(Мама)

Донна уже долгое время не жалела Фрэнка так сильно. Женщина мыла посуду, подросток стоял рядом, вытирал её и убирал на место, когда она поинтересовалась, что он хочет получить на свой день рождения. У Донны было множество идей — например, купить ему новую одежду, потому что Фрэнк быстро набирал вес и старая одежда была ему мала, — но ей хотелось знать, что нужно Фрэнку. Просто это не дело — купить мальчику кучу одежды и назвать это «особенным днём». Донна не имела ни малейшего понятия о том, что дарила Фрэнку Линда — если вообще дарила, — но она хотела в любом случае показать своё отличие от неё. — Я ничего не хочу, — пробормотал Фрэнк. — Фрэнки, ну же. Не надо так говорить. Должно же быть что-то, чего ты хочешь. — Я ничего не хочу, — повторил он. — Вы не обязаны… — Фрэнк, у тебя день рождения. Я хочу что-нибудь тебе подарить. — Ты уже достаточно сделала, — ответил он, но так тихо, что Донна едва расслышала его из-за плеска воды в раковине. — Что? — Ты уже достаточно для меня сделала, — сказал Фрэнк почти со злостью. — Я ничего не хочу. — Хорошо… Может, есть какое-то место, куда ты хочешь сходить? Мы можем поехать в город и поужинать. Как тебе это? Можем найти веганский ресторан. — Дон не захочет идти в веганский ресторан. — Мы можем оставить его дома… — Майки тоже не захочет. — Я думаю, они найдут, что поесть. — А Джерард будет на работе. — А мы пойдём в его выходной день. — Я не хочу, — ответил Фрэнк и с шумом поставил очередную тарелку в шкаф. — Почему? Только не говори «потому что я не хочу». Это не ответ, и ты это знаешь. — Когда Донна стала говорить с ним жёстче, вся враждебность исчезла с его лица, сменившись нервозностью; он продолжил вытирать посуду, но теперь не так грубо. — Это не … праздновать. — Он сказал что-то ещё, но женщина не расслышала. — Что? — Ничего… — Фрэнк. — Не надо праздновать этот день… — Нам не надо праздновать твой день рождения, — повторила Донна, качая головой. Бедный ребёнок был так затравлен, что не видел смысла в праздновании собственного дня рождения. — Это плохой день… — Плохой день? Потому что это Хэллоуин? — Мамочка говорит… это лишь доказательство… — Фрэнк остановился, зная, что Донна всё равно не даст ему закончить. — Фрэнк, ты не демон, ты не плохой, и ты не виноват в том, что родился в Хэллоуин. — Это плохой день. Только несчастья… Мамочка сказала… — Фрэнк, хватит. Но это ничего не изменило. Он стоял там, вытирая посуду с мокрыми от слёз глазами, потому что собственная мать унижала его и так сильно ненавидела, что он просто стыдился праздновать свой день рождения. Донна вздохнула, выключила воду, вытерла руки о полотенце, которое забрала у Фрэнка, а потом крепко обняла мальчика. Он застыл на месте от неожиданности, но спустя пару секунд поднял руки и обвил их вокруг талии женщины. — Если ты не хочешь никуда идти на Хэллоуин, то мы не пойдём, — сказала она. — Но это значит, что мы отпразднуем твой день рождения в следующий выходной. Ни один из моих сыновей не будет жить под моей крышей, не получив от меня подарка на день рождения. — Донна поцеловала Фрэнка в макушку и чуть отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Хорошо? Фрэнк недоумённо уставился на неё, что-то пробубнил, а потом расплакался буквально за секунду перед тем, как отступить назад и убежать вниз, к себе в спальню. Донна была почти уверена: он сказал, что не является её настоящим сыном. *~*~*~*~* Джерард зашёл домой и облегчённо выдохнул, почувствовав на лице тёплый воздух с кухни. В доме пахло жареными овощами и наконец-то мясом, хотя парень знал, что на столе будет тофу или что-то похожее для Фрэнка. — А теперь скажи, что у тебя с лицом? — спросила Донна, выглянув из-за плиты и заметив сына. Когда он был младше, она обычно бросала перемешивание еды в сковороде и подбегала к нему, но теперь она уже привыкла видеть Джерарда с постоянными царапинами и синяками, поэтому оставляла его разбираться с этим самостоятельно. — Я пытался задержать какого-то школьника. Он бежал по парковке, а я споткнулся и упал на него. — Он не сопротивлялся? — Нет. Я потом отпустил его; конечно, сначала предупредил… И вытащил все диски и наушники из его карманов. — Сколько пар наушников он забрал? — спросила Донна, качая головой и переводя внимание обратно на еду. — Где-то две или три пары, кстати, не из дешёвых. Каждая — по пять долларов. — Только ты можешь назвать наушники за пять долларов недешёвыми. — Для долларового магазина пять баксов — куча денег. А где Фрэнк? — Джерард не сразу понял, что у Донны за спиной не было её привычной тени в виде мальчика. — О, я опять его расстроила. — Ты ведь не кричала на него? Фрэнки этого не выдержит, — ответил парень, чувствуя, как его желудок нервно сжимается. У него и так выдался плохой день, а теперь к этому прибавился страх спуститься вниз, в спальню, и увидеть Фрэнка, бьющегося в конвульсиях, на полу. Джерард не знал, почему это так сильно зацепило его, но с тех пор, как мальчик сказал, что выпьет отбеливатель, парня не покидало чувство страха. Он боялся, что Фрэнк действительно сделает это. Такая смерть будет слишком болезненной, как и возможное восстановление. Джерард не хочет видеть, как мучается Фрэнк. — Я не кричала на него. Я просто спросила, что он хочет на день рождения, и он… Я даже не поняла, расстроился он или разозлился. — Почему бы он расстроился из-за этого? — спросил Джерард. Он хотел подарить Фрэнку кучу всего на день рождения и как-то немного приуныл, узнав, что мальчик реагирует так, будто искренность оскорбляет его. — Его мать когда-то говорила, что он демон, потому что родился на Хэллоуин… или что-то вроде этого. Полная чушь, — пробормотала Донна, понизив голос, чтобы Фрэнк не смог услышать её, если он сидел на лестнице. — Он даже не хочет никуда идти на свой день рождения. — Эта женщина не даст ему побыть счастливым хоть раз, да? — прошипел парень. — Я пойду поговорю с ним. Джерард спустился вниз и увидел, что Фрэнк лежит на застеленной кровати, свернувшись клубочком. Мальчик повернул голову в сторону вошедшего, но ничего ему не сказал. Когда он заметил синяк под глазом у парня и его поцарапанную щёку, его глаза немного расширились от удивления, но он продолжал хранить молчание. — Мама сказала, что вы поссорились, — начал Джерард, снимая рабочую рубашку. Он чувствовал, как Фрэнк сверлит его спину глазами, и из-за этого ощущал неловкость. Всё чаще и чаще в последнее время он замечал, что мальчик не просто случайно оказывается в комнате, когда он переодевается — Фрэнк наблюдает, как он это делает. Естественно, Джерард никогда не раздевался перед ним полностью, во всяком случае, с включённым светом. Парень не знал, что случится, если он поймает Фрэнка за подглядыванием — поведёт ли мальчик себя так, будто ничего не произошло, или он начнёт накручивать себя и заплачет, потому что это грех? — Ты будешь со мной говорить или нет? — Что у тебя с лицом? — спросил Фрэнк. — Сейчас мы говорим не о моём лице — мы говорим о том, почему вы с мамой поссорились. — Я не ссорился с Донной, — прошептал мальчик. Когда Джерард посмотрел на него, то увидел, что Фрэнк увлечённо разглядывает покрывало; при этом он, казалось, не обиделся, а просто надулся. — Тогда что случилось? — Я не хочу ничего на день рождения… Майки будет злиться на меня. — Почему ты думаешь, что Майки будет злиться? У него есть свой день рождения. Ты ничего у него не отнимаешь. — Хотя всё-таки это имело смысл. Фрэнк боялся, что лучший друг начнёт ревновать, но наверняка не хотел говорить Донне об этом. Фрэнк бы не захотел, чтобы со стороны казалось, будто он пытается перетянуть всё одеяло на себя. Он понимал, что неважно, как уверенно Донна заявляла, что любит его — она всегда будет любить Майки больше. Майки был её ребёнком. Её сыном. Вряд ли Фрэнк когда-либо ощущал на себе эту естественную, бессознательную любовь. Но он увидел её и тут же понял, что она такое. — Фрэнк, почему ты думаешь, что Майки будет на тебя злиться? — Потому что… — Фрэнк… — Потому что моё место не здесь. Вы не обязаны… покупать мне какие-то подарки только потому, что это мой день рождения. Здесь нечего праздновать. Это… Это ничего для вас не значит. — Почему ты говоришь, что здесь нечего праздновать? Это ведь твой день рождения. — Да. И что в нём такого хорошего? По щеке Фрэнка пробежала слеза, и Джерард сел на кровать рядом с ним, чтобы он не чувствовал себя одиноко. Фрэнку нужно было на кого-то опереться, но Джерард чувствовал, что из всех людей в доме только он знает хоть немного о том, каково это — быть отрезанным от других. У Майки были друзья — пусть не так уж и много, но всё же больше, чем три или четыре. Фрэнк же дружил только с Майки не только в тот момент, но и задолго до него. Теперь у мальчика есть Джамия, но двумя друзьями особенно не обойдёшься. Джерард в школе не дружил ни с кем. Были ребята, с которыми он сидел за обедом, и парни, с которыми он пытался переспать, но на этом список заканчивался. Ему было некого пригласить на день рождения или в гости с ночевкой, не с кем пойти гулять или почитать комиксы, не с кем пойти в кино... Фрэнк знал, каково это. Его мать не разрешала ему заводить друзей. — Твоя мама когда-нибудь... делала что-то на твой день рождения? — В прошлом году она выпорола меня, — прошептал мальчик. — Потом мы читали Библию. Левит и... Откровение*. — Чтоб ты знал: в этом году ты не будешь читать эту чёртову Библию. — У вас даже нет её здесь... — Ты хочешь получить на день рождения Библию? — спросил Джерард, между тем зная, что никогда не купит мальчику Библию, даже если он упадёт перед ним на колени. Фрэнк всё равно наверняка выучил её наизусть. Её вбили ему в голову, в буквальном смысле. — Я хочу увидеть Мамочку. — Тебе нельзя видеться с ней. Условия её заключения подразумевают то, что ей нельзя никак с тобой контактировать, — ответил парень, сбитый с толку. Как этот мальчик перешёл с обсуждения того, как мама бьёт его, к просьбе повидаться с ней? — Я знаю. Но я скучаю по ней. — Фрэнк, она причиняла тебе боль. — Но она моя мама. Я люблю Мамочку. Я не хочу, чтобы из-за меня её посадили в тюрьму. Джерард тяжело вздохнул и начал теребить пальцами покрывало. У него было чувство, что Фрэнк использовал свою мать как смену темы. Он знал, что никто не скажет ему закрыть рот и не говорить о ней — напротив, все были так болезненно заинтригованы деталями его жизни с мамой, что любое упоминание этой женщины могло раздуть целое обсуждение. Даже Дон начал пытаться вытягивать из Фрэнка информацию о ней — например, встречалась ли она с кем-нибудь и почему просто не могла забыть все проблемы с помощью секса. Это должно было быть шуткой, но выражение шока и ужаса на лице Фрэнка уничтожило весь юмор. «Мамочка не такая», — сказал он. Она всё ещё была законной женой его отца, а это значило, что она духовно с ним связана. — Я не хочу сейчас говорить о твоей маме. Я знаю, что ты её любишь и что ты по ней скучаешь, и что чувствуешь себя виноватым, но именно поэтому ты и ходишь к психотерапевту. Я сейчас хочу знать, почему ты не хочешь отмечать с нами свой день рождения. — Потому что это плохой день. — Если ты хочешь, мы можем отпраздновать тридцатого числа. — Вы отмечаете чей-то день рождения, потому что рады, что этот человек родился. Никто не был рад, когда родился я. Это был худший день в жизни Мамочки, и я не хочу его праздновать. — Голос Фрэнка, прерывистый и ломаный от сдерживаемых рыданий, разбил Джерарду сердце. Парень чуть было не заплакал сам. Он ничего не мог сказать, не мог изменить то, как Фрэнк себя чувствовал. Мальчик провёл всю жизнь, зная, что мать его не хотела; в тот день, когда другие дети праздновали, получали кучу подарков и ели торт, Фрэнка били ремнём и заставляли читать о том, как люди были грешны и как заслуживали худшей участи, нежели смерть. — Я... Фрэнк, я... Я понимаю, почему ты так говоришь. Хорошо? Я знаю, что тебе было очень больно и сложно, но мы хотим, чтобы здесь ты чувствовал себя как дома. Теперь ты — часть нашей семьи, а в этой семье мы празднуем дни рождения. Если ты не дашь моей Ма побегать вокруг именинника, это разобьёт ей сердце. — Только я не могу правильно вести себя, — сказал Фрэнк. Джерард хотел попросить его уточнить, но мальчик продолжил: — Если я получу что-то очень хорошее, я могу... Не знаю. Когда я радуюсь, меня начинает мутить, поэтому я стараюсь не показывать этого. Но если я не буду вести себя как надо, Донна может разозлиться. — Она не будет злиться. Даже если ты забудешь сказать «спасибо», она не будет злиться. — Я просто не хочу никого разочаровать. Если вам не трудно отметить этот праздник, то я не могу подвести вас. — Это день рождения, Фрэнк. Всё, что от тебя нужно — это вылезти из постели. Я обещаю, что всё будет нормально. Мы не хотим, чтобы ты волновался. — А вдруг... — Фрэнк. Пожалуйста. Просто поверь мне. — Джерард улыбнулся и положил руку на плечо мальчика, сначала поглаживая его мягко, а потом жёстче, из-за чего Фрэнка начало раскачивать туда-сюда, пока он тоже наконец не улыбнулся и не отполз выше. — Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив. Честно, никто не устроит ничего фантастического. Ты не получишь машину, не получишь собаку — может, что-то вроде новых ботинок и, не знаю, книгу. — А можно зимние ботинки? Ну, новые? — Глаза мальчика загорелись, и это заставило сердце Джерарда сжаться. Ребёнок из относительно обеспеченной семьи не должен радоваться новым ботинкам. Это была скорее прерогатива совсем нищих. Его мамаша даже не могла купить своему ребёнку новую обувь, когда она была нужна. — Ладно, перестань. — Что перестать? — спросил Фрэнк. — Перестань хотеть новые ботинки! — ответил Джерард и выдавил из себя смешок, чтобы скрыть раздражение от позиции матери Фрэнка. — Если тебе нужна обувь, просто скажи маме. Она отвезёт тебя в магазин. Никто на самом деле не подарит тебе на день рождения одежду. — Но ты же только что сказал... — Я сказал так, чтобы ты успокоился. Господи боже, я же не думал, что ты воспримешь это буквально. Фрэнк внимательно на него посмотрел, не меняя позиции: как он лежал, свернувшись в клубок и положив голову на подушку, так и не двигался. Но он теперь выглядел так, будто хочет эту чертову новую пару ботинок, и бросал на Джерарда умоляющие взгляды. *~*~*~*~* День рождения Фрэнка выпал на среду, поэтому Донна заворачивала подарки, пока мальчики были в школе. У них не вышло потратить на подарки много денег, потому что пока они получили от правительства лишь один чек на содержание Фрэнка с тех пор, как оформили опекунство, а на подарки пошли только те деньги, которые не были потрачены на еду. Джерард настоял на том, чтобы тоже кое-что купить мальчику, и вышло так, что именно он купил самый дорогой подарок. Донна предложила разделить плату пополам, но парень, кажется, оскорбился этим. Он сам хотел купить Фрэнку подарок. Он хотел, чтобы мальчик знал, что этот подарок от него. Донна знала, что всегда будет самым любимым человеком Фрэнка в их доме — этот статус она завоевала лишь благодаря своему полу и ласковому обращению с мальчиком, — но иногда казалось, что Джерард оспаривает у неё эту позицию. Когда Фрэнк хотел поднять на своих сеансах с психотерапевтом новую тему, он сначала тестировал её на Джерарде — именно так это и выглядело. Он доверял Джерарду во всём: начиная от проблем в школе и заканчивая надвигающимся судом над своей матерью. Иногда Донна слышала, как они разговаривают внизу в то время, когда должны уже лечь спать. Она заставляла себя не подслушивать, но было сложно просто развернуться и уйти. Социальные работники часто спрашивали, как Фрэнк приспосабливается к новой жизни и доверяет ли Донне свои переживания. Женщине было нечего им ответить кроме того, что Фрэнк постоянно встречается со своим психотерапевтом, но они, казалось, не были впечатлены этим. Казалось, они ждали, что мальчик доверится Донне, не только психотерапевту, поэтому ей было удобно иметь какие-то дополнительные сведения для них. Неважно, что именно Джерарду Фрэнк сказал, что не хочет видеть свою мать в суде. Для Фрэнка было не так важно, что он далеко от неё. Она была счастлива, как и он — и это всё, что имело хоть какое-то значение. Ему было наплевать на правосудие, он просто хотел пройти всё побыстрее. Но, к несчастью для Фрэнка, его мнение не изменило бы тот факт, что Линда будет судима за свои действия и, скорее всего, окажется на принудительном лечении в психиатрической клинике. За час до того, как мальчики должны были прийти домой, Донна закончила упаковывать подарки и начала убирать с пола различные коробки и пакеты. Два свёртка она положила на кухонный стол, а остальные унесла наверх, к себе в комнату. Они с Джерардом обдумали всё заранее и решили, что будет лучше вручать Фрэнку подарки постепенно, в течение всего дня, а не огорошивать кучей коробок сразу по приходу домой. Джерард рассказал Донне, что Фрэнка мутило от восторга; если ему станет нехорошо, то он не сможет ответить на подарки своей благодарностью и расстроится ещё больше. Он будет чувствовать себя виноватым, а не счастливым, а Донна хотела не этого. Она хотела видеть, как он улыбается. Это был его день рождения. Если ему захочется висеть на ней всё время, пока он открывает подарки, она ничего не скажет — лишь бы только он был счастлив. Дожидаясь возращения мальчиков, Донна начала делать веганский торт, рецепт которого специально нашла ко дню рождения Фрэнка. Она закупила все продукты с заменителями лактозы заранее и надеялась, что торт выйдет вкусным. Если не выйдет, то можно пригласить Джамию со своим псом и скормить всё ему. Хотя лучше бы всё вышло удачно. Донна хотела, чтобы в этот день было как можно меньше тревог и волнений. *~*~*~*~* Вернувшись домой, Фрэнк сразу же заметил два подарка на кухонном столе. Его желудок нервно сжался, несмотря на то, что подарки были небольшими, но подросток решил это скрыть, улыбнувшись Майки, которому уже не терпелось узнать, что внутри. Донна стояла возле раковины и мыла посуду. Фрэнк почувствовал запах выпечки. Она пекла ему торт. Это унесло Фрэнка на вершины восторга, но Донна всё же сделала для него слишком много, и чем больше она делала, тем хуже он себя чувствовал. Но подарки были хотя бы небольшими, и их было всего два. Это обнадёживало; Фрэнк смог проглотить комок в горле. — Это какие подарки? Вот этот — не тот, который выбирал я? — поинтересовался Майки, направляясь к подаркам вперёд Фрэнка. — Который? — спросила Донна, поворачиваясь к сыну. — Этот от тебя. Другой от меня. — Давай, открой этот, — настоял Майки, чуть ли не силой впихивая свёрток Фрэнку в руки. — Нам надо подождать, пока не придут Джерард и Дон. — Нет, не надо. Я хочу, чтобы ты его открыл. — Майки, отстань от него, — вмешалась Донна. — Если он хочет открыть подарки, когда придёт Джерард, мы подождём. — И Дон, — тихо сказал Фрэнк. Казалось, что все думали, будто он игнорирует и не воспринимает своего нового приёмного отца, но, если честно, подросток просто не знал, как вести себя рядом с ним. У него не было отца с тех пор, как он был в детском саду, и ничего не знал о мужчинах кроме того, что говорила ему мать: мужчины будут делать с ним «богохульные» вещи, что бы это ни значило. — Ну давай же, этот подарок просто от меня. Открой его, открой! — Майки, казалось, не насильно впихивал подарок другу, а действительно хотел, чтобы он открыл его, и тогда у Фрэнка возникло ощущение, что в упаковке была какая-то игра, а Майки хотел её испробовать до того, как Джерард и Дон придут домой. — Ладно, — ответил Фрэнк и даже смог искренне улыбнуться, снимая обёртку. Донна не смотрела в его сторону, и он почувствовал себя немного лучше, не ощущая такой сильной необходимости улыбаться и нормально себя вести. Фрэнк угадал. Подарком была видеоигра для приставки, которая стояла у Джерарда в комнате. — Хочешь поиграть до ужина? — Конечно, — ответил подросток, тихо смеясь, и перевернул коробку, чтобы прочесть информацию сзади. Это была какая-то игра-квест о доме с привидениями; графика казалась довольно небанальной и скорее даже впечатляющей. Фрэнк решил, что если Майки тоже может насладиться его подарком, то подарок намного легче принять. — Ты подождёшь, пока Дон не придёт домой, чтобы открыть мой подарок? — спросила Донна, отходя от раковины и улыбаясь Фрэнку. — Я… Я могу открыть его сейчас, если хочешь, — сказал Фрэнк, уже ненавидя себя за то, что начал нервничать. Он знал, что Донна хотела не этого, но было так сложно вести себя правильно хоть раз. — Мы можем подождать, если ты хочешь, — ответила женщина. Фрэнк бросил взгляд на Майки, который явно недоумевал, почему Фрэнк ещё не рвёт в клочья обёртку своего подарка. Но Фрэнк решил, что если он откроет подарок сейчас, то его реакцию будут наблюдать всего два человека, поэтому лучшего времени, чем сейчас, нет. Подросток взял со стола свёрток, засунув видеоигру подмышку, чтобы было удобнее открывать подарок, кстати, чуть больший, чем предыдущий. Отвернув уголок, он понял, что это книга; но обложка была слишком большой для обычного романа или сборника рассказов. Он чувствовал, как Донна улыбается, глядя на него, и чувствовал, как его желудок снова сжимается от страха. Разорвав бумагу на лицевой стороне книги, Фрэнк удивился, увидев фотографии еды — как и Майки, который сморщил нос. — Книга рецептов? — спросил он. — Тихо, Майки, — недовольно ответила Донна. Фрэнк почувствовал, как узел в животе затягивается, когда увидел, что это не просто книга с рецептами. Это была книга с веганскими рецептами — никакого мяса, никаких молочных продуктов. — Я подумала, что мы с тобой сможем выбрать оттуда кое-что, Фрэнк, и приготовить ужин вместе. Там есть десерты и много чего ещё. Фрэнк не отводил взгляда от книги, которую держал в руках. Все в семье Донны переносили лактозу и без проблем ели мясо. Эта книга была только для него — это было оружие диктатуры над всей семьёй, теперь он мог выбирать, что они будут есть. Обычно Донна готовила для него отдельную порцию, в которой было тофу вместо мяса и не было ничего молочного, но теперь она предлагала готовить целые обеды и ужины на его вкус. Он не знал, что сказать, и только стоял, глупо заикаясь и запинаясь. Донна рассмеялась и вдруг подошла к нему сбоку, обнимая его и гладя по плечу. — Мальчики, идите вниз, опробуйте игру — вдруг она не работает как следует. Я позову вас на ужин. — Ладно, — сказал Майки, проворно вытянув игру у Фрэнка, и побежал вниз, в подвал. Фрэнк пробормотал тихое «спасибо» и пошёл следом за другом, вниз. Он дал Майки сыграть первым, потому что был вполне доволен, просто сидя рядом и наблюдая за ним — ладно, иногда наблюдая. По большей части Фрэнк пролистывал свою новую книгу с рецептами, разглядывая картинки и воображая себе, какими вкусными будут некоторые блюда. Он даже не знал, что с тофу можно сделать так много вещей. Его мать не ела мясо, потому что это осуждала Библия, и говорила, что люди слишком разумные существа, чтобы питаться животными. Она говорила, что животные отвратительны, как и вся переработанная и калорийная пища. Фрэнк даже не пробовал тофу раньше, до того, как начал жить с Донной. Он жил на фруктах, овощах, органических макаронах и яйцах — ничего больше и ничего меньше. А теперь Донна начала работать больше и тратить деньги, только чтобы Фрэнк мог есть что-то другое. В книге был даже рецепт веганской лазаньи с баклажаном. Она выглядела очень заманчиво, но теперь Фрэнк должен был собраться и попросить Донну купить все ингредиенты и приготовить её... — Что это? — вдруг спросил Майки, склонившись над книгой. — Вау, это выглядит неплохо. — Там есть баклажан, — сказал Фрэнк. — Никогда не пробовал, — ответил Майки уже менее заинтересованно. — Он очень вкусный. Семена внутри расположены в форме звезды. Это классно. — Надо попробовать, — ответил подросток. — Что ещё тут есть? Он забрал книгу у Фрэнка и отдал ему джойстик. Фрэнк начал играть, но постоянно оборачивался на Майки, чтобы посмотреть, на каком он рецепте. *~*~*~*~* Спросив у своей матери, как Фрэнк принял два первых подарка, Джерард поспешил в подвал, где Майки с Фрэнком играли на приставке. Книга с веганскими рецептами лежала на полу возле Фрэнка, открытая на странице с чем-то, похожим на спагетти. — Эй, Фрэнк. — О, привет, — ответил мальчик, ненадолго отворачиваясь от экрана, чтобы улыбнуться Джерарду. — С днём рождения, — сказал парень, снимая рабочую рубашку-поло. — Спасибо, — ответил Фрэнк; хотя он больше не сводил взгляда с экрана, это вышло искренне. — А у меня есть для тебя подарок, — произнёс Джерард, немного порылся в ящиках стола и извлёк на свет несколько небольших свёртков. — Правда? — Фрэнк остановил игру, не обратив внимания на расстроенный вздох Майки, и повернулся к Джерарду. Его лицо немного побледнело, когда он увидел, что парень продолжает вытаскивать подарки, но Джерард ничего не сказал ему и как будто не заметил этого. Когда Фрэнк узнает, что это за подарки, он поймёт. — Это… Почему их так много? — Потому что сегодня твой день рождения, и я хотел подарить что-то полезное. Ну, ты хочешь их открыть или нет? — Джерард разложил свёртки на полу перед Фрэнком и усмехнулся Майки, который точно знал, что именно внутри упаковок — он помогал выбирать. — Их… Их слишком много, — сказал Фрэнк, поднимая голову и нервно улыбаясь. — Давай, открой. Сначала этот. — Джерард сел рядом с мальчиком и выбрал самый большой подарок из ряда. Фрэнк взял его в руки, и Джерард заметил, что он дрожит. Ребёнок не солгал, сказав, что от радости и восторга ему нехорошо. Он выглядел так, будто его сейчас стошнит. Джерард вдруг начал ощущать, что подарки причиняли Фрэнку больше вреда и боли, чем пользы и счастья. Парень поймал себя на мысли, что хочет забрать у Фрэнка подарок, но мальчик уже начал срывать обёртку. Когда он увидел надпись на коробке, то чуть не уронил её. — Эт-то… Я не… Я не могу, это слишком много… — Открывай уже, — сказал Майки, толкая Фрэнка в плечо снова и снова, пока тот не снял бумагу с подарка до конца — там был новый смартфон. — Тут нет ничего такого. Он с предоплатой и стоил не слишком много. Кстати, я уже установил все настройки вчера вечером, поэтому коробка открыта. — Несмотря на то, что Джерард старался показать Фрэнку, что подарок вышел недорогим, это было не так. Сам телефон стоил больше двухсот долларов. Дон заплатил за три месяца обслуживания, что тоже было близко к этой сумме. — Всё нормально, тебе нужен телефон. — Да, но… Но всё это… — Фрэнк посмотрел на три оставшиеся коробки и начал кусать губы. — Фрэнк, всё нормально. Я хотел купить что-то, что тебе понравится. Открой остальные подарки. Руки мальчика всё ещё дрожали, когда он открывал остальные подарки: чехол для телефона с симпатичным мультяшным привидением, «Над пропастью во ржи» в мягкой обложке и диск с «Кошмаром перед Рождеством». Фрэнк переводил взгляд с подарков на Джерарда, широко распахнув глаза. В них плескалась та радость, которую он не мог выразить словами; когда он пытался что-то сказать, его голос ломался, и Фрэнк оставлял попытки выдавить хоть что-то помимо нечленораздельных звуков. — Я выбирал телефон, — сказал Майки. — Он похож на мой, но мой чуть больше. — Подросток вытянул свой смартфон из кармана, чтобы подкрепить свои слова, а потом начал надевать чехол на телефон Фрэнка. — Видел когда-нибудь этот фильм? — спросил Джерард, подняв вверх диск. Фрэнк покачал головой и взял его из рук Джерарда, тревожно осматривая. — Он хороший, я думаю, тебе понравится. Если нет — я заберу его себе в коллекцию. Он был у меня раньше на кассете, но проигрыватель его зажевал. Парень рассказывал мальчику про «Кошмар» и «Над пропастью во ржи», пока Донна не позвала их наверх ужинать. К счастью для Фрэнка, ужин был простой, безо всяких излишеств, так что мальчик мог чувствовать себя спокойно. Но он чувствовал, что поток подарков ещё не кончился — Дон пришёл с работы, и он пока был единственным, кто ничего ему не подарил; к тому же, в воздухе витал аромат выпечки, а самого десерта не было нигде видно. Фрэнк съел только половину своей тарелки, но Донна всё равно улыбалась ему, передавая последние сплетни, которые днём слышала от женщин в парикмахерской. Но когда Фрэнк только-только успокоился, Дон встал из-за стола и вернулся с последним свёртком. Джерард вдруг почувствовал себя плохо. — Не волнуйся, — сказал Дон, сел и подтолкнул свёрток к Фрэнку. — Это не стоило мне ни цента. Фрэнк долго смотрел на подарок, пока наконец не решился открыть его; его пальцы снова начали дрожать, несмотря на то, каким спокойным он был до этого. Джерард был заинтригован, потому что он знал обо всех подарках, которые получит мальчик, кроме этого. Убрав всю бумагу, Фрэнк пристально смотрел на небольшую книгу в руках, явно шокированный. Джерард не видел обложку, пока мальчик не перевернул книгу. Это была инструкция для водителя — одна из тех книг, которые выдают новичкам, ещё не получившим водительские права. Фрэнк долго осмыслял это, но как только к нему пришло озарение, что Дон действительно предлагает научить его водить машину, он уронил книгу и расплакался. Донна мягко рассмеялась, а потом подошла, положила руку мальчику на плечо и начала ворковать над ним. — Всё хорошо, — сказала она, наклоняясь и целуя Фрэнка в щёку. Он закрыл лицо руками и заплакал сильнее, пытаясь извиниться, пытаясь сказать, что он рад, правда рад и что ему стыдно за такую реакцию. — Тебе понравились подарки? — спросила женщина, сгоняя Джерарда со своего места, чтобы самой сесть возле Фрэнка. Мальчик кивнул, повернулся, чтобы обнять её, и спрятал лицо у неё на плече, пытаясь успокоиться и собраться с нервами. Донна гладила его по спине и изредка смотрела на своего мужа, который качал головой — он не понимал, почему Фрэнк так реагирует, но знал, что лучше об этом не спрашивать.