Погоня за судьбой

      Вода в умывальнике казалась Зуко слишком холодной, но он чувствовал себя настолько утомленным, что не нашел в себе силы даже на то, чтобы разогреть ее. Умывшись, он отнял ладони от лица и поднял взгляд на свое отражение в небольшом прямоугольном зеркале, висящем на стене. Разговор с Кохом и даже сама встреча с ним сейчас казались Зуко какими-то нереальными, будто все это произошло во сне, однако при одном воспоминании об обвивающемся вокруг него огромном инсектоидном теле духа он непроизвольно содрогнулся. Такой жуткой паники, как сегодня утром, он не испытывал даже тогда, когда оказался в плену Дай Ли. Агенты Дай Ли все же были людьми, а Кох…       Комната вдруг поплыла у Зуко перед глазами. Он покачнулся, борясь с подступающей к горлу тошнотой, и тяжело оперся на умывальник, неловко смахнув при этом на пол глиняную вазочку с засушенными лепестками цветов. Она не разбилась, лишь опрокинулась и с гулким стуком покатилась по дощатому настилу.       – Ли? – послышался из-за двери встревоженный голос Катары. – С тобой все в порядке?       Голос возлюбленной вернул Зуко в реальность. Зрение прояснилось, и он, тяжело моргнув, снова уставился на свое отражение.       – Да, – отозвался он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно естественнее. – Все в порядке.       Он медленно перевел взгляд на рассыпавшиеся по деревянному полу лепестки. Голова еще немного кружилась, но чувство нереальности отступило, и разум значительно просветлел. Осторожно опустившись на колени, Зуко принялся убирать устроенный им беспорядок.       Дверь немного приоткрылась, и Катара аккуратно заглянула в ванную комнату.       – Что случилось? – Она поспешно приблизилась к Зуко и, склонившись над ним, придержала его руку. – Я соберу.       – Просто голова закружилась. – Он выдавил из себя слабую улыбку. – Уже все нормально.       – Тебе нужно прилечь. – Катара быстро собрала засушенные лепестки в вазу, вернула ее на прежнее место и, выпрямившись, подала руку мужу, помогая ему подняться. – Пойдем.       Зуко не стал возражать и послушно последовал за ней. Присутствие Катары его немного успокоило, и страшные образы пережитого за этот день немного отступили.       Норико постелила гостям в той же комнате, что и в прошлый раз. Она все еще возилась с одеялами, когда Катара и Зуко вошли в помещение, и, обернувшись, нахмурилась.       – Ты совсем плохо выглядишь, Ли. – Оставив постели, она подошла к Зуко и, снова дотронувшись до его лба, покачала головой. – У тебя сильный жар. Ложись скорее, тебе нужно отдыхать.       – Да, спасибо, Норико, я в порядке. – Зуко совершенно смутился от такой откровенной заботы совершенно чужой ему женщины. Он опустился на лежанку, и Норико, присев на колени возле него, аккуратно прикрыла его одеялом. Поймав его сконфуженный взгляд, она мягко улыбнулась.       – Прости, если я тебя смущаю, – проговорила она. – Не обижайся. Я понимаю, что ты вполне взрослый парень, но все равно вижу в тебе ребенка.       – Что вы, Норико, на что тут можно обижаться? – мягко отозвался Зуко. – Мне просто неловко, что вы уделяете мне так много внимания.       Катара опустилась на колени по другую сторону от постели супруга, с интересом глядя на Норико. Та была как минимум лет на двадцать старше Зуко и Джета. Они все действительно годились ей в дети.       – Ваша дочь такая маленькая, – невольно вырвалось у нее.       – Да, мы с Нореном нашли друг друга не так давно. – На губах женщины заиграла теплая улыбка. – Так получилось, что я, будучи еще совсем юной, уехала из Хира’а. Мне предложили хорошую работу в столице, и я не могла от нее отказаться. Но потом произошел несчастный случай. Я сильно ударилась головой и потеряла память.       Катара и Зуко ошеломленно уставились на хозяйку дома. Та в ответ пожала плечами.       – Ну, я не совсем все забыла. У меня остались воспоминания детства, юности. Но какая-то часть моей жизни просто начисто стерлась из моей памяти. Работать дальше я уже не могла и приняла решение вернуться в Хира’а.       – Это ужасно, – глухо пробормотала Катара. – Лишиться памяти, не помнить себя… Это безумно тяжело. – В этот момент она почувствовала прикосновение к своей руке и, встретившись взглядом с мужем, благодарно сжала его ладонь.       – Что ни делается – все к лучшему, – снова улыбнулась Норико. – Не произойди этого, мы бы с Нореном не встретились. А так все сложилось как нельзя лучше. Мы поженились, мы любим друг друга, у нас растет Кии. Я по-настоящему счастлива.       – Да, у вас с Нореном чудесная дочь. – Зуко поспешил увести разговор подальше от болезненной темы.       – Все дети чудесные. – Норико заботливо поправила ему одеяло. – У вас ведь тоже когда-нибудь появятся малыши. Дети – это самое большое счастье. – Она перевела на Катару задумчивый взгляд. – Вы такая красивая пара, ребята. Ты ведь не из Народа Огня, Кая?       – Нет, – улыбнулась Катара. – Я из Племени Воды.       Хозяйка утвердительно кивнула.       – Я так и подумала. С тех пор, как война закончилась, очень многое изменилось. Даже сам Лорд Огня Зуко женился на иностранке. И хотя его брак, скорее всего, политический, это все равно дало толчок всем остальным жителям Страны Огня. Люди перестали бояться связывать свои судьбы с людьми других народов, и я нахожу это прекрасным. Аватар Аанг и Лорд Огня Зуко сделали огромное дело и для людей огня, и для всего мира. – Она вдруг встрепенулась и поспешно поднялась на ноги. – Ох, заболталась я с вами совсем. Отдыхайте. Выздоравливай, Ли. Доброй ночи вам.       – Спасибо за все, Норико, – ответил улыбкой Зуко. – Доброй ночи.       Дождавшись, пока дверь за хозяйкой закроется, Катара опустилась на одеяло возле Зуко, подперев голову рукой, внимательно глядя ему в лицо.       – Оказывается, наш с тобой брак политический, – задумчиво протянула она.       Зуко усмехнулся.       – Неудивительно. Людям свойственно распространять слухи. Только мне плевать на их мнение. – Он вдруг неожиданно притянул супругу к себе и перекатился так, что она оказалась почти под ним. – Я люблю тебя, – прошептал он, – а на все остальное мне плевать.       – Зуко, – порывисто выдохнула Катара. Он так плотно прижал ее к постели, что она даже не могла толком пошевелиться. – Я почему-то думала, что ты себя слишком плохо чувствуешь.       – Я знаю одно замечательное лекарство от всех болезней. – Зуко склонил голову, настойчиво целуя ее. – Ты его тоже знаешь.       – Сюда в любой момент могут войти, – прошептала она, с трудом заставляя себя отвернуться. – Ребята скоро придут. Кии может прибежать пожелать тебе доброй ночи.       Зуко разочарованно застонал и отстранился, снова откинувшись на подушку.       – Это нечестно.       Катара тихонько хихикнула и чмокнула его в щеку.       – Норико права. Ты совсем еще ребенок.       Зуко обиженно хмыкнул и демонстративно уставился в потолок. Катара еще несколько секунд с улыбкой смотрела на него, а затем быстро забралась к мужу под одеяло. Ее ладонь легла ему на живот, задирая рубашку, коснулась оголенной кожи и плавно скользнула вниз.       – Погаси свет, – шепнула она ему на ухо. – Мы что-нибудь придумаем.              Зуко пробудился на рассвете. Матовая бумага, которой были затянуты оконные рамы вместо стекла, не спасала от света, и комната была залита яркими солнечными лучами. Зуко открыл глаза и замер, вслушиваясь в царящую в доме сонную тишину, в тихое дыхание Катары рядом с ним, в легкий шелест листвы деревьев на улице, в едва слышное поскрипывание досок деревянного строения. Чувствовал себя Зуко намного лучше, чем накануне, и буквально физически ощущал, как солнечная энергия наполняет его жизнью. Начался новый день.       Он неподвижно лежал еще несколько минут, а затем осторожно, стараясь не потревожить спящую в его объятиях жену, высвободил руку и, выскользнув из-под одеяла, поднялся на ноги.       У дальней стены на одной лежанке спали Джет и Мэй. Джет лежал на спине, обнимая жену одной рукой, а та устроилась у него на плече, положив ладонь ему на грудь, аристократичная и изящная даже во сне. Жизнь обычной горожанки и замужество за простолюдином ничуть не изменили ее.       Аанг спал у окна, свернувшись клубочком в своей обычной манере. Доверчивый и уязвимый, как и в ту ночь, когда им с Зуко довелось ночевать в одной комнате в квартире борцов за свободу в Нижнем Кольце Ба Синг Се. Они тогда еще не были друзьями, но Аанг, в отличие от Зуко, не допускал даже мысли о том, что тот может на него напасть. Зуко вдруг почувствовал, как краска стыда заливает его лицо, и поспешно покинул спальню.       Вымывшись и переодевшись, Зуко, стараясь передвигаться как можно тише, вышел из дома, намереваясь немного помедитировать, и тут обнаружил, что он не единственный бодрствует в такую рань. В небольшом отдалении от здания за врытым в землю деревянным столом сидел Норен, задумчиво потягивая чай из большой керамической чашки. Завидев Зуко, он помахал ему рукой, и тому ничего не оставалось, как подойти и ответить на приветствие.       – Доброе утро. – Зуко слегка поклонился, приветствуя старшего по возрасту собеседника.       – Доброе утро, Ли. – Норен кивнул в ответ и немного подвинулся, освобождая место возле себя. – Выглядишь намного лучше.       – Да, ваша жена просто волшебница, – отозвался Зуко, опускаясь на скамью. – Мне сразу стало легче благодаря ее лекарству.       – Норико не только хорошая травница. – Норен неторопливо наполнил чаем вторую чашку из стоящего тут же на столе жестяного чайника и пододвинул ее Зуко. – Она чудесная женщина, чудесная мать и чудесная жена. Мы с ней по-настоящему счастливы в браке. Ну, ты-то меня понимаешь. – На его губах заиграла теплая улыбка. – Ты же любишь свою жену, не так ли?       Зуко слегка повел бровью.       – А как же иначе?       – Ну, ты знаешь, не всегда все в жизни складывается так, как мы того хотим.       – Ну, да, не всегда, – пробормотал Зуко, отведя взгляд в сторону.       Норен окинул его испытующим взором.       – Знаешь, Ли, сначала я не поверил в искренность ваших с Каей отношений. Но потом, когда я увидел, как вы смотрите друг на друга, понял, что ошибся. Ты ведь действительно любишь ее, правда?       – Послушайте, Норен, – медленно проговорил Зуко, пристально глядя в свою чашку, которую держал в обеих ладонях. – Я понимаю, о чем вы говорите. Вы считаете, что это неправильно. Что человек огня не может связать свою жизнь с девушкой из Племени Воды. Что это недостойно мужчины из Народа Огня. Но я вас уверяю, что это не так. – Он поднял голову и с вызовом посмотрел на собеседника. – Мы любим друг друга, и меня совершенно не волнует чужое мнение на этот счет.       – Я с тобой совершенно согласен, Ли, – примирительно отозвался Норен. – Я тоже считаю, что для настоящей любви не должно быть преград, будь то национальность, социальный статус или возраст. Знаешь, наши с Норико отношения тоже ведь не сразу сложились так, как нам того хотелось бы. Однако мы все преодолели и теперь счастливы вместе.       Зуко промолчал и снова опустил голову, все с таким же чересчур пристальным вниманием разглядывая свой напиток.       – Я так понимаю, – продолжил Норен, – что ни твои родственники, ни родственники Каи не одобрили ваших с ней отношений, не так ли? Со дня окончания столетней войны прошло даже меньше двух лет. Мы все так долго жили, считая людей других народов своими злейшими врагами, что еще не успели свыкнуться с мыслью о том, что люди разных национальностей могут жить как единый народ. Но, принимая решение о женитьбе на Кае, ты понимал, что вы будете счастливы вместе, и пошел на это, несмотря на все сложности, несмотря на неодобрение окружающих. Потому что ты знал, что это будет правильно для вас двоих. Потому что ты хотел сделать ее счастливой.       – Зачем вы мне все это говорите, Норен? – Зуко поднял на собеседника вопросительный взгляд.       – Потому что ты, как никто другой, должен понимать, что ради счастья любимого человека порой необходимо совершать такие поступки, которые окружающим могут показаться неправильными и даже аморальными. Что бы ты поставил выше, Ли: свою честь или счастье и жизнь своей жены?       Зуко растерянно моргнул. Норен молчал, пристально глядя на него, ожидая ответа.       – Я не считаю, – медленно проговорил Зуко, – что обесчестил себя браком с девушкой из Племени Воды.       – Отношения никогда не бывают простыми, – пожал плечами Норен. – И я почему-то думаю, что тебе уже приходилось переступать через свою честь ради твоей жены.       – Да, приходилось, – неожиданно зло бросил Зуко. – И что с того? Я люблю ее больше жизни, и мне плевать на общественное мнение, когда дело касается неё. Светская честь мнима, я уже давно в этом убедился. У меня есть внутренняя честь, мое внутреннее нравственное достоинство. Защищая жизнь и счастье своей жены, я не иду против своей чести.       Норен улыбнулся и небрежно отхлебнул чай из своей чашки.       – Я рад, что мы с тобой относимся к этому одинаково… Ли, – спокойно проговорил он. – Прости меня.       Зуко недоуменно нахмурился.       – За что?       – За то, что я вызвал тебя на этот разговор. – Норен пожал плечами. – Мне просто нужно было поговорить с тобой об этом. Ну… скажем так: это болезненная тема для меня, а ты, как никто другой, должен понимать такие вещи. Вы задержитесь еще у нас в гостях? – неожиданно сменил он тему разговора.       – Нам нужно ехать, – покачал головой Зуко. – И нам не хотелось бы стеснять вас. Думаю, сегодня мы покинем Хира’а.       На лице Норена отразилось искреннее сожаление.       – Вы нас совершенно не стесняете, – серьезно проговорил он. – Напротив. Кии была безумно счастлива встретиться с тобой. Да и нам с женой очень приятна ваша компания. Может, задержитесь хотя бы ненадолго?       Зуко мягко улыбнулся.       – Спасибо вам, но мы действительно очень торопимся. Обстоятельства и так слишком задержали нас.       – Понимаю, – улыбнулся Норен в ответ. Он хотел добавить что-то еще, но послышавшийся в этот момент из дома приглушенный металлический грохот заставил его отвлечься. – О, наверняка Кии уже проснулась и безобразничает. Пойду утихомирю, пока она не разбудила маму. Норико вчера очень поздно легла, пусть поспит подольше. – Он поднялся на ноги и торопливо направился к дому, оставив Зуко одного сидеть за садовым столиком с чашкой нетронутого чая в руках.              – Зуко, ты уверен, что уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы отправляться в Долину Забвения? – с некоторым сомнением в голосе поинтересовался Аанг.       Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, ребята первым делом отправились на уже знакомый им рынок, где купили все необходимое для путешествия, после чего, оседлав Аппу, некоторое время покружили над лесом и, убедившись, что для десятитонного бизона эти тропические джунгли будут совершенно непроходимыми, приняли решение оставить его возле города и отправиться в Долину Забвения пешком.       – Аанг, ну я же не при смерти, – мягко отозвался Зуко, старательно скрывая раздражение, которое вызывала в нем чрезмерная родительская опека со стороны друзей, его ровесников. Он ненавидел чувствовать себя слабым и несостоятельным, но еще больше ненавидел, когда такому его состоянию находились свидетели. Даже еще будучи ребенком, в первые годы своего изгнания, он всегда старался скрывать свои заболевания от окружающих, и даже от дяди, запираясь в своей каюте и отлеживаясь в одиночестве, маскируя болезнь усталостью и раздражительностью, проявляя лишь то, что уже никак нельзя было оставить незамеченным, и со временем лишь немного изменил этому своему принципу. Видеть все его слабости позволено Катаре, но только ей.       – Кто знает, кто знает, – многозначительно отозвался Джет, затягивая шнуровку на своей сумке. – Я помню, когда ты спокойно так уделал того мечника, который был в два раза больше тебя, а спустя десять минут ни с того ни с сего свалился прямо на улице. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать.       После этих слов Мэй окинула Зуко внимательным взором, однако по обыкновению промолчала.       – Ну, спасибо тебе за поддержку, друг, – уже не сдерживаясь, раздраженно бросил Зуко.       Джет поднял на него взгляд, и уголок его рта слегка изогнулся в той самой чарующей улыбке, которой он мог обаять абсолютно любого собеседника.       – Не злись, – примирительно проговорил он. – Просто ты всех нас тогда здорово напугал, даже Сокку. Мы же просто волнуемся за тебя.       – Я в порядке, правда. – Зуко поспешно отвернулся, чтобы не видеть направленных на него со всех сторон сочувствующих взглядов, и закинул сумку на плечо. – Давайте выдвигаться. Время уже за полдень. Мы и так потеряли слишком много времени.       Аанг обернулся к Аппе и мягко потрепал его по огромному носу.       – Не скучай, приятель. Мы вернемся так быстро, как только сможем. – Он хохотнул, когда гигантский язык облизал его с ног до головы и, прижавшись на мгновение ко лбу своего любимца, отстранился и помахал ему рукой. – Пойдем.       Уверенно шагая вперед, Аанг с летающим лемуром на плече первым вступил под сень населенного духами леса. Остальные, не отставая, последовали за ним.              – Странно, мне этот лес вовсе не кажется опасным, – задумчиво проговорил Аанг, оглядываясь по сторонам. – Почему Вашир рассказывал про это место такие ужасы?       Действительно, лес Долины Забвения вовсе не выглядел угрожающим. Шагать через тенистые заросли и ярко освещенные солнцем поляны было одно удовольствие. Деревья здесь стояли очень плотно, их высокие верхушки образовывали естественный зеленый навес. Гибкие густые ветви переплетались низко над землей, и для того, чтобы пройти дальше, их порой приходилось отводить в сторону руками. Под ногами шелестел папоротник, и сухо хрустели упавшие на траву сучья.       – А мне странно другое, – пробормотал Джет. – Почему после почти месяца безостановочных дождей земля здесь совершенно не размыта?       – Это вулканическая порода, – рассеянно отозвался Зуко. – Она очень плотная, почти как камень, ее даже невозможно обработать ручными инструментами, видишь? – Он пнул носком ботинка небольшую кочку, демонстрируя твердость почвы. – Аанг, – обернулся он к товарищу, – ты чувствуешь что-нибудь?       Аанг утвердительно кивнул.       – Да. Я чувствую что-то странное здесь. – Он поднял голову, оглядывая исполинские темные стволы деревьев. – Почти то же, что на болоте…       – Так, может, ты сможешь увидеть, куда нам идти? – робко предположила Катара.       – Я попробую. – Подойдя к ближайшему дереву, Аанг прижал ладонь к его коре и закрыл глаза. Его татуировки вспыхнули ровным белым светом. Остальные замерли, внимательно глядя на него.       Как только разговоры прекратились, ребята обратили внимание на то, что в этом лесу было слишком тихо. И хотя то тут, то там можно было заметить мелькание живых существ, в воздухе не было слышно ни звериной возни, ни щебета птиц, ни стрекота насекомых, ни вообще никаких присущих лесу звуков. По Долине Забвения словно разливалась неестественная холодная тишина. Вероятно, причиной этому была густота леса и то, что он располагался в низине, но это оглушающее безмолвие все равно внушало путешественникам смутный иррациональный страх.       Аанг стоял неподвижно еще несколько секунд, а затем сияние энергии Аватара погасло, и он открыл глаза.       – Нет. Этот лес другой. Здесь повсюду ощущается присутствие духовной энергии. Но я не чувствую враждебности. Думаю, если мы не будем вести себя агрессивно, как это делал Сокка, нам здесь ничего не будет угрожать.       – Куда же нам идти? – тихо спросил Зуко.       – В центр леса, – уверенно отозвался Аанг. – Я ощущаю там сосредоточение энергии духов. Думаю, там мы найдем то, зачем пришли.              Сумерки в лесу подкрались незаметно. К вечеру путешественники уже изрядно утомились шагать по неровной каменистой земле и, найдя небольшую, покрытую ковром желто-коричневой травы и окруженную поросшими мхом камнями поляну, приняли решение переночевать здесь. За все проведенное в лесу время им не встретилось ничего необычного, и хотя заросли по-прежнему выглядели слишком чужими и дикими, сковывающее молодых людей напряжение немного рассеялось.       – Устал. Спать хочу безумно, – проговорил, зевая, Аанг, когда с весьма скромным ужином было покончено. – Никогда не испытывал особой любви к таким длительным пешим прогулкам.       – Ну, да, за тебя всегда Аппа отдувается, – ухмыльнулся Джет.       Зуко рассеянно улыбнулся. Он сидел чуть в стороне от остальных, опираясь спиной на большой плоский камень, держа Катару в объятиях, и бездумно смотрел на хитросплетения звездного неба, проглядывающего между кронами вечнозеленых деревьев.       – Ложитесь спать, – подал он голос. – Я подежурю.       Аанг слегка нахмурился.       – Ты думаешь, в этом есть необходимость?       Зуко коротко кивнул.       – Нужно чтобы кто-то остался бодрствовать. Я лично не рискну заснуть в этом лесу без охраны.       – Хорошо, тогда я следующий, – отозвался Джет, опускаясь на разложенное на земле одеяло рядом с Мэй. – Разбудишь меня.       – Я после тебя. – Аанг тоже опустился на лежанку и закрыл глаза. – Я только совсем немножко посплю и буду готов охранять ваш сон.       – Ложись спать, Катара. – Зуко кивнул на приготовленные для сна одеяла.       Катара отрицательно покачала головой.       – Я посижу с тобой, – тихо проговорила она, теснее прижимаясь к его груди. – Ты ведь не против?       – Совсем не против, – прошептал он, склонив голову и находя в совершенно сгустившейся тьме ее губы.               Катара склонилась над мужем, который спал, положив голову ей на колени, и, не удержавшись, коснулась губами его лба. Он не проснулся, по-прежнему пребывая в плену своих сновидений, и она, не желая его будить, отстранилась.       Несмотря на все заверения Зуко о его хорошем самочувствии, было очевидно, что он еще не до конца отошел от болезни, и Катаре удалось уговорить его поспать, клятвенно пообещав, что ближе к полуночи она разбудит Джета, чтобы тот сменил ее на дежурстве. Впрочем, этого можно было бы и не делать: Катара ощущала в себе достаточно сил, чтобы спокойно прободрствовать всю ночь. Ее организм, похоже, уже привык к своему новому состоянию, и она больше не испытывала той ненормальной утомленности, которая преследовала ее все первые недели беременности. Сейчас же, напротив, ее переполняла неиссякаемая энергия, и она практически не чувствовала усталости даже после такого длительного перехода. В отличие от всех ее друзей и даже Момо, которые мгновенно уснули, едва их головы коснулись лежанок. Катара подумала о том, что эта энергия гораздо больше пригодилась бы ей тогда, когда малыш появится на свет, и улыбнулась своим мыслям. Ей приходилось довольно много иметь дел с детьми, и она примерно представляла, сколько времени, внимания и сил требует забота о ребенке в первые месяцы, а то и годы его жизни.       Перебирая пальцами волосы Зуко и размышляя о будущем, Катара совершенно потеряла счет времени. От долгой неподвижности ее спина уже начала затекать, и она, осторожно переложив голову мужа с колен на лежанку, заботливо прикрыла его одеялом и, поднявшись на ноги, прошлась по поляне. Все ее друзья спокойно спали, в лесу по-прежнему царила полная тишина, и выкрики ночных животных и птиц не тревожили их покой.       Отойдя от места ночлега на пару десятков шагов, Катара остановилась, любуясь звездным небом, как вдруг раздавшийся совсем рядом тихий шорох резко вырвал ее из задумчивости. Она вскинулась, одновременно хватаясь за свой бурдюк, и настороженно огляделась по сторонам. Ничего. Вокруг был только темный лес и сонная тишина. Выдохнув, Катара развернулась, чтобы вернуться к остальным, и в это мгновение прямо перед ней из темноты возник темный силуэт.       Катара даже не успела вскрикнуть, как твердая ладонь плотно зажала ей рот.       – Привет, – прошипел Синий Дух, сверкнув в темноте своей клыкастой ухмылкой, и, схватив ее в охапку, потащил в заросли.