Нельзя быть красивым таким

Подходили к концу третьи сутки со дня похищения Мортена. Пол не мог уйти в запой, как это сделал Магс: тот не просыхал. Пола спиртное не брало, да и выпить много он не мог. И вот они пришли. Позвонили в дверь и, наставив оружие, вошли. Первым делом прибывшие отхлестали по щекам Магне, приводя его, пьяного, в чувство, и их с Полом усадили на диван. — Давай, включай видео, пусть посмотрят. Соскучились, верно? Пол увидел на экране Мортена. Тот лежал голый, прикованный наручниками к раме кровати — странной, наверняка приспособленной именно для этих целей. Он лежал на спине, отвернув от камеры лицо, а один из бандитов в сильном возбуждении шарил руками по его обнаженному телу. Парень был очень хорош собой и хорошо сложен, но во всем его облике сквозило вожделение, извращенная суть которого сводилась к насилию над красивым мужчиной, садизму. Он буквально исходил слюной, гладя Мортена, целуя его тело, вылизывая его всего, вдыхая его запах. — На начало поставь… Вот! Тут незваные гости заметили, что Пол и Магс упорно глядят в сторону и явно не собираются смотреть эту запись. — Смотрите, сказал, хуже будет, — пригрозил верзила, вставивший в плеер диск. — Что, тоже трахнете? — хмыкнул Магс. — Ты-то нас не привлекаешь, но вот дружок твой вполне подойдет. Ну, так как, вашу мать, будете смотреть? Мы вас заставим. Вы даже не знаете, что мы можем сделать с вами. Вот этот чувак, — он показал на огромного толстяка, стоявшего в дверях с автоматом, — большой спец по боли. Мортен, кстати, уже это оценил. На данный момент он еще у нас, но как только вы просмотрите запись - сейчас же поедете за ним. Так поторопитесь, если хотите застать его живым! Этот балбес, — он опять кивнул на громилу, — немного перестарался, ваш приятель истекает кровью, у него зад порван на лоскутки. Запись идет шесть часов. Пока мы здесь, ему делают уколы, останавливают кровь, но потом — он ваш. — Мы должны убедиться, что он жив, — мрачно проговорил Пол. — Ну, ладно, — бандит сделал кому-то звонок и дал трубку Полу. — Смотри! На дисплее телефона высветилось mms-сообщение: изображение Мортена. Он часто-часто дышал, со стоном, мокрые от слез ресницы слиплись в стрелки, синие глаза смотрели в никуда, пересохшие губы были искусаны в кровь. — Ну, хватит? Еще насмотришься! Ха-ха-ха. — Число вчерашнее. — Да, сегодня он лежит как труп, но он жив. Пока жив. Хватит телиться, смотрите, может, еще успеете его спасти. — Покажи мне его сейчас. — Вот, дотошный… Ну, на… Пол взял трубку с новым mms: Мортен, действительно, лежал как мертвый. В доказательство того, что он жив, бандит, находившийся рядом с ним, приложил к его лицу зеркало и показал его, запотевшее, в телефон. Потом видоискатель прошелся по всему телу Мортена. Пол и Магне увидели насколько сильно истерзан их друг. Грубо просунув руку между ног Мортена, бандит вытащил из-под его ягодиц полотенце, все в крови, помахал им в телефон. — Ну, довольны? А сейчас без фокусов, смотрите не отрываясь. Глава 2. Итак, на видео появилась лестница. Вскоре послышался шум, и сверху, в подвальное, по всей видимости, помещение, ввалилась куча людей. Они тащили Мортена, связанного по рукам и ногам. Притащили и бросили у стены. На кровати лежал, как уже знали Пол и Магс, главарь этой банды. Он лежал, поигрывая наручниками, но вскочил, увидев Мортена. — О! — он даже дар речи потерял. — Вам удалось! Молодцы. Каждый получит свое, как и обещал, но — после меня! А ты, Питер, уж извини, в последнюю очередь, а то после тебя мы не получим никакого удовольствия. Вся компания захохотала. Мортен полулежал на полу, прислонившись к стене. Он знал, что с ним сейчас будут делать и понимал, что сопротивления оказать не сможет. Внутри он весь дрожал от негодования, омерзения и страха перед таким чудовищным унижением. Мыслей не было, кроме одной: «Вот сейчас, сейчас тебя разденут и будут трахать по очереди, как уличную девку». Главарь медленно подошел к своему пленнику: — Помнишь, Мортен, дорогой, как я просил тебя, умолял? Ну, теперь-то я развлекусь на славу. Я здесь хозяин. Это мое логово. Вот наша постелька, милый, ну-ка, пошли, — вдвоем с подручным они подхватили его под мышки и потащили к кровати. Мортен понимал, что силы более чем не равны, но, когда развязали руки и схватились за пояс джинсов, чтобы раздеть, рванулся изо всех сил. Его схватили за волосы и сильный удар под дых вырубил сознание. Мортен очнулся уже лежа на спине. Порванная рубашка валялась на полу, а наглые сильные руки сдирали с него джинсы. Он снова было рванулся и охнул: в запястья впились наручники, обдирая кожу. И эта неотвратимость того, что сейчас произойдет, сводила с ума, он не отдавал себе отчета в том, что вырваться невозможно, снова и снова рвался из этих грубых лап и по локтям уже текла кровь. Мортен видел, как главарь томно и сладострастно осматривает его и ждал этого уготованного ему неотвратимого жребия. Главарь медленно вел руками по всему его телу, мял яички, тискал ягодицы и грудь. Неожиданно он впился в его губы страстным поцелуем. И он сорвал его, этот поцелуй, так как Мортен совершенно его не ожидал. — О, Мортен, как я хочу тебя, как жаль, что мы не договорились мирно, - бормотал главарь, нюхая его кожу. - Как я хочу, чтобы ты тоже любил меня. И ты сделаешь это, ты поласкаешь меня, ведь так, мой недосягаемый принц? Отвечай, поласкаешь меня? К сожалению, сейчас я уже не один претендую на твою великолепную задницу. Так что ты ублажишь нас всех. Отсосешь у меня, дорогой?  Проследив, как искривились в презрительной усмешке губы пленника, он хмыкнул:  — Да, ты сейчас скажешь: «да пошел ты» — но это сейчас. После того, как мы все с тобой поупражняемся, ты изменишь свое мнение. Тут ведь не только ты, многие побывали, и еще ни один не ушел отсюда, не отсосав. Все ломаются рано или поздно. И я не буду прибегать к угрозам и шантажу, ты сам попросишь у меня, только бы тебя оставили в покое! Ты весь дрожишь, как это возбуждает! Скажи мне сейчас, сделаешь мне приятно? Тогда я постараюсь, чтобы было не так больно. Во время этого монолога Мортен молчал, кроме слов «вот сейчас, сейчас» в голове ничего не было, он половину не слышал и плохо понимал слова. Его била дрожь, хотя было очень тепло. Он пришел в себя, когда главарь, уставший говорить в одиночестве, засунул ему руку между разведенных ног и резко ввел палец в задний проход, заставив вскрикнуть от опаляющей боли. — О-ох, сладкий, я сейчас лопну от желания… Какой ты узкий и горячий… — он держал палец там долго, поворачивая внутри. — Ты чувствуешь? Тебе даже сейчас больно, от пальца, что же будет, когда я всуну в тебя свой член? Давай, отсоси прямо сейчас! Давай, Мортен! — он убрал руку, застонал, хищно понюхав свой палец, и начал расстегивать ширинку. — Ну, давай! — он схватил пленника за волосы и уперся членом ему в губы, но тот стиснул их изо всех сил. — Значит, нет? Зря. Я бы хоть подготовил тебя. Но жаль — не могу терпеть. Да и не хочу. Главарь подал знак и, поплевав на ладонь, размазал слюну по всей длине члена, а двое его приспешников отвязали ноги Мортена и быстро подняли их вверх. Тот очутился в нелепом, унизительном положении, но не успел даже осознать, что сейчас произойдет. Член главаря с силой и раздирающей болью ворвался в его тело. У Мортена помутилось в глазах, но он сумел сдержать крик, только охнул и напряг все силы, пытаясь вывернуться из удерживавших его рук. Его колени прижали к постели, навалившись на них всем телом, а главарь рухнул сверху и замер, наслаждаясь столь вожделенным ощущением: он наконец-то осуществил свою мечту. Вот он, Мортен, лежит под ним и его горячее, гладкое и одуряюще пахнущее тело в полном его распоряжении, ах, какой кайф! Он, войдя в свою жертву, почти сразу же кончил. Главарь смотрел в лицо Мортена, любовался им, эти губы определенно сводили его с ума уже уйму времени. И вот они — перед ним. Только накрыть их своими… Линия скул великолепна, впалые щеки. Длинные прямые ресницы. Ничего женственного. Он приник к губам пленника, но, как ни пытался, не смог опять проникнуть языком в его рот. Тогда главарь двинулся жадными поцелуями медленно вниз по шее к груди, со стоном зарылся носом в его заросшую подмышку и почувствовал, как дернулся и начал оживать член. Возбуждение достигло апогея и он начал двигаться. Схватив своего пленника за волосы, он держал его лицо перед собой, не давая отвернуться. Мортен, решивший во что бы то ни стало молчать, сейчас из последних сил сдерживал себя. Из глаз у него брызнули слезы, не столько от самой боли, сколько от стыда и унижения. Он стиснул зубы. Не хватало только разрыдаться! Усилием воли он заставил себя по возможности абстрагироваться от происходящего. Главарь насиловал его безо всякой подготовки, размашисто вколачиваясь в распластанное под собой тело, стараясь добиться крика, так возбуждающего его. Но упрямец молчал, хотя насильник и видел, как мучается его жертва. Кончив, главарь не вынимал обмякшего члена, все еще чувствуя возбуждение. Мортен, получив небольшую передышку, тяжело дышал, боль его вымотала, и он едва сдерживался, чтобы не застонать в голос. Главарь сжал в кулаке его яички и дернул вверх, и это заставило Мортена заорать. — Да! Кричи! Кричи… — насильник снова рванулся в него и все продолжилось. Зубы главаря кусали в экстазе его соски, шею, плечи. Насильник бурно кончил, добившись крика, и, выйдя из тела своего пленника, рассматривал его растертый анус. Надорванная нежная кожа истекала каплями крови, смешиваясь со спермой. Главарь пальцем собрал немного спермы и размазал ее по промежности пленника, тот вздрогнул, приподнял голову: — Уж не жалко ли тебе меня стало, ты, Ромео? Не забыл, что дружки очереди дожидаются? Что, мечта не совсем сбылась? — от издевательских слов пленника, хоть и произнесенных задыхающимся голосом, главарь потерял дар речи. Он жестко впился в его губы, искусав их в кровь. — Ну, кто следующий? — главарь с силой хлопнул Мортена по ягодице. — А я смотрю, ты вошел во вкус, милашка, ну, наслаждайся, — он зло отшвырнул его голову на подушки и дал знак перевернуть пленника вниз лицом. Не удержавшись, он, сжав его ягодицы, простонал: — Да, это не совсем то, о чем я мечтал, но тоже неплохо. Главарь мял его зад и был похож на кота, топчущего шерсть. Он то растягивал ягодицы пленника в стороны, любуясь открывающимся видом, то сильно щипал упругую плоть, другой рукой оглаживая сильные бедра своей ожившей мечты. Как хотелось его ни с кем не делить, владеть самолично… Раму кровати перевели в другое положение, и нижняя часть туловища пленника сместилась вниз, его колени уперлись в пол, ноги, наконец, отпустили и сильным пинком раздвинули их как можно шире. Друг за другом еще трое бандитов проделали с ним то же, что и главарь. Мортен вытерпел это без единого звука. Он лежал, уткнувшись в матрац, сжимал кулаки, но не издал даже стона. Он слышал мерзкие звуки соития. Грязные оскорбления его не трогали, но эти звуки, да еще сотрясающие его тело толчки — вот это было полным унижением. Кровь уже стекала струйками по ногам и его вид возбуждал насильников. Главарь отстегнул наручники и усадил Мортена на кровати. Тот охнул от боли. Он увидел, как главарь снова подносит член к его губам и произнес: — Все, что ты положишь мне в рот, там и останется. — Ну, я ведь хочу, чтобы ты по доброй воле это делал, дорогуша. Не созрел, значит. Что ж… Тогда тащите его к станку. Станком они называли сооружение под потолком. Бандиты притащили Мортена туда и за руки приковали к балке. Мортен изо всех сил старался держаться прямо, не показывая, насколько обессилел. Ноги предательски дрожали. Главарь не хотел портить кожу своего пленника и выбрал тяжелую плетеную веревочную плеть. От нее оставались кровоподтеки, но кожу она почти не рвала. Первый удар пришелся по лопатке и был слишком сильным: плеть рассекла кожу до кости. Мортен вскрикнул - боль просто ошеломила его. Удары сыпались на его голую спину, он шатался, а главарь получал удовольствие, слушая его крики. И когда от удара Мортен не удержался на ногах, тот подхватил его и отстегнул наручники. Мортен лежал на полу, его спину покрывали красные вспухшие полосы, быстро наливающиеся фиолетовым, кое-где остались кровоточащие, словно укусы, раны. Главарь овладел им тут же, на полу. Мортен лежал на боку, не сопротивлялся: боль его парализовала. Затем его насиловали остальные бандиты, перетащив на постель и держа за ноги. Перед глазами Мортена была какая-то пелена, он так хотел потерять сознание, но продолжал ощущать эти удары членом внутри себя. Внутри себя! Боже, думал он, как же жить после такого, как чувствовать себя человеком, мужчиной?! Удары были жестокие, боль раскатывалась по всему животу, ему казалось, что его уже проткнули насквозь… За какие-то пару часов Мортен был изнасилован восемь раз. Невыносимо болело внизу живота и в промежности. Ногами он пошевелить уже не мог, они будто отнялись, спина горела огнем, ломило ребра. Главарь склонился над ним: — Отдыхай, любовь моя. Не скучай, скоро увидимся. Твои друзья — умницы, понимают, что огласке предавать дело нельзя, так что руки у меня развязаны… А мы пойдем смотреть то, что тут наснимали. И не думай, что я сжалюсь над тобой! Я еще только начал! Задумок много, — он схватил Мортена за подбородок. — Ты у меня орать будешь, умолять, чтобы я перестал. Мортен, накопив в пересохшем рту достаточно слюны, с удовлетворением плюнул в ненавистное лицо. Главарь вытер плевок и отвесил ему сильную пощечину. — Не сдаешься, да? Прямо герой. Ты разозлил меня. Я тебе уже показал, на что способен, но это все так, цветочки… Я не отъявленный садист, Мортен, но вот Питер — он тебя наизнанку вывернет. Ты тут на досуге поразмышляй, что это означает. Что же, вот тебе напоследок, — он с силой прижал окурок к нежной коже у Мортена внизу живота. Удовлетворенно хмыкнул, услышав крик, и ушел.