Нельзя быть красивым таким

Его везли в кресле по длинному полутемному больничному коридору. Только темно-желтые мутные светильники под потолком освещали путь. Кресло молча закатили в освещенную только ночником палату и так же молча вышли. Мортену было жутковато, но он почему-то не задавался вопросом, отчего сопровождавший его человек молчал: сама атмосфера создавала ощущение неотвратимой опасности. Он не успел развернуть кресло к двери, услышав сзади тяжелые шаги и сопение. Все его существо окаменело, узнавая… На плечи опустились широкие ладони, прижимая к спинке кресла. — Ну, здравствуй, бэйба, — Питер дышал ему в макушку. — Ты смотри-ка… Уже сидишь? Значит, твоя роза снова закрылась, а я хочу, чтобы она всегда радовала меня своими алыми лепестками. Страшный гость резко развернул кресло и навис над Мортеном, буравя его жадным взглядом. — Она снова целая? А, малыш? Ну, не бойся так, что ты… Разве я не был с тобой ласков? Мортен не мог не то что двинуть рукой, а даже был не в состоянии думать. Взмокшие враз рубашка и майка теперь холодили его тело мертвенной стужей, а внизу… Он не сразу понял, отчего так горячо. — Все такой же неопрятный… Ай-я-яй. Скажи хоть что-нибудь, сладкий, или твое нежное горлышко так и не восстановилось? Толстые пальцы негодяя коснулись лица, приподняли за подбородок, прошлись по губам. Мортен все так же смотрел на Питера широко раскрытыми от ужаса глазами. В следующее мгновение в глазах потемнело, а голова мотнулась от сильного удара, и он, выйдя из ступора, рванулся, пытаясь встать. — К-куда! — громила легко толкнул его обратно. — Смотри сюда, золотце, — он указал Мортену на диван. Там, крепко связанный и с кляпом во рту, лежал Магне. Было видно, по его пропотевшей рубахе и красным щекам, что тот отчаянно сопротивлялся, но с Питером этот номер не прошел. — Твой приятель очень хочет увидеть, что я буду проделывать с твоей дыркой, так что не заставляй меня применять силу. Вставай и снимай шмотье, голеньким ты мне нравишься больше. А если не будешь… — прошипел ему прямо в ухо Питер, — я и его, — кивнул он на Магса, — как тебя. Ну? — он включил верхний свет. — Раздевайся, будь паинькой, может быть, я удовлетворюсь одним только видом твоих прелестей, ха-ха. Глядя в глаза побелевшего как полотно Магса, Мортен начал негнущимися пальцами расстегивать рубашку. Руки тряслись, в голове шумело. — Поднимайся, — Питер толкнул его в спину. — Ну? Встать! Он вышвырнул его из кресла, и Мортен упал на пол, больно ударившись плечом. Он медленно, держась за стену, поднялся и продолжил снимать одежду. Рубашку он уже снял, а вот с майкой случилась задержка. Он вскрикнул, попытавшись поднять руку — вшибленное плечо отозвалось резкой болью. Питер шагнул к нему и разорвал тонкую ткань у него на груди. — Дальше сам, бэйба, и поскорее, а то у меня слюни текут, какой ты соблазнительный. Работай ручками, что застыл как истукан? Мортен путался в завязках спортивных брюк, происходящее было нереально, и он, вроде бы, это осознавал, но по-прежнему видел перед собой опутанного веревками Магса. Под требовательным взглядом маньяка он снова застыл, оказавшись не в состоянии сделать простое движение — спустить штаны вниз. Питер, усмехаясь, вразвалку подошел к Магне и, стащив того с дивана на пол, пнул его в пах. Магс орал в тряпку, затыкающую его рот, извиваясь от боли. — Я с удовольствием продолжу, бэйба, хочешь? А если ты, сученок, думаешь, что сюда придут и вас спасут, то ты ошибаешься. Мы одни в этом крыле. Сейчас убедишься, — он выволок Мортена в коридор и, пиная в каждую дверь, заталкивал его внутрь, показывая, что там нет ни души. — Ори сколько влезет, сам знаешь, как мне это нравится. Питер поднимал его с пола и тащил в следующий кабинет, снова и снова швыряя на пол, не заботясь о том, что его жертва уже в полуобмороке от потрясения и боли. В конце концов Мортен не смог приподняться; скорчившись на полу, он ждал побоев, но Питер лишь поднял его за плечо и поставил на ноги. Тот стоять не мог, ноги подкашивались, и садист, закинув руку Мортена себе на шею, поволок его обратно в палату. — Хватит, отдохнул, снимай свои тряпки и показывай мне мою любимую дырочку, бэйба. Никто. Тебя. Не спасет. Мортен стоял прижавшись к стене и пережидал приступ слабости. Он смотрел на Магне, раскаиваясь в своей медлительности, ведь это из-за него тот сейчас мучился от боли. Трясущейся рукой он, наконец, распутал шнурок и расслабил пояс брюк. Те сползли вниз сами, и ему осталось только перешагнуть через них. Поддел резинку трусов. И вот он стоит перед подонком, пришедшим поглумиться над ним даже сюда и наплевавшим на все препятствия, полностью голый. Питер, подойдя к Магне, усадил того снова на диван и, сам устроившись рядом, толкнул того в бок и подмигнул: — Сейчас будет интересно, дорогуша, ха-ха, твой дружок устроит нам показательное выступление. Повернись, ноги на ширину плеч, — Мортен выполнил требование. — Наклонись. Мортен нагнулся, но сразу же голова закружилась и он, успев ухватиться за стоящий рядом стул, опустился на колено. — Вставай и покажи свою щель, иди ближе, еще ближе, красавчик. И Мортен, снова наклонившись, медленно развел дрожащими руками ягодицы, открывая похотливому взгляду мучителя покрытую шрамами промежность. Слезы капали на пол, брызги попадали ему на босые ноги. Он слышал, как Питер принуждает Магне смотреть, но не понимал слов, его мутило от слабости и боли в избитом теле. Он дернулся и отпустил ягодицы, почувствовав палец возле ануса. Но садист снисходительно засмеялся: — Ладно-ладно, повернись к нам, детка, покажи-ка мне свой член, помнится, он тоже был с цветком на конце, ха-ха. Давай, демонстрируй, как будто хочешь, чтоб его купили. Мортен стоял как оглушенный. Проклятый мерзавец ухмылялся ему в лицо, держа руку на ширинке Магса. — Правильно смотришь, бэйба, у твоего приятеля тоже есть член. Я могу сделать ему очень-очень больно, — он с силой сжал руку, и Магс зажмурился и глухо замычал. — Заголяй свою сосиску, тебе-то не впервой, что жмешься? Еще одно замирание, бэйба, еще одно игнорирование приказа — и я возьмусь за твоего дружка. Мортен взял член в руку, а другой как можно бережнее опустил крайнюю плоть, обнажив головку. Он медленно поднял глаза на бандита: тот жадно смотрел на него блестящими от предвкушения глазами: — Подойди ближе, красавчик, — охрипшим от возбуждения голосом сказал Питер. — Я ее плохо вижу. Будто деревянные ноги не слушались, сердце бешено стучало, грозя разорваться. Мортен сделал шаг, другой — и лапа насильника обхватила его член, жестко сжала головку, заставив раскрыться. — Хорошая дырочка, стала такая гладенькая, ровненькая, и не скажешь даже, что она что-то могла принять в себя, — мерзавец послюнявил палец и погладил головку. — А теперь вставай задом и на колени, бэйба, кажется, твой приятель не рассмотрел тебя до конца. Морду вниз и на колени, я сказал! Держи свои булки раздвинутыми, иначе вы оба пожалеете, что на свет родились. Мортен, опустившись на колени, низко наклонился и как можно шире развел руками ягодицы, боясь хоть чем-то разгневать этого сумасшедшего. На этот раз он находился прямо у ног маньяка и мог представить, какая картина сейчас открылась перед глазами Магса. Слезы унижения снова поползли по щекам. Он дернулся от шока, когда толстый сухой палец стал вкручиваться в него, и, отпустив руки, отшатнулся. Тут же сзади раздался приглушенный крик боли, и Мортен поспешил, глотая слезы, вернуться в прежнее положение. Чужие пальцы, грубо нажимая, ощупывали его промежность, растягивая кожу, словно проверяя рубцы на прочность. Он весь трясся, не воспринимая издевательских слов насильника, думая лишь об одном: как исхитриться и сжаться плотнее, ведь ослабленные мышцы почти не могли препятствовать проникновению. Он закричал, когда Питер начал играть в свои игры… Ему даже не было больно, только дикий страх заполнил каждую его клеточку в момент, когда пальцев стало два, и они задвигались внутри на манер ножниц, раздвигая и растягивая стенки. Он кричал от ужаса перед тем, что, как он знал, последует дальше, сам не осознавая, что вырывается из жесткого захвата Питера, сквозь пелену слыша его ругань и крики Магса. — Мортен, проснись, проснись, слышишь! Ты в больнице, я с тобой, Мортен! — Магне прижал к себе вырывающегося друга. — Я здесь, все хорошо, — шептал он, поглаживая Мортена по спине, по волосам. Тот по-прежнему пытался вырваться из его рук, шепча что-то бессвязное из разряда «не надо больше», и заливался слезами. Сжав в ладонях лицо друга, Магс повторял снова и снова успокаивающие слова, и, в конце концов, Мортен затих, окончательно проснувшись.