*~*~*~*~*
Фрэнк сидел на полу в спальне Джамии и держал на коленях её мопса, при этом даже не глядя на него и вместо этого уставившись на пол. Он не спросил разрешения пойти куда-то после школы, и поэтому Донна пыталась дозвониться до него уже больше часа, как и Майки. Но Фрэнк всё равно не брал трубку. Он не хотел ни с кем разговаривать. Он понимал, что, скорее всего, его опять накажут за то, что он исчез, но ему было наплевать. Утром ему казалось, будто у него отобрали всю радость, всё его счастье. Ночью он был так счастлив, чувствуя себя окружённым теплом и заботой, что ему хотелось лишь одного — продлить это чувство хотя бы ненадолго. Он понимал, что должен уйти спать к себе, но он только хотел быть рядом. Он хотел долгих объятий и поцелуев перед тем неприятным, что он обязан был сделать. Вот только его упрямство разозлило Джерарда. Он так сильно взбесил своего любимого человека, что тот включил освещение и отобрал у него одеяло, голым выставляя его на свет — а ведь он знал, насколько для Фрэнка важно не оказаться в таком положении. Он чувствовал себя таким уязвимым в тот момент. Он не знал, будет ли Джерард кричать на него, пока он будет одеваться, или начнёт бить его. Может, он бы избил его, как Мамочка… — У тебя опять телефон звонит, — заметила Джамия, смотря на его мобильный, лежащий на полу. Она вертела в пальцах сигарету, раздумывая над тем, закурить ей или нет, несмотря на то что окно было закрыто, и запах бы не выветрился. — Ты вообще собираешься говорить, что случилось, или дальше будешь меня игнорировать? — Джерард сегодня разозлился на меня, — сознался Фрэнк. — Из-за чего? — Я не хотел вставать, — пробормотал Фрэнк, понимая, как глупо и по-детски это звучит… Как глупо и по-детски он себя ведёт. — Э-э… Он что, теперь твоя мама или как? С чего вдруг ему есть дело до того, встаёшь ты или нет? — Дело не в этом, — тихо пояснил он. — Тогда в чём? — спросила девушка. Фрэнк был уверен, что он опять испытывает её терпение, как он уже испытал терпение Майки, Джерарда, Донны и вообще всех своих знакомых. — Я был у него в кровати… — начал объяснять он. — Вчера Донна сказала… что слышала, как мы целуемся. Она нас почти застукала. — Вот чёрт! И как вы разобрались? — Я ей соврал, — сказал он, всё еще мучаясь чувством вины. Он знал, что, если бы он сказал Донне правду, то они оба с Джерардом пострадали бы, но ему не нравилось лгать. Особенно такой заботливой и любящей женщине, как Донна, которая заслуживала лучшего отношения. — Что ты сказал? Звук поцелуя нельзя ни с чем спутать, — коротко рассмеялась Джамия, пытаясь разрядить обстановку. — Сказал, что поцеловал его в щёку. — Это всё равно странно для братьев, — ответила девушка. — Знаю, но… Ей уже было без разницы. — И что было потом? — Ну… Всё было нормально, но теперь Донна не хочет, чтобы я спал с ним в одной кровати... — Стой. Она видела вас вместе в кровати, но ничего не подумала и не сказала? — Да, — сказал Фрэнк, понимая, как глупо это звучит, но не желая признаваться в том, что он пытался убить себя, и именно поэтому они с Джерардом спят в одной кровати — чтобы Джерард проснулся, если он попытается встать и сделать это ещё раз. — Ну, ладно… — скептично ответила Джамия. — То есть ты после этого сразу же снова лёг с ним в постель? Да у тебя стальные яйца, Фрэнки, — добавила она и засмеялась. — Мы… Мы занялись кое-чем, и я заснул, — тихо сказал Фрэнк. — Мне просто хотелось быть рядом с ним… — Ну, да, — согласилась девушка. — Ты хотел после всего пообниматься, правда, стрёмно, что ты так быстро уснул. Она вас спалила? — Нет. Джерард завёл будильник и попытался меня поднять, но я не вставал. Я просто валялся у него в кровати, и я собирался встать… просто не в ту же минуту. — И он на тебя разозлился? Фрэнк кивнул и крепче прижал к себе мопса. — Я понял, что он начинает раздражаться, но… Я думал, что он… — он надеялся, что Джерард перестанет тормошить его, ляжет рядом и обнимет, но это была дурацкая, глупая мысль спросонья. Он не хотел признаваться Джамии в своей наивности. — Ты думал, что он примет твою игру. Я поняла, — кивнула она. — Но он просто разозлился. Я чувствую себя идиотом. Я знал, что Донна придёт нас проверить, но… Не знаю, я хотел лежать с ним и дальше. Мне нравится быть рядом с ним. — Он должен был тебя понять. И что он сказал? С чего ты решил, что он до сих пор злится? — Он накричал на меня и… — Фрэнк не хотел признаваться в том, что он был голый, и Джерард сдёрнул с него одеяло. — Он смотрел на меня, пока я одевался, и… Мне было некомфортно. Видимо, то, что он опустил некоторые детали, не возымело нужного эффекта, потому что Джамия недоумевающе воззрилась на него. — Потому что я лёг спать без одежды, — пробормотал он. — Нет, эту часть я поняла. Ты переспал с ним, ясно, почему ты был голым, но какая тебе разница, видел он, как ты одеваешься, или нет? Это же классно! Даже когда он злится на тебя, то всё равно хочет посмотреть, — Джамия улыбнулась ему и дружески толкнула плечом, а потом снова вернула своё внимание к сигарете в руках. — Мне не нравится, когда он смотрит, — ответил Фрэнк. — И он это знает. — Но вы же занимаетесь сексом. Он уже видел тебя голым. Фрэнк бросил на неё короткий взгляд и вернул внимание к собаке. Он не знал, как всё объяснить, мол, да, Джерард как бы видел его голым, но это произошло случайно и не по его желанию, а потому что он был в отключке. — Он же видел тебя голым, да? Фрэнк всё же решил отрицательно качнуть на это головой. Конечно, это была такая полуправда, но он никогда не давал разрешения Джерарду увидеть себя голым, и теперь он сомневался в том, что когда-либо позволит ему это. Да, Джерард сказал, что не считает его некрасивым, но Фрэнк знал, что это не так. Он знал, что ни один человек не будет в состоянии выдержать вид его шрамов — шрамов, которые придавали ему там больной вид. Ему и так было сложно не накручивать себя и не думать о том, что Джерард сорвался из-за того, что увидел или почувствовал той ночью. Да, свет они выключили, но что, если он всё равно что-то заметил или наткнулся на неровный, шершавый кусок кожи, и ему стало противно? — Господи. Ты переспал с ним, но не даёшь ему увидеть себя без одежды? — воскликнула Джамия. Фрэнк лишь пожал плечами. — Ой, это так мило, — продолжила она, хихикая. — Но почему? Ты же не урод. — Я толстый, — ответил он. Было проще признаться в этом, чем рассказывать о шрамах и пятнах, отличающихся друг от друга по цвету. — Эй! Ты худее меня, что за хрень ты несёшь? — крикнула Джамия, скорее, весело, чем раздражённо. — А он крупнее тебя. Что за фигня? — она так и не перестала хихикать, будто считая, что из-за её смеха ему станет лучше. — Я… Я неправильный, — пробормотал Фрэнк. — Неправильный? Да с тобой всё нормально. — Нет, я неправильный. У меня шрамы, и всё такое... От Мамочки. За несколько месяцев их дружбы он немного рассказал ей о своей матери, но ничего слишком личного. Спустя какое-то время избегать этой темы стало невозможно, и, когда Джамия поинтересовалась, почему он живёт с Донной, а не с мамой, он сказал ей правду: сначала о том, что его мать больна, и её отправили на лечение, а потом добавил, что она плохо с ним обращалась, и его забрали. — А… — внезапно Джамия изменилась в лице и с сожалением на него посмотрела. — Я думаю, он это понимает, и не будет над тобой смеяться. — Там всё очень плохо, — прошептал Фрэнк. — Даже я не могу смотреть туда. А если он увидит… — как же он в тот момент отчаянно желал, чтобы Джерард ничего не видел раньше. — Я перестану ему нравиться. — Это не так. Он тебя любит, да и парочки вообще вечно ссорятся. Наверное, он просто устал. — Он смотрел, как я переодеваюсь, а он знает, что мне это не нравится. — Может, он просто хотел подольше на тебя посмотреть? Или он вообще так разозлился, что ничего на самом деле не заметил. — Он обидел меня, — тихо ответил Фрэнк. — Ну, так скажи ему об этом. — Я сказал. Сегодня утром. — И он послушал? — Не знаю… — Фрэнк, тебе надо с ним поговорить. Есть только три способа со всем разобраться, и я понимаю, что ты чайник в отношениях, так что я объясняю на пальцах, ясно? Фрэнк закатил глаза, но Джамия не обратила на это внимания. — Первый вариант: ты ведёшь себя так, будто ничего не случилось. Ты ничего не говоришь ему, он ничего не говорит тебе, ничего не получается, и всем плохо. Второй: ты рассказываешь ему о своих чувствах и о том, почему он сделал тебе больно. Он говорит тебе о своих чувствах, и вы всё это обсуждаете. И есть вариант номер три: бей, как девчонка — пассивно-агрессивно жди того момента, когда он будет в уязвимом положении, и сделай больно ему. Тогда он поймёт, как плохо поступил с тобой. — Я не хочу делать ему больно. — Тогда ты либо его игнорируешь и ничего не меняется, либо ты говоришь с ним. Нельзя быть в отношениях и не разговаривать с партнёром. — Может, мне и не стоило начинать эти отношения, — сказал Фрэнк, отпустил собаку и взял в руки телефон, экран которого снова засветился. — Что? Почему? Вы такие милые! — Я его не заслуживаю, — сказал Фрэнк просто. Это не было нытьём, ему это казалось абсолютной правдой. Он был недостаточно взрослым, недостаточно самостоятельным… Он был маленьким, неопытным, некрасивым и слишком эмоциональным даже для самого обычного разговора. Что в нём могло нравиться? — Нет, заслуживаешь. Да почему ты так к себе относишься? Ты нравишься ему, и ему наплевать на твои шрамы и на то, сколько времени по утрам тебе нравится обниматься. Он нервничал, потому что не хотел, чтобы его мама вас увидела. Особенно, если ты был голым. — Я понимаю, и я всё знаю, если бы она меня увидела, было бы очень плохо, но… Мне было удобно, я не хотел никуда уходить. У него было право на меня накричать. — Мы не говорим сейчас об этом. Мы говорим о твоей стеснительности. Да, у тебя есть шрамы, но я думаю, что и у него тоже. Ты видел его голым? — Нет. — Нет? — Нет! — Да, ребят, в постели у вас явно скучно. — Спасибо. — Вообще-то, это правда. Вы не видели друг друга голыми, но сексом вы занимаетесь. — Ну, мы... Это не совсем секс, мы просто… Делаем нечто похожее. — Ладно, это, конечно, очень захватывающе, но сейчас это неважно. Сосредоточимся, — Джамия заложила сигарету за ухо и хлопнула в ладоши. — Так! Тебе нужно поговорить с Джерардом и сказать о своих чувствах. — Он знает, что я чувствую. Ничего не изменится. — Почему? — Потому что я его разозлил! Он просто так не забудет это. — Почему нет? Ты же не убил его первенца, ты просто не хотел вставать с кровати. Ты, блин, накручиваешь себя безо всякого повода. — Я не люблю, когда на меня кто-то злится, — тихо ответил Фрэнк. — Люди забывают о том, что они на кого-то злились. Вот ты злился на меня три недели, а потом успокоился, так? — Так, но… Люди не забывают о том, что они злятся на меня. Мамочка… Мамочка никогда меня не прощала. — Если что, твоя мама больна. — Всё равно она меня ненавидит. Не хочу, чтобы Джерард и Донна тоже меня ненавидели. — Тогда стоит взять трубку, — заметила Джамия, наблюдая за тем, как экран его телефона снова осветился входящим вызовом. — Мне нечего сказать Донне, — пробормотал Фрэнк, глядя на уже потухший экран. — Ты избегаешь разговора с ней и делаешь всё ещё хуже. Почему ты не можешь просто сказать, что ты пошёл в гости? — Потому что я не хочу, чтобы она знала, где я. — Почему? Фрэнк пожал плечами. Он не хотел признаваться в том, что ещё не решил, вернётся ли он домой вообще. Что-то внутри него хотело просто отправиться бродить по улицам и, в конце концов, раствориться в них. — Фрэнк, скоро придут мои родители. Ты же не можешь прятаться здесь до утра. — Знаю, — ответил Фрэнк, одаривая последним, долгим и несчастным взглядом спящего рядом с ним мопса.*~*~*~*~*
По пути домой Фрэнк проверял телефон. Донна дома. Джерард дома. У него было восемь пропущенных звонков от Донны, три — от Джерарда, а последний звонок, который Фрэнк сбросил, был от Дона. Это напугало Фрэнка, он нечасто разговаривал с Доном в принципе, но знал, что тот в раздражённом состоянии вряд ли будет пытаться его понять. А внезапное исчезновение Фрэнка и волнение Донны уж точно не могли привести его в хорошее настроение. Помимо звонков он получил бесчисленное количество сообщений от Майки и Джерарда. Майки писал: «Где ты» и «Позвони маме», в сообщениях же от Джерарда говорилось, что нужно прийти домой или перезвонить хоть кому-то из них, что Донна собралась идти в полицию, что ему нужно хотя бы ответить, жив ли он ещё. И ничего по поводу произошедшего утром: ни извинений, ни просьб простить его. Это только лишний раз доказало, что Фрэнк был во всём виноват. В ту самую секунду, как они проснулись утром, он всё испортил. Наверное, у него даже уже не будет парня, когда он придёт домой. Джерард, вероятно, переедет куда-нибудь, просто чтобы больше не видеть его. Пару секунд Фрэнк простоял перед входной дверью, прежде чем открыть её, и в тот же момент, как он повернул ручку двери, перед ним возникла Донна. Она схватила его за воротник пальто и втащила внутрь. Дверь за ним захлопнулась. — Где, чёрт возьми, ты был, Фрэнк?! Я что только себе не придумала! — Донна встряхнула его, всё ещё держа за воротник, а потом положила ладонь ему на щёку, повернула его голову к себе и заставила посмотреть в глаза. — Что, нечего ответить? — раздался суровый голос. Фрэнк посмотрел за плечо Донны и увидел выходящего из гостиной Дона. За ним маячил Джерард и, стоило Фрэнку взглянуть на него, он опустил голову. — Где ты был? — повторила Донна. — С Джамией, — пробормотал он себе под нос. — И ты не мог мне это сказать? У тебя что, телефон сломался?! — воскликнула Донна. Она сверлила его взглядом, и Фрэнку хотелось заплакать, но внутри него засела какая-то пустота, апатия, не дававшая ему сделать это. Он хотел спуститься к себе в комнату и лечь спать. Он не хотел ужинать, не хотел делать уроки, он хотел пойти вниз и выпить растворитель краски, который Джерард хранил в коробке под кроватью. — Отвечай ей! — рявкнул Дон. — Пап… — А ты помалкивай. Разве ты не работаешь сегодня? — Как я мог пойти на работу, если Фрэнк куда-то пропал, — возмутился Джерард. — Почему ты не ответил, когда я звонила? — продолжала допытываться Донна. — Нечего было сказать, — тихо ответил Фрэнк, опустив голову. Он слышал, как приближаются ещё шаги — это был Майки, и Зои вместе с ним. — Ты наказан, — сказала Донна. — Я ведь просила тебя звонить, если ты куда-то собираешься. — Можно я пойду в свою комнату? — спросил Фрэнк, не поднимая головы. Женщина тяжело вздохнула и притянула его к себе, обнимая, чего Фрэнк не ожидал. От неожиданности он стал сопротивляться, и она тут же его отпустила. — Ладно. Иди, — разрешила она, скрестив руки на груди. Фрэнк с сожалением посмотрел на неё, пока её взгляд не смягчился. Когда он направился вниз, Донна пошла за ним следом, невзирая на протесты Дона. — Фрэнк, что с тобой происходит? Ты с самого утра расстроен. — Не хочу говорить об этом, — ответил он. В её присутствии он не чувствовал ничего, кроме стыда. Ему не нравилось ни лгать ей, ни избегать её, ни волновать её… — Ты готов сбежать из дома и заставить меня от волнения сойти с ума, но говорить об этом ты не хочешь, — сказала Донна с чем-то большим, чем просто разочарование в голосе. — Джерард уже сказал мне, что вы поссорились утром. — Я ему не нравлюсь, — пробормотал Фрэнк себе под нос. — Он сказал, почему вы поссорились, Фрэнк. — Что? — с огромными от ужаса глазами воскликнул он. — Да. Он сказал, что вчера ты спал в его кровати. Фрэнк, если ты был настолько расстроен, надо было прийти и поговорить об этом. Если тебе больно сейчас, не нужно держать это в себе или ждать сеанса у терапевта. Ты можешь поговорить со мной. Фрэнк не знал, что сказать. Джерард рассказал ей, что они спали в одной кровати, но всё ли на этом? Наверное, да, так? Раз Донна не вытягивает из него то, как они сошлись в отношениях, значит, Джерард ничего больше ей не сказал? — Ты напугал меня сегодня. Я думала, кто-то похитил тебя или тебе стало плохо. — Извини, — прошептал Фрэнк. — Ты понимаешь меня? Понимаешь, что я за тебя волновалась? Я не злюсь на тебя, ты просто напугал меня. — Извини, — повторил он. — Фрэнк… Не зная, что ещё сделать, Фрэнк повернулся и обнял её. Она на него не злится. Значит, обнимать её безопасно. Она не обманет его, чтобы причинить боль, как Мамочка. — Почему ты не хочешь разговаривать со мной? Ты же знаешь, что можешь мне доверять… Фрэнк пожал плечами и обнял её крепче. Не прошло много времени, как он услышал, что по лестнице спускается Джерард. — Мам, можешь дать нам пару минут? Я хочу поговорить с ним. — Хорошо, — ответила Донна и отпустила Фрэнка, последний раз погладив его по голове. — Если я буду нужна, зови. Ладно? — Ладно, — тихо сказал Фрэнк, пытаясь не поддаваться нарастающей панике. Донна оставила их с Джерардом наедине. В отличие от своей матери, Джерард не стал обнимать его. Он прошёл мимо и сел на свою кровать. — Не хочешь сказать мне, почему ты сбежал? Фрэнк дёрнул плечами и стал снимать пальто. Он оставил рюкзак и все учебники в школе, честно не ожидая, что домашняя работа будет важна в свете того, что он задумал. — Всё дело в том, что случилось утром? — Нет. — Врёшь. Почему ты не хочешь поговорить об этом со мной? — Нечего сказать, — шёпотом ответил Фрэнк и сел на свою кровать, напротив Джерарда. — Нечего сказать? Но что-то же заставило тебя сбежать из дома. — Ты накричал на меня. — Знаю, и мне жаль. Я устал, Фрэнк. Дело, по сути, было не в тебе. — Но это сделало мне больно. — Прости, детка. Фрэнк ничего не ответил, но вспомнил слова Джамии. Есть только три способа, как он может действовать, и лишь один, который реально может помочь. Если он поговорит с Джерардом, их отношения могут улучшиться, и, может быть, если Джерард уже не возненавидел его, они вернут всё на круги своя. — Я просто валял дурака. Я не хотел, чтобы ты разозлился. — Что? Сегодня, когда ты сбежал? — переспросил Джерард немного агрессивно. — Нет. Сегодня утром, когда я не хотел вставать. Я просто валял дурака. Джерард промолчал, и Фрэнку пришлось продолжить, хотя он понимал, что только выставит себя в его глазах глупым ребёнком. — Я хотел немного побыть с тобой, потом я бы сам встал и оделся. — Я же не знал этого, и я перенервничал. Я не хотел, чтобы мама видела тебя в моей кровати. — Я знаю. Прости. Это просто… Просто мне стало некомфортно, когда ты… — Когда я стал на тебя смотреть, — кивнул Джерард. — Прости меня. Я больше так не сделаю, обещаю. — Я не буду… Я не буду больше спать с тобой. Не хочу мешать тебе. — Детка, я же говорю тебе, ты не мешал. Сегодня утром я повёл себя неправильно, и мне жаль. Я не хотел делать тебе больно. Фрэнка разрывало на части. Он хотел, чтобы Джерард подошёл и обнял его, он хотел обниматься, снова быть рядом и делать вид, будто ничего не случилось; но одновременно ему хотелось спрятаться и никогда не смотреть на Джерарда. Ему было так стыдно. Он не мог вести себя нормально и не понимал, как Джерард после всего этого может с ним разговаривать и называть... — Детка? — А? — Я знаю, тебе не нравится выяснять отношения, но если ты расстроен, лучше поговори со мной, а не убегай из дома. — Я понимаю… — Тогда почему ты просто исчез? Ты мог хотя бы написать мне смс или позвонить маме. Она реально думала, что тебя похитили. — Я не хотел, чтобы ты меня бросил… — Я и не собирался. Фрэнк, одна маленькая ссора не означает, что всё кончено. Я знаю, ты привык к крайностям: если со своей матерью ты делал что-то не так, тебя наказывали, но здесь всё не так. Тебе можно ошибаться, и мы будем ссориться, но это не значит, что я тебя ненавижу или я не хочу больше быть с тобой. — Я просто не понимаю, почему ты хочешь быть со мной… Я всё порчу. Ты просто хотел, чтобы я встал, а я даже этого не смог сделать. — Ты ничего не портишь, Фрэнк! Правда. Будет время, когда и я начну тебя бесить, и тогда ты поймёшь меня. Да, я раздражаюсь, но это не значит, что я хочу тебя бросить. Сегодня утром это было мило, ты думаешь, мне не нравится, что ты постоянно со мной? Мой бывший даже не хотел до меня дотрагиваться, понимаешь? Я бы хотел всё утро просто лежать с тобой, но ма точно бы нас увидела. — Не понимаю, — пробормотал Фрэнк, чуть ёрзая на кровати. Он хотел встать и сесть рядом с Джерардом, но сдерживался. — Не понимаешь чего? — Он не хотел тебя трогать? Это… грубо, — всё так же тихо ответил Фрэнк. Джерард редко говорил о своих бывших, и для Фрэнка это стало поводом увильнуть от разговора. — Да. Всё равно он был лучше остальных придурков. Фрэнк посмотрел на него, надеясь, что он пояснит. — Пара из них изменили мне. Было фигово. — Я бы не стал изменять, — сказал Фрэнк. — Да, я знаю, что ты бы не стал, — ответил Джерард с лёгкой улыбкой. — Не только потому, что я некрасивый. Я вправду бы не изменил, даже если я бы кому-то понравился. — Ты не некрасивый. Фрэнк опустил глаза. Ему бы хотелось, чтобы Джерард не делал вид, будто его шрамы — это нормально. Может, Джерард и не был против, но никто больше не стал бы так считать. Они были отвратительными. Он выглядел так, будто болен чем-то. Никто больше не сможет понять, почему он так выглядит. Если он скажет, что его мать сделала это, все будут удивляться, что же он такого сделал, чтобы собственная мать так его возненавидела. — Детка, я говорю правду: ты не некрасивый. — Я весь в шрамах, и это мерзко. — Что мне сделать, чтобы убедить тебя? Я целовал тебя, я обнимал тебя, ты был у меня во рту, — на этих словах Джерард подмигнул ему, и Фрэнк зарделся. Он всё ещё был слишком расстроен, чтобы возбуждаться, но от воспоминания у него в животе запорхали бабочки. — Это тебе ни о чём не говорит? — Хотел бы я… Сделать это вчера тебе тоже. — Я тебе говорил, может быть, в пятницу получится. Я всё ещё хочу сходить с тобой куда-нибудь, если мама мне разрешит… Учитывая, что ты теперь наказан, — Джерард одарил его разочарованным взглядом, и Фрэнк опустил голову. — Если нет, просто пойдём на следующей неделе. — Прости. — Не извиняйся, просто больше так не делай, — Джерард встал со своей кровати и сел рядом с Фрэнком, обнимая его одной рукой и прижимая к себе. Фрэнк обнял его в ответ и уткнулся носом в его шею. Джерард поцеловал его в щёку, потом в шею и наконец в губы, когда Фрэнк уже чуть отодвинулся от него. — Я люблю тебя, детка. — И я тебя, — негромко ответил Фрэнк, наклоняя голову для очередного поцелуя. — Собираюсь поужинать. Пойдёшь со мной? Фрэнк был не в силах снова видеть Дона, и он боялся, что Донна всё ещё злится, так что он покачал головой и лёг вздремнуть. Джерард погасил свет, когда пошёл наверх, и после всех переживаний дня сон к Фрэнку пришёл легко. Но как будто спустя секунду после того, как он уснул, его выдернуло из сна ощущение чьих-то рук. Он дёрнулся, но попытка увернуться была провалена, когда его притянуло к груди Джерарда. Фрэнк узнал его по запаху ещё до того, как тот начал целовать его сзади в шею. — Эй, — прошептал Джерард. — Сколько времени? — спросил Фрэнк. — Время готовиться ко сну, — ответил парень, тихо смеясь. — Иди в душ. — Но я уже сплю, — всё так же шёпотом возразил Фрэнк. — Где Донна? — Ушла спать час назад. — Сколько времени? — повторил Фрэнк и привстал, чтобы посмотреть на будильник. Было уже полвторого ночи. — Зачем ты разбудил меня? — Фрэнк, в принципе, не особо жаловался. Он перевернулся на другой бок, лицом к Джерарду, и прижался к его груди, используя его плечо как подушку. — Я хотел точно знать, что ты в порядке. — Тебе нельзя здесь спать, — пробубнил Фрэнк, вытянул ногу и закинул на его бедро. — Ма не придёт утром. Я посплю, детка. — Уверен? — Да. Останемся в твоей кровати. Утром я уйду, а ты будешь спать дальше, — Джерард начал поглаживать Фрэнка по ноге, заставляя его щёки гореть. — Ты… Ты заставишь меня согрешить, — пробормотал Фрэнк, пытаясь отодвинуться. Джерард не отпустил его и стал целовать его шею. — Я не хочу грешить… — Нет? — уточнил парень, покусывая его кожу и заставляя тихо взвизгнуть от неожиданности. — Нет… — простонал Фрэнк. Джерард снова поцеловал его в губы, на этот раз сухо и невинно. — Хорошо, детка. Спи. Фрэнк вздохнул и придвинулся ближе. Он надеялся, что Джерард не будет злиться из-за того, что он отказал ему. Но он не казался разозлённым… Он мычал себе под нос и поглаживал ладонью его спину. Фрэнк плавно провалился обратно в сон.