Планета ста звёзд

      – Проклятье! Как же глупо мы позволили ему уйти, Камилла! – в ярости Рауль ударил ребром ладони по перилам, отчего трухлявое дерево тотчас же раскололось. Он обернулся и увидел, как Астронома заходит за угол, спрятав лицо в лоскутке шёлковой ткани. Рауль накинул капюшон и сбежал по ступенькам вниз. Ничего. Через минуту спустились Сэмюэль и Кристофер.       – «Пленитель» пуст, сэр, – сообщил Сэмюэль. – Смогли ли Вы догнать Порто?       – Нет, ему удалось скрыться, – ответила за Рауля Камилла.       – Но если посмотреть на это с другой стороны, это вполне могла бы быть ловушка, – задумчиво произнёс Кристофер.       Рейнджеры оглянулись вокруг. Везде суета, гомон. Бунтари разбегаются, побросав своё самодельное оружие и напрочь позабыв о «великих делах». Площадь пустеет с каждой минутой. Не прошло и получаса, как в окрестностях паба не осталось ни одного мутанта. Рейнджеры молча пошли по переулку, и каждый думал о том, как сильно это восстание отличалось от сотен предыдущих. Пираньетроны были организованны, они смогли найти союзников и какое-то оружие, у них даже был какой-то план. Но стоило их предводителю сбежать, как всё моментально рухнуло. До этого мутанты-амфибии были менее настойчивы и менее опасны.       – Всё-таки, тем мутантом был Порто, – нарушил тишину Сэмюэль. – Я наслышан, что он из-за чего крупно повздорил с Диватокс, и она прогнала его от себя.       – Какая теперь-то разница? – раздражённо буркнул Кристофер. – Кем бы он ни был, всё равно он удрал. Странно другое. Многие периодически сбегают от Диватокс, да и они бунтуют не впервые, но она всё же как-то продолжает контролировать ситуацию. Честно говоря, я думал, что и сегодня она их прищучит.       – Да, всё это очень странно, – согласилась Камилла. – Я даже представить не могу, что Порто сможет существовать без поддержки и защиты Диватокс. Да и не только он, а все её мутанты… Так что он к ней обязательно вернётся. Но знаете, меня волнует другое. Светлая сторона уже очень долгое время ничего не говорит о Зордоне. Жив ли он?       – Я уверен, что он жив, – сказал молчавший до того момента Рауль. – Зордон жив, и Андрос говорил мне, что ему практически удалось засечь его координаты где-то за поясом астероидов на дальних окраинах Солнечной системы.       – В Тёмной крепости? – спросил Сэмюэль.       – Возможно. Но мне почему-то слабо в это верится. Скорее всего, его держат на одной из планет, принадлежащих Армаде, например, на Плутоне, Геркуроне или где-нибудь ещё…       – Прозерпина? – спросила Камилла. – Планета-кладбище?       – Ками, – прервал её Рауль, – ты знаешь, почему именно Прозерпина избрана планетой-могильником для преступников, приговорённых Высшим Судом к полной ликвидации?       – Нет.       – Концентрация свинца в атмосфере Прозерпины в несколько десятков раз превышает допустимую норму. Кроме того, практически вся её поверхность покрыта ртутными болотами и кислотными гейзерами. Приговорённые опускаются в болото в титановых или кевларовых клетках…       – Спасибо за информацию, сэр, но я больше не хочу этого слышать, – перебила Камилла, представив себе жуткую картину, обрисованную Раулем.       Да, в некоторых случаях смерть становится наивысшим благом, наградой, о которой можно только мечтать. Например, для тех, кого приговорили к полной ликвидации. Как сильно жаждут они смерти, только попав в насыщенную свинцовыми парами атмосферу Прозерпины. И как сладок их последний сон, когда клетки погружают в серебристые водоёмы со ртутью. И какое избавление приносит смерть, случись им оказаться в водоёме с кислотой. Кислота не растворяет кевларовые сплавы, а потому многие клетки, используемые по нескольку раз, внушают ужас одним своим видом, что уж говорить о тех чувствах, когда кто-то оказывается внутри…