Мы никому не расскажем

Помогать Кристине, значит, захотел? Доигрался, Димочка. Я заканчиваю свою игру, делай, что хочешь. И плевать мне, что это только на словах. Черт возьми, я же жутко ревнивый, а тут эта нарисовалась. Я сейчас зарычу. Но мой выплеск эмоций пришелся на входную дверь нашей квартиры. Это все ты, братик. Скоро докатимся до того, что будем покупать новую мебель или ремонтировать стены. - Где Дима? – Мама как всегда вовремя задает свои вопросы. - Не имею ни малейшего понятия. Нет. Я даже знать не хочу, где и с кем он сейчас. – О да, именно “с кем”. - Вы поссорились? – Пф, мы разве ссорились? Просто это все моя ревность и глупая любовь. Он, в общем-то, здесь не причем, и правда. - Нет. – Я думал, что, когда я кину рюкзак в свою комнату и уйду в теперешнее место обитания, мама отстанет от меня. - Вы спите в разных комнатах. – Я сегодня крайне везуч. - Это что-то значит? - Обычно вы спите вместе. - Если бы… И тут я понял, что совершил глупость. Большую такую, прямо вселенскую глупость. Остается надеяться, что мамино восклицание, которое я не смог разобрать, никак не может означать то, что она поняла все. Ну а пока я скромно удалился в комнуту, чтобы избежать дальнейших вопросов. Вот всегда знал, что книги - это большая поддержка в трудные периоды в жизни. А любимые книги - тем более. Так что, подойдя к полке с книгами, мой взляд сразу упал на такой знакомый потертый корешок. К японским писателям меня тянет уже давно. Еще в девятом классе у нас появился новый учитель английского, крайне начитанный и многознающий человек. Кроме правил и прочего он рассказывал нам про книги, знаменитых людей, события на английском, но истории эти были о разных странах и городах. Оказалось, что этот учитель любит японскую культуру, и именно после знакомства с ним у меня появилась своеобразная любовь к Стране восходящего солнца, которая переросла почти что в обожание. Я начал изучать историю Японии, язык (у меня теперь иногда вместо русских слов пробиваются именно японские), увлекся музыкой, играми. Мало кто меня понимал, брат относился уважительно к моим таким увлечениям, за что ему спасибо. А когда я хотел успокоиться, я брал в руки томик русско-японского словаря и старательно вырисовывал иероглифы, хотя, скрывать не буду, получается это у меня плохо. Вот и сейчас я достаю черную перьевую ручку, которую как-то подарил мне Дима, толстую исписанную тетрадь и тот самый томик с потертым корешком, сажусь за стол и погружаюсь в маленький мир. Но что обычно наши родители делают, когда их дети садятся за что-то, что им нравится? Конечно же, им надо прийти и сказать: - Андрей, Дима вернулся. Мы решили устроить семейный совет. Ну, если помнить, что недавно вытворяла моя сестра, то нетрудно догадаться, что за тема будет обсуждаться. Серьезные лица, напряженная атмосфера, постукивание пальцами по столу, капелька пота у виска. Нет, это не игра на выживание, это хуже, это семейный совет. Мне Алену даже как-то жалко стало. Бывало и такое, что из-за нас с Димой тоже проводились такие собрания. Ох уж это ожидание решения, к которому придет старшее поколение семьи. Все сделаю, чтобы не попасть больше сюда в качестве виновного. Сыпятся вопросы. Где была? С кем? Почему не сказала? Да все ясно же, откуда забрали, там и была, чья квартира, с тем и была, не сказала, потому что бы не отпустили. Вуаля, чувствую себя гением в двенадцатом поколении. А теперь уже вопросы начали задавать нам. Собственно говоря, почему нам? Да черт знает, но я чувствую себя как на передаче "Последний герой", и вот в голове уже песня: "Остаться в живых, Отчаянный псих. Ни свой, ни чужой, Последний герой". И вот я пишу на листочке имя. Хм, стоит ли писать "Алена"? О, нет, я сделаюсь сам героем, не напишу никого у выйду из этой жуткой комнаты. Давно пора. Дима остался сидеть дальше, ну и пусть дальше мучается. Японского мне на сегодня много, а вот сроки сдачи проекта кусаются, ну а даже если и не кусаются пока, то точно пощелкивают своими блестящими зубками вблизи от того, что мне так дорого. Поэтому я решил сесть именно за написание игры. Компьютер был только в нашей с Димой общей комнате, но меня это уже как-то несильно волновало, сейчас я думал об этих беспощадных зубах. Поэтому, разложив вокруг себя множество самоучителей, я принялся за работу. И вот уже солнце заменилось мерцающими звездами, а глаза начали слипаться. Ну а я слишком ленивый, чтобы дойти до кровати, следовательно, заснул я прямо за столом.*** Хлопок. Шея, чёрт, как болит моя шея. Голова тоже болит, при чем жутко. Да что тут произошло? Меня кто-то побил что ли? Точно, избил и оставил в подворотне. Пытаюсь поднять голову. Отлично, хоть что-то я смог. Карандаш, тетрадь, компьютер... О, я за столом что ли? Хорошо хоть, что не где-нибудь во дворе с разбитой головой. Я обернулся на звук, который меня разбудил. Тут же яркий свет заставил меня зажмуриться. Рядом с закрытой дверью (как я понимаю, именно от нее был этот звук) стоял Дима. После душа. В одном полотенце. Я что, все ещё сплю? Да ну, шея все еще болит. Следовательно, на данный момент мы имеем: полуголого любимого брата, ломящее тело, закрытую дверь, ночь. - Эм, п... Привет. - Ага... - Это было, наверное, все, что мог сказать в этой ситуации. - Как проект? - К дате успеем. - Я потянулся. Повисла неловкая пауза. Я уже хотел было повернуться, как Дима начал говорить. - Спина болит? - Есть немного. - Помочь? - Что? - Вопросом на вопрос обычно не отвечают. Я ничего не сказал. Ну а что мне тут говорить? Я просто теряюсь в одной комнате с Димой. За это чертово полотенце на нем стоить чуть-чуть потянуть, и все было бы еще прекраснее, чем есть сейчас. Не знаю, сколько прошло времени, пока я разглядывал его тело. Вроде такое знакомое, ну, конечно, знакомое. А вроде такое далекое и недоступное. Как все трудно, эх. Фигура напротив меня начала двигаться. Ну, и по законам перспективы, она начала увеличиваться. Значит, она подходит ко мне. Ой, ко мне? Так, быстро анализируем. Только что он хотел помочь мне со спиной. Помочь. Со спиной. Надо бежать. В далекие дали, там где нет таких братьев, которые сводят с ума. Ну вот, хотел, как лучше, а получилось, как всегда. И где был мой мозг, когда я поворачивался к нему спиной? Цель захвачена, как физически, так и морально. И вот его руки уже на моей талии под футболкой, такие прохладные и влажные от воды после душа, которые своими прикосновениями опаляют кожу. Они поднимаются все выше и выше, нерешительно останавливаются на лопатках, но все же движутся дальше и, как бы намекают на то, что пора бы уже мне избавится от мешающего предмета одежды. И мне больше ничего не остается, как повиноваться. Вот, теперь мы с Димой в одном положении. За то время, как с меня снимали футболку, я уже соскучился по этим легким прикосновениям грубоватой кожи, но они быстро вернулись. Руки брата легли мне на плечи и начали осторожно разминать затекшие мышцы. Я чувствовал его ладони, которые изредка заходили то на ключицы, то на мою шею. Внизу живота внезапно начало тянуть и я понял, что джинсы могли бы быть и на пару размеров побольше.