Ряд №10 / Aisle 10

(В предыдущих сериях: Крэйг идет на соревнования, там встречает Твика, в школе он застает Твика рядом с чужими шкафчиками. На следующий день парни едут встречать Токена) С начала фанфика прошла неделя, кстати. Чуть позже, ровно в шесть вечера, мы с Клайдом заперли магазин. Точнее, это я закрыл дверь, а Клайд сразу рванул к машине и на полном ходу заскочил туда. Такую резвость я видал разве что у гепардов на канале «Animal Planet». «Гепард» посигналил мне изнутри, радостно улыбаясь, и я его послал, одновременно другой рукой запихивая ключи в карман куртки. В машине радио играло кантри (Клайд таки умел учиться на своих ошибках; признаюсь, я был впечатлен). Всю дорогу он, не переставая, трещал о Токене, и прошло немало времени, прежде чем он заткнулся и дал мне спросить, куда мы вообще направлялись: в аэропорт или сразу к Токену в дом. Клайд крутанул руль и неуклюже встал прямо посреди дороги, и я понял, что он вообще не удосужился предупредить Токена. Я покачал головой, и Клайд явно застремался. Пришлось достать телефон и позвонить Токену самому. — Алло? — Токен. — Пусть я был не очень хорош в выражении чувств, но радость точно прозвучала в моем голосе. Этакая радость по-крейговски. Впервые за всю неделю я услышал голос Токена. — Крэйг! — должно быть, сказал он, толком было не разобрать, потому что тут же влез Клайд и проорал: — ПРИВЕТ ЕМУ ПЕРЕДАЙ! — Клайд, привет, — хихикнул Токен прямо в ухо. — Слушай, где ты… — СПРОСИ, НАДО ЛИ ЗА НИМ В АЭРОПОРТ ЗАЕХАТЬ! — Ты слышишь его? — Скажи Клайду, что я уже дома. Я повернулся к Клайду: — Говорит, что дома. Мотор взревел еще сильнее, я даже слова «дома» не успел договорить, а Клайд уже рванул. — Токен, дружище, держись, мы едем! Ни разу не видел, чтобы он так быстро мчался. Клайд не шутил, и Токен об этом знал, потому что когда мы катились верх по круговой подъездной дорожке, он уже поджидал нас на пороге возле огромных двустворчатых дверей своего дома. Заглох двигатель, и в ту же секунду Клайд толкнул дверь, но на радостях забыл расстегнуть ремень безопасности и застрял на полпути так, что часть его тела торчала из машины. Несколько коротких мгновений он боролся за свободу и, наконец, выпутался, свалился на тротуар, поднялся на ноги, побежал вперед, не удосужившись закрыть авто, и едва ли не задушил нашего бро в широченных медвежьих объятиях. А вот я не торопился и потом еще терпеливо ждал, когда же Клайд отлипнет от Токена. Дорвавшись до приветствия, мы обменялись секретным рукопожатием. Каким конкретно, не могу описать, оно же секретное, сами понимаете. Скажу только, что мы замысловато выкручивали свои руки и перестукивались кулаками, а в конце обнимались, как настоящие мужики и бро. После все повторялось, но в обратном порядке, словно кто-то проматывал нас задом наперед, и мы расходились, как ни в чем не бывало. — Люблю, когда вы так делаете, пацаны, — умилился Клайд и смахнул с глаз воображаемую слезу. — Спасибо, что встретили, — улыбнулся Токен. — Проходите, у меня для вас подарки есть. Разумеется, мы всегда любили встречать Токена из его путешествий, но кроме самого Токена, мы также любили и подарки, которые он привозил. И было за что. Из-за этого чудика у меня в комнате хранились самые невероятные вещи. Например, вы много знаете семнадцатилетних парней, у которых в шкафу висит настоящий шотландский килт, а в углу стоит египетский саркофаг, размером с кошку? Вот и я не знаю. Мы с удовольствием приняли приглашение и резво проскочили внутрь мимо фойе, через парадную комнату, вдоль по коридору мимо одной из гостиных, вверх по винтовой лестнице и вновь по длинному коридору. — Что, скучали? — Пфф, если бы, — Клайд заржал. — Говори за себя, чудило, — вмешался я. — Лично я скучал по тебе, чувак. Так приятно снова общаться с тем, у кого IQ выше, чем у бревна. — Эй! — Не думаю, что этот человек вообще заметил, что тебя нет. Он быстро заменил тебя Кевином Стоули, есть у нас один такой. Клайд аж опешил. — Ни за что! Всего-то пару раз пообщались! Я Токена гораздо больше, чем Кевина, люблю. — Ну и кто у нас гей теперь? — Токен ухмыльнулся. — Забей, — продолжал я, — все враки. — Они в «Дом мертвых» вместе играли. — Клайд! — изобразил Токен якобы неподдельную душевную боль. — Это же наша игра. — Только один раз! — И что, оправдывайся теперь, — буркнул я. — О да, — согласился Токен, — может, Кевин тебе сувениры будет дарить, а не я? У него там много чего для тебя завалялось, наверное. — Не, мы накажем Клайда так: отдай мне оба подарка. — Да вы совсем того, пацаны! Определенно! Как же хорошо, что Токен приехал. Мы добрались до чудовищных размеров комнаты, в которой с легкостью уместился бы весь мой дом целиком. На полу беспорядочно грудились наполовину разобранные чемоданы, разбросанная одежда, какие-то пакеты и прочая черт знает какая мелочёвка. Мы с Клайдом сразу метнулись к разноцветным креслам-мешкам, их Токен держал в своей комнате только для нас. У меня было синее кресло, для Клайда — красное, а фиолетовое — Токена. Никому больше не разрешалось сидеть на них, даже когда нас не было в гостях. Я узнал об этом случайно, когда однажды зашел к Токену забрать кое-какие вещи, и услышал, что говорила Венди (они тогда работали вместе над проектом). Она спросила, можно ли ей сесть в синее кресло, и Токен ответил: «Нет, это Крэйга». Я уже упоминал, что люблю его? В общем, метнулись мы к нашим цветным креслам и передвинули их от огромного, почти как в кинотеатре, плазменного телевизора к гардеробу. — Как работается, пацаны? — Токен копошился в чемоданах, его голос прозвучал приглушенно, затерялся в глубинах гардероба. — Как Бог! — Клайд вздернул два больших пальца вверх. — В прямом смысле. Я там как Бог, а этот придурок мне поклоняется. — О, это интересно. — Токен высунул голову и посмотрел на меня с любопытством. — Догадываюсь, какой у тебя ответ на вопрос, Крэйг. Веселенькая жизнь началась, как понимаю? — На самом деле все не так страшно, — признался я. — В первый же рабочий день он расщедрился и позволил себя ударить. А потом мы строили крепости из газировки. Клайд широко оскалился. Затем хитро улыбнулся мне, как сделал это сегодня днем, и я почувствовал неладное. Не успел я вовремя спохватиться, как коварный Клайд добавил: — И не забудь рассказать про своего любимого покупателя, Крэйг. Что, быть мальчиком на побегушках уже не так отстойно, да? Вот как все повернулось… Я аж вылупился на него. — О, Крэйг нашел себе симпатичную девочку? — спросил Токен. Кажется, мои внутренности разорвало. Клайд улыбнулся еще шире: — Можно и так сказать. Я ударил его так сильно, что он полетел на пол, перевернув на себя кресло. — Ааау, — заорал Клайд, пытаясь выбраться из-под кресла, — блять, Крэйг, я знаю, что ты очень любишь бить людей, но не до такой же степени, блин! У меня из-за тебя шрамы будут! Токен загадочно посмотрел на меня. И я не виню их. Клайд был прав: да, случалось, что я бил его, но в этот раз явно перегнул палку. И, разумеется, Клайд нес фигню, спасибо ему за это, потому что в следующую минуту мои мысли вернулись к Твику, которого я до этого благополучно загнал в глубины подсознания. И всплыла картинка в голове: мы с Твиком в моем синем кресле занимаемся гм… Я чуть не сдох на месте. Блин, блин, блин. Я закрыл лицо ладонью. Оно горело. При таком жаре дети обычно остаются дома и не ходят в школу. У меня же лицо краснело и пылало уже в который раз за чертов день. Интересно, насколько это вредно для здоровья? Не приведет ли оно к потере крови или закупориванию сосудов? Но потом я решил, что в моем дурацком положении сдохнуть к чертовой матери было бы не так уж и плохо. — Ясно, — пробормотал Токен с проницательно-задумчивой интонацией. Это было опасно. Это было настолько опасно, как улыбки Кенни. Я и раньше слышал у Токена подобную интонацию в голосе и отлично знал, что она означает. В животе что-то ухнуло. К счастью, Токен решил не вдаваться в детали. Он просто смутился и сказал: — Ладно, поедем дальше… Клайд. — И бросил тому пакет. Клайд успел поймать пакет неуклюжим движением, нетерпеливо разорвал пластик, клюнул головой вовнутрь и выпустил вопль восторга. Вытащил то, что там лежало, и через несколько секунд предстал передо мной и Токеном в хула-юбке (*) и лифчике из половинок настоящего кокоса. — Ты знаешь, что мне нужно, Токен, — сказал Клайд пусть и через улыбку, но на полном серьёзе. — Пожалуйста. Рад, что понравилось. Я ухмыльнулся: — Думаю, что Кевин Стоули тоже будет рад. Неплохой подарок для этих двоих. Клайд заткнул уши. — Ля-ля-ля, я тебя не слышу, у меня тут кокосы поспели! Еще пару минут он испытывал наше терпение, пританцовывал и кривлялся в новом костюме, а потом вдруг спросил: — А у Крэйга что? — То же самое, — Токен искушенно улыбнулся и снова нырнул в шкаф. Улыбка сразу сошла с моего лица. — Шутишь… — Хе-хе, а я знаю одно блондинко, на кого Крэйг бы с удовольствием это напялил. — Хитрожопый Клайд насмешливо посмотрел в мою сторону, я угрожающе шагнул к нему навстречу, и он отступил к кровати. — Тихо, я же Кенни имел в виду! Что за… — Как будто ложь могла спасти его. В приливе раздражения я закрыл глаза, положил руки на колени и вздохнул. Что бы потом Клайд ни говорил в оправдание своим предыдущим высказываниям, это ничего не меняло: урон уже был нанесен. Понятное дело, Твик снова захватил мой разум, и, если уж мы заговорили про хула-юбку, то вы можете продолжить эту мысль и представить себе, как я… объединил ее в своих фантазиях с Твиком. — Нет, я не купил ему костюм, — сказал Токен и швырнул что-то нам обоим, мы это одновременно поймали, заглянули вовнутрь… Покрытые шоколадом орехи макадамии (**). Поглощающий на своем пути все съедобное Клайд тут же зарылся в коробку, запихивая в рот сразу по четыре орешка. — Токен, ты круть! — сказал он, но с полным ртом шоколада это прозвучало скорее как «Токен, ты грудь!» Я тоже попробовал, откусил половинку орешка. — Поддерживаю. Токен, ты грудь. — Нет, Крэйг, это еще не все, — добавил Токен и посмотрел на меня. — Клайд, включишь нам XBox, да? Не снимая лифчика и юбки, Клайд отдал честь и рванул к телевизору. Токен стащил меня за руку с кресла, завел в гардероб. Когда мы отошли подальше от Клайда и его ушей, Токен осмотрелся и сказал: — Ладно, выкладывай. Страшный час, которого я так боялся, настал. — Что выкладывать? — Что за хрень с тобой творится. Ты какой-то странный. — Не понимаю, о чем ты… — Помнится, я сказал: «выкладывай», а не «завирай». Ты мне пока ничего не выложил, так что придется тебе начать все сначала. Я поморщился. Не сейчас, я еще не готов. С другой стороны, что-то явно подбивало меня все рассказать. Как будто сердце с каждым ударом переговаривалось со мной, торговалось: «Не Твика, так Токена подавай! Скажи ему. Тогда оставлю тебя в покое». Это было именно то, что нужно. Конечно, неплохо было бы еще и воплотить в реальность все те картины, что я сегодня напридумывал. Но единственная причина, почему то самое чувство так сильно грызло меня изнутри — потому что нужно было выговориться. Даже не так: взять мегафон и прокричать, проорать, чтобы весь мир узнал. Лишь бы высвободить эту хрень из себя. А пока у меня есть Токен для этого. — Хорошо, я расскажу. — Отлично, расскажи. Как же это сложно, однако. Рот я открыл, но слов выдавить из себя не смог. Точнее, услышал, что говорил воображаемый я, но если бы в дело вступил настоящий я, ситуация стала бы слишком неловкой и абсурдной. Поэтому я пошел другим путем. — У меня есть один друг… — Из покупателей кто-то? — Нет, просто друг. Но он знаком с одним из покупателей. Так вот. Мой друг… Его зовут Карл. — Странно, не знаю ни одного Карла. — Помолчи, а? У Карла проблема. Он… не любит людей. В принципе. Ну, не так. В принципе, он не любит людей вообще, но сейчас у него проблемка… что он так любит людей. — О, Карл влюбился? — Да, именно так, влюб… — я не договорил, потому что чуть не проблевался. — Карл. Да. Что-то вроде того. В общем, ему не нравится эта фигня, потому что все до фига странно, и он вообще такого не просил. Он хочет… вернуть эту хрень в магазин и получить назад свои деньги. Это как будто Санта принес тебе не тот подарок. Или подобрать ненужную вещь на улице. Карлу оно не надо, он хочет вернуть, потому его это жутко бесит. — А чека нет, как я догадываюсь? — Токен сам пошутил — сам улыбнулся. — Нет, блин! Нельзя вернуть назад люб… Вроде того. — Еще как можно! Не в том смысле, правда, ха-ха. — Мне некогда каламбурить с тобой сейчас, — проворчал я. — Прости. Что, все очень плохо? Я оглядел его серьезным взглядом и засмеялся, напряженно и нервно. — Очень плохо. Карл не перестает думать об этом человеке… целый день. Он хочет творить с этим человеком такие вещи, что… и подумать стыдно. — Это какой-то твой покупатель? — …да, — тихо выдохнул я. — Я его знаю? — Может быть. Не уверен. Карл мне не сказал. Токен почесал лоб. — Что тут скажешь, не знаю. Задачка еще та. Не думал, что когда-нибудь буду обсуждать с тобой… Карла и его проблемы. — Он сам не свой, Токен, — кивнул я. — Совсем не свой. И ему страшно. Токен опустил руку на мое плечо. — Хм, Крэйг. Скажи Карлу, что это замечательно, раз уж он показал свою человеческую сторону. Я думал, что никогда ее у него не увижу, но он молодец. Карл всегда был… То есть, мне кажется, что он парень самодостаточный, очень суровый такой, прямолинейный. С ним и похуже вещи случались, так что он справится. — Он ткнул меня в живот. — Мой совет: не сопротивляться. Ты сам почти такой же, как и Карл. То, что происходит с ним — совершенно нормально, просто надо поддаться чувствам. Знаю, что ему бывает трудно выражать эмоции, но если у нас тут такой прогресс, это что-нибудь да значит, так? В общем, не стоит сильно париться по этому поводу… Так ему и передай. Я улыбнулся криво, одними уголками губ. — Ну и к тому же… Любая девчонка рада будет с ним встречаться, не сомневаюсь. Улыбка сошла с моего лица. Хорошо, что Токен не заметил. Он протянул ко мне зажатый кулак. — Кстати, это тебе, — и вложил что-то в мою раскрытую ладонь. Это был маленький деревянный кораблик, по размерам не больше мяча для гольфа. Паруса его надулись, полированные бока блестели. На одной из сторон стояли цифры 520. — Пятьсот двадцать? — Шоссе 520. Дорога Малухия (***). Мы выезжали по ней из Кауаи, она соединяется с главным шоссе. — И как это связано со мной? — «Малухия» на гавайском значит «тишина, спокойствие». Я специально купил его для тебя, подумал, что спокойствие тебе пригодится. И был прав. — Эй, я спокойный, — в шутку я ударил его в руку. — Конечно. — Спасибо, что ли. — Я уставился на кораблик. — Не за что. Хочешь взглянуть, что я для себя купил? И протянул мне укулеле (****). — Ни фига! — Клёво, да? И передал инструмент мне. Я прошелся ладонью по дереву, дернул струны и услышал приятный звук. Поводил пальцами по резьбе. MALUHIA — растянулась по корпусу надпись. Не то чтобы я был большим любителем музыки, музыкант у нас здесь Токен. Но независимо от всех моих предпочтений в искусстве, сам по себе инструмент был просто шикарен — как маленький кусок большой чужой культуры. И звуки издавал потрясающие. — Чувак, я бы многое отдал за него. — Я могу одолжить. Или приходи ко мне, будем импровизировать вместе. Я на басу. — Ты же знаешь, что я тугоухий, с фига ли. — Не, только не с этой штукой. Ты можешь научиться играть, это очень легко. — Токен выдернул инструмент у меня из рук и забренчал, как ни в чем не бывало. Да так хорошо, что по спине у меня поползли мурашки. — Вот, в самолете выучил! Разумеется, на звук прибежал Клайд. — Класс! — воскликнул он, пролезая между нами. — Я тоже так хочу! Он схватил инструмент, но я хлопнул его по пальцам. — Руки убери, Клайд. А не то сломаешь на хрен. Токен подмигнул мне, из коробки рядом с бас-гитарой достал маракасы и вручил их Клайду. Тот тряс ими, как ненормальный, а Токен все играл. Так продолжалось целый вечер. Все это время мы просидели в гардеробной Токена и совершенно забыли про видео-приставку. На самом деле, это Клайд и Токен играли, а я сидел и слушал. В какой-то момент Токен достал бас-гитару, а мне отдал укулеле. Удивительно, но он оказался прав: действительно, простым перебором струн я без проблем мог извлекать приятные слуху звуки, даже кровь из ушей ни у кого не потекла, и пожара не случилось. Однажды мне уже довелось играть на таком инструменте, в перуанской группе Картмана, и у меня тогда неплохо получалась «У Мери был барашек». Я и не подозревал, что запомнил что-то. Токен уговорил меня взять укулеле домой, что я и сделал. Я положил инструмент на прикроватный столик, полюбовался им некоторое время, потом не смог сдержаться и вновь притянул его к себе. Пальцами провел по струнам, их дрожащие звуки эхом отразились в моем теле, и я задрожал тоже. Сам играть на этой штуковине ни фига не умел, но звучала она всё равно классно. Кто бы мог подумать, что столь маленькая и хрупкая вещица так сильно подействует на меня. На короткий миг в голове пронеслась мысль сами догадайтесь о ком, но я ее отогнал. Вернув на столик укулеле, я сунул руку в карман и вытащил кораблик. Задумчиво потер вырезанные цифры, нагнулся и выудил из-под кровати старую коробку для обуви. Я пират, а это — мой сундук с драгоценностями. По крайней мере, мне нравилось так думать, все-таки одна из любимейших игр детства. А теперь, собственно, о том, как появилась эта коробка. Мне было лет восемь или девять, точно не помню, мы с Клайдом играли в пиратов (еще до поездки на Сомали с Картманом) и складывали туда всякую всячину, ценную всячину, вроде стеклянных шариков или игрушечных машинок. Мы закапывали их у себя во дворе, чтобы потом «найти клад». После случая в Сомали Клайд расхотел играть в пиратов, но коробка сохранилась, и я по-прежнему складывал туда свои сокровища. Давненько я не заглядывал в коробку: не подворачивалось повода, чтобы положить туда что-нибудь стоящее. Под крышкой я нашел машинки и шарики там же, где они и лежали прежде, а еще билет на первый взрослый фильм, браслеты с игры в лазертаг и вырезки статей из журналов, где упоминались мои любимые режиссеры. Я пошарил еще немного и вытащил свою первую камеру, ту самую, что я выиграл благодаря коробкам для завтраков, ту самую, что записывала всего пять минут видео. Я поставил ее на стол рядом с укулеле и вот тогда приметил пластиковое кольцо, красное, с игрушечным бриллиантом, тоже из пластика. Я взял кольцо, повертел его между пальцами, силясь вспомнить, откуда оно у меня взялось. В коробки для завтраков иногда пихали такую фигню, наверное, оттуда и достал. Бросив кольцо обратно в «сундук», я потянулся было за корабликом Токена, чтобы запихнуть его рядом с остальными сокровищами. Занес его над коробкой и… завис. Пальцы мои пробежались по цифрам 520. «Малухия», — вспомнил я. Передумав в последний момент, я задвинул коробку подальше под кровать. На тумбочке рядом с кроватью нашлось место для моего кораблика, а на кораблике — место и для моей шапки. Я отвернулся и уснул. Снились мне вспышки камер, они превращались в звезды на небе, а среди них, конечно же, был Твик. Как и всегда. Не буду грузить вас подробностями, скажу, что Твик устраивался среди звезд поудобнее. Что же, пусть побудет там еще немного. *** Школьные будни вернулись раньше, чем нам того хотелось. Странное ощущение — когда в 8.30 ты должен быть на работе, но находишься в совсем другом месте и начинаешь скучать по былым денькам. То есть, по работе, я это имел в виду. По сравнению с тем, где я сидел сейчас, работа казалась местом просто райским: в кабинете английского, после классного часа, ворочая карандашом, в ожидании, когда же день наконец-то закончится, и можно будет уйти на работу. Такая тягомотина — эти уроки. Но я понимал всю пользу подобного ритма жизни: вот я лег спать, проснулся, покушал, повысил уровень знаний. Если бы не школа, что определяла каждый час моей жизни, то я бы тогда мало что успевал сделать. Прозвенел привычный звонок на урок, мы встали, прочитали клятву верности (*****), сели и прослушали объявления по радио. Бархатный певучий голос Кейси Миллер поздравил нас с началом второй половины последнего семестра, с победой Стэна на соревнованиях, рассказал о клубных собраниях, что будет на обед… И тут он вдруг: «А сейчас объявление от директора мистера Хозера». Напевной речи Миллера вторил наш директор. Самое интересное то, что наш директор говорил почти как Бог. Какой у Бога голос, я не знаю, но у Хозера голос звучал очень похоже. В общем, когда Хозер вещал сверху, ему внимали. — Доброе утро. Мы рады видеть вас снова в школе. Я надеялся поздороваться с вами при более приятных обстоятельствах, но вынужден был сделать это объявление потому, что хотел бы обратить внимание на одно происшествие, случившееся на прошлой неделе. Как вы знаете, на выходных, а на каникулах тем более, школа запирается. В эту субботу, несмотря на то, что проводились соревнования, школа также была закрыта. Однако кто-то незаконным образом вломился на территорию школы. Сама школа не пострадала, но нам сообщили, что у нескольких человек пропали из шкафа предметы, такие как калькуляторы, косметика… — Так и надо этим педикам, будут знать, как оставлять свое дерьмо в школе на каникулах, — услышал я позади себя ехидный девчачий голос. Очень походило на Лиззи Мартен, даже выбор слов был, как у Лиззи Мартен, в общем, я послал Лиззи Мартен. Она обозвала меня петушком, а я ее — мерзкой шлюхой. Вмешался учитель и велел нам заткнуться. Все, что сказал директор Хозер, какие предметы украли, мы прослушали. — Если вы нашли что-то из перечисленного, принесите их нашему секретарю. Также добавлю, что на соответствующих шкафах мы поменяем замки и дадим им новые коды. На этом все. Весь день я держался молодцом. То есть, да, ночью мне приснился еще один сон про этого чудика, я проснулся, как будто в пьяном бреду, в голове до сих пор витал его образ: его лицо, голос, руки, губы – все! Но по сравнению с тем, что творилось со мной в воскресенье, это было еще ничего. Я не давал Твику возможности надолго завладеть своим разумом, разве что на какие-то секунды. Так я провел всю дорогу до школы (Твика со мной в автобусе не было) и первый урок. Кажется, у меня неплохо получалось. И вот всплыло это объявление. Мысли мои вернулись к Твику, куда же без него. Наверное, это всё равно когда-нибудь да случилось бы при других обстоятельствах, но здесь был случай особый. Я вспомнил, как мы вместе ходили в туалет, и Твик ковырялся в шкафчиках, потом сложил одно к одному и… прифигел. Пока не развил мысль дальше, перебрал в памяти нашу игру в зомби, и то самое идиотское, по-адски мучительное чувство вернулось, закрутилось в животе. Я не заметил даже, что улыбался про себя все это время. В общем, чувствовал себя конкретным придурком. Спасибо Твику, три следующих урока пролетели мгновенно, так как я то и дело отключался и пропускал мимо ушей почти все, что говорил учитель. Само собой, про взлом шкафчиков я давно забыл. К концу математики вся страница в тетради была изрисована… зомби. Зомби держались за руки, поедали человеческие кишочки, как собачки из мультфильма «Леди и бродяга». И все — зомби. Как художник я не очень (совсем не очень — совершенно не умею рисовать, признаться), но бездумные каракули зомбаков были хороши. Возможно, в своем нормальном состоянии я бы не смог их повторить, даже если бы захотел. Не успел я опомниться, как начался обед. Какое же облегчение, что Клайд пошел в столовую вместе со мной (Токен обычно уже ждал нас там). Без Клайда мне не на что было бы отвлечься. — Дружище! — Когда мы встали в очередь за едой, он толкнул меня локтем и объявил: — В эту субботу у меня свиданка с Милли, точно! — Что, правда? — буркнул я, делая вид, что мне интересно, пока терпеливо ждал свою еду. — Д-да! Чую, все будет так клёво, я пойду с ней в кино, потом покатаю на машине, и она, может, разрешит мне дойти до второй базы, как думаешь? Я услышал слово «кино», и только. — Ты сказал «в субботу»? — Ага! — Ничего не забыл? Он уставился на меня непонимающим взглядом, и я ткнул его в лоб пальцем: — Моозгиии. Над головой Клайда словно лампочка зажглась. — Блин, у нас же зомби-марафон! На самом деле я не это имел в виду. Просто хотел сказать, что встречаться с Милли, когда ты уже пригласил на танцы Хайди — не самая лучшая идея. «Мозги» я сказал только потому, что Клайду бы лишние мозги не помешали, если он надеялся более-менее справляться в обществе. И только потому, что это слово я всегда говорил в своей манере, я же зомби-фанат, поняли? Зато «зомби» напомнили мне, чем я занимался в последние несколько часов на уроках, а самое главное, кто был первопричиной всего этого, и в тот момент, когда Клайд обронил ключевое слово «зомби», я потянулся за коробкой сока, но ухватился за нее так неловко, что коробка упала. Часто заморгав глазами, я наклонился, чтобы поднять ее. Каким же размазней я был сегодня. — Свидание отменяется! И я забыл предупредить Токена! — Слава Богу, Клайд ничего не заметил. Мы забрали еду и направились к своему столу во внутреннем дворике. — Я скажу ему, пусть напишет список закусок, что нужно купить. — Эрм, чувак, клянусь, что лучше бы ты заранее с ним договорился, прежде чем планировать что-то у него дома. — Пфф, не. Токен будет не против. — Чего я буду не против? — спросил Токен, когда мы подошли к нему настолько близко, что он мог нас слышать. — Зомби-марафон! Давай соберемся, а? У тебя дома! В субботу! — И кто сказал, что я соглашусь? — Ну, давай, а, дом у тебя огромный! Естественно, все соберутся там! — В прошлый раз, когда у нас был зомби-марафон, ты поломал мне вещи. — Это я нечаянно! — Тебе просто страшно стало, и ты бросил подушку в лампу, которую купила моя мама за двенадцать тысяч долларов. — Ниче мне не было страшно! Я отвернулся, и спор их превратился в не более чем фоновый шум для меня. С первых же дней в старшей школе Токен, Клайд и я объявили монополию на один из стоящих под деревом столиков, и никто не осмеливался его занять. Прямо напротив нас, на другом конце дворика, не под деревом, сидела компания Стэна, которая каждый день обедала за своим столиком, так же как и мы. Обычно я садился к ним спиной, лицом к дереву, потому что они меня бесили и все такое. Но не сегодня. Сегодня я смотрел прямо на них. И увидел нечто, чего раньше не замечал. Там сидел Твик. Все воскресенье и половину понедельника я провел без него, предаваясь глупым фантазиям, что состряпало для меня собственное воображение, забавы ради. И вот он. Собственной персоной. Прямо передо мной. Это было как-то странно. Я и забыл, что ходил с ним в одну школу, ведь раньше просто не обращал на него внимания. Сюрреализм ситуации только усилился. Твик расположился между Кенни и Баттерсом, лицом ко мне, Стэн, Кайл, Картман — напротив него. Мне повезло, что Картман продвинулся к краю, а Кайл — как можно дальше от жирного, между образовалась широкая дыра, через которую я мог без помех наблюдать за Твиком. Вот он куснул сандвич и отхлебнул из термоса. Иногда кто-то заговаривал с ним, он кивал дрожащей головой и вновь утыкался в пищу. Говорил он мало, почти ничего не делал, только еду грыз. Как же меня увлекло это банальнейшее зрелище. Я подпер щеки ладонями и тихонько вздохнул. Мне было интересно все: о чем они разговаривали, что за сандвич он ел, что было в термосе. Как же они далеко, вот если бы придвинулись, было бы неплохо. Если бы они сели с нами, тоже было бы неплохо. Нет… если бы он сел с нами, вот что было бы неплохо. Все, о чем рассказал мне в воскресенье Кенни - об их с Твиком дружбе, как близко они общались — я прокрутил в голове. Хотелось бы мне дружить с ним так же, как Кенни. Потом вспомнил, как этот нищеброд говорил, что в действительности близкими друзьями они не были; что Твик никогда не открывался им по-настоящему, как они узнавали его в основном через наблюдения. Нет, решил я, не хотелось бы мне дружить с Твиком так же, как Кенни и его приятели. Хотелось большего. Хотелось лучшего. И не только. Хотелось, чтобы он больше не тусил с их компанией. А был здесь, с нами. Со мной… Твик что-то сказал Кенни, тот кивнул. Потом Твик поднялся и зашагал к буфету, поднос он оставил на столе, и это значило, что он собирался вернуться. Рука упала на стол с глухим стуком. — Парни. От серьезности в моем голосе они сразу насторожились и замолчали. — Я хочу… попросить Твика пересесть к нам. Отреагировали они по-разному. Токен спросил: — Кто такой Твик? — и выгнул бровь. Клайд взбунтовался: — Что? Не, ни за что! Сначала я обратился к Клайду: — Прикуси язык, Клайд. Потом к Токену: — Твик — пацан, я недавно с ним познакомился. Со Стэном и Кайлом дружит. Токен повернулся к другому столу, и, наверное, понял, кто из них ушел. — Ах, этот. Он же с нами в начальной школе учился? — Токен взял в рот кусок. — Он что, потом уехал или как? — Да, — уверенно ответил я. — В четвертом классе. Мне нравилось делиться с людьми всем, что касалось Твика. Я просто обманывал самого себя, что знал его, хотя в действительности не знал ничего. — И он вернулся в Южный Парк? Когда? — По версии Клайда — в начале семестра. Клайд кивнул. — О, класс, да, зови его сюда, чувак, сто лет его не видел, хоть поговорим за жизнь. Интересно, как он живет сейчас. — Стой, нет, ты не сможешь так поступить! — Клайд опять возмутился, обратив все внимание на себя. — А как же правило: никаких дегенератов за столом? Так-то я терпимо отношусь ко всему, уж поверьте, но один пунктик у меня всё же есть, и это — тишина и спокойствие за обедом. Целый день напролет мне приходилось торчать в школе и общаться то с одним дегенератом, то с другим, и так раз за разом. Но время обеда было святое, когда я отдыхал от идиотов и восстанавливал силы. Так, по моей воле, и появилось правило, которое гласило, что, хотя мы и занимали самый большой стол на элитном участке, под деревом, никому из нас не разрешалось приглашать сюда других людей. В дни, когда я вел себя добрее, чем обычно, бывали исключения, и мы позволяли ребятам со стороны подсесть к нам. Но чаще всего мы сидели только втроем. Вы можете спросить, почему именно я установил такое чудесное правило. А потому, что Токену было и так всё равно, а Клайд выбирал для нас само место (я хотел на солнце, потому что в тени больно холодно, но Клайд сказал, что в тени дерева мы будем выглядеть круче и загадочнее). Так справедливо и порешили, что я в свою очередь придумаю правила. Но сейчас, когда я нарушал свои же порядки, Клайд с чего-то решил, что ему не всё равно. Самое смешное, что до этого он только и делал, что жаловался. — Сделаю исключение, — объяснил я. — К тому же, Твик не дегенерат. — Ладно-ладно, тогда… Тогда Кевину тоже можно сесть с нами? Он тоже не дегенерат. — Я этого не говорил. Клайд опешил: — И где справедливость? — Справедливости нет. — Ну и говнюк же ты, — фыркнул он сердито. Я закатил глаза. Конца этому не услышать, остается только уступить. — Уговорили. Кевину тоже можно с нами сидеть. Иногда. Не все время. — В отличие от…? — Гм, ну, Твика. — Эээ? — Полагаю, что Крэйг хочет пригласить в наше секретное общество нового участника, — сказал Токен не без сарказма, и Клайд, как ни странно, его понял, сверкнул на меня глазами. — Что, и для него тоже кресло-мешок купишь? Сам? — А что, может быть, — снисходительно сказал я. — Что, с блеском угодил я тебе, дурик? — С блеском ты мамочке своей угождай! Тут Токен, видимо, решил нас разнять: замахал руками, словно хотел отогнать от себя наши жалкие придирки. — Ладно, вы двое, хватит сраться. Ни о чём разговор пошел. Перед тем как вставить слово, я на всякий случай послал Клайда еще раз и продолжил: — В общем, зовем его сюда по-любому, идет? Токен кивнул. Клайд все не успокаивался, от возмущения сильно сжимал коробочку с молоком. — И будьте с ним… подобрее, усвоили? Клайд заржал так, что аж молоко изо рта брызнуло. — Пфф, это ты нам говоришь — подобрее? А почему бы тебе не стать подобрее? — Эй, я добрый. Клайд заржал с удвоенной силой и чуть со стула не свалился. Я покосился на Токена, указывая ему на общего с ним друга-идиота, но он только плечами пожал и сказал: — Крэйг, может быть, где-то на другой планете и можно назвать добрым то, как ты это понимаешь. Но, к сожалению, мы живем на Земле, и здесь понятие доброты отличается от твоей, гм… доброты. Я бы назвал тебя скорее…— тут он задумался. — Сложным в общении? — предложил я. — Нет, хуже. Ехидный? Можно сказать, что жестокий? — Короче говоря, ты говнюк еще тот, — вставил Клайд. — Да, по-моему, это лучшее определение. Я вздернул руки в защитном жесте. — Ну, спасибо, пацаны. — Эээ, ты про нас и похуже вещи говорил. — И, наверное, по заслугам. Парни переглянулись. — Хорошо, понял, я чмо. А теперь, если вы закончили с комплиментами и прославлением меня, позвольте, я вас покину. Выскользнув из-за стола, по пути я показал не один, а сразу два средних пальца господам напротив меня и понесся к буфету. Удача настигла меня прямо возле двери в лице Твика, он толкнулся одновременно со мной. В одной руке он держал банан, в другой — пакетик с сахаром. Наверное, в миллионный, если не больший, раз мы встретились глазами, и… я не увидел в них отвращения. Скорее уж, удивление, словно Твик тоже забыл, что учился вместе со мной. А потом он, как ни странно… потом легонько улыбнулся, да-да — едва-едва, еле заметно дернулись уголки его губ. И вот опять то самое чувство заворочалось внутри меня. Если не ошибаюсь, нормальные люди называли его «бабочками в животе», но, богом клянусь, с моей стороны оно ощущалось, как парад пьяных в стельку павлинов. Я словно таял, превращался в лужицу и просачивался под землю, чтобы больше оттуда не вылезать. Офигительно странное и, в то же время, превосходное чувство. Просто потому что… Ну, боже мой, сколько я представлял себе его, каждую часть его тела, как я касался его, и целовал его, и вытворял нечто другое из-за него. Спустя столько бессонных часов эта крошечная улыбка — уже что-то. — Привет, — кое-как выдавил я из себя, даже не дрогнув голосом на полуслове. Удивительно. — Привет, — бросил он как ни в чем ни бывало, шагнул навстречу и проскочил мимо. Неловкой походкой я последовал за ним. — Кхм, короче, кхм, как день прошел? Ничего лучше спросить сразу не нашлось. Твик уставился на меня, непонимающе поморгал глазами. — День… неплохо… прошел. Наверное.— Он помолчал, потом издал чудной звук, который я так любил.— А у тебя? Мы подходили к его столу, я увидел, как смотрели на нас его друзья и сделал неожиданно широкий шаг вперед, встал перед Твиком и преградил ему дорогу. — Отлично. Хочешь поесть за моим столом? Твик не сразу ответил, сначала посмотрел в сторону моего стола, затем на меня, в глазах появились недоумение и страх. Он спросил: — Зачем? И застал меня врасплох. — Э? — Зачем мне есть за твоим столом? Что не так с моим? Ножки болтаются? Дождь пойдет? Еда отравлена? — С каждым разом он говорил все громче, но на последней фразе он резко замолк, распахнул глаза. — О, Господи, я ЗНАЛ, что еда отравлена, я же ГОВОРИЛ, я же говорил Кенни, что куриные наггетсы не настоящие. Господи Иисусе, я съел ДВА, я умру — Гах! — я не хочу умирать, Крэйг, только не это! Только не это! — Тут у него начался уже знакомый мне «выдернул волосы/подергал рубашку» тик. — Не-не-не, все! — Чтобы успокоить его чересчур суетливые руки, я схватился за его запястья и держал так до тех пор, пока Твик не перестал дергаться и кричать. — Ничего не случилось, чудик, нормально все. Только спросил, хочешь ли ты поесть со мной. Без повода, просто так. А ты… Трясучка тут же прекратилась. Он вылупился на меня своими большими глазами, пытаясь переварить в голове то, что услышал. Не больно-то удачно все прошло, это да. Но одну маленькую победу я все же одержал — Твик снова закусил нижнюю губу. Прости меня, Господи, если это не самое причудливое и завораживающее зрелище из всех, что я видел. Никто не кусал губы так, как он. Хотелось схватиться за голову, за бока, так глупо я себя чувствовал, и все потому, что чувствовал себя настолько глупо. Настолько глупо и непривычно, что даже замечательно. Заметив, что все еще сжимаю его запястья, я отпустил Твика, сам засунул руки в карманы и осмотрелся по сторонам, куда угодно, только не на его лицо. — А, ну, кхм, — Твик начал запинаться. — Нгх, не, я же сказал… я… сижу вон там. — Он указал в ту сторону. — Там моя еда! — Дернулся. — Ты… Ты… Не сердись, ладно? Только не бей меня! — Ладно, — согласился я, не зная, что еще сказать. Глубокое чувство собственного поражения пронзило меня. Нервно качнув головой, Твик обошел меня и направился к своему столику, а мне оставалось стоять и смотреть ему в спину, как он отдалялся от меня. Затем я сделал то, что, признаюсь, не совсем до конца обдумал. Я сам добрёл до их стола. Твик уже сидел там между Кенни и Баттерсом. Все три блондина подняли на меня глаза и застыли в ожидании: самодовольный Кенни, как всегда веселый Баттерс, и Твик, такой озадаченный и смущенный, что я сам себя застремался, что за фигню я сейчас творил. На другой половине стола Стэн, Кайл и Картман заметили, как переменились в лице их товарищи, и повернулись туда же. Все трое одарили меня взглядами, в которых читалось недоумение и раздражение соответственно. Догадываюсь, почему их общей эмоцией стало недоумение — я чувствовал то же самое. Что-то вроде «Как попал сюда — не знаю. Но, тем не менее, я здесь». — С хуя ли надо, Крэйг? — выругался Картман. — Не обращай внимания, — сказал мне Кайл. — В чем дело, чел? — Кхм, — начал, было, я, почесал за ухом, — пацаны, я… с вами хочу сесть. Все разом переглянулись, и вид у них был что-то вроде: «Блин, вы слышали? Поверить не могу, что это случилось! Вау, чуваки, я хочу снова это послушать, да какого черта, блин». — Что? — вставил Баттерс. — Я хочу сесть с вами, вы не против? — спросил я. Голос был как у робота, лицо неподвижно. Оставалось надеяться, что я не выглядел слишком по-идиотски, или слишком жалким, или слишком отчаявшимся; и так пал ниже некуда, раз уж пришел сюда. И снова они обменялись взглядами, на этот раз такими: «Вау, вот это да, сегодня мы стали свидетелями редкого события!». Стэн сдвинулся к Кайлу, освободил мне место на скамейке, а между ними уселся я, сомкнул пальцы на ладонях, подпер подбородок. У меня не было ни малейшего понятия, что я тут забыл. — Эрм, ты не кушаешь? — промямлил рядом со мной Стэн. — Уже поел. — Вранье. К еде я даже не притронулся. Она так и осталась там, за другим столом. — А Токен с Клайдом не хотят к нам пересесть? — предложил Кайл. — Хотят. — Я обернулся, и, как ожидал, увидел охреневших Токена и Клайда. У них чуть ли челюсть не выпала. Я усиленно замахал им, приглашая к себе, и им понадобилось несколько секунд, чтобы решить, розыгрыш это или нет. Потом они встали и подошли к нам. — Хей, пацаны! — весело поприветствовали они ребят и поставили подносы рядом с Кенни и Баттерсом. Другая половина стола встретила их ответным дружелюбным хором. И спасибо им за чуть более теплый прием, что разрядил обстановку, потому что я и так имел любезность создать достаточно напряжения и стеснения. Жизнь за столом вернулась в норму, как будто ничего не произошло. Один Твик выглядел озадаченным, как и прежде, смотрел на меня недоверчиво, словно в чем-то подозревал. Я надеялся выдавить из себя улыбку, чтобы как-то подбодрить его, но, взглянув на Твика, мне не пришлось даже выдавливать улыбку из себя — она выползла сама собой. — Вы слышали про шкафчики? Что на выходных произошло? — начал вдруг Токен. Тут Твик отвернулся и неподвижным взглядом уставился в тарелку. — О, да, по всей же школе объявили! — сказал Стэн. — Странно. Интересно, когда они это сделали. — Во время твоих соревнований, скорее всего, — добавил Кайл тоном, как будто сам все видел. — Больше ничего не подходит. Народу там было полно, скрыться в такой толпе легко. Твик задергался, запищал что-то себе под нос. Рядом с ним Кенни это заметил. Я снова вспомнил наш с Кенни вчерашний разговор, когда я спросил его, крадет ли Твик вещи, а Кенни не понял, о чем вообще речь шла. Тут до меня дошло, что главная проблема не в том, что Твик, в моем представлении, был вором, а в том, что его близкие друзья совсем не догадывались об этой его особенности. Интересно, подумал я на секунду, кто еще, кроме самого меня, был в курсе маленьких заморочек Твика. — Еврей дело говорит. Блин, да я бы сделал то же самое, если б мог. Это гораздо прикольнее, чем то скучное дерьмо, где мы были, — влез Картман. — А вдруг это и был ты, жирный уебок, — рыкнул на него Кайл. — Я извиняюсь, Кааайл, но все это время я сидел рядом с твоей жидовской жопой, и ты не давал мне даже отлить сходить, сука! Мелкое дерганье Твика переросло в настоящую дрожь, писк стал громче. — Потому что ты забываешь кое-что, жиденыш. Крэйг и Твик пошли вместе в туалет и бродили там чуть ли не два часа! Руки Твик из-под стола вздернул к волосам. Зажимал в кулаке целые пряди, теребил их, дергал. Он выглядел так, как будто готов был вот-вот развалиться, взорваться, но пытался сдержать бурю, не хотел привлекать к себе внимания. Пока не очень удачно, потому что Баттерс уже вытаращился на него, спросил еле слышно: «Ч-что с тобой?». Даже Стэн заметил неладное. Твику становилось все хуже. Я хотел помочь, но не знал, какого хрена происходит, какого хрена делать. Ни с того ни с сего я выпалил первое, что пришло на ум: — Кстати, Клайд устраивает кино-марафон про зомби у Токена дома, в субботу, можно будет прийти. Вообще, я сказал это только для Твика, но почему-то так громко, что услышал весь стол. И сразу все забыли про кражу. — Кстати, да! — Клайд запрыгал на стуле. — Я не говорил «да», особенно про что-то у меня дома, — проворчал Токен, потирая переносицу. — Ну, Крэйг всем объявил, теперь тебе придется. — Я хочу пойти, — сказал Стэн, остальные поддержали. — Почему ты сразу нас не пригласил? — спросил Кайл у Клайда. — Вы позвали Джимми, Кевина и Джейсона. — Ой, да мы бы вас куда угодно позвали, — уверил его Клайд, — только вот наш папочка вас не очень-то жалует. — И дернул головой в мою сторону, как предполагалось, незаметно для меня, но вот его голос трудно было не услышать. В общем, я так и не понял, что он от меня ожидал. — Нормально будет, если мы придем, Крэйг? — с улыбкой спросил Стэн. Все ждали моего ответа, глазели на меня, я глазел на них и… сомневался. Конечно же, я не хотел, чтобы они приходили. Они бесили меня, поэтому зачем же позволять им портить столь дорогое мне сердцу дело, как просмотр любимых фильмов про зомби? Но я уже озвучил приглашение, и было бы подозрительно взять его назад для всех, кроме Твика, поэтому, в конце концов, я нехотя кивнул. Парни весьма оживились, стали обсуждать, какие фильмы посмотреть, какие закуски принести, какой я урод, и так далее и тому подобное. Ничего интересного. С них я переключился на Твика, он тоже поднял на меня голову. Сильно он уже не трясся, скорее, немного подрагивал. — Ты придешь, да? — прошептал я. Кивок. — Отлично. Он слегка замешкался, открыл рот, и я услышал отчетливое «спасибо». Приятно думать, что я смог исправить положение, когда сам не знал, что делать, от чего вообще надо было спасать Твика. Я улыбнулся ему. А он — мне. Но не так по-детски, как ранее. Нет, это была настоящая улыбка, чуть ли не во все зубы. И к тому же, совершенно искренняя. Его лицо как будто озарилось, он буквально светился, и я не помнил, чтобы видел его когда-либо таким умиротворенным. Я глаз с него не сводил в своем молчаливом восхищении, чем, должно быть, и засмущал Твика, потому что он отвел глаза, пропустил нижную губу между зубами и закусил ее. Сейчас он не просто улыбался, это было нечто среднее между улыбкой и его характерным кусанием губ, и чем больше я смотрел на него, тем беззащитнее становился. Мир продолжал жить своей жизнью, люди за столом продолжали болтать и смеяться, а я видел только Твика и его улыбку. Именно тогда я осознал кое-что. С уверенностью скажу, что эксперимент мой в тот день провалился. Мой гость был уже никакой не гость вовсе и даже не постоянный жилец, гораздо больше: он был мой король, правитель, которому я передал полную власть над собой. А я — это уже не я, а какой-то другой Крэйг Такер в переходной стадии; он превращался в нечто непонятное и двигался по дороге, почти не видя пути. И это было прекрасно. В следующей главе особо ничего интересного не происходит, кроме разговора с сестрой, пожалуй. А во второй части парней ждет веселый (благодаря Клайду) поход в Макдональдс. Зато 7 глава будет богата на события:)