Между небом и землей

Автор слезно просит прощения за свое отсутствие, ибо защита диссертации съела весь его мозг Т__Т Но я медленно прихожу в себя и продолжаю все работы, да :) - Может тебе лучше взять перерыв? Всего лишь на недельку, разобраться со всем этим кошмаром, что творится у тебя в голове, - Дону сдавленно улыбается, наблюдая за тем, как Хоя ожесточенно стягивает с себя футболку, и переодевается в принесенную из дома рубашку, не глядя кидает скомканную вещь в пакет, который тут же засовывает в рюкзак. - Ты так уверен в том, что мне хватит недели, чтобы разобраться во всей этой лжи? – Ховон поднимает глаза, в глубине которых плещется застарелая, сотни раз смешанная с плесневеющей затхлостью собственной ненужности ноющая боль, - Кажется, я схожу с ума, - спустя несколько минут томительного молчания, продолжает он, отшвыривая в сторону рюкзак, обиженно звякнувший корпусом телефона в боковом кармане. - Я уже ни в чем не уверен, - осторожно произносит Дону, подходя ближе, - Но я хочу тебе помочь. Правда. - Я знаю, Дону-я, - слабое подобие улыбки возникает на губах Хои и тут же гаснет, словно неверное пламя свечи, не выдержавшее слишком сильного порыва ветра, - Но, думаю, что мне поможет только психиатр и смирительная рубашка, - он усмехается, тяжело вздыхает и поднимает рюкзак с пола. - У меня есть хороший специалист на примете, - тут же выдает Дону, - В смысле, не психиатр, а врач, который… в общем с эмоциональными состояниями работает.., - Дону сбивчиво подбирает слова, не зная, как объяснить лучшему другу то, о чем он сам имеет весьма слабое представление. - Думаешь, в этом есть смысл? – Ховон снова вздыхает, бесцельно перекатывая в руке пластиковый брелок, изображающий одного из мультяшных героев, - Все эти врачи, психологи, психиатры… Откуда им знать про мои проблемы с Сонджоном? - Смысл всегда есть, - серьезно отвечает Чжан, прикидывая, закончился десятиминутный перерыв или нет, - Попробуй, хуже-то уже не будет. - Это точно, - коротко и болезненно усмехается Хоя, вставая со скамейки, - Ну ладно, я схожу к этому твоему специалисту. Адрес какой? Дону спешно черкает на листке, выуженном из кармана спортивных штанов пару строк и торопливо сует его в руки друга, - Вот, надеюсь, поймешь мой ужасный почерк, - он переминается с ноги на ногу, отсчитывая секунды до окончания перерыва, - Звони, если что, я приеду и отвезу тебя куда надо. - У меня своя машина есть, хен, - почти улыбается Хоя, скрываясь за дверью, - Но все равно спасибо. Улица, расстилающая перед ним все также беспросветно сера, и Хоя до упора вдавливает в пол педаль газа, грозя получить как минимум сотрясение мозга на первом же повороте. Но ему почти все равно. Одна боль всего лишь заменит другую. И ничего больше. Благо, улицы пустынны, не иначе как его личный ангел-хранитель, решивший, что его подопечному и без того хватает приключений в этой жизни, ведет машину вместо него. Тормоза крошат асфальт, ремни безопасности больно впиваются в саднящую грудь, заставляя выпустить из рук матовую поверхность руля. «Практикующий психолог Со Ин Гук, второй этаж, кабинет 215» - косые строчки, написанные неровным почерком Дону, складываются в буквы и слова. Он поднимается на второй этаж, внимательно вглядываясь в репродукции картин, висящие на стенах: морские пейзажи, узкие улочки европейских городов, поросшие лесом горы, извилистые ленты рек в окружении девственно зеленеющих лесов. Все это, очевидно, должно настроить будущих клиентов «практикующего психолога» на нужный лад. Табличка на двери почти в самом конце коридора блестит и притягивает к себе взгляд гранеными оттисками букв. Хоя осторожно касается двери и, просунув голову в узкую щель, произносит, почти пугаясь звука собственного голоса, - К вам можно, сонсенним? – Сидящий за широким столом человек поворачивает к нему свою голову, неторопливо перебирая пальцами по бумагам, уложенным аккуратной стопкой, и с губ Хои срывается удивленный возглас, - Хен? Я думал, ты все ещё в университете… В Пусане… - Я закончил его год назад, - иронично улыбается парень, на несколько лет старше его, в карих глазах сквозит непонятный интерес, - Родители настояли на том, чтобы я переехал в Сеул и открыл свое дело. Им не терпелось вложить наследство моего дяди в какой-нибудь бизнес, приносящий доход, и вот я здесь, как видишь. А ты что здесь делаешь? – парень, сдвигает бумаги на край стола и вопросительно смотрит на младшего. - К тебе приехал Гук-хен, за консультацией, - в тон ему усмехается Ховон, пряча за показной усмешкой исподволь растущее беспокойство. Встретить здесь одноклассника своего старшего брата, да ещё и его лучшего друга по совместительству, не лучший вариант из тех, что могла подкинуть ему и без того не слишком-то благосклонная судьба. - Какие-то проблемы? – тон голоса Ингука тут же становится по-рабочему деловым, и почти безэмоциональным, - Что случилось? - Хен, об этом сложно говорить, особенно с тобой, это слишком личное, - Хоя неуверенно переступает с ноги на ногу, - Мне было бы куда как легче рассказать обо всем, будь ты совершенно незнакомым мне человеком. - Чтобы ты мне сказал, это не выйдет за пределы этого кабинета, - тот обводит взглядом комнату, на пару мгновений останавливая свой взор на массивных часах, висящих на противоположной стене, - Об этом не узнает ни Ходже, ни Ходжун, ни твои родители. Только я и ты. Врачебная этика, сам понимаешь, - Ингук внимательно разглядывает ремешок часов у себя на запястье и терпеливо ждет ответа, постукивая пальцами по крышке стола. - Ты так уверен в этом, хен? – Хоя недоверчиво улыбается, поправляя воротничок рубашки, - Моя история явно выходит за рамки всего, что прежде слышали эти стены… и ты… - Поверь, за то время, что я работаю здесь, я слышал такое, что ничему уже не удивлюсь, - старший по-прежнему сохраняет спокойствие и не догадывается о том, что за исповедь его ожидает. - Ну…. Раз ты так настаиваешь, - Хоя осторожно опускается в кресло напротив, расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке, медлит пару секунд или около того и медленно роняет слова, стараясь абстрагироваться от ситуации произошедшей ним и представить все дело в виде истории стороннего наблюдателя. - Некоторое время назад у меня начались проблемы с человеком, с которым я встречаюсь последние два года. Я не уверен, но чувствую, что наши отношения дали трещину, которая лишь разрастается день ото дня. Сколько бы я не старался её склеить. Между нами появилось слишком много недомолвок и тайн, причем с его стороны. А не с моей. Это пугает и сводит с ума. Потому что я люблю его больше, чем кого-либо в этой жизни. За исключением разве что моей семьи. - Проблемы с твоей девушкой? – уточняет старший, получая в ответ неуверенный кивок головой, - Ты в чем-то её подозреваешь? С чего все это началось? Хое сложно думать о Сонджоне, как о существе женского пола, но выдавать собственную тайну он ещё не готов. Достаточно и того, что обо всем знает Дону, - Пару месяцев назад, с тех пор как он, в смысле она, приехала поступать в колледж, - он путается в собственных словах и изо всех сил старается унять нервную дрожь, выдающую его с головой. Но Ингук, кажется, не замечает его оговорки, или делает вид, что не замечает. Он преувеличенно внимательно слушает его исповедь, делая пометки в блокноте в обложке из тисненой кожи, - Мы живем вместе. В квартире, которую я снимаю здесь. Пока мы были в Пусане… в смысле, пока я не переехал в Сеул, все было идеально, или почти идеально. Никаких ссор и недомолвок. Все началось здесь. Я нашел в папке с рисунками портрет какого-то парня, но сначала не придал этому значения. Мало ли что они рисуют в своем художественном колледже. Но после этого она стала избегать меня, стыдиться всего, что, так или иначе касается наших с ней отношений. - С каждой новой фразой представлять Сонджона в виде абстрактной девушки становится все легче, отчасти потому, что от этого ему кажется, что все происходит не с ним, а с кем-то совершенно посторонним, превращая ноющую боль в нечто бесплотное и ирреальное. - Мы успели поссориться из-за этого, и я временно переселился к Дону. Ты его знаешь, хен, тот парень, с которым ты долго переписывались на одном из танцевальных форумов. Но я вернулся обратно, спустя неделю или около того. Потому что все ещё люблю её. И продолжаю верить в то, что и она меня тоже любит, - Ховон тяжело вздыхает и, встав с кресла, наливает себе воды из кулера, стоящего в углу кабинета. Он делает несколько глотков и, собравшись с мыслями, завершает свой нехитрый рассказ, - Но вчера она не явилась домой. Мобильник был недоступен. Я чуть не сошел с ума, обзвонил все больницы, госпитали, полицейские участки и, о, боже мой, все морги в городе. А утром, она включила телефон, и я смог наконец-то дозвониться. Но трубку взял ее друг. Сказал, что она ночевала у него. Телефон разрядился, а зарядку она естественно не взяла. И тут меня как током ударило. Слишком уж это похоже на сюжет низкосортной дорамы для домохозяек. Слишком наигранно. Не знаю, как объяснить. Просто я больше не верю в такие совпадения. Их становится все больше и больше. Что мне делать, хен? – Хоя залпом допивает воду и сминает пластиковый стаканчик, роняя на пол прозрачные капли, в его взгляде едва теплится почти угасшая надежда, словно слабый росток, упорно пробивающийся сквозь давящую тяжесть асфальта. - Попробовать серьезно поговорить с ней, - задумчиво отвечает старший. – А ещё лучше прийти ко мне на прием с ней, - Сложно делать какие-то выводы только лишь на основе твоего рассказа. Как ни крути, это твоя точка зрения. И она может быть несколько однобокой, уж извини. - Все в порядке, хен, - слабо усмехается Ховон, пряча дрожащие пальцы под столом, - Только вот не думаю, что она согласится. - Если ей нечего скрывать от тебя, она согласится, - ободряюще улыбается Ингук, закрывая блокнот, - В любом случае, я буду ждать вас. И тебя и её. Вот мой телефон, - он протягивает Хое визитку и, снова улыбнувшись, произносит, - может, пообедаем как-нибудь вместе? Я так давно не встречал никого из наших, что, кажется, почти забыл родной диалект. - Я подумаю над твоим предложением, хен, - слабо улыбается Хоя, засовывая матово-белый картонный прямоугольник в карман рубашки, - Я позвоню, если что, - он неловко пожимает руку и выходит из кабинета, ещё более взволнованный, чем прежде. Разговор с другом брата лишь подтверждает его сомнения, и он решает ещё раз поговорить с Сонджоном. Ухену снова скучно. Сонджон не отвечает ни на его провокационные смс-ки, ни на чересчур откровенные смайлы в какао-ток. А переписка с Джиюном, просиживающим штаны на лекции по практическому маркетингу, зашла в тупик, так толком и не начавшись. Настроение вот уже в какой раз выходит из положения равновесия, точка баланса исчезает за горизонтом, помахав на прощание ручкой и Наму не остается ничего другого, кроме как покинуть комнату и отправиться слоняться по этажам в поисках приключений на свою пятую точку. Занятый своими мыслями Ухен не сразу обнаруживает Сонгю, направляющегося в его сторону из восточного коридора на третьем этаже. Старший недовольно морщится, опуская глаза, но продолжает упрямо двигаться вперед, сокращая расстояние между ними, тогда как Ухен стоит на месте, сосредоточенно изучая только что пришедшее сообщение. И только когда между ними остается не больше пары шагов и хриплое дыхание Кима врывается в темную тишину коридора, Нам поднимает глаза, пряча за странной усмешкой непонятную нервозность. - А ты все так же нетерпелив, Сонгю-хен, - роняет он сквозь неплотно сомкнутые губы, - Что, если бы я не заметил его? Или удалил, так и не прочитав? – вопреки собственному желанию полностью игнорировать эти лисьи глаза напротив, Ухен всматривается в их каштановую глубину, до дрожи в пальцах, до остервенения, переходящего в сумасшествие. - Я бы нашел способ выцепить тебя Ухен-ши. Только и всего. Смс-ка это лишь один из способов, - голос Сонгю начисто лишен эмоций, никаких полутонов и фонового шума. Только четко выверенная информация, заключенная в слова и звуки. Или быть может так кажется Ухену, который предпочел бы совершенно иной стиль ведения беседы и другую обстановку, - Но я вижу, что ты её все же прочитал, - на губах Сонгю на какую-то долю мгновения появляется призрачная тень его обычной улыбки, - так что, думаю, мне не нужно объяснять, зачем ты мне нужен. - Я тебе нужен? – нарочито наигранно удивляется Ухен, пряча за этой бравадой спрятанное глубоко внутри так до конца не исчезнувшее чувство собственной ненужности и опустошенности, - Какая неожиданность! Долгое воздержание дает о себе знать? – интересуется он, наклоняя голову и пытаясь прочесть хоть какую-то эмоцию на мертвенно-бледном лице Сонгю. - Не. Надо Лезть. В мою. Личную жизнь, - сквозь зубы цедит Сонгю, уже пожалевший о своем необдуманном решении поговорить с самым невозможным на свете человеком. Какое ему, в конце концов, дело до Сонджона и его душевных терзаний?! Во всем виноват Ли Сонель и его щенячье-тоскливый взгляд, черт бы его побрал. - А она у тебя есть, эта личная жизнь? – короткий смешок срывается с губ Ухена прежде, чем он осознает это, и отступает назад, заметив в глубине глаз старшего тоскливо-вымученную решимость. - Не твое дело, - Сонгю отточено-лениво усмехается, понимая, что каждая такая усмешка съедает едва ли не половину его и так не безграничных сил, - Я сюда пришел не о своей личной жизни беседы вести. Скорее поинтересоваться твоей, - последняя фраза застревает в горле, перекрывая доступ воздуху, кровяными всполохами разрывает внутренности, рикошетом отдаваясь в черепной коробке. Сонгю непроизвольно морщится, стараясь абстрагироваться от нестерпимо ноющей боли, разъедающей его не хуже самой ядреной кислоты. - Вот как, - Ухен пытается вести себя так же спокойно, как и Ким, но сердце, отбивающее чечетку внутри грудной клетки, выдает его с головой, - с чего бы вдруг тебя начала интересовать моя личная жизнь? Мы, кажется, уже не встречаемся с тобой. Или я что-то путаю, хен? – он делает пару шагов навстречу Гю, осторожно переступая с пятки на носок. - С того, что ты связываешься не с теми, Ухен-ши, - Сонгю все труднее подбирать слова, каждое из них приходится в буквальном смысле собирать по кусочкам. Присутствие Ухена рядом калечит и без того не до конца оправившуюся психику, - Ты в курсе, что у Сонджона есть парень? - Представь себе, да, - усмешка Ухена отточенным ножом блестит в полумраке коридора, заставляя Сонгю зажмуриться и отступить в сторону, прижаться к стене, пачкая форменный пиджак колледжа в осыпающейся штукатурке, - Но это ничего не меняет. Так даже интересней. Наблюдать за ним, и знать, что в это же самое время тот, второй, сходит с ума от неизвестности и боли. Что может быть занимательней, а хен? – Ухен подходит почти вплотную, прижимая к стене старосту. Сонгю тяжело дышит, закрывая глаза, словно опасается, что не сможет выдержать цепкого взгляда последнего и этой лощеной усмешки. - Что такое? – голос Ухена пробивается сквозь пелену его собственных кровоточащих воспоминаний, ломая сухожилия, без сожаления расчленяет на составные части все то, что раньше составляло собой целостный организм, заставляя Сонгю едва слышно простонать свое имя, - Мои слова тебя ранят, хен? – участливо интересуется он, крепко сжимая в руках дрожащие плечи старшего. - Мне плевать. Плевать. ПЛЕВАТЬ! – кричит Сонгю, стараясь оттолкнуть нависшего над ним Наму, вырваться из плена его сильных рук и непроницаемо-темных глаз, - Я просто прошу оставить Сонджона в покое. Как оставил меня. Вот и все, - Вместо ответа Ухен впивается в его крепко сжатые губы, надеясь этим поцелуем заглушить неприятную правду, отзывающуюся в пальцах непонятной болью, перемешанной с сожалением, - Я никогда, слышишь, никогда не смогу тебя забыть, - шепчет Ухен в перерыве между поцелуями. Вопреки его ожиданиям. Сонгю даже не пытается вырваться, лишь всхлипывает болезненно-громко, сползая по стене. Когда Ухен все же находит в себе силы остановиться и оторваться, наконец, от этих манящих губ, Сонгю открывает глаза и, собрав остатки решимости, хрипло шепчет, вот уже в который раз пытаясь поставить жирную точку, - А я смогу. Слышишь, ТЫ, смогу, чего бы мне это не стоило. Я снова соберу себя в одно целое и буду счастлив, слышишь?! Только без тебя! С другим, с тем, кто никогда не предаст и всегда будет рядом! - Ты сначала найди его, Сонгю-я, - презрительно усмехается Ухен. подавая старшему руку, но Сонгю игнорирует этот жест доброй воли и поднимается сам, - Сравни его и меня. Уверен, сравнение будет в мою пользу, - Сонгю медленно идет по коридору, с трудом переставляя ноги, в то время как голос Ухена въедается под кожу и словно заевшая пленка отпечатывается под ней.