Часть 2 - Иногда все идет не так как думалось, но тоже неплохо.
Когда они под утро вернулись в Гнездо, то застали достаточно забавную картину, для Древнейшего особенно. Салазар ходил между замершими в оцепенении вампирами и, бурча себе под нос что-то явно нецензурное, делал пассы рукой. – Салазар? Какими судьбами? – Аравинда с усмешкой спрашивает, смотря на древнего мага, намеренно опережая всех остальных. – Ликвидирую последствия своей вспыльчивости и нервозности, – проглатывая явно куда более крепкие словечки, отвечает тот. – Это… Похвально, – с тонким сарказмом замечает вампир. Хотя это и трудно посчитать оскорблением, Салазар все равно поджимает губы и только что не шипит, отворачиваясь. Правда прежде, чем кто-то успевает хоть как-то отреагировать на эту пикировку, в небольшой зал, где они находились, буквально врывается молодой обращенный. И он испуган. – Мастер! – парень бросается к нему и юркает за спину в явном поиске защиты. Это настолько удивляет, что в комнате повисает мгновенная ошеломленная тишина. И в ней прекрасно слышно, как с тихим шорохом открывается дверь, пропуская очередного гостя к ним. Вот только желанным его точно не назвать. – Джаст! – почти рычит Кайл со своего места, правда и не думает двигаться. – Чем обязан Мастеру Западного Гнезда в своей вотчине? – вежливо, но крайне прохладно интересуется Аравинда, чуть прищурившись. – Камил, – расплывается в улыбке незваный вампир, украдкой слизывая капельку крови из уголка губ, – честно говоря, я не ожидал тебя застать здесь… Хотел просто навестить твоих подопечных, посмотреть как кому живется… – С твоей стороны невежливо делать подобное в отсутствии хозяина, не находишь? – улыбка Древнейшего не предвещает ничего хорошего визитеру. – О, подумаешь, укусил несколько твоих низших, это не страшно, я даже не осушил их, – как от чего-то несущественного отмахнулся от почти обвинения пришедший. – Что ты сделал?! – внезапно охрипшим голосом переспрашивает Аравинда, и его глаза, впервые на памяти Хальда, наливаются настолько насыщенным алым. – Укусил несколько твоих низших, – спокойно повторяет пришедший. – Подумаешь, для того они и создаются, – мужчина пожимает плечами и приподнимает бровь в лёгком недоумении. – Я тебя прошу, Камал, неужто ты относишься к этому мусору как-то по другому, они же слабые, как новорожденные котята. Как подпитка только и годятся… – Сколько? – игнорируя пришедшего тихо спрашивает у сжавшегося у него за спиной парня Аравинда. – Четверо. Боевая тройка и мой напарник. Я смог удрать, когда мы с Лексом Вас почувствовали, пока он подставился… Я… – парень с искренней незамутненной ненавистью смотрит на Мастера Западного Гнезда. В лучшем случае этой четверке грозит изгнание из Гнезда. Вампир не может носить на себе несколько меток… А Второй Мастер не церемонился и не аккуратничал. Специально ставил метку поверх метки Аравинды. Фактически объявлял этих вампиров своей собственностью… – Джаст, – с внезапной мягкой улыбкой произносит Аравинда. – Я надеюсь ты понял, что только что сделал? – в ответ названный вампир только приподнял бровь. – Я в курсе, что ты Древний и достаточно сильный. И понимаю, что скорее всего любой другой Клан или даже Гнездо постарались бы замять эту ситуацию или вовсе спустили бы тебе это с рук, – улыбка Джаста превращается в откровенно издевательскую ухмылку, – вот только ты забыл что я – Древнейший! – рявкает почти доведённый до ручки чужим поведением Аравинда. – И ты только что объявил мне Войну! – младшие вампиры в комнате, да даже Кайл, отодвигаются подальше от чуть ли не полыхающего яростью Мастера Гнезда. – Скажи, ты вправду считаешь, что сможешь меня победить? – Почему бы и нет? Ведь ты стал так мягкотел и слаб… Я смотрю, ты почти отчаялся в последнее время. Подвинься, отдай власть тем кто ее достойнее, – угрожающе скалится пришедший. Арджуна же запрокидывает голову, искренне и весело смеясь. – Какой же ты еще ребенок… – за вампиром распахиваются черные крылья, да и весь он как будто в одно мгновение превращается в нечто сложенное из жестких острых линий, клыков, когтей и ярости. – Вот только это не значит, что я тебя пощажу! Щенок! – рык прокатывается, кажется, по всему зданию. Джаст наконец-то понимает, что просто не будет и никто не собирается его бояться или подчиняться. Волна силы, пришедшая через несколько секунд после трансформации Аравинды, почти обездвижила, почти вдавила в стену. К сожалению, всё-таки “почти”. Этот вампир всё же был Древним. Пусть и послабее Аравинды, но все равно. С ним не зря не хотели связываться. И Хальду его было немного жаль. Совсем чуть-чуть. Видимо просто сегодня не его ночь и день. С одной стороны, он в принципе очень неплохо подобрал время: под утро все вампиры достаточно вялы и медлительны. С возрастом это нивелируется, но для слабых или недавно обращенных это аксиома. Мастера не было дома, защитить их по сути некому. Сам Джаст подпитался за счет чужих сил… И всё бы получилось скорее всего, если бы его противником был кто-нибудь другой. Кто-то хоть немного помоложе Аравинды. Плюс именно сегодня он выпил достаточно крови и более того, крови мага, добровольно отданной. Всего лишь этот факт сводил на нет большинство приготовлений Древнего. Скорее даже выводил их в минус… Потому что разозленный Древнейший и без подпитки смертельный подарочек, а уж сейчас… Певерелл отошёл к стене, несколькими пассами палочки освобождая пространство комнаты и создавая легкий заслон перед наблюдающими. Конечно это не защитит от атаки, если бросивший так глупо вызов Древний попытается на них напасть, но пару секунд на реакцию им это даст, а большего и не надо. Пока они разговаривали и устраивали “поле боя”, Салазар уже успел освободить всех несчастных, на которых раньше выместил своё недовольство. И теперь они с любопытством наблюдали вместе со всеми за разворачивающимися событиями. Джаст не был глупцом, он мгновенно ушел в глухую оборону, не давая противнику слишком приблизится и нанести хоть какую-то рану. И он явно выжидал. Вот в очередной круг по залу Аравинда оказывается спиной к двери, и она тут же распахивается. В зале оказываются четыре довольно молодых вампира. Их движения дерганные, ломанные, как будто они ежесекундно сопротивляются, стараются остановить сами себя. Арджуна удостаивает их только мимолетным взглядом и одним повелительным окриком. Молодняк мгновенно опускается на колени, повинно склонив головы. Даже принуждаемые чужой волей они не нападут на своего Мастера. Просто не посмеют, да и не смогут откровенно говоря. Джаст только раздосадованно шипит сквозь клыки, да бросается в атаку сам. Схватка вампиров может быть очень красивой, кроме того, что страшной. В данном случае она просто была. Аравинда не стремился к зрелищности, он стремился убить. Впрочем, противник не далеко от него ушел. Буквально через несколько минут всё было кончено. Джаст отлетел к дальней стене, сломанной куклой с перебитым позвоночником и сломанными крыльями. Любоваться на остальные повреждения Хальд не стал, его больше интересовало обвисшее безжизненным полотнищем левое крыло Аравинды и поблескивающие мертвенно-зелёным руны вдоль его позвоночника. Древнейший, раздражённо взрыкнув, содрал с себя остатки рубашки и оскалился в сторону всё ещё пытающегося двигаться вампира. – Джаст, не раздражай меня, я с удовольствием тебя добью. Дай только повод. – Почему же не сразу? – всё-таки выдавливает с хрипами Древний какими-то, совершенно непонятными всем остальным, силами умудрившись перевернуться на спину, хотя из-за переломов и ран это было практически невозможной задачей. Похоже Джаст просто уже не щадил себя. – Жаль твоих Птенцов, – совершенно искренне отвечает Аравинда. – Каким бы ты ни был мудаком, для них ты все еще Сир, – в ответ на это Джаст только хрипло смеётся, почти сумасшедше. – Аравинда? – Хальд делает шаг из-за заграждения, совершенно не обращая внимания на расширившиеся в откровенном шоке глаза второго Мастера Гнезда. – Разреши? – маг бесстрашно тянет руку к спине Древнейшего вампира. А тот только передергивает плечами и немного опускает голову, с явным усилием оставаясь на месте и не отшатываясь в сторону. – Я понимаю, что тот криворучка… который это сделал уже мертв, но… – “Рукожопка” скорее, – Салазар предусмотрительно не приближается к вампиру, разглядывая вязь рун из-за “баррикады” и хмурясь. – Даже я со своими полностью посредственными знаниями в этой области готов хвататься за голову… Как ты ещё существуешь, когда, по крайней мере, две рунных цепочки из пяти конфликтуют между собой?! – Я живучий и регенерация хорошая, а что-то со смертью творцов просто перестало работать, – пожимает плечами вампир, всё ещё не оборачиваясь. – Скорее они просто не успели всё активировать, – бормочет Хальд. – Потерпи, я сейчас некоторые цепочки перенастрою, как раз после боя это будет не так уж болезненно. Адреналин никто не отменял, – усмехается некромант и бестрепетно шагает ещё ближе, кладёт руку на позвоночник, где одна из рун блестит особенно ярко, как будто требует чтобы на нее обратили внимание. Хотя возможно и правда требует. У Вечной Госпожи иногда достаточно интересные отношения с не-мёртвыми. Часто она им вполне себе может благоволить. По крайней мере к этому конкретному вампиру она явно благосклонна. Иначе он был бы уже давно и мучительно мертв за посягательство на её драгоценное Дитя. Вампир удивленно замирает, ощущая как по позвоночнику от места прикосновения чужой ладони начинает медленно растекаться тепло, всё набирая и набирая силу. С тихим стоном Аравинда опускается на колени, кажется что под кожей шевелится что-то чужеродное. Дикое, неприятное до брезгливости, ощущение. А потом приятное тепло превращается в обжигающий жар, чьи волны прокатываются по всему телу. Вампир зажмуривается не осознавая, что на какие-то мгновения теряет сознание. Чужая милосердная сила просто не даёт ему ощутить то, что корежит и перестраивает все кости разом. – Вот так, – слышит он еле различимый довольный шепот и распахивает глаза. Рефлекторно дёргается вперед от последних обжигающих волн, падая на четвереньки и ошеломлённо тряся головой. – Аравинда? – голос из-за спины взволнованный и напряженный. “Хальд” приходит мысль волной осознания. А потом он резко вскидывается на ноги, ловя распластавшегося в последнем броске противника. К чести сказать, от него даже при их вампирской регенерации, такого не ожидали. Правда рефлексы Древнейшего сработали раньше мозга и вернее. Первым ударом пробито навылет сердце, вторым – обезглавлен труп. С еле слышным шорохом тело Древнего вампира Мастера Западного Гнезда Лондона принялось распадаться на пепел. Арджуна медленно опустил его на пол и распрямился, складывая черные крылья на плечах подобно диковинному плащу. Вздохнул, как будто пробуя воздух на вкус и только после этого обернулся. Кажется, он даже стал выше на несколько сантиметров, из тела почти ушла подростковая угловатость. Что-то ещё осталось в разрезе глаз и чертах лица, но всё равно это был скорее молодой мужчина с примесью восточной крови во внешности, чем ребенок-подросток. Древнейший как-то неуверенно повёл плечами, с легким недоумением глянул на вполне здоровое и подвижное левое крыло. – Что? – вампир умудрился в одно слово уместить целый ворох вопросов. – Это отработала цепочка, отвечающая за костную ткань, – улыбнулся некромант и выдохнул, явно успокаиваясь. – Я не знаю чего хотели добиться те, кто это делал, но сейчас твои кости намного крепче того, что раньше. Сломать тебе рёбра теперь надо очень постараться. И поскольку немного изменилась костная структура, цепочка, отработав, вернула эталонное состояние не только твоему постоянному костяку, но и трансформации. Кстати, как тебе когти? – в ответ вампир несколько раз удивленно моргнул и только потом опустил глаза на собственные сложенные на груди крылья. По их кромке шла еле заметная светлая полоса. Кость то ли выходила из под кожи крыла, то ли нарастала сверху, и на сгибах, красовались костяные когти-зацепы. Крылья таким образом стали больше походить на те, что есть у летучих мышей. – Должно быть удобно, надо будет попробовать, – рассеянно кивает Аравинда и прикрывает глаза, вслушиваясь в окружающее. В какой-то момент тени вокруг вздыбливаются, выпуская на волю взъерошенных вампиров с явным недоверием и шоком в глазах. – Сир! – метнулся один из них к трупу Джаста и пораженно замер. – Вы! – мужчина стремительно развернулся, оскалившись, и сглотнул, мгновенно осознавая что он ничего не сможет сделать замершему напротив него Древнейшему. Более того, скорее умрет сам и подставит под удар остальных. По старшинству в Гнезде сейчас именно он является Старшим. И пусть он значительно моложе своего Сира, всё равно… А кроме этого древнего монстра перед ним, остальных тоже слабыми назвать было нельзя. – Вы можете забрать прах вашего Сира, – спокойно отвечает Аравинда. – И при желании подать жалобу в Совет. Правда, прежде чем вы это сделаете, знайте, что он посмел охотиться на моих Птенцов на территории моего Гнезда и бросил этим мне вызов. Я бы мог оставить ему жизнь, но он покусился на моих близких, на мой Внутренний круг. Я такое не прощаю, – птенец Джаста, испуганно вздрогнув, кивнул. Сейчас этот вампир казался ему чуть ли не ужасом во плоти, на территории своего Гнезда, с холодной яростью во взгляде и ленью раздраженного хищника в движениях. Как будто все в нем кричало: “Дай повод атаковать!”. Умирать совершенно не хотелось. – Сир? – Кайл легко выскользнул вперед, окидывая вновь прибывших неприязненным взглядом. – Всё хорошо, насколько это в принципе возможно, – пожимает в ответ плечами тот и, глянув на замерших Птенцов чужого Гнезда, строго добавляет. – Забирайте останки и вон отсюда! – почти приказ Старшего вынуждает Младших отмереть и суетливо заняться аккуратным сбором праха в принесенную через несколько секунд урну. А Хальд, прищурившись, внимательно следит, чтобы даже отпечатка чужой силы и души не осталось на более молодых вампирах. Пусть они и были Птенцами убитого, но раз Аравинда считал его гм… мудаком, то детям не надо наследовать подобную черту. Губы некроманта сложились в не самую приятную улыбку, конечно, этот вампир не сделал ничего непоправимого, но… Поднял руку на того, кто был ему дорог. А некромантам чуть ли не на роду написано мстить и после смерти своим недругам. В очередной раз дрогнули тени, на этот раз как-то заполошно, зло, как будто с той стороны пробивались силой. Аравинда мгновенно развернулся в сторону налившейся на стене чернильной кляксы теней, распахнув крылья и оскалившись. Кайл и остальные птенцы, кто мог себе позволить, последовали примеру Сира. Защищать Гнездо они будут до последней капли своей крови. Магов как-то быстро и аккуратно затолкали за спины второго ряда, скрывая от пришедших их нахождение тут. – И что здесь забыл Совет? – почти прорычал Аравинда. Конечно, против всех них он не продержится, но надо отметить что и были тут только пятеро из двенадцати. Все сплошь вампиры… При желании и с потерями, но отбиться было можно, если не учитывать помощь магов. А зная Хальда и Салазара… Эти стоять в стороне не будут. – Это я их позвала, – тихо заметил один из последних вынырнувших из теней вампиров. Вернее вампирша. Именно таких называли роковыми красавицами, женщина была неимоверно прекрасна и была немногим младше самого Аравинды. По слухам, её родословная отсчитывалась чуть ли не от самого Первого Предка или от его ближайших сыновей. С ней не хотели связываться, её боялись и не доверяли, а она в свою очередь практически никогда ни во что не вмешивалась. Сохраняла вечный, прекрасный нейтралитет, её Гнездо было приютом для одиночек любого возраста, силы и наклонностей. По правде Аравинда даже не был в курсе есть ли у неё Птенцы или уже нет? Именно она была Мастером Третьего Гнезда Лондона. И не только Лондона. Как именно она умудрялась везде успевать, он никогда не интересовался. Подозревал, что эта чехарда с перемещениями, поездками и вечной спешкой между Гнездами просто не дает ей заскучать и впасть в депрессию. Хотя это совершенно не мешало Аравинде её уважать. – И что же заставило Леди поднять вампирскую часть Совета? – Я хотела предотвратить ваш бой с Джастином, но как вижу, я опоздала… – женщина сокрушенно покачала головой. – Госпожа, он напал на мою Линию Крови, что я пожалуй смог бы ему простить, но мой Внутренний Круг… Вы прекрасно знаете, что в нашей среде убивают и за меньшее. А о том, что он умудрился объявить мне практически Войну, я его уведомил до того как мы сцепились. Ко мне не может быть претензий. Старший из его птенцов вполне может взять на себя управление Гнездом. Конечно, ещё не Мастер, но Хранитель Гнезда вполне. Я даже готов побыть ему Наблюдателем или Куратором. Конечно, если он согласится, – вампир пожал плечами, а Древнейшая чуть склонила голову на бок, с искренним любопытством изучая его с ног до головы. – Знаешь, ты стал выглядеть не в пример лучше, чем раньше. Я рада за тебя. Смотреть за твоим угасанием было печально… Хотя при твоем возрасте это вполне закономерный эффект. Познакомишь меня с тем кто привлек твое внимание в этом веке? Да ещё и настолько, что заставил тебя выбраться из своей скорлупы? – Позвольте оставить столь конфиденциальную информацию при себе, Уважаемая Госпожа. Это Дитя… Может и само о себе позаботится, но мне приятно оградить его от неприятностей. – И все же, если ты решил взять себе Сердце Крови… – с намёком произносит она и видит, как бледнеет вампир напротив. Хотя на его щеках внезапно расцветают яркие пятна румянца. Совсем как у живых. И это после потенциально тяжелого боя. К тому же она практически не замечает на нём травм. Это сбивает с толку и заставляет хмуриться. В отличии от многих здесь присутствующих, она примерно представляет на что способна эта Линия Крови. В прямом столкновении что-то способны показать только те, кому уже перевалило за полтысячи, а лучше тысячу. До этого момента у них слабые кости и вся сила в основном в ментальном внушении, да скорости. Пусть и встречаются уникумы, но основными характеристиками менталистов остаются всё-таки игры сознания. Из этого Клана выходят прекрасные тактики и ищейки всех видов, наемные убийцы в лучших своих проявлениях, медовые ловушки на любой, даже самый взыскательный вкус. И никак не боевики прямого столкновения, а Джастин был именно контактником. Аравинда вполне мог бы его скрутить и даже убить. Древнейший в конце концов, но выбраться совсем без ран? Это нонсенс! – Знаете, Госпожа, – прокашлявшись, фыркает Древнейший как-то почти смущенно и весело отводя взгляд. – Я боюсь, что если я рискну так назвать это Дитя, меня проглотят, не жуя, и я буду долго молить о снисхождении Вечную Госпожу, – Аравинда буквально затылком ощущал сверлящий его злобный взгляд Салазара. Всё-таки он не был себе врагом, чтобы заявлять что-то подобное при этом Древнем маге, с временами пробивающимся синдромом наседки. Хотя чего на Змея-то пенять? У самого время от времени прорывается. Хальда хочется спрятать от всех неприятностей, защищать и не давать расстраиваться… Вампир прикрыл глаза, отчетливо понимая, что влип не просто по уши, а уже окончательно и бесповоротно… – Значит, не признаешься? – всё ещё игриво интересуется вампирша. – Простите, уважаемая, но явно не сегодня… – разводит руками Древнейший и улыбается, не пряча клыков, пусть и с легким извинением. – Что ж… – переходит она на деловой тон. – Я так понимаю на Гнездо Джастина ты не претендуешь? – Да, я оставляю ему прямую преемственность, – кивает Арджуна, чуть расслабляясь, искоса смотря за уже почти полностью собравшимися чужими птенцами. – В таком случае, я попрошу тебя какое-то время побыть их Гарантом. – женщина явно уверена что ей не откажут, даже предложение не звучит сколько-нибудь вопросительно. – Уважаемая, – выражение лица Аравинды мгновенно ожесточается, и он ухмыляется, – это он напал, на тех, кого я опекаю и обязан защищать. Это он укусил и почти осушил моих вампиров… И вы считаете, что я буду прикрывать его Птенцов? – вампир в деланном недоумении приподнимает бровь. – Я что же, настолько глуп, слаб или немощен в ваших глазах? Мне легче их перебить или обратить в низших, чем заниматься подобным, – Аравинда только насмешливо скалится, глядя на несколько ошарашенные лица Совета. – Я не ребенок, я всё ещё Древнейший здесь и сейчас. Пусть я не сильнейший, но я найду, чем удивить каждого из здесь присутствующих. Я не хочу бойни, но я пойду на неё, если меня вынудить. Уважаемая Леди Аделана уже успела забыть насколько скверный у меня характер? – Я очень надеялась, что время несколько примирило тебя с действительностью и остудило твою буйную голову, – жёстко замечает вампирша, хмурясь. – Простите великодушно, – и ни грамма раскаяния, что в голосе, что в позе. – Боюсь, для моей Линии Крови не свойственно настолько смиряться с действительностью. Да и познание состояния вечной гармонии и покоя… Похоже, это просто не для меня. Я не собираюсь вешать себе на шею ещё одно Гнездо. Ребенок и сам справится, он не бесталанный. Я видел его на встречах и просто так, даже сейчас, когда он примчался на обрыв связи с Сиром… Здравый смысл ему не отказал или это был инстинкт самосохранения? Впрочем, неважно. Главное, что он не поступил опрометчиво. А значит и Гнезду ничего не грозит. – Разве что Охотники, – в диалог всё же вступает один из Глав Кланов Совета. – Эти не сунутся, их филиал в Лондоне недавно сильно потрепало… Да и должны они мне немного, если дети не переступят черту Договора, то им ничего не будет грозить. Или я всё-таки пройдусь частым гребнем по отделениям и вырежу часть их боевиков. Глаз за глаз, кровь за кровь. Их Приор знаком с таким понятием. – Уже и здесь успел? – Древнейшая только удивленно приподнимает бровь. – Встретились на кривой дорожке, им не понравилось, – как будто смущённо и немного сокрушённо сетует Аравинда, аккуратно укладывая крылья на плечи. Вызывая этим у Кайла и присутствовавших тогда на встрече вампиров, кривоватые весёлые улыбки. – Иногда я не знаю пугаться тебя, за тебя или сочувствовать тем, с кем тебя свяжет жизнь? – качает головой, с еле заметной улыбкой, один из более менее молодых вампиров Совета – Тадеуш. – Хорошо, я согласен с твоим выбором и условиями. Думаю, остальная часть Совета не против? – вампиры только кивают, они и так не горели желанием ввязываться в драку Древнейшего, и если бы не просьба Аделаны, они бы и вовсе сюда не полезли. Слишком уж это Гнездо в последнее время напоминает крепость, со все более и более мощными щитами. – Что ж, я тоже не буду выносить претензий, – Древнейшая мягко улыбается и также мягко скользит ближе к Аравинде, протягивая руку. Этикет велит поцеловать протянутую в приветствии руку дамы. Камил не может проигнорировать подобное и аккуратно склонившись, он мягко целует тонкие пальчики. Вампирша внезапно бледнеет и отступает от него на шаг. Улыбка на ее губах, до этого казавшаяся искренней и немного победной, теперь напоминает карикатуру. Аделана только что не шипит разъяренной кошкой, которой прищемили хвост. А нечего лезть куда не просят. Пусть способ добычи информации у нее и отличался от привычной менталистики, Аравинда бы почуял вторжение в свое сознание, но тем не менее. А Смерть хорошо умеет хранить свои тайны, как и своих адептов. – Смотри Камал, с огнем играешь, – хмуро предупреждает женщина распрямившегося парня. – Уважаемая Госпожа может не волноваться за меня. Я могу сгореть в этом пожаре, но других это вряд ли коснется, – в винных глазах нет насмешки, только искренне спокойствие существа, что в какой-то мере уже смирилось с предначертанным. Пусть и не знает, что именно его ждет. – Что ж, – перехватывает инициативу в разговоре Тадеуш, крайне неодобрительно смотря на вампиршу, и не он один, – поскольку все вопросы так или иначе улажены, мы откланяемся. До остальной части Совета я также донесу произошедшие изменения в расстановке сил в городе. – Спасибо, – искренне радостно кивает ему Древнейший. – А ты отоспись. – Договорились, – по-мальчишески задорно подмигивает Тадеушу Аравинда и провожает взглядом спокойно покидающих его Гнездо вампиров. Спустя ещё несколько минут они остаются одни, и Древнейший наконец-то с шумом выдыхает. – Вот так ночка однако, – вампир устало встряхивает головой, его взгляд останавливается на все еще замерших на коленях птенцах. – Кайл, их в карцер. Каждого в свою клетку. Я приду к ним чуть позже… – Что будешь делать? – Хальд смотрит на понурых вампиров, что всё ещё не поднимают глаз от пола. – А у меня есть варианты? Вскрывать новую метку, стирать её и ставить поверх опять свою. Это неприятно, болезненно даже и не всегда даёт эффект, но это хоть какой-то шанс. В случае тотальной неудачи или сумасшествия я их просто быстро и безболезненно упокою, – пожимает плечами Древнейший. – Может лучше сразу? – Сейчас я их просто осушу, – пожимает он в ответ плечами. – Их запах уже успел изменится. Для меня они пахнут врагом, и вряд ли я смогу сдержать инстинкты и не уничтожить, остатки того, что мне навредило. – Значит повремени, – подает голос Салазар. – Могу их немножко окаменить. Хочешь? У тебя будет больше времени… – Давай, – уже отчетливо устало кивает вампир. – Всё-таки подобные бои выматывают. – Уже утро, – наколдовав Темпус, хмурится Хальд. – Идите спать, я разверну щиты вокруг Гнезда. К вам никто не сможет попасть с дурными намерениями… – Спасибо, Хальд, – Аравинда зевает и, наклонившись, чмокает его в щёку. – Я спать. Хорошего живым дня, – помахав рукой, он уходит прочь в глубь здания, уже не оборачиваясь. И полностью игнорируя застывшую в легком шоке и трепете свою Линию Крови. – Салазар, – Хальд обернулся в сторону колдующего над неудачливой четвёркой вампиров магу. – Я надеюсь ты не против, если мы немного задержимся здесь? – Как будто у меня есть варианты, – фыркает мужчина и возвращается к работе. – Я только надеюсь, что кофе здесь получить можно и диваны в гостевых комнатах не напоминают пыточное средство. В ответ Кайл и ещё несколько вампиров практически сразу заверяют Древнего мага, что всё он получит, и мебель у них вполне удобная. Ибо вампиры тоже любят комфорт в своей бессмертной жизни. Хальд только улыбается уголками губ, его тоже уже начинает клонить в сон, но сил на активацию барьеров и прочего вполне хватит… Это была хорошая ночь, и он почти перестал бояться. А значит, теперь он может взять с собой Салазара и навестить родовой менор Гриффиндоров, а именно его Заклинательный зал. Как раз подошло время. И Хальд очень надеялся, что он найдет там скучающего Годрика, а не поломанную временем и чужой, чуждой, магией куклу.***
Салазар с удивлением наблюдал за тщательными приготовлениями Хальда. Украшения, мантия, казалось, даже вариант плетения кос в прическе подвергался жёсткому выбору. – Хальд? – Все нормально, – признает наконец некромант и прикрывает глаза. – Я просто волнуюсь, вот и всё. Хотя, конечно, ничего не предвещает, но ты же знаешь мою удачу… – В этот раз всё получится. Без локального Армагеддона. – Спасибо за такую веру в меня, – фыркает некромант, но тем не менее он улыбается, и почему-то Слизерину становится спокойнее от этой тихой улыбки. Спустя немного времени они переносятся с помощью каминной сети в одно из небольших магических поселений и уже оттуда пешком идут дальше. И чем дальше они идут, тем более знакомы становятся для Салазара места. И тем больше его недоумение. – Хальд, мы… ? – древний маг несколько растерянно оглядывается, наконец-то замечая кованные ворота старого менора. – Да, это владения Гриффиндора – его Гнездо, – скупо улыбается некромант и прикасается к забору. По пространству, кажется, проходит легкая волна. Хальда признали и разрешили войти. Слизерин только прикрыл глаза, когда ощутил как по нему скользнуло внимание защитных плетений и отпустило. Годрик как-то внес его в основную защиту территорий, да похоже никому так об этом и не сказал. По крайней мере, потомки не исключили столь ненавистного им мага из разрешенного перечня. А это уже о многом говорит. – Пойдем, – Хальд берет одного из своих наставников за руку. Хотя Древнему магу кажется, что скорее цепляется за него, чтобы перестать нервничать. Понять бы еще почему их обычно спокойный некромант так себя ведет? А они идут все дальше. Массивные двери Заклинательного Зала медленно, почти лениво, открылись, являя одно из потайных мест меноров древних Семей. Центральный Заклинательный Зал и Камень Рода. Сейчас место на Камне занимало чужое тело. Салазар в легком удивлении посмотрел на замершего на несколько секунд воспитанника и первым сделал шаг в Зал. Конечно, не заметив, скользнувшей по губам некроманта легкой улыбки. Ранее огненные волосы молодого мага приобрели лёгкий медный оттенок, немного потемнев, и стали значительно длиннее. Зельевар внимательно вглядывался в черты лица бывшего телохранителя Приора, о том, что это по сути его же сын думать вообще не хотелось… Выглядел он спокойно и даже умиротворенно, лёжа на Камне Рода, как на алтаре, исключительно ради видимости приличий прикрытый отрезом льняной ткани до груди. Казалось, он просто спит. – Просыпайся, пора вставать, – в установившейся полной тишине шелест шёпота некроманта был оглушающе внезапным. И до жути напомнил Салазару его пребывание за Гранью. Почему именно эта ассоциация первой появилась в его сознании, он не смог ответить ни тогда, ни потом. Рыжеватые, будто выгоревшие ресницы дрогнули. – Годрик. Ранее почти синие глаза распахнулись, цепко всматриваясь в пришедших. Сейчас в них было не так, чтобы много осмысленности, как после очень долгого и крепкого сна, когда тебя внезапно выдернули побудкой. И вроде бы ты уже осознаешь происходящее и свое окружение, но память и мыслительный процесс всё ещё находятся за сонной пеленой, медленно отпускающей тебя. Внезапно парень прищуривается, оглядывая Салазара и что-то в этом взгляде глаз цвета морской волны… заставляет насторожится. А Певерелл за спиной выдыхает, потусторонняя зелень уходит из его глаз. – Рад тебя видеть, – аккуратно и тихо произносит Хальд. – Я тоже, – рыжий садится на камне, поводит плечами, а потом неуверенно протягивает к ним руки. – Я соскучился. Слизерин шагает вперед первым, как будто кто в спину толкнул, переплетает пальцы, чувствуя крепкую, почти судорожную хватку. И мгновенно оказывается притянут в сильные объятия, через секунду рядом оказывается и Хальд. Это кажется немного смущающе, но невероятно уютно и тепло. – Все боги и демоны, святые и грешные, – уткнувшись носом в макушку Слизерину выдохнул Годрик, благо то, что он сидит на камне Рода давало ему преимущество в высоте, – как же давно я хотел к вам прикоснуться. И это казалось чем-то несбыточным, но ты… Хальд? – а молодого мага ощутимо потряхивало отпускающее напряжение и рассеявшиеся окончательно чары. Салазар частично высвободившийся из объятий Гриффиндора затянул парня между ними, окружая магией и собой со всех сторон. По его мнению оптимальным было бы и вовсе превратится в змея и спрятать двух самых дорогих ему разумных внутри своих надежных колец. Вот только вряд ли магия чужого Рода ему позволит сейчас такие вольности в самом своем сердце. – Всё хорошо, – процокал зубами, с трудом сдерживая почти судороги, некромант. – Как-то незаметно, – пока ещё бледная рука рыжеволосого проворно забралась в черные волосы, принимаясь распутывать хитрую прическу. – Расслабься, мы оба здесь. Я думал ты уже понял, что просто так от нас избавиться не получится. – А я и не хочу, – почти всхлипывает Хальд, мёртвой хваткой вцепляясь в магов, так, что наверняка останутся синяки от его пальцев. Вот только Древних магов это нисколько не волнует. Годрик только насмешливо хмыкает, затягивая некроманта рядом с собой на Камень Рода, а потом и укладывается на него, не выпуская Певерелла из объятий. Впрочем Салазара постигает та же участь, хватка у боевого мага всегда была крепкая. Зельевар, правда, и не сопротивляется, аккуратно укладывается рядом и прикрывает глаза. По правде сказать, он не представляет каким образом они умудряются втроем поместиться на не таком уж и большом осколке черного гранита с вкраплениями драгоценных камней. Это просто так, а над родовой магией и её проявлениями он уже давно зарёкся задумываться. Удивляло пожалуй то, что эта самая магия его не отторгала, лёгким ветерком шевелила волосы, убаюкивала. В конце концов Салазар сдался, прикрывая глаза, буквально на минуточку. И уже крепко засыпая, он ощутил знакомый прилив сил, магия его собственного Рода наконец-то откликнулась в полной мере. Пробуждение встречает их всё таким же уютным клубком, только интерьер Заклинательного зала сменяется мягкой постелью и светлыми обоями хозяйских покоев менора. Годрик лежит на боку, задумчиво любуясь двумя парнями свернувшимися в один клубочек рядом и впрямь как две змеи. Гриффиндор внимательно прислушивается к себе и с легкой оторопью осознает, что ощущает это тело не просто вместилищем, подходящим, а исконно своим. Это удивляет, и в то же время он благодарен всем кому может за этот подарок. Потому что в таком теле восстановить свои былые навыки и способности будет намного проще. Древний маг не брался гадать с чего ему так удобно. Это из-за того, что тело было отдано фактически добровольно, или из-за заступничества Вечной Невесты, а может все получилось только стараниями Хальда? Это уже не важно. Сейчас он наконец-то может полноценно участвовать в жизни воспитанника… И не только воспитанника, чего греха таить. Ко многим в окружении Хальда у него накопились некоторые вопросы и претензии, а к Салазару это был отдельный подробный список, но… Две его змейки так умилительно сопели рядом, что будить их казалось кощунством. Годрик в очередной раз вздохнул и перевернулся на спину. Хальд завозился под боком, устраиваясь удобнее и практически заползая рыжеволосому на грудь. Гриффиндор только улыбнулся, видимо это и правда что-то семейное у них со Слизерином. Эти двое всегда имели несколько заниженную температуру тела и, как змеи, тянулись к теплу. А уж любимец огненной стихии - Годрик никогда не жаловался на холод. Рыжеволосый аккуратно убрал черную прядку с лица Хальда, стараясь его не тревожить и поднял взгляд, реагируя на движение. Салазар перевернулся на бок, и приподнявшись на локте, с умиленной улыбкой наблюдал за ними. – Привет, – почти шепчет Годрик. – Привет. Как ты? – зельевар всё ещё улыбается уголками губ. – Вы вместе так умилительно смотритесь. Как отец и сын. – Вы тоже, – мгновенно реагирует Гриффиндор, всё ещё улыбаясь. – Мы ведь действительно заменили ему семью и он нас никуда не отпустит. Ведь ты это понимаешь? – Прекрасно понимаю, – пожимает плечами тот, придвигаясь ближе и плотнее укутывая некроманта в одеяло. – И знаешь я не собираюсь никуда пропадать. И очень надеюсь, что ты тоже. – Куда я от вас денусь? – хмыкает боевой маг со стажем и прикрывает глаза. – Вы же и с того света достанете. Это вообще вон доказано, – Салазар в ответ тихо хихикает. Да уж, кто бы мог подумать, что Вечная Госпожа их отпустит после тех ритуалов, что они провели в своё время? Видимо этот ребенок и правда какой-то особенный, раз мир прогибается для него, готовый очень и очень на многое. Или не ребенок такой, а сам мир выбрал его для чего-то. У тех, кому достается великая судьба должны быть определенные послабления, иначе они просто не смогут выполнить выпавшее на их долю предназначение… А если его “послаблениями” являются они. Значит надо всего-лишь выложиться на полную, отдавая все, что можно их маленькому воспитаннику, их ребенку. Давно уже пора было признаться самим себе, что они воспринимают Хальда как часть своей семьи. Как свое Дитя и пусть в прошлом у них не было и не могло быть общих детей… Через сотни лет и переплетения Родов. Вот он их Дитя, общее и неделимое. Сумевшее воплотить в себе и огненный решительный дух Гриффиндора и холодную продуманность Салазара. Пусть для этого ему пришлось пройти через достаточно болезненные события, не без того, но это тоже своеобразная закалка. Без подобного ты никогда не достигнешь максимума своих возможностей. Без стимула некуда расти, а без роста… Стагнация ничем не лучше смерти. Хальд заворочался в своем коконе, улыбаясь сквозь сон. Зевнул протяжно и открыл глаза. – Доброе утро, – улыбается он, чуть щурясь. – Доброе. Хотя скорее уже день, – ухмыляется Годрик. – Вы с Салазаром ещё те сони. – Имеем право, – в ответ ухмыляется Хальд и прищуривается. – Мы восстанавливаем нервные клетки. Мы волновались… Я волновался, что у меня не получится. В твоем случае никаких особых ритуалов или чего-то подобного, как у Салазара, особенно и не надо было. Просто Магия Рода, душа и её решение о воплощении в предоставленное тело… Я волновался, что что-то могло пойти не так. Как у меня часто и бывает. – Я не думаю, что это бы произошло, – добродушно хмыкает боевик. – В конце концов Вечная Госпожа же сказала, что дает разрешение на мое воскрешение? – Это единственное, что спасало меня от особо жестоких приступов паники, – признался некромант и принялся выбираться из кровати. – Ладно. Выспаться я выспался, значит надо возвращаться к жизни. Что-то мне подсказывает, что спокойней мне не станет. Сейчас особенно, если учитывать, что каникулы скоро заканчиваются, а ни Ричарда, ни Габриэллу в Хогвартс отправлять никак нельзя… А нанимать кого-то из учителей, чтобы он жил в Гнездовье я тоже не горю желанием. – Пусть они ходят на занятие порт-ключами в тот же Гринготтс, – предлагает Годрик, потягиваясь и тоже садясь на постели. – Сопровождать их можем я или Салазар, или кто-то из твоих друзей. Да тот же Аравинда, если мы все будем заняты. В крайнем случае, я думаю, присутствия Алли или любого другого домового эльфа тоже будет достаточно. Эти существа сделают всё ради защиты своих Хозяев, особенно Молодых Господ. Это что-то вроде инстинкта. Раньше ведь тоже бывали Последние в Роду, и никого не удивляло, если большинство времени их сопровождали домовики. – Как вариант, – кивает Салазар и улыбается. – Я думаю проблема с мелкими решаема и не самая большая для нас. – Что ещё случилось, пока я был занят? – Гриффиндор с любопытством переводит взгляд с одного змея на другого. – А наш змеёныш умудрился перейти грань дружеских отношений с вампиром. Переведя все несколько в иную плоскость, – скалится зельевар недовольно. – И как он? – с вполне явным интересом смотрит на воспитанника рыжий. – Лично мне понравилось. – показывает язык нахмурившемуся Салазару Хальд и качает головой. – Все хорошо, это не стоит волнения, Сал. У него нет власти надо мной и не будет, даже если учитывать, что он Древнейший. Я защищен от подобного Господином, к тому же Певереллы выходят замуж, или женятся только и исключительно по любви. Это непререкаемое правило. По другому мы просто не размножаемся, – спокойно пожимает плечами некромант. – И приняв этот Род и титул, я автоматически получил и этот ”бонус”. Что поделать. Правда я не представляю как мне продолжать остальные Рода, что сейчас замкнуты на мне… Слишком уж специфическая кровь у Певереллов. – Допустим Род Поттеров может принять либо твоя сестра, либо брат. С Блэками также. Или ты можешь взять воспитанника и усыновить его… Или кого-то из младших ветвей из-за границы ввести в старшую, а уж их дети станут полноправными претендентами на Род. А ты пока побудешь регентом. Вариантов, на самом деле, достаточно, – Салазар лениво щурится, глядя на парня с подушек, и улыбается. – С Родом Слизерина так и быть я попытаюсь что-то адекватное сделать. Благо Наследник, пусть и плохонький в моем случае, но есть. – А Гриффиндору может наследовать кто-то из детей твоих брата или сестры, – пожимает плечами Годрик. – Поэтому конкретно это явно не самая большая твоя проблема, однозначно. Да и до её решения ещё достаточно времени. Советую пока что просто ей не заморачиваться. – Хорошо, – явно успокоенный их выкладками Хальд улыбается. – Ладно, я в ванную. Здесь предусматривается поздний завтрак, ранний обед? – Конечно, – Годрик фыркает. – В крайнем случае всегда можно сбежать в Гнездовье Ворона, – спокойное пожатие плечами и лукавая улыбка. Ведь насколько маг помнил домовых эльфов своего Рода, те костьми лягут, но постараются чтобы в сравнении с какими-то другими домовиками ни в коем случае не проиграть. Видимо это просто какая-то особенность магии Рода. Сам Годрик проигрывать тоже ненавидел. И это прослеживалось в любых вещах. Как Салазар с его эго это терпел, рыжий не знал. Видимо они просто слишком привыкли друг к другу и уже не замечали подобные “особенности”. А может он и вовсе находил это забавным? Честно сказать он не спрашивал и узнавать правду не особо хотел. Это попросту было неважно. А теперь уж и подавно. Просто потому что они провели рядом чуть больше, чем небольшую вечность. Хальд, еле заметно улыбаясь, покинул комнату, направляясь к покоям Наследника в которых его разместили пока он занимался подготовкой воскрешения Годрика. И только опустившись в наполнившуюся теплой водой купальню, маг выдохнул, окончательно осознавая, что у него все получилось. Что Годрик действительно жив и находится через несколько комнат вместе с Салазаром. Что его воспитатели не просто маги, что это легендарные Основатели, и он вернул их к жизни… Хальд, набрав воздуха в лёгкие, нырнул под воду. Грудь раздирало волной смеси эйфории, радости и смущения. Всё-таки проснуться в одной кровати с этими двумя было чем-то странным… Пусть и неожиданно уютным и приятным. Маг вынырнул на поверхность, когда лёгкие начало жечь от недостатка кислорода. С его губ так и не сошла растерянно-радостная улыбка… У него была Семья, семья которую видит теперь не только он, которую он может представить друзьям даже не обладающим даром. Это захватывало и приносило неожиданную радость, а он и не замечал, как ему оказывается не хватало обычного теплого человеческого присутствия. Стало легче ещё с воскрешением Салазара, но то, что он поддерживал его долгое время собственной магией наложило свой отпечаток. Мужчина теперь воспринимался чуть ли не братом, если не продолжением себя временами. А с появлением Годрика что-то изменилось. Хальд прислушался к себе и понял, по старой связи со Слизерином доносились отголоски могучей магии, скручивающей свои кольца в хрупком теле. Магия древнего Рода вернулась к своему Хозяину в полной мере. Молодой Певерелл рассмеялся вскидывая руки, невольно разбрызгивая вокруг себя воду. Всё-таки он до последнего не верил, что сможет переломить некоторые законы мироздания, а поди ж ты…***
Где-то невозможно далеко и бесконечно близко кто-то мягко улыбнулся и тихо двинулся прочь. Жнец с огненными глазами только фыркнул, качая головой и исчезая в отведенной ему вотчине. С молодыми Жнецами всегда столько мороки...