Нельзя быть красивым таким

Питер ушел, а главарь подсел ближе. Он взялся за карандаш, и пленник снова забился и завыл от жуткой режущей боли. Осторожно главарь вытянул чёртову деревяшку и взялся за горлышко бутылки. С хлюпающим звуком она выскользнула из тела жертвы, и анус теперь зиял красной подрагивающей плотью. Мортен зашелся криком, когда главарь выпустил ему на головку струю антисептика. Член жгло и ломило, а в бедро вонзилась игла шприца с антибиотиком. - Всё уже. Тихо. Сейчас даже мазью помажу. Я не хочу, чтобы ты загнулся, радость моя. Отблагодаришь меня за это? Он поднял взгляд на пленника. Тот лежал, закусив губу, и смотрел в потолок. Иногда его грудь резко вздымалась в судорожном всхлипе. Главарь потрепал его по щеке: - Ну же, ответь на вопрос. Я тут лечу его, из сил выбиваюсь... - Я не буду сосать... – еле слышно ответил Мортен. - Любовь моя, ты ведь человек, а не робот. У тебя есть предел, и он не за горами. До утра еще далеко! - Будь любезен, босс, или как там тебя... – Мортен с трудом приводил дыхание в норму, - заткнись на эту тему, я никогда... сам... не буду ничего делать с вашими мерзкими отростками. Твой наемник может распялить мне рот и трахать туда, но, учитывая его размер, это будет моей последней пыткой. Я с трудом с тобой разговариваю, как видишь, горло отекло после его забав. - Забав, - хмыкнул главарь. – Он пытался тебя накормить, всего лишь. - В мое горло сейчас не пропихнуть ни кусочка. Что вы станете делать со мной? Кормить через нос? - Нет, любовь моя. Способ лежит на поверхности. - Ну, отдохнула, шлюшка? – это Питер вернулся в подвал. – Я смотрю, твои дырочки освободил наш добренький босс? Но я всегда смогу их заполнить чем-нибудь. - Питер, уретра под запретом, - главарь поморщился, когда садист буквально сходу пропихнул руку в проход пленника. Тот выгнулся, охнув, и теперь смотрел в потолок и тихо стонал. Питер схватил его за подбородок: - Смотри мне в глаза, ты, кусок мяса!!! Или ты сейчас начинаешь глотать то, что я даю, или... - Подожди, Пит, - остановил его главарь. – Он не может глотать. - Это еще почему?! У нашей барышни проблемы с её узкой глоткой? - Именно. Нечего было пихать в пищевод всякие приспособления! Он теперь рефлекторно всё выблюет, хоть ты его до смерти замучай! - Бля-ять... Но это не такая уж проблема, покормить можно и через нижнюю дырку, раз верхняя не фурычит. Ну, сечешь, босс? - Клизма? - Загвоздка лишь в том, как удержать в нём питательную смесь. Дыра-то, гляди, какая! Мигом всё обратно вытечет. Главарь смотрел, как Питер вытягивает кулак из тела пленника. Из горла Мортена вырвался хриплый вой, он стиснул зубы, подавляя крик. Кулак насильника медленно продвигался наружу. Края сфинктера, скользившие по руке, были уже похожи на какую-то адскую кровавую бахрому, до того были разодраны. Наконец-то показалось основание кулака. Так и есть! Мерзавец вытаскивал руку, не разжав её, раздирая истерзанное тело. На мгновение показалась кишка, охватившая кулак насильника, но тот крутанул им и вытянул совсем. Кровь аж стекала с него каплями. Отверстие, действительно, зияло, не смыкаясь. Даже через час, когда главарь, проверяя, вставил в него три пальца, все было растянуто так, что они вошли свободно. И все это время - час с лишним - Мортен лежал по-прежнему с растянутыми в стороны ногами. Он уже не стонал, а тупо терпел боль в скрученных судорогой мышцах бедер, в разорванном анусе, в кистях рук, затекших и распухших от наручников. Главарь стоял возле пленника: - Стоит только попросить, милый, и я отвяжу ноги. Ну?! Мортен посмотрел на главаря. Независимо от его желания губы скривились в ухмылке. Главарь молчал, все поняв: этот упрямец сдохнет в муках, но не попросит... Он развязал веревки, и Мортен заорал, когда его ноги сдвинули вместе. Их беспощадно свело, да еще от напряжения страшно ныли сухожилия в паху. Главарь присел рядом. Взяв со стола длинную иглу, он вонзил ее в закаменевшую мышцу на бедре своего пленника. Тот вскрикнул, но почувствовал, как судорога отпускает ногу... Потрясенно он смотрел на главаря: - Пожалел меня? - Хм. Не хочу калечить. От боли ведь и с ума можно сойти. - Пожалел... Я же вижу. Ты не такой монстр, каким хочешь казаться. - Сейчас я тебе покажу, какой я жалостливый. Главарь рывком перевернул его на живот и грубым толчком вошел... - Больше не смей про меня так говорить! В психологию решил со мной поиграть? – он держал Мортена за волосы, задирая его голову вверх. Мортен всхлипывал при каждом толчке - всё внутри отзывалось резкой болью. Когда все было кончено, главарь зашептал ему на ухо: - Я не такой, как Питер. Но я тоже получаю удовольствие, когда беру тебя силой. Добром-то ты не даешь! И не стоит играть со мной, Мортен. Я не тупой. И мне тебя не жаль... Жаль будет, если Питер сломает мою игрушку. Я хочу, чтобы она оставалась красивой и исправно функционировала. Вот и всё. Ты меня отверг тогда, а я такое не прощаю! Но одно я тебе скажу: права на твой рот Питер не имеет. Что бы он ни говорил тебе, как бы ни стращал – он не всунет в твой рот член. - Хозяин запретил, - Мортен беззвучно смеялся. Он уже был на грани истерики. Главарь провел рукой по его спине, ногтем вспарывая затянувшуюся рану. Мортен дернулся и зашипел от боли. Перевернув его на спину, бандит страстно огладил его живот и грудь, стиснул в пальцах соски: - Неужели, Мортен, ты сменил гнев на милость? Устал терпеть боль? - Ты о чем, больной придурок? – Мортен снова засмеялся, но тут же сквозь смех пробилось рыдание: - Вот сволочь... Он понял, что тот имел в виду. - Ну, извини, если задел твою гордость, - главарь засмеялся. – А если надумаешь, попроси меня. Ты знаешь - как. А пока я внемлю совету Питера и всуну тебе силой. В твое теплое горлышко. А ведь я только-только из твоей сладкой пещерки... Вот и узнаешь, какой ты на вкус там, внутри себя. Мортен обреченно закрыл глаза. Вдруг резкая опаляющая боль заставила его буквально завизжать. Главарь держал его за щиколотки, а он извивался всем телом и рыдал. - Хорошая штука – соленая водичка, - улыбнулся главарь. – И для ран - самое то. Больно, конечно, зато кровь уймется. Мортен взвыл снова: главарь, не ограничившись его членом, щедро оросил и промежность, буквально влив солевой раствор внутрь из шприца, с которого предварительно была снята игла. Мучитель смотрел на пленника. Ему нравилось, когда это красивое лицо искажалось гримасой боли. Вот Мортен дернулся и странно затих. Обморок. Главарь вновь набрал в шприц соленой воды. Осторожно он взял в руку член пленника и приоткрыл головку. Выглядело всё просто ужасно: сама головка заметно распухла, на ней были красные прожилки ссадин и царапины. Дырочка уретры казалась развороченной и когда главарь тихонько сдавил ее с боков, стали видны, открывшись, разрывы. Он выпустил раствор внутрь изувеченного канала и едва успел удержать забившееся от боли тело... Мортен распахнул глаза, его тело выгнулось дугой, рот раскрылся в немом крике... Главарь бил его по щекам, но глаза Мортена закатились - он находился в глубокой отключке. Выругав себя, главарь отстегнул наручники от решетки и растер руки пленника. Перетащив того на кровать, он попытался привести его в чувство. Не получилось. «Придется оставить игрища на потом... Ха! А почему, собственно, на потом? Не ставя лишних синяков, именно теперь и впихну ему распорку». Главарь хмыкнул и потрепал Мортена по щеке: - Любовь моя... Я так хочу накормить тебя своей спермой. Ты же голодный. Он сходил за «пауком» и сел на кровать возле пленника. Сдавив Мортену щеки и раскрыв тому рот, вставил между зубов распорку, закрепил ремешками на затылке, и горло пленника стало доступно для забав насильника. Хлопнула дверь, и раздался голос Питера: - Я смотрю, ты зря времени не теряешь, босс, - захохотал толстяк. – Ну-ка, ну-ка, о-о! Какое красивое горло у нашей певчей птички. Если проглотит сперму, значит, и жидкую пищу сможет. Так и буду тогда кормить. Но сегодня пусть его горло полечится лекарством от природы, твоим естественным, ха-ха-ха! Ну, а я потом покормлю его, так сказать, неестественным путем, а проще говоря – через жопу! Оба бандита изнемогали от смеха над каламбуром. Мортен приходил в себя. Боль, боль... Он хотел облизнуть губы и ... не смог. Секунд десять он соображал - почему. А когда понял... Что ж... Он теперь, действительно, как шлюха из порнофильма. Сейчас его будут трахать уже «во все дыры». Мортен открыл глаза. Оба мучителя стояли и смотрели на него. - Готов? Тебе не идет этот девайс, но такова жизнь, милый, – главарь подмигнул ему, куражась. Питер подхватил Мортена под мышки и резко усадил на постели. От боли потемнело в глазах. Тут же Мортен почувствовал удар по щеке: - Эй, эй, хватит тут, как девка, в обморок грохаться! Жрать надо было, пока тебя едой кормить пытались. Теперь твоя еда – сперма. Запомни, засранец. В голове немного прояснялось. Из речи Питера он услышал лишь две последние фразы, но от услышанного далее он чуть не дернулся, чтобы вырваться, не даться. Питер предложил усадить его к себе на колени, на член, тем самым зафиксировать положение, а главарь был не против... Питер скинул одежду и грузно уселся на кровать. Обхватив Мортена за талию, он одним движением пересадил его на себя. Член у бандита не стоял. Для того чтобы возбудиться, ему нужно было услышать крик боли. Он завел пленнику руки назад и, рванув их кверху, нагнул того вниз, почти до пола. Крик Мортена из-за боли в вывернутых руках и вид его окровавленного ануса, зияющего и бесстыдно открывшегося в этой позе, возбудили садиста, и он, выпрямив парня и приподняв над своими бедрами, с силой усадил его себе на член... Новый крик возбудил еще больше, и Питер с трудом сдерживался, чтобы не начать двигаться. Он ждал, когда босс вставит этой бэйбе свое орудие прямо в нежное розовое горло. Питер за волосы рванул рыдающую жертву назад, подставляя его лицо боссу. - Бля, босс, ты долго будешь копаться? Я кончу сейчас! Чем я, по твоему, его буду держать?! - Не раз встанет, Пит, от того, что сейчас увидишь! Главарь теперь уже сам схватил Мортена за волосы и откинул его голову назад: - Сейчас, детка, смотри на меня! Но трясущийся в рыданиях пленник смотрел в никуда. Из его распяленного «пауком» рта текла и свисала слюна. - Вот видишь, смазка в твоей последней дырке есть! – ржал Питер, мнущий его пенис. А Мортен от боли в анусе и члене потерял всякую связь с реальностью. Главарю пришлось снова отвесить ему пощечин, и только тогда тот осмысленно взглянул на него из-под полуприкрытых век. Свет падал на лицо пленника, и главарю была видна розовая влажная глубина, его последний бастион. Который он сейчас возьмет! И сидящий на чужом члене Мортен выглядел эротично до мурашек по коже. Блестящее от пота тело... напрягшиеся бёдра, лежащие на бёдрах Питера... синие глаза, полускрытые длинными ресницами... взмокшая челка... слезинки на щеках... Ну просто суперэротично. У главаря уже болел член от похоти, и он поднес его к такому желанному рту. Конечно же, Мортен начал давиться. Слезы застили глаза. Он не мог понять, как такое возможно, что его все-таки трахают в рот?! Каким образом этот толстый член с алой залупой проникнет ему в горло?! Его голову задрали еще выше, и проникновение облегчилось. Мортен чувствовал, как чужой орган начал продвигаться ему в глотку. Рвотный рефлекс уже почти не проявлялся из-за слишком задранной головы, но он пытался сглотнуть, и кадык на его горле то и дело дергался. Все это время Мортен не закрывал глаз, невольно наблюдая весь унизительный процесс введения члена в свое горло. Он не мог двинуться, отстраниться, так крепко Питер держал его руки, а главарь – голову. И вот его нос уткнулся в лобковые волосы насильника. Отстраненно Мортен понял, что всё - член главаря находится целиком и полностью в его горле. На боль в ободранной глотке он уже не обращал внимания: боль в анусе перекрывала вообще все ощущения. - А-ах... А-а-а, о, Боже! Как хорошо, Морте-ен... Главарь наслаждался ощущением. Он еще не начал двигаться в этом божественном горле, чувствуя, что одно движение – и он кончит, поэтому пережидал, оттянув яйца и глядя вниз на обреченное мертвое лицо насилуемой жертвы. О! Если даже от механического проникновения в горло своей мечты он испытывает небывалую эйфорию, целую гамму ощущений, то что было бы, если бы на его стволе сомкнулись эти прекрасные губы? От такой фантазии главарь едва не кончил. Он медленно двинулся из нежной теплоты, потом снова заскользил вглубь, все ускоряя и ускоряя темп. По щекам Мортена бежали слезы, лицо покраснело, стало трудно дышать из-за слишком толстого члена. Он плакал от унижения, бессилия, стыда... Чувствовал себя растоптанным во сто крат больше, чем когда его изнасиловали в первый раз. Вот это и случилось... Он оттрахан в рот!!! Всё. Дальше некуда. И он не сопротивлялся, чувствуя себя сломленным. Он находился в том состоянии духа, что если бы главарь был поумнее и приказал сосать самому, он бы подчинился и сосал. Сам. «Я теперь ебанный в рот...», - думал Мортен. Грязнее ругательства он не знал. По мере ускорения движений главаря ему было все тяжелее и тяжелее вдохнуть и он стал дергаться и вырываться. Это, и еще глотательный рефлекс, который Мортен, как ни старался, так и не смог подавить, подвели главаря к апогею. Он кончил глубоко в горло пленнику. Тот не почувствовал вкуса спермы, ощутил только, как густая теплая субстанция поползла по ободранному пищеводу прямиком в желудок. Главарь наконец вытянул обмякший член из его горла, и Мортен не мог надышаться. Он смотрел в потолок, желая только одного – смерти. Как он сможет жить дальше в мире людей после такого - он не знал. И не понимал. Из этих мыслей его выдернула боль - это Питер начал терзать его сзади. И Мортена прорвало, выведя из некоего оцепенения. Он взвыл от боли, а Питер дернул его заведенные назад руки кверху и, наклонив, начал трахать мощными толчками... Очнулся Мортен уже на кровати. Один. Под поясницей он чувствовал лужу. И он догадывался, из чего она состоит... Мерзкое приспособление все еще торчало во рту, и Мортен не мог даже нормально сглотнуть. Он лежал на спине, в луже из спермы и крови, а может и чего еще... И он ждал. Был уверен, что это еще не всё на сегодня, раз уж «босс» дорвался до его пусть не рта, но горла. И он, конечно же, оказался прав. Его горлом еще не раз воспользовались этой ночью. Главарь навестил его еще дважды - молодой и горячий, тот был всегда в готовности...