как я погляжу. — Еще бы, — буркнул я. — Что ты вообще в ней находишь, прости господи? — А что ты находишь в Твике? Я открыл рот в бездумном порыве постоять за свои романтические предпочтения, приготовив кучу ответов, но тут понял, что Токен не спрашивал меня по-настоящему, что он на самом деле не имел ничего против Твика. От его ухмылки я покраснел и неловко сжался, не в силах ответить, так как знал, куда он клонит. Сжалившись, Токен не стал смущать меня еще больше, только хихикнул и отошёл, вновь выкрикнув: «Марко!» С позором разгромленный, я отступил в примерочную, где у входа дежурила Рэд и, скрестив руки на груди, нетерпеливо постукивала каблуком по полу. Она толкнула меня в сторону кабинок и рявкнула, чтобы шел в третью по счету. Там меня поджидали два комплекта брюк и пиджаков. Я повесил рубашку, которую сам выбрал, и начал раздеваться. Снял ботинки, куртку, рубашку, джинсы и тут услышал над собой шебуршание. — Привеет, дружище! — раздалось сверху. Из соседней кабинки высунулся Клайд, с все той же дыхательной трубкой в зубах. Мигом я потянулся к джинсам и заорал разгоряченные сумбурные ругательства в перемешку с просьбами обьяснить, какого именно хрена он делал. — Расслабься, а? Что ты, как будто я ничего этого не видел. Я метнул в его голову ботинок, но Клайд с легкостью увернулся. — Оу, надень вот тот синий, — сказал он, внимательно разглядывая мои шмотки. Я многозначительно глянул на Клайда, он не шевельнулся. Тогда я долбанул плечом о стенку, что разделяла наши кабинки, Клайд потерял опору и с шумом повалился на пол. В итоге все заняло куда больше времени, чем хотелось бы потратить на поиск одежды. Что бы я ни надел, Рэд была недовольна и толкала меня обратно в примерочную с очередной парой-тройкой костюмов. Один раз я вообще вышел без рубашки, потому что не налезла, и как раз тогда Рэд вела за собой Твика, тоже с кучей одежды. Оба мы стыдливо переглянулись, и я нырнул к себе в кабинку, уставился на выпучившую глаза собственную физиономию в зеркале напротив. В конце концов (прошло полчаса, между прочим) я вышел в одном из костюмов, и Рэд приглядывалась к нему дольше, чем к другим. Хлопнула по рукам, когда я потеребил рукава, потом обошла кругами, изучая меня с головы до ног, закивала, забубнила что-то себе под нос. Потом отправила назад и попросила снять этот костюм, но пообещала, что он был последний. Я спросил, было ли это именно то, что ей нужно, но она покачала головой и сказала: — Нет, я точно знаю, что тебе надеть, — и прогнала меня, переметнувшись к Твику. Клайд с Токеном обрадовались, что меня отпустили, и хотя мне не хотелось идти у них на поводу, затащили в отдел игрушек этажом выше. Как все обернётся, я и так распрекрасно знал, ведь когда дело касается игрушек, все обычно так и бывает. Не буду вдаваться в детали, просто представьте нас втроём в одном зале с пенопластовыми мечами, надувными мячиками и скейтбордами, не говоря уже про эскалатор. Закончилось все хуже, чем вы, наверное, подумали. Вдобавок, Клайд напялил на себя слитную пижамку с динозавриками и подбивал нас надеть тоже, но я уже и так повелся на его приколы, нужно было положить им конец. А потом он отказался снимать пижамку, пока Токену не позвонила Рэд и не сказала, что выбрала Твику одежду (на него ушло куда меньше времени, чем на меня; Рэд сказала, что он послушный пупсик, и я послал ее). Никто из нас не знал, что именно мы будем носить, Рэд держала все костюмы в одной большой куче, где чье — не разобрать. Она уверяла, что мы отлично будем смотреться в паре, подходим по цветовой гамме и все такое. Мне пришлось сердито напомнить, что мы не пара, и подбирать костюмы по цвету было абсолютно не нужно, но на все мои протесты она отвечала только смешком, Токен и Клайд вместе с ней. Как будто между ними ходила некая шутка для избранных, которая не была для таких уж избранных, раз я точно знал, почему они смеялись. Остальная троица куда-то свалила, а мы с Рэд подошли на кассу, одновременно я достал кошелёк, а она — положила одежду на прилавок. У меня было с собой немного наличных, в какой-то день я набил кошелёк двадцатками. Рэд сказала, что знала, как закупаться дёшево, и я почему-то решил, что все будет не так уж плохо. Но вот четырёхсот баксов я не ожидал. — Не-не, нафиг, я не стану отстёгивать чуть ли не полкосаря за одежду на одну ночь. — Если ты покупаешь нарядную одежду для двоих, дешевле этого не найдёшь, не намного. Я промолчал. Подумал, что уложусь в пределах сотни долларов. Если нужен намек на то, как часто я ходил на танцы, вот он. — Спокойно, Твик дал мне немного денег, — вздохнула она. — Я же сказал ему, что заплачу… — Ты и так мне триста баксов должен. — Оу. Думаю, Рэд ждала, как же я приму подобную информацию. Она стояла и терпеливо смотрела на меня, пока я пересчитывал эту абсурдную сумму денег у себя в голове. — А знаешь, всегда можно вернуться к моему изначальному плану и забыть про нарядную одежду, — наконец, сказал я. Рэд всплеснула руками. — Можешь хоть мусорный мешок надеть, в таком случае. — Если придется, так уж и быть. Неподалёку ошивался Токен и подслушивал наш разговор, в конце концов он предложил заплатить за то, что я не смог. Я сказал, что не надо, но он вытащил кредитку и упёрся, что надо, что он просто тогда не будет покупать нам подарки на Рождество. Мне не очень понравилось такое предложение, потому что вместо шмоток я бы куда больше предпочёл кучу других штук, которые мог бы подарить на Рождество Токен. Но так уж получилось, что эти шмотки хотела Рэд, и это перевесило по важности то, что хотел я. Ничего было не сделать, как ни упирайся. Как же, блин, удобно, что Токен такой богатый. Он, словно Бог из машины, всегда готов вытащить нас из любой сложной финансовой ситуации. Я, по-моему, и так четко дал понять, что не прочь воспользоваться щедростью Токена, правда. Но в глубине души, каждый раз, когда я это делаю, всегда тут как тут появляется давящее чувство, и немного стыдно делается. Я никогда ему об этом не говорил, хотя и думал частенько. И этот случай был как раз из тех, когда я пожалел, что не сказал. Но я сделал вот что: я отправился искать двух других парней. Твик и Клайд, как оказалось, тусовались в отделе с парфюмерией. Одной рукой Клайд прикрывал глаза, другой активно жестикулировал, подбивая Твика делать и дальше то, что он до этого делал, а именно, как я понял, когда подошел ближе, распылять первый попавшийся парфюм, чтобы Клайд отгадал его название. В воздухе висело настолько плотное пахучее облако, что я смог попробовать его на вкус и закашлялся в полуметре от него. От самого Клайда несло ароматом из двадцати, если не больше, разнообразных несочетаемых и неразличимых между собой запахов, так что я держался на расстоянии. — Не хочу больше! — закричал Твик. Половину лица он прикрыл воротом свитера. — Я дышать не могу, а еще мы озоновый слой разрушаем! — Думаю, озоновый слой и без того ни к черту сейчас. Ну давай, Твик, — твердил Клайд. — В последний раз, клянусь. Сделай же! Спорить с Клайдом Твик любитель не большой, потому что пусть у Клайда и нет никакого представления о логике, зато он настырный и громкий, тут любой струсит, если честно. Твик предсказуемо сдался, взял флакончик и отвел его как можно дальше от лица, отвернулся и дрожащими пальцами аккуратно нажал на распылитель. Духи брызнули легкой струйкой, и Клайд тут же наклонил голову, с шумом втянул носом воздух вокруг себя. Затем он открыл глаза и глянул на прилавок, куда Твик поставил флакончик, рядом красовались еще штук пятнадцать других. Подпирая пальцем нижнюю губу, Клайд осмотрел все внимательно, потом схватил пузатую розовую бутылочку и длинную тонкую синего цвета, и сказал: — Это или «Secret Passion», или «Gentle Escape». Он вытянул их перед собой, наклонил голову влево, как будто это что-то меняло. Наконец, выставил руку с розовым флакончиком. — «Secret Passion»? Твик неуверенно кивнул, но сразу же поморщился, когда Клайд заорал и заулюлюкал, словно выиграл в лотерею. — Пять из пяти! Да, детка! Я король! — А воняешь, как королева, — буркнул я, размахивая перед собой. — Хочешь немного тостов с джемом, Крэйг? — ухмыляясь, Клайд спародировал королевский говор. — Не, хочу, чтобы ты отошёл куда-нибудь на минутку, — я схватил его за плечи и толкнул в неопределенном направлении. — Иди помоги Токену и Рэд. Сначала Клайд, было, воспротивился, но потом увидел Твика и улыбнулся еще шире. Я замахнулся, словно для пощечины, и он убежал, подмигнув на прощание. Когда я повернулся к Твику, тот уже топтался возле крутящегося стенда с бижутерией и легкими касаниями бездумно поглаживал синие камни на одном из кулонов в середине. Широкими шагами я неслышно подобрался к Твику, встал сзади и смотрел, как он трогал украшения. Легкими, едва заметными, но явно дергаными касаниями его пальцы парили над камнями. — А я тут знаю одну очень смешную шутку про девок и духи, — недолго думая, выпалил я. Твик резко развернулся, прижал руку к себе, потом схватился ею за ворот свитера. — Ты что, сзади стоял все это время? — Не все, а сколько нужно, чтобы не дать тебе сделать то, что ты хотел сделать. Мы оба замолчали, но настоящим молчанием это назвать было нельзя. Наш язык тела явно говорил сам за себя. Твик, прищурившись, разглядывал меня, сморщив нос, и раздумывал над моими словами. Я же просто поднял бровь в ожидании ответа. — На что ты намекаешь? — начал допытываться Твик язвительным тоном. — А как ты думаешь? Давненько мы отставили разговоры о краже. Правду сказать, мы не заговаривали об этом с того дня, как встретились у игровых автоматов и когда Твик неизвестно откуда раздобыл кучу токенов. Этой теме я никогда не придавал большого значения, хотя и видел, что он по-прежнему ворует. То есть, я замечал это за ним, наверное, всего пару-тройку раз за все прошедшие недели (сколько их там прошло?), но тем не менее, кражи случались, я знал о них, всегда знал, и только сейчас намекнул об этом. — Брать я ничего не собирался, если ты вдруг подумал. — Ничего не подумал, просто слежу за твоим моральным благополучием. — Ой, ну, спасибо, блин, Мистер Крэйг всемогущий, склоняю перед вами свою плебейскую голову в благодарность за дарованную мне высшую мудрость, — и он с издевкой поклонился мне. — Если мне еще что-то нужно, чтобы получить твое одобрение или признание, дай знать! — Ладно, слушай, я только хочу сказать, что тебе незачем это делать, чувак, — напирал я. — Если нужна помощь, ну, там, вещь какую-нибудь надо, попроси меня. Я как бы поэтому и предложил заплатить за твою одежду. — Ты же шутишь, да? — ужаснулся Твик. — Я дал Рэд свои деньги. — Их не хватило. — Черт, я же сказал, не хочу, чтобы ты за меня платил! Мне не нужна помощь! И без того стремно, что ты билет мне купил! — Гм, Токен тоже помогал, не сердись на меня одного. Он схватился за волосы, потянул за них так, что это, наверное, было больно. — Гах! Ты не понимаешь! Да что с тобой такое? — Почему ты такой неблагодарный, блин? — А почему до тебя не дойдет, что я не беспомощен и не собираюсь подстраиваться под твое извращенное киношное видение этого долбанутого мира? Знаю, ты запросто можешь спутать одно с другим, поэтому дай тебе объясню: я не киношный персонаж, черт тебя подери, а живой человек. Ответить он мне не дал (да и я бы не стал, если бы смог), только больно отпихнул меня и направился в сторону Клайда. Когда я чуть ранее говорил, что не проходило и дня, чтобы я чем-нибудь не задел Твика, то не шутил. Мы довольно часто спорим, и все обычно так и заканчивается: он не просто уходит, он еще и срывается из-за какого-то пустяка и сваливает все на то, что я не способен понять его. С самой же насущной пустяковой проблемой его срывы почти не связаны, скорее всего, его занимают куда более серьезные и сложные вещи, но он их не высказывает, и все это копится в нем до поры до времени и прорывается наружу только тогда, когда он находит повод рассердиться. Любопытное это чувство — любить маленькую, готовую взорваться в любой момент бомбу. Потому что это правда. Насчет любви, то есть. И каждый раз, когда он уходит, я хочу его еще больше. Обычно я позволяю ему уйти, и при следующей встрече мы делаем вид, что ничего не произошло. Так было и в этот раз. Я вздыхал, разглядывал свои ботинки и слушал, как он смеялся с Клайдом и Токеном неподалеку. Но ничего делать или говорить потом не пришлось, кто-то впихнул мне в руки груду пластиковых пакетов с одеждой и тем самым спас меня. Я на секунду отвлёкся, и вот тогда что-то больно толкнуло меня в бок, и я налетел на стойку с дамскими сумочками. Пара сумочек свалилась на пол, и пусть я еще не отошёл от шока, но все равно наклонился и поднял. Пока развешивал их обратно, краем глаза увидел Рэд, она размахивала руками над головой и направлялась в мою сторону. В этот раз я приготовился к столкновению, но увернуться все равно не успел, своим правым бедром она ударилась о мое левое. Как же чертовски больно толкаться бёдрами. Рэд отскочила, а я, заботливо потирая синяки, все недоумевал, почему досталось только мне. Рэд же не переставая извивалась и покачивалась, как ни в чем не бывало. Между ее второй и третьей атакой оставалось несколько драгоценных секунд. Легкими прыжками Рэд и ее неуправляемый зад задергались в опасной близости от меня, но я стал умнее и быстро уклонился от ее попыток снова задеть мои бедра, прижал пакеты к себе и отпрыгнул. Рэд как будто не было дела, она все трясла и трясла телом, даже без меня. — Какого хрена ты делаешь? — буркнул я. — Танцую, зай. — Она покрутила бёдрами, ритмично закивала головой и вздернула волосами. — Зачем. — Потому что мне нравится песня? Я остановился, прислушался и да, точно, в магазине играла какая-то быстрая веселая танцевальная мелодия, на которую я все это время не обращал внимания. Песня была, наверное, довольно-таки популярна, я слышал ее несколько раз прежде, но не знал, как она называлась. Ничего удивительного, я полный ноль в таких вещах, если Клайд, конечно, не просветит меня. И вместе с музыкой движения Рэд на удивление перестали выглядеть странными и неупорядоченными. Они плавно охватывали каждую часть тела, словно подобная ритмичность и грациозность была совершенно естественной для нее даже в самых простых делах, таких как, например, пройти несколько шагов или забрать волосы за ухо. Какую бы безумную хрень Рэд сейчас не вытворяла, она делала это хорошо. Подключать меня к этому безумию, однако, было необязательно, чего, к сожалению, Рэд не поняла. Она снова подошла ко мне, схватила за кончики пальцев, повертела моими руками, и верхняя часть моего тела невольно задвигалась вместе с ней. Одним движением я собственнически притянул ладони к себе и так их держал, поглядывая на Рэд, как будто ее прикосновения оскорбили меня. Двигаться она давно перестала, встала в позу, в недоумении и раздражении одновременно выгнула бровь. — Черт возьми, не парься, Крэйг. Будто раньше не танцевал никогда. Надеюсь, что у тебя хотя бы аллергии нет. Я не ответил ничего, и все раздражение слетело с ее лица, брови нахмурились в легком замешательстве. — Только не говори, что не танцевал. Сколько мелодрамы и отчаяния в голосе. Я закатил глаза. — Смотрится до фига глупо, конечно, нет. — Ничего не глупо, а весело. Танцы — это красивое единение языка тела с музыкой! — Ладно, может быть, оно и хорошо, блин, когда ты это делаешь, но вот я, с другой стороны, никогда не был в группе поддержки и на бальные танцы в пять лет не ходил. Так что, наверное, буду выглядеть, как пьяный бегемот. — Это не сложно, как бы. — Да, гм, откуда бы мне знать, как бы. — И что ты будешь делать на выпускном тогда, а? Это дискотека, там танцуют, чувак, а не торчат три часа возле стола с закусками. — Я придумаю, чем заняться. — Какое разочарование будет для Твика, — вздохнула она. — Он тоже не умеет танцевать. — Никогда не знаешь, чего ожидать от людей. Вдруг он удивит и застанет тебя совершенно врасплох. — Мы же вместе танцевать не будем! Но, разумеется, невозможно было не представить себе такое развитие событий. А если бы танцевали? Так-то мы не умеем, а если бы умели… Воплощать в реальность идею не хотелось, потому что тупо это очень, и все же столь многочисленные «если бы» да «может быть» трудно было выбросить из головы. Может быть, он хотел потанцевать. Может быть, он ждал этого. Сгорал от нетерпения. Я представил себе, что не смог как следует составить Твику хорошую компанию на вечер, и он приткнулся к другим, менее скучным людям, которые и потанцевали бы с ним, если что, и неожиданно для себя очутился перед выбором. Рэд направилась на поиски остальной троицы, помахала на прощание ручкой. — Как хочешь, красавчик. — Научи меня. Рэд притормозила, развернулась на каблуках. — Повтори-ка еще раз. От смущения лицо залилось краской, и в глаза я старался не смотреть, только в пол. — Научи меня, ну, гм, танцевать. — Что это было? — Она поднесла ладонь к уху и наклонилась поближе. — Крэйг Такер попросил меня научить его? Точнее, научить танцевать? Мистер «Я слишком крут для вашей засратой школы» Крэйг Такер? В раздражении от столь наигранного сочувствия я шлёпнул Рэд по ладони: — Просто ответь, блин, уже. Она пожала плечами. — Вполне, почему бы и нет? Сразу как приедем, заходи ко мне. Все оказалось легче, чем ожидалось. От души немного отлегло, и я вздохнул. — Однако… Конечно, не все так просто. — Тебе надо сказать прямо, что тебе нравится Твик, и я сделаю это. — К-как ты?.. Кто из них разболтал? — Никто, — улыбнулась она. — Но я общаюсь с Ру. У нее всегда были ко мне тёплые чувства. Моя сестра — хренов предатель. Однако эти двое и вправду всегда были близки. Рэд частенько оставалась посидеть с моей сестрой, как я уже говорил, и они очень тесно общались, прекрасно ладили. Вместе ходили в кино, в магазин, в парк, играли, заплетали волосы, красились, сплетничали в комнате Руби. — И почему тебе, блин, надо обязательно знать? Почему всем надо знать? Это не какая-то великая тайна для просвещенных. Это, как бы, мое личное дело. — Чтобы быть честным перед самим собой, в том числе и перед другими людьми. — Нет, не нужно. Хочешь утешить себя, что я никогда не любил тебя, потому что мне парни нравятся, так что ли? Потому что так не бывает. — Обижаешь. Я просто за тебя переживаю. — Забей. Только сказать это и все? — Только сказать и все. — Приедем к тебе, скажу. И она согласилась. Никто ничего не сказал, когда Токен остановился у дома Рэд, и она объявила, что я выхожу с ней. Гм, ну ладно, некоторые вопросы были. Не от Токена, у которого, как по мне, единственного были серьезные основания что-либо спрашивать. Он хорошо знал историю наших отношений, и его не смущало, что любимая девушка ведёт к себе домой его лучшего друга. Клайд же забросал кучей вопросов, что мы задумали, почему я такой разлучник, пятое-десятое, а Твик чересчур забеспокоился, почему мы с ни с того ни с сего идем вместе. Мы помахали им на прощание, и Токен уехал. Машина папаши Рэд не стояла во дворе, и это значило, что мы оставались дома одни. Я знал, что даже если бы папаша Рэд был дома, ему было бы пофиг на меня, благодаря дружбе с моим батей, он меня одобрял. О любом другом мальчике не могло быть и речи. Рэд открыла связкой ключей, увешанной всякой хренью (много болтающихся и брякающих брелков, и маловато просто ключей) и провела в дом, в который я не заходил с тех пор, как нам исполнилось девять. — Извини за беспорядок. Мы дома еще не были. Ей незачем было извиняться. Здесь было чуть чище, чем в последний раз, что я припоминал. Логично. Отец-одиночка все время работал, поэтому когда Рэд была слишком маленькой, чтобы справляться по дому, в их жилище время от времени царил хаос. Сейчас, когда Рэд стала старше, она взяла на себя добрую часть работы, и это место выглядело вполне прилично по стандартам обычного человека. Все осталось прежним, как я помнил: те же горчичного цвета стены, та же старая коричневая мебель, тот же заляпанный коврик, тот же слабый запах пива и деревянной стружки. В их доме был один этаж и одна спальня, мы прошли мимо гостиной, где я заметил не заправленный, словно на нем недавно спали, диван, и свернули в ближайший коридор, где нас ожидала дверь в комнату Рэд. В отличие от остального дома, ее комната изменилась значительно. В последний раз я бывал здесь в четвертом классе, когда заходил работать над проектом с яйцом. Тогда вещей было чуть меньше. На стенах висели рисунки, на полу валялись мягкие игрушки, все было светлым, в пастельных синих и зелёных тонах, девчачье, в общем. Сейчас же комната была заставлена всякой всячиной и казалась теснее. Вдоль стены напротив двери, рядом с окном, расположилась вертушка, а также клавиатура, стерео, табурет с ноутбуком и подставка с дисками. Вдоль другой стены, на письменным столе, стоял огромный аквариум, по стеклу которого распластался длиннющий питон. В углу была книжная полка, и когда я проходил мимо, заметил там как и классиков английской литературы (сестры Бронте, Остин, Уайльд), так и книги про серийных убийц и городские легенды (жуть, которой Рэд интересовалась в последние годы). Стены она украсила постерами различных музыкантов-электронщиков (Daft Punk, Deadmau5, Skrillex, если верить подписям на картинках) и фотографиями самой себя за разными увлекательными занятиями: на одной — сноуборд, на другой — танцы свинг, на прочих — группа поддержки; с тромбоном в руках на фото школьного оркестра, вместе с Кевином (и его флейтой) и Токеном (и его дирижёрской палочкой). По потолку Рэд расклеила светящихся в темноте дельфинов, ещё повесила пластмассовый террариум и модель Солнечной системы. Меньше всего места в комнате занимала кровать — зажатая в углу односпальная малютка. Но даже ее украшали невысоко повешенные гирлянды и множество плюшевых игрушек из детства. Чего у Рэд не было, так это телевизора, что немного озадачило, но я ничего не сказал. Рэд было не до меня, она убирала сумку и пальто в шкаф, и я не знал, куда приткнуться, куда сесть. Трогать ничего не хотелось, только не в комнате, где слишком много чего можно потрогать. Повернувшись, Рэд увидела, что я по-прежнему неловко топтался посередине комнаты, и стала отгонять меня назад пальцами; я пятился, пока мой зад не наткнулся на кровать. Рэд усадила меня, сама поставила на пол ноутбук, придвинула табурет и уселась передо мной. — Итак, с кем вы намерены практиковать те чудесные навыки, которыми я имею честь одаривать вас в этот прекрасный вечер? — Не знаю, — я пожал плечами. — Не знаешь? — С девочками. — Тебе не нравятся девочки. — С кем угодно. — Тебе не нравится кто угодно. — Сам с собой? — Гм, хех… Я задумался. — С тобой? — Чудесно, — улыбнулась она. — И что же твой мальчик подумает об этом, а? — Он не мой мальчик. — Пожалуйста, не говори ерунды. Ты знаешь, что я хочу услышать. — Почему тебе это так важно? — Просто хочу услышать. — Ну, я не могу сказать это. Даже Токену и Клайду не смог, они спросили, я кивнул. — Но Руби ты сказал. — Она моя сестра, это другое дело. — Тебе не нужно повторять слово в слово, просто грубо намекни. — Тебя это не касается. — Очень может быть, что ты прав, дай мне обьяснить кое-что, чтобы причина моего любопытства была понятнее. — Она перевела дыхание. — Я никому не говорила, как много это, блин, значит для меня, понял, сученыш? Я вздохнул и кивнул. — Так вот, ты знаешь, что долгое время, когда мы были мелкими, я тебя ненавидела? — О, да, это было совсем не заметно. — Да, хм, и чтоб ты знал: я не со зла или еще что. Просто этакая дружеская неприязнь. Ты был клевый, но стебаться над тобой было проще, чем дружить. А потом в шестом классе Бебе Стивенс пригласила нас с мальчишками на день рождения, помнишь? Мы играли в «Семь минут в раю» (*), и ты был моей парой… — Помню, ты затолкала меня в комнату… — Точно! Помнишь, отлично. А помнишь, что я тогда сказала? «Давай поцелуемся, и все», как будто мне насрать, да? — Но мы не целовались. — Потому что ты не захотел. Не захотел целовать меня. Ты сказал, чтобы мы притворились, что целовались, потому что не захотел. И… — тут она снова перевела дыхание, — Все. Мы были в двусмысленной ситуации сексуального характера, ты не захотел этого, и мне не понравилось, что ты не захотел, и я задумалась. Не знаю, был ли это намек на твои предпочтения или нелюбовь к людям вообще… — Или полное нежелание, чтобы мой первый поцелуй украли на самой тупой игре на свете. — Такое мне и в голову не пришло, понимаешь? — резанула она. — Я в общем… Не знаю, что на меня нашло, но мне не понравилось, что ты сказал «нет». — Ага, и ты тогда не заговаривала со мной все лето. — Ну, я много думала. Тем летом я поняла, что у меня каким-то образом появились чувства к тебе, все такое. Как — не знаю, но это так. И понятное дело, я не могла общаться с тобой, потому что, блин, не знала, что с этим делать. Как ты мог ответить мне взаимностью в принципе, если я вела себя с тобой, как сучка? Мне было одиннадцать, малолетка, гормоны зашкаливали, что, блин, мне оставалось? То есть, поначалу я тебя избегала, но потом подумала, перемена отношения может помочь. Я стала настоящей пуськой, когда седьмой класс начался, помнишь? — Самое странное, что было в моей жизни, ага. — Да, странно, но ты же не отмахнулся от меня? И пусть мне это было чуждо, но, как оказалось, просто постоять с тобой рядом — и то хорошо. Я подсела на такое чувство счастья. Ее слова начали что-то напоминать. Я закинул ноги на кровать, притянул их к себе и обхватил руками. — Когда я набралась смелости и пригласила тебя на Сейди, и ты согласился, я так обрадовалась, что готова была сделать тебе предложение. — Боже, Рэд, мы же не закончили школу… — Знаю! Да знаю я, неужели ты думаешь, что нет? Но как можно упрекать за это? У меня тогда к тебе были поистине сильные чувства, город маленький, кто знает, куда все разъедутся потом. А у нас с тобой уже была заезженная романтическая история ругающихся друзей детства. Я и вправду думала, что ты, ну знаешь, тот самый, избранный. Я представляла, что выхожу замуж за Крэйга Такера… — Все, хватит… — Помолчи, а, чудила? Ты-то что знаешь, блин? Тупо, да, не надо мне говорить. Ты не мой человек, усёк? Сейчас я это понимаю. Сразу как-то до меня не дошло, даже когда ты не захотел пойти на выпускной, потому что, ну, это всего лишь выпускной, еще не значит, что совсем без шансов. Токену я сказала «да», но чувства к тебе остались, а потом… Несколько недель назад я водила Руби на тренировки по футболу, и она все рассказала. — О, Боже, — пробурчал я и закрыл лицо руками. — Она тебя очень любит, — продолжала Рэд чуть тише. — Уважает. Беспокоится о тебе. Ее, гм, беспокоило то, что происходит с тобой в последнее время, и она проговорилась о Твике. «Нашла о чем поговорить, сестрица», — с горечью подумал я. — Услышав это, я, гм, не сразу приняла, что у тебя были чувства к другому человеку. Другому, не ко мне. — Так вот в чем проблема? Серьезно? Самомнение большое, что ли? — Но это важно! Это помогло мне отделаться от влюбленности, понимаешь? Я поняла, что ошибалась насчет тебя. Что в этом мире нам не по пути. На последней фразе ее голос резко дрогнул. Она не плакала, но слова ей определенно давались с трудом. — Признаться, мне до сих пор не все равно, — после долгого молчания заговорила она. — Пусть и в другом смысле, конечно. Я хочу, чтобы ты нашел свое счастье. Так что… просто давай закончим с этим. Я буду так счастлива, что мои чувства к тебе закончились окончательно и бесповоротно. Просто… дай мне знать, что я не зря потратила свое время на глупого парня, неспособного любить. За всю свою жизнь я просмотрел тысячу фильмов о любви. Они меня никак не цепляли, кроме красивой картинки, пожалуй. Наверное, именно сейчас один из таких фильмов пришёлся бы кстати, но вы хоть убейте, лучше, чем Рэд, никто мои чувства к Твику не понимал. Обстоятельства у нас были разные, но убежденность в ее голосе, когда она признавалась в своих чувствах ко мне, определенно говорили, что она понимала, через что прошёл я. — Нет, не зря, — сказал я немного погодя, избегая смотреть ей в глаза. — Не зря что? — Не зря потратила время. На такого парня. Как я. — То есть Крэйг Такер умеет любить, ты это хочешь сказать? — Может быть. — Ты к нему не равнодушен. — Тип того. — Он тебе нравится. — Мне это в новинку, но как я могу пока судить, да. Рэд улыбнулась. — Ладно, — сказала она и поднялась на ноги. — Сойдет. Давай сделаем это. — Что? Что сделаем? Она отошла от стула к вертушке. — И это все? Вместо ответа Рэд зашуршала виниловыми пластинками, что лежали в стоящей на полу корзинке, вытащила одну и подставила под иглу. Зазвучало то, чего я не ожидал. Мягкий мурлыкающий бас, проникновенный саксофон, глубокий бархатистый мужской голос, выводящий неторопливую серенаду. Понимаете, я сам не музыкален, музыка всегда проходила мимо меня, только если к ней не прилагалась какая-нибудь история в виде мюзикла или саундтрека. Но я знал наверняка, что такие звуки и близко не походили на современную музыку. — Что это за хрень? — допытывался я. Рэд подошла ко мне и схватила за пальцы. Увернуться я не успел — долго думал, но и за ладонь тоже хвататься не стал, и моя рука просто вяло повисла. Рэд держала крепко, рывком потянула меня вперёд, подняла на ноги и вытащила в середину комнаты. — Это Нэт Кинг Коул (**), — ответила она. — На выпускном они не такую музыку будут крутить, надеюсь, ты понимаешь. — Да-да, тише. — Рэд постояла немного, потом начала легко отбивать ритм песни ногой. Сжав мои пальцы, она сказала: — Ладно, теперь со мной. Раз-два-шаг. То, чему учила Рэд, на словах оказалось проще, чем на деле. Черт, может быть, на самом деле оно было просто, но мне-то откуда знать? Мы всего-навсего шагали назад и в сторону под музыку, но я все время сбивался и мешался. — Так никто танцевать не будет, — сказал я, наконец, недовольный тем, как много напортачил в столь простых движениях. — Ну да, так, как люди будут танцевать, научить почти невозможно, если ты не готов, что нам с тобой будет очень и очень стремно. Я промолчал. — Тебе нужно научиться двигаться под музыку, под любую, и проще всего начать с медленной и размеренной. Так лучше, потом будешь чувствовать себя свободнее. — Я и этого не могу сделать. — Все хорошо, тише. Во всем мире не хватило бы слов, чтобы убедить меня в обратном, но спорить Рэд не разрешила. А потом еще и запретила ныть или говорить что-нибудь плохое (причем запретила официально, когда я случайно наступил ей на ногу и сам же бурно выругался). Но вот некоторое время спустя, точнее спустя пятнадцать минут хождения взад-вперед, или чего я там делал, сам не знаю, Рэд засияла и принялась забрасывать меня комплиментами. Вскоре добавился шаг в сторону, на который у меня ушло даже больше усилий. Рэд не сдавалась, и после я выучил движения руками, повороты и вращения, покрутил ее, и потом она перешла к более быстрым песням. Мы потеряли счёт времени, пока не услышали, как снаружи припарковался автомобиль. Папаша Рэд приехал, само собой. Значит, было около половины третьего. Протанцевали мы три с половиной часа, а я будто ничему толком и не научился, кроме как взмахивать руками и шагать в такт. Но Рэд я этого не высказал, и все из-за огромной улыбки, что сияла у нее на лице. Даже когда я сказал, что мне нужно идти, и она выключила музыку, ликовать она все равно не перестала. Она проводила меня до двери, я встал одной ногой на улице и только тогда сказал: — Не знаю, чего ты так радуешься, у меня же ни хрена не получилось. По уговору мы запретили любой негатив между нами, и Рэд стукнула меня в руку, а я даже не пытался увернуться. — Только подумай, ты три часа проторчал в моей комнате, чтобы я научила тебя танцевать! — Мне и так противно от самого себя, не нужно лишний раз напоминать. — Ничего ты не понял! — громко засмеялась она. — Умеешь, не умеешь — не насрать ли? Это все, что я смог из нее выжать, а дальше она ухватились за края моей шапки, сдвинула ее на макушку так, что полностью закрыла глаза, и придавила к лицу. Я забарахтался, чтобы вырваться, она свободной рукой отпихнула меня, и я слетел с порога. — Когда захочешь выпендриться перед Твиком со своими шестью шагами, скажи ему не благодарить меня, ладно? Пока я поднимался на ноги и поправлял шапку, Рэд ещё раз хихикнула и захлопнула за мной дверь. С тех пор как Рэд в последний раз натягивала шапку мне на лицо, прошло пять лет, в другое время это мог бы быть некий трогательный момент ностальгии для нас двоих, но всю дорогу домой я только и думал, что не так с этой психованной сучкой. Домой я, наконец, добрался минут десять спустя и сразу же поспешил в комнату, закрыл дверь и уселся перед компьютером. Загрузил YouTube и вбил в поиске песню, которую включала для меня Рэд, нашёл, вышел на середину комнаты, вытянул руки перед собой именно туда, где, как я представлял, стояла передо мной Рэд. За спиной заурчала музыка, и я начал отрабатывать движения, которым меня учили, с закрытыми глазами считал про себя шаги, напрягал память. Образ танцующей фигуры Рэд растаял, его сменил кое-кто другой, и, словно по волшебству мои движения стали плавнее и раскованнее, казалось, я начал просекать фишку. А потом дверь спальни со скрипом отворилась, за ней показалась Руби с заколкой для волос и насмешливой гримасой. Меня словно застали за удовлетворением самого себя, я матюгнулся, показал средний палец и послал ее куда подальше, но Руби все смеялась и смеялась. Она не сразу ушла, и когда мой гнев и ее веселье стихли, с искренним любопытством поинтересовалась, что именно я делал, и после моего ответа аккуратно закрыла дверь и мягким, почти благоговейным голосом спросила, можно ли ей посмотреть. Сначала я был против, но она обещала не смеяться, и я согласился: меня застукали, хуже уже не будет. В общем, я вернулся к своему занятию, вытянул руки перед собой, неслышно отсчитывал шаги и неуклюже запинался, а моя сестра, скрестив ноги, сидела на кровати в безмолвном восхищении. И вот тогда я вспомнил, что сказала Рэд: как Руби заботилась и волновалась обо мне, как именно поэтому проговорилась о моих чувствах к Твику. Я остановился, опустил руки. — С партнершей тренироваться гораздо проще, — бросил я между делом и краем глаза покосился на сестру. От удивления, что я обратился к ней с такими словами, она пару раз моргнула и вопросительным жестом показала на себя. — Лучше, чем предаваться вуайеризму и сидеть без дела. Соскочив с места, Руби поспешила ко мне с непривычным рвением и послушанием вперемешку. Не успела она подойти, как я схватил ее ладони, такие маленькие и хрупкие, и одним быстрым движением покрутил сестру по полукругу. Ноги ее оторвались от пола, из неё вырвался невольный восторженный писк, и тогда я понял, что давно не слышал от сестры столь невинных и детских звуков. Следующие два часа я учил сестру всему, что знал о танцах. Может быть, учитель из меня вышел не самый лучший, я же ни хрена не разбирался в том, что делал. Черт, да первые тридцать минут мы вообще только топтались туда-сюда в ритм музыки, сестра стояла на моих ногах, а я держал ее — вот и весь наш танец. Но недолго же она раскачивалась, оказалось, что партнерша из неё неплохая и танцует она лучше меня. Совсем быстро мы оба отставили привычную последовательность движений и начали добавлять что-то от себя. Я крутил сестру, несколько раз опускал до пола и поднимал, вертел по кругу, как в первый раз, а она пищала и надрывалась от смеха так, что раскраснелась. Так продолжалось до ужина, за которым мы ни словом не обмолвились о нашем занятии. И еще мы были очень милы друг с другом, что показалось нашим родителям весьма странным, я догадываюсь, как. Когда мама спросила нас, что за топот был наверху, Руби и я переглянулись и почти одновременно ответили: «Ничего, мам». (В следующей части: Крэйг готовится к выпускному и впервые попадает в дом Твика)