Нельзя быть красивым таким

Мортен ненадолго забылся тяжелой дремой, а очнулся от ощущения чудовищной жажды. Рот, распяленный распоркой, и горло буквально высохли за несколько часов без влаги, и он мог думать только об одном: пить, пить... Будто в ответ на его немые мольбы вверху хлопнула дверь и послышались тяжелые шаги спускающегося вниз человека. - Синеглазый, ха-ха, я смотрю, ты заждался? Сейча-ас, я уже иду! - начал глумиться Питер еще на лестнице. - Шеф отдыхает, умотал ты его сегодня, чему я очень рад - хоть побуду с тобой наедине. Красавчик... Он подошел к кровати. Увесистая ладонь опустилась на грудь, потрепала соски, двинулась вниз к тазовой кости и накрыла окровавленный член пленника. Мортен захрипел, попытался повернуться на бок, но острая боль в истерзанном пенисе заставила его глухо застонать и замереть. - Не дергайся, мать твою, понял меня? Ты знаешь, как я могу наказать, Мортен, лучше слушайся. Пленник хрипло дышал, его щеки покрыл румянец унижения, а бандит продвигал пальцы ниже, вот они уже у растянутого, скользкого от спермы ануса. Проникли внутрь и кружат теперь там, с силой давя на стенки, собирая на себя сперму. С маниакальным блеском в заплывших жиром маленьких глазках Питер медленно вытянул пальцы, и Мортен смотрел, как тот подносит покрытую загустевшей спермой и кровью руку к его лицу! Тягучие нити коснулись щеки... Закрыть рот он не мог и беспомощно пытался отвернуться. Куда там! Два толстых пальца втиснулись в его рот через кольцо распорки. Мерзкий вкус и давление на корень языка закономерно вызвали рвотные позывы, а садист, не обращая внимания на корчащееся под собой тело, лез пальцами дальше - в самое горло... - Хоть так прощупаю тебе гланды, мой хороший, что ж ты сухой-то такой, - ржал бандит. А Мортен, задыхаясь, изгибался и хрипел, в легких уже кончился воздух - он не успел вдохнуть... Питер, однако, вовремя прекратил эту пытку, и пленник не мог надышаться, уже не обращая внимания на вкус во рту. Довольно ухмыляясь, мучитель смотрел на жертву. Великолепное зрелище! Широкая грудь высоко вздымается, с каждым вдохом покрытая испариной кожа блестит по-разному, вот от сморщенного коричневого соска стекла по ребрам капелька пота... Но, похоже, красавчик собирается в обморок? Э-эй, дорогуша, не выйдет! Питер хохотнул, глядя на судорожно икающего и еле дышащего парня: - Водички, радость моя? Вот она, такая холодная, бр-р. Садист открыл запотевшую бутылку зельтерской и сделал большой глоток, не отрывая взгляда от глаз пленника, прикованных к бутылке. Он вновь набрал в рот воды и, нависнув над Мортеном, приник к кольцу распорки губами. Живительная холодная вода влилась в иссохшее саднящее горло... Мортену в данный момент было совершенно плевать, что это за жидкость. Он был готов пить и воду, которой только что помыли полы! Главное - он пил... Питер ухмылялся. Что ж, бейба почти готова умолять, жаль, что нельзя дожать его жаждой. Упрямец продержится без воды еще как минимум часа три - непозволительная роскошь. Набрав в рот еще воды он повторил процедуру, но в этот раз начал выпускать ее на расстоянии от лица жертвы, заставляя того ловить ртом тонкую струйку. - Жалко, конечно, но нам на двоих не хватит. Попей-ка ты горькой водички, ха-ха-ха, - ржал бандит, наблюдая, как в глазах мужчины появилось отчаяние и обреченность. - Правильно смотришь, бейба, тебе не отвертеться, - Питер дернул вниз молнию на ширинке и скинул штаны. - Ща я устрою тебе уринотерапию, бля! Крепко зажмурившись, Мортен ждал неизбежного. Струя брызнула на лицо, и он ощутил ее вкус. Мучитель направлял ее то ему в нёбо, то под губы, но тут заметил, что моча начала просто копиться в глотке. - Ах ты, хитрожопый какой, - Питер энергично поводил ладонью по горлу жертвы, заставляя проглотить, - ну, как, напился, дорогуша? Мортена снова корчило от начавшейся рвоты, и бандит резко повернул его на бок: - Какой нежный ты, красавчик... Ну, ничего, я тебя с удовольствием вымою, ха-ха, с пристрастием, - куражился он, глядя, как того выворачивает, как он хрипит и охает, не имея возможности даже сплюнуть. Взгляд бандита скользнул по линии бедра, ниже... Ягодицы уже не могли полностью скрыть отекший из-за разрывов анус и тот был немного виден, чуть раздвигая их. Питер даже застонал, увидев это: - Я не замечал этого раньше, солнце, да она почти готова, о-о... очень красиво, а скоро роза совсем распустится... Уж я позабочусь. Мортен тяжело дышал, приходя в себя после мучительных спазмов, эти слова Питера заставили его встрепенуться. Он уже не был уверен, сможет ли выдержать очередное изнасилование, и сейчас его внутренний голос твердил: "Осталось потерпеть немного, слышишь, Мортен??? Ты вытерпишь все, иначе... иначе тебя просто не станет. Ты перестанешь существовать как личность, если начнешь ползать перед ними и умолять тебя не трогать!" Но ему было так больно... Он заорал, когда в него резко вошла кисть толстяка, боль отличалась от той боли, что была прежде. Наверняка, с ним сделали что-то непоправимое, раз такая дикая боль! Он выл и дергался, лежа на боку, придавленный весом насильника, а тот трахал его рукой, с остервенением погружаясь в скользкое податливое нутро, глядя на вновь разошедшиеся края уже запекшегося было разрыва и слушая, будто музыку, хлюпающие звуки от своих действий и крики насилуемого парня. Питер резко высвободил руку и успел вдоволь налюбоваться вожделенной "розой", прежде чем отверстие смогло закрыться. Подняв глаза на пленника, он вдруг осклабился: - Боль для моей бейбы не самое страшное, верно? Учись обслуживать хозяев, подстилка! Он схватил его за волосы и, опершись ногой о постель, вдавил лицом в свою промежность. Оторвав лицо пленника от своего паха, смотрел ему в глаза и довольно улыбался, наблюдая, как тот хватает ртом воздух. В желудке у пленника ничего не было, и Питер, слушая характерные звуки рвотных позывов и ухмыляясь, возил его лицом у себя между ног. Тот хрипел и вырывался изо всех сил, пытаясь вывернуться из клещей хватки насильника. Запах проник в каждую клеточку, лицо было испачкано вонючим потом, а его опять тыкали носом прямо в волосатую промежность ублюдка, прямо тому в анус... Мортен скулил от бессилия, от омерзения сходил с ума, но наручники, впившиеся в запястья, не оставили ему шанса на избавление. А Питера очень забавляло это действо. Со злой усмешкой он, оттягивая голову пленника, смотрел в распахнутые синие глаза, а потом возвращал голову парня назад, уже водя его лицом у себя между ягодиц вверх-вниз... вверх-вниз... Мортен едва успевал набрать в легкие воздух, чтобы не дышать этим смрадом потной туши, но не всякий раз ему удавалось не вдыхать отвратительное амбре... Насильник приговаривал, тыкая жертву лицом себе в промежность: - Нюхай меня, сученыш, запоминай запах владельца. Ты это будешь делать самостоятельно, а пока учись и привыкай. Я всегда буду пользоваться твоей смазливой мордашкой в качестве мочалки, ха-ха. Вот только мыло мне не нужно, ты вычистишь мне все места своим язычком, когда будешь прибегать по первому зову, чтобы встать раком... Никакие другие ощущения Мортен уже не воспринимал и потому заорал, когда Питер, поставив его на четвереньки, сильно дернул за волосы назад, заставив выгнуться до предела. Резкая боль от проникновения под невероятно болезненным углом выбила дух. А потом он снова выл - насилуемый, раздираемый огромным членом, чувствуя, как по яичкам стекают струйки теплой крови. Когда все было кончено, его отпихнули в сторону, а насильник грузно плюхнулся рядом на кровать. - Ты меня порадовал, малыш... Детка, славная моя... Не перестаешь меня удивлять. До сих пор так приятно ебать тебя. Мортен лежал без движения, глядя на свою руку с потеком крови из-под браслета. Он прижался к этому ручейку виском, размазал по лицу кровь, вдыхая ее запах, лишь бы прогнать вонь, въевшуюся в ноздри. Питер еще что-то делал с его телом, но Мортен находился в прострации, ощущение, что он покрыт дерьмом сводило с ума... - Что ж, - просипел толстяк на ухо своей жертве и потрепал его по ягодице: - Твоя дырка все еще прилично функционирует, хоть и прошла через такое... Ты сильный, бейба, ну-ка, признавайся, тренировал свою попку, а? Ха-ха-ха... Однако, кровит. Ох... Снова надо лечить! Помнишь укольчики, бейба? Тебе же понравились, ты так славно закатывал от удовольствия глазки... Потом помою тебя, скоро босс вернется, а он любит, когда ты чистенький и свежий. Мортен снова молил Бога потерять сознание и хоть чуть-чуть отдохнуть от кошмара, но напрасно. Все эти несколько минут, пока садист ходил за лекарствами, он пролежал, уткнувшись в замаранную собственной рвотой простыню и едва дыша от боли, стараясь не дрожать - даже это усиливало боль в промежности. Он дернулся и вскрикнул от нахлынувшей боли, когда услышал, что Питер возвращается. Тот вымыл руки и теперь набирал шприц: - Бейба, если сейчас дернешься - себе же сделаешь хуже. Он подошел ближе и посмотрел на растекшуюся по ягодице кровь. - Успею до босса остановить? Черт, придется тебе целых два кубика задвинуть. Не сдохнешь? - бандит с сомнением окинул взглядом лежащего парня, оценивая расползающееся под тем пятно крови. - Давай сюда задницу, детка, подремонтирую тебя, ха-ха. Придавив одну ногу Мортена коленом, Питер подогнул вторую ему под живот и крепко прижал того локтем свободной руки за поясницу к постели. Выпустив из шприца воздух, он ввел иглу в раскрывшееся отверстие - прямо возле кровоточащего разрыва. Да, он отлично помнил те сладкие крики, от которых у него сразу вставало! О, да, детка!!! Так, кричи, кричи! Он едва дождался, когда шприц опустеет и, отбросив его на пол, яростно дрочил. Мортен тяжело дышал, глотая слезы. Он пережил первую вспышку боли - от самого введения препарата - но знал, что его ждет дальше. Скоро появится жуткая, сводящая с ума тянущая боль, а потом... потом его будут снова раздирать в кровь, как в первый раз. И снова, словно конвейер: кровь - укол - боль - кровь... Боль подобралась исподволь, заполнила все его существо. Он выл, выгибаясь назад, нарочно выворачивая себе прикованные к койке руки - чтобы перебить эту боль другой. Лучше пусть трахают! Только не чувствовать этого, будто внутри в тугой канат заплетаются кишки! Он не знал, что за препарат ему вводит Питер, но уколы всегда одни и те же... Видимо, он все же потерял сознание, потому что, открыв глаза, обнаружил себя лежащим у слива на прохладном кафеле. - Ну, как тут моя птичка, - хмыкнул, нависнув сверху, Питер. - Грязная, вонючая... Готов к помывке? На вот, прополощи горлышко. Питер за волосы приподнял ему голову, и струя воды, на этот раз не слишком сильная, ударила в лицо. Бандит куражился, перемещая шланг из стороны в сторону, заставляя пленника ловить струю. Ловя воду пересохшим ртом, Мортен все же смог вдоволь напиться. Он глотал холодную воду, против воли испытывая к бандиту чувство, схожее с благодарностью, хоть и понимал, что тот всего лишь заметает следы издевательств перед главарем. Питер перевел струю на его тело, прибавляя напор: - Довольно. Мортен вскрикнул, когда ледяная вода хлестнула его по животу, и зажмурился, ожидая боли в паху. Садист присел рядом на корточки и взял в руку его член. Вода врезалась в распухшую головку, заставив зайтись криком. Мортен не мог оторвать глаз от струи, бьющей его пенис. Он кричал, из глаз потекли беспомощные слезы... После всего того, что садист проделал с его интимными органами, боль была невыносимая, жрущая пах изнутри. И он не мог отстраниться, член был зажат в кулаке мучителя, а подобравшиеся к телу яички, казалось, ожидали своей порции боли... Толстяк, наконец, разжал кулак, и Мортен выдохнул, откидывая голову назад. Но отдохнуть ему не дали. От новой боли потемнело в глазах, когда пальцы садиста крепко обхватили мошонку, выжимая яички. Мортен снова следил за действиями Питера, едва дыша от страха и внутренне содрогаясь от представления, что тот может сделать с ними. - Прибалдел, красавчик? - хохотнул Питер. - Твою сосиску велено беречь, надеюсь, я был достаточно нежен? А с остальными дырками миндальничать ни к чему, тем более, ты у меня снова как девственник! Хороший я укольчик подобрал! С этими словами бандит выключил воду и с силой втиснул гладкий хромированный наконечник шланга пленнику в прямую кишку. Сочащаяся изнутри сперма облегчила проникновение в сократившийся под действием препарата анус, но боль в трещинах и разрывах, опалившая промежность, вырвала у жертвы такой мученический вскрик, что Питер был снова готов... "Вот же жалость, что нельзя трахнуть сученка...". Бандит просто шикарно кончил от собственной руки и сидел, отдыхая. Лениво крутанул вентиль и наблюдал, как жертва корчится и хрипит от нарастающей боли, пытаясь ногами вытянуть из себя шланг. Питер не мешал, глядя на это со снисходительной усмешкой. Пусть. Все равно пора шланг вытащить... Мортен, прижав пяткой проклятый шланг, пытался двигать тазом, но насадка была введена слишком глубоко... Он вскрикнул, потратив остатки сил на то, чтобы повернуться на бок. Шланг, наконец, выскользнул... Питер подошел, ногой перевернул парня на живот и смотрел, как струей вытекает вода у того между ног. Ступня садиста придавила поясницу, и вода полилась сильнее, а пленник заорал от боли в переполненном водой кишечнике. Дождавшись, пока вода иссякнет, Питер вновь взял шланг, но на этот раз хорошенько смазал насадку жидким мылом. Обновленная дырочка должна остаться крепко сжатой, бандит ухмылялся, уже придумав им с боссом последующее развлечение... Не переворачивая парня и широко раздвинув тому ноги, он ввел шланг гораздо глубже, чем позволяла насадка, наблюдая, как Мортен вытянулся, неосознанно прогибаясь в пояснице. Вид был... просто конфетка... но сил пока не было, хотя член уже напрягся. Питер, подхватив снизу под животом за тазовые кости, рывком перевернул пленника на бок. Немного вытянув шланг, он не отрывал глаз от вожделенного отверстия, которое сейчас распирал блестящий наконечник. Как бы ему хотелось быть на месте этой самой насадки там, внутри этой чувствительной бейбы... - Сладкий... ах, какой же ты сладкий, мой хороший, как я от тебя кайфую... - бормотал он, водя пальцами по промежности и тиская ягодицы стонущего от нарастающей боли парня. Давление воды стало невыносимым, и Мортен взвыл, заставив мучителя оторваться от созерцания. Питер отодвинулся в сторону и медленно вытянул шланг совсем. Уже прозрачная, без сгустков крови, вода устремилась наружу. Еще некоторое время бандит поливал ледяной водой промежность пленника и прекратил только тогда, когда анус вновь стал плотно сжатым. Он вырубил воду, отцепил наручники от решетки и оставил трясущегося от холода мужчину лежать в душевой. Мортен, хотя и обрел некую свободу движений, не мог даже шевельнуть руками, так они затекли от нахождения в одном положении, не говоря уже о том, чтобы освободить рот от "паука". Он лежал на боку, безвольно раскинув руки, и был похож на большую сломанную куклу. Ставшая уже привычной боль повсюду теперь немного утихла под воздействием холодной воды, и Мортен "отдыхал", пока его мучитель перестилал постель. Простыни всегда были белоснежными... Так на них гораздо выигрышнее смотрелись пятна крови. "Питер ждет главаря, что же еще они придумают...". Мортен безучастно смотрел перед собой, горло вновь стало пересыхать и саднило, в носу стояла вонь, болели член и яйца, но сзади - все затихло. "Если не тревожить, то можно подумать, что и не было ничего... Интересно... У уколов такое действие, что ли...", - отвлекал себя Мортен, стараясь подавить унизительную дрожь. Не зря, ох, не зря Питер так "подлечил" его... Наверняка подготовил "достойное" развлечение. Бандит выпрямился, закончив с постелью, и смотрел на пленника. - Тэ-экс... Что там у нас по списку. Кормежка нашей подстилки! Сейчас пожрешь, наконец, человеческой пищи, думаю, сперму ты переварил уже, ха-ха. Пошли, что ли? Он поднял Мортена под мышки и протащил к кровати. Некоторое время Питер стоял, видимо, размышляя, каким образом устроить жертву на койке. Мортен почти терял сознание от слабости и голода и просто висел на руках бандита. Тот держал мужчину даже не напрягаясь. Наконец, Питера осенило, и он с высоты роста резко усадил Мортена у изголовья кровати, словно сбрасывая груз. Пленник заорал, выгнувшись от пронзившей тело острой боли, и завалился на бок, утыкаясь лицом в матрац, чтобы не поощрять мучителя на новые издевательства своими криками. Он стонал: внутрь словно вогнали острый кол... Питер поднял брови. Да что это бейба вытворяет? Он растянул ягодицы парня в стороны и проверил: даже крови нет! Хотя... возможно, это такой эффект дал препарат. Мышцы-то сократились, а опухлость и раны никуда не делись вот и прут изнутри. Ну, нам-то что! Толстяк, усмехаясь, повернул пленника лицом к себе: - Бейба, дорогуша, я в последний раз предупреждаю. Не дергайся. Если ты еще раз, паскуда, изменишь положение, пожалеешь. Насажу тебя на деревянный хрен, помнишь его? А после того, как накормлю, стащу тебя с него и снова уколов задвину. Да побольше! Мортен лежал, запрокинув голову и глядя в потолок, стараясь перетерпеть обжигающую режущую боль. Питер снова усадил пленника, на этот раз предусмотрительно схватив того сзади за руки. Крик возбудил садиста, и тот отвесил пленнику оплеуху: - Сейчас не время заигрывать со мной, шлюха, твои крики меня заводят! Хочешь рукой или по-настоящему тебя выебать? Питер подтащил пленника к самому изголовью и закинул его руки за спинку кровати, защелкнул наручники. От давления на истерзанную промежность Мортен белого света не видел. Попытавшись прогнуться и приподнять немного ягодицы, он заорал от боли в вывернувшихся плечевых суставах и оставил все попытки сделать свое положение менее болезненным. На глазах выступили слезы. Его поза сейчас была чрезвычайно удобна для унизительного кормления: лицо поднято и рот раскрыт - пожалуйста, теперь можно засовывать ему в рот что угодно! Питер возился в стороне, чем-то шурша и булькая водой. Мортен гадал, чем же собирается "накормить" его бандит, ведь с того станется и испражнений ему в горло напихать... Господи, только не это... Питер с ложкой подошел к пленнику. Мортен успел заметить, что ее содержимое светлое, а значит - не дерьмо точно. Питер же уловил его опасения и заржал: - Дурак, ха-ха, да не дерьмо это, жри давай! Это растворимая кашка, детка. Как раз для моей нежной бейбы, - он пропихнул ложку в его рот и вывалил содержимое в горло. Мортену оставалось только глотать. Было не противно на вкус, и вскоре стакан опустел. - Пока хватит, а то загнешься, бейба, а ты нам еще очень, очень нужен, ха-ха, на вот, попей, - бандит влил в его горло немного воды из бутылки. - Ну, вот. Умеешь и послушным быть. Питер расстегнул наручники и Мортен, повалившись на постель вниз лицом, тут же почувствовал, как ягодицы раздвинули и надавили на анус. - Все в порядке, красавчик, ты по-прежнему тугой, как новенький, ха-ха-ха, босс оценит, можешь не сомневаться, - бандит повернул его на бок и улегся рядом. Мортен ощутил, как чужие пальцы закопошились у него на затылке: Питер снимал распорку. - Без девайса ты кричишь слаще, золотце, эта вещица нам с боссом пока не понадобится. Мортен не мог двинуть челюстью, она как будто застыла. - Закрывай ротик, дорогуша. Ха-ха-ха! Мне кажется, тебе очень уж понравился член в горле... Сильная пощечина раскровенила потрескавшиеся губы. - Ну, а теперь пошли умоемся, скоро боссу захочется сладкого... Мучитель подхватил пленника подмышки и снова поволок в душевую. - Давай, сучка, - Питер, повернув вентили, схватил его за лицо, - промою-ка тебе пасть. Неохота мне выслушивать вопли нашего влюбленного, если ему взбредет в голову с тобой пососаться. Сильная рука сжала щеки, а намыленные толстые пальцы вломились Мортену в рот. Он захрипел, давясь, рефлекторно пытаясь вырваться, но Питер только ржал. Он убрал руку, но только для того, чтобы намылить еще. В следующую минуту Мортен оказался перевернутым на живот. Одной рукой мучитель держал его за волосы, задирая голову вверх, а другой - снова и снова намыливал ему лицо, смывал пену и снова... Мортен извивался под тяжестью тела бандита, хрипел и мычал в то время, как покрытые мылом пальцы последнего проникали ему за щеки, лезли в горло, терлись об язык... Глаза щипало, он кашлял и мыло было и в носу тоже, а Питер цокал языком, удовлетворенно хмыкая: - Вот теперь ты весь чистенький, золотце, босс не придерется, пусть хоть с головы до ног тебя оближет! Он выключил воду и оттолкнул от себя задыхающегося мужчину. Снова тело пронзила боль - на этот раз в плечах и спине. Разодранный главарем рубец от плети сильно болел и пульсировал, судя по всему, рана воспалилась... Сзади бандит продолжал поглаживать и мять его тело, надавил на вспухший рубец: - Красавчик! Да у тебя крылышки режутся! - заржал громила, шлепнув Мортена пониже бедра. - Что ж, надо помочь им, а? Ангелочек ты наш синеглазый... Питер подхватил Мортена на руки и, кинув того на постель, отошел к столу и звякал там чем-то, заставляя пленника замереть в ожидании новых издевательств. Мортен чувствовал, что справа у лопатки спина пылает жаром, и уже понял, что Питер сделает дальше... Бандит подошел сзади, и он повернул голову. Мучитель с ухмылкой наблюдал, как в глазах парня плещется ужас. И немудрено: в одной руке толстяк держал нож, а в другой - бутылку виски. - Нравится мне лечить своих бейб, пока что ни одна из них не сдохла, не боись, детка. Я слушаю твой крик, а ты получаешь лечение. Ничего не бывает в этом мире задаром, так что - кричи! Здесь уже нарывает, больно будет - это я обещаю, ха-ха. Садист схватил Мортена за запястья и, щелкнув браслетами наручников, пристегнул их к стойкам кровати. Мортен, не желая вопить во все горло перед ублюдком, вцепился зубами в предплечье. Но тот решил поиздеваться. Несколько раз он подходил к пленнику то с одной стороны, то с другой, заставляя Мортена сжиматься в комок и сильнее стискивать челюсти на собственной руке... Питер дождался момента, когда нервы у того не выдержали и он, немножко расслабившись, разжал зубы. И вот тогда-то нож вспорол засохшую кровяную корку на опухшей ране. Крик. Красная горячая мгла застила глаза. А Питер, методично сдавливая рану с боков, выжимал образовавшийся гной до чистой сукровицы. Потом пришел черед промывания раны, и измученный мужчина лишился чувств, не выдержав чудовищного жжения от пролитого на живое мясо спиртного. Очнувшись от пощечин и нашатыря, сунутого к носу, Мортен снова заходился криком. Боль поглотила его, и он не мог думать ни о чем, даже о том, что собирался не кричать, прокусив себе руку. Он просто выл, задрав голову к потолку и ничего не видя перед собой.