Ряд №10 / Aisle 10

— Ну и что мы будем делать? Полагаю, у тебя есть план. Мы с Твиком стояли на окраине города в тени здания, прислонив велосипеды к ногам. Я предлагал Твику проводить его до дома, но он не захотел отъезжать от нашего места укрытия, сказав, что наверное, будет к лучшему, если мы не засветимся раньше времени. — Неа, — пробормотал Твик, уставившись куда-то за горизонт. — Не совсем. Но сейчас у нас все равно не получится. Не сегодня. — Тогда когда? — Очень скоро. Через пару дней, может быть. — Он поморгал. — Дам тебе время подумать, если нужно. Я издал куцый смешок, сдавленно и без улыбки, и Твик нахмурился. Не самый грамотный ответ с его стороны, если честно, особенно если он хотел, чтобы я с ним уехал. Недавний поцелуй сделал меня невероятно уязвимым. В жизни не вспомнил бы, что на меня нашло и заставило с ним согласиться, и даже полчаса спустя, когда мы вернулись обратно в город, я так и не пришёл толком в чувство. Твик мог попросить отрубить себе руки, хватило бы нескольких милых улыбок и горящих умоляющих взглядов с его стороны — и я бы сделал это не задумываясь. — Не хочу давить на тебя или склонять к чему-либо, — сказал он твёрдо, как бы читая мои мысли. — Вообще не думал, что ты согласишься. Суть в том, что я так или иначе сделал бы это, с тобой или без тебя. Я буду рад тебя видеть, да, но только, если ты и вправду хочешь поехать. Наверное, переждать пару деньков было бы неплохо. Чем больше говорил Твик, тем больше способность рационально мыслить просачивалась обратно в мой мозг, но потом... «Я буду рад тебя видеть». Все, уговорил. Прямо хоть сейчас в путь отправляйся. Боже. Что со мной стало? Предполагалось, что именно я должен быть здравомыслящим человеком. Сконфуженный, я потёр затылок: — Конечно, как скажешь, чувак. — Просто подумай над этим, хорошо? Не успел я сказать что-либо в ответ, как Твик переключился на карман свитера, откуда он вытащил телефон. Вытащил неполностью, совсем чуть-чуть, чтобы глянуть время, а потом затолкнул обратно. — Долго же мы гуляем. Пора идти. — Осторожными шагами он попятился назад, волоча велосипед рядом с собой, потом махнул рукой на прощание: — Увидимся через пару дней. Я позвоню. И всё, что ли? Это было логично, наверное. Чтобы принять правильное решение, ни в коем случае не нужно находиться в его компании. И все же. Блин. Долгие месяцы ожидания, любопытства и желания наконец-то закончились тем что... что случилось на той самой игровой площадке, и мой рот до сих пор покалывало в том месте, где коснулись его губы, и моя ладонь до сих пор ощущала тепло его пальцев. Не знаю, какое выражение лица я сделал в тот момент, но Твик остановился в полшаге, опустил руку и нахмурил лоб. — Разве что... — сказал он, слегка наклонив голову, — у тебя есть что добавить? — Я... — Вот блин. Кулаки сжались ещё крепче, потом я вытащил одну руку из кармана, нервно провёл ею по щеке. Щеки горели. Неловко. — Пока ты не ушёл... гм... Растерянный и обеспокоенный, Твик осторожно шагнул вперёд. Я отвернулся. — Может, мы. Сделаем это. Снова. Боже, ну и лох. Сделаем это снова? Мне что, пять лет? — Что сделаем?.. Я закрыл глаза и заслонил ладонью лицо, которое очевидно стало совсем красным. — Что до этого делали. На карусели. Ну ты понял. — Сквозь пальцы я глянул на него. — Только не заставляй меня произносить это. Он поглядел на меня ещё немного, а потом его глаза озарились пониманием. А потом он засмеялся, захихикал в кулак, и плечи его затряслись. Это было немного жестоко, но как же мило, просто до чертиков. — О блиин, — не переставал смеяться он, — да ты в ударе. — Заткнись, а. — Так не разговаривают с людьми, от которых хотят получить что-нибудь, — сквозь легкую ухмылку сказал он, поглаживая большим пальцем нижнюю губу. Убить его хотелось, честное слово. И без того было ужасно стыдно, без стараний с его стороны. — Ладно, — пробурчал я и засунул руки в карманы. — Забудь, что я сказал, пофиг. — Шучу. Нормально все. — Твик шагнул вперед так, что дотянулся до молнии на моей распахнутой куртке и отрешенно поводил ею вверх-вниз. — Просто ты так стесняешься, непривычно. — Ну, — пожал плечами я, — честно сказать, ты единственный, кто вызывает у меня такие чувства. После этих слов глаза он опустил взгляд на свои пальцы, и вся его бравада сдулась до робости. — А ты и вправду в ударе... — чуть слышно сказал он. — И у меня бывает свой звёздный час. — Идиот, — сказал он, и слышно было, как он улыбался при этом. Черт, да он милый. Вправду милый. Я не мог думать ни о чем другом. Мощное чувство, и это слабо сказано. Поддавшись внезапному порыву храбрости и неконтролируемого желания, мои руки выскользнули из карманов и легли Твику на талию. Он подпрыгнул от этого касания, я дал ему ещё секунду, чтобы расслабиться, и притянул к себе; наши ладони оказались зажатыми между телами, а ещё в меня упиралась пряжка его ремня. Твик вздёрнул немного удивленный взгляд вверх, а потом сосредоточился на моих губах. Казалось, что на секунду время остановилось, но и этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы заметить, как смягчился его взгляд, а потом он закрыл глаза. Достаточно для того, чтобы почувствовать, как руки заскользили по груди и обвили шею, а потом он притянул меня к себе. Достаточно для того, чтобы полностью отдаться ощущениям и почувствовать, как по телу растеклось умопомрачительное тепло, когда Твик наклонился, и наши губы стали ближе. До этого момента я даже не знал, нравилось ли мне целоваться. Данное занятие определенно никогда не попадало на вершину списка моих приоритетов, и честно говоря, выглядело отвратительно, когда это делали другие люди. Но сейчас мне было до чёртиков приятно. Не так бурно, как в первый раз, больше томности, нежности, тепла. Наконец-то я понял, из-за чего все так сходят с ума, но, наверное, когда ты целуешься с человеком, который тебе нравится — это совсем другое дело. Я и понятия не имел, что делал, это было очевидно. И должно быть, стало ещё очевиднее, когда, после того, как Твик разорвал поцелуй, чтобы отдышаться, я снова настиг его, чересчур поспешно, оставляя легкие торопливые поцелуи на нижней губе. Я почувствовал, как он заулыбался, а потом он отстранился ещё дальше, просто чтобы отсмеяться, и из меня невольно вырвался недовольный стон. Твик ещё сильнее засмеялся, прикрыл рот рукой, чтобы хоть как-то сдержаться. Я хотел на полном серьезе поворчать на Твика, но когда посмотрел на него, а он с такой любовью взглянул на меня, то все слова на мгновение вылетели из головы. — Как они мне нравятся... — вдруг сказал Твик, кончиками пальцев коснувшись моей левой щеки. — Что? — Ямочки у тебя на щеках. — Он нежно погладил мою кожу. — Блин. Да такая улыбка может восстановить мир во всем мире, если не больше. — Боже. — Мое лицо горело. — Заткнись. — Не, серьезно, — продолжил он без тени усмешки в голосе. — Может быть, все потому, что ты не часто улыбаешься, но выглядит это очень мило. Я и так нереально стеснялся. Ещё этого тут не хватало. — Ладно, в общем, где мы остановились... — Эй, не-не-не, стоп, — с улыбкой до ушей сказал он и хлопнул меня по губам, когда я наклонился и притянул его к себе поближе. — Мне нужно было уйти ещё пять минут назад. На сегодня все. — Да ты, блин, издеваешься, — сказал я. — У меня же сразу ломка начнётся, как только ты уйдёшь. — О господи. — Твик попытался сказать это раздраженно, закатил глаза, но было очевидно, что ему стоило больших усилий не улыбаться. В конце концов, я отпустил его, точнее, он сам убрал мои руки с талии, подержал их в своих ладонях некоторое время, за которое успел приподняться на цыпочки и чмокнуть меня в последний раз в губы. — Что ты делаешь, и так тяжко, — пробурчал я и отвёл взгляд. — Потом поговорим. — Он слегка сжал мои пальцы, потом отпустил их, отскочил к велосипеду, махнул рукой на прощание, запрыгнул на него и укатил прочь. Я стоял и смотрел ему вслед, прикованный к месту, наверное, дольше чем нужно. Как космонавт, который совершил аварийную посадку и пытался сориентироваться на месте, прежде чем идти куда-нибудь. Когда, наконец, я очутился на своём велосипеде, то поехал почти на автопилоте, ноги крутили педали сами по себе, мышечная память благополучно вела меня домой. Чудом успел увернуться от почтового ящика, трёх деревьев и фонарного столба. Да, пара дней отдельно от Твика точно не помешала бы.

***

Сестра смотрела телевизор, развалившись на диване, когда я тихонько проскользнул домой. Задержался у двери, чтобы снять ботинки, чем сестра и воспользовалась. — Ну как все прошло? — обратилась она ко мне, не отрывая глаз от экрана. Погруженный в свои мысли, я едва удостоил вниманием ее вопрос, выдав в ответ отчужденно-холодное мычание. Но мою сестру это не устроило. Она повернулась таки ко мне, затем лишь, чтобы уставиться по полной. — Это ещё что, блин, за... — Окончанию предложения так и не суждено было родиться, потому что затем из неё вырвалось обрывистое удивленное «Вау». Итак, ботинки сняты и уложены в шкаф. Я поволочился вверх по лестнице, не утруждая себя объяснениями, которые так ждала моя сестра. Она в это время следила, как я тащился со скоростью одна ступенька в минуту. Даже не так: развернулась всем телом и пожирала меня глазами, прищурившись и нахмурившись. — Ты такой... радостный. — Она помолчала. — Накурился? Поднимался я медленно, потому что не мог по-другому в тот момент, и сестра, ерзая на диване, продолжала атаковать меня вопросами. — Твою мать, у тебя получилось? Вы будете встречаться? Когда до неё дошло, что в ближайшее время ответов она не получит, она издала капризный стон, соскочила с дивана и метнулась по лестнице за мной. — Крэйг! — взвизгнула она и потянула за куртку. — Да или нет? Скажи! На второй лестнице она обогнала меня и встала прямо на пути, не давая прохода. Следующую просьбу она озвучила, топнув ножкой: — Вы целовались или как? Я положил ладонь ей на голову, чем, судя по удивленному взгляду, застал ее врасплох. Долго и сосредоточенно посмотрел ей в глаза. — Да. Посмотреть прямо в глаза — значит увидеть, как зрачки у неё расширились до невероятных размеров. Вогнав сестру в немой ступор, я, наконец, смог обойти её и направился в свою комнату. — МОЙ БЕСПОЛЕЗНЫЙ БРАТ НЕ УМРЕТ В ОДИНОЧЕСТВЕ! — Только между нами, пожалуйста, — сказал я и повернул ручку двери. — Не, подожди, — умоляла она, — это все, что ты мне расскажешь? Серьезно? Я захлопнул дверь перед ее носом и защёлкнул замок, не дожидаясь, что она скажет что-нибудь ещё. Ноги понесли прямиком к кровати, куда я плюхнулся всем телом. Потом перевернулся на спину и уставился в потолок. Ничего больше не мог заставить себя сделать. Впечатления переполняли меня, и это ещё слабо сказано, тело горело каким-то покалывающим теплом. Я лежал и прокручивал в голове все, что случилось со мной сегодня. Никогда ещё в жизни не хотелось так сильно стать киборгом или роботом, чтобы с потрясающей точностью и детальностью воссоздать в памяти сегодняшний день. Нужно обдумать предстоящий побег из дома и его последствия, взвесить все за и против. Через два дня позвонит Твик, и нужно будет дать ему какой-нибудь ответ. Всё, о чем я мог думать — это как поцеловать Твика. Хотел сделать это снова. Прямо сейчас. Каждую секунду каждого дня своей жизни. Воображение у меня богатое, даже необыкновенно буйное, и сейчас оно разгулялось так, что пиздец. Настолько, что я застремался и хлопнул себя по неизвестно откуда взявшейся туповатой улыбке. Боже, как это глупо. Никогда так глупо себя не чувствовал. Но было хорошо. Это как быть счастливым, только лучше. Не знаю. Ощущение счастья мне знакомо, раньше со мной такое бывало. Но сейчас это было кое-что другое. Словно ты падаешь и взлетаешь, захлебываешься и выдыхаешь, плывёшь и тонешь одновременно. Моё состояние можно было описать в двух словах — нелогичность и абсурдность. Наверное, в тот момент нелогичность и абсурдность моего поведения достигла своего предела, но мне было все равно. Контролировать в себе личность, которой я так отчаянно старался быть все эти годы, становилось сложнее, я все глубже и глубже падал в пропасть и ... чувствовал себя замечательно. Пролежал я так, наверное, вечность, томясь в собственном смятении. Потом успокоился, наконец, и приподнялся на кровати. С улыбкой на лице поглядел куда-то в пустоту, сжал ладони в кулаки, встал с кровати. Решил переодеться в более свободную одежду и направился к столу, чтобы освободить карманы куртки, прежде чем повесить ее в шкаф. В кармане пальцы нащупали наушники, монетки, пару огрызков бумаги и ... зазубренный металлический предмет. Я застыл. Медленно и осторожно я вытащил этот загадочный предмет, вместе с прочим мусором, из карманов. Вывалил все на стол, пока в руке не осталось то, что я искал. Это был ключ. Нет, не просто ключ. Тот самый ключ, который доставил столько напряга в эту неделю. Это он положил его сюда. По-другому никак. Утром ключа ещё не было. Черта с два. Я долго пялился на ключ, пытаясь понять, что это всё значит. Как же, наверное, дико просто было для Твика положить ключ в карман, особенно когда я отвлёкся, потому мы так усердно тискались... Твик знал, что ему сошло бы это дело с рук. Неужели он думал, что у меня не получится сложить два плюс два? Само собой, он должен был понять, что в моем случае к другому логическому заключению, кроме того, что ключ все это время лежал у Твика, прийти было невозможно. Хотел ли он, чтобы я узнал? Был ли это его своеобразный способ сообщить об этом? Зачем именно так? И вообще, зачем? Этот ключ — словно пощёчина свыше, из космоса, как напоминание: «Эй, мы в курсе, что он симпатичный парень, но сосредоточься ты, идиот». Как снег на голову упало на меня старое нерешенное дело с кражей. И честно, вся та фигня, с которой мне предстояло разобраться, даже до верхушки айсберга не дотягивала. Я ни капли не приблизился к пониманию ситуации, а тут ещё и поспешное решение уехать с этим парнем из города добавилось. Чем оно поможет ему, а? Чем оно поможет нам? Только выроет яму ещё глубже. Я хотел помочь ему. Правда хотел. Но сейчас я чувствовал себя бесполезным и сбитым с толку, не зная, что можно сделать в такой ситуации. Бежать из дома — безумие. Ещё какое безумие. Как вообще можно было согласился на такую нелепую хрень? Надо поговорить с Твиком, отговорить его, так дело не пойдёт. Я вздохнул и положил ключ на прикроватный столик, рядом с будильником. Сейчас на меня навалились много дерьма, но перед тем как начать всё это разгребать, начнём с самого важного. Избавимся от ключа.

***

В воскресенье я как обычно проспал до полудня, просунулся от ярких лучей солнца, проглядывающих через занавеску. Мог бы поспать подольше, но любое желание перевернуться на другой бок и вырубиться моментально пропало, как только мой взгляд опустился на прикроватный столик, где со вчерашнего дня лежал ключ. В полусне пошарил рукой под подушкой, схватил телефон и, с трудом разлепив один глаз, набрал быстрое сообщение для Клайда. йоуууу замутим встречу За то время, что ушло у Клайда на сообщение, я неизвестным образом сумел прийти в чувство и вылезти из постели, чтобы одеться. Чуть позже меня ожидали пятнадцать эмоджи «палец вверх» в качестве ответа. Так что я схватил свои вещи, кинул ключ в карман и вышел из дома. Ключ болтался в кармане тяжелым грузом, я крутил его между пальцами и репетировал в голове слова, которые скажу, когда верну его обратно. Нужно быть как можно более невозмутимым. Наверное, придётся придумать какие-нибудь дурацкие отмазки, почему я не возвращал ключ так долго, Клайд все равно на них купится, потому что причин врать у меня нет. Я был невиновен. Всего лишь так совпало, что ключ оказался у меня в момент кражи, Абсолютно случайно совпало. Необходимо было повторять про себя эти слова, потому что трудно провернуть подобное дело, когда ты сам в него не веришь. Но самое главное — это нужно было сделать. Не оставалось ни одной причины, чтобы не отдавать ключ. Да, после всего, что случилось на прошлой неделе возвращать ключ казалось немного подозрительным, но сколько так могло продолжаться? Нельзя же всю жизнь избегать Клайда, да и врать больше невозможно. И хотя к окончательному решению насчёт приглашения Твика я ещё не пришёл, если бы мы вдруг вдвоём исчезли, вместе с ключом, то вряд ли бы это помогло нам сохранить невиновность, Может быть, поэтому Твик мне его и вернул. Чтобы разрубить последний оставшийся узел из проблем на пути к свободе, перед тем как сменить город. Но, в общем — кто знает, что творится в голове у этого чувака. Я точно не знаю. В дверь дома Клайда я постучался чисто из вежливости: я знал, где лежал запасной ключ и мог войти сам, если бы захотел. По другую сторону двери послышались приближающиеся шаги, секундой позже дверь открылась, и за ней оказался папа Клайда. При виде меня он поднял взор к небесам и вздохнул: — Так, парни, пожалуйста, ничего сегодня не сломайте, — попросил он с отчаянием в голосе. Это было его типичное приветствие, когда я появлялся в их доме. Оно звучало более обреченно, когда со мной был Токен. — Не могу ничего обещать, мистер Ди, вы же знаете, как это обычно бывает, — с невинной улыбкой на лице сказал я, заходя в дом. — Для тебя Донован, Крэйг. Не думай, что я не знаю, что вы, парни, имеете в виду, когда называете меня этой буквой. Я показал ему, что иду комнату Клайда, и он во второй раз напомнил мне, чтобы мы сильно не шумели, так как у него много работы. Я миролюбиво кивнул, махнул рукой на прощание и поднялся наверх. Вежливость — для взрослых, поэтому толкнулся в дверь без стука, да так быстро, что чудом увернулся от баскетбольного меча, летящего в голову. Должно быть, изначально его целью была баскетбольная корзина, весевшая на двери, но вместо этого мяч полетел вниз по лестнице и по звукам врезался во что-то ценное. — Это Клайд виноват, — крикнул я через плечо в ответ на громкий стон с первого этажа. — Извини, пап, — Клайд проорал вместе со мной. А мне он сказал: — Спорим, когда я съеду, мой батя закатит вечеринку. — Гм, а кто бы не закатил... — буркнул я, шаркая ногами, заходя в комнату и закрывая дверь. — Сказал человек, которому я любезно разрешил зайти к себе в дом. — Это я пришёл, чтобы удостоить тебя своим присутствием, не обольщайся. Я бросился на диван возле двери, разлёгся, подложил руки под голову и закрыл глаза. Этот диван мы с Клайдом несколько лет назад нашли оставленным на чужом газоне и притащили его к Клайду в дом. Для нас он был как общее дитя, и я всегда занимал это место, когда приходил сюда. — Кстати говоря, — сказал Клайд и повернул на стуле, чтобы одарить меня тяжелым взглядом. — Приятно знать, что ты живой. Почему ты избегал меня? — Не избегал, — соврал я. — Не ездил со мной в школу три дня, — он начал загибать пальцы, — не обедал со мной всю неделю, не появлялся на работе последние два дня, не разговаривал, на сообщения не отвечал. Ты не болел, я знаю, тогда что за фигня? Я развёл руками: — Много всего в жизни происходит просто. — С Твиком то есть? — Об этом не беспокойся. — Я повернулся на бок, чтобы посмотреть на Клайда. — Ну вот, я здесь, пришёл, так? Хочешь, посидим поговорим или во что-нибудь поиграем? Прищур его глаз мне не понравился. Стало ясно, что просто так мне не дадут уйти от ответа. — Как Твик поживает? — Откуда мне знать? Я не видел его почти. — Гонишь, вчера я видел вас на выезде из города. Я подскочил, наверное, слишком резко. — Что именно ты видел? Клайд вскинул бровь: — А что нужно было увидеть? Бля. Слился. В свою защиту скажу, что никогда не считал себя величайшим актером в мире. Что бы там не отразилось на моем лице — то было признание поражения, без сомнения, — но Клайд вздохнул. — Пойми, — сказал он, — я хотя и делаю иногда тупые вещи, но не полный дебил. Может быть, несколько месяцев назад я бы жестко, до изнеможения, отрицал все, что сказал Клайд. Инстинкты всегда побуждали меня закрываться от мира, включая Клайда. Но я сдался. Закрываться ото всех стало утомительно. Врать было утомительно. И прежде всего, врать мне никогда не нравилось. Враньё вело к конфликтам, которые не хотелось решать. И на данный момент не оставалось больше причин, чтобы скрывать что-нибудь от Клайда. Он был моим лучшим другом — кому ещё я мог довериться? К тому же, некоторая часть меня хотела выговориться. Когда тебя волнует что-то, по-настоящему волнует, трудно не кричать об этом на весь мир. Конечно, до того, чтобы разболтать все случайным прохожим не дошло, но такая возможность представилась в лице Клайда. — Ты не тупой, чувак, — вздохнул я, надвигая шапку на глаза, — Твик поцеловал меня. Слова, выходящие из моего рта, прозвучали прекрасно. Я хотел произнести их снова, словно не верил, что эта та самая реальность, в которой мы сейчас живём, но тут раздался глухой удар и сразу же за ним — громкое «Блядь!». Это мог быть только Клайд, который ударился о верхнюю кровать, когда слишком резво соскакивал с места. Я дал ему минуту, чтобы потереть ушиб на голове и прийти в себя. Однако, когда потом он набросился на меня снова, истерика его ничуть не уменьшилась. — ЧТОО. Я показал на стул: — Сядь. — КРЭЙГ. — Перестань орать, и я тебе расскажу. Тихонько, аккуратно, Клайд приземлился на стул, положил руки на колени и уставился на меня внимательными глазами. И я сдержал своё слово, рассказал ему. По большей части, о том, как мы встретились, о видеокамере и о последующем разговоре. Рассказал о нашем первом поцелуе... и о втором тоже. Клайд начал прерывать меня вопросами, и тогда я делал отступления о том, какая ещё хренотень между нами происходила в последние несколько месяцев, то, что хранилось в секрете, когда подобное случалось. Я старался рассказать как можно больше. Честно, почувствовал облечение, потому что наконец-то выговорился. Однако, ту часть, в которой Твик намеревался сбежать из города, я упустил. Рассказ о его клептоманических наклонностях — тоже. Клайду не стоило знать подобную информацию, а мне — не стоило делиться. — Блин, — выдохнул он с легкой долей восхищения в конце, и посмотрел на меня так, как будто пережил увлекательное приключение. — Я знал, что ты ему нравишься. Я закатил глаза. — Так что? Вы теперь парочка? — Не знаю, что мы такое, честно, — сказал я, прислоняясь к налокотнику дивана. — Какая разница. Потом разберёмся. Мы не торопимся. — А что Токен сказал, когда узнал? Я помолчал. — Токен ещё не знает. Глаза Клайда широко распахнулись, и я почти пожалел, что ляпнул подобное. — Токен не знает? — Ну да. Ты первый, кому я рассказал. Точнее, ещё моя сестра в курсе, но она вряд ли считается. — ТЫ ШУТИШь. — Когда-нибудь я ему расскажу, Клайд, успокойся. — Я САМЫЙ ЛУЧШИЙ ТВОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ. Я ВЫИГРАЛ. — Эй, не тупи, послушай. Я рассказал тебе это потому, что доверяю, ок? А ты не рассказывай никому. Никому. Ни Токену, ни Кевину Стоули, ни даже Твику. Разговор останется в этой комнате. Клайд поднял ладони в защитном жесте. — Хорошо-хорошо, понял. — Я не шучу, Клайд. Не просри привилегии, которые я тебе жаловал. — Сочту за честь, правда. Ни за что! Это прозвучало не совсем убедительно; я знал Клайда лучше, чем кто-либо еще, конечно, следовало допустить, что Клайд может проболтаться, вероятно случайно. В общем, я не успокоился, пока Клайд, положа руку на сердце, не поклялся всем, чем он дорожил. — И что, — спросил он через некоторое время с хитрой улыбкой на лице, — ну как оно? Целоваться с Твиком? Я посмотрел на него, затем отвернулся к ближайшей стенке и поморгал задумчиво-созерцательно. Спустя несколько секунд пробормотал, совершенно серьезно: — Это самое лучшее, что случалось в моей жизни. — О Боже, — воскликнул Клайд и сорвался с места, чтобы задушить меня в объятиях. — Как это мило, черт возьми. — Отвали! — Я это припомню тебе в день вашей свадьбы, Крэйг. — Клайд! — Он сказал, что его первый поцелуй — лучшее в жизни, вы можете в это поверить? Пришлось побороться, чтобы он отцепился, что было не так уж легко, учитывая нашу разницу в размерах. В конце концов, он меня отпустил, его широкая улыбка смягчилась, он посмотрел на меня с теплотой, которой я раньше не видел. — Рад за тебя, чувак. Подобные эпизоды внезапной сентиментальности никогда не перестанут быть неловкими, наверное. Не отрицаю, это приятно, конечно, но мне оставалось только потирать затылок и отворачивать голову. Жар приливал к лицу. Часть меня чувствовала себя немного виноватой, зная, что сейчас со мной говорил человек, немного знакомый с нашей историей. Именно поэтому я не мог смотреть Клайду в глаза. — Давай сыграем во что-нибудь, окей, — сказал я вполголоса. В ответ на мое очевиднейшее смущение Клайд усмехнулся и, к счастью, не стал дальше меня мучать. — Хорошо. — Он схватил два контроллера Nintendo Wii со стола и отдал мне один. — Удивительно, что ты сейчас не с Твиком. Хочешь его пригласить? — Не, — быстро ответил я, вращая в руках контроллер и по-прежнему избегая смотреть Клайду в глаза. — Все хорошо. Я... может быть, завтра с ним увижусь. Клайд развалился на стуле, дожидаясь, когда включиться консоль. — Ты узнал, почему он дома сидел всю неделю? — У него были на то свои причины, — я пожал плечами. Клайд понимающе кивнул и ничего больше не сказал. То ли он на самом деле потерял интерес к разговору, то ли старался не навязываться, но потом он сменил тему, и, настроив игру, начал трепаться о том, что сделал он за прошедшую пару дней. Последний его вопрос вогнал меня в ступор, и стало трудно сконцентрироваться на том, что он говорил и том, в что мы там вообще с ним играли. За разговорами о Твике я и забыл, зачем пришёл сюда в первую очередь. А после вопроса Клайда — снова вспомнил о спрятанном в кармане ключе, как будто ключ вдруг начал весить несколько тысяч тонн и загорелся пламенем. Возможно, недавний приступ откровенности сыграет мне на пользу: Клайду будет проще принять обратно ключ без вопросов, сославшись на мою рассеянность из-за всего, что происходило в прошлую неделю между мной и Твиком. Проиграв два раунда подряд из-за того, что не мог сосредоточиться, я решил, что, все, пора признаться, а не то Клайд заметил бы мое странное поведение. — Кстати, — как можно небрежнее бросил я, засовывая руку в карман куртки, — извини, что так долго не отдавал это тебе. Клайд взглянул на меня, потом опустил взгляд на раскрытую ладонь, куда я и кинул ключ. — А. Точно, — сказал он. — Спасибо. Он разглядывал ключ долго, задумчиво-созерцательно, как будто пытался что-то для себя выяснить. С Клайдом любое длительное молчание напрягает, но в этот раз стало особенно жутко. Потом его глаза расширились. И атмосфера в комнате сменилась, я почувствовал это. Мое сердце рухнуло. — Так, ключ был у Твика, верно? — Клайд перевёл свой взор на меня. — Ты вчера видел его. Поэтому отдаёшь ключ только сейчас. Блин, ситуация обострились гораздо быстрее, чем ожидалось. Я точно рехнулся, если решил, что смогу выйти сухим из воды. — Гм. — О да, и какую же ложь ты приготовил в этот раз? — надавил на меня Клайд, прищурившись. И знаете что? К черту. Прежде я уже решил, что врать было бесполезно, так зачем же сейчас начинать? — Окей, я никогда не давал ему ключ, и он никогда мне его не возвращал, так что не могу утверждать, что ключ был именно у Твика, но... — тут я глубоко вдохнул. — Да. — И ты не рассказал мне, — заговорил Клайд медленно, как будто шестерёнки в его голове, наконец, заработали, — потому что это имеет отношение к... К краже. Клайд не озвучил это, но мы оба подумали одинаково. — Тут я тоже ничего не могу сказать. — Но думал об этом, так? И побоялся, что пазл сложится и у меня? — Примерно так. От его внезапно резкого, немного истеричного смеха я даже подскочил. — Блин, я знал это, — сказал он. — Не хотел ничего говорить, вдруг это не так и все такое, но черт, все это время я знал! — Он посмотрел на меня с насмешливой ухмылкой. — Знаешь, часть меня даже рада, что я не сошёл с ума. — Если что, это не я ограбил магазин. Хотелось бы сразу уточнить. — Да, знаю. Знаю, что ты ничего бы не сделал. Я нахмурился: — Ты имеешь в виду, что... — Что ты тряпка, чувак. Никогда не сомневался. — Тут он отвёл взгляд и куда более тихим голосом сказал: — Твик же, с другой стороны... — Не, он... он, наверное... — Насколько же убоги были мои отчаянные попытки выкарабкаться и найти оправдание. — Мы не знаем точно, что это был он, окей? Или, если это был он, зачем бы ему это делать. Будь чуточку помягче. — Смотри, — быстро вставил Клайд, выражение его лица смягчилось. — Я понимаю, ты хочешь его защитить. Сначала я не понимал, зачем тебе понадобилось прикрывать его задницу, но после всего, что ты сегодня рассказал, понимаю. — И ты не пойми меня неправильно. Мне нравится Твик. Я не пытаюсь очернить его или что-то подобное, просто... — Он покачал головой. — Это же пиздец какой-то. Как бы, какого черта вообще происходит? Клайд испустил долгий дрожащий вздох и провёл рукой по волосам. Никогда не видел его таким измотанным. В обычной ситуации я бы попытался его успокоить, но сейчас я был не в том состоянии, чтобы это сделать. — И каков твой план? — спросил он, наконец, стараясь сохранять спокойствие в голосе. — Ещё не придумал, — промямлил я, уставившись на свои колени. — Тогда, черт тебя дери, придумай побыстрее. Мы оба несём ответственность за случившееся, ты знаешь об этом? Ты за то, что впустил его, я за то, что вообще отдал тебе эти дурацкие ключи. Так и знал, что не выйду сухим из воды. Даже если бы мне чудом удалось избежать последствий, я бы не допустил, чтобы Твик пошел ко дну один. Что я, однако, не учёл, так это косвенное вовлечение в свои дела Клайда. — Бля, — вырвалось у меня. — Что-то я даже и не подумал, что так все может обернуться. Вот говно. — Забей. Это уже произошло. А, черт. Слышать подобные слова от Клайда было невыносимо. И то, что именно он сейчас выступал в роли голоса разума, тоже было невыносимо. Это были мои слова. — Скажу, что ты тут ни при чем, — пообещал я. — К чему бы это ни привело, это будет полностью моя вина. — Не стоит, — быстро сказал он. — У меня был выбор, давать или не давать. Я мог сказать «нет». — Я... — Ну и вот и подошла сложная часть. Обычно я не говорил этих слов никому. Уже при мысли о них стало тошно. Ногти впились в кожу ладони. Боль помогла мне отвлечься и сказать: — Прости меня, Клайд. Но взглянуть на него не смог, произносить эти слова и без того было пыткой, определённо не нужно ещё больше боли. Я ощущал на себе его изумлённый, тяжёлый взгляд. Клайд прекрасно знал, может быть, даже лучше меня, чего мне стоило сказать эти слова. Секундами спустя краем глаза я увидел какое-то движение, а потом почувствовал, как он навалился своим весом рядом на диван. — Вместе ввязались, вместе и умрем, — сказал он и положил руку мне на плечо. — Я не жалею, понял? Ради тебя я что угодно сделаю, дружище. И ты знаешь об этом. Я поднял на него взгляд и увидел, что он улыбается. Тоже изо всех сил попытался улыбнуться, но вышло вяло, и я сник моментально. Клайд убрал руку, и мы просто так сидели, развалившись на диване, плечом к плечу, и молча вглядывались в пустое пространство комнаты перед собой. — Как ты думаешь, — прервал я долгое молчание, — если мы вернём деньги в магазин и объяснимся, Джонсон не станет подавать в суд? — Как это похоже на тебя, — фыркнул Клайд. — Чего? Клайд покачал головой: — Ты всегда стараешься выбрать самый простой вариант решения проблемы, а потом надеешься на лучшее. Вот это Крэйг, которого я знаю. Этот же Крэйг, — жестами он махнул в мою сторону, — который соучастник ограбления? Он меньше мне знаком. — Так оно и есть, — сказал я, пожав плечами. — Знаешь, честно, я избегаю любых приключений настолько, насколько это возможно, но они все равно меня находят. — Люди начинают творить безумную хрень, когда им кто-то нравится. — Ты и половины не знаешь, чувак. Он засмеялся, а потом снова замолчал в задумчивости. — О да, то есть, почему бы и не попробовать, так? — сказал он, ссылаясь на мое предыдущее предложение. — Что ещё можно сделать? Кроме того, как свалить из города? Это была шутка, но я устал настолько, что чуть не проговорился о нашем плане. — Только обсуди это с Твиком, ладно? — вставил Клайд. — Ага, — вздохнул я и лёг головой на спинку дивана. — Весёленькое же занятие для меня нашлось. Ура. Он снова похлопал меня по руке: — Удачи. «Обсуди это с Твиком,» — много раз повторял я про себя, после того, как ушёл от Клайда. По его словам, это было очень просто. Обманчиво просто. Прошла суббота, вестей от Твика так и не появилось, и я вспомнил, насколько это просто. (В следующей части: откровенный момент с Кенни:), а ещё Крэйг и Твик уезжают из дома. А ещё конец:)