Ряд №10 / Aisle 10

(В предыдущей части: Крэйг и парни приезжают на соревнования, в которых участвует Стэн. Крэйг встречается там с Твиком. Твик отлучается в туалет, Крэйг уходит вместе с ним. Крэйг разыгрывает Твика. Тот обижается. Крэйг возвращается на стадион) Когда я поднялся наверх, Твик уже сидел между Кенни и Кайлом. Я не хотел и близко подбираться к этим двоим только ради Твика, хотя, возможно, и стоило помучить его еще чуть-чуть, но я решил дать ему передохнуть, поэтому сел рядом с Клайдом. – Дружище, где пропадал? Провалился под землю? Вас с Твиком не было полчаса, если не больше. – По школе ходили зомби. – Блин, ты серьезно? – воскликнул Клайд, но не так забавно, как Твик. Может быть, потому что это был Клайд, и он всегда верил мне, потому что тупой. – Да, дебил. Серьезно. – О, хорошо, что я дал тебе почитать книгу по выживанию! – Клайд повернулся к сидящему рядом Кевину Стоули, который внимательно нас слушал все это время, потому что он – хренов задрот и наверняка читал такие штуки. – Парни, давайте снова устроим зомби-марафон. Кевин еще "Зомби по имени Фидо" не видел. Стоули пожал плечами. – По-моему, это тупо. – Сам ты тупой, – Клайд как будто огрызнулся, но на самом деле явно придуривался, типа удачно пошутил. – Прикинь, что он сейчас сказал, а, Крэйг? – Не знаю, Клайд. Ты тоже тупой. Кевин заржал, а Клайд надулся (и опять не так забавно, как Твик), и я больше не обращал на них внимания. Клайд вовсю расписывал план очередного вечера фильмов про зомби, на что я бы, признаюсь, с удовольствием подписался, так как мне никогда не надоедало пересматривать "Добро пожаловать в Зомбиленд" или фильмы Джорджа Ромеро (*) в сто сотый раз. А пока мне ничего не оставалось, как сидеть и пялиться на поле, на котором мало что изменилось с тех пор, как я ушел полчаса назад. Наверное, это не имело значения, потому что я всё равно не следил. Я думал о Твике и нашем разговоре, а также о том, как мы играли с ним в зомби-апокалипсис. В глубинах живота опять завертелось сложное и необъяснимое чувство, и я улыбнулся, как идиот. Мой разум уплыл так далеко, что я не заметил, как закончились соревнования. (Только вот, если бы я даже и следил, то все равно не смог бы отличить, где начало, а где конец). Только когда все внезапно начали вставать со своих мест и громко заговорили, я понял, что это конец, и понадеялся, что мы уходили насовсем, а не на перерыв. – О, слава Богу! Не знаю, сколько я бы еще выдержал, – громко заныл Картман, чем изрядно доставил. – Заткнись, жиртрест! Тебе приходить было вовсе не обязательно! – ответил ему Кайл. Как предсказуемо. Они зарядили свою привычную волынку споров и пререканий – не более, чем фоновый шум для меня. Я последовал за Кайлом и спустился вниз, на выходе присоединился к компании Клайда и Кевина, чье присутствие с новой силой напомнило мне об отсутствии Токена, который уехал на Гавайи на каникулы. Наша троица слилась с другой группой, состоящей из Джимми, Джейсона, Баттерса и каких-то левых ребят, а впереди нас шагали Кайл, Кенни, Картман и Твик. Я старался не спускать глаз с маленькой, одетой в зеленое, фигуры, что плелась позади основной четверки, и запоминал детали: как он общался и взаимодействовал с окружающим миром, словом, как он вообще жил. – Ты – сталкер (**), если я в этом что-то понимаю, – услышал я рядом с собой голос и повернулся. Кевин. Клайд до сих пор базарил с Джимми о зомби-марафоне, до меня долетали обрывки их разговора, и, как я понял, Клайд успел уже продумать день, закуски и все остальное. – Да? Ты что-то понимаешь в сталкинге, Стоули? – ответил я, недолго думая. Он покраснел, и я это заметил. Мы не очень много с ним общались, в отличие от Клайда, который был без ума от этого чувака и часто приводил его в нашу компанию. Мы, однако, чувствовали себя неловко рядом с ним, как ощущают себя парни, когда кто-то приводит в мужскую компанию свою девушку. Расстановка сил и стиль общения в нашей группе сразу менялись, и мы вели себя словно сами не свои. Как бы то ни было, я с Кевином почти не общался, но мне нравилось наблюдать за тем, как по-разному откликались люди на мои высеры и подколы, и я с удивлением обнаружил, что в его случае использовался классический прием – "Не знаешь, что ответить – молчи и тупи". – То есть, – продолжал Кевин, пропустив мой комментарий мимо ушей, – если ты хочешь подружиться с Твиком, тебе надо с ним заговорить и узнать его получше, вместо того, чтобы пожирать глазами его тушку, словно кусок мяса. С одним только мясом не дружат. – А я что пытаюсь сделать, по-твоему? Но он же сам не... – я остановился. – Откуда ты знаешь, что я хочу с ним дружить? Кевин бросил быстрый взгляд на Клайда, и я понял, что эти двое были куда более близки, чем я предполагал. – Гм... В следующий раз, когда Клайд захочет растрепать о моих проблемах, что должны оставаться только между нами, напомни ему, что у Крэйга есть подписанная изолента с его именем и скамейка. Он поймет. Кевин замолчал, что было как раз кстати. Если бы мне нужен был личный психотерапевт, чтобы выговориться, я бы пошел к сестре. Или Токену (кстати, я уже упоминал, что он уехал? И как мне его не хватало? Чувак, вернись скорей домой!) По пути нас поймал Стэн, и все начали пожимать ему руки, ударяться с ним кулаками и что-то радостно кричать. Так как я не помнил (или просто не понял), выиграл ли он и что он нафиг вообще делал, то я засомневался, что сказать ему, когда он подошел ко мне. Я решил ткнуть наугад: – Эрм... Можно поздравить? Оставалось надеяться, что он хотя бы не проиграл. – Спасибо, Крэйг! – Фух. Хотя было бы смешно, если я только что поздравил лузера. – Рад тебя видеть. И тебя тоже, Твик. Какими судьбами? Что вас из дома вытащило? Мы переглянулись, но ничего не ответили. Всё равно в разговор вмешался Кайл Брофловски, хлопнул Стэна по плечу и прокричал Клайду: – Эй, пацаны, мы сюда вчетвером доехали, но сейчас с нами Стэн, поэтому нам места в машине не хватает. – В твою машину влезает пять человек, разве нет? – заметил я. – Да, но жопа Картмана занимает сразу два места. – Эй! – В общем, мне надо сплавить одного человека другому, у кого машина есть. И, конечно же, откликнулся Клайд, как самый лучший водитель и компанейский мудак. – О, у меня есть машина. Там много места! Там только я и Крэйг! – Можешь и меня подвести? – спросил Кевин. – Я, Крэйг и Кевин! Я недовольно простонал. Один Клайд и так издавал много шума и предостаточно раздражал, не хватало еще и его задротистого лучшего-друга-навсегда и компашки Кайла. – Я могу поехать с ними, – неожиданно из ниоткуда вылез Кенни и шагнул ко мне, одновременно поправляя бандану. Отпустив бандану, он схватил меня за руки. Наши пальцы переплелись, а взгляды встретились: мой, полный ненависти и отвращения, и его, который говорил о том, как широко он скалился под своей коричневой тряпкой, что скрывала рот. Кенни пробубнил нечто, отчетливо напоминающее "Здорово, Пень", и мне захотелось сдохнуть. Разумеется, выбор падал на него. Кайл за рулем, Стэн всегда с ним. Картмана я бы и близко к себе не подпустил, так что оставался только Кенни. Любитель полапать, тоже мне. Один раз мы уже держались за руки, только один раз, чёрт побери, во время экскурсии в четвертом классе. Тогда двум парням-натуралам держаться за ручку было нормально. Потом кто-то припомнил нам это в седьмом классе, когда двум парням-натуралам держаться за ручку было не нормально. С тех пор как Кенни пронюхал, что меня буквально выбешивало каждое упоминание того случая, он не давал мне покоя и хватал меня в самой раздражающей манере под любым предлогом. Каждый раз, когда он это делал, я все больше сожалел о том, что у меня вообще есть руки. – Эй, Кенни, ты что, бросаешь меня одного с этими придурками? – завозникал Картман. Кенни снова бодро пробубнил что-то и ткнул пальцем в меня. – Мне пофиг, что ты держишь Крэйга за руку. Иди сюда! – Отвали, – рыкнул я, царапая его пальцы. Но Кенни вцепился в меня железной хваткой, впечатляющей для человека, который так мало ел. Затем хихикнул, спросил что-то неразборчивое и вцепился еще сильнее. Именно тогда я вспомнил, что в машине Кайла только четыре места, и, следовательно, один человек в их компании оказывался лишним, и этим пятым был... Твик. Вполне очевидно, так как вчера Кенни сам предложил Твику поехать с ними на эту фигню. Сам не знаю, почему мне раньше не пришло это в голову. Я взглянул на Твика, но тот едва ли обращал внимания на то, что творилось вокруг. Он просто стоял, подергивался, попискивал и перебирал пальцами. Кенни проследил за моим взглядом, увидел Твика и недоуменно моргнул. Потом ткнул пальцем: – Гммм? – Да, парень, ты едешь с ними, – ухмыльнулся Картман и с силой толкнул Твика. Тот изумленно вскрикнул и чуть не упал вперед, но закачал головой в порыве вредности. – Ни за что! Я не хочу ехать с ним! – и посмотрел прямо на меня. Будто острым мечом насквозь пронзил. С одной стороны, меня разрывал старый выработанный инстинкт забить на все, с другой – вновь обретенное желание расколоть чью-нибудь голову (желательно Кенни). Я взмолился, чтобы никто не заметил эту мгновенную вспышку эмоции. Впрочем, вся эта суета прошла впустую, потому что секундами позже к Стэну подбежала Венди и предложила подвести его в своей машине. Последовала странная потасовка между Картманом и Венди, в результате которой Картман каким-то образом занял место Стэна, а Стэн, Кайл, Кенни и Твик остались вчетвером – как раз, чтобы вместиться в одну машину. Все побрели каждый по своим местам, довольные раскладом. Кенни тут же выпустил мою руку, собираясь уходить. Он убрал бандану со рта, освободил губы и сказал, ехидно ухмыляясь: – Сочувствую тебе, Пень! – О, да, есть чему посочувствовать, я чуть не застрял с тобой в одной машине на 15 минут. – Пох, признайся, что я крут, – ответил он, не прекращая скалить зубы. – Так-то я имел в виду... – и указал взглядом на Твика. Я фыркнул: – О, нет, я не поеду с парнем, который меня ненавидит, бедненький я, несчастный. Да ты насквозь меня прощупал. – Оу, хотел бы я тебя кое-где пощупать. – Я мечтал убить его. – А ты, – продолжал Кенни, – хотел бы пощупать его. – Тут я взаправду попытался его убить. – Э, кореш, я же пошутил, расслабься! Он ушел к друзьям, а я все пыхтел от злости. Десять минут спустя я оказался на заднем сидении авто Клайда. Я оказался там только потому, что едва мы дошли до парковки, Кевин нагло крикнул: "Чур, я спереди!", а Клайд и не возражал, даже наоборот. Он ответил: "Круто! Фигли Крэйг тронет мое радио. Дай пять!". После третьей по счету песни Black Eyed Peas, что орали во все горло два идиота спереди, мне хотелось просверлить себе голову дрелью. – Я скучаю по Токену, – бормотал я про себя и пялился в окно. Тут я заметил, что мы пропустили поворот, ведущий в жилую часть города, и направлялись в совершенно противоположную сторону. – Эрм, а куда мы едем? – Ты разве не слышал? – Клайд перекрикивал музыку. – Стэн и компания отмечают победу в Whistlin' Willy's! Мне не до конца верилось, пока я сам своими глазами не увидел издалека огромную вывеску. Машина Клайда замигала фарами, чтобы припарковаться. – Что? Вы до сих пор ходите в этот бомжатник? Вам сколько лет? – Эй! – Клайд повернулся ко мне и смерил меня суровым взглядом. – Мы идем в этот бомжатник, чтобы ты поел бесплатно пиццы. Доволен? – Вообще-то, – влез Кевин (я и забыл про него), – оно не совсем бесплатно. Мы все скидываемся по три бакса. Клайд и я замолчали. – Всего три доллара, пацаны, не обеднеете. – Я скучаю по Токену, – вздохнул Клайд, и я кивнул в знак согласия. Был бы здесь Токен, то он бы с удовольствием осыпал своих менее удачливых лучших друзей несчитанными богатствами. Будь его воля, он бы вообще скупил эту пиццерию полностью. Для него три доллара – это такие же пустяки, как скрепки, канцелярские резинки или прочая фигня, что люди, вроде Клайда и меня, роняют из карманов. На целых три минуты мы с Клайдом предались воспоминаниям о Токене, словно он умер, и, наверное, проговорили бы о нем еще долго, но нас вернул в реальность Кевин. Он явно почувствовал себя лишним в нашем разговоре (я нарочно это подстроил), вылез из машины и хлопнул дверью. В пиццерии, за двумя самыми большими столиками, в полном составе собралась команда Стэна. Рядом сидели ребята, которые приехали со Стэном, и ребята, которые приехали с Картманом, ребята, которые были с нами на соревновании, и ребята, которые не были. Около пятидесяти человек. Я недооценил значимость сего события. Еще никогда меня не окружало столько людей одновременно. Теперь вы понимаете, почему я всегда избегал подобных сборищ? Рядом с Клайдом на скамейке сияло пустое место, куда я и протиснулся. Со мной заговорил Клайд, но, наверное, в первый раз в жизни мне не хотелось ничего отвечать не из-за собственной вредности: мне просто не по себе, когда вокруг слишком людно, слишком ярко и слишком шумно. Я сидел и молчал, ел пиццу, что волшебным образом возникла передо мной, и взглядом бродил с одного человека на другого. Твика мои глаза нашли сами собой, на другом конце стола, зажатого между Кенни и Баттерсом. Я внимательно следил за ним. Он ел пиццу, но как-то беспокойно и осторожно, словно ждал, что в любую минуту она может ожить и убить его. Пицца была с колбасой. С мясом. "С одним только мясом не дружат," – моментально вспомнились слова Кевина. Полчаса спустя все наелись и разошлись по игровым автоматам. Чтобы поиграть, нужны были жетоны-токены, за которые каждый платил сам. Мне было всё равно, хотя слово "токен"(***) вновь напомнило о Токене, и я подумал о золотой горе токенов, которые мой Токен с радостью купил бы для меня. Грустно. Поторчав возле скибола и насмотревшись вдоволь на ребят, что проходили мимо меня, я наконец-то нашел Твика. В последний раз, когда я его видел, он сидел с Кенни. Сейчас же Твик стоял один возле автомата с жетонами и ждал свои токены. Я направился к нему. – Пошли поговорим, – объявил я ему, зажав в кулаке все его жетоны, когда они высыпались из машины. Твик недовольно посмотрел на меня и протянул руку, чтобы я вернул его добро. – Я хочу поговорить. Как же мы станем друзьями, если не будем общаться? – Гах! Не хочу с тобой разговаривать! Мы поиграть сюда пришли! – Отлично, давай поиграем во что-нибудь. Он издал короткий сердитый звук. – Ты же не хочешь украсть мои жетоны, да? – О, нет, я не краду чужое, в отличие от некоторых... – я думал сказать это вслух, потому это было очень кстати, и он сам напросился. Но потом решил, что если уж и поиздеваться над ним, то не здесь и не сейчас. Вместо этого я сказал: – Сыграем в одну игру. Всего лишь. Хочешь? В зале стоял аттракцион в виде закрытой будки, с затемненными окнами и входом, прикрытым шторами. Я уже видел один такой, про "Парк Юрского периода", а наш назывался "Дом мертвых". Я кивнул в сторону будки: – Зомби. Твик даже не успел ответить, потому что я тут же схватил его за локоть и потащил в ту сторону, несмотря на его неуверенные протесты. Шторка на входе отодвинулась, и внутри будки мы увидели Клайда и Кевина с ружьями в руках. Оба палили по экрану под звуки умирающих зомби. – Валите, – сказал я. – Дружище, ты что, мы еще не доиграли! – заныл Клайд, жестами показывая на экран, будто я сам не видел. Я выхватил из его рук ружье, нацелился на экран, и все оставшиеся виртуальные пули полетели в пол, пока зомби пожирали персонажа Клайда. У него оставалась последняя жизнь, и я его прикончил. Кевин играл куда лучше, у него имелось еще три жизни в запасе, и он без особого труда или вреда для себя мочил всех перед собой. У него я тоже отобрал ружье и повернул такую же фигню, как и с персонажем Клайда. – Ну вот, вы оба сдохли. Валите. Я рванул вперед, как будто собирался наехать на Клайда, а Клайд удрал и Кевина с собой захватил. Эти двое еле-еле выкарабкались из будки, по пути бросая на меня странные взгляды и обзывая разными словами. Я же просто посильнее задернул занавеску, тем самым избавился от удовольствия видеть их тупые рожи. Твика я затащил с собой и вернул ему все жетоны, кроме двух, что придержал для себя. Твик неохотно принял их, тоже вытащил два, остальные положил в карман. – Только одна игра, – боязливо сказал он. – Одна. Потом поговорим. Мы оба одновременно опустили монетки в автомат и начали играть. Как только вылез первый зомби, Твик закричал нечто несуразное и после этого уже не замолкал. Для каждого мертвяка он выкрикивал всегда что-нибудь новое, вроде: "Катись обратно в ад, адская штуковина!" или "Пресвятые угодники!". Чем больше он кричал, тем смешнее становилось. Мне пришлось уткнуться головой в руку, только чтобы скрыть глупую улыбку на лице. Всякий раз, когда тянуло рассмеяться, я прикусывал язык, и он чертовки болел. Не успели мы, как следует, разыграться, как Твик потерял две жизни. – Гах! Я больше не хочу играть! Я скоро умру! – Ладно. – Я отложил ружье в сторону и тоже потерял одну жизнь. – Нет! – возразил Твик. – Не трать зря мои жетоны, блин. Играй! – Хорошо. – По его просьбе я вернулся к игре, но на экран не смотрел. Я смотрел на Твика. – Давай тогда поговорим, раз не хочешь играть. – Арх! На экране!.. Смотри! – Ничего. – Я пристрелил около пяти зомби, не сводя взгляда с Твика. В его нелепо больших глазах отражался экран, и я все видел. – Я играю в шутеры, как Бог. Так какой твой любимый цвет? Твик заорал, когда один из зомби подобрался ко мне угрожающе близко, но я сумел пальнуть по мертвяку, не глядя. – Ааа! Иик – хух... Желтый. – Желтый? – Я бросил гранату и взрывом уничтожил сразу четырех зомби. – Я люблю синий. Твой первый питомец? – Ааа, хух... – появился босс, и страх перекосил лицо Твика. – Стой... Ты... Следи за игрой! – Если уж так волнуешься за меня, то поиграй со мной. – Что ты, я давно умер! – Нет, не умер. На экране, живее всех живых, по-прежнему высвечивался его персонаж, с последней оставшейся жизнью. – К-как?.. – Сказал же: как Бог. – И это правда. Иногда я приходил играть в такие игры один, но включал режим для двух игроков. Так я научился пользоваться сразу двумя ружьями и даже одним для защиты обоих игроков. Я вручил ему его ружье: – Можешь не благодарить. Сказал, что не брошу тебя. Пусть и не озвучил это в прошлый раз, насколько я помнил. Не озвучил и сейчас. Мы поиграли где-то минут семь. За это время Твик был на грани смерти раз пять, а я его раз пять спасал. В конце концов, он таки умер, но только потому, что сам так захотел, и сидел, наблюдал за мной. Без него все веселье пропало, и я тоже дал себя убить. – Ты бы мог его уделать, – сказал Твик. – Я и так всю игру уделал. Твой первый питомец. – Гм... Раньше у меня попугай был. Его звали... Черепашка. – А у меня морская свинка есть, – улыбнулся я. – Его зовут... – Знаю, Страйпи!(****) Слушай, зачем тебе это все надо? Сначала я удивился, что он знал Страйпи, но потом вспомнил, что мы общались раньше, и это я забыл его. У меня были проблемы с памятью. Вот зачем мне все это было надо. Я вздохнул: – Твик, прости за то, что прикалывался над тобой в школе сегодня. Не отрицаю, я так со всеми делаю. – Я помолчал немного. – Но дело не в этом! Просто... Когда ты изображал зомби, потому что я сказал тебе, что ты зомби... Мне понравилось. Потому что... Я вечно придумываю какую-нибудь странную фигню, ты не представляешь. И когда я делаю это, люди думают, что я странный, потому что я много времени провожу в своих фантазиях, а не на улице, например. Но ты... Ты не такой. Ты поверил мне. Понимаешь теперь, куда я веду? Ты думаешь так же, как и я. Прямо сейчас я не очень хорошо тебя знаю и ничего не могу с этим сделать. Но я хочу дружить с тобой. Не хочу забывать тебя. Чем больше я узнаю о тебе, по-новой, тем больше вероятность, что память вернется ко мне. И обещаю тебе: в этот раз я ничегошеньки не забуду. Твик сидел тихо, и в темноте невозможно было разглядеть его лица: экран в будке погас. – В общем, – продолжал я, перебивая тишину (если вопли и рыки включенной игры можно было назвать полноценной тишиной), – твой любимый фильм? Твик ответил не сразу, и я догадывался, почему. Он знал, что для меня это вопрос на миллион долларов. – А какой любимый фильм у тебя, Крэйг? Удивительно, что на этот вопрос у меня не нашлось ответа. – Не могу сказать, – признался я. – У меня нет любимого фильма. – Я помню, что ты любишь кино. Как хорошо, что он это помнил. Правда. – Да. Мне нравятся фильмы про зомби. – Я махнул в сторону экрана. – И независимая хрень. И всякая попса. "Крестный отец", "Убить Билла", "Властелин колец"... Еще мне очень нравятся фильмы про Индиану Джонса, кроме последнего. Джордж Лукас – продажный мудак. Клайд или Токен обычно бесились, когда я заводил с ними подобный разговор. Я ожидал от Твика того же самого. Но нет. – Однажды я пролез к нему в дом, – сказал Твик едва-едва слышно, но я всё же уловил его слова. – Чей дом? – спросил я. Пальцы Твика скользнули по кнопкам автомата, неловко и дергано, как будто хватались за рубашку. – К Джорджу Лукасу. Ничто в мире не могло подготовить меня к такому ответу. Я лишился дара речи, просто тупо моргал, стараясь переварить в голове услышанное. – Что? – Эээ... Я пролез в дом к Джорджу Лукасу?.. – Не, это я понял. Я хочу сказать, ты накурился или как? С чего ты решил, что это вообще похоже на правду? – Гах! Это правда! Я не вру! – Твик обиженно нахмурился и принял оборонительную позу. – Я не хотел к нему лезть! Господи Иисусе, мы там чуть не сдохли! – Кто "мы"? – С-Стэн, Кайл и Картман! Они меня заставили! – Гм, это в их стиле, да. Его история сразу прибавила в 100 очков к правдоподобности. Когда я рассказывал о своей поездке в Перу в четвертом классе, мне никто не верил, хотя мне это не приснилось. Всегда, когда в центре событий оказывались четыре придурка, случалось что-нибудь бредовое. То, что они силой затащили Твика к известному режиссеру в дом – это еще цветочки по сравнению с тем дерьмом, во что они обычно влипают. Твик задумался на минуту. – Ну, за то, что он сотворил с фильмом "Империя наносит ответный удар", вообще сажать надо. Хотя, достаточно было бы и петиции. А то врываться в дом и красть катушки с пленкой!.. – Ты... Тебе тоже не нравится переиздание "Империи"? В его глазах засветилось беспокойство. – О, д-да! Только не убивай меня, я ничего не могу с собой поделать, но фильм – реально отстой! – Твик отпрянул в сторону, словно боялся, что я его ударю. Если учесть, что Твик сказал правду, то складывалось впечатление, будто он не просто ненавидел издевательства Лукаса над своими же творениями, а ненавидел их настолько, что пролез в дом и украл фильмы у самого мэтра из-под носа. Зная компашку, с которой Твик тогда тусил, неизвестно, на что бы он еще пошел, чтобы спасти произведения киноискусства от этого дьявола. Мне хотелось высказать Твику много чего, но я выдавил из себя только: – Я тоже думаю, что отстой. Глаза Твика осветились надеждой, словно он обрадовался, что я не буду его убивать. – Да? Фигня же, правда? – Да, фигня, – пробормотал я. О чем мы говорили до этого, я уже и забыл. Да какая разница? Нечто неведомое и непонятное, что повисло между нами в воздухе, разлетелось на мелкие кусочки, как разбитое стекло, когда в будку протиснулась голова Кенни. Бандана болталась у него на шее. – Так вот вы где! – Тут он заметил меня. – Оу, Пень, привет. А чем это вы тут занимались? – Мне совсем не понравился тон его голоса и то, на что он намекал. – Чего надо? – Чего? Ах, да. – Кенни повернулся к Твику. – Мы сейчас уходим, ты с нами? Парень подскочил и кивнул. – Эй, а где ты деньги на игру взял? – неожиданно поинтересовался Кенни. – Пень за тебя заплатил? – Что? – сказал я. – Нет, он сам по себе. Как и я. – Ты врешь, кореш, – ухмыльнулся Кенни. – Ах ты ж сученыш! А мне сказал, что денег нет. Ты же сам показывал мне пустой кошелек. – Я не вру! – Тогда откуда у тебя жетоны? С неба упали? Тут я вспомнил, что ни разу не видел, как Твик опускал деньги в автомат. Неужели он... – Джейсон одолжил мне доллар, – тихим голосом протараторил Твик, взглянул на меня, взял мою ладонь и положил туда свой кулак. – Еще увидимся, Крэйг. – Он разжал кулак, и в мою ладонь проскользнули жетоны. Последовав за Кенни, Твик вышел из будки. Судя по количеству токенов, которые теперь принадлежали мне, денег у Твика завалялось куда больше, чем один доллар. Но мне было всё равно. Ночью мне приснился сон, в котором я стою у руля на пиратском корабле. Я поворачиваю руль – и корабль меня слушается. На борту – несколько сотен зомби. Твик рядом со мной, и мы оба, вооружившись мечами, рубим зомби, одного за другим. Мертвецы падают в белый океан, подозрительно белый. Это молоко. Вокруг нас – огромные хлопья для завтрака, а наш корабль плывет по самому дну миски. Гигантский прилив переворачивает наше судно, я хватаю Твика, прижимаю его к себе, и мы умираем вместе, и зомби, молоко, хлопья заодно. Сон застал меня в половину третьего ночи. Я проснулся в обнимку с подушкой, держась за нее так, словно от нее зависела моя жизнь, и быстро сел. Щеки мои горели, внутренности в животе переворачивались. Я потер лицо руками, чтобы стало легче, но стоило мне закрыть глаза, как передо мной вставало его лицо, мерцая всем калейдоскопом эмоций, которыми он одарил меня в тот день (а некоторые эмоции я придумал сам). Я выпустил голову из рук и провел пальцем по запястью, там, где Твик укусил меня, и тяжело выдохнул. То самое чувство вновь завертелось у меня в животе. Бесчувственный. Скала. Робот. Так они меня называли. "Крэйг, ты вообще, улыбаешься? Смеешься? Плачешь? У тебя есть какие-нибудь чувства или только пустота?" – так они меня донимали. Скептики, обращаюсь к вам: что касается первого случая – по всем пунктам уверенное "Нет". Что касается второго случая – по всем пунктам уверенное "Да". Кажется, я влюбился в Твика. (В следующей части: в жизни Крэйга происходят значительные изменения. Кенни мутит воду. Токен приезжает с каникул домой и привозит с собой кое-что интересное.)