Между небом и землей

Он выцепляет Сонеля после пар, едва не упустив его долговязую фигуру из вида. Но ему все же удается схватить того за руку, с трудом пробившись сквозь хаотично движущуюся толпу студентов самого разного возраста. Парень резко вздрагивает, почувствовав стальную хватку чужих пальцев на своем запястье, и застывает на месте, возвышаясь этакой неприступной скалой среди неторопливо текущего моря людских голов. - Ты? – удивленно произносит он, резко поворачиваясь к Ховону, - Я забыл, как тебя зовут, хен, - извиняюще улыбается он, прекрасно понимая, что парень Сонджона пришел сюда не просто так. И не уйдет отсюда без Сонджона, или, по крайней мере, без адекватных объяснений по поводу его отсутствия в колледже. - А это так важно?! – болезненно усмехается старший, ещё крепче сжимая его руку, - Ли Ховон к твоим услугам, - Хоя кривит губы в лживо-обманчивой улыбке, выворачивающей его наизнанку, - Может, сразу перейдем к делу?! – то, что это не предложение, а в какой-то мере приказ,Сонель понимает сразу. И в этот момент ему уже не хочется врать и выгораживать Сонджона. Он и так почти захлебнулся в этой лжи, непрерывно кружащейся вокруг него затхлыми серыми хлопьями. - Сонджона здесь нет. Слинял. С последних двух пар, - Сонель болезненно морщится, заметив, как разжимаются пальцы Хои, освобождая его руку из плена цепких, сильных пальцев. - Но ты ведь отлично знаешь, куда он отправился, не так ли? – лицо старшего парня в один миг каменеет. Он напряженно вглядывается в Еля, готового провалиться на месте от противного чувства собственной беспомощности и невольного пособничества темным делишкам Сонджона, - Или вы не лучшие друзья? – его голос разом теряет свою силу, скатываясь до безжизненно-рваного шепота. - Не уверен, что мы вообще друзья после всего, что он вытворяет тут со мной, хен. Или, правильнее сказать с тобой?! Не знаю, - в какой-то момент плотина внутри Сонеля рушится и тот готов пойти на все, лишь бы очистить себя от невольного пособничества. - Где ОН сейчас? С Ухеном? – голос Хои опасно вибрирует, возвращаясь от шепота к привычному тону, он порывается снова схватить Сонеля за руку, но тот вовремя отступает в сторону. - Я за ним не слежу, хен. Но думаю, что да, - Сонель покаянно склоняет голову, чувствуя себя распоследней скотиной и предателем, но в тоже время облегченно выдыхает воздух, сбросив с себя тяжелый груз непонятной ответственности за судьбу того, кому отчего-то стало наплевать на собственную честь и гордость. - Ты проводишь меня…. к этому вашему Ухену, - не терпящим возражения голосом быстро говорит ему Ховон и тут же устремляется куда-то вперед, на все сто процентов уверенный, что младший пойдет за ним. - Только без рукоприкладства, хен, - Сонель едва поспевает за его торопливо-нервным шагом, то и дело натыкаясь на встречный поток студентов. - А это уж как получится, - отрывисто произносит Хоя, перед сумрачным взглядом которого студенты расступаются, словно волны моря перед библейским Моисеем, - Обещать не могу. Сонель ведет его к остановке автобуса, заботясь не столько о сохранности собственных ног, до общаги старших курсов как минимум полчаса ходу, сколько о душевном состоянии Хои, который, чего доброго, на людей бросаться начнет. А может просто надеется на то, что поездка в нем хоть немного остудит старшего, рвущегося в бой. - Было бы лучше, если бы ты заходил ко мне почаще, - шепчет Ухен Сонджону, собственнически обнимая того за по-девичьи узкую талию, - Я успеваю сто раз соскучиться по тебе, мой сладкий, - Ухен томно улыбается, расслабленно закрывая глаза, в то время как его пальцы поглаживают нежную кожу младшего. - По мне, или по моему телу? – вдруг решает уточнить Сонджон, больше для успокоения собственной и без того впавшей в летаргический сон совести. - По всему сразу, - улыбается Ухен, так и не открывая глаза, - У меня никогда ещё не бывало такого классного секса. - Несколько сомнительный комплимент, ну да все равно спасибо, - язвит в ответ Сонджон, который с каждой новой минуты близости с Намом перенимает все больше и больше привычек и словечек последнего. - Останешься на ночь? – предлагает ему Ухен, на пару мгновений приоткрывая кошачье-довольные глаза, - Обещаю, я не дам тебе скучать, - он проводит пальцами вдоль позвоночника Джонни, заставляя того выгнуться всем телом. - А то мы до этого скучали, - поворачивается к нему Сонджон, решивший идти до конца в этой опасной игре с самим собой, - Интересно, на сколько раз тебя хватит? – задумчиво произносит он, приглашающе раздвигая бедра. Он даже и не пытается выбраться из бездны, в которую его толкнул Ухен и его обманчиво-сладкие речи. Даже наоборот, сам старается как можно глубже окунуться в пучину когда-то запретной для него порочной страсти, ставя новые ощущения куда важнее рутинных отношений. И Ухен с удовольствием включается в эту бесконечную игру двух тел, в эту шахматную партию на смятых простынях, ломая и без того не слишком прочную защиту противника, раз за разом выстанывающего его имя. - Подожди, мне у хена надо спросить, - тормозит Хою Сонель, набирая номер телефона Сонгю. Привычные когда-то гудки теперь отдаются в ушах неумолчным колокольным звоном, заставляя и без того, рвущуюся на части черепную коробку рассыпаться на части, - Хен, привет. Не спишь? Ну да, ты же староста, у тебя куча дел…. Да, понял я, понял, не нужно так орать. - Сонель на пару секунд отставляет трубку от уха и извиняюще улыбается Ховону, стоящему с каменным лицом на лестнице между первым и вторым этажами. - Скажи, хен, Ухен живет на одном с тобой этаже? – Сонель снова морщится, но на этот раз трубку не убирает, - Хен, когда ты ругаешься вот такими словами, я тебя начинаю бояться. Скажи мне просто номер комнаты и оставлю тебя с твоим «сраным» Ухеном в покое. Окей, он не твой, он свой собственный, только успокойся, у меня сейчас барабанные перепонки лопнут. Все спасибо, не буду мешать твоему ментальному сексу с композицией. И тебе не хворать, - Сонель нажимает на отбой и пару секунд приходит в себя. Выглядит он так, словно у него заложило уши во время взлета самолета. После чего поворачивается к Ховону, который за все время их беседы ни разу не изменился в лице, - Пошли, комната двести семьдесят семь. Пятый этаж, - Сонель пропускает Хою вперед и впервые в своей жизни просит у кого-то всесильного там, наверху, чтобы все обошлось без особых жертв. Влажный воздух застревает внутри, липким туманом оседает под кожей, даря в обмен противную дрожь в кончиках пальцев. Сонджон пытается затеряться в смятом комке одеяла и простыни, без остатка раствориться в вечерних сумерках, плотным коконом опутавших комнату. Он уже не помнит, какой по счету раз они с Ухеном сплетаются в одно неразрывное целое, пятый, шестой, а может десятый? Нет, точно не десятый. Десять раз не выдержать даже нимфоману-любителю. А Сонджон никогда себя таким не считал. До сегодняшнего дня он даже не подозревал, что может вот так, запросто, бесстыдно предлагать себя, свое тело, свою душу. Ухен, лежащий рядом, кажется, тоже выдохся, лишь в самой глубине непроницаемо-темных глаз теплится так и не угасшее желание. - Останешься до утра или? – Ухен чуть наклоняет голову, и насмешливо косится на Джонни, поджавшего под себя длинные худые ноги. - Если не выгонишь, останусь. Меня все равно никто не ждет дома, - с какой-то тоскливо-вымученной решимостью отвечает ему Сонджон, царапая пальцами краску на пыльно-серой стене. - Разве? Я думал, у тебя есть парень, - шепчет ему на ухо Ухен, которому, без сомнения нравится вот так вот поддразнивать своего любовника. - Даже если и есть, то, что это меняет? После всего, что было между нами, неужели тебе есть хоть какое-то дело до моих отношений? – Ни с того ни с сего повышает голос Сонджон. - Или я уже надоел тебе?! Если так, я пойду, - он вскакивает с кровати, едва не наступив на дорогущий мобильник Наму, сиротливо лежащий на полу и судорожно шарит по полу в поисках своей одежды. Ухен протягивает руку, чтобы его остановить и именно в этот момент дверь комнаты услужливо распахивается. Сонджон инстинктивно закрывается футболкой, не сразу поняв, КТО стоит сейчас в дверном проеме. У Сонеля тут же отваливается челюсть и нереально широко распахиваются глаза, хотя, он прекрасно знал, ЧТО именно происходило между Сонджоном и Ухеном. Знал, но не видел. До сегодняшнего момента. Что касается Ховона, то он сначала застывает на месте, не веря глазам, хватается рукой за косяк, в какой-то момент, почувствовав себя слабым и бессильным перед лицом такого неподдельного и бесстыдного предательства, не столько физического, сколько морального. - Эй, кто это там ещё так поздно? – голос Ухена, нарочито расслабленный, спусковым крючком рвет тишину на обрывки никому не нужных слов и действий и выпускает на свободу демонов, до поры до времени спавших в зараженном ревностью подсознании Хои. - А ты выйди и проверь, - не предвещающим ничего хорошего голосом произносит Хвон и целенаправленно движется вперед, закатывая рукава толстовки. - Хен, не надо, - пытается остановить его Сонель, лихорадочно озираясь по сторонам, но Хоя не реагирует на его путаные слова, увидев Ухена, так и не соизволившего встать с «любовного ложа», у него окончательно срывает крышу. Он в буквальном смысле отшвыривает в сторону вставшего у него на пути Сонджона, чуть смягчая приземление Джонни выставленной вперед ладонью, хватает Ухена за кисть, едва не вывихивая запястье, тянет на себя, сдергивая с кровати. - Ты как вот на кого ТЫ променял меня, - выплевывает одно за другим хлесткие, обидные слова Ховон, внимательно разглядывая испуганное лицо Ухена, пытающегося всеми силами вернуть подвижность своей руке, - Красавчик с большим хером, как мило, - Хоя прижимает Ухена к кровати и хлестко бьет того в лицо, расчерчивая нежно-смуглую кожу кровавыми кляксами. Ухен слабо отбивается и старается увернуться от точных как в боксе ударов пусанца. Сонджон, до этого тихо поскуливающий в углу, вдруг срывается с места и пытается оттащить вконец разошедшегося Хою от Ухена, но взамен получает один из ударов, предназначавшихся Наму, и возвращается к исходной позиции на полу, прижимая руку к рассеченой брови. И тут, Сонель, до этого даже и не пытавшийся хоть как-то изменить расстановку сил срывается с места, надеясь на то, что Сонгю не срулил из своей комнаты на ночь глядя. Когда он врывается в комнату старосты третьего курса, тот понимает все без слов, и, зачем-то прихватив с собой учебник по пластической анатомии, идет, нет, скорее бежит за ним. Они успевают как раз вовремя для того, чтобы растащить сцепившихся словно мартовские коты Хою и Ухена. Вернее растаскивает их Сонгю, а Сонель просто стоит рядом, время от времени издавая невнятные звуки, когда старосте третьего курса прилетает от кого-то из дерущихся. Сонгю очень скоро надоедает быть грушей то для одного, то для другого и он внятно и очень громко костерит обоих на чолладо, попутно пытаясь разжать пальцы Ховона, почти сомкнувшиеся на шее Наму. - А ну, мать вашу, разошлись в стороны, иначе я за себя не отвечаю, - орет он, с каким-то садистским удовлетворением рассматривая глубокие царапины и кровоподтеки на лице Ухена. Думать о том, что этот неизвестный ему парень мстит и за его поруганную честь тоже неожиданно приятно, но Гю старается держать себя в руках, и, все-таки оттащив Хою в сторону, зовет на подмогу Сонеля, - Давай, уводи его в мою комнату, не стой как статуй тут. - Х-хорошо, Сонгю-хен, - давится словами Сонель и неловко хватает Хою за руку. Тот внезапно подчиняется ему и идет следом, правда то и дело порывается обернуться в попытке рассмотреть того, кто остановил его за пару шагов до точки невозврата. - Ну что, допрыгался, герой-любовник? - спрашивает у Ухена Сонгю, едва дверь комнаты захлопывается, - Я же говорил, ты не с тем связался. - Что-то похожее на жалость проносится в его взгляде, когда Сонгю переводит взгляд на Сонджона, тряпичной куклой съежившегося в углу, - Но, это твой выбор, и не мне его осуждать, - с этими словами Гю выходит из комнаты, бросив напоследок короткое, - Надеюсь, с твоим лицом ничего серьезного не случилось. - Хен, хен, Ухен-ни, - тут же бросается к нему Сонджон, захлебываясь слезами и собственным дыханием. Он пытается стереть кровь с лица старшего простыней, но лишь больше размазывает по лицу карминно-алые кляксы. Ухен усмехается, уже не так язвительно как прежде, собственная давно уже ставшая привычной маска трещит по швам, постепенно обнажая все то, что Наму всю свою сознательную жизнь тщательно скрывал и боялся открыть. - Все в порядке, малыш, - последнее слово выходит у него на удивление нежным, в нем нет прежней насмешливости и презрительности, отчего Ухен удивленно распахивает глаза или скорее пытается распахнуть, - не ожидал от твоего парня такого, если честно. - Он прикрывает усмешкой собственное бессилие и с трудом поднимается на ноги, радуясь тому, что в своей попытке отомстить за поруганную честь парень Сонджона успел попортить только его лицо, а так же тому, что он успел хоть немного прикрыть свою наготу. В бутылке, надежно спрятанной за тумбочкой, осталось чуть больше половины и Ухен обливает себя ею с ног до головы, смывая с себя эту неожиданную теплоту, возникающую каждый раз, когда он смотрит на беззащитную и испуганную улыбку Сонджона. - Проводишь меня до душа? – спрашивает он у него и Сонджон поспешно кивает, нашаривая взглядом беспорядочно разбросанные предметы гардероба. Ухен закутывается в большой махровый халат, позаимствованный с кровати Джиена, и болезненно морщится, ощупывая распухшую нижнюю губу. В коридоре привычно тихо, его соседи подтянутся в общагу, в лучшем случае, только лишь к утру. Они с большой осторожностью минуют комнату Сонгю, в которую, по всей видимости Сонелю все же удалось увести Ховона и уединяются в душе, наивно полагая, что вода смоет всю грязь, в которой они сознательно чуть ли не купались. Только Сонджон последние пару месяцев, а Ухен последние несколько лет Сонгю мерит собственную крохотную комнатушку нервными шагами, то и дело кидая сочувственные взгляды на уткнувшегося в подушку Ховона, который лежит этаким трупиком вот уже добрые десять минут. Только плечи мелко вздрагивают каждый раз, когда из его горла вырываются сдавленные всхлипывания. - Ты можешь идти, - обращается Гю к Сонелю, застывшему в нерешительности на пороге. - Но, хен, а как же… - Сонель порывается закончить свою мысль, но Сонгю досадливо машет на него рукой. - Я сам разберусь со всем этим. Это не твоя проблема, и не тебе в ней разбираться, - Гю коротко кивает в ответ на сбивчивое прощание Еля и, дождавшись, пока тот покинет его комнату, осторожно усаживается на кровать, устало выдыхая воздух сквозь плотно сомкнутые губы. - Я убью его. Все равно убью, - слышит он тихий, но такой отчетливый голос Хои откуда-то из-под подушки, - Подкараулю после занятий и задушу вот этими самыми руками, - шепот парня то и дело прерывается, ему не хватает воздуха и Хоя поворачивается к Сонгю, безжалостно сминая нив чем не повинную подушку. - Ты хочешь испортить свою жизнь из-за какого-то чертова ублюдка? Но зачем? – так же тихо отвечает ему Сонгю, лицо парня кажется ему странно знакомым и он мысленно перебирает в уме события последних дней, до тех пор, пока не вспоминает случайную встречу в парке. Кажется точно те же мысли проносятся и в голове младшего парня, потому, что в его взгляде вдруг появляется удивление. - Сонгю-хен… - одними губами произносит он, бессильно откидываясь на кровати, - Какая встреча… - Ховон болезненно усмехается и тут же замолкает, только мелко дрожат пальцы, вцепившиеся в край одеяла. - Он самый, но… прости… твоего имени я не знаю… - так же болезненно усмехается старший, незаметно касаясь судорожно сведенных пальцев. - Парень Сонджона… бывший, - усмешка кривым росчерком повисает на лице Хои, - Не думаю что в нынешней ситуации так уж важно мое имя… - Для меня важно, - Сонгю мягко поглаживает руку Хои, вкладывая в этот бесхитростный жест чуть больше нежности, чем следовало бы в такой ситуации, - Должен же я к тебе как-то обращаться. - Ли Ховон. Хоя, - пусанец удивленно распахивает глаза, заметив руку старшего на своей, но не решается её отдернуть. Быть может потому, что эти прикосновения хоть как-то успокаивают его изломанную душу. - Но вот и прекрасно, Ховон-ши, - как можно мягче улыбается Сонгю, - А теперь не мог бы ты рассказать обо всем, что произошло в той комнате? Свою версию ситуации. А то мне трудно быть беспристрастным, особенно, когда дело касается моего бывшего парня.