London Ghoul

Сирена завопила среди ночи, и Джон сперва дернулся и вскочил, прежде чем понял, что вопит не что иное, как телефон Шерлока. Сам Шерлок в это время шумел водой в душе. — Джо-о-о-н! — раздался крик. — Посмотри, что на экране! Ватсон, словно готовую в любой момент взорваться мину, подцепил орущую трубку и громко прочитал: — А6–01 S Брент -11! Из ванной раздалась ругань. Распахнулась дверь, из клубов пара в одном только полотенце на бедрах в сторону спальни промчался Шерлок. Что-то громыхнуло, и на некоторое время повисла тишина. — Что это значит? — Джон отложил внезапно утихший телефон. — Гуль S-ранга в Бренте! Нужно подкрепление! — хлопнул шкаф. — Судя по тому, что телефон орал и у меня, что-то крупное! — Хах, — Джон потер скулу. Шерлок вышел из комнаты, на ходу закрепляя футляр с куинке. Это был первый раз, когда Джон видел его в боевой форме CCG. Бронежилет, штаны, сапоги со щитками. Обычно Шерлок предпочитал серым плащам следователей черное пальто, а на охоту на гулей выходил в костюмах, цену которых Джону было страшно даже представить. — А6 — бикаку тип, 01 — уровень агрессивности. S — присвоенный ранг. Брент-11 — координаты. Ладно, я побежал, буду к утру, — Шерлок выбежал прочь, оставив Джона одного. Цокали часы, в которые наконец-то была вставлена новая батарейка, тихо шумел кулер ноутбука. После возвращения из Афганистана к Джону была приставлена психотерапевт, которая должна была разгрести мрак в его душе, а на самом деле пыталась заставить его вести блог. «Доверься миру вокруг тебя». Услышав это, Джон тогда долго еще смеялся, не объясняя причины. Да и какая причина? Для него доверие к миру означает не что иное, как верную смерть, он очень любил свою жизнь, какой бы кошмарной и тяжелой она ни была. Этим вечером он снова собирался о чем-то наврать в треклятом блоге, лишь бы от него отстали. Прежде он уже сочинил запись о том, что девушка в приемной оказалась гулем, и собрал с десяток испуганных комментариев от разных людей. Почти все они считали, что судьба, постигшая несчастную, была верной и правильной. Джона от них тошнило. Он смотрел на белое пустое окошко с мигающей полоской курсора и не мог связать между собой и двух слов. Здравствуйте, меня зовут Джон Ватсон, и я гуль, который делит жилплощадь с «голубем», который не голубь, а Шерлок. Да, я ем людей, потому что ничего другого я есть не могу. Если вы придете ко мне с вилами и факелами, я убью вас, поэтому лучше просто читайте мой блог и оставляйте комментарии. Джон представил, сколько комментариев набралось бы уже к утру, и удалил текст. Стоило выпить кофе, дабы прогреть внутренности, и ложиться спать. Работу-то никто завтра не отменял, как и холодные тела на металлических столах. После облавы прошла неделя, и все утихло. Следователи больше не высматривали никого, кто был бы похож на него, в кафетерии у работников было о чем поговорить, а Джон, уходя с работы, не упускал случая стащить из свежего трупа что-нибудь вкусное. Шерлок ушел на работу, и вернется он наверняка в крови такого же, как Джон. Ватсон не знал, что чувствовать по этому поводу. Руки Шерлока были не по локти даже, по плечи в крови, но и его собственные руки были испачканы не меньше. Шерлок мог убить тех, кого он, Джон, знал, но и он сам не был полностью уверен, что от его рук не пал кто-то, кого знал Шерлок. Он не всегда промышлял самоубийцами, были на его веку и просто люди, виноватые лишь в том, что ему хотелось есть. Джон вспомнил «её». Девушку, за которой шел темной улицей. Как она обернулась, посмотрела в его голодные, полные боли (вчера убили Гарри) глаза и спросила: «Вы гуль?» И  он  кивнул.  А она ответила: «Как хорошо». Молодой Ирен Адлер было восемнадцать, и голова её раскалывалась от боли из-за неоперабельного фронтита. Они просидели на крыше до рассвета, и Джон только и мог думать, что о том, насколько красивой она может стать в будущем. Насколько умной. Насколько опасной. «Я хочу исчезнуть. Я хочу, чтобы меня съели. Я хочу продлить кому-то жизнь. Иначе я просто прыгну из окна, и это будет очень некрасивая смерть». Утром с телом на руках Джон ступил в Лондонские подземелья. Банка с молотым кофе стояла пустая, рядом с ней ютился пакет с растворимым кофе. — Боги, Шерлок, я же просил не покупать эту бурду, — пробормотал Джон себе под нос, ставя греться чайник. Что же, порой стоит попробовать что-то ужасное, чтобы понять вкус повседневного. Вчера Джону пришлось, смеясь и улыбаясь, съесть три бутерброда с ветчиной и выпить полторы чашки чая в честь дня рождения Сары Сойер из терапевтического отдела. От торта удалось отвертеться, но впечатления все равно были незабываемые. Притворяться человеком сложно. Еще сложнее смотреть, как они едят свою еду, и пытаться понять, какая она на вкус. Он залил чайную ложку гранул кипятком и сделал глоток.

***

Маска тигра, почти детская по конфигурации, но выполненная из темного металла в комплектации с увесистым полосатым хвостом, впечатление производила несерьезное, и, если бы не несколько неподвижно лежащих в лужах крови тел, Шерлок бы засмеялся от такого маскарада. Салли Донован сунула ему в руки гарнитуру, которую Холмс нацепил на ухо. — Слушаю. — Ты справишься с ним? — раздался голос Майкрофта. — Да, если мне не будут мешать. — Тогда удачи. Следователи расступились, пропуская Шерлока к гулю. Тот воспринял его появление без восторга и попытался достать ударом хвоста. — Кис-кис-кис, — ухмыльнулся Шерлок, проворачивая футляр куинке. — Хочешь мышку, м-м? Следующий удар хвоста пришелся на древко косы. Подошвы сапог Шерлока проехали сантиметров десять по асфальту. Сверкнуло черное лезвие. Было время, как раз после получения Шерлоком второго золотого значка, когда многие следователи загорелись идеей куинке-косы, видя именно в этой конфигурации причину успеха Холмса. Было создано больше двух десятков разнотипных кос, но ни одна не захотела плясать в руках так, как делала «АКД». Каждый блокируемый удар полосатого хвоста раздавался полуметаллическим звоном. Шерлок вертел косу в руках, создавая вокруг себя опасный щит, и при этом успевал еще и бесить противника. Мало кто мог сражаться эффективно, будучи в ярости. — Ну-ну, киска. Чего ты такая агрессивная? Мыши спать всю ночь не давали? Гуль оскалил зубы. Шерлок повторил его жест. Коса сделала медленный оборот. Шерлок, задумавшись над чем-то, начинал бездумно вертеть в пальцах ручку. Делал он это без любого умысла и, в первый раз заметив завороженного этим Джона, сильно удивился. «Как ты это делаешь?» — спросил тогда Ватсон, и Шерлок потратил вечер, обучая его этой премудрости. Джон вообще был жаден до науки, до любой, даже такой нехитрой. Очередной удар достиг цели, хоть и не той, которой желал Шерлок — вместо головы коса отсекла противнику левую руку. Гуль взревел от боли, его хвост размашисто хлестнул по «АКД», разрубая древко пополам. Воспользовавшись замешательством следователей, он бросился бежать, зажимая рану. — В погоню! — закричала где-то Донован, но Шерлок не сдвинулся с места. Никакому человеку не догнать раненого гуля. Он смотрел на части куинке. Возможно ли починить его? Шерлок чувствовал себя так, словно потерял одного из своих немногих друзей. Он побрел прочь, игнорируя суматоху. Во всяком случае, одно он знал точно. У «Тигра» черными были оба глаза.