***
— Блин, я так больше не могу! – выдохнул Нарейн, падая на колени и обхватывая обеими руками ноющий от болезненного голода живот. Несколькими часами ранее он спустился с того самого обрыва прямо в этот злосчастный лес. Пригодились длинные толстые лианы, свисающие со здешних деревьев, и отцовский кинжал, с помощью которых Нарейну удалось соорудить некое подобие толстого каната, благодаря которому он и спустился вниз. Правда, очень скоро пурпурноволосый мальчишка ещё несколько раз пожалел, что поспешил и даже не попытался отыскать обходной путь. Едва очутившись в лесу, Нарейн почти сразу потерял всякие ориентиры и теперь просто блуждал среди многовековых деревьев, безуспешно пытаясь отыскать выход. Всё бы ничего, но не прошло и часа, как в самый неподходящий момент о себе дал знать пустой живот. Паренёк вспомнил, что не ел уже, быть может, пару дней, и мысль об этом не внушала ему оптимизма. Была бы здесь хоть какая-нибудь живность, он непременно попытался бы поохотиться, но за всё время скитания по этому, вне всяких сомнений, зачарованному лесу Нарейну на глаза не попалось ничего, кроме сомнительного вида фруктов: фиолетовые бананы, оранжевый виноград, ядовито-зелёная хурма, а также множество других странного цвета и формы фруктов, названия которым юный искатель приключений попросту не знал. Да и фрукты ли это? Если да, то можно ли их есть? В любом случае, выяснять этого Нарейн не желал, ведь не ясно, что лучше: голодная смерть или смерть от отравления. Но и умирать здесь он тоже не собирался. Собрав остатки сил, мальчишка вновь поднялся и, с трудом переставляя заплетающиеся от голода и усталости ноги, двинулся вперёд, ведомый только собственной интуицией.***
Смеркалось. Сидя в своём небольшом убежище, мальчишка с пурпурными волосами пытался согреться у небольшого костерка. Долгие часы Нарейн провёл в бесцельных скитаниях по лесу, и только когда начало темнеть, совершенно выбившийся из сил молодой искатель приключений набрёл на огромное раскидистое дерево, в корнях которого он заприметил нечто вроде небольшой пещерки, где и решил обосноваться на ночь. Чем больше темнело снаружи, тем сильнее непонятная тревога сжимала в своих тисках сердце мальчика. Беспокоился он даже не за себя самого, а за Наби, который куда-то запропастился сразу после того, как они нашли себе временное прибежище. Нарейн непременно пошёл бы его искать, наплевав на всякий здравый смысл, но сил уже не осталось. Было непривычно одиноко. Он уже давно привык, что его питомец постоянно находился рядом с ним и никогда не исчезал из поля зрения своего хозяина надолго, но… Странное предчувствие никак не хотело покидать разум и сердце. Пока рядом был его верный друг, Нарейн не особо прислушивался к собственным ощущениям, но теперь невольно задумался. Это странное чувство не покидало его с тех пор, как он пришёл в себя в этом зачарованном месте. Словно кто-то невидимый пристально наблюдает за ним со стороны и чего-то ждёт. Жуть, от которой мороз по коже пробегает. Интересно, что бы это могло быть? Мерное потрескивание хвороста в костре и яркие языки пламени, танцующие свой замысловатый танец, успокаивали Нарейна, и вскоре его начало клонить в сон. В какой-то момент он ненадолго прикрыл глаза, будучи абсолютно уверенным, что не заснёт. Задремал. И тем неожиданнее было пробуждение, когда на его левое плечо что-то прыгнуло. Глаза цвета солнца удивлённо распахнулись и в тот же миг встретились взглядом с чьими-то карими глазками. — Что за… Наби, ты что ли? – догадался мальчишка. – Фу, блин, напугал! Однако остатки сна вместе с недовольством как рукой сняло, стоило Нарейну заметить возле себя небольшую аккуратную горку из нескольких непонятно откуда взявшихся синих яблок. Пустой живот вновь напомнил о себе ноющей болью и громким жалобным урчанием. Обезьянка тем временем уже успела переместиться поближе к костру и теперь пристально смотрела на своего хозяина. «Так вот, оказывается, из-за чего Наби так долго пропадал-то…» – подумал он. Взяв в руки одно из яблок, мальчишка повертел его, рассматривая с разных сторон и пытаясь найти в этом странном фрукте помимо неестественного цвета ещё какой-нибудь изъян. — Приятель, а ты уверен, что это вообще можно есть? Видя сомнение своего хозяина, Наби выхватил из его рук яблоко и, откусив от него небольшой кусочек, встал на задние лапки, демонстративно похлопав себя несколько раз по округлому животику. — А ты, как я погляжу, ещё до этого яблочки продегустировать успел? Не лопнешь хоть, а? – усмехнулся Нарейн, ткнув пальцем брюшко своего питомца. – Ну, если тебе понравилось, тогда и я тоже попробую! Не без опаски надкусив странный фрукт, пурпурноволосый мальчишка не смог сдержать довольной улыбки. Он мог ожидать чего угодно, но уж точно не того, что яблоко окажется необычайно сладким и сочным. По сути, если не обращать внимания на цвет, синяя экзотика оказалась таким же яблоком, как те, что можно найти на всех фруктовых прилавках. Но в тот момент изголодавшемуся ребёнку казалось, что нет на всём белом свете ничего вкуснее этой диковинки, что всего пару минут назад он и в руки-то брать опасался. Съев незаметно для самого себя пять яблок, Нарейн, наконец, наелся и только тогда обратил внимание на своего спасителя, который всё это время спокойно спал, свернувшись калачиком неподалёку от костра. — Спасибо тебе, дружище. – тихо сказал Нарейн и легонько, чтобы не разбудить, потрепал своего маленького благодетеля по лохматой макушке. Недолго думая, золотоглазый паренёк взял лежавшую неподалёку сумку и, положив её рядом с Наби, улёгся, словно на подушку. Пусть неудобно, но уставшему юному искателю приключений, только-только утолившему свой голод, не хотелось даже думать об этом. Не хотелось думать и о том, как они будут выбираться из этого странного места. Об этом он ещё успеет подумать завтра, а сейчас… Сейчас ему просто хотелось как следует выспаться. Едва прикрыв глаза, Нарейн с блаженной улыбкой на губах угодил в крепкие объятия безмятежного сна и уже не почувствовал, как под его боком устроился тёплый живой комок. А тем временем и без того небольшой костёр, служивший единственным источником света и тепла, уже догорал.***
Утром Нарейн проснулся от подозрительного шороха, раздавшегося где-то рядом с ним. Не до конца отойдя ото сна, мальчишка решил, что это вполне мог быть Наби, и поэтому глаза открывать совершенно не хотел, но внутренний голос почему-то упрямо кричал о том, что что-то тут не так. Едва открыв глаза, Нарейн подумал, что всё ещё спит, и то, что он прямо сейчас видит перед собой – лишь плод его бурной фантазии. А как ещё можно было объяснить образовавшееся возле входа в их с Наби убежище столпотворение небольшого роста и странного вида существ, чем-то отдалённо похожих на… слоников, зайчиков и котиков? Парочка особо смелых зверушек всё-таки забралась внутрь, и сейчас один из них с любопытством тискал его сумку, в то время как второй с не меньшим энтузиазмом изучал длинные пряди пурпурных волос Нарейна. Вдруг кто-то из вторженцев заметил, что объект их изысканий не дремлет, пристально изучая уже их самих, и препротивно взвизгнул, предупреждая об опасности своих собратьев. Те сразу же побросали все свои дела и кинулись врассыпную. Не помня себя, Нарейн резво вскочил на ноги, схватил три яблока, оставшихся от вчерашнего «пира», закинул их в сумку, перекинул её через плечо и бросился к выходу из пещеры, искренне надеясь застать там этих странных существ, чтобы получше рассмотреть. К его глубочайшему сожалению, зверьки вполне ожидаемо разбежались и попрятались. Откуда такой интерес к странного вида существам, спросите вы? Возможно, во всём было виновато здоровое детское любопытство или, быть может, здесь было что-то ещё? — Да что же это та… – но не успел он договорить, как на него накинулось нечто, вцепившееся в лицо. Испугавшись, мальчишка судорожно пытался отцепить от своего лица нападавшего, однако тот неожиданно отцепился сам, и мгновение спустя можно было лицезреть белое пятно, стремительно удаляющееся от места преступления. В золотых глазах читалось недоумение. Поначалу Нарейн даже не понял, что с ним только что произошло, однако в следующий момент к нему пришло осознание одной страшной истины: этот наглый воришка только что стащил его медальон! — А ну вернись, ворюга! – зло крикнул пурпурноволосый, бросившись вдогонку за похитителем. Увлечённый погоней, которая, казалось, длилась целую вечность, мальчишка перепрыгивал через попадавшиеся на его пути торчавшие из-под земли корни вековых деревьев и не замечал, что этот непонятный зверёк убегал, но при этом давал своему преследователю возможность догнать его, намеренно не пропадая из его поля зрения, как будто бы хотел не убежать, а куда-то заманить. Нарейн преследовал похитителя до тех пор, пока тот не вывел его из леса к руинам, посреди которых восседал огромный дракон, окружённый горами драгоценностей.