Маятник качнется, все опять начнется...

Часть 1 – Прихоти Судьбы. 1 сентября. От этих слов даже какая-то ностальгия пробирает. Хальд подрывается в пять утра с мыслью, что опаздывает и ничего не успевает, и время до семи занимает нервная суета. Хотя вещи собраны еще накануне, роль отрепетирована, а придуманная маска крепко держится на лице. Впрочем, не такая уж это и маска. Скорее, воспоминания прошлой жизни, воскрешенные для дела. Древние маги постарались на славу и с гардеробом, и с внешностью. Специальный магический портной, вызванный на дом, получил крайне интересный и хорошо оплачиваемый заказ. Ну, право слово, не каждый раз к магической одежде выдвигаются такие требования, как высокая защита носящего ее с возможностью подгонки по фигуре, да плюс чтобы не мешала чарам иллюзий, ну и так, еще с десяток нюансов, по мелочи. Но портной доволен: давно не случалось по-настоящему интересных и сложных заказов. Мужчина уж думал, что о таких профессионалах, как он, и вовсе забыли. Правда, все оказалось не так плачевно, что, конечно, не могло не радовать. В общем, «легкое» волнение Хальда передалось всем обитателям Цитадели. – Все, Харальд Игнотус Поттер! – Салазар, наконец, не выдерживает. – Успокойся. Не можешь сам – выпей зелье! – Сал, – парень присаживается за обеденный стол в малой столовой, в которой домовики накрыли завтрак. – Я же еду в Хогвартс… – И? – Нет, ты просто не понимаешь. С этим местом, несмотря ни на что, у меня связаны одни из самых лучших и самых страшных воспоминаний в жизни. Я был гостем вашего замка, я был его жителем и называл домом, я был его защитником и проливал на его камни свою кровь вместе с друзьями. Просто невозможно не волноваться, возвращаясь в это место… – Нет, Хальд, я как раз понимаю, – чуть усталая, но светлая улыбка на губах змееуста. – Но ты должен помнить, почему ты туда едешь на этот раз. Можешь быть уверенным в том, что стены Хогвартса примут тебя с теплотой и заботой и всегда постараются оградить от напастей. Ведь ты наш Наследник, и, несмотря ни на что, я тоже воспринимаю тебя как часть своего Рода. Хотя моей крови в тебе и нет. – Зато в нем твоя магия, Сал. И даже то, что Вечная Госпожа помогла с извлечением крестража твоего потомка, не лишило его этого, – Годрик появляется в столовой, как обычно, резко и вовремя. – Так что я не представляю, куда на этот раз распределит его Шляпа. – А вам куда бы хотелось, чтобы я пошел? – парню все-таки удается засунуть в себя первую ложку пюре, и тут же внезапно просыпается аппетит. Старшие маги только заговорщицки переглядываются и наблюдают, как их подопечный стремительно уминает достаточно плотный завтрак и с наслаждением запивает его какао. На лице Хальда расплывается почти блаженная улыбка. Алли хорошо успела изучить своего нового Господина и Мастера и знает, чем и как поднять ему настроение и настроить на нужный лад. – Нам никуда. Сам выбирай. Хотя ты должен понимать, что скорей всего тебе сейчас будут открыты дороги на все факультеты. Мало того, что это твоя вторая жизнь и на Гриффиндоре ты уже учился, имея склонность еще и к моему факультету. – Слизерин с легкой тоской смотрит на чашку кофе на столе. – Но тебе так же благоволят и обе наши дамы. А значит, тебя будут рады видеть и на Хафлпафе, и в Райвенкло. Так что решай сам, Наследник Основателей. – Не иронизируй, – хмурится Хальд. – Кроме меня еще есть Невилл. Я очень надеюсь, что мне не придется все тащить самому. – Нет, конечно! – Гриффиндор улыбается – Не забывай, ведь еще есть мы! – Мне стало намного легче! – ехидно отзывается Мастер-некромант. – Мелкий, яд надо сцеживать время от времени, чтобы самому не отравиться, – благодушно звучит в ответ. – Вот в Хогвартсе и буду его тратить. – Только аккуратней, Хальд, – Салазар строит очень серьезное выражение лица. – Наш яд очень ценный и не стоит его разбазаривать почем зря. – Я постараюсь, – парень не выдерживает серьезности момента и смеется. – Ладно, я побегу одеваться. Проводив его взглядом, маги выдохнули. Настоящие хлопоты только начинались. Кингс Кросс, платформа 9 ¾. Воскрешает, пожалуй, еще больше воспоминаний чем просто дата. Уйма людей отправляет своих дражайших чад на обучение. Кого в первый раз, а кто едет уже и заканчивать… В общем, людей достаточно, чтобы среди них затерялся подросток в обычной, пусть и добротной мантии поверх льняной рубашки и брюк. Черные волосы собраны в немного неаккуратный узел на затылке, а умные зеленые глаза спрятаны за стеклами аккуратных очков прямоугольной формы. Если очень хорошо присмотреться, на тонких дужках даже можно увидеть руны, прекрасно дающие понять, что это не простое необходимое для коррекции зрения приспособление. Но обычно на такие вещи не обращают внимание. Рядом с парнем шествует массивная собака, преданно жмущаяся к его бедру. Кажется, что ее даже пугает такое количество людей. И как же хорошо, что никто и даже его хозяин в этот момент не слышит мыслей химера. На тележке у студента покоится объёмный чемодан и клетка с белоснежной полярной совой. Кто бы знал, сколько было сил потрачено, чтобы найти именно эту сову. Все-таки Хедвиг была дорога Хальду. Может сейчас и чуть менее чем Калазиас, но птица, чувствуя ласковую руку нового хозяина, совершенно не огорчалась. Ведь ей доставалась своя порция ласки и вкусностей. А зверь совершенно не считал какую-то птицу себе соперницей. Так что можно сказать, троица жила душа в душу. Отдав вещи, чтобы их погрузили, Хальд на всякий случай приоткрыл дверцу клетки, чтобы сова могла вылететь, а то мало ли что может произойти. Химер же даже не подумал куда-то отходить от своего господина. Паровоз привычно подал гудок к отправлению, к этому моменту парень уже занял одно из пустующих купе в конце поезда и блаженно потянулся, непривыкшие сутулиться плечи немного побаливали. Маскировка «я невзрачная серая мышь» работала прекрасно. Правда, совсем «мышью» ему оставалось быть не долго. Как только узнают его имя, тут же придется защищаться от нападок или новых «нужных» друзей, а Хальд сомневался, что маленькие серые мышки могут дать отпор. А он должен. Впрочем, как все сложится, знали только звезды. По вагону проехала тележка со сладостями и кто-то протопал из конца в конец. Это Поттера интересовало мало. Больше его интересовало понятие «кармы». А именно: почему именно рядом с его купе сцепились гриффиндорцы и слизеринцы? Уже переходя на крайне неприятные оскорбления и личности. На третьей реплике о «поганых Пожирателях и их отродьях» «серая мышка» не выдержала и рыкнув рывком отрыл дверь. – Ну и какого? – Хальд вклинился в чью-то фразу, сложив руки на груди. – А тебе что? Тоже хочешь за слизней заступиться? – Хальд с удивлением узнал в говорившем своего бывшего сокурсника Симуса Финигана. И даже немного опешил. От кого он подобного не ожидал, так это от него, да еще и в начале четвертого курса, ведь раньше в это время еще не было такой ярой и открытой конфронтации между факультетами. – Нам не нужна ничья помощь. – кто бы сомневался, что с другой стороны лагеря окажется именно Драко Малфой? Все-таки карма есть. Хальд тяжело вздохнул и глянул на спорщиков тяжелым взглядом. – А мне говорили, что Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс толерантна и добра ко всем. – Химер высунул лобастую голову из купе, осмотрел ребят и, фыркнув, скрылся обратно. Единственное, что могли эти щенки сделать его хозяину – это доставить головную боль своей глупостью. Ну, в крайнем случае, Калазиас все равно успеет перегрызть им горло, прежде чем они сделают что-то не то Хальду. Поттер, оценив маневры своего зверя, только вздохнул еще более тяжко. И правда «щенки», но был ли он в их возрасте умнее? Вряд ли, просто более шуганным и, наверно, все-таки наивно-добрым. – Так как? – Просто ты ничего не понимаешь! – вызверился снова Симус, видимо теперь он играл роль заводилы в компании. – Это темные маги! Дети убийц… – От того, что они дети убийц они сами стали убийцами? – Хальд задает вполне закономерный для себя вопрос, но перед купе повисает тишина. – О, я вижу тут все еще более запущено. Парень, – Хальд с кривой улыбкой смотрит на растерянного Финигана. – Прежде чем что-то говорить – думай. Мой тебе совет. Мы не выбираем, в какой семье родиться, и не выбираем своих родителей и свой Род. Единственное что мы выбираем, как жить нам самим. Мы можем стать кем угодно и пойти по стопам своих родителей: убивать, приносить жертвы, мстить неугодным… А можем шваркнуть дверью об косяк и уйти в чисто поле с тем кого любим и создать свой собственный Род и семью. И называя всего лишь ребенка убийцы «гнусным отродьем» ты в первую очередь роешь могилу себе, а во вторую толкаешь его пойти по стопам родителя. Потому что как бы плоха семья ни была, это семья и за нее любой нормальный разумный глотку перегрызет врагу. Я ясно выразился? – Да, – просипел парень. – Вот и прекрасно, а теперь будьте добры, расползитесь по своим купе, я спать хочу. – Хальд устало зевнул и потер шею. Гриффиндорцы молча, все еще видимо пребывая под впечатлением от сказанного, сдали немного назад и вскоре рассосались кто по вагону, а кто и вовсе в другие части состава. – Слава Магии. – Некромант уже хотел закрыть дверь. – Постой. – Малфой напряженно замер. – Кто ты? – А не все ли равно? – почти с мольбой поинтересовался Хальд. – Нет, раз ты влез в наш разговор, – а это, кажется, Блейз Забини, если память Хальду не изменяла. Кребб и Гойл присутствовали тут же, как ни странно, в эту компанию мужчин затесалась и девушка. – Ну, что ж, проходите. – Харальд устало вздохнул, казалось бы, ничего ведь не предвещало проблем… Ну вот зачем надо было вмешиваться? Тем временем слизеринцы шустро воспользовались приглашением, зайдя в купе. Правда, верные телохранители Малфоя остались за дверью. И это не могло не радовать. Вшестером в купе все-таки тесновато, особенно, если учитывать химера показательно развалившегося на полу. Как бы разграничивая купе пополам. С одной стороны хозяин, с другой – все остальные. – Так ты ничего не хочешь нам сказать? – Драко манерным жестом поправил рукав мантии, похоже, парень все же волновался. Да и не выглядел он таким напыщенным… хорьком, как раньше. Похоже, отсутствие «Гарри Поттера» в его жизни на протяжении предыдущих трех лет пошло ему на пользу. А может и крестный, не зацикленный на самобичевании, мозги вправил. Мало ли… Главное, сработало! – А что, должен? – Хальд чуть насмешливо выгибает бровь, и снова осматривает всю троицу. – Из-за чего хоть сцепились-то? – Сам же слышал, – морщится девушка. – Мы слизеринцы – темные маги, следственно - не люди. А еще они бесятся, потому что мы – аристократы, а они в основном грязнокровки. – Нда… Кошмар, – саркастично вздыхает Хальд и, сняв очки, трет переносицу. – И вы, все из себя аристократы, отвечаете оскорблением на оскорбление? – слизеринцы поджимают губы, но крыть нечем. – А впрочем, любому неприятно, когда оскорбляют его самого или его родных. Так что Магия вам судья… Ладно, что вы хотели от меня-то собственно? – Я Дафна Гринграс, – девушка чуть склоняет голову. – Это Блейз Забини и Драко Малфой, мы все ученики факультета Слизерин. Лично я хотела бы тебя поблагодарить за то, что отвадил львов. – Львов? – Ученики факультета Гриффиндор. – А Вы тогда кто? – Змеи, – с очаровательной улыбкой отвечает девушка. – Приятно познакомиться леди и джентльмены. Меня зовите Харальд. Я в этом году перевожусь на четвертый курс вашего, во всех смыслах примечательного, учебного заведения. – О, то-то я смотрю взгляды у тебя на жизнь немного от нас отличны. – Блейз прищуривается, – а почему ты решил перевестись? – Дела Рода. Пришлось спешно возвращаться на родину. А доучиваться все равно надо, поэтому пришлось переводиться в Хогвартс. За дверью в купе послышалась возня, магический фон заколебался. – Мерлин, – почти застонал Хальд. – Ну, кому же там неймется? – парень рывком распахивает дверь и замирает. В коридоре обнаруживается Рон с палочкой в руках. Крэбб уже согнулся от какого-то проклятия, Гойлу повезло больше, гриффиндорцы, все поголовно мужского полу, замерли. – Какого лешего? – волной сырой силы Рона прикладывает спиной о стену вагона, Калазиас, уловив желание хозяина, тенью выскальзывает из купе и становится над поверженным врагом, скаля далеко не собачьи клыки и наступая лапой на запястье правой руки, что удерживала палочку. – Это великие благородные Львы Гриффиндора? – голос Хальда волной прокатывается по вагону. – Да основатель в гробу бы перевернулся, увидь он это! – Это точно, – прозвучал рядом тихий вздох Годрика. – Если уж решил бить – бей на поражение, – что поделать, боевой маг - это призвание и диагноз в одном флаконе. Хальд только качает головой и аккуратно накладывает диагностирующие чары на пострадавшего слизеринца. Ничего серьезного. Хотя расстройство желудка Креббу было точно гарантировано, но это не смертельно. – И? Я жду объяснений. Разумных и аргументированных объяснений! – Ну.. мы… – Сгиньте! – морщится Харальд, – а я еще думал поступать на Гриффиндор. Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь. Калазиас, фу! Не тронь, отравишься! – химер нарисовал на лице брезгливую гримаску и медленно отошел к хозяину, явно давая понять, что хоть один неверный жест и он кинется. – Что здесь происходит? – опираясь на искусственную ногу в их сторону, спешил мужчина. – Только Моуди тут не хватало, – очень тихо застонал Хальд. – Всего лишь небольшое недопонимание между студентами, профессор. – Драко замирает в дверях купе. – А, Малфой… – Аластор прищуривает живой глаз. – Не по твоей ли вине это недопонимание? – Никак нет. Мы вовсе в купе были, когда услышали здесь странные звуки. – Хальд инстинктивно становится так, чтобы прикрыть младшего Малфоя от атаки. – А когда вышли, то гриффиндорцы уже сделали что-то с молодым человеком, – кивок в сторону Креба. Взмах палочки, которая, казалось, сама прыгнула в руку к магу, каскад диагностирующих заклинаний. Моуди недовольно морщится. – Отведите его в купе и дайте выпить это, – из многочисленных складок одежды извлечен небольшой флакончик и отдан Дафне. – Это универсальный антидот. До замка дотянет, а там - в медицинское крыло отведете. Ясно? – Да! – мгновенно сориентировался Забини, принимая полувоенный стиль разговора. – А вы, господа, – искусственный глаз повергает студентов в явный трепет, особенно когда тебя через него пристально рассматривают. – Разойдитесь по своим купе! – еще один взмах палочки и на парней ложатся следилки и маячки, быстро и профессионально. Старый мракоборец совершенно не растерял хватки. Хальд прищурился, не находя следов подмены и не чуя запаха оборотного. Выходило, что перед ним именно Аластор Моуди собственной персоной. С одной стороны это обнадеживало, с другой сбивало с толку. Ведь по идее под личиной профессора ЗОТИ должен быть Барти Крауч. История сворачивала свои прихотливые витки, как хотела, и теперь приходилось импровизировать. Хотя, возможно, Крауч-младший еще просто не успел захватить Грозного Глаза? Об этом можно было подумать и позже. Рядом с купе остались собственно только Драко да, как ни странно, Дин Томас. Как этот парень все время умудрялся оказываться в центре событий, Хальд никогда не понимал. – Итак, – Моуди развернулся всем корпусом к Малфою, – а не объяснишь мне, что ты здесь делал со своими друзьями? – Разговаривал, пока все не началось, – хмуро отвечает блондин. Химер недовольно дергает хвостом. Скоро они уже должны приехать, а хозяину все мешают подготовиться, как следует. – Тихо-тихо, все хорошо. – Хальд потрепал зверя по холке и вздохнул. – Сэр, вы хотели узнать еще что-то? – Имя? – Харальд. В этом году перевожусь на четвертый курс, вернулся из-за границы в связи с делами Рода, – дал исчерпывающий ответ молодой маг, мило улыбаясь. Старый мракоборец нахмурился, а потом несколько раз удивленно моргнул. – Быть не может… Поттер? – Да. – Хальд возвел очи к потолку, слушая сдвоенные вздохи присутствующих парней. – Обливиэйт! – Моуди реагирует сразу, заклинание успешно проходится по Дину, но рикошетит от Драко. Если быть точным, все-таки от Хальда, который все еще стоит на одной линии между мракоборцем и аристократом. – Тааак, – нехорошо тянет мужчина. – Простите, сэр! Рефлекс. – Хальд хватает Драко за руку и буквально шипит ему. – Забирай этого блаженного, – кивок в сторону приходящего в себя гриффиндорца. – и идите. Проболтаешься кому-то - покусаю. – Сам, что ли? – ехидство все-таки не покинуло слизеринца. И здравый смысл тоже. Драко уже бочком обходил мракоборца, уволакивая за собой Дина. – Нет, зачем? Калазиаса попрошу, – химер доброжелательно «улыбается», демонстрируя внушительный набор клыков. Блондин чуть бледнеет и быстро убирается прочь из вагона. – Зайдете? – Хальд делает приглашающий жест в сторону купе. – Значит, Поттер? – Моуди усаживается на полку напротив. – Харальд Игнотус Поттер, Лорд Поттер-Блек, – вежливо звучит в ответ. – Поттер-Блек? – Да, а Драко наполовину Блек. Я старше, я обязан его защищать, – пожатие плечами. – Блеки - древний Род, у которого свои законы. Я и представился только для того, чтобы объяснить вам свое поведение. – Ясно, – мужчина внимательно осматривает мага перед собой. – Я Аластор Моуди – мракоборец. Какая у тебя специализация? – По отцу – боевая магия, – улыбается Хальд уголками губ. – Скорее уж по деду, он был хорошим боевиком. – Жалко, что мы с ним уже не встретились. – Да, ты бы многому смог у него научиться. Кстати, где ты обучался до этого? – Академия Нефритового Дракона в Великой Поднебесной, – мракоборец только как-то сдавленно то ли фыркнул, то ли крякнул. – Так, для любопытства, тебе хватит сил стереть мне память? – Да, – спокойный ответ. – Выходит, доверяешь? – Как ни странно, но вам - да. Хотя я думаю, мыслим мы все-таки немного по-разному и очень разными категориями, но так и опыт у нас разный… – Не спорю. – Аластор Моуди прищурился. Да, он был принципиальным мракоборцем, многое потерявшим, сражаясь с пожирателями. Да, подчас ярость и уже проявляющийся фанатизм брали верх над здравым смыслом. Только вот профессионализм никуда не делся. И старый аврор нутром чуял, что сидящий перед ним сутулый подросток с неестественно зелеными глазами, искусно прячущимися за стеклами очков и длинноватой челкой не так прост. И силен, неимоверно силен. Харальд устало вздохнул, он просто не представлял, что теперь делать. Парень никак не ожидал встретить Моуди в поезде, и, тем более, защищая слизеринцев. Эх… Теперь, собственно, вопрос о том, куда идти, отпадает сам собой. Юркнуть под крылышко опекуну и Салазару, да надеяться, что Годрик не сильно обидится на то, что он предпочел факультет василиска, факультету мантикоры… Парень прикрывает зеленые глаза. Что поделать, его подсознание не считает Грозного Глаза или втихомолку Шизоглаза, врагом. Слишком часто мракоборец в свое время помогал ему и спасал его. Такое не забывается даже при перерождении. И это один из долгов, а долги надо отдавать до того, как их начинают требовать. Только вот чем отплатить мужчине, Поттер пока не знал. – И что будем делать? – Хальд распахивает глаза, резко, рефлекторно реагируя на движение руки мужчины, но он лишь потянулся за фляжкой. Знакомой такой фляжкой… Правда из нее пахло укрепляющим, а не оборотным… Что не могло не радовать. – А какие есть предложения? – аврор улыбается уголком губ. – Никаких. Я приехал недавно и еще не успел разобраться в том, что творится в Англии, – пожатие плечами. – И в честь чего я всемирно известная «звезда» я тоже понять не могу. – Когда тебе был лишь год, тебе удалось развоплотить Того-кого-нельзя-называть или же Лорда Воландеморта. Это был очень сильный темный волшебник. – Хальд про себя хмыкнул, с этим не поспоришь. – Этот маг доставил очень много горя простым обывателям-магам. – И с этим не поспоришь, особенно когда у него крыша начала ехать из-за раскола души. – Поэтому ты фактически Герой всей Магической Англии. Ведь ты избавил многих магов от страха быть убитыми ночью только за то, что связали свою жизнь с маглами или же потому, что не чистокровны. И ты можешь гордиться этим. Многие пытались убить Лорда, но только тебе это удалось. Альбус Дамблдор - один из сильнейших светлых магов этого времени мог только сдерживать его. Но ты победил… – Да, стать убийцей в год… И за это еще и называют героем, – бурчит Хальд. Грозный Глаз оценил недовольства парня. – Простите за вопрос, сэр, но вы доверяете директору Дамблдору? – Конечно. Мы с Альбусом знаем друг друга очень давно. Мы друзья, именно он вызвал меня преподавать у вас на четвертом курсе Защиту от Темных Искусств. Так что в этом году мы будем часто видеться. – Буду рад получить уроки у известного мракоборца, – церемонно склоненная голова. Химер недовольно заворчал, постукивая хвостом по полу в такт стуку колес поезда. – О, мы уже скоро приедем… Спасибо, – парень погладил зверя по голове. – Простите, мне бы привести себя в порядок… – Да, конечно, до встречи, Харальд. – Моуди аккуратно встает и ковыляет к двери купе, поэтому не видит, как глаза «собаки» выцветают до желтого звериного цвета и как вытягиваться в узкие щелки черные зрачки. Химеру этот маг не нравится. Как любому хищнику не нравится охотник. Дверь купе плотно закрывается и чужие шаги удаляются дальше по вагону. – Сильный маг. И боевик неплохой! – Годрик материализуется на соседнем сидении. – Хорошо бы иметь такого в союзниках… – И как ты себе это представляешь? – Хальд роется в небольшом рюкзачке, что взял с собой в купе. На свет извлечена обычная туника из небеленого льна и брюки. Переодеться не занимает много времени. Наверх следует неизменная мантия темных цветов. Волосы Харальд заплетает в косу, большая часть которой скрывается под мантией. Очки занимают свое место. – Да никак, на самом деле. Таких, как этот маг, можно либо переубедить по-хорошему, либо убить. Переманить на свою сторону невозможно. Слишком принципиальны. Но если ты сможешь доказать ему, что ты лучше, чем тот же Дамблдор, то он пойдет за тобой. – Для Моуди я всегда был знаменем, за которым он шел. Этаким победным флагом. Как впрочем, и для всей Англии. Они считали, что если я жив, значит – они победят. Только мне для этого пришлось дважды умереть и перетерпеть столько всего… А люди сами почему не хотели себе помочь? Я не верю, что не было ни одного достаточно сильного волшебника или нескольких, что еще лучше. Собрались бы вместе да подстерегли бы где Лорда. А там Авада Кедавра и все. Два слова. Все не затейливо и просто… Нет, Альбусу пришла мысль поиграть, и он втравил в это моих родителей, крестного и еще пол Англии. А ведь по-хорошему, возникновение в мире Воландеморта целиком и полностью вина именно его. Не досмотрел, не увидел, ничего не предпринял, даже когда понял, в какую сторону ветер дует. И ведь был же уже печальный опыт с Гриндевальдом. Так почему не прозвучал звоночек в голове? Почему пропустил? Или не захотел замечать? – Хальд, выдохни, – на столик становиться пузырек с успокоительным, а Салазар кладет руку на плечо своему воспитаннику. – Выпей и успокойся. Ведь твой бывший наставник тоже человек и мог просто не доглядеть… – Ну да, я это все понимаю, умом. Только вот обида на кукловода у разменной пешки все равно остается, как не объясняй ей, что все «ради высшего блага», легче от этого как-то не становится. – Знаю, – неожиданно спокойно заявляет Годрик. – Но обиды обидами, а ритуал принятия в школу ты завалить не должен. И пусть он уже давно полностью не соблюдается, пусть от него, по сути, осталась только шляпа, но все же… – Понял я, понял, – маг тянется к бутыльку и выпивает содержимое одним махом. Стоит пару минут, прислушиваясь к себе и пространству, улыбается уголками губ, и резко выдыхает, открыв глаза. – Все, готов. – Как раз вовремя. Мы уже тормозим. Удачи, Хальд. – Салазар треплет его по волосам и, склонив голову, исчезает. – Давай, не подведи, мелкий. Удачи. – Гриффиндор подмигивает и тоже исчезает из купе. А Хальду только и остается, что вздохнуть, закинуть рюкзачок на плечо, чуть ссутулиться и, поправив очки, выйти из купе. Поезд почти остановился. Уже выходя из вагона, он оборачивается и видит неловко спускающуюся девушку. Протянуть руку и помочь спуститься кажется самым естественным из возможных действий и только когда Хальд встречается взглядом с девушкой, то понимает, кому помог. Полумна Лавгуд. Луна. Верный друг, всегда хорошо его понимающий и видящий подчас куда больше других. – Рада встрече. И спасибо за помощь, – девушка не спешит забирать свою ладонь из чужой руки, делает аккуратный реверанс. Кто бы мог подумать, что она на такое способна. Хотя, если задуматься, Лавгуд же чистокровная. И пусть ее отец несколько чудаковат, как и она сама. Это ведь совершенно не значит, что она глупа или не знает заветов чистокровных. Просто живет она по своим законам. – И я рад, Леди. И право слово не стоит благодарности. – Я все еще Наследница, Лорд, – мягкая улыбка отражается не только на губах, но и в теплых серых глазах. – Но, думаю, Леди из вас будет прекрасная, – невозможно не улыбнуться в ответ. А девушка уже взяла его под локоток и это выглядит так естественно, будто они уже давно знакомы и так происходит каждый раз, когда они встречаются. – Спасибо, – Луна увлекает Харальда в сторону стоянки карет. – Вы первый раз у нас? Я раньше Вас не встречала. – Можно на ты. Зовите меня Харальдом, Наследница. – Луна. Полумна Лавгуд. – Вот теперь окончательно рад знакомству. – Хальд незаметно перевел дух. Потому что назвать ее по имени так и подмывало, а придумать, откуда он мог бы ее знать, не получалось. Вот и приходилось прибегать к помощи церемонных фраз и этикета. Кроме того, что церемонии - то еще мучение, они могут послужить и неплохой подмогой. – И я рада. Так вы не местный? – Вообще-то, я уроженец Англии, но учился первые несколько лет за границей. Так вот сложились обстоятельства. В этом году я перевожусь на четвертый курс. – О, а я сейчас на третьем, – улыбается девушка. Они уже почти дошли до карет, запряженных фестралами и звери заволновались. Еще бы, почуять такой источник магии смерти в непосредственной близости. Животные начали вставать на дыбы и то ли шипеть, то ли ржать. Они приветствовали того, кто их видит и того кто их понимает. Ну, или может понимать. – Тише. – Хальду приходится подойти к одному из фестралов. Самцу, скорей всего вожаку табуна и, протянув руку, аккуратно погладить его по морде. – Я приехал сюда учиться. И еще зайду в Запретный Лес. – Необычные лошади довольно зафыркали. По площадке рядом с каретами промчался ледяной ветерок, заставляя студентов ежиться. Только Луна во все глаза смотрела на парня, что бестрепетно гладил морду животного, охотно делясь с ним силой, со всем табуном. Звери встают на дыбы в едином порыве и так же мгновенно успокаиваются, становясь такими же флегматичными, как всегда. – Луна, поедешь со мной? – парень протягивает руку девушке, стоя на нижней ступеньке кареты. – Да, конечно, Харальд, – она улыбается, сноровисто забираясь внутрь. Остается дождаться остальных будущих попутчиков. Поттеру было крайне интересно, продолжит ли судьба сталкивать его с врагами и друзьями по прошлой жизни или даст хотя бы до Хогвартса спокойно доехать. Ну, судьба она такая странная штука… В дверь кареты вежливо постучали, а потом просунулись две рыжие макушки. – Вы не против… – … если мы поедем с вами? Близнецы. Веселье продолжается. – Да, конечно! – Полумна пересаживается на одну с Хальдом сторону. – У нас хватает места. – Конечно, заходите. – Хальд вздохнул и мысленно подобрался. От близнецов можно было ожидать чего угодно. От подлянки до интересного рассказа. И что они выберут сейчас предсказать было почти не возможно. – Я Фред… – … А я Джордж Уизли, – в своей неповторимой манере представились рыжие. Именно сейчас Харальд начал их немного различать. Совсем чуть-чуть разные. Отличающиеся только на тон в магическом спектре. Это была еще большая редкость, чем просто близнецы в магическом мире. – Ох. – Поттер не сдержался, во все глаза разглядывая чудо, подаренное магией миру. Полных магических близнецов. И в тот же момент он поклялся себе, что не позволит ни одному из близнецов умереть в этот раз. Потому что второй жить уже не будет, а только существовать. Невозможно жить, когда часть твоего сердца и души больше не существует. Это бесконечная и беспросветная тоска, которую невозможно преодолеть. – Что… – … мы тебе понравились? – Можно и так сказать. – Хальд смеется, глядя на близнецов. – Просто я первый раз вижу такое чудо, как вы. – Чудо? – Джордж удивленно склоняет голову к левому плечу, а Фред к правому. – Да. Чудо. Полные магические близнецы. Это чудо. Я рад познакомиться с вами. Меня зовут Харальд. – Просто Харальд? – теперь Фред. – Харальд Поттер, – со вздохом раскрывает «инкогнито» молодой некромант. – Что неужели… – … тот самый победитель… – … Того-кого-нельзя-называть? Оба рыжих таращатся на него во все глаза. Хальд только криво улыбается и убирает челку со лба. Это работает на сто процентов. Оба парня восторженно его разглядывают, а Луна только загадочно улыбается. В этот момент дверца открывается, и в карету заглядывают еще несколько парней, похоже, из барсуков и тоже просятся подсесть, потому что почти все остальные кареты уже заняты. Приходится потесниться. Но усаживаются все. Калазиас остается за дверью, с интересом наблюдая за людьми. – Ой, а как же твой зверь? – спохватывается Луна. – А он и своим ходом доберется, – пожимает плечами Хальд. – Рядом побежишь? – химер только склоняет голову и встает на лапы. Первые кареты уже тронулись. Зверь становится рядом с фестралом и ворчит в приветствии. Дорога до замка проходит в активном общении, по крайней мере, у химера. Внутри кареты же царит почти тишина. Потому что там едет «герой». И Харальду почти тошно в такой атмосфере. Одна Полумна ощущается спокойной заводью среди бушующей настороженности остальных. Это спасает. Замок привычно возвышался над подъезжающими каретами. Харальд довольно жмурился, чувствуя знакомую и родную магию старого замка. Выходя из кареты, он уже почти привычно подал руку Полумне и улыбнулся чуть покрасневшей девушке. – Ну что ж, я пошел. Сегодня мне еще надо пройти церемонию распределения вместе с первокурсниками. Калазиас. – Химер отстал от фестрала и пристроился слева от своего хозяина, отправляясь вместе с ним к пристани. Куда должны были как раз причалить лодки с детьми, первый раз приехавшими в древний замок. Харальд терпеливо дождался Хагрида с первокурсниками и пошел рядом. – О, ты ведь Гарри? – басит лесничий. – Нет, меня зовут Харальд. Но да, я сын Лили, – улыбается парень, этот добродушный полувеликан всегда был ему симпатичен. Ведь он был первым чудом, встреченным в реальном мире взрослых. – Твои мама и папа были очень хорошими… – Да, я знаю, – дети смотрят на него, как на ожившую сказку. Ну надо же, подобных взглядов от первокурсников он не ожидал. Калазиас трусит рядом, изображая примерную домашнюю собачку. При всей своей грозности Химер имел просто потрясающую слабость к детям. И всегда позволял им чуть больше, чем другим и млел, если его чесали за ушами. В общем, был не менее противоречивой личностью, чем его хозяин. Наконец их оставили в комнате замка дожидаться, пока за ними придут, чтобы забрать на распределение. А дети нервничали. Кто больше, кто меньше. Кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то нервно покусывал губу. Дети аристократов старались «держать лицо», но тоже отчаянно мандражировали. Хальд покачал головой и подошел к стене комнаты, положил руку на нее. Хогвартс замер, а потом молодого мага омыла волна чистой магии и радости вместе с ней. Ведь вернулся потомок его Основателей. И замок радовался своему законному Наследнику. – Ребята, – первогодки сразу повернулись к нему. – Я вам сейчас покажу одну вещь, но вы никому-никому не рассказывайте. Договорились? – мелкие быстро-быстро закивали. Перед будущими учениками в воздухе зависли маленькие флакончики. Успокоительное. Домовики аккуратно удерживали их магией. Перед Хальдом тоже завис флакончик, чуть меньше и изящнее других. Парень нахмурился и откупорил его, принюхался и удивленно выгнул бровь. Феликс Фелицис он не ожидал. Оглянулся и увидел прислонившегося к одной из стен Салазара. Прочитал по губам: «Пей, пей, не бойся, не отравишься». Пожал плечами и выпил. – Пейте, не бойтесь. Это подарок от Хогвартса, – обратился Хальд к первогодкам. – Успокоительное? – скептично вопрошает один из детей. Дорогая мантия, сильная магия, старательно-надменный взгляд. Кто-то из детей аристократов. – Значит, Великий Замок посчитал, что вам надо успокоиться перед распределением. – А как оно проходит? – нервный голосок какой-то девочки. – Сейчас? – Харальд улыбается, глядя на то, как дети пьют разбавленные зелья и волнение уходит. – Сейчас нас проводят в главный зал Хогвартса. Там каждого из вас вызовут и наденут на голову распределяющую шляпу. Именно она скажет, на какой факультет вы попадете. Это старый и очень умный артефакт. – М… совсем не страшно, – все та же девочка. – А раньше как было? Хальд улыбнулся уголками губ и задумался о том, что неужели Феликс Фелицис уже начал свое действие. – Раньше… Когда только строилась школа четырьмя основателями все, кто приходил учиться, проходил распределение и на время учебы входил в Дом одного из основателей. Носил его цвета и символику и получал его полную защиту как сюзерена и как родителя. Поэтому в первый раз дети приходили в туниках из небеленого льна, что символизировало их готовность отринуть старое, постигать новое и быть опорой тому дому, в который они попадут. Подчиняться уставу факультета, своим старостам и, конечно же, деканам. Чтить и уважать старших, быть терпимым к одногодкам и помогать младшим. Сразу после распределения на туниках проступали цвета факультета. Говорят, многие свои первые туники хранили, как сильнейшие обереги, – дети заинтересованно блестят глазами. Многие, особенно из не очень обеспеченных семей переглядываются между собой. Видно, что им немного стыдно за свой внешний вид. Хальд живо вспоминает себя на первом курсе и передергивается. Раньше школа брала на себя обязательства обеспечить все к первому учебному дню. А «все» это значит все, вплоть до нижнего белья. Поднимая взгляд, он видит красивую женщину, которая улыбается и разводит руками, как будто обнимает всех этих детей и его в том числе. Магия замка ласково проходится по телу. Кто-то из детей смеется. А Хельга Хаффлпаф только кивает своему воспитаннику, разрешая совершать безумства. Харальд еще раз оглядывает стайку будущих первокурсников и зовет. – Главный домовой эльф Хогвартса! – Халфи тут. Халфи слушает Мастера, – пожилой домовой эльф замирает перед Поттером в чистой наволочке с гербом Хогвартса. – Халфи, в замке остались туники для посвящений? – Конечно, Мастер! – радостно возвестил эльф оглядываясь. – Принести молодым магам? – Неси. – Халфи и остальные сейчас будут! – эльф растворился в пространстве, а Хальд улыбнулся. – Ребят, вы не против? – Нет! – дети возбужденно галдели, ожидая вещи, как ждут подарка на Рождество. Маглорожденные первый раз видели чудеса, а многим чистокровным в первый раз предложили поучаствовать в каком-то интересном обряде. Ну, кто бы из детей отказался? Домовые эльфы появлялись рядом с каждым ребенком, держа в ладошках светлые туники, расшитые по вороту и рукавам еле заметной светлой ниткой. Именно она потом принимала цвет дома, первой показывая принадлежность маленького мага к новой семье. – Ну что, переодеваемся? – А вы? – настороженно спрашивает кто-то, и Харальд просто скидывает мантию, демонстрируя детям свою одежду. Некоторые даже попискивать начинают от волнения, предвкушения и азарта. Парень помогает одеться, успокаивает и незаметно подновляет одежду некоторым. В общем, когда Макгонагалл появляется в комнате, ее ждет небывалый сюрприз. Дети внимательно слушают зеленоглазого подростка, который рассказывает «сказку об Основателях», но мгновенно прерывается, стоит только женщине зайти в комнату и всем корпусом поворачивается в ее сторону. Несколько минут изучает пытливым взглядом, а потом склоняется в поклоне. – Добрый вечер, Профессор, – дети старательно повторяют за старшим. Со всех сторон слышится «Добрый вечер, Профессор». – Добро пожаловать в Хогвартс. Меня зовут профессор Минерва Макгонагалл. Я декан факультета Гриффиндор, – поприветствовала детей женщина, тепло им улыбнувшись. – Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор – очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьёй. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведённой для вашего факультета.(*) – Хальд ностальгически вздохнул. Почти так же в его памяти на первом курсе приветствовала их бывший декан. Не смотря ни на что хорошая женщина. В чем-то заменившая ему мать. – Пойдемте, – дети быстро разобрались на пары, Хальд довольно оглядывал будущих первокурсников. – Молодой человек, вам необходимо отдельное приглашение? – Макгонагалл чуть нахмурилась. – Простите, профессор, чересчур задумался. – Хальд автоматически занимает место рядом с женщиной во главе импровизированной колоны. Что поделать вбитые в подкорку рефлексы еще с Академии. Дети – самое большое сокровище и их необходимо защищать, если ты старший и обязательно помогать. – Идемте, – женщина все-таки идет примерно на шаг впереди Хальда, а он не может согнать с губ полумечтательную-полурадостную улыбку. Знакомые с давних пор двери в Большой Зал открываются, и дети замирают, во все глаза глядя на чудесный потолок и убранство зала. Директор приветствует новоприбывших и, конечно же, упоминает о переведенном студенте. В Зале повисает тишина. Прерывает ее Макгонагалл. – Харальд Поттер, прошу, подойдите, – парень подмигивает детям и идет занимать свое место на табурете. Шляпа знакомой тяжестью ложится на голову. Только теперь она не такая большая чтобы падать на глаза. Но голос у нее все так же ехидный. – Здравствуйте, молодой человек. У меня такое впечатление, что мы уже встречались. – Возможно, дорогая Шляпа, – в ответ донесся только хмык. Артефакт с азартом просматривал воспоминания. – О, я вижу, вы уже стояли перед выбором и тогда выбрали Гриффиндор – честь и доблесть. Может в этот раз вам стоит выбрать Слизерин? – А вы что посоветуете, уважаемая Шляпа? – Слизерин. Однозначно Слизерин, молодой человек. Или вас пугает репутация основателя факультета? – Да нет, как-то, Салазар совершенно не такой, каким его рисуют легенды. К тому же Тьма не есть Зло. – Слизерин! – во всеуслышание заявляет Шляпа и ухмыляется. В воспоминаниях этого ребенка она видела достаточно, чтобы пожелать истории идти другим путем. И постараться этому помочь. А в Большом зале все еще царит тишина. Наконец змеиный факультет разрождается сдержанными аплодисментами. И Харальд спешит занять место под серебрено-зелеными знаменами. – А я тебе говорил! – Годрик стоит вплотную к черноволосому магу и шепчет ему на ухо. – Говорил, что он пойдет на твой факультет, а ты мне не верил! – А ты не обижаешься? – На что? В первый раз он же учился на моем. Так что квиты, змей. – Василиск, – привычно поправляет Салазар, с теплотой глядя на черноволосую макушку своего воспитанника. Гордый и честный лев в клубке змей, но почему-то змеям при этом сочувствовалось больше. Директор хмурится, совсем не заметно, но не для сидящего с ним за одним столом Снейпа. А зельевар в этот момент надеется только на то, что зáмок достаточно крепок и устойчив, чтобы не развалиться от предстоящих событий. Потому как совершенно мирными они быть по определению не могут. Дальнейшее распределение происходит почти обыденно. Если так можно выразиться. Каждый факультет пополняется новыми первокурсниками. А Хальд то и дело ловит на себе заинтересованные взгляды. Вечер явно будет насыщенным. – Извините, – поближе к Поттеру пересаживается Дафна. – Харальд? – Да? – А почему ты сразу не сказал, что ты - Поттер? – А оно вам было надо? – чуть насмешливо интересуется парень. – Я не люблю свою славу Мальчика-который-выжил. Пусть я и вроде как великий Герой это не отменяет того, что я каким-то образом, будучи еще не смышлёным младенцем, уничтожил другое живое существо. И пусть этот маг был хоть трижды темным и трижды проклятым, но он все еще был человеком. Именно поэтому я не люблю ни вспоминать про свой «титул», ни, тем более, гордиться им не вижу смысла, – пожатие плечами. И он тянется к кубку, наполненному привычным тыквенным соком. В каком-то смысле ему этого даже не хватало. Хотя не сказать, что это был его любимый напиток. Один из видимых перстней на руке был определителем ядов, и он молчал, это обнадеживало. Хотя все равно Салазар накачал его таким количеством зелий, что отравить молодого мага сейчас было мягко говоря проблематично. Не чувствуя себя особо голодным, он только немного попробовал предложенные блюда и принялся терпеливо дожидаться окончания праздничного ужина. После всех волнений дня просто хотелось спать, а ведь еще предстоял разговор с Северусом. Вон, какие взгляды бросает от учительского стола, многообещающие… Наконец трапеза подошла к концу и, получив напутствие выспаться, как следует перед учебной неделей, ученики принялись расходиться по своим гостиным. Хальд тоже потянулся вслед за теперь уже своим факультетом. Странная усталость наваливалась все больше. Но некромант ее привычно игнорировал. Еще и не в таком состоянии умудрялся находиться. Сессия в Академии иногда проходила в авральных условиях, особенно, если умудрялся накопить долгов. Многие спали вообще по пару часов в сутки. Некромантам в этом плане даже немного проще из-за замедленного метаболизма, можно было спать около пяти часов на двое суток. Но потом тело возьмет свое и можно впасть в сон на несколько недель. Поэтому маги старались не злоупотреблять врожденными способностями. Впрочем, как и допингами, потому как у всего есть побочные эффекты. И иногда такие, что лучше получить незачет, чем потом расхлебывать собственную глупость. Подземелья встретили почти привычной сыростью и угрюмостью. Только это уже давно не пугало молодого мага. Некроманты в основном занимались или в глубоких пещерах или в подземельях. И на то была причина. Камень и земля могли приглушить эманации магии смерти и даже в некоторых случаях послужить некоторой защитой от глупостей учеников. Ну и про создание необходимой атмосферы не надо забывать. Почти всем магам свойственна некоторая театральность, что поделать, хочется похвастаться своими силами, способностями и умениями. И перед воспитанниками тоже. К тому же, если психика не выносит просто давящей темноты подземелий и своеобразного нагнетания обстановки факелами, цепями и прочим антуражем, то что уже говорить о непосредственно ритуалах? А ведь даже простейшие из них не всегда приятны и безобидны. Поэтому сейчас Хальд чувствовал себя, если не как дома, то очень похоже на это. Студенты пришли в коридор, оканчивающийся вроде как тупиком, тихий шепот: «Василиск» и стена плавно уходит в сторону. Хальд улыбается уже открыто. Давно он здесь не был. Навстречу ученикам из-за дивана выдвигается Калазиас и, растолкав ничего не понимающих ребят головой, проходит к своему хозяину, довольно урча. – Соскучился? – Хальд чешет зверя за ушами. А окружающие только таращат глаза на массивную собаку со слишком умными глазами. В этот момент появляется Снейп. Как всегда мрачный и в неизменной черной мантии, застегнутый на все пуговицы и прямо таки внушающий трепет. – Итак, студенты. Я профессор Северус Снейп – декан факультета Слизерин. В плечо Драко впились чужие пальцы, сжимая почти до боли. Блондин резко оборачивается. – Поттер, – шипит он, чуть вздергивает подбородок, собираясь заглянуть наглецу в глаза и высказать все, что думает, но вместо этого замирает. В зеленых глазах за стеклами очков его ждал вертикальный черный зрачок. – Дракон, где у вас уборная? – Малфоя хватило только указать направление кивком головы и просипеть: – До конца коридора и налево, – кивок в ответ и Хальд опрометью бросается к двери, игнорируя возглас кого-то из старшекурсников и удивленно-непонимающий взгляд Снейпа. Калазиас провожает хозяина недоуменным и взволнованным взглядом. – Мистер Малфой? – прервавшись на полуслове вкрадчиво интересуется декан. – Ничего не знаю, – мгновенно реагирует Драко. Снейп хмурится, ощущая, как холодеет и сжимается браслет опекуна на руке. – Мистер Малфой, найдите нашего несчастного «героя» и приведите ко мне в кабинет. – Да, сэр, – блондину ничего не остается, кроме как кивнуть и направиться прочь из гостиной. Перечить крестному было плохой идеей в любом случае, а сейчас, когда он не в духе, так и подавно. – Калазиас, – зверь встретился взглядом с черными глазами, кивнул, и потрусил вслед за Драко. Драко на несколько минут замирает, выйдя из гостиной и раздумывая, куда же мог податься странный парень и не сходить ли правда проверить уборную. Когда рядом с ним деловито протопывает химер в конец коридора, блондин только хмыкает сам себе и направляется следом за зверем. В конце концов, кому, как не питомцу лучше всего знать где его хозяин. – Эй, ты живой? – Малфой аккуратно заглядывает в комнату, полную кабинок, закрыта только одна и звуки оттуда доносятся не самые приятные. – Пока да, – доносится из-за дверцы, спустя еще пару минут. – Что ты тут забыл, Малфой? – Профессор Снейп попросил тебя привести к нему в кабинет, когда я тебя найду, – ядовито отвечает блондин, отодвигаясь подальше от кабинки. – Угу. Но точно не сейчас! – похоже, Харальда снова выворачивает. Калазиас озабоченно ворчит, прохаживаясь из стороны в сторону перед кабинкой туалета. – Калазиас, прекрати мельтешить, меня укачивает! – Что с тобой, Поттер? – не выдерживает блондин, спустя еще минут пять. – Хреново мне, не видишь? – дверца открывается и бледный в зеленцу парень, пошатываясь, добредает до раковины и принимается умываться. – А почему? – А я откуда знаю? Может, сглазил кто добрый, или подсыпали чего… Блин, – черноволосый опять зеленеет и бросается обратно в кабинку. Проходит минут десять, прежде чем его окончательно отпускает. – Слава Небу… Я уже думал, скоро внутренности выплюну. – Хальд полоскает рот. Кончики пальцев дрожат и парень ожесточенно растирает руки. Драко молча наколдовывает стакан с водой и протягивает его зеленоглазому магу. Тот благодарно кивает и жадно пьет. – Отпустило? – Похоже, да. Пошли, проводишь до комнат профессора. А то я тут с непривычки заблужусь. – Ну пошли, – Малфой все еще не уверен, что Поттеру лучше, потому что он все так же бледен, правда стоит явно уверенней на ногах. Да и зверь его уже совсем не нервничает. Добраться до рабочего кабинета Ужаса Подземелий много времени не занимает. Комнаты профессора находятся недалеко от класса зельеварения. И в свое время ему приходилось там бывать и не раз. И не сказать, чтобы воспоминания были приятными… – Пришли. – Драко стучится и приоткрывает дверь. – Профессор, это мы. – Заходите, – когда оба парня оказываются в комнате Снейп мгновенно оценивает внешний вид Харальда и хмурится, видя, как химер обхватывает своим хвостом талию парня. Будто помогает тому устоять на ногах. – Хальд? – Хочу сесть к теплу и выпить укрепляющего, – парень тяжело вздыхает. – А до этого я малость не коммуникабелен. Не вам одному этот день дался с трудом, профессор. – Крестный? – откровенно растерялся Малфой-младший от такой отповеди парня. – Все нормально, Драко, – и, о диво, блондину показалось, что Снейп даже немного улыбнулся. – Пойдемте ко мне в комнаты. Хальд просто кивает. В личных покоях профессора он не был ни разу, но если там есть камин, плед и чай, он будет любить этого человека… По крайней мере, до следующей ядовитой фразы. Зал оказался достаточно просторной комнатой с мягким ковром на полу и жарко растопленным камином, перед которым стояла пара кресел. Хальд не задумываясь прошел к одному из них и буквально рухнул в него. Парня знобило. Химер огляделся и, приметив на стоящем у дальней стены диване плед, притащил его хозяину. Мог бы сам – укутал, а так только умильно смотрел снизу вверх, пока парень укрывался. Все это время Драко старательно пытался удержать челюсть на месте. Снейп приказал домовикам подать горячий чай, а сам ушел в соседнюю комнату, что служила его личной лабораторией. Буквально спустя минуту он вернулся с фиалом зелья. Смотрит на своего подопечного, вздыхает и кладет руку на лоб. Отмеряет зелье в чашку с чаем и протягивает ее Хальду. – Драко, тебе необходимо отдельное приглашение? – Северус вопросительно выгибает бровь. Блондин отрицательно качает головой и подтаскивает еще одно кресло к огню. Иногда они сидели у этого камина втроем. Крестный, отец и он сам. Поэтому неловкости не было, было безмерное удивление, что их желчный профессор может проявлять к кому-то заботу. – Так, Хальд, во что ты опять вляпался? – Ни во что я не вляпывался, – парень бурчит в чашку. – Похоже, просто отравился. – «Просто отравился»? – сарказм так и сочился из каждого слова зельевара. – «Просто» при всем желании не получится. – Харальд морщится. – Во мне достаточно много противоядий. Так что можно сказать, что я устойчив к большинству ядов. Плюс ко всему мне в желудок вшит безоар. Так что «случайно» я отравиться просто не могу. Но реакция именно как на отравление. Организм постарался со всей доступной ему скоростью избавиться от гадости. А значит, что-то было в еде. А если учесть, что съел я мало, то штука должна быть убойнейшей… – Или это был конфликт зелий, – два голоса в сознании сливаются в один и Харальд трясет головой от неожиданности. Два гениальных алхимика в одной комнате - это слишком много. Салазар смеривает задумчивого Снейпа взглядом и кивает сам себе. – Хальд, мы с Годриком сходим на кухню, поинтересуемся у домовиков, что и как. Я думаю, что могу доверить тебя ему и отдохни хорошенько, – парень только согласно прикрывает глаза. – Если это был конфликт зелий, – продолжает тем временем Северус, – то скорей всего, это было что-то из разряда чувственных. Вроде приворотного. – Я бы скорее клонился к зелью вражды, – намекающее кидает Салазар и исчезает из комнаты, все так же никем, кроме Хальда, не замеченный. – А могло это быть зелье вражды или наоборот доверия? – повторяет предложения древнего мага вслух Поттер. – Возможно. Но тогда возникает закономерный вопрос: «кто?». – Да кто угодно. – Харальд морщится и устало прикрывает глаза. – В любом случае этот «кто-то» будет ждать реакции на свое действие. А не получив желаемого, скорей всего либо задумается над методами, либо попробует снова. Вот тогда уже и можно будет думать кто и почему. Я не хочу загадывать заранее, профессор. А то мало ли. Ошибешься, а потом на костер, – кривая улыбка. – Ну, или общественное недовольство, что тоже мало приятного. – Хорошо. Драко, – Малфой вскинулся, с любопытством вглядываясь в лицо своего крестного. Нет, он, конечно, знал, что Снейп может быть вполне человечным, но раньше это проявлялось только по отношению к его семье, а тут посторонний. – Насколько я помню, у вас в комнате было свободное место? – Да, профессор. Харальд будет жить с нами? – Почему бы и нет, – наследник Певерел смирился с изящной «местью» судьбы. Кто бы мог подумать, что истинный Лев Гриффиндора, мало того, что будет защищать слизеринцев, так еще поступит на их факультет и будет вынашивать планы по возвращению Великому Темному Лорду жизни и вменяемости? Да никто, и это, пожалуй, к лучшему. – Хальд, тебе уже лучше? – Снейп внимательно осмотрел парня с ног до головы. На лицо вернулись привычные краски, да и весь он как-то расслабился и не напоминал туго сжатую пружину. – Да, профессор, спасибо. В обморок точно не упаду, – химер недовольно заворчал. А парень, усмехнувшись, поднялся из кресла, попутно аккуратно сворачивая плед. – Разрешите покинуть ваше, во всех смыслах приятное, общество? – Конечно, – скептично искривленные губы. – Вы свободны. Хальд, – когда они вместе с Драко были почти у дверей в коридор. – Я все хотел спросить, насколько Калазиас разумен? – Достаточно, чтобы самому выбирать себе друзей и врагов. – Поттер отвесил легкий прощальный поклон и вышел за дверь, предварительно пропустив перед собой химера и Малфоя. – Сумасшедший ребенок. – Ворчал Годрик, по привычке перемещаясь по внутренним коридорам Хогвартса. – Неужели он совсем не почуял опасности? – Я думаю, нет, если это и правда было зелье вражды, то прямой опасности, как тот же яд, оно не несет. Поэтому перстень не среагировал. А ваша хваленая интуиция боевиков на такие угрозы не распространяется. – Так чего ему было так плохо? – Думаю, потому что параллельно кто-то из девушек за столом тоже что-то подмешал ему в кубок. Хотя вот об этом мы достоверно точно никогда не узнаем. А брать кровь у Хальда на анализ бесполезно. – Это почему? – Потому что он Василиск, как и я. И все те противоядия и зелья, которыми я его накачивал, в основном были для смягчения эффекта его собственной крови. Наш мелкий еще не осознает всей прелести оборота в магическую тварь. – То есть, ты хочешь сказать, что в нашей семейке на одного чешуйчатого гада стало больше? – ошарашено выдыхает Гриффиндор. – А ты что думал, он будет оборачиваться как и ты, в мантикору? – Я вообще об этом не думал, – признался древний маг и толкнул дубовую дверь в святая святых любого замка – кухню. – А вот и зря. – Салазар скользнул вслед за другом в приоткрытую дверь. В Хогвартсе они обладали почти что материальностью, если хотели. И духам, конечно же, было приятно вспомнить некоторые вещи, свойственные живым людям. – Хотя знаешь, некоторые перемены в нем меня настораживают. – Например? – Годрик вышел в центр комнаты. – Домовые эльфы Хогвартса! – командный тон срабатывает как всегда прекрасно. Домовые стали собираться со всего замка. – Например. – Слизерин со вздохом замер рядом с мужчиной плечом к плечу. – Я раньше не замечал такой сильной любви Хальда к огню, хотя как змее это достаточно странно, к теплу не спорю, но именно к открытому огню? Странно. Кровь у него немного сменила состав, не так, как при обычной подготовке тела к первому преображению… Я не знаю, что он там в академии с собой утворил… Вполне возможно, он сам не знает и это влияние Вечной Госпожи. Поэтому нам остается только ждать, что из этого вырастет. – Главное, что б нас не сожрало, – саркастично отвечает Годрик. – Думаю, мы будем последними в списке блюд, – не менее «оптимистично» заверяет его древний маг. Они оба примерно представляют, какими чудовищами могли стать представители семьи Певерел. Маги-некроманты страшны по своей сути, а уж разгневанные или потерявшие себя… Это кара, кара для всего мира. А это тысячелетие много задолжало Вечной Госпоже, да и не только ей… – Мы все здесь, Основатели. – Главный эльф Хогвартса склоняет голову. – Это хорошо, – широкая улыбка на губах боевого мага почему-то не внушает радости. – А теперь ответьте, кто занимался столом факультета Слизерин на этом ужине? – Мы… – несколько эльфов выходят вперед. – Наш Наследник сидел за этим столом… – тишина в помещении становиться угрожающей. – И ему было плохо… Не смертельно, хвала Матери-Магии, но все же. – Годрик внимательно осмотрел домовых эльфов, которые уже и так были бледнее мела. – Что вы можете сказать? Домовые эльфы, каждый, заголосили на свой лад, клянясь всем, чем можно о том, что ничего не знают. Боевому магу это быстро надоело, хотя он и не слышал в их голосах фальши. – Салазар? – Гриффиндор повернулся лицом к черноволосому мужчине. – Так мы ничего не добьемся. – Значит, мы ставим неправильные вопросы. – Темный улыбнулся холодной улыбкой обнажающей клыки. – Старший эльф Хогвартса? – Халфи слушает, Господин. – Сейчас вы напрямую подчиняетесь директору? –Да. Ведь он позиционируется как наследник Вашей Воли. – Чшшшто??? – голос мага ушел в змеиное шипение. Гриффиндор только прикрыл глаза ладонью и отошел в угол помещения, садясь на табуретку. Кольца призрачного Василиска не менее смертоносны, чем у его живой формы. – Нашшшшей Воли-сссс? – несколько минут побушевав и приведя всех присутствующих, кроме Годрика, в ужас и трепет, Древний Маг возвращает себе человеческий облик. – Так что директор говорил делать с едой детей? – Иногда директор спускается к нам и проверяет качество готовки, – задумчиво говорит одна из домовых эльфиек. – Может тогда что-то случается? Мы же не можем ему перечить и, если он запрещает видеть, мы не видим. – А если он прикажет забыть? – Годрик хмурится. – Мы забудем. – Плохо, все плохо… – Не настолько. – Кривая улыбка на губах черноволосого мага. – Все эльфы Хогвартса приносили клятву быть верными Замку и его Хозяевам. Сейчас Хозяева Хогвартса перед вами. Теперь, если директор замыслит что-то против детей, кого-то конкретно или факультета в целом, вы найдете нас и расскажете нам или нашему наследнику Харальду Игнотусу Поттеру, ясно? – Да! – Но мешать открыто директору не надо, как и перечить, – добавляет уточнение Гриффиндор. – Мы поняли, Основатели! – глубокие поклоны от домовых эльфов. – Тогда мы уходим. – До свидания! – опять хором. Эльфы разбредаются по своим делам, а основатели отправляются на поиски своего воспитанника. Мало ли, куда он мог влипнуть не дойдя до комнаты? Хотя с таким же успехом, он уже мог сладко спать. С этим ребенком никогда и не в чем нельзя было быть четко уверенным. – Харальд? – Малфой притормаживает в одном из коридоров. – У тебя хватит сил на небольшой разговор? – Ага, – парень приваливается плечом к ближайшей стене и зевает. – Слушаю. – У меня много вопросов на самом деле. Почему ты помог нам в поезде, почему попал именно на Слизерин и явно не испытываешь по этому поводу дискомфорта. Хотя насколько я знаю, твои родители оба учились на Гриффиндоре. Где ты раньше учился? Почему крестный к тебе так относится? И главное, как относиться ко всему этому нам? – Ох, сколько вопросов разом, – саркастично. – Но отвечать я на них буду только если ты дашь Непреложный Обет. Я не считаю тебя предателем, но в жизни случается всякое, и я предпочту подстраховаться. – Я подумаю над твоими словами. – Договорились, а теперь - спать, Дракон. Уроки завтра никто не отменял, – и уже через пару минут оба парня входят в общую спальню. Хальд несколько секунд изучает своих соседей, кивает еще не заснувшему Блейзу и ныряет под полог свободной кровати. А слизеринцы наблюдают, как быстро обрастает чарами полог. Достаточно простыми, но и достаточно мощными, чтобы так уж легко их снять было невозможно. Зверь аккуратно укладывается на пол рядом с кроватью и прикрывает глаза. При желании, Химер может не спать днями, но сейчас в этом нет необходимости. Котята вокруг не смогут двигаться достаточно тихо, что бы не потревожить чуткий сон зверя. А значит, смело можно отдыхать и постараться не откусить чего важного мелким спросонья, если они полезут к его хозяину. – Уже спит? – Годрик заглядывает в общую спальню через плечо черноволосого. – Ага. Что будем делать? – Напишем ему, что узнали, утром все равно прочтет. Утро вечера мудренее. – Пишешь ты, – злорадно открестился Салазар. – Ладно, – с видимым неудовольствием сдается Гриффиндор и скалится. – Но комментарии и уточнения, если он потребует, с тебя. – По рукам, – и оба духа утекают куда-то в сторону еще более глубоких подземелий, провожаемые взглядом желтых глаз. Иногда Химеру очень хотелось покусать этих двоих, спасало от праведной мести двух древних магов только их нематериальность. И неумение Калазиаса вредить эфирным телам. Но это пока что. Хозяин-некромант - это кладезь для совершенствования в подобной сфере. Зверь сладко зевнул и закрыл глаза, предаваясь мечтам о сладкой мести.