Личность.

Я весьма любил свой дом и семью. Дочь моя родила прекрасных внуков – мальчика и девочку: Киинотан и Эдит. Жаль, Мари, моя горячо любимая усопшая жена, этого не видит. Как ребятишки играются на площадке, как растут и развиваются. Делают первые шажочки и говорят свои первые слова. Что еще нужно гулю для счастья на середине своей жизни? Мне уже сорок восемь лет. Но безмерно горжусь тем, чего добился. Правда, работа оставляет желать лучшего – я охранник в музее, который находится в нескольких километров от моего дома. Но это ничего, ведь Айкадария зарабатывает вполне неплохо. Моя дочь – гордость семьи. Она модель в одном журнале. Он не известен, но и не заброшен. Так что ее скоро заметят более высокие люди, в этом я уверен. И все так хорошо складывалось. Пока не пришли люди из CCG. Они убили всех. Убили меня, в некотором смысле этого слова. Да что уж там, они и это сделали спустя некоторое время, но уже не в переносном смысле. Ах, как же сражалась моя дочь! Оберегая своих детей, она лишила жизни двоих следователей из пяти пришедших. Однако с другими справиться так и не смогла. А я в это время только ехал домой с ночной смены работы. Мечтал о том, что сейчас обниму внуков, прогуляюсь с ними по парку, пока Айкадария будет копаться в своем любимом саду. Она выращивает для кого-то розы. Я никогда не спрашивал, для кого. Но дочка говорила, что гуль этот весьма придирчив. Каждый цветок должен быть неповторимым. Один должен быть лучше другого. Детишек не помиловали. Они едва научились стоять, когда в детскую комнатку заявились Охотники. Безжалостные создания – люди. А еще нас называют монстрами. Да, мы убиваем их… Но нас не так уж и много, нам не требуется есть столько, сколько им. Они же убивают все, что только можно и нельзя. В буквальном смысле этого слова. Я бы даже упомянул старую и давно не смешную шутку: «а что не двигается, они двигают и…». Но что уж об этом заводить речь. Когда я приехал домой и обнаружил на пороге трупы двоих следователей и бездыханное растерзанное куинке тело дочери… Я все понял. И даже не проследовал в детскую комнату, потому что я слышал мерзостное дыхание этих подлых людей. Слышал, как они шепотом переговаривались между собой. Слезы потекли из глаз. Я упал на колени перед тем, что осталось от Айкадарии и безмолвно смотрел на коридор, откуда вот-вот из-за угла выйдут убийцы. Жизнь ради мести? Да что же это за жизнь… Люди в костюмах держались на расстоянии и что-то кричали о том, что если я не буду двигаться, то останусь в живых. Никто из них не знал, что мое кагуне давно не может высвободить свою силу. Я лишь глянул на них. Мимолетно. Таким взглядом, от которого все моментально замолчали. Наверняка в моих глаза отражались такие боль и страдание, что даже человеческую душу смогло хоть чуть-чуть пронять. Люди в костюмах, держа наготове свои куинке, медленно ко мне приближались. Я лишь погладил одной ладонью слипшиеся от крови каштановые волосы дочери, а другой рукой указал на людей. Они встали как вкопанные, готовясь к любой выходке. - Это отразится на вас, - сказал я и просто замер. - Гуль ранга А – Шито Абе, ранее известный под псевдонимом Янтарь, вы арестованы CCG и отправитесь в Коккурию, - извещал меня один из следователей, когда вколол мне RC-депрессанты. Так, на всякий случай. Затем он наручниками за спиной сцепил мне запястья и поднял с пола. Я кинул последний взгляд на тело дочери и послушно проследовал вперед Охотников на выход. Он держали меня на расстоянии удара своих куинке. Снаружи стояла машина. Уже. Вполне себе пристойная, в таких можно даже без вакцины гуля перевозить. Предварительно попинав его как следует. Я забрался в нее, сел в специальный отсек и просто ждал. А чего именно – сам не знаю. Более у меня нет смысла жить. Все, чего я добился кануло в лету. В Коккурии мне устроили допрос. - Гуль ранга А, - в который раз говорили мне, - тип укаку. Лет двадцать назад немало известный под прозвищем Янтарь. А настоящее его имя всплыло лишь два года назад, когда ты устроился охранником в тот музей. Опрометчиво с твоей стороны, - какой-то сопляк сидел передо мной и строил героя рода людского. - Для тебя, сынок, мистер Янтарь, - сказал я, - и обращайся ко мне с уважением. Я в два раза старше тебя. - Стоит мне пальцами щелкнуть, как тебя тут же скрутят в три погибели и убьют, - самоуверенно изрек он. Узкий лоб, прищуренные глаза, короткая стрижка, курносый носик и тонкие губы. И не думал, что этот вполне приличный молодой человек на проверку оказался полной дрянью. - Пускай, - ответил я, - но будет ли в этом смысл? - Из тебя сделают отличный куинке, - хохотнул он. - Не думаю. Найдите кого-то то более подходящего. - Ты убил семью моего друга. Просто растерзал, пока те возвращались с залуженного отдыха, ты!.. - А вы – мою. И полно вспоминать об этом, - устало прервал его, - CCG тоже не святые. Сколько моих друзей, и друзей их друзей убили вы? – наперекор своим словам продолжил я. - Скольких детей, пусть они будут чужды и противны вам, убили ваши люди? И скольких оставили без дома… Без семей. - Да, но мы это делаем из защиты! – взвизгнул он, раскрасневшись от злости. - Палка о двух концах, - я откинулся на спинку стула, - эта война на равных. Тут нет ни победителей, ни проигравших. Разве месть чего-то решает? Я бы мог вырваться, - встав со стула, я прислонился к прочному стеклу своей камеры, - мог отомстить за своих родных. Но, скажи, кому от этого стало лучше? Тебе? Тем парням? Мне, в конце концов? Я бы просто запустил очередную цепочку. - Вы – монстры, - парень не нашелся, что мне ответить, кроме как в очередной раз рассказать мне об очевидном. - Как и ваша организация. Скажи-ка, кого здесь выращивают и тренируют? Очередных убийц. Тех, кого лишили крова и семьи. Их сестёр, братьев, родителей убили гули. А кто спровоцировал их? Те, кто уничтожил родных тех самых гулей. И так до бесконечности. Парень вскочил и сжал руки в кулаки. - Думаешь, что если прожил столько времени, то можешь учить меня? - Да, могу, - я отлепил свой лоб от стекла, - оставьте меня. Я несколько часов назад лишился всего, что было дорого. И, демонстративно махнув рукой, я ушел к дальней стене камеры, чтобы сесть там в полном одиночестве. Абсолютном и бесконечном.