***
Наступило утро, и Ойн, осматривая её, подметил, что рана стала больше. Если день назад она была маленькой и не особо опасной на вид, то теперь она охватила всю верхнюю часть её ноги, включая колено. Кожа в этом месте приобрела буроватый оттенок, напоминая засохшую грязь, что шелушится от почвы после дождя. Среди трещин просматривалось мясо, пропитанное ядом. Организм девушки оказался гораздо более уязвимым, чем у гномов или эльфов, и токсин, проникший из стрелы, проявил себя сильнее. Такой яд, по всей вероятности, не имел аналогов в мире людей, и организм Бэллы не мог справиться с этими муками. Её снова уложили на кровать, где она погружалась в обморок на несколько часов. Когда она пришла в себя, боль пронзала тело с новой силой. Конвульсии захлестывали её, и она не могла даже приоткрыть глаза. Они оставались постоянно сомкнутыми, но иногда ей все-таки удавалось уловить мелькание Ойна, суетящегося над её раной. «Боже сохрани этого гнома!» — подумала она. С каждой минутой состояние только ухудшалось. Теперь она даже не могла кричать, только стонала, монотонно и беспрерывно бормоча какой-то бред. Вокруг слишком много народу, но они были бессильны. Ойн, опустившись на табуретку, признал, что выздоровление возможно лишь если случится какое-то чудо. Шансы были ничтожно малы, но Бэллу это не тронуло особо. Сначала она думала, что смерть в Средиземье означает возвращение домой, в реальный мир. «Наконец-то!» — прошептала она, нелепо улыбаясь. Внезапно донесся испуганный крик Сигрид, выбравшейся на балкон, чтобы немного подышать воздухом. Она ворвалась в комнату, схватила своих младших брата и сестру и утащила в угол. Поведение ее было странным, и никто толком не понял, что она несёт. «Девочка, что случилось?» Сигрид помотала головой и в ужасе продолжала что-то бормотать, указывая на дверь. Через несколько секунд до них дошел звук удара снаружи, словно кто-то тяжело шагал по крыше, а затем упал прямо перед дверью. В одно нешуточное мгновение внушительная дубовая дверь, словно откликнувшись на неведомый импульс, выбилась под напором мощного натиска, разламываясь на крошечные осколки, которые со хрустом рассыпались по всему помещению. Вслед за этим в тесные стены дома ворвалась целая стая орков с беспощадным рёвом нападая на гномов, стоявших на их пути. На мгновение они растерялись, не осознавая происходящего. Все происходило слишком внезапно и быстро. Бэлла пребывала в состоянии бездействия, пока вокруг разгоралась настоящая буря. Она с удивлением осознавала, что орки отчего-то до сих пор не нанесли ей смертельного удара. Однако это было не на долго. В какой-то момент она ощутила, как чья-то грубая рука схватила ее за больную ногу и с силой потащила в сторону. Казалось, что конечность оторвало с корнем. Не успев среагировать, она, упав на пол ударилась головой о твёрдую поверхность пола. Орк, казалось, собирался добить полумёртвое тело, занося топор над самой её головой. Откашливаясь кровью, Бэлла с трудом открыла один глаз и заметила, что из черепа орка торчит стрела. «Нет-нет-нет! Пожалуйста, пусть это закончится! Мне так больно!» — её мысли звучали отчаянно и так громко, словно размышления вслух, и она снова опустила голову на пол. Шанс избавиться от этой ужасной боли от этой ничтожной жизни был так близок, но теперь кто-то отнял его у неё. Кто бы он ни был, он ненавидел ее настолько, что был готов наслаждаться её страданиями. Тело орка упало на пол. Оказалось, что за ним стоял Леголас, тот самый сын лесного короля. Он тут же поднял девушку с пола и вернул на прежнее место, а затем снова бросился в бой. Среди этого хаоса можно было едва различить силуэты Леголаса, эльфийской стражницы с огненно-рыжими волосами и шапочку, принадлежащую Бофуру. В уме Бэллы нарастало чувство тесноты, словно воздух в комнате становился плотным и давящим. И тут пришло самое настоящее безумие. В голове Бэллы зародились бредовые образы: рана на её ноге словно оживала, превращаясь в черную жижу, которая медленно, но уверенно наполняла пространство вокруг. Но внезапно всё остановилось. Тьма охватила комнату, принося с собой холод. Незнакомый голос раздался в этой мрачной пустоте, заставив Бэллу с тревогой оглянуться. Темнота начала сгущаться, а затем быстро рассеялась. Яркий свет ослепил её, но сквозь этот свет она разглядела чей-то силуэт. Он был таким нежным, таким ярким… Родным. «Папа?» — прошептала она, словно моля о подтверждении. Но образ, который она увидела, был совсем не человеческим. То была девушка-эльф. Она была знакома ей… Образ становился всё более отчетливым. Она слышала её слова, но она словно не разговаривала, а проникала прямо в её сознание, звуча словно далекая и прекрасная мелодия. Бэлла продолжала смотреть в глаза незнакомки словно в оцепенении. Боль в ноге постепенно утихала, а свет вокруг эльфийки постепенно угасал. Теперь она могла разглядеть всех в комнате. Когда всё закончилось, девушка улыбнулась уголком губ и ушла. Вместе с ней ушёл и эльфийский принц. Протерев глаза, Бэлла поднялась на локтях и обнаружила рядом с собой гномов, восторженно радующихся её спасению. — Видите? Я же говорил, что она выживет! — смеялся Бофур, вытирая пот со лба. — Я слышал о чудесах эльфийской медицины, но это просто нечто! — добавил Ойн. Тогда она с опаской перевела взгляд на свою ногу и вместо поражённого участка кожи увидела лишь светло-розовый рубец. — Я ведь не успела даже должным образом поблагодарить их… — проговорила она, с тоской оглядываясь на пустой проем двери, откуда нещадно дул холодный зимний ветер. — Почему они согласились помочь? — Тебе лучше не беспокоиться о таких вещах и отдохнуть, — расслышала она, когда Кили, появившийся неожиданно за ее спиной, легко бросил на ее плечи шерстяной плед и осторожно обняв за плечи, провел девушку к окну, где пылал камин. Устало вздохнув, она выглянула на улицу, но тут же сосредоточила взгляд на силуэте Одинокой горы, которая простиралась почти из каждого окна в Эсгароте. Она сияла какими-то яркими огнями. — Вероятно, наши растопили печи в королевских кузнях, — услышала она спокойный голос Кили. — Почему ты и твой брат все ещё здесь? Ведь вы должны были быть сейчас в горе. Со своим дядей. Освобождать Эребор и его сокровища, — сказала она, даже не поворачивая головы, даже когда его тяжелая рука легла на ее плечо. — Я не мог допустить, чтобы с тобой что-то случилось. В конце концов, ты… Важна для меня, пусть я и не был в состоянии помочь… Этот вопрос ее сейчас должен был мало интересовать. Ей нужно было думать сейчас о других вещах. Но почему тогда становится так спокойно и хорошо, когда он рядом? Особенно сейчас, когда его карие глаза так пристально смотрят на неё… — Ты дорога мне, Бэлла, я не хочу тебя потерять, — выдохнул он, стараясь улыбнуться. — Звучит как бред, но я словно знаю тебя всю жизнь, и… И мне хочется быть рядом… Не могу объяснить этого. Слова, что лились из его уст, тронули её сердце до глубины души. Не каждый может сказать такое, не подумав дважды… Но он не какой-то там гном… Он всегда говорит прежде, чем думает, и так всегда… Но все равно его слова очень тронули ее. Он говорил искренне, и это было заметно в его голосе и жестах. Кили тихо кивнул головой в подтверждение своих слов. Теперь его очередь задать вопрос, который мучил его последние два дня. — Бэлла? Могу я спросить… Почему ты бросилась тогда спасать меня? Там, у реки? — гном вновь взглянул на раскрасневшееся от смущения лицо Бэллы. Почувствовав его взгляд на себе, она резко повернула голову к нему так, что их глаза встретились. — Так должно было случиться, — только и произнесла она. — И всё что ты говоришь, это… взаимно. В тишине комнаты раздался лишь тяжёлый вздох молодого человека, который, словно утратив решимость вновь заговорить, отвернулся от окна и вяло опустился на стул. — Давайте просто отдохнём, — прозвучало его сдавленное предложение, не оставившее места для дальнейших комментариев. — Завтра нам непременно нужно найти лодку и отправиться в путь, чтобы догнать остальных. Голос внезапно появившегося из другой комнаты Фили, прозвучал более чем громко в тишине сгущающихся сумерек. Затушив свечу на столе, он устроился рядом с братом и прикрыл глаза. — Согласен, не нужно затягивать, — прозвучал его ответ. Ранним утром гномы, решили восстановить повреждённую дверь в жилище Барда. Пока не рассвело, они аккуратно сняли соседскую с петель и установили на новом месте. Дочери Барда изначально сопротивлялись, но уговоры Бофура, в конце концов, оказались убедительными, и они позволили гномам помочь, впоследствии благословив их на дорогу.***
На площади, как всегда, кипела жизнь. — Уйдите отсюда! — раздался голос некоего негодяя, толкнувшего девушку, которая потеряла равновесие и тут же упала. — Вам мало?! Вчерашние почести вам не хватили?! Кили мгновенно вскипел, и дёрнулся вперёд, готовый нанести удар, но его отдёрнул Фили. — Нам не нужны лишние неприятности. — устало выдохнул он. Вдруг, из гущи толпы, раздался пронзительный крик: «Мой отец! Где мой отец?» Это был голос Байна, сына Барда, который выбежал на площадь, ища своего отца. «Он предатель!» — вдруг вскричал кто-то из мужчин, и городская толпа подхватила это, обвиняя каждого в своих собственных предрассудках. В конце концов, снова поднялся шум, а вдалеке, с горы, раздался грохот. Гавань под ногами людей задрожала, и все обернулись в ужасе. «Что это было?» — Нам надо найти Барда! — взволнованно воскликнула Бэлла, наблюдая за тёмным клубом дыма, заволокшим верхушку гор. «Что?» — переспросили окружающие, удивлённые неожиданным заявлением. Баин молча наблюдал за происходящим, лишь невольно сжимая кулаки в напряженном ожидании. «Мы. Должны. Найти. Барда,» — медленно повторила Бэлла. Гномы смотрели на нее с недоумением. — Давеча видала, как арестовали отца твоего и увели в темницу, — вмешалась какая-то торговка, случайно подслушавшая их разговор. В глазах мальчика промелькнул ужас. — Казнить его собираются… — Тем более, нам нужно помочь ему! — настаивала на своём Бэлла. — Если мы его освободим, он сможет достать нам лодку! — Думаю, мы сами справимся с этим, — прервал ее Фили, вызвав ее недовольство. Подождите… Я знаю, где держит пленников бургомистр, — внезапно вскричал Баин, будто пораженный своими словами. — Это та башня! — он указал на старое, обветшалое здание, выделяющееся в Эсгароте. — Ты предлагаешь нам туда проникнуть? — спросил Бофур, глядя на Баина с недоверием. Вам не придётся, — резкий мужской голос пронзил тишину, заставив всех обернуться. — Папа! — радостно воскликнул Байн и метнулся к вышедшему из толпы мужчине. Бард порывисто обнял своего сына, и в этом объятии была заключена вся любовь и защита, которую может дать только отец. Затем медленно, словно тяжелый груз, лодочник поднял взгляд на стоящих перед ним гномов. — Я вижу, у вас одна проблема заменяется другой, — сказал он сухо и кивнул в сторону Бэллы. Девушка стушевалась под его внимательным взглядом и опустила глаза. — Дракон скоро прибудет в город. Нам надо торопиться, — заключил он, и в его словах звучала неотвратимость грядущего испытания.