Больше нечего терять... (II)

Астрид лежала на полу, не двигаясь. Незачем растрачивать драгоценную энергию на какие-то движения. Ее и так осталось слишком мало даже на то, чтобы заставлять ее сердце биться. Девушка чувствовала, что ей остаются считанные часы. Она уже не ощущала голода и жажды, ничего. Только пустота… Очаг и факелы давным-давно потухли, вокруг царила непроглядная тьма. Астрид смотрела вверх. Впрочем, никакой разницы между закрытыми глазами и открытыми не было. Девушка перевернулась на спину и дотронулась рукой до шероховатой стены. Глаза настолько привыкли к темноте, что ей хватало даже слабого голубоватого свечения, исходившего откуда-то из глубины зала, чтобы разглядеть… Стоп, что?! Свечение? Но откуда? Девушка хотела сесть, но сил не было даже для того, чтобы поднять голову. Тем временем свечение все приближалось. Девушка вздохнула и закрыла глаза. Наверное, это Хель пришла за ней, подумалось девушке. Впрочем, было уже все равно. Однако она не чувствовала всепоглощающего холода и того, как душа отделяется от тела. Не происходило вообще ничего. — Ах, Безубик… что же ты наделал, братец… Астрид замерла, прислушиваясь. Этот голос… голос! Он был ей знаком! Но ведь… Впрочем, она не имеет права не верить, после того, как призрак Ночной фурии уничтожил деревню. Астрид собрала последние силы и взглянула туда, откуда доносился голос. Над телом Сморкалы стоял… Иккинг. Тело его было полупрозрачным и испускало мягкий бело-голубоватый свет. Он стоял на коленях, его призрачная ладонь касалась шлема викинга. Спустя несколько секунд он встал и начал приближаться к Астрид. Девушка замерла, не мигая глядя в потолок. Силы ее были на исходе. Иккинг стоял теперь совсем рядом, и по непонятной причине блондинка боялась даже вздохнуть. Он опустился на колени рядом с ней и легко дотронулся до ее щеки. Слабый ветерок пошевелил ее челку, и девушка почувствовала свежий запах моря, древесных стружек и раскаленного металла. — Астрид?.. — неуверенно позвал шатен. Голубоглазая перевела взгляд на его лицо. На нем отразилось удивление, а потом радость. — Хоть кто-то живой! — Это ненадолго, — хрипло сказала девушка и тут же закашлялась. На лице Иккинга появилась грусть, он положил свою руку ей на плечо. — Астрид… прости меня, пожалуйста. Девушка изумленно уставилась на него. Он просит ее прощения? Но за что? Это ведь не он, a она сдала их вождю. Не она, а он был ни за что лишен жизни. Именно она должна просить прощения у него… — За что? — спросила она, садясь. — Это ты должен простить меня… нет, ты не должен прощать меня, ведь я тварь, каких мало! Такая, как я, не заслуживает даже смерти! Я должна мучиться целую вечность, чтобы вымолить у тебя прощения! — Стой, стой, нет! — воскликнул он, размахивая руками. — Ты не виновата! Так должно было случиться… прости меня за Беззубика… я пытался его отговорить, но он не послушал меня… и сделал только хуже самому себе, да и вам за одно. — В этом нет твоей вины, — сказала Астрид, снова закашлявшись. — Скажи лучше… деревня. Она уничтожена? Иккинг не ответил. Но по его лицу стало ясно, что она права. — И никого не осталось? Иккинг лишь кивнул. Девушка слабо усмехнулась. — Я — последняя из нашего племени… повод для гордости, ха-ха… — и снова зашлась в хриплом кашле. — Ты ведь, — продолжила девушка, — злишься на меня?.. — Нет-нет, ничуть! — Спасибо… Астрид улыбнулась и прикрыла глаза. А когда вновь открыла их, не увидела ни Иккинга, ни голубоватого свечения. Словно ничего и не было. В легкие снова забился мерзкий смрад. Девушка снова легла и закрыла глаза. А в следующую секунду раздался оглушительный грохот.