Уроки пикапа для каштанов

В первый раз, когда я увидел этого человека, он спас мне жизнь. Наверное, только поэтому мне хватило смелости искать новой встречи с ним – не хотелось оставаться в долгу. Кроме того, я не привык забывать тех, кто однажды проявил ко мне доброту – намеренно или же благодаря чистой случайности. Честно говоря, когда он зашел в ту таверну, испугался я до колик. Не то чтобы я был не рад столь внезапному вторжению... Все-таки, если бы не он, именно мне предстояло бы превратиться в утыканного ножами ежа... Но в тот момент, сами понимаете, я просто лишился дара речи. Этого человека окутывала тьма. Да-да, я нисколько не преувеличиваю. Тьма клубилась и у него внутри: черный, густой дым, вроде того, что веет над чумными кострами. А если вглядеться еще пристальней, как умеем только мы, эльфы, можно увидеть и нечто, спящее в этой тьме. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что лучше этому никогда не просыпаться. Наблюдая за тем, с какой легкостью мой нежданный спаситель раскидывает своих вооруженных до зубов оппонентов, я лишь подтвердил свои опасения. В этой на первой взгляд неравной схватке он сам был оружием, без устали наносящим отточенные смертоносные удары. Ни одного лишнего движения, ни малейшей осечки. У моих недавних мучителей просто не было шансов. Уже потом я услышал, как он, склонившись над захлебывающимся кровью несчастным, сказал всего несколько слов: мол, передай своему господину, что Черный Мечник вернулся. Черный Мечник. Это прозвище на удивление точно ему подходит. Не возникало никаких сомнений, что этот человек ничто иное как воплощение зла. И все же именно он спас мне жизнь. И, к слову, не тронул никого, кроме той гнусной шайки головорезов. Этот странный диссонанс никак не желал укладываться в моей голове, подстегивая присущее мне любопытство. Именно поэтому я принес ему ключ, когда он мотал срок в темнице, ожидая своего рандеву с петлей. На нем живого места не осталось, но все же он не выглядел побежденным. Словно опасный хищник, прилегший отдохнуть, перед тем как снова выйти на охоту. Тогда я даже залечил его раны, уж не знаю, из сочувствия ли, или по какой другой причине. Мне все сильнее казалось, что вот-вот спадет эта пугающая броня, и за ней покажется вполне живой человек со своими недостатками и слабостями. Наверное, я все-таки неисправимый оптимист. В реальности же все оказалось намного прозаичней. Этот неблагодарный не только не сказал мне обыкновенного «спасибо», но еще и некультурно обозвал насекомым, что впоследствии стало чем-то вроде моего нелестного прозвища. Я, конечно, ужасно обиделся, и поспешил гордо удалиться. В конце концов, никто и никогда не был так холоден со мной. Я просто к этому не привык, ведь обычно люди реагируют на эльфов совсем иначе. Нами восхищаются, нам изумляются... Не скрою, бывает, что и боятся. Но чтобы так откровенно презирать! Хотя, конечно, Гатс далеко не обычный человек. За время нашего короткого знакомства я научился улавливать сигналы, говорящие о том, что его лучше не трогать. Вот и на этот раз... Черт меня дернул воззвать к его лучшей стороне. Иногда мне кажется, что эту сторону я вообще сам выдумал, а на самом деле там только мрак кромешный. Единственное, что меня спасает, так это мой врожденный оптимизм. Я могу, когда хочу, быть достаточно неотразимым. Спорю на что хотите, иногда даже бука Гатс не знает, как до конца противостоять моему очарованию. Погодите-ка, погодите... А ведь это идея! Я мог бы попытаться его соблазнить. А теперь стоп. Самое время кое что прояснить. Дело в том, что мы, эльфы, биполярны. Рождаемся одинаковыми, прямо как в инкубаторе, а уже потом выбираем свой пол в зависимости от желания и общих наклонностей. Конечно, я никогда не рассматривал Гатса с ЭТОЙ стороны, не до того как-то было. И вообще, еще недавно я считал себя каштаном. Но внутреннее чутье подсказывает мне, что только таким образом я смогу его расшевелить. Стоит только вспомнить, как однажды я, устав от его бесконечной грубости, решил выказать свое презрение и обратился в упрощенную версию самого себя. Ха-ха! Через пару минут его обычно хмурое лицо стало напоминать перезрелый арбуз! Уверен, что таким образом бедняга пытался выразить радость. Я, знаете ли, вообще люблю это дело, всяческие там перевоплощения. Увы, среди своих меня считают белой вороной. Как и все гении, большую часть жизни я провел в тени отторжения. Мне бывает трудно заводить друзей, потому что в порыве веселья я могу увлечься и вести себя неподобающе для разумного существа. Так они все считают. А я вот думаю, что каждому человеку, даже такому большому и страшному, как Гатс, было бы нелишне иногда разорвать шаблон-другой и увидеть себя в новом свете. Кто знает, может, если мне удастся его развеселить, он наконец покажет свое истинное Я. Что-что? Это опасно? Попахивает безумием? Ха-ха! Я Пак Бесстрашный! И сейчас, чувствую, настал мой звездный час. А этот так называемый Черный Мечник... он у меня еще попляшет. В конце концов, успех моей операции зависит далеко не от размера меча.