***
Сказать, что великий король и легенда Семи Морей чувствовал себя нехорошо – не сказать ничего, ибо чувствовал себя Синдбад просто ужасно. Его самочувствие стало ухудшаться вскоре после того, как Нарейн на своём корабле покинул Синдрию, однако мужчина не предал этому особого значения, поскольку считал, что сейчас у него есть чуть более важное дело, имя которому Киран Ванада Деврадж Индра. И хоть торговый договор они под чутким наблюдением Нарейна подписали ещё вчера, молодой король решил, что может позволить себе задержаться в гостеприимной Синдрии ещё на один денёк, но ни часом больше. Синдбад догадывался, что на самом деле их новый торговый партнёр мог бы погостить у них немного дольше, но отчего-то торопился вернуться домой. Быть может, причиной тому было то самое зеркало, о котором Киран разговаривал с его сыном? Неужели этот мальчик и вправду так привязан к принцу Синдрии, что с таким нетерпением рвётся увидеть и услышать его вновь? Если это действительно так, то эта привязанность в будущем сулит обеим сторонам неплохую выгоду… Как бы там ни было, Синдбад был твёрдо уверен, что не должен оставлять столь важного гостя на попечение кого-то из своих людей, поэтому и взял на себя обязанности по его развлечению. Днём ранее Нарейн всё же успел показать своему другу здесь всё самое примечательное, что успел увидеть сам, поэтому сейчас королю Талмачарн было вполне достаточно беседы. Благо, жизнь у короля Синдбада была насыщенная, а значит, и увлекательных историй хватало с лихвой. Однако уже очень скоро мужчина стал сомневаться в собственном решении – если изначально он ощущал слабое недомогание, то сейчас оно переросло в острую головную боль и лёгкую тошноту. По ощущениям было похоже на солнечный удар, однако интуиция подсказывала Синдбаду, что солнце здесь ни при чём. Был вечер, и монаршие особы, сидя на диване в гостевой комнате, вели друг с другом непринуждённую беседу. Неподалёку от них о чём-то переговаривались их главные советники. И вот их разговор как-то незаметно перешёл в иную, более личную плоскость. — Я понимаю вашу озабоченность этим вопросом, однако и вы должны меня понять. – ответил Синдбад, когда Киран вновь стал намекать о необходимости брака между своей старшей сестрой и его сыном. – Я не уверен, что имею право принуждать своего единственного сына и наследника к чему-либо. — Ну почему же сразу принуждать? – искренне удивился темнокожий мальчик. – Если Нарейн сомневается и не может сам принять окончательное решение, то неужели вы, как его отец, не можете… указать ему правильный путь? В ответ на эти слова пурпурноволосый мужчина лишь тяжело вздохнул, мысленно поражаясь настойчивости своего собеседника. Было совершенно очевидно, что этот мальчик не так уж и прост, каким может показаться на первый взгляд. В силу своего юного возраста он вполне мог позволить себе некоторую наивность и даже капризность, однако глупым этого мальчика совершенно точно нельзя было назвать. Несколько наивным и капризным – да, но уж точно не глупым. Что-то подсказывало Синдбаду, что с возрастом Индра ещё научится сдерживать свои не самые лучшие порывы и, быть может, даже сможет использовать их себе во благо, однако зарабатывать хорошую репутацию в его глазах нужно было уже сейчас. Но как это сделать, если этот ребёнок с короной на голове уже сейчас едва ли не требует от него принятия столь серьёзного решения, как заключение брака? О Талмачарн, а в частности о законах и традициях этой страны, им было известно не так уж и много, поскольку королевство некоторое время находилось в изоляции, однако возраст потенциальных новобрачных не мог не смущать короля Синдрии. Быть может, принцесса Нектия и достигла того возраста, когда девушек можно было выдавать замуж, но как относиться в этой ситуации к тому, что Нарейну только должно исполниться четырнадцать? Если бы речь шла пока что только о помолвке, которая по сути своей была лишь неким обещанием, а не самим действием, то вопросов было бы куда меньше, однако король Талмачарн говорил именно о женитьбе, а не сватовстве. Интересно, сколь же велика оказалась привязанность этого мальчика к его сыну, если он стремится любыми способами привязать его к себе? На что готов пойти этот молодой человек для достижения своей цели? А сколь велико влияние Нарейна на своего юного друга? — В том-то и дело, Ваше Величество, что Нарейн сомневается. – ответил Синдбад после некоторого времени раздумий. – Полагаю, вы искренне желаете счастья своей сестре, равно как и я желаю счастья своему единственному сыну. Поэтому и прошу вас обождать с этим вопросом хотя бы до совершеннолетия Нарейна, чтобы он мог как следует разобраться в своих чувствах. Безусловно, этот брак может принести определённую выгоду, однако без взаимных чувств он станет сугубо политическим союзом, который едва ли принесёт кому-то счастье. И эти слова короля Синдрии были чистейшей правдой, ибо он всем сердцем желал уберечь своего недавно обретённого ребёнка от того, чего сам избегал всю свою жизнь – от брака по расчёту. Хоть мужчина и понимал, что любовь и большая политика несовместимы, а искренние взаимные чувства для монарших особ – непозволительная роскошь, но сам бы ни за что не стал торговать своей родной плотью и кровью, хоть и не был до конца уверен, что это за него не попытается проделать кое-кто другой. Синдбад мог лишь благословить выбор своего сына, но никак не принудить Нарейна сделать этот самый выбор, даже если тот будет сулить большую выгоду. Уж лучше пусть Нарейн, как и сам Синдбад, останется убеждённым холостяком, чем свяжет свою жизнь с нелюбимой девушкой, от нежеланного общества которой он будет вынужден прятаться в объятиях милых прелестниц. Слова мужчины заставили мальчика задуматься. Он уже собирался что-то ответить, как вдруг удивлённо вскинул бровь. — С вами всё хорошо? – спросил король Талмачарн, вглядываясь в лицо своего собеседника. – Выглядите неважно. — Быть может, вам стоит позвать придворных лекарей? – тихо спросил у Джафара Бахман. – Ваш король и вправду выглядит несколько… болезненно. Не поймите меня неправильно, я ни на что не намекаю, но в последний раз я видел нечто подобное, когда наш предыдущий правитель был на смертном одре… Но не успел он договорить, как Синдбад неожиданно вскочил со своего места и, закрывая руками рот, бросился к двери. Вслед за ним в коридор выбежал и обеспокоенный Джафар, но короля уже и след простыл. — Джафар! – раздался за спиной советника знакомый голос. Обернувшись, пепельноволосый увидел чем-то сильно обеспокоенного Хинахохо. — Что случилось? – спросил он у боевого товарища. — Кикирику пропал! После этих слов бывший ассасин несколько опешил. Он более чем хорошо знал всех детей Хинахохо, а в особенности старшего, и поэтому был абсолютно уверен в том, что никто из них не мог просто так исчезнуть из дома. Пусть они были шумными и любопытными детьми, но это… — Ты уверен в этом? – переспросил Джафар, хотя и так прекрасно понимал, что Хинахохо не из тех людей, кто станет просто так поднимать панику. — Конечно! Кикирику целый день нигде не было видно, а вечером один из младших детей передал мне эту записку. – сказал представитель племени Имчакк, протягивая Джафару клочок бумаги. Едва пепельноволосый прочёл послание, как его глаза расширились от шока. Нужно было срочно разыскать Синдбада.***
— Эти сволочи при отступлении умудрились умыкнуть нашего капитана! Стыдно признаться, но в суматохе они не сразу заметили пропажу и обратили на неё внимание только после того, как неудавшиеся грабители вновь скрылись под водой и исчезли в неизвестном направлении. Нагнать их и вернуть украденного принца уже не представлялось возможным. В порт «Хелиос» вошёл уже после захода солнца, когда на небе уже стали появляться первые звёзды. Там-то они и узнали весьма неприятную для себя правду – напавшие на их корабль пираты уже долгое время терроризировали воды Актии, нападая не только на торговые корабли, но и на портовые города. Однако самым страшным оказалось не это. Нападая на города, пираты всякий раз с неизвестными мотивами уводили с собой нескольких детей из трущоб. И никто не мог им помешать. Мирные жители были напуганы, но даже не думали скрывать своего гнева на членов флота королевства Актии, которые не могли или, как утверждали сами горожане, просто не хотели защитить их от разбойников и вернуть украденных детей их родителям. А пока пассажиры о чём-то переговаривались с блюстителями закона и горожанами, пираты «Хелиоса» стояли в стороне и решали важный для себя вопрос. — Мы во что бы то ни стало должны их разыскать! – сказал Ран, от переизбытка эмоций жестикулируя руками. – Кто знает, что эти гады там с нашим капитаном творят в эту самую минуту, пока мы здесь разговариваем! — Погодите-ка, что же я сейчас слышу? – недобро усмехнулся Рин, больно ткнув брата в грудь указательным пальцем. – Неужто мой братец только что заново Тёмный континент открыл? И как, по-твоему, мы должны их искать? По запаху или, быть может, по следам, а, великий первооткрыватель?! Так, слово за слово, и небольшая словесная перепалка между близнецами едва не переросла в потасовку, которую одним зычным окриком остановил Гир. — Немедленно прекратили! – сказал он, окинув братьев грозным взглядом. – Подходящее время нашли, ничего не скажешь! Словно сопливые дети! После случившегося они все были на нервах, однако выход из сложившейся ситуации нужно было искать с трезвой головой, а не пытаться перегрызть друг другу глотки или закатывая истерики. — Но в одном ребята, безусловно, всё же правы – нужно что-то предпринять. – тяжело вздохнув, сказал Салих. – Вот только что? — Что бы вы ни решили, мы пойдём с вами. – решительно заявил подошедший к их обособленной компании Аладдин. — С чего бы это вдруг? – недовольно хмыкнул Ромул. – Вы ведь и так уже получили, что хотели. До пункта назначения мы вас всё же доставили? Вот и идите теперь своей дорогой, а это оставьте нам. Сами как-нибудь справимся. Вы, насколько я знаю, нам ничего не должны, а мы не хотим потом быть чем-то обязанными вам. — А вы и не будете нам ничего должны. – сказал ещё один подошедший, Али-Баба. – Нарейн – наш друг, и мы не можем вот так просто бросить его в беде. — Да неужели? – усмехнулся Рэт. – А с чего это вы вдруг себя к нашему капитану в друзья записались? Из-за того, что пару-тройку раз несколькими словами перекинулись, а ты вроде как ещё и рос по соседству с ним какое-то время? Блондин хотел было возмутиться, но его опередил первый помощник капитана Маревара. — Оставь их, Крыса. К тому же, лишняя помощь, тем более бесплатная, нам не повредит. Тебе ли не знать, что такое зверьё, как те выскочки, обычно стаями держится? — Ты на что это намекаешь? – взвился вперёдсмотрящий, но под тяжёлым взглядом всё того же Гира пристыжено притих. Вдруг неподалёку раздался знакомый писк, а в следующую минуту на плечо Салиха приземлился Наби, державший в своих лапках золотой компас. При взгляде на эту вещицу лица команды «Хелиоса» как будто посветлели. — Наби, дружок! – воскликнул кок, потрепав зверька по голове. – И как мы только могли про это забыть? — Что это? Компас? – спросил Хакурю, глядя на то, как Гир осторожно забирает вещицу у зверька. — Не совсем. – пояснил мужчина. – Скажем так, эту штуку наш капитан смастерил, чтобы в случае необходимости можно было отыскать кого-то из членов нашей команды. Если мне не изменяет память, то действие этой штуковины должно распространяться и на него самого… Как думаешь, Ромул, сможешь с ней разобраться? — Постараюсь. В конце концов, именно я и собирал этот компас, в то время как капитан наш руководил процессом, так что основной принцип работы с его же слов я уловил. — Значит, если пираты прячут Нарейна в своём логове, мы сможем отыскать не только его, но и других похищенных детей? – спросила Морджана, на что получила лишь утвердительный кивок. Вдруг внимание их компании привлекла несмело приблизившаяся к ним женщина, которая, очевидно, слышала часть их разговора. — Вы… вы и вправду отправитесь спасать наших детей? – робко поинтересовалась она. Вслед за этой женщиной к ним подошло ещё несколько горожан, которые смотрели на команду Нарейна с потаённой надеждой. — Несмотря на то, что вас так мало, вы всё равно отправитесь в логово этих бандитов? – удивился какой-то старик. – Это безумие! — Настоящие герои… — Спасибо вам! Спасибо! — Наша страна предала нас. Если вы поможете, нам даже нечем отплатить вам… И пока вездесущий блондин успокаивал толпу своими речами, один из пиратов думал совсем о другом. «Глупцы. Как будто бы нам и правду есть дело до ваших детей. Здесь хоть бы своего вызволить…».***
Открыв глаза, Нарейн не почувствовал ничего необычного, кроме лёгкой головной боли. Впрочем, не раскалывалась, и на том спасибо. Единственное, что его несколько удивило, так это то, что его даже не удосужились связать. — Эй, уже не спишь? Повернув голову, Нарейн увидел своего недавнего противника, стоявшего в дверном проёме. — Где это мы? – спросил он. — На дне морском. – ответил ему незнакомец, указывая крюком на окошко в потолке, через которое и вправду была видна толща воды с плавающими в ней рыбами. – Обычно дети, которых мы приводим сюда, рыдают и воют, а ты спокойный. Даже слишком. — И что теперь? – спросил Нарейн, пожав плечами. – Мне тоже начать биться в истерике, рвать на голове волосы и размахивать руками? Или, быть может, стоит ещё и в штаны напустить для пущего эффекта? В ответ на его слова крюкорукий паренёк лишь тихо рассмеялся. — А ты смешной. — А ты, между прочим, уже далеко не первый, кто пытается меня похитить. – парировал златоглазый. – Правда, вынужден признать, ты первый, кому это всё же удалось. — В любом случае, тебе отсюда не сбежать, так что продолжай и дальше вести себя тихо, хорошо? Иначе мне придётся тебя наказать… Услышав эту угрозу, Нарейн едва не рассмеялся. — Ага, конечно. Меня кроме судьбы в этой жизни никто ни разу не наказывал, даже собственные родители, светлая им память. Незнакомец уже собирался что-то ответить, как его кто-то окликнул, из-за чего ему пришлось выйти. Тихо выскользнув вслед за ним, Нарейн увидел странный светящийся зелёным светом аппарат. «Что… Что это за штуковина? – думал Нарейн, наблюдая за мельтешащими мальчишками. – Они с её помощью передвигаются под водой? А эта печать… Это что, герб Магноштадта? И то странное оружие… Ох, кажется, у кого-то серьёзные проблемы…».***
Когда его и нескольких других детей по прибытии в пиратское убежище привели в общую столовую, предварительно устроив им небольшую и весьма своеобразную экскурсию, Нарейн неподвижно сидел за столом и исподлобья поглядывал по сторонам, а в его голове всё это время крутилась лишь одна-единственная мысль. «Дети… Вокруг одни лишь дети… Что здесь вообще происходит, чёрт возьми, и кто здесь всем управляет?!». От мыслей Нарейна отвлекла поставленная прямо перед ним тарелка с едой. — Вот, поешь. – сказал принёсший ему еду крюкорукий мальчишка. Однако угощение не вызвало у пурпурноволосого ни малейшего интереса, хотя все вокруг с удовольствием поглощали свою пищу. — Олба… Так тебя, кажется, зовут, да? Скажи, почему здесь только дети? Но вместо ответа крюкорукий указал на двух сильно истощённых детей, которые со зверским аппетитом поедали хлеб и похлёбку, при этом будто бы и не веря в реальность происходящего. — Посмотри на этих двоих. Я привёл их совсем недавно. Готов поспорить, такой еды они в глаза не видели. И знаешь, что я тебе скажу? У всех присутствующих здесь детей было так, но с благословения Омм Мадоры они не будут ведать голода и смогут спать спокойно. — Мадора! — Мадора!!! Обернувшись, Нарейн увидел странную женщину в мехах, которая сидела на неком подобии трона и держала на своих коленях маленькую девочку. Длинные фиолетовые волосы, украшения и жуткие глаза с чёрным белком, которые, окинув всех присутствующих цепким взглядом, почему-то остановились именно на Нарейне. — Так-так, у нас новенький? – спросила она с ласковой улыбкой на устах, однако от внимания Нарейна не ускользнул хищный огонёк, который зажёгся в глубине этих устрашающе-красивых аметистовых глаз с чёрными белками, от которых по спине бежал целый табун неприятных мурашек. «И почему у меня такое стойкое ощущение, будто бы меня сейчас съедят живьём?».***
«Либо у меня случилось помутнение рассудка, которое и заставляет видеть призрак прошлого, либо… Нет, гораздо проще поверить в неожиданно нахлынувшее безумие, чем во внезапно упавший прямо в руки куш небывалой величины, о котором и помыслить не могла даже в собственных снах» – так подумала женщина, зовущая себя Омм Мадорой, завидев среди новоприбывших детей мальчика, который был вылитой копией человека, который когда-то отнял у неё всё, разрушив её собственную империю. Трудно было описать эмоции, которые женщина испытала в тот момент. Это золото глаз, этот пурпур волос, это лицо… Слишком похож на него, чтобы быть настоящим. Но если это и вправду то, о чём она думает, то сегодня ей удалось заполучить самое настоящее сокровище, которое позволит осуществить самую заветную мечту.